Текст книги "Открой дверь в прошлое"

Анжелика погладила его по щеке:

– Спасибо тебе, Роман.

Когда они сели за стол, мысли Романа снова вернулись к Шантель. «Интересно, злится ли она на меня за то, что я ушел не попрощавшись?»

Они оба связаны с Джулианом, а это значит, что однажды их пути снова пересекутся. И он боялся того дня, когда, столкнувшись с ней лицом к лицу, будет вынужден противостоять своему влечению.

– Итак, ты собираешься рассказать, как тебе это удалось? – В воскресный вечер к Шантель заглянула ее подруга с бутылкой мерло на буксире. – Соцсети просто взорвались из-за таинственной незнакомки, которая отхватила себе такого красавчика! Я имею в виду, где, черт возьми, ты взяла такие деньги?!

– Он сам дал мне чек.

Ванесса нахмурилась:

– Имеешь в виду, он сам на себя поставил?

Шантель кивнула:

– Он не хотел, чтобы на него ставили другие, поэтому попросил меня.

– Потому что ты ему понравилась?

– Не говори так, будто это невозможно.

– Извини. Я не это имела в виду. – Ванесса внимательно посмотрела на нее. – Ты как, в порядке? Что-то на тебя не похоже – быть такой вспыльчивой.

Шантель отвела взгляд и занялась бутылкой мерло.

– Я в порядке.

– Всякий раз, когда ты говоришь, что «в порядке», я знаю, что что-то не так. Рассказывай, что там у вас произошло?

Откупорив бутылку, Шантель разлила вино по бокалам.

– Если ты спрашиваешь, переспала ли я с ним, то ответ будет «да».

Ванесса поперхнулась, испачкав вином блузку.

– О боже!

Шантель бросилась на кухню за содовой и полотенцем. Ванесса поспешила за ней и, наклонившись над раковиной, начала промокать пятно полотенцем. Кое-как справившись с этой задачей, она снова взялась за Шантель.

– А теперь рассказывай, как ты оказалась с ним в постели.

Шантель вздохнула. Деваться было некуда.

– В общем, Джулиан попросил меня прийти на аукцион. Я купила новое платье и туфли, сделала макияж, чтобы повысить уверенность в себе… Возможно, поэтому Роман меня и не узнал.

– И?..

– Джулиан не пришел, и тогда Роман попросил сделать ставку на него, пообещав покрыть все расходы.

– Пятьдесят тысяч долларов?

– Ну, знаешь, там были еще три женщины, которые сражались со мной до последнего. Но я сделала смелый шаг и выиграла. Роман погасил чек и пригласил меня на танец. После танца мы отправились на ужин. А после ужина… – Шантель посмотрела на Ванессу. – Тебе же не нужно рассказывать все детали?

– Конечно нет. Но было ли это хорошо? – с лукавой улыбкой спросила Ванесса.

Шантель опустила голову. Легкая девичья болтовня, но многим ли она могла поделиться с подругой?

– Ну, смелее. Не оставляй меня в подвешенном состоянии.

Шантель подняла глаза:

– Лучше чем хорошо. Такого у меня никогда не было.

– Но почему тогда у тебя такой несчастный вид?

– А ты была бы счастлива, если бы он ушел, не сказав ни слова? Хотя он оставил записку. Ты только представь – записку! Неужели я такая уродина, что на следующее утро он не смог встретиться со мной лицом к лицу? Но опять же, я ничего не знаю о связях на одну ночь.

Ванесса соскользнула со своего барного стула и обняла Шантель.

– Не расстраивайся. Такие вещи случаются. Иногда мужчины используют женщину только для того, чтобы хорошо провести время.

Шантель покачала головой:

– Никогда не думала, что стану одной из случайных женщин. Я всегда гордилась тем, что умела избегать подобных ситуаций. Наверное, я ничем не лучше других.

– Не торопись осуждать себя. Ты позволила себе немного пожить, что ты редко делаешь. Иногда совершать ошибки – это нормально.

– Полагаю, ты права. Я просто думала… – Ее голос затих.

– Что вы предназначены друг для друга?

Шантель слабо улыбнулась:

– Что-то в этом роде… Но я ошиблась.

– И что теперь? Только, пожалуйста, не говори, что ты снова собираешься с головой уйти в работу. По крайней мере, этот опыт показал, что у тебя существуют потребности, которые не удовлетворяются.

Шантель рассмеялась. Если Ванесса говорила о сексуальных потребностях, то она откладывает их на полку. По крайней мере, в обозримом будущем.

Глава 5

– Так что ты думаешь, Джулиан? – спросил Роман. – Восстановится ли Дастин к началу сезона?

Роман пришел в кабинет брата, чтобы обсудить состояние игроков, получивших травмы в прошлом сезоне. Ему нужно было понять, есть ли другой выход из ситуации, или он себя обманывает.

– Не знаю, Роман. Он активно проходит курс реабилитации, и у него есть желание поскорее выйти на поле, но возможно, отец прав. Возможно, нам пора заменить его.

Роман сжал зубы.

– Разве я не могу рассчитывать на поддержку собственного брата?

Джулиан встал.

– Я всего лишь высказал свое мнение. Дастин играет уже почти двадцать лет. Он получил слишком много ударов и травм. У него в запасе один или два хороших года, которые он мог бы провести и с другой командой.

– Дастин помог нам выиграть два чемпионата.

– Это было пять лет назад. К тому же ты знаешь отца. От тебя он все равно не отстанет. Прошлый год выдался не слишком удачным.

Роман скрестил на груди руки:

– Я это знаю.

– Тогда я уверен, что ты поступишь правильно. Кстати, я слышал, что в прошлые выходные крошка Шантель спасла тебя от судьбы похуже смерти.

– Ты о чем?

– Об аукционе холостяков. Пятьдесят тысяч за Романа Локетта. Разве ты не приложил к этому руку?

Роман хмыкнул:

– Ну да. Я попросил ее сделать на меня ставку, как и ты, собственно. Что, кстати, с тобой случилось?

– Кое-что меня задержало. Вернее, кое-кто. Одна очаровательная певичка, с которой я познакомился накануне вечером.

Роман закатил глаза:

– Кто бы сомневался. Во всем виновата певичка. Но Шантель меня действительно выручила.

– Да, Шантель она такая. Она и меня не раз выручала. В наши дни редко такую встретишь.

– И ты никогда не думал за ней приударить?

– За кем? За Шантель? С ума сошел! Во-первых, она для меня все равно что сестра. Вот почему я не позволил тем парням из «Морхауса» с ней заигрывать. Любого, кто разбил бы ей сердце, я превратил бы в лепешку. Во-вторых, она из тех женщин, на которых ты женишься, а не из тех, с кем занимаешься всякими глупостями. В-третьих, Шантель никогда бы не стала мириться с таким раздолбаем, как я. Надеюсь, что когда-нибудь она встретит парня достойного ее. Она этого заслуживает.

Его слова заставили Романа почувствовать себя скотиной за то, что он использовал ее для одной ночи удовольствия. Но что это была за ночь!

– Ну ладно, – сказал он. – Спасибо тебе за совет и информацию.

Джулиан улыбнулся:

– Для того и существуют братья.

Роман поспешил выйти из его кабинета. Если Шантель до сих пор ничего не сказала Джулиану, то вряд ли вообще скажет. За что он ей был только благодарен.

– Не пора ли закрывать лавочку? – В дверь кабинета Шантель просунулась голова Мартина, ее коллеги. – Уже пять часов. Пятница. Впереди выходные.

– Уже заканчиваю. Только что проводила одну свою пациентку. Осталось отредактировать кое-какие записи, чтобы в понедельник утром секретарша их распечатала, – сказала Шантель. – У Альмы Стивенс за пять лет было четыре выкидыша, каждый из которых забирал частичку ее сердца, заставляя ее ужасно страдать.

– Ту самую, о которой ты сегодня рассказывала? Ну и как? Есть какие-то сдвиги?

Шантель пожала плечами:

– Трудно сказать. Я хочу, чтобы она привела своего супруга. Консультация нужна им обоим.

– В конце дня ты должна помнить: ты сделала все, что могла, – сказал Мартин. – Ты не можешь каждый раз уносить это с собой.

– Легче сказать, чем сделать.

– Ну хотя бы в конце недели не засиживайся допоздна.

Шантель улыбнулась:

– Ладно, уговорил. Увидимся в понедельник. – Она долго смотрела на закрывшуюся за Мартином дверь.

Что-то в желании Альмы иметь ребенка не давало ей покоя. Не то чтобы она сама хотела стать матерью. Скорее наоборот. Ее собственная мать страдала маниакально-депрессивным расстройством, и Шантель задавалась вопросом, не передастся ли эта болезнь по наследству? У самой Шантель не было проблем с психическим здоровьем, но это ничего не означало. Иногда плохие гены проскакивали через поколение.

И все же отчаянное желание Альмы подарить своему мужу ребенка подчас казалось ей невыносимым. После их сеансов Шантель было нелегко перестроиться. Вот почему она решила изменить встречу с Альмой, чтобы сегодня та оказалась последней.

Неделя тянулась бесконечно долго. Какая-то ее часть надеялась, что Роман все же позвонит, но он так и не позвонил. Нужно было отвлечься, и она согласилась пойти с Джулианом на открытие художественной выставки. Младший Локетт отличался неизменным чувством юмора, и общение с ним всегда доставляло Шантель удовольствие.

Забежав домой, чтобы принять душ и переодеться, к семи она была уже готова.

– Проклятие! – воскликнул Джулиан, когда она открыла ему дверь.

Для вечера Шантель выбрала черную юбку-карандаш и прозрачную блузку, хотя это и был всего лишь обман зрения.

– Ты выглядишь слишком сексуально! Сегодня вечером мне придется отгонять от тебя мужчин палкой.

– О, прекрати! – Но ей был приятен его комплимент. – В любом случае спасибо за приглашение. Я уверена, что у тебя есть дела поважнее, чем водить меня по выставкам.

– Брось. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. К тому же я и сам туда собирался.

Заперев дверь дома, Шантель спустилась с крыльца, возле которого стоял «бугатти» Джулиана. Она знала, что он любил быстрые машины и быстрых женщин. Через пять минут они уже подъезжали к галерее.

– Художник – мой друг из «Морхауса», – сказал Джулиан, когда они выходили из машины. – Он бросил учебу, потому что колледж был не для него, но я всегда знал, что он своего добьется. Поэтому я хочу его поддержать.

Шантель коснулась руки Джулиана:

– Ты хороший друг.

Неожиданно у нее возникло странное чувство. Она обернулась, но не увидела в фойе ничего необычного. «Так почему же мне кажется, что за мной наблюдают?»

– Ну, идем же. – Джулиан потянул ее за руку. – Я познакомлю тебя с моими друзьями.

Шантель еще раз оглянулась, но увидела лишь несколько увлеченных друг другом парочек.

Не похоже, чтобы она здесь кого-то знала.

Почему?

Продолжал спрашивать себя Роман, стоя рядом с Кеке Уайтт, новой инстаграм-моделью. Месяц назад они познакомились на одной вечеринке, и Кеке намекнула, что в эти выходные приедет в Атланту.

Всю неделю Роман отчаянно пытался вырваться из бесконечного цикла кинопленки, что прокручивалась в его голове. Он видел Шантель в своих объятиях, слышал ее тихие стоны, чувствовал ее ноги вокруг своих бедер, когда она привела его туда, куда не удавалось привести его ни одной другой женщине.

В нирвану.

Поэтому, когда Кеке предложила пойти на открытие художественной галереи, о которой она слышала от своих друзей, он согласился. Они немного выпьют, а там будет видно.

И никак не ожидал увидеть здесь Шантель. Можно было пересчитать по пальцам, сколько раз он сталкивался с ней за последние десять лет.

А теперь? Два уик-энда подряд? Такое было просто немыслимо.

И вот он здесь, с Кеке, прячется на другой стороне галереи и пялится на нее, словно какой-то безнадежный идиот.

Проклятие.

И как теперь выбраться отсюда, чтобы она его не заметила?

– Как тебе это? – Кеке указала на абстрактное полотно с мириадами цветов – от черного до розового, от золотого до бирюзового. Это было похоже на волну, в которой можно было увидеть и лицо. – Интересно, не правда ли?

– Несомненно. – Роман обнял ее за талию и повернул так, чтобы они не смотрели на Шантель. – А что ты скажешь, если мы сейчас свалим отсюда?

– Роман! – окликнул его Джулиан.

Брата он проигнорировать не мог. Роман повернулся.

Шантель посмотрела на них. Сначала на него, потом на Кеке, потом снова на него. На мгновение на ее лице отразилась обида, потом оно словно окаменело.

Джулиан подошел и протянул ему руку.

– Привет, Роман. Что ты здесь делаешь? Не думал, что ты большой ценитель искусства.

– Это не его вина, – сказала Кеке. – Это я его сюда затащила.

Роман представил их друг другу.

Джулиан улыбнулся.

– Я так и знал. Ром не отличит Пикассо от Ван Гога.

Роман вперил в него грозный взгляд:

– Огромное спасибо тебе, братишка.

– О, без проблем, – невозмутимо отозвался Джулиан и повернулся к Кеке: – А вы не хотели бы посмотреть экспозицию наверху? У моего друга там несколько отличных работ.

– Ты не возражаешь, Роман? – спросила Кеке, невинно хлопая густо накрашенными ресницами.

– Конечно нет.

Что еще Роман мог сказать? Он смотрел, как они поднялись по лестнице, а когда повернулся к Шантель, та уже направлялась к выходу.

– Шантель, подожди! – Роман догнал ее. – Нам нужно поговорить.

Она даже не остановилась.

– Для этого у тебя была целая неделя.

Роман схватил ее за руку:

– Мне очень жаль, Шантель… Ты это хотела услышать?

Она покачала головой, на ее лице отразилось разочарование.

– Ты извиняешься только потому, что тебе пришлось встретиться со мной. Но я поняла намек. Так почему бы и тебе не понять, что я не хочу тебя больше видеть.

О нет, он ей не поверил. Если бы ей было все равно, она бы так не горячилась. Он потянул ее за руку в небольшую нишу, где никого не было.

– Какое ты имеешь право так со мной обращаться? – Глаза Шантель пылали от гнева.

И, черт возьми, его это заводило! С этой стороны он ее еще не знал.

«Со мной что-то не в порядке? Почему эта женщина так на меня действует?»

Всю неделю он пытался убедить себя, что просто все выдумал. Всю эту химию между ними. Он наказывал себя работой допоздна и изнурительными тренировками в тренажерном зале. Но его тело знало его желания лучше. Его тело знало, что есть только один способ утолить голод, который она разожгла в нем.

Он смотрел на ее губы и не мог от них оторваться. Ее губы обещали ему рай.

– Шантель, прости. Скажи, что ты хочешь любви так же, как и я.

Она осознала сексуальное напряжение только тогда, когда услышала гулкие удары своего сердца. Почему она раньше ничего не почувствовала. Ее бесило, что он так действовал на нее, но ничего не могла с этим поделать.

Словно пребывая в каком-то трансе, она кивнула.

Роман наклонил голову и поцеловал ее. От прикосновения его губ ее соски превратились в набухшие пики. Он завладел ее ртом, издав низкое рычание, и ее губы сами собой приоткрылись, чтобы позволить его языку скользнуть внутрь. Он целовал ее с полной самозабвенностью, как будто они не были там, где их в любой момент могли увидеть.

Потом он отстранился. Его глаза блестели.

– Поедем ко мне домой.

Его слова были для нее как ушат холодной воды.

Ну вот! Она снова попала в плен своих гормонов.

«Что он обо мне подумает?»

Чувствуя к себе отвращение, Шантель оттолкнула его. Она никогда не будет значить для него больше, чем игрушка для секса.

– Я никуда с тобой не поеду, – сказала она.

– Не понимаю. Мы оба взрослые люди. Зачем отказывать себе, когда ясно, что ты меня хочешь?

Шантель опустила глаза и сквозь тонкую ткань блузки увидела очертания своих сосков. О черт! Чтобы скрыть смущение, она использовала гнев.

– Этот довод может сработать с другими женщинами, но не со мной. Между нами ничего больше не будет. Ни сейчас, ни потом.

Глава 6

– Я думаю, что вашему сыну понравится в Атланте, Тим, – сказал Роман, когда они с отцом Джексона Кертиса зашли в бар во время матча лиги в Индианаполисе. – Атланта – прекрасный город, и ему есть что предложить в плане исторических традиций и культуры.

– Я понимаю, – сказал Тим. – Но все же Кертис будет слишком далеко от дома, а я немало слышал историй о молодых людях, растративших свою жизнь в казино. Я хочу, чтобы мой сын оставался под присмотром семьи, и поэтому не могу гарантировать, что он подпишет контракт с «Кугуарз».

– Уверен, что вы можете оценить преимущества, которые дает команда, владельцы которой темнокожие. Мы относимся к нашим игрокам как к членам семьи и хорошо им платим. Кроме того, за ними присматривает мой брат Джулиан, один из лучших спортивных врачей, а их продвижением на рынке занимается моя сестра Джиана. Мы хорошо укомплектованная и слаженная команда.

– Нужно отдать вам должное, вы основательно все продумали, мистер Локетт.

Роман улыбнулся:

– Зовите меня просто Ром. Так зовут меня мои друзья.

Тим кивнул:

– Хорошо, Ром. Но чтобы убедить меня, нужны не только разговоры. Дела говорят громче слов.

– Тогда позвольте мне пригласить вас в Атланту в апреле. Перед драфтом. Посмотрите на наш город. Познакомитесь с моей семьей, чтобы убедиться, что ваш сын будет в хороших руках. Обещаю, что вы не разочаруетесь.

Тим протянул ему руку:

– Ловлю тебя на этом.

– Вот и отлично. – Роман крепко пожал ему руку. – Мой помощник сегодня же с вами свяжется.

Только когда за Тимом Джексоном закрылась дверь, Роман опрокинул стопку виски. Поскольку его собеседник не пил, ему не хотелось давать тому лишний повод подумать о другой команде.

– Ну, как все прошло? – спросила Джиана, усаживаясь на табурет, который освободил Тим.

В красном костюме с укороченными брюками она выглядела сногсшибательно.

– А ты как думаешь?

– Ты ведь знал, что его будет нелегко купить. Тебе просто нужно его убедить, что мы лучшая команда в городе.

Роман усмехнулся:

– Ну да. Так же просто, как убедить Винна Старкса заплатить за билборды с рекламой его спортивного напитка. – Он знал, что его сестра уже несколько недель безуспешно пыталась добиться встречи с неуловимым миллиардером.

Ее глаза сузились.

– Ты не веришь, что я с этим справлюсь? Но опять же, чему удивляться? Вы с отцом всегда так.

– Как так?

– Недооцениваете меня. Но я докажу, что вы ошибаетесь.

Она ушла так же стремительно, как и пришла, напомнив ему этим еще одну энергичную особу, с которой он столкнулся месяц назад в галерее. Чьи слова до сих пор звенели у него в ушах. И ее не в чем было винить. Надо быть идиотом, думая, что они просто могут начать с того места, на котором остановились. Он переспал с ней и улизнул, словно вор в ночи, оставив лишь короткую записку. Неудивительно, что она не захотела дать ему второй шанс.

Роман уважал ее желание.

Хотя нередко думал о ней. Хотел позвонить или написать, но был уверен, что она не ответит.

К тому же сейчас перед ним стояла другая задача. Он должен был придумать, как заставить Кертиса подписать контракт с «Атланта Кугуарз».

Иначе его отец никогда не уйдет с поста генерального директора, и Роман вечно будет жить в его тени.

– Я думаю, он винит в этом меня, доктор Уилсон, – сказала Альма Стивенс. Выглядела она ужасно: ее волосы были тусклыми, словно она не мыла их несколько дней, вместо обычной элегантной одежды спортивные штаны с вытянутыми коленками и безразмерное худи.

Шантель отметила, что ей и самой вот уже несколько дней хотелось влезть в нечто подобное. Последнее время она чувствовала себя очень вялой. У нее был расстроен желудок, но она пришла на работу, не желая подвести Альму. Она видела, что ее пациентка находится на грани срыва.

– Мы уже говорили об этом, Альма. Ты не должна так думать.

– А что мне еще думать? Это моя матка не способна их выносить. В последний раз я неукоснительно соблюдала постельный режим, надеясь, что все обойдется, но через три месяца… – По ее щекам покатились слезы.

– А ты не рассматривала другие варианты? – мягко спросила Шантель. Она надеялась обсудить это с мужем Альмы, но он отказался присоединиться к терапии. Может быть, он был слишком горд, чтобы признать, что и он тоже нуждается в помощи.

– Вы имеете в виду суррогатное материнство? – Голос Альмы слегка повысился. – Или усыновление?

– Я думаю, что оба варианта приемлемы.

– Я не хочу, чтобы кто-то другой вынашивал моего ребенка! – воскликнула Альма. – Не хочу!

– Все в порядке, Альма. Пожалуйста, успокойся. Я не хотела тебя расстроить.

– Я чувствую себя неудачницей и негодной женой. Я не могу дать своему мужу то единственное, чего он хочет больше всего на свете.

– Даже больше чем тебя?

– Не знаю… Возможно. – Альма достала платок и высморкалась. – Прошлой ночью я сказала ему, что уйду от него, чтобы он мог найти другую жену, способную родить ему ребенка. Он ничего не ответил. – Она снова начала плакать.

Шантель встала. Она знала, что ей полагается сохранять дистанцию с пациентами, но не могла видеть, как человек страдает, и не попытаться его утешить.

– Ничего, ничего, Альма. – Она села рядом и обняла ее за плечи. – Все будет хорошо.

Когда их сеанс подходил к концу, Шантель почувствовала тошноту. К счастью, это быстро прошло, и она смогла продолжить работу.

В ее кабинет заглянул Мартин.

– Все в порядке? – спросил он. – Ты не очень хорошо сегодня выглядишь.

– Ничего страшного. Просто что-то не то съела.

– Если ты думаешь, что все дело в этом.

– Что еще это может быть?

Вечером она немного отдохнет, а завтра утром отправится в Макдоноу на крещение племянника. В кругу любящей семьи всю хворь с нее как рукой снимет.

* * *

– Рад тебя видеть, моя девочка, – сказал Джордж Уилсон, встречая ее у дверей дома.

К сожалению, она не смогла выехать из Атланты так рано, как ей этого хотелось. Когда она проснулась, то, чувствуя тошноту, сначала попыталась с ней бороться, но потом ее все же вырвало вчерашней пиццей. Только после горячего душа и нескольких глотков имбирного эля с крекерами она смогла отправиться в путь.

– Я же говорила, что приеду, – сказала Шантель, освободившись от его объятий.

– Мне это кажется или ты действительно похудела?

Шантель опустила глаза на свое платье. Было такое впечатление, что оно велико ей на целый размер. Вероятно, за последнюю неделю она потеряла несколько фунтов из-за проблем с желудком.

– Может быть, совсем немного, – сказала она.

– Ну я тебя откормлю. Миссис Мейбл испекла твой любимый фруктовый пирог с клубникой. – Он повел Шантель на кухню, оставив ее багаж в коридоре.

– Миссис Мейбл? – спросила Шантель.

– Да, дорогая, – ответил отец, усаживаясь напротив нее за кухонный стол. – Последнее время мы с ней сблизились.

– О, я и не подозревала, что у вас все это серьезно. – Но стоило ли удивляться? Прошло почти десять лет с тех пор, как умерла ее мать. Трудно было ожидать, что отец, еще далеко не старый мужчина, останется один до конца жизни. Она и не хотела для него этого, потому что знала, что это такое.

В этот месяц она часто думала о Романе Локетте и о том, что могло быть между ними. В ночь открытия художественной галереи он был готов снова переспать с ней, но что потом? Как бы ее тело не желало его, она отказывалась быть использованной.

– Так что ты думаешь, Шантель? – прервал ее мысли отец.

Она пожала плечами:

– Я рада за тебя. И если тебе хорошо с миссис Мейбл, то почему бы и нет.

Он протянул через стол руку и коснулся ее щеки.

– Спасибо. Я беспокоился, что после твоей мамы ты не захочешь, чтобы в мою жизнь вошла другая женщина.

Она похлопала его по руке:

– Мамы уже давно нет. У тебя нет причин оставаться одному в таком большом доме, отдавая дань уважения призракам прошлых лет. Живи своей жизнью, папа.

– Я бы и тебе это советовал, – сказал он.

Шантель нахмурилась:

– Что ты имеешь в виду?

– Кто был последним мужчиной, с кем ты встречалась? Я имею в виду, серьезные отношения.

– Ты знаешь кто. Бобби.

– Да ведь это было почти десять лет назад. Почему ты сама не следуешь собственным советам? Ты молода. У тебя еще может быть полноценная жизнь с мужем и кучей детей.

Шантель покачала головой:

– Меня это не привлекает. Да я и не уверена, что гожусь для этого.

– Почему? Из-за проблем со здоровьем у твоей матери?

Она кивнула. Ей не хотелось рисковать, передавая дефектный ген своим детям.

– Зачем думать о плохом?

Шантель рассеянно пожала плечами. Разговор о детях заставил ее задуматься.

«Когда у меня были последние месячные?»

Дверь распахнулась, и в комнату ввалились братья Шантель вместе со всеми их женами и ее племянниками. Самым последним пополнением стал сын Фрэнка, Кристофер, который родился две недели назад.

Шантель тут же потянулась к нему. Он был очень милым, с пухлыми щечками, темно-карими глазами, нежной шоколадной кожей и копной черных волос.

– Я так рада видеть тебя, Шантель, – сказала жена Фрэнка, Шарлин. – Но ты уверена, что с тобой все в порядке? Вид у тебя, прямо скажем, не очень. Дорога в Макдоноу оказалась слишком долгой?

Проглотив подступившую к горлу желчь, Шантель кивнула.

– Тогда давай первым делом устроим тебя на ночь. – Шарлин суетилась вокруг нее, словно вокруг ребенка, но Шантель чувствовала себя такой уставшей, что была только рада этому.

Они поднялись на второй этаж, но, едва Шарлин открыла дверь в комнату для гостей, Шантель сразу бросилась в ванную.

Когда рвота закончилась, она посмотрела на себя в зеркало и пришла в ужас. Завтра ей придется наложить на лицо двойную дозу макияжа, иначе все сразу поймут, что с ней что-то не так.

– Ну и как далеко у тебя это продвинулось? – спросила Шарлин, когда Шантель вышла из ванной.

– Что?

– Ты ведь беременна, да? У меня с первым было то же самое. Они называют это утренней тошнотой, но меня тошнило с утра до вечера.

– Я не беременна, – сказала Шантель, забираясь в постель.

Шарлин недоверчиво посмотрела на нее:

– Прости меня, Шантель, но если я в чем-то немного разбираюсь после трех родов, так это в том, как протекает беременность. Когда у тебя были последние месячные?

– Пожалуйста, Шарлин, давай не будем об этом.

– Шантель, – Шарлин опустилась на кровать рядом с ней, – не стоит прятать голову в песок. Если ты беременна, ты должна начать правильно питаться и пройти первое обследование.

– Ты не понимаешь, Шарлин. Я не могу быть беременной. Я была с этим мужчиной только один раз. Вернее, одну ночь.

– Этого вполне достаточно.

Но как такое могло случиться? Они каждый раз пользовались презервативами, а это почти стопроцентная гарантия. Почему ей так не повезло?

Она не смогла сдержать слез. Шарлин не осуждала ее; она держала Шантель в своих объятиях, пока та не выплакалась.

Потом протянула платок.

– Тебе нужно сделать тест, чтобы узнать наверняка. Но если тебе что-нибудь понадобится, я всегда рядом.

На следующее утро Шарлин сначала зашла в продуктовый магазин, потом в аптеку, а потом вновь оказалась у дверей большого фермерского дома.

– Я принесла несколько, – сказала Шарлин, кивая на коричневый бумажный пакет, после того, как они поднялись в спальню Шантель и закрыли дверь. – На случай ложных срабатываний.

Шантель достала из пакета одну из коробок и прочитала инструкцию. Потом посмотрела на дверь ванной. Как только она туда войдет, пути назад уже не будет.

– Иди, – подтолкнула ее Шарлин.

В ванной она выбрала один из тестов и неохотно помочилась на палочку.

И стала ждать.

Надеяться.

Молиться о другом исходе.

В итоге все четыре теста оказались положительными. Она действительно была беременна.

Шарлин постучала в дверь.

– Ну что? Что они говорят?

Вымыв руки, Шантель открыла дверь и подняла одну из палочек.

– Они говорят, что я беременна.

Глава 7

В понедельник Шантель стояла у окна своего офиса и смотрела, как мир проходит мимо. Все было таким же и в то же время другим. В выходные она оказалась не готова увидеть две линии на тестовых полосках. Она упорно повторяла себе, что ее недомогание вызвано тем, что она просто что-то не то съела.

Но ребенок?

Она никогда не хотела иметь ребенка, но теперь ей придется смотреть правде в глаза. И своим страхам, что он может заболеть так же, как ее мать. Шантель всю жизнь слышала об этом. Слухи и сплетни в маленьком городке о своей «чокнутой» матери. Шантель и ее братьев дразнили, но братьям было все равно. Они говорили ей не обращать внимания, что это лишь слова. Но Шантель не могла. У нее был переходный период, и она все принимала близко к сердцу.

Ей было трудно, но она справилась. И стала психиатром, чтобы помогать таким людям, как ее мать, не переставая беспокоиться, что и сама может унаследовать ее болезнь. Она закончила медицинскую школу и четыре года проучилась в ординатуре. Это был долгий, но полезный путь.

Она гордилась, что была трудолюбивой, ответственной и аккуратной. И вот пожалуйста – залетела. Романа Локетта она заинтересовала только потому, что показалась ему не такой, как другие. Своего рода аномалией. Но ненадолго. Он не стремился узнать ее лучше, разве что в библейском смысле. Ночь, проведенная с ним, была ошибкой.

Шантель уставилась в потолок, пытаясь найти ответ, что ей теперь делать, когда раздался стук в дверь.

– Ты занята? – спросил Джулиан, просовывая голову в ее кабинет.

– Нет. У меня сейчас «окно».

– Отлично. – Он вошел и плюхнулся на диван. – Почему ты не отвечаешь на мои звонки? Я поссорился с отцом, и мне нужен совет. Может, ты на что-то обиделась?

Шантель покачала головой:

– Просто я была занята. – Она прошла мимо него к столу и закрыла папку с файлами.

– Для меня ты никогда не была слишком занята, – сказал Джулиан. И он был прав. Но в последнее время ей хватало своих проблем, чтобы служить ухом для Джулиана.

– Все меняется. – Шантель набросила на себя ветровку, хотя Джулиан не мог видеть, что она беременна. Было еще слишком рано. Но теперь, когда он был здесь, Шантель чувствовала себя виноватой, зная, что ничего не сказала его брату.

Джулиан коснулся ее руки, заставив посмотреть на него.

– Что-то не так?

– Ничего. Все нормально.

– Чушь. У тебя темные круги под глазами, и ты похудела. Ты что, на диете?

– Почему тебя это волнует? Наверняка ты пришел сюда не для того, чтобы справиться о моем здоровье. Какая еще красотка заманила тебя в свои сети?

Джулиан уставился на Шантель так, словно у нее выросли рога.

– Черт. Прости, что обременяю тебя своим присутствием.

Он встал и направился к двери, но Шантель остановила его:

– Извини, Джулиан. В последнее время я действительно слишком вспыльчива.

Джулиан оживился, на его лице появилась улыбка.

– Ничего. У всех бывают плохие дни, а у тебя, похоже, их было сразу несколько. Брось. Не стоит делать трагедию из мелочей. Лучше пойдем куда-нибудь пообедаем. Мы могли бы заказать большой сочный бургер с жареным луком и грибами.

При мысли о мясе Шантель почувствовала, как к ее горлу подступает тошнота. Она выскочила из-за стола и бросилась в ванную, едва успев закрыть за собой дверь.

Через несколько минут постучал Джулиан:

– Шантель… с тобой все в порядке?

Прополоскав рот, Шантель открыла дверь. Должно быть, она слишком резко вскочила, потому что ей вдруг показалось, что пол встал на дыбы. Это было последнее, что она запомнила.

– Ты очень мало продвинулся с Кертисом.

Джосайя Локетт сидел за своим столом, сцепив перед собой руки.

– Это не так, – возразил Роман. – Тим Джонсон вместе с сыном согласился приехать в Атланту, чтобы осмотреть город и познакомиться с нами. Убедиться, что его сын будет в хороших руках.

– Да ну? Я бы уже давно подписал сделку. Ты просто не предложил правильный пакет услуг. Возможно, ему нужно больше стимулов для брендинга и маркетинга. Джиана могла бы тебе в этом помочь.