Текст книги "Роща Висельников"

Небо, украшенное обильной россыпью звезд и яркой белой луной, виднелось сквозь высокие макушки деревьев. Густая листва переливалась зелеными оттенками, отражая лучи небесных светил. С юга дул легкий летний ветерок, где-то неподалеку ухал филин. Молодой путешественник, разбивший палатку на небольшой поляне, отдыхал возле догорающего костерка…

На вид ему было лет двадцать пять. Одет он был в легкую полосатую рубашку и джинсы, запачкавшиеся и слегка потертые, видимо, от длительных странствий. Сальные волосы его были спрятаны под красную бейсболку, на правой щеке было пятно от сажи. Из открытого объемного походного рюкзака, валяющегося на земле, выкатились банки с консервами, одну из которых юноша уже открыл и вовсю уплетал из нее рыбу в масле, закусывая куском черного хлеба. Повсюду были разбросаны пластиковые вилки: это так неаккуратно путешественник вскрыл упаковку с ними. В догорающих углях, которые турист постепенно шевелил найденной сухой палкой, лежала пара картофелин, уже почти запеченых.

Ночь была тихой и спокойной. Путешественник, изначально не хотевший оставаться в этом лесу на ночлег из-за услышанного парой часов ранее воя волка, сейчас был вынужден коротать ночку тут, ибо он заплутал. Несмотря на почти идеальную тишину, за исключением тревожного уханья филина, атмосфера в этом лесу была какой-то зловещей. Юноша то и дело оглядывался, реагировал на всякий шорох в кустах неподалеку, прислушивался к каждому подозрительному звуку.

А вы когда-нибудь бывали одни в ночном лесу? Что испытывали при этом? А если лес незнакомый и далеко от дома? Страх, скажете вы. И окажетесь правы. Бояться страха – вовсе не стыдно. Важную роль при всём при этом играет фантазия. Чем она богаче, тем ярче вы рисуете образы у себя в голове. Тем четче представляете себе картину. Тем страшнее вам становится… Но бояться маньяков и волков – одно. Гораздо страшнее бояться того, чего существовать не может. Но вы же не знаете, действительно ли этого не может существовать! А вдруг?..

Путешественник, вздрогнув, повернул голову на очередной шелест листьев зарослей малинника. «Просто ветер», – снова успокоил он себя. Однако, пошевелив еще раз палкой угли, бросил ее рядом, решив, что он уже вполне сыт, и картошку ждать не обязательно. Встав с пенька, он осмотрелся, поправив бейсболку на голове. Всё тихо. Но, едва он сделал шаг к палатке, откуда-то из глуши леса раздался звонкий женский крик:

– Помогите!

У туриста моментально участилось сердцебиение. Да что там говорить, у него душа ушла в пятки!

– Помогите-е-е!

Крик повторился снова, но на этот раз… ближе! И намного… Путешественник замер, ему казалось, будто бы сердце вот-вот выскочит из его груди. Тот же призыв о помощи повторился вновь через полминуты и теперь уже совсем близко. Юноша сорвался с места и побежал прочь, подальше от этого пронзительного женского голоса, отдававшегося эхом по всему лесу. Он не взял с собой своих вещей. Ни одну. Даже рюкзак с едой и водой остался валяться у дотлевающего костра. Да, храбростью и благородством этот молодой человек не отличался…

Он пытался убежать от этого душераздирающего вопля, но тот его словно нагонял. Несколько раз споткнувшись об корни деревьев и разодрав рубашку об еловые ветви, путешественник, выдохшись, уже хотел остановиться, но, не успев затормозить, упал и скатился вниз по крутому склону, оказавшись в зарослях папоротника. В ту же секунду крики прекратились.

Поднявшись на ноги, юноша в опаске осмотрелся по сторонам. Большие листья папортника скрывали его ноги до колен, до него не сразу дошло, что кеды его увязли в грязи. Неподалеку слышалось кваканье лягушек и течение ручья. И пахло болотом. Должно быть, оно было совсем рядом. Также невдалеке путешественник заметил огонек. Приглядевшись, он понял, что это горит свеча в окне небольшой покошенной набок избушке. В тот момент юноша несказанно обрадовался: он не один в этом забытом Богом месте. Разгребая ногами заросли папоротника, он побрел к этой домушке.

Ноги увязали в жидкой грязи всё больше и больше, чавкая с каждым шагом, но молодого человека это уже не смущало ни капли. Подобравшись поближе к дому, он, к своему удивлению, обнаружил, что бревна, из которых был сложен дом, почернели от гари. Очевидно, изба пережила пожар. Заглянув в окно без стекол, путешественник осмотрел помещение на наличие в нем жильцов. Никого. Лишь горящая свеча на низкой деревянной тумбе, также пострадавшей от пожара. Подойдя к двери строения, юноша, на всякий случай, постучал. Как он и ожидал, никто не открыл. Тогда он сам дернул за деревянную ручку, и дверь со скрипом отворилась.

– Есть здесь кто-нибудь? – осторожно поинтересовался юноша.

Ответа не последовало. Путешественник сделал неуверенный шаг вперед. Он и не заметил, что вся природа вокруг в этом момент замерла. Ни звука, ни шороха, ни дуновения ветерка…

Путешественника привлек свет свечи. Что-то в нем было таинственное, что-то чарующее. Пройдя в дом, молодой человек даже не осмотрел предметы обихода, он лишь слышал какой-то сладкий шепот и видел волшебный свет свечи. Он подходил всё ближе и ближе к тумбе, он был словно околдован, но тут… Шепот резко стих, свеча загорелась кроваво-красным пламенем. Зрачки путешественника расширились, он только сейчас заметил несколько длинных плетеных веревок, висевших на ржавом металлическом крючке в углу комнаты. Путешественник твердо знал, что ему нужно делать…

И вот он уже поднимается по склону, затем движется в сторону леса. Дорогу ему указывает голос, слышимый только ему. В руках он держит одну из веревок, снятую с крюка. Добравшись до нужного места, он ловко забирается на один из дубов, привязывает веревку к самому нижнему суку, на другом конце веревки делает петлю и надевает ее себе на шею. Шаг вперед…

Только легкий ветер и вороны, разлетевшиеся в стороны, слышали хруст ломающейся шеи молодого путешественника…

Таков был заголовок одной из статей в еженедельной газете "Неизведанные просторы", которую я сейчас держал в руках. Это было моё любимое периодическое печатное издание, я всегда прочитывал каждый выпуск от первой до последней полосы. Под вышеупомянутым заголовком располагалась длинная статья с размышлениями автора о возможном существовании призраков и духов, подкреплёнными вполне разумными доказательствами в виде реальных историй, произошедших с реальными людьми, а также мнениями заинтересованных в подобном вопросе учёных. Я любил эту газету не только за интересные рассказы о привидениях, я любил её за то, что журналисты отбирают для каждого выпуска только самый правдоподобный и по возможности проверенный материал. Я знал об этом, так как в этой газете раньше работала моя мама.

Что касается вопроса о том, верю ли в подобное я, то ответ тут не может быть однозначным. Попробую объяснить. Верить в призраков для меня – это примерно так же, как верить в Бога: знаешь, что никогда не увидишь его, но продолжаешь хранить веру. Потому что тебе этого хочется. Потому что так интереснее жить. Мне нравилось думать, что нас окружают тайны, неподвластные никаким объяснениям науки.

Пора мне, наверное, и представиться. Зовут меня Костя, мне двадцать лет. Сегодня мы с отцом переезжаем из моего родного города Твери в какой-то маленький посёлок под названием Прилесье, что находится в нескольких десятках километров от столицы нашей Родины. Там нас ждал небольшой коттедж, купленный моим отцом совсем недавно по объявлению в газете. Я был против этого переезда, но понимал, что иначе нельзя. Папа стал много пить после смерти мамы. Да, она умерла совсем недавно, три месяца назад: её сбил грузовик. По словам отца, в Твери ему каждый закоулок напоминал о ней, и посему он не мог больше там оставаться. Продав свою двухкомнатную квартиру в центре города и пожив неделю у сестры моего папы, мы сели в машину и поехали. Прямо сейчас я нахожусь на переднем сиденье отцовского "Рено".

– Ты скоро дырку в этой газете глазами проешь.

А это, собственно, мой отец, сидящий за рулём. Высокий коренастый мужчина сорока восьми лет, волосы которого только-только затронула седина, а лицо морщины. Строгий, но справедливый – это про него. Он никогда не поднимал на меня руку, но серьёзных разговоров и наказаний в виде лишения карманных денег или прочих радостей жизни мне избегать не удавалось. Я пытался не огорчать отца, особенно после того, как не стало мамы. И пришлось с переездом смириться.

Учусь, а точнее, учился я в Тверском колледже на третьем курсе литературного факультета. Мне нравилась литература, в этом я пошёл по следам матери. К моему счастью, неподалёку от посёлка, куда мы переезжали, тоже был колледж с таким факультетом. Отец всё разузнал и устроил заранее, чтобы по приезду было как можно меньше проблем. Оставлять в Твери старых друзей и забирать с собой лишь воспоминания об этом городе для меня было ужасно тяжело, приходилось успокаивать себя мыслью о новых знакомствах и просто верить в лучшее.

– Долго нам ещё ехать? – я пропустил мимо ушей вопрос отца и задал ему свой.

– Уже почти на месте.

Я посмотрел в окно. Мы двигались сейчас по асфальтированной дороге мимо двухэтажных домиков, как кирпичных, так и сделанных из древесины.

– Вот и твой колледж, – отец кивнул в левую сторону.

Да, здание колледжа заметно отличалось от остальных поблизости: панельного типа пятиэтажка с множеством красивых окон, переливающихся всеми цветами радуги в свете солнца, и бетонной лестницей из восьми-десяти ступеней с перилами по бокам. На этих перилах сейчас сидела местная молодёжь, куря сигареты и о чём-то общаясь.

– Я могу начать учиться прямо завтра? – поинтересовался я.

– Разумеется, – ответил отец. – Когда хочешь.

В мои учебные дела папа старался не лезть, так как знал, что учиться мне нравится, и к тому же, поводов для его вмешательства я никогда не давал. Даже в школе за всё время в моём дневнике появилась лишь одно замечание от учительницы русского языка, с которой я вступил в спор о какой-то запятой. В итоге в этом споре оказался прав я.

Спустя минут пять мы выехали на просёлочную дорогу и продолжили движение среди зелёного луга и редких деревьев, попадавшихся по обе стороны дороги. Вдали, справа, виднелся лес. Но до него мы не доехали, свернув с пути метрах в пятистах. Здесь дороги не было вовсе, я бы назвал это тропинкой посреди луга со следами от проезжавших автомобилей. И вскоре я увидел то самое место, где мне предстояло жить, а точнее, его окрестности. Должен признаться, это местечко я нашёл довольно милым. Несколько двухэтажных коттеджей, отличавшихся формой и цветом, располагались в хаотичном порядке посреди небольшой полянки, залитой солнцем. Лет в девять я бы подумал, что это просто райский уголок.

Идиллию не нарушали даже несколько столбов электропередачи, стоявшие почти рядом с каждым домиком. Некоторые из коттеджей были огорожены заборами, за которыми виднелись кустарники и цветы. Мы проезжали мимо них по камням и кочкам, и я заметил, что у некоторых из домов имеются небольшие пристройки – гаражи, не трудно было догадаться. А вот то, что наше жилище располагается прямо напротив начинающегося леса, я узнал, только когда мы остановились у красивого коттеджа, у которого забора не было. Окно в одной из комнат этого дома выходило прямо с видом на этот лес, который начинался метрах в тридцати от самой парадной двери.

– Вот мы и прибыли, – слегка торжественно объявил отец, глуша мотор и вытаскивая ключ зажигания.

Я свернул газету в трубочку, взял с колен сумку с моим верным другом ноутбуком и вылез из машины. Солнце, несмотря на почти середину сентября, палило, не уступая июлю. Прищурив глаза, я ещё раз пробежал взглядом по окрестностям.

– Как тебе? – спросил папа.

– Место потрясающее, – честно ответил я. – Но как мне добираться до колледжа ежедневно?

– До дороги пешком. А там ездят автобусы каждые полчаса, так что не о чем беспокоиться.

Я невольно в очередной раз подумал о приобретении какого-нибудь недорогого автомобиля. Не зря же я полгода потратил на обучение вождению в спецшколе. Папа открыл багажник своей машины, жестом попросив помочь ему с вещами. Мебель и основные составляющие домашнего обихода он потрудился перевезти сюда заранее, а это – так, оставшиеся мелочи. Я закинул сумку с ноутбуком на плечо, предварительно впихнув в неё газету (которая сразу же смялась), вытащил из багажника автомобиля пару увесистых пакетов с каким-то хламом и потопал к дому. Отец захватил всё оставшееся и проследовал за мной. Пока я ждал его у двери, я заметил двух играющих на поляне детей: мальчика и девочку. Их звонкий смех напомнил мне и моё детство.

В то время у нашего поколения ещё не было ни мобильников, ни компьютеров, а у некоторых даже и телевизоров. Но это не мешало нам также веселиться на улицах города. А здесь, вдали от мегаполиса, просто рай для потех на свежем воздухе.

– Что зазевался? – спросил отец, поставив сумки на траву. – Ключи у тебя.

Я вспомнил, что он передал ключи от коттеджа мне перед отъездом. Поставив пакеты рядом с отцовскими, я нашарил в кармане связку одинаковых ключей. Всего их было четыре штуки. Один из них я сразу же отцепил от общей связки и убрал в другой карман джинсов. Отперев дверь и толкнув её вперёд, я опять взял вещи с земли и прошёл в дом. В нос моментально бросился приятный запах древесины. Предо мной предстала небольшая прихожая в виде полукруглой комнатки с высоким гардеробом и парой обычных металлических вешалок, прикрученных к стене слева. Здесь же висело и овальное зеркало почти в полный человеческий рост в красивой деревянной раме. Рядом с ним стояла невысокая тумба с выдвижными ящичками для хранения всяческих принадлежностей для обуви. Возле парадной двери находилась стойка, куда вся обувь, собственно, и ставилась. Потолок украшала лампа в роскошном красном абажуре.

Я нащупал на стене выключатель и зажёг свет.

– Здорово, – сказал я, наверное, сам себе.

– Ты ещё свою комнату не видел, – послышался сзади голос отца, тоже вошедшего в дом.

Этим он спровоцировал меня оставить все вещи прямо тут, в прихожей, и, сбросив ботинки, углубиться дальше в наше новое жильё. Свернув налево, я оказался в маленьком узком коридорчике, ведущим, как я понял по виднеющемуся в конце холодильнику, на кухню. В одной из стен этого коридора, слева, находилась ещё одна дверь. Приоткрыв её, я сразу понял, что это и есть моя комната. Догадаться было несложно: на стене висел ковёр из моей старой комнаты. На ковре были изображены четыре льва на фоне дикой природы. Я лев по гороскопу, хотя, не сказать, что верю в астрологические прогнозы.

Моя старая кровать и старое кресло – всё было здесь. Даже мой маленький телек, стоявший сейчас на высокой полке напротив кровати. Помимо всего этого в столь маленькой, но очень уютной комнатке располагался журнальный столик со стеклянной столешницей, на которой сейчас стояла красивая фарфоровая ваза, которую я когда-то подарил маме на день рождения и торшер с красным абажуром. Столик размещался прямо под окном, на которое я невольно взглянул.

О да, это было как раз то самое окно с видом на мрачный лес, находящийся в нескольких метрах от нашего дома.

В комнату вошёл отец и тут же поинтересовался:

– Ну, как? Всё устраивает?

– Да, – ответил я не совсем честно. – Всё просто замечательно.

Окно с видом на лес меня немного беспокоило: по ночам мне предстояло довольно мрачное зрелище. Так как натура я впечатлительная и с хорошей фантазией, к тому же много читавшая всякие страшилки в газетах, то пейзаж, состоящий из тёмного леса – не лучшая картина, которую мне хотелось бы наблюдать перед сном. Но папа постарался обставить мою новую комнату в точности так же, как она выглядела в нашем старом доме, чтобы мне не пришлось привыкать к новой обстановке, и поэтому я был ему благодарен.

– Ну, слава Богу. Я знал, что тебе понравится

Папа улыбнулся и вышел. Я присел на кровать и ещё раз осмотрел комнату. Да тут даже обои были такими же! Я невольно улыбнулся.

Почти весь оставшийся день мы с отцом разбирали привезённые вещи, распаковывали коробки, а вечером собирали мусор и всякий ненужный хлам в большие мешки, которые я относил в большие мусорные баки, стоявшие на окраине маленького посёлка. Нет, и всё-таки здесь было очень красиво. Возвращаясь домой после очередного похода к мусорным бакам, я остановился на полпути, чтобы посмотреть на закат. Солнце заходило за линию горизонта прямо за лесом, постепенно скрываясь за верхушками огромных деревьев. От него осталось видно лишь верхушку огненного ореола, время уже было за девять часов вечера.

– Ты тут новенький, да? – вдруг услышал я позади себя голос какого-то парня, от которого я аж вздрогнул.

Я обернулся. Передо мной стоял пухленький паренёк примерно моего возраста в запачканной краской белой футболке и коротких цветастых шортах с рваными карманами. Ещё более нелепым его внешний облик делали большие круглые очки, на одном из стёкол которых была большая трещина.

– Прости, я не хотел тебя напугать, – он виновато опустил голову и сделал шаг назад.

– Ничего, – сказал я. – Да, мы с отцом переехали сюда только сегодня.

– Я видел твоего отца тут ранее, – сказал парень и уточнил: – Когда он перевозил мебель. Меня Ваней зовут. А тебя как?

– Я Костя. Красиво у вас тут.

– Мне тоже тут нравится. Ты учишься?

– Да, я буду учиться в городе, в колледже. Ты тоже там учишься?

– Нет, там обучение слишком дорогое. После того, как я закончил школу, мой отец не смог никуда меня пристроить Так что я просто сижу дома

– Ваня! – раздался громкий крик со стороны одного из окрестных домов. – Ну-ка, живо домой!

Я увидел вдалеке фигуру мужчины, стоявшую у двери старенького дряхлого коттеджа. Наверное, это и был отец Вани. И, судя по голосу, он был не трезв.

– Я должен идти, прости, – сказал Ваня.

– Да, конечно, – покивал я головой. – Удачи!

Ваня быстрым шагом направился к своему дому, а я провожал его взглядом. Где-то посреди пути парень обернулся и вполголоса мне сказал:

– Не выходи из дома по ночам

Затем снова развернулся и бегом помчался домой, оставив меня озадаченно смотреть ему вслед. Последние его слова явно были похожи на предостережение. Что он имел в виду? Я бросил взгляд в сторону леса. Может, тут волки обитают?..

В некоторых коттеджах начал загораться свет, когда я, не спеша, подходил к своему дому.

– Ты чего как долго?

Отец поинтересовался у меня об этом, не отрываясь от процесса наливания чая на кухне, куда я заглянул.

– Любовался заходом солнца, – с усмешкой ответил я. – Нальёшь мне тоже?

– Конечно, присаживайся

Пять минут спустя мы с папой сидели за небольшим круглым столиком, покрытым скатертью с васильками и ромашками, и пили горячий чай с шоколадными конфетами, расслабляясь после всех сегодняшних хлопот.

– Завтра планируешь поехать на учёбу? – папа попытался завести беседу. – Я узнал расписание, оно лежит в твоей комнате на кровати. Начинаете в двена-дцать сорок.

– Спасибо, – поблагодарил я отца, делая глоток из кружки. – Да, наверное, съезжу. А у тебя какие планы на завтра?

– Тоже поеду в город насчёт работы… Видел объявление в местной газетке, что в автосервис в центре города требуется администратор.

Да, мой отец любил автомобили. Он уже в семнадцать лет хорошо в них разбирался и подрабатывал сервисом. С последнего места работы, тоже автосервиса, где он был управляющим, он ушёл по собственному желанию. Говорил, что пора ему самому обзавестись подобным бизнесом, только вот финансы нам пока этого не позволяли.

– Я тут с соседом познакомился, – сказал я. – Ваней зовут. Живёт в домике, на состояние которого без слёз смотреть невозможно

– Да, его отец… Он не подарок. После смерти жены он стал много пить. Нигде не работает, лишь изредка калымит, помогая соседям по ремонту или в починке электроники. Руки у него золотые, но вот голова дурная.

– Этот Ваня… Он сказал мне, чтобы я не выходил на улицу по ночам, – я допил свой чай и отодвинул кружку. – Что он имел в виду, не знаешь?

– Ну, живём мы рядом с лесом, мало ли, зверьё какое тут водится. Да и вообще, по ночам везде на улице небезопасно, не находишь?

Папа встал из-за стола, прихватив мою пустую кружку, и направился к раковине, чтобы сполоснуть посуду.

– Да, ты прав, – согласился с ним я. – Что ж, день сегодня был тяжёлый, я, наверное, пойду в постель. А ты когда ложиться думаешь?

– Сейчас тоже пойду, вот только душ холодный приму. Жарко будет ночью, чую это.

– Ладно, тогда спокойной ночи!

– И тебе. Люблю тебя, сын

Я вышел из кухни и направился в свою комнату. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, поэтому в комнате царил полумрак. Я зажёг торшер, стоявший на журнальном столике, и присел на кровать, взяв с неё листок бумаги с расписанием занятий в колледже на завтра. Первым предметом стояла зарубежная литература. Я сразу вспомнил последнюю из книг, которую прочёл незадолго до переезда. Это была книга «Портрет Дориана Грея». По спине пробежали мурашки, когда я припомнил сюжет и взглянул на картину с изображением какого-то бородатого старика, висевшую на стене. Она, по-видимому, осталась тут от предыдущих хозяев коттеджа, не знаю, почему отец её не убрал.

Положив расписание на столик, я разделся, бросил одежду на кресло и лёг в постель. Погасив торшер, я, слегка повернув голову, бросил взгляд на окно, за которым уже почти совсем стемнело, и закрыл глаза.

В следующий же момент мне показалось, что кто-то откашлялся, прямо здесь, в моей комнате. Я открыл глаза и прислушался. Кашель повторился. Я резко присел на кровати, дотянулся до торшера и включил свет. С опаской осмотрев комнату, я удостоверился, что в ней никого, кроме меня, нет. Лишь в тусклом свете светильника, который даже почти не касался стены, я увидел, что старик на картине косит глаза в мою сторону

– Зря ты сюда приехал, – вдруг сказал этот старик мне прямо с картины.

Сердце в моей груди принялось колотиться с немыслимой скоростью. Это сон, это сон , – повторял я себе. И тут в парадную дверь раздался громкий стук.

И я проснулся. Действительно, это был лишь кошмар. Я встал с кровати, включил свет и взглянул на картину. Старик смотрел куда-то в сторону, но меня не покидало ощущение, что он вот-вот взглянет прямо на меня. Я решил снять эту картину и убрать куда-нибудь с глаз долой. Так и поступил. Засунул её в нижний ящик тумбочки, после чего со спокойной душой снова лёг в постель, предварительно ещё раз взглянув в окно. На улице было уже совсем темно.

Но только я закрыл глаза, как в парадную дверь кто-то громко постучал. Но теперь я уже абсолютно был уверен, что не сплю. Я слышал, как на втором этаже с кровати встаёт отец и спускается вниз по скрипящей лестнице. Я тоже решил посмотреть, кто же это к нам заявился в столь поздний час.

В коридоре я встретил папу, который держал в руках своё ружьё. О да, он увлекался охотой, пару раз даже брал меня с собой. Отец прислонил палец к носу, призывая меня к тишине. Подойдя к двери, он громко спросил:

– Кто там?

Из-за двери послышались удаляющиеся шаги. Мы с отцом переглянулись. Поскольку в двери не было глазка, папа всё же открыл её. За порогом никого не было. Лишь темнота, разбавленная светом луны и звёзд. Только мне, наверное, показалось, что за деревьями в лесу кто-то прошёл. Отец закрыл дверь.

– Странно, – сказал он. – Не думал, что в этом посёлке живёт хулиганьё

И едва он отошёл от двери на пару шагов, как снова раздался короткий стук. Кто-то постучал трижды. Мы насторожились

– Не открывай, – попросил я папу, так как мной овладел непреодолимый страх.

Папа помотал головой, приблизился к двери, держа ружьё наготове, и резко распахнул её. Никого. Отец вышел на улицу, не опуская оружия, осмотрелся по сторонам, после чего вернулся в дом.

– Чертовщина какая-то, – проворчал он, закрывая дверь.

Но только лишь дверь захлопнулась, как в неё кто-то начал стучать громко и без перерыва, и всё это сопровождалось какими-то всхлипами, будто стучавший плакал…

тец решительно развернулся на сто восемьдесят градусов и прежде, чем я успел схватить его за ворот рубахи и оттащить, с удара ноги распахнул дверь и направил ружьё вперёд с грозным криком:

– Кто здесь?!

За дверью никого не было, а стуки мгновенно прекратились. Отец вышел на улицу и осмотрелся по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии поблизости кого-либо. Я также вышел из дома: никого.

– Мне говорили местные, что тут черти водятся, – пробурчал папа, опуская ружьё. – Но я не думал, что мы привлечём их внимание в первый же день нашего пребывания в этом доме. Идём.

Отец кивнул в сторону дома и пошагал к распахнутой двери. Я поторопился за ним, опасливо озираясь по сторонам. Только закрыв дверь на щеколду изнутри, я осмелился спросить папу:

– Так что тебе говорили местные?

– Чепуху, – махнул рукой отец, направляясь к лестнице. – Болтали, мол, странности всякие в округе происходят. Но они, местные эти, привыкли уже, пока дьявольщина эта их не касается и вреда не наносит.

– Так зачем же мы сюда переехали, если тут такое?

– А ты чего же, струсил, что ль? – отец обернулся, стоя на ступеньках.

– Нет, просто… – Просто не верю я во всю эту мутотень! И тебе не советую. А будешь читать эту газетку, куда мать писала, вообще свихнёшься. Иди спать, сын. Чертям я тебя в обиду не дам.

При последних словах я увидел сквозь отцовские усы добрую ухмылку. Натяжно улыбнувшись в ответ, я поплёлся в свою комнату. В голове только и крутился этот бешеный стук в дверь, словно бы он продолжался до сих пор…

Следующим утром, ровно в десять часов, я поднялся с кровати, посмотрел в окно, за которым погода радовала глаз так же, как и вчера, после чего, натянув на себя джинсы и футболку, пошагал в ванную. С кухни доносился запах ароматного кофе и горячих бутербродов с колбасой и сыром: отец уже успел подсуетиться над моим завтраком.

– Доброе утро, пап, – поздоровался я, войдя в кухню и садясь за стол.

– Доброе, доброе. Как спалось? – отец уже тоже сидел за столом и пил кофе.

– Да, в общем-то, неплохо, – честно ответил я. Наверное, на мне вчера сказалась усталость, так как я легко заснул даже после произошедшего ночью.

– Ничего не слышал? – поинтересовался отец.

– Вроде нет, а что?

– Значит, мне показалось. Будто бы какие-то звуки доносились из подвала. Наверное, бесы с домовыми подрались.

Папа сам засмеялся над своей шуткой, которая мне, почему-то, показалась не смешной. Я подвинул к себе уже налитую чашку кофе с молоком и тарелку с двумя бутербродами.

– Во сколько поедешь в город? – спросил я. – Насчёт работы.

– Мне к двум часам, – ответил отец. – А ты во сколько планируешь выходить?

– Сейчас перекушу и сразу пойду. Хочу пораньше приехать в колледж, чтобы осмотреться.

– Понимаю. Только позвони, как закончатся занятия, я, может, заберу тебя на машине, если где-то рядом буду.

– Хорошо.

Позавтракав, я вышел из-за стола и потопал в свою комнату собирать рюкзак. В 10:30 я уже надевал кроссовки в прихожей.

– Я ушёл! – крикнул напоследок я отцу, перебрасывая рюкзак через плечо.

Но едва я переступил порог дома и сделал шаг вперёд, как тут же нарвался на рыжеволосую девушку, сидящую на корточках прямо перед дверью, и чуть не ударил её коленом по голове.

– О, прости, – сам не зная за что, извинился я перед ней.

Девушка встала в полный рост. Макушка её головы была примерно на уровне моего носа. Рыжие волосы до плеч развевались на лёгком ветерке, а чёлка прикрывала прищуренные серо-зелёные глаза, глядевшие на меня. На лице её сияла улыбка. Одета девчонка была в белую шёлковую блузку, застёгнутую на все пуговицы, чёрную жилетку и в клетчатую коричнево-зелёную юбку почти до колен. На ногах были обуты чёрные закрытые туфли с несколькими стразами по бокам, в которых всевозможными цветами радуги переливался солнечный свет. И галстук тёмно-зелёного цвета, опускавшийся от шеи до живота, не закреплённый ничем на блузке. На вид девушке было лет девятнадцать.

– Нет, это ты прости, – сказала она спустя пару секунд, виновато (или стыдливо?) опустив глаза. – Это же я тебя напугала.

Голос её мне понравился сразу. Она говорила спокойно, делая ярковыраженный акцент на нужных словах, а фразы заканчивала так, будто бы хотела чем-то заинтриговать. Было в её интонации что-то загадочное.

– Что ты тут делаешь? – аккуратно поинтересовался я.

– Я тут живу, – скромно ответила девушка.

– Что, прямо перед дверью моего дома? – с усмешкой спросил я.

– Нет, – улыбнулась девушка, вновь опустила глаза и поправила чёлку. – Здесь неподалёку, со своей тётей. Мы с тобой соседи.

Я ещё раз окинул девушку оценивающим взглядом и заметил, что в левой руке она держит какую-то небольшую вещицу, зажатую в кулак.

– А что же ты делала перед дверью, сидя на корточках? – спросил я уже более серьёзно.

– Я узнала, что у нас появились новые соседи, и пришла познакомиться.

– У вас тут принято знакомиться, садясь на корточки? – пошутил я.

– Нет, но ты ещё удивишься, узнав наши ритуалы, – также шуткой ответила девушка. – На самом деле, когда я подошла к твоему дому, я заметила эту вещичку, лежащую под дверью, – она вытянула руку и разжала кулак, – я наклонилась, чтобы поднять её, и тут вышел ты…

Я рассмотрел вещь, лежавшую на ладони девушки. С виду она напоминала какой-то старый, слегка заржавевший ключ с отломанным наконечником. Нет, не с того конца, который вставляется в скважину – с другого.

– Это твоё? – спросила незнакомка.

– Если лежало под моей дверью, значит, моё.

– Ты врёшь мне, – ухмыльнулась незнакомка. – Я поняла по твоему взгляду, что ты видишь эту штуку впервые.

– Может и так, – пожал я плечами. – Но ты же всё равно собиралась отдать её мне?

– Ты очень проницательный, – снова улыбнулась девушка и протянула мне находку. – Я Лера.

– Валерия, значит… Красивое имя.

– Мою бабушку так звали…

Я не переставал удивляться её интонации, её манере общения. Приняв из её рук сломанный ключ, я повнимательнее его рассмотрел.

– Как думаешь, от чего он? – спросил я.

– Это же твоя вещь, ты должен знать, – усмехнулась Лера.

– Да, ты права, – я скривил уголок рта и убрал ключ в карман джинсов. – Меня зовут Костя.

– Константин, значит… Красивое имя.

– У меня нет родственников с таким именем.

Девушка отвела взгляд, видимо, не зная, что ответить.

– Что ж, Лера, я бы с удовольствием продолжил наше с тобой знакомство, и даже познакомил бы тебя со своим отцом, не подумай лишнего… Но мне пора в колледж.

– Занятия начинаются в двенадцать сорок, – оживилась Лера, и когда словила мой недоумевающий взгляд, добавила: – Ты в моей группе, Ермолов Константин.