Текст книги "Майский поцелуй"

Глава 4
Леха

Леха нравился всем, даже моей маме.

– Я даже не думала, что такие мальчики еще существуют, – призналась мама, впервые пообщавшись с ним.

Я была с ней согласна. Ведь я тоже не думала. Хотя временами мне казалось, что он придумал меня так же, как и я его. Наши представления друг о друге не совпадали с реальностью. Или с нашими представлениями о реальности… О! Как все сложно! Я совершенно запуталась!

Весь день думала о синей розе. Почему он выбрал именно этот цветок? Хотел показаться оригинальным? Или меня порадовать?

То есть я в его глазах выгляжу эдакой экзальтированной девушкой с завышенными претензиями. Такой девушке ни в коем случае нельзя дарить обычные цветы, она обидится. А я обычная девушка или нет?

Но не спрошу же я его об этом. Надо быть круглой идиоткой, чтоб обсуждать со своим молодым человеком цветы, которые он подарил.

И потом, чем я недовольна? Ни одной девчонке парни цветов в школу не приносят. Из-за розы я целый день в центре внимания. Это необычно и, как оказалось, приятно. Так чего же мне еще?

Мы не виделись целых две недели! Я так соскучилась! Так извелась! Но он вернулся. Мы снова будем вместе. Будем гулять по вечерам, он будет говорить мне о своей любви и мечтать о нашем будущем. Да, он уверен, что мы никогда не расстанемся. Он все распланировал заранее и поделился со мной своими планами. Мне немного странно и… страшновато. Но это ничего, пройдет. Ведь я люблю его. И пусть будет так, как он хочет.

До самого вечера я держала в голове вопрос:

– Как соревнования?

Стыдно. Я почти не интересуюсь его жизнью без меня. Не живу его интересами. Наверное, я эгоистка, потому что думаю только о себе, своих страхах и своей ревности. К тому же я абсолютно не разбираюсь в спорте. Нет, шахматы от тенниса отличу, конечно, но не больше.

В программировании я тоже ноль. До Лехи я даже пользователем себя могла назвать с большой натяжкой. Надо отдать ему должное, кое-чему он меня научил и продолжает учить.

Жаль, что у него так мало свободного времени. Зато каждая наша встреча – праздник.

Томительное ожидание вечера и – Леха позвонил!

– Ян, слушай, мне тут надо одну штуку доделать, – признался он, – может, ты ко мне зайдешь? Подождешь немного, а потом мы куда-нибудь сходим.

С бьющимся сердцем подхожу к его дому, поднимаюсь по лестнице, в лифт не сажусь, потому что лифт слишком быстро доставит меня на его этаж и я не успею подготовиться к встрече.

Поднимаюсь и поднимаюсь, считая ступени, а в голове пусто, звон-перезвон.

Вот его дверь. Нажимаю кнопку звонка. Слушаю, как трель разносится по квартире. Пугаюсь, а вдруг Лехи там нет? Вдруг он ушел, не дождавшись меня?

Нет! Из квартиры доносились звуки музыки и чей-то смех. И смеялся не Леха и не его мама. Я бы узнала, если бы это была его мама…

Выходит, у него там гости? Какие-нибудь девчонки-спортсменки. Вот одна из них мне сейчас откроет и… что я ей скажу?

Убираю палец от звонка, отступаю от двери, разворачиваюсь и очертя голову несусь вниз по лестнице.

Наверху хлопает дверь. Кто там? Леха или спортсменка? Но у меня уже нет сил для того, чтоб подняться или хотя бы позвонить по телефону.

Я ухожу…

Вот такой вот праздник я себе устроила.

И что же теперь делать?

Глава 5
О парнях, и не только

Втяжелых раздумьях добрела до Ликиного подъезда. Поднялась на лифте, подошла к двери. Ну конечно! Моя беспечная подруга даже не потрудилась закрыть ее.

Я не стала звонить, вошла и крикнула с порога:

– Тук-тук, есть кто живой?!

– Заходи! – донесся до меня Ликин голос.

– Что это у вас дверь нараспашку? – преувеличенно весело спросила я, снимая пальто.

– Да так, забыла закрыть, – ответила Лика, появляясь в прихожей, она была явно не в настроении. – Ты сегодня одна, что ли? – спросила она.

– Ага…

– А парень твой где?

– Ну… он сегодня занят.

– Чем или кем? – Лика усмехнулась. Вопрос прозвучал недобро. Я вздрогнула. Лика что-то знает о Лехе? Скорее всего – знает. Ведь они живут в соседних подъездах и давно знакомы.

Она поманила меня рукой, и я вошла следом за ней в кухню.

Там сидела пригорюнившаяся Ксанка.

– Что делаете? – бодро спросила я, превозмогая себя.

– Да так, о жизни беседуем. – Лика уселась на стул, ногой пододвинула ко мне свободный. Я тоже села.

– И как жизнь? – спросила автоматически. На самом деле мне очень хотелось узнать, что же такое имела в виду Лика, когда спросила: «Кем он занят?»

– А то ты не знаешь, – буркнула Лика.

«Опять с парнем поссорилась?» – догадалась я. Если так, то теперь она будет говорить только о своих обидах, другого от нее не добьешься. Но я ошиблась.

– Ты нам лучше о себе расскажи, – с нажимом потребовала Лика.

– Что рассказывать? – для верности я развела руками. – У меня ничего нового…

– Слушай, хватит, а! – поморщилась Лика. – Сколько можно скрывать?! Неужели ты думаешь, что мы не знаем, с кем ты встречаешься?

Я пожала плечами. Конечно, я догадывалась, что они догадываются.

– Можно подумать, у меня глаз нет, – фыркнула Лика. – Леха все-таки в соседнем подъезде живет. И именно я вас познакомила.

Ну да, ведь Лика устроила ту вечеринку, так что она теперь имеет полное право считать себя моей благодетельницей.

– А! – Лика досадливо отмахнулась, не дождавшись моего ответа. – Проехали.

Ксанка посмотрела на меня укоризненно. Я вздохнула. Да, конечно, не очень хорошо с моей стороны скрывать от подруг правду. Но я так боялась сглазить свое счастье!

– Девчонки, ну, извините, – я поерзала на стуле, – все так неопределенно…

– Да брось! – отмахнулась Лика. – Неопределенность у нее! Я же всегда о себе рассказываю. Что тут такого? Или ты нам не доверяешь?

– Доверяю, но… – я мучительно подбирала слова, они не подбирались.

– Боишься. – Лика понимающе кивнула. – И правильно боишься, парни все одинаковые.

– Нет, ну, может, не все… – засомневалась Ксанка.

– Как это не все! – возмутилась Лика. – Назови хоть одного нормального, ну назови!

Ксанка ответила не сразу, думала, наверное.

– Вот, например, Янкин Алексей, – не очень уверенно предположила Ксанка.

«Стоп, слушай!» – приказала я себе и перестала дышать.

– Леха? – переспросила Лика. – Да ладно! Ты что же, думаешь, у него одна Янка? – Она рассмеялась.

«У него кто-то есть! Есть, я так и знала!» – мысленно крикнула я. Пришлось вдохнуть поглубже и задержать дыхание. Сейчас я все узнаю!

– А что? Он кажется таким хорошим… – пролепетала Ксанка.

– Вот именно, кажется! – подхватила Лика. – Они все кажутся хорошими. Особенно первое время.

У меня пересохло в горле.

– Тебе что-то известно? – спросила я.

– Мне много чего известно, но я предпочитаю молчать.

– Лика, это нечестно по отношению к Яне, – заметила Ксанка.

– Нет уж! Я в их отношения лезть не собираюсь. Пусть сами разбираются, – отрезала Лика.

– Ты, конечно, Леху давно знаешь, – сказала Ксанка, – но ведь то, что у него было, – было до Янки. А потом могло измениться… Люди же меняются? Или нет?

– Только если в худшую сторону, – выпалила Лика.

– Ну, я не знаю, – вздохнула Ксанка.

– А что тут знать-то! – возмутилась Лика. – Взять, к примеру, моего парня. Как он за мной бегал, помните? Я целый месяц отказывалась с ним встречаться! Проверяла чувства! И что? Проверила… Месяц все было хорошо, потом он начал исчезать, а потом мне стали звонить какие-то девицы с требованиями оставить его в покое!

Мы с Ксанкой потупили глаза и промолчали. Что и говорить, не везло Лике с парнями. Но что же она знает о Лехе? И как ее переключить?

– Давно сидите? – спросила я, чтоб сменить тему.

– Не очень, – отозвалась Ксанка. Она взглянула на меня с сочувствием.

– Погода хорошая, – неуверенно сообщила я.

– Ну да, дождь с короткими перерывами, – хохотнула Лика.

– Можно в кино сходить, – предложила я.

– В кино? – Лика откинулась на спинку кресла, задумалась. – Можно и в кино…

В кино мы не попали. В ближайшем кинотеатре шла какая-то лабуда. Мы поехали в центр, опоздали к началу сеанса в одном месте, в другом – нам не понравилось. Мы устали и уже бесцельно бродили по улицам, вяло перебрасываясь словами.

Я старалась разговорить Лику насчет Лехиных девушек, но так ничего и не добилась.

Наконец Лике надоели мои вопросы, и она потребовала:

– Слушай, отстань, а! Не знаю я ничего про твоего Леху, поняла?! Сама у него спрашивай!

Пришлось отступить.

Внезапно у меня зазвонил телефон, молчавший весь вечер.

– Яна, ты где? – услышала я голос Лехи.

– Гуляю, – с вызовом ответила я.

Но он не обратил внимания на мой вызов.

– Правда? Представляешь, а я только что закончил работу, взглянул на часы и вспомнил, что мы договаривались о встрече. Так что ты правильно сделала, что не пришла. Тебе было бы скучно.

«Да, мне точно было бы скучно рядом со спортсменкой», – подумала я. А вслух произнесла:

– Вот как! Я рада!

– Ян? – Его голос изменился, напрягся.

– Что!

– Ты обиделась?

– Я?! И не думала!

– Ну не надо, не обижайся. Хочешь, я прямо сейчас приеду. Только скажи мне, где ты.

Я шумно вздохнула. Мне хотелось его помучить, но еще больше мне хотелось его увидеть. Хотелось, чтоб он немедленно появился и увел меня от уныло бредущих подруг. Чтоб он спас меня от них. Спас от себя самой, от моего одиночества, как тогда, в сугробе. Мысленно обозвав себя дурой, я прошептала:

– Приезжай! Пожалуйста! Поскорее!

– О, Леха объявился! – съязвила Лика. – Побежишь к нему?

– Он сейчас приедет за мной, – ответила я. – Мы можем погулять вместе…

– Нет, спасибо, терпеть не могу гулять втроем с одним парнем. Счастливая воркующая парочка и две неудачницы следом. – Лика криво усмехнулась. – Мы тебя проводим до места встречи, правда, Ксан?

Мы оглянулись. Ксанка стояла поодаль и болтала с какой-то незнакомой девчонкой в розовой куртке и красных брюках. У перехода парень расчехлил гитару и стал что-то наигрывать. Девчонка рассмеялась, почти бесшумно, по-русалочьи, и, подняв руки над головой, закружилась. Она танцевала, казалось, подчиняясь собственной музыке, звучащей для нее одной, парень с гитарой был ни при чем. А наша Ксанка вдруг присоединилась к танцующей. И вот они обе закружились, почти синхронно повторяя движения друг друга.

– Чокнутые, – констатировала Лика.

А я ничего не сказала, просто смотрела, как они танцуют, и думала, какие же они красивые!

Мне даже показалось, что я тоже слышу музыку, под которую они танцевали.

Девчонок испугала какая-то пьяная, она ворвалась в танец и разрушила его. Девчонки остановились, с недоумением разглядывая приплясывающую тетку. Лика не выдержала, подошла, схватила Ксанку за руку и потянула прочь. Незнакомая девчонка в розовой куртке почему-то направилась следом за ними.

Ксанка представила ее нам:

– Это Света.

У девчонки были длинные светлые волосы, очень легкие, как лучи света. И имя подходящее.

Мы познакомились. А потом я увидела Леху. Он издали помахал мне рукой.

– Девчонки, я пойду. – Мне хотелось извиниться, но я не стала. Подруги увлеченно болтали с новой знакомой, они почти не обратили внимания на мои слова.

– Пока, – кивнула Лика.

– Пока, – со вздохом попрощалась я. Даже обидно. Чужая девчонка показалась им интереснее меня.

Ну и ладно. Зато мне навстречу шагал самый лучший парень во всем мире.

– Поздно уже, – сказал он, чмокнув меня в щеку. – Ты не замерзла?

– Нет, – ответила я, прижимаясь щекой к его груди.

– Давно гуляете? – Он кивнул в сторону девчонок.

– Давно. Вот, хотели в кино сходить, да как-то не сложилось.

Мне так хотелось поговорить с ним, рассказать о своих страхах, о том, как я позорно бежала от двери его квартиры. Был ли у него кто-нибудь на самом деле? Или я приревновала его к звукам телевизора? Я хотела расспросить о многом. Потому что я сомневалась в себе и в Лехе.

– Мы так редко бываем вместе, – прошептала я, поднимая голову и стараясь заглянуть ему в глаза.

– Ну, ты же знаешь мой график. – Он улыбнулся и обнял меня за плечи. – Идем?

И мы пошли.

– Да, я знаю, – продолжила я, – все равно грустно.

– А я думал, ты сегодня повеселилась?

– Нет, не вышло, – призналась я.

– Вот что, приходи завтра ко мне, как освободишься, мы вместе что-нибудь придумаем, – предложил он и покрепче прижал меня к себе.

– Хорошо…

Я соглашалась, а сама ругала себя: «Спроси, спроси у него! – требовала я от себя. – Неужели так трудно просто спросить, какие девушки ему нравятся, была ли у него раньше девушка? А сейчас? Были ли у него сегодня гости? И главное – почему он со мной?»

Но я знала, что он мне ответит. Он скажет: «Не придумывай. Зачем ты все усложняешь? Ты же знаешь, что я люблю тебя, только тебя, а не каких-то других девушек».

– Представляешь, – сказал Леха, – сижу сегодня дома, жду тебя, вдруг слышу – звонок! Я был уверен, что это ты. Открываю дверь – никого. Странно, может, послышалось.

– Наверное, дети баловались, – быстро отозвалась я, глядя себе под ноги. «Боже, как стыдно! Вот кретинка!»

Надо было срочно спросить его о чем-нибудь, а то он точно догадается.

– Леш, ты же мне так и не рассказал о соревнованиях! Кто выиграл? – нашлась я.

Он рассмеялся:

– У нас не было соревнований. Но все равно спасибо, что спросила.

Ну вот, я снова опростоволосилась.

Как же объяснить ему то, что со мной происходит? Мне так хочется, чтоб он понимал меня! А вместо понимания между нами какая-то мучительность. Или это только мне так кажется?

Вот ведь, говорит же мне Леха, чтоб я не усложняла. А что значит – не усложняла? Значит, я должна все упрощать?

Как там: «будь проще, и люди к тебе потянутся». Но хочу ли я, чтоб люди ко мне тянулись? Смотря какие люди, разумеется. В старой школе, как я ни старалась, никто ко мне не тянулся. А в новой – все наоборот. При этом я осталась прежней, я не изменилась, то есть не стала проще. Выходит, дело не только в простоте, но и еще в чем-то?

Я попыталась поговорить об этом с Лехой. Он выслушал, он всегда очень внимателен ко мне. Но, выслушав, делает просто потрясающие выводы. На этот раз он посоветовал чем-нибудь себя занять.

«У тебя слишком много свободного времени, вот ты и забиваешь голову ерундой», – сказал он. Мне было очень обидно. Выходит, мои мысли и чувства, мои сомнения, моя любовь – это все ерунда?! Все то, что составляет мою индивидуальность, то, что мне дорого, то, чем я живу, – это только копание в носу избалованной бездельницы? Но я не такая! Да, я не стою на голове, не бегаю, не дерусь, не качаю мускулы. Господи, как глупо! Но я отлично учусь, я староста нашего класса. К тому же у меня много увлечений. Между прочим, я участвовала в конкурсе молодых писателей, и мои рассказы опубликовали в интернет-журнале.

Да, я еще не определилась, я себя ищу. Но ведь это не говорит о том, что я бездельница? Неужели он именно такой меня видит? Но как же тогда он может меня любить?

Это ужасно! Я так стараюсь понять его, так хочу, чтобы и он понимал меня, а вместо этого он советует поменьше думать и быть проще. Где же тут логика? А ведь она, несомненно, присутствует. Леха парень собранный, целеустремленный, правильный. Он не может ошибаться.

– А что, если я займусь английским? – спросила его я.

– Хорошее дело, – похвалил он, – языки нужны, без них сегодня – никуда.

Глава 6
Гранит науки

Ия упросила родителей заплатить за курсы. Они не препятствовали, наверное, рассуждали так же, как и Леха.

Я стала ходить на занятия, упорно учила новые слова, повышала свой уровень, даже на олимпиаду попала. Свободного времени действительно поубавилось. Но сомнения никуда не исчезли. К ним добавилось чувство постоянной усталости. Я не высыпалась, не гуляла, только зубрила и зубрила. Из зеркала на меня смотрела бледная немочь с темными провалами вместо глаз. Б-р-р!

Но я не могла подвести родителей и Леху. Отказаться от курсов – значит вышвырнуть заплаченные деньги и потерять уважение Лехи. А родители уже поговаривали о том, как я поступлю на иняз. Хотела ли я на иняз? Да никогда! Нет, я вовсе не против того, чтоб хорошо знать иностранный язык. У нас девочка одна углубленно занимается английским и немецким. И ей это очень нравится. У нее куча планов, как она поедет на стажировку в Германию, а потом в Англию. Хорошо, когда точно знаешь, чего хочешь. Но я-то не знала.

В моей новой гимназии все, так или иначе, как-то представляют себе свое будущее. Те, кого привлекает театр, занимаются в театральной студии. Она у нас очень сильная. Другие увлекаются журналистикой и печатаются в нашей газете. Кто-то пишет стихи, кто-то поет. Кто-то увлекается литературой.

Я хожу на студийные спектакли и радуюсь за ребят, потому что у них здорово получается. Бываю на литературных диспутах, читаю чужие стихи и рассказы, участвую в обсуждениях. Меня не раз хвалили за умение подмечать интересные моменты, улавливать неточности, обоснованно хвалить и критиковать. Сочинения я всегда писала на отлично. Пару раз их даже опубликовали в школьной газете. Я даже пробовала писать стихи. У меня вроде неплохо получается. Одно время увлеклась лепкой. Мне очень нравилось лепить маленькие фигурки животных, птиц, людей, особенно детей. Конечно, серьезным занятием это не назовешь, скорее хобби. И мои фигурки выглядели скорее забавными и милыми, часто совсем не похожими на реальных живых существ, но в этом-то и была их прелесть. Они заставляли улыбаться.

И я всегда обо всем рассказывала Лехе. Чего я ждала? Похвалы? Мне так важно было его одобрение. Но он лишь снисходительно улыбался.

Почему, почему он утверждает, что любит меня, и при этом не воспринимает всерьез ничего из того, что меня интересует.

У меня на стене висит репродукция картины Сальвадора Дали «Сон, вызванный полетом пчелы вокруг граната за секунду до пробуждения». Потрясающая картина, я люблю смотреть на нее по утрам и думать о Галле – жене художника. Я восхищаюсь судьбой этой женщины! Даже иногда представляю себя на ее месте… А Леху картина раздражает. То есть он, конечно, никогда не говорил мне об этом, но я догадываюсь.

Как-то мне удалось затащить его на выставку современных художников. Леха с непроницаемым лицом побродил по залам, рассматривая полотна и инсталляции. А когда мы вышли и я стала восторженно рассказывать о своих впечатлениях, он поморщился досадливо:

– Яночка, о чем ты говоришь? Какое искусство? Где ты его нашла? Среди этой убогой мазни?

Я остановилась как вкопанная, до сих пор Леха не говорил со мной так пренебрежительно. Я растерялась и пролепетала что-то про искусство.

– Какое искусство? – искренне удивился Леха. – Ты попроси любого из этих горе-художников изобразить лошадку, уверен, они и рисовать-то не умеют.

Я понимала, надо было срочно найти какие-то контраргументы, но от обиды и растерянности я никак не могла подобрать слова. Шла молча, опустив голову, и слушала Лехины разглагольствования.

– Ты пойми, – вещал он, – заниматься искусством можно на досуге, это удел людей праздных и богатых. И уж никак нельзя зарабатывать этим деньги. Да и что такое искусство? Его не существует вовсе.

Я пришла в ужас!

– А как же Пушкин?! Достоевский??! Леонардо да Винчи? Как же величайшие достижения человеческого гения!

От возмущения у меня дрожал голос.

Леха немного смутился:

– Ну, корифеи… – он почесал нос, – бывают и исключения из правил. Но! Так называемое искусство возможно лишь в обществе сытых. Нищим оно без надобности. Богатое общество или отдельные его представители иногда от скуки становятся меценатами. Организуют всякие там придворные театры, на свои деньги обучают способных парнишек у известных мастеров. Искусство – дорогое удовольствие.

Я чувствовала, что он не прав. Но не знала, как его переубедить. Ведь даже у самых примитивных народов существовала наскальная живопись, всякие там культовые изображения. Люди старались украшать свои жилища и одежду, даже самые нищие и необразованные. Спрашивается, зачем им это было нужно? Значит, тяга к прекрасному заложена в человеческую природу!

– Ну, хорошо, хорошо, – согласился Леха, улыбаясь, – пусть будет по-твоему. – Так соглашается взрослый с ребенком, если тот капризничает.

Моя самооценка стремилась к нулю. А Леха продолжал меня воспитывать:

– Человеку надо иметь надежную профессию в руках, чтоб была возможность заработать кусок хлеба. А все остальное – пожалуйста, в свободное от работы время. Почему бы и нет. Но сидеть у общества на шее, да еще и нагло заявлять: мы люди искусства! Художники! Восхищайтесь нами! Мы так видим мир! – Он брезгливо поморщился. – Удел неудачников и шарлатанов.

Так он меня загрузил в тот день! Я буквально задыхалась под тяжестью его слов.

В такие моменты очень помогает музыка. Весь вечер я провалялась на диване, слушая Pink Floyd, их знаменитый альбом «The Dark Side of the Moon».