Текст книги "Сто лет тому вперед. Официальная новеллизация"

Глава 3

Маргарита Степановна, заслуженный учитель физики, всеми уважаемая – от младших школьников до пожилых преподавателей, бежала по школьному коридору. И у всех, кто встречался ей на пути, подобное поведение вызывало всю гамму чувств – от недоумения до паники – но определенно не смех. Если всегда уверенная в себе, сдержанная учительница так себя вела, значит, случилось что-то из ряда вон выходящее.

Впрочем, так и было, потому что спешила Маргарита Степановна на место схватки, рисковавшей перерасти в расправу, чего она точно допустить не могла – туда, где вошедший в раж Витек волок по коридору отчаянно сопротивляющегося Колю, который и не думал сдаваться без боя.

– У нас-то тут, сзади, ничего не поменялось, – констатировал он. – Контакта с пришельцами еще не было. Меня все еще бьют, а я никак не сдаюсь.

Добравшись до дверей кабинета физики, разошедшийся Витек подхватил противника и с такой силой швырнул его, что одноклассник буквально влетел в кабинет на несколько добрых метров. Мирно читавший внутри Фима Королев аж подскочил от неожиданности, забыв про книжку и не понимая, как поступить дальше: вмешаться с риском тоже получить по шее, спрятаться, предав доверие друга, или позвать на помощь.

– Ребят, вы чего? – предпринял он робкую попытку остановить дерущихся. – Ребят! Не надо!

Больше всего его раздражала и вызывала недоумение реакция Насти Алтухиной, продолжавшей снимать происходящее на телефон, периодически отпуская язвительные комментарии. Он вовсе не удивился бы, если бы узнал, что она парней и подначила – может быть, не напрямую, но определенно приложила руку.

– Пока преимущество на стороне Виктора, – подражая спортивному комментатору, произнесла школьница. – Но Герасимов стоит на своем. Большая ошибка…

Витек мастерски провел захват, заломив руку Коли за спину, и проревел:

– Быстро стирай! А то я твоим лицом вытру!

Впрочем, Коля был не робкого десятка. Он продолжал сопротивляться и в какой-то момент сумел-таки оттолкнуть обидчика, хотя сам каким-то чудом смог устоять на ногах.

– Я предупреждал, – взревел Витек, побагровев от злости, швырнул противника на учительский стол с такой силой, что тот опрокинулся. Раздался звон разбитого стекла, разлетелись во все стороны осколки и обломки учебных пособий.

– Кукушкин – Герасимов: один – ноль, – продолжала комментировать Настя. – Минус оптическое наглядное пособие, плюс один разбитый нос. Но рано или поздно справедливость в лице Виктора должна восторжествовать…

Фима не знал, что и делать. Он пытался помочь другу, но безрезультатно. Витек успел схватить противника за пиджак и поволок к доске. Вдавил Колино лицо щекой в шершавый холодный пластик и принялся возить туда-сюда, как тряпкой, с яростью стремясь уничтожить выведенные там «постыдные» строчки, напоминавшие заготовку для стихотворения: «Второе октября. Классная работа. Настя моя по пятницам, а Витькина – по субботам». Конечно, на такое можно было бы обидеться обоим – и Насте, и Витьку – но решение проблемы с помощью кулаков, с точки зрения Фимы, было неудачным.

Неизвестно, чем бы закончилась история, если бы над головами дерущихся, как гром среди ясного неба, не прозвучал властный голос:

– Что здесь происходит?

Драчуны тут же замерли, Витек медленно обернулся. Школьники прекрасно знали, чем грозит неповиновение, поскольку узнали голос. В дверях стояла слегка запыхавшаяся и разъяренная, но все же не утратившая собственного достоинства учительница физики.

– Все под контролем, Маргарита Степанна… – выдавил Коля, которого крепкие руки одноклассника все еще придавливали к доске.

– А ну, прекратили! Оба! – рявкнула Маргарита Степановна, отчего у абсолютно всех присутствующих на мгновение возникло желание вытянуться по стойке смирно, как будто они на плацу, а не в школе.

Разумеется, дальше вся компания, которую никто и не думал распускать, оказалась в школьном медпункте. Медсестра молча осмотрела потрепанного Колю и, решительно «припахав» второго участника потасовки помогать (видимо, в воспитательных целях), принялась оказывать помощь «раненому герою». Свидетели схватки топтались в стороне, раздумывая над путями к отступлению.

– Можно мы на урок пойдем? – наконец осторожно осведомилась Настя Алтухина, пряча телефон, но у разгневанной учительницы были явно другие планы на их счет.

– Никто отсюда не уйдет, пока мы детально не разберемся, – решительно постановила она и повернулась к медсестре: – Заканчиваете уже?

– Две минуты, – «отчиталась» та.

– А давайте я сэкономлю всем время, Маргарита Степанна, – встрял Коля, вежливо отодвигая медсестру в сторону и брезгливо вытаскивая из носа ватный тампон. – Ребятам действительно нужно на геометрию. Я коротко… Можно?

Разумеется, все взгляды – выжидательные, подозрительные, испуганные – тут же обратились на него. В самый раз было почувствовать себя звездой, но парню было не до того.

– Дело в том, – начал он издалека, старательно подбирая слова, чтобы лишний раз не злить учительницу, и без того пребывавшую сильно не в духе, – что я имел неосторожность проявить симпатию к небезызвестной вам Насте Алтухиной…

Фима смерил одноклассницу удивленно-оценивающим взглядом, та в ответ фыркнула, закатив глаза.

– И я считаю, что меня можно понять, – продолжал тем временем Коля, – многие в нашем классе желали бы встречаться с самой популярной девчонкой 11-го «Б», «Мисс Волейбол – 2024». И мне улыбнулась удача – а точнее, улыбнулась Алтухина. И это могли бы быть самые счастливые семь дней в моей жизни… если бы не оказалось, что меня тупо использовали для того, чтобы ее «бывший» обращал на нее больше внимания. Я имею в виду Виктора, конечно. Мне это не очень понравилось, и я решил оставить послание всем тем, кто, как и я, окажется под властью очаровательной, но хитрой и черствой Алтухиной… – при этих словах он бросил пристальный победный взгляд на Настю, на что получил людоедскую улыбку в ответ. Он так увлекся поэтичностью описания, что почти потерял и осторожность, и умение внятно излагать мысли в прозе. Ослепленный гордостью за самого себя, он позабыл об опасности снова ляпнуть что-нибудь не то и получить по шее еще раз. – Разумеется, моя поэзия… довольно остроумная, прошу заметить, не могла не тронуть душу такого тонкого ценителя, как Виктор Кукушкин, поскольку план Алтухиной к этому моменту уже сработал и они вновь стали прекрасной парой. И, разумеется, он был в корне не согласен с моими выводами об Алтухиной…

Маргарита Степановна слушала его излияния не перебивая, как будто и впрямь верила каждому слову. Какие на самом деле мысли скрывала сейчас эта маска – никому, кроме учительницы, было неведомо. Это таило в себе еще одну опасность, но Коля разошелся не на шутку.

– Ефим, кстати, вообще сидел в классе, – продолжал он, постепенно втягивая в историю все новых персонажей, совершенно не задумываясь, что тем самым не выгораживает друга, а подставляет под удар, – готовился к олимпиаде по физике и ни во что не вмешивался, – при этих словах он по-приятельски хлопнул одноклассника по плечу, но вызвал чувство не солидарности, а вины. – Молодец, Фим. Так и поступают настоящие друзья, – завершил он патетичный монолог и повернулся ко всем присутствующим: – Подводя итоги, я предлагаю признать виновным во всех злодеяниях – как всегда, впрочем – Николая Герасимова. Голосуем?

Едва он успел поднять руку сам, как к незапланированному собранию присоединился еще один человек. Кто именно догадался вызвать сюда Колину маму, сказать сложно, но было совершенно ясно, что случится потом.

– Коля! – испуганная мама хлестнула возмущенным взглядом по лицам молодежи (учительница и медсестра в ее списке подозреваемых изначально не значились) и кинулась к сыну. – Кто это сделал? – тоном следователя осведомилась она, но, поскольку внятного ответа не получила, перевела вопросительный взгляд на Маргариту Степановну.

– Я прошу всех, кто более не нуждается в медицинской помощи, покинуть помещение! – велела та, явно давая понять, что взрослым есть что обсудить без посторонних ушей. – Николай, тебя тоже.

Ребята поплелись к выходу. Последнее, что было слышно, перед тем как за ними захлопнулась дверь, это тихая угроза Витька, адресованная сопернику: «Мы еще не закончили».

– Даже не знаю, с чего начать, – заговорила учительница, старательно подбирая слова, убедившись, что ребята действительно ушли на урок, а не остались подслушивать под дверью. – Я, конечно, все понимаю: возраст, гормоны. Но такое поведение – это же ни в какие ворота… И Колино нарушение дисциплины – далеко не единичный случай. Я, честно говоря, не знаю, что делать, – развела она руками, демонстрируя полное бессилие.

Колина мама даже не пыталась притворяться: она чувствовала себя неловко под пристальным требовательным взглядом собеседницы. Она мялась, нервничала, не желая признаваться учительнице – да и самой себе – что давно потеряла общий язык с сыном и понятия не имеет, как проблему решить. Это сильно нервировало, огорчало и раздражало.

– Мы… Мы с ним разговариваем, – наконец выдохнула она. Куда уж дальше-то скрывать? – Он готовится к экзаменам. Я слежу, – тут же поспешила оправдаться женщина. – До конца года мы исправимся, как обещали. И поведение, и оценки. Я не понимаю, почему в школе постоянно вот такое с ним. Вы бы видели его дома…

– Может, ему на домашнее и перейти? – вдруг предложила учительница.

Собеседницу будто током ударило, в глазах промелькнул страх. Переход на домашнее обучение для нее казался чем-то немыслимым, равносильным или тюрьме, или больнице. Для нормального ребенка это был не выход, а то, что с сыном может быть что-то не так, она и мысли не допускала. Ну, несдержан, ну, излишне романтичен – но не хулиган и не больной!

– Пожалуйста, Маргарита Степановна, – умоляюще произнесла она. – Дайте нам последний шанс.

В кои-то веки Колю никто не отвлекал, поэтому он мог заняться любимым делом – сочинением стихов. Получалось пока не слишком хорошо, но парень твердо верил, что его ждет большое будущее: надо только хорошенько потренироваться. В конце концов, главное – вдохновение (а его хоть отбавляй), а навыки – дело наживное. Поэтому он устроился на лавочке вдали от суеты, нацепил наушники, выбрал нужный трек и пустился в плавание по волнам рифм и ритмов. Трудно сказать, сколько он так просидел. Он настолько был погружен в себя, что не заметил, как подошла мама и опустилась рядом с ним, закрыв глаза и откинувшись назад, опираясь спиной на шершавую стену.

– Коль… – окликнула она сына после продолжительной паузы – никакой реакции. Ну конечно! Опять он витает в облаках!

Мама выждала немного, а потом решительно стянула с его головы наушники: это был единственный способ обратить на себя внимание.

– Колян, я очень за тебя переживаю, – настойчиво продолжила она, когда сын все-таки заметил ее присутствие. Конечно, наушники-то отобрали! Теперь придется выслушивать лекции на тему «Правильное поведение и воспитание». – Я понимаю, тебе нравится Настя. Да, красивая, эффектная, из хорошей семьи…

– Она физрука вчера насмерть мячом забила. Волейбольным, – мрачно брякнул Коля в ответ. Как и любой подросток, он терпеть не мог, когда кто-то не просто вмешивается в его жизнь, а еще и пытается опекать. Он уже не маленький!

– Что? – глаза мамы испуганно расширились.

– Шучу! – хмыкнул Коля, попытавшись разрядить обстановку.

– Дурак… – голос мамы звучал не иронично, как обычно, а осуждающе, и Коле это, разумеется, не нравилось. Похоже, на сей раз она сильно разволновалась и решила взяться за него всерьез.

– Давай я сам как-нибудь разберусь, ладно? – выдохнул парень обиженно, глядя в сторону. И кто вообще вызвал ее в школу? Неужто кто-то из одноклассников? Хуже, если сама Маргарита Степановна…

– Разобрался уже, – сокрушенно вздохнула мама. – Нам с тобой последний шанс дали. Прости, придется идти на крайние меры.

Коля знал, что значат эти слова, и каждая клеточка его творческого мозга противилась этому. Это было хуже, чем домашний арест, чем ограничение доступа в Интернет, чем невозможность играть в любимую игру. Поэтому он не питал никаких иллюзий, когда мама протянула руку и смерила его выжидательным взглядом. Парень хотел было ей все объяснить, но в итоге с негодованием отбросил эту мысль: все равно не поймет.

– Я этого не хотела, но ты по – другому просто не слышишь, – добавила женщина, будто стремясь найти себе оправдание. Она понимала, что подобные жесты не добавят теплоты в их отношения – они только сильнее отдалятся – но не видела другого выхода… по крайней мере, сейчас.

Коля медленно, с демонстративной неохотой извлек телефон и наушники и жестом трагика вложил их матери в ладонь, всем видом демонстрируя недовольство и отвращение к окружающему миру.

– Это для твоей же пользы, – продолжала оправдываться мама, чувствуя себя домашним тираном – не меньше. – Я просто… Я не знаю, что с тобой делать. Если так дальше пойдет… Ну, кем ты вырастешь-то, Коль? – прибегла она к типичному аргументу родителей подростков, который те частенько применяли к непослушным детям и который, по статистике, почти никогда не работал.

– А обязательно кем-то другим вырастать? – буркнул Коля угрюмо.

Мама осеклась на полуслове. У нее закончились аргументы, а разговор рисковал зайти пройти «точку невозврата», после чего можно будет забыть о доверительных отношениях в семье вообще… по меньшей мере, на ближайшие годы. «Надо выдохнуть, – убеждала она себя мысленно, – он исправится, образумится, нужно только время…»

– Мне надо на смену, – сообщила она, резко поднимаясь. – И да, мы договорились, что ты весь класс отмоешь от того, что натворил. Сам.

– Легко вообще, – фыркнул в ответ Коля, но его отстраненный тон не сулил ничего хорошего. – Хорошей смены, мам…

Глава 4

Класс пустовал; все давно разошлись по домам… кроме, конечно, штрафников. Точнее, штрафник был один: приятель остался составить ему компанию, чтобы не было так скучно. Коля равнодушно возил тряпочкой по доске туда-сюда, без особого энтузиазма пытаясь похоронить навсегда следы своего творчества. Но настырная надпись никак не желала оттираться, и все попытки приводили лишь к увеличению грязного пятна.

Тишину нарушало только поскрипывание тряпки о доску, шуршание обертки и тихий стрекот телефона. Все эти звуки страшно раздражали Колю. За часы, проведенные на «гауптвахте», он успел остыть, проголодаться и порядком разозлиться. А приятель сидел на парте за его спиной, болтая ногами и довольно чавкая конфетой, и гонял на телефоне какую-то игрушку. Помощи от него – как физической, так и моральной – было ровным счетом ноль.

– Чеши домой, – раздраженно бросил парень, чувствуя, как отметка на шкале его нервов медленно, но верно подступает к точке кипения. – Чего сидеть?

– Я здесь из-за чувства вины, – многозначительно заявил Фима, с тоскливым видом надкусив недоеденный батончик, как будто именно он был причиной всех его бед. – Это съедает меня изнутри.

– Тут вторая тряпка есть, – решил намекнуть приятелю Коля, которому надоело работать в одиночку, когда другие едят.

– Это было бы несправедливо, – заметил тот назидательно. – Я же не участвовал в конфликте.

Нет, с этим бесполезно о чем-то говорить! Вымещая злость на ни в чем не повинной тряпке (а заодно чтобы выпустить пар), Коля схватился за нее обеими руками, придавил к поверхности доски и принялся ожесточенно тереть надпись. Но злость не ушла, а только усилилась от воспоминания, как вместо ветоши еще несколько часов назад пытались использовать его самого. Не исчезли и злосчастные разводы маркера.

– Коль, я, конечно, понимаю глубинные причины твоего поступка, – пустился в рассуждения приятель. Он очень хотел хоть чем-то помочь другу, но ничего, кроме нравоучений, на ум почему-то не приходило. – Но, оценивая твою тактику, должен сказать, что она крайне неэффективна.

– Ну, давай, ты меня еще не закапывал сегодня… – буркнул парень, не оборачиваясь. Мало ему как будто нотаций от матери и учительницы, так еще и этот лезет со своей моралью!

Поразмыслив немного, Коля нашарил в кармане связку ключей и попытался применить ее в качестве «моющего средства» – раньше помогало: вдруг и сейчас поможет? – но только исцарапал доску. У парня опустились руки. Ну вот, теперь еще и влетит за испорченный инвентарь… А назойливый приятель, чтоб ему онеметь, вошел во вкус и продолжал нравоучения, только больше и больше воодушевляясь:

– Какой смысл бодаться с Виктором в реале? Если бы ты мыслил чуть глубже, то мог бы прийти ко мне, кинуть клич в чат, собрать ребят, загрифирить его замок в «Майнкрафте», вынести в «Контру», кинуть репорт в «Фортнайте»… Он бы в онлайн годами не выходил. Это я понимаю.

Фиме, похоже, было все равно, слушают его или нет: ему вполне хватало одного умного собеседника. Поэтому Коля просто проигнорировал его и молча направился к двери в подсобку.

Попытка вскрыть замок с налета успехом не увенчалась, а подходящего ключа, как назло, не нашлось. И почему училка все время его прячет?! Парень попробовал поддеть дверь плечом – та не поддалась.

Он толкнул сильнее, потом еще и еще, с каждым разом все больше сердился, а дверь, как и надпись, сдаваться не желали. Его потуги прервали патетичный монолог Фимы, и тот теперь внимательно следил за ним.

– Коль? – осторожно окликнул он приятеля, внутри которого боролось желание помочь со здравым смыслом. – Ты замок сломаешь…

– Именно это я и пытаюсь сделать, – проворчал тот. «Тоже мне, открыл Америку! – буркнул он мысленно. – Лучше б помог, чем очевидное подмечать!» Однако вслух парень соображения не озвучил: еще не хватало поцапаться еще и с ним. – У нее там склад. Точно есть кислота какая-нибудь, чтобы доску стереть, – пояснил он, разбегаясь и всем телом обрушиваясь на злосчастную дверь. Та скрипнула, но выдержала. Эх, хорошо же раньше умели строить!

– Это ж физики кабинет. Не химии, – попытался вмешаться Фима. Поведение приятеля уже ни в какие рамки не лезло. – И мне сказали потом класс проверить и закрыть…

– А ты заори. Погромче, чтоб в учительской слышно было, – съязвил Коля, разбегаясь для очередной «атаки». – Потом скажешь, что пытался меня остановить, но… – с этими словами он налетел на дверь, но та вместо того, чтобы снова дать отпор, вдруг распахнулась сама, так что парень едва не кувыркнулся. Неужели она все это время была открыта? Странно… – …не вышло, – завершил он монолог уже внутри.

– Что лучше стирает? – Коля разговаривал с самим собой, осматривая содержимое полок. – Спирт? Или ацетон какой-нибудь?

– Если я скажу, потом мне придется признаться в пособничестве, – донесся снаружи боязливый голос Фимы.

– Хорошо, что остался, Фим, – вдруг примирительно произнес Коля. – Верный друг на вес золота.

Такого поворота приятель не ожидал. Это заставило его забыть о еде, игре, спрыгнуть с парты и заглянуть внутрь подсобки. Было немного не по себе, но вроде не очень страшно: с другом-то вроде ничего не случилось… кроме странной перемены настроения. Хотя, возможно, ему правда нужна была помощь «специалиста».

Прежде чем кто-либо успел его остановить, Коля бодро вскарабкался на стеллаж. Под руку попалась линза в пластиковой оправе, которая, выскользнув, полетела вниз. Друзья уже приготовились услышать звон и уже мысленно представляли себе последствия, когда произошло неожиданное. Поравнявшись с портретом Ньютона, неизвестно откуда взявшегося в подсобке, линза, вопреки всем законам физики, затормозила, а потом резко изменила траекторию.

– Опа… – только и смог пробормотать ошарашенный Коля. На большее дара речи уже не хватило. – Видел?

– Да! Ты чуть не разбил водоналивную линзу!

– Не-не… – упрямо замотал головой собеседник, подивившись отсутствию наблюдательности приятеля, и для наглядности столкнул еще одну. История повторилась.

– Магнит какой-то… – задумчиво протянул Фима, но голос его звучал не слишком уверенно.

– Какой магнит? – Коля едва удержался, от того, чтобы покрутить пальцем у виска. – Там стекло и пластик! – он подобрал линзу, не дожидаясь, пока одноклассник выдаст очередную гениальную версию, и поднес поближе к портрету. Та странно завибрировала. – Прикол! – было единственное слово, пришедшее на ум. Даже обладай он пятеркой по физике, точно не смог бы объяснить природу этого явления. Приятель тоже не смог, а он был куда больший «ботаник».

Сам Фима тоже начинал догадываться, что одноклассник задумал, и эта догадка пугала его больше атомной войны или потери сохранения в компьютерной игре.

– Ты же не собираешься… – пролепетал он, но его никто не слушал.

Коля, в котором любопытство давно одержало сокрушительную победу над здравым смыслом, осторожно подцепил край портрета великого физика и потянул на себя. Так и есть! Только необходимость сохранять проникновение в тайне удержала его от того, чтобы не заорать от восторга. Так и есть – тайник!

Портрет скрывал крохотную дверцу сантиметров десяти в поперечнике. Что же может быть такое мощное в таком крошечном сейфе? Вряд ли ответы на тесты для ЕГЭ. Руки дрожали от азарта, воротник стал мокрым, а в ушах стучала кровь. Предостережения приятеля Коля пропускал мимо ушей. Он уже чувствовал себя героем невероятного приключения, воображая, что может храниться в глубине. Карта сокровищ? Ключ от сундука? Он напрочь позабыл, что даже в компьютерной игре в подобных случаях героев поджидают опасные ловушки, которые сперва нужно обнаружить и обезвредить.

Как ни странно, дверца оказалась не заперта и, вопреки законам жанра, пальцы нарушителю никто и ничто не оттяпало.

– Нас отчислят. Обоих, – пролепетал Фима за спиной.

Вот чего Коля терпеть не мог, так это того, когда его прерывают во время полета вдохновения! Ладно еще мать – она его последнее время совсем не понимает – но чтобы друзья… Для них это было непростительно. Парень набрал в легкие побольше воздуха, выдохнул, успокаиваясь, чтобы ненароком не сорваться на приятеля (который, впрочем, ему успел изрядно надоесть своими советами), прикрыл дверцу и смерил одноклассника тяжелым взглядом.

– Ты прав, Ефим, – произнес он подозрительно спокойным тоном. – Нужен твой совет. Предположим, мы нашли гравитационную аномалию, ведущую к замаскированному тайнику. Я правильно понимаю, что ты предлагаешь остановиться и дальше всю жизнь мучиться вопросом, что там было?

– Э-э-э… Да? – с готовностью согласился Фима, не до конца понимая, на что его подначивают.

– Нет в тебе природного азарта, – поморщился Коля, снова поворачиваясь к тайнику. С другой стороны, чего он ждал от паникера-то? Фима, конечно, надежный товарищ, но немного храбрости и авантюризма ему бы не помешало.

– Осторожнее… пожалуйста… – умолял приятель, заметив, что Коля запустил руку в тайник и шарит там. А вдруг там ловушка, его ладонь застрянет, и они останутся в подсобке до утра, когда их непременно застукает хозяйка кабинета и устроит разнос… или того похуже. А если там что-то опасное притаилось? Змея, например? Откуда бы взяться ядовитой твари в кабинете физики, было не важно – главное, что приятель сам лез на рожон, да еще и его с собой тащил. Оставалось только мысленно просить неизвестно кого, чтобы ничего страшного не случилось.

Суматошные мысли вдребезги разлетелись от внезапного громкого вскрика, разорвавшего барабанные перепонки. Коля пытался вытащить руку из тайника и голосил. Ужас и паника охватили Фиму, и он не нашел ничего лучше, чем тоже начать орать.

– Что? Что??? – вопил он в панике, обливаясь холодным потом.

Внезапно Коля умолк и расхохотался. Как же все-таки легко приятеля напугать! Фима пришел в бешенство, но вместо того, чтобы наброситься с кулаками на обманщика, сердито замолчал. Именно это его однокласснику и было нужно: несколько минут тишины. Хорошо еще, что на их вопли не сбежались охранники, уборщица и кто еще в это время оставался в школе.

Коля вернулся к прерванному занятию, и его упорство было заслуженно вознаграждено: пальцы нащупали что-то круглое и плоское.

– О! – торжествующий парень извлек находку на свет и с гордостью продемонстрировал ошарашенному приятелю. Это был круглый предмет размером с ладонь, по форме напоминающий шайбу, только в несколько раз тяжелее.

– Тяжелая, зараза… – пробормотал Коля, сжимая пальцами прохладный металл.

– Что это? – осведомился Фима, боязливо выглядывая из-за его плеча.

– Шайба какая-то… – хмыкнул собеседник задумчиво. Он был немного разочарован. Конечно, он не ожидал найти там какой-нибудь таинственный артефакт, но определенно что-то более интересное: неизвестный прибор, например.

Коля крутил предмет в руках, разглядывая и гадая, что это может быть. Он не замечал, как упавшая линза зашевелилась, будто живая, и покатилась в его сторону, и даже то, что у него снова пошла носом кровь. Это заметил Фима.

– У тебя там… – начал он было.

– А?

Капля крови, вместо того чтобы упасть на пол, внезапно совершила в воздухе кульбит, как другие предметы до нее, заложила крутой вираж и шлепнулась на таинственную «шайбу» снизу.

– Прикольно. Она и кровь притя…

Он не договорил. Послышался щелчок, и неизвестный «артефакт» вдруг ожил и начал раскрываться, распадаясь на две равные половинки. Между двух дисков возникла маленькая черная сфера. Она пульсировала, выбрасывая наружу тонкие огненные нити, которые закручивались, образуя подобие то ли планеты Сатурна, то ли атомного ядра.

– Фима? – пробормотал ошеломленный Коля, как будто приятель мог знать ответ на мучивший его вопрос: что это за штука и что с ней делать дальше. Но приятель был ошарашен и напуган ничуть не меньше.

– Блин! Блин! – бормотал он в панике. Только этого еще не хватало! Нет, их точно отчислят. А то, чего доброго, и привлекут – за воровство!

Коля отчаянно пытался стряхнуть непонятную дрянь, но та прилипла к ладони намертво. Огненные нити вращались все быстрее, пронизывая теперь не воздух, а кожу перепуганного парня и втягивая за собой странную дымчатую сферу.

– Я за медсестрой! – прокричал Фима, пулей вылетая из подсобки наружу. Так страшно ему не было еще никогда. Коля попытался рвануться за ним, но поскользнулся и рухнул на пол.

– Фимидзе!

Он уже приготовился к самому худшему: что его поглотит неизвестный вирус или инопланетяне похитят его разум, как в компьютерной игре, но ничего подобного почему-то не случилось. «Шайба» перестала мерцать, огненные потоки исчезли, а в подсобке воцарилась тишина. Даже топот шагов убежавшего приятеля стих.

Коля с трудом поднялся и, прихрамывая, направился к выходу.

– Фима! Стой! – позвал он, но никто не откликнулся.

Парень насторожился: что-то определенно было не так. Вроде бы коридор как коридор, но… Воздух, стены и вообще все окружающее пространство странным образом «поплыли», как обычно бывает в компьютерной игре. Только вот теперь это было наяву!

– Фима!

Судорожно вцепляясь в перила, как за спасательный круг, единственный связывающий его с реальностью, Коля двинулся вниз по лестнице. Он знал, что внизу – спасительная дверь. Хватило бы только сил на последний рывок.

Он бросился вперед, но зловредный коридор вдруг начал вытягиваться, как во сне. Парень прибавил скорости, но и это не помогало… Это было ненормально. Неправильно. Но не успел Коля об этом подумать, как в мгновение ока пространство снова сжалось, как резинка, и дверь рванулась ему навстречу. «Ну все, – подумал он, – сейчас она меня расплющит», и зажмурился, приготовившись к худшему… Однако и этого почему-то не случилось. Казавшаяся прочной и тяжелой, дверь вдруг прошла сквозь его тело, будто призрак, и растворилась.

Коля выждал несколько секунд и опасливо разлепил глаза. Он стоял посреди школьного двора… только не своего, а чужого, незнакомого. Стены здания сплошь покрывали сияющие панели, будто чешуя гигантского дракона, на месте небоскребов выросли огромные вертикальные сады, а в воздухе парили странные не то существа, не то машины с огромными лопастями, как у геликоптеров. Да и под ногами был не привычный асфальт, а мягкая густая трава.

– Это сон. Проснись-проснись-проснись… – убеждал себя паренек.

Он потряс головой и снова огляделся, но картина вокруг не изменилась. Ничего себе его «приложило»! Раз такие галлюцинации начались, надо срочно в больницу… Он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться и начать мыслить трезво. Так, первое – отставить панику, второе – найти помощь. Ребят вокруг хватало, кто-нибудь его определенно выручит.

Оглядевшись в очередной раз, Коля вдруг заметил паренька в пиджаке с низко надвинутом капюшоном и немного воспрянул духом. Наверняка тоже рэпер. Свой своего в беде не оставит! Поэтому он догнал незнакомца и, не задумываясь о возможной опасности такой выходки, по-приятельски схватил за плечо.

– Извини, друг! – обратился он к школьнику. – Слушай, можешь медсестру…

Тот обернулся – и Коля в ужасе отпрянул. Вместо лица – пусть даже уродливого – под капюшоном виднелся стеклянный купол, заполненный цветным дымом. Незнакомец издал странный гортанный звук, совершенно не похожий на человеческий: возможно, хотел что-то спросить, но наш герой не понял ни «слова». Он завопил от страха, чем только напугал неизвестного, отшатнулся и налетел на подошедшую сзади Алису. Реакция сработала прежде мозга, что было хорошо в бою, но совершенно неуместно в мирной жизни: девушка ловко провела прием и, заломив руку, вдавила «обидчика» в землю.

– Больно! – вскрикнул тот. Алиса тут же отпустила его: ей было стыдно. Действительно, чем этот чудик может быть опасен? Просто не повезло…

– Прости, я не хотела, – пробормотала она, подавая незнакомцу руку. – Я думала, ты…

Несколько секунд они пристально смотрели друг на друга, отдуваясь, а потом Коля ухватился за руку девушки. Раз она такая крутая, то она-то ему и поможет… если снова не «приложит». Он уже трижды за день «получил по мозгам» (один раз от двери), и больше не хотелось.

– Спасибо, – выдохнул он, с благодарностью принимая помощь и пытаясь подняться. В глазах плыло, его страшно мутило, как будто он без остановки крутился на центрифуге не менее получаса.

– Я… – попытался он объясниться, но его снова «повело». – У меня что-то… Мне нехорошо.

– Да ладно! – фыркнула Алиса недовольно. Вот еще неженка попался! – Я слегка надавила.

– Нет, у меня с головой… – спешно оправдывался Коля, испугавшись, что странная девчонка с короткой стрижкой и огромными глазищами сейчас обидится, бросит его на произвол судьбы – и тогда он пропал. – Отравился, наверное. Или давление…

– Ну конечно! – закончила его мысль девушка. – А биодатчик не работает, потому что вспышки на Солнце орбитальный сигнал гасят.

– Что? – непонимающе переспросил Коля.