Текст книги "Краткое изложение книги «Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом». Автор оригинала ‒ Мэг Джей"

Краткое изложение книги «Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом»
Автор оригинала – Мэг Джей
Автор пересказа – Юлия Ершова

Мэг Джей

* * *

Пролог

Практикующий психотерапевт Мэг Джей написала книгу для тех, кто перешагнул двадцатилетний рубеж. Книга «Важные годы» собрала опыт научных исследований и клинической практики, чтобы поколение миллениума обрело своего искреннего собеседника и перестало откладывать взрослую жизнь на потом.

Если бебибумеры стремились как можно быстрее остепениться и завести семью, а поколение X сдвинуло рамки нормы на чуть более поздний срок, то миллениалов и вовсе считают теми, кто может опоздать с решением самых важных жизненных вопросов и оказаться в 30–40 лет у разбитого корыта, потому что начали двигаться в верном направлении слишком поздно.

По словам автора, «восемьдесят процентов судьбоносных событий происходят в жизни человека до тридцати пяти лет». Почти семьдесят процентов роста заработков приходятся на первые десять лет карьеры. К тридцати каждый второй успевает обзавестись семьёй. И это всё происходит тогда, когда личность и тело человека молниеносно меняются и развиваются.

Предисловие

Научные сотрудники Бостонского и Мичиганского университетов провели исследование автобиографий знаменитостей, чтобы понять, на какие годы жизни приходятся ключевые события. Определяющие жизнь вехи оказались на отрезке от двадцати до тридцати лет.

Многие заблуждаются, полагая, что с возрастом человек лучше управляет своей жизнью. На самом деле после тридцати лет судьбоносных событий становится всё меньше. К тридцати пяти почти все важные точки на пути пройдены, и в это время человек, как правило, продолжает заниматься тем, что выбрал до тридцати.

Встречи с интересными людьми почти не меняют траекторию жизни, а долгосрочный эффект на карьеру, благополучие и уровень счастья оказывают другие, менее заметные, но более значимые события, которые разворачивались на протяжении многих дней и даже месяцев. Проблема в том, что заметить их проще в ретроспективе, оценивая пройденный путь.

Жизнь в реальном времени

Автор приводит в пример историю своей пациентки Кейт, которая живёт в огромном стрессе и работает официанткой. Она родилась в Нью-Йорке, окончила колледж и в свои двадцать шесть не имеет водительских прав и живёт с родителями. На данном этапе она пытается понять, чем ей заняться в тридцать лет, потому что тридцать – это новые двадцать, как она считает.

Таких, как Кейт, на сеансах психотерапии у Мэг Джей много. И они не задумываются о будущем, за что в тридцать-сорок лет платят намного большую цену в попытках наладить личную и финансовую стороны жизни.

Мэг Джей предложила Кейт сместить фокус в психотерапии с повседневности и отношений с родителями на поиски смысла и перспективы в её жизни, потому что «непрожитая жизнь не стоит того, чтобы её исследовать», как говорил американский психолог Шелдон Копп.

В двадцать, как уверены многие, все дороги открыты, но Кейт чувствовала себя ужасно: её подруги из колледжа хвастались женихами и диссертациями, а она себя почувствовала за бортом. Потому что ни с кем не встречается и работает на нелюбимой работе.

На следующем сеансе Кейт призналась Мэг, что хочет быть более целеустремлённой и начала делать правильные шаги. К окончанию курса психотерапии она съехала от родителей, получила водительские права, начала встречаться с перспективным молодым человеком и занялась благотворительной деятельностью, как и хотела. Она начала жить в реальном времени, а не в бесконечных мыслях о том, что надо что-то менять.

Если представители поколения Х в США вступали в брак и рожали первого ребёнка в среднем в возрасте двадцати одного года, то миллениалы отодвигают эту цифру всё дальше и дальше. Отчасти в том виновата культура с лозунгом «тридцать – новые двадцать», который обесценивает годы между двадцатью и тридцатью. Отчасти причину стоит искать в экономической ситуации. Для родителей миллениалов дом стоил в десятки раз меньше: в среднем 17 000 долларов. Образование ограничивалось чаще всего школой, а молодые семьи занимались в основном бытом, воспитанием детей и работой. Причём зарплаты мужа хватало на содержание семьи и более шестидесяти процентов жён не работали.

Позднее произошёл быстрый сдвиг парадигмы: за пару десятков лет возросла популярность противозачаточных средств, женщины получили возможность работать, поэтому к началу нового тысячелетия только пятьдесят процентов американцев вступали в брак до тридцати и некоторые из них обзаводились детьми.

Эти факторы превратили двадцатилетний рубеж и следующие десять лет в период свободных поисков себя, досуга и необременительной учёбы в колледже или университете. При этом веками двадцатилетние девушки и юноши становились мужьями и жёнами, у них попросту не было этой передышки между школой и созданием семьи. Стресс миллениалов совершенно понятен, так как подобной практики не было ни у их родителей, ни у бабушек и дедушек.

Для молодых людей, подобных Кейт, десятилетие между двадцатью и тридцатью стало периодом неопределённости. Журналисты назвали миллениалов твикстерами, взрослыми детьми и юными взрослыми, которые проживают свои золотые годы в путешествиях. То есть годы юности растянулись ещё на десять лет, тогда как взрослая жизнь в самом разгаре.

Вместе с журналистскими штампами социальный статус миллениалов пошёл вниз и опустился до «не совсем взрослых». В итоге многие миллениалы просто плывут по течению, не подозревая, насколько важные годы они упускают.

Плюс массовая культура активно фетишизирует двадцатилетних и поощряет наслаждаться жизнью. Поколение Z чрезмерно старается выглядеть старше своего возраста, а миллениалы ни в коем случае не хотят производить впечатление тридцатилетних. Это смешение и превращает их взрослую жизнь в нескончаемый карнавал двадцатилетия, из-за которого люди теряют свои самые важные трансформационные годы и расплачиваются за это после тридцати.

Изобилие нулевых внушило миллениалам нереалистичный оптимизм, который господствует над логикой и здравым смыслом. Рост зарплат, стоимости недвижимости, увеличение продуктового разнообразия, развитие интернет-ресурсов и сферы услуг в те годы многих ввели в заблуждение. Автор считает, что поколение миллениалов стало новым «пузырём» современности, который скоро может лопнуть.

Экономический кризис 2008 года повлиял на сознание миллениалов и вызвал у них ощущение пустоты, потерю уверенности в своих силах. Причём уровень образования у большинства весьма высок, но после учёбы далеко не все находят работу. Также мода на стажировки и работу за рубежом не даёт им укрепить своё резюме на родине. Безработица достигла пика в первые годы после кризиса, а большинство выпускников вузов или колледжей тогда могли рассчитывать только на неоплачиваемую стажировку. С учётом инфляции доходы миллениалов оказались ниже, чем у их ровесников в 1970-х годах, а задолженность по образовательным кредитам у многих превышает 40 000 долларов.

Поэтому «тридцать – новые двадцать» для молодых звучит как издёвка. И они надеются, что после тридцати их жизнь станет легче. Автор считает, что на самом деле молодёжь замалчивает множество проблем, которые они решаются раскрыть только на сеансах психотерапии: они чувствуют себя так, будто переживают кораблекрушение и не видят на горизонте клочка спасительной суши; они разочарованы в поисках партнёров и довольствуются случайными связями; из-за стресса на работе часто плачут; они боятся, что никогда не найдут достойного партнёра для создания семьи; самое сильное их желание – получить какую-то определённость в хаосе жизни.

В США более пятидесяти миллионов миллениалов. Многие из них не знают, чем они хотят заниматься и как жить, не строят планов на ближайшие годы. Они не знают, когда будут зарабатывать достаточно, чтобы оплачивать свои счета.

Неопределённость поколения миллениалов всегда идёт рука об руку с тревогой, а окружающие не помогают им дать выход этим переживаниям. Взрослые просто предлагают надеяться на лучшее и отвлечься от тревожных мыслей с помощью развлечений. Нет смысла питать надежды, полагаясь на волю случая.

Автор консультирует не только двадцатилетних юношей и девушек, но и твикстеров – поколение тридцати-сорока лет. И на этих сессиях психотерапевт часто замечает сожаление о том, что в своё время они не сделали всё по-другому. Они думают, что их жизнь не удалась. И в сорок уже бессмысленно убеждать себя, что всё, что касается работы, любви, разума и тела, можно поменять с той же лёгкостью, что в двадцать-тридцать лет. «Сорок лет – это совершенно определённо не новые тридцать».

Самое горькое осознание, которого не хватает двадцатилетним, – это понимание того, что откладывание важных решений на потом не оставляет возможности быть открытыми. Отказ от выбора тоже считается выбором.

Если до тридцати хотя бы не решить пару основных жизненных вопросов, то после тридцати на плечи человека ложится неподъёмный груз: неудовлетворённое желание успеха, желание создать семью, выбрать город для жизни, стабилизировать финансовое положение, купить дом, накопить денег на учёбу и пенсию, поступить в университет, основать бизнес, родить детей… И успеть всё желательно до сорока.

В тридцать человек осознаёт, что у него из-за частой смены места работы резюме выглядит недостаточно серьёзно, а свидания вместо романтики превращаются в бесконечный кастинг. Потому что есть навязчивое желание побыстрее создать семью.

Брак после тридцати – это тоже прекрасное решение. Но многие сожалеют о том, что не обзавелись партнёром и детьми раньше, потому что проблемы с репродуктивными способностями могут помешать создать такую семью, как им мечталось. Энергии меньше, финансовые возможности не всегда удовлетворительны, а ещё они осознают, что к моменту поступления детей в колледж им будет почти по шестьдесят лет, а до внуков они могут и не дожить.

Кризис среднего возраста каждое поколение проживает по-своему. Нет ничего удивительного, что родители миллениалов пытаются их оградить от чрезмерно раннего взросления и создания семьи в 18–25 лет. Потому что таков был их кризис, они сожалели о том, что слишком рано взяли на себя обязанности мужей и жён, отцов и матерей.

У миллениалов кризис среднего возраста совсем о другом. Пытаясь взять от жизни всё, они упустили из виду самое главное. Сделать что-то в более зрелом возрасте не равнозначно тому, что в итоге получится более качественный результат. В возрасте твикстеров миллениалы сокрушаются, что им приходится навёрстывать упущенное.

Поэтому автор предлагает в полной мере воспользоваться своим статусом взрослого до тридцати, чтобы получить то настоящее и будущее, которого хочется. Между двадцатью и тридцатью проходит критический период взросления. В эти годы легче всего заложить основы той жизни, которую хотелось бы проживать в ближайшие годы и десятилетия. Это период, который сильно влияет на нашу дальнейшую жизнь, поэтому его нужно прожить плодотворно.

СМИ нередко вводят нас в заблуждение о том, чем живёт молодое поколение. И мало кто говорит, что кардинальным изменениям в жизни могут способствовать не близкие и друзья, а коллекция знакомых в интересующей вас сфере. Пропагандируя работу на себя и создание бизнеса, СМИ не пишут, что наличие даже самой заурядной работы улучшает самочувствие человека и добавляет уверенности. Журналисты не пишут о том, что совместное проживание не самое лучшее испытание для проверки отношений на прочность. Они не рассказывают, что ответ на вопрос «Кто я есть?» можно найти в капитале идентичности.

Молодому поколению требуется целеустремлённость и достоверная информация, чтобы идти своей дорогой и не упускать возможности. Самое небольшое отклонение от выбранного курса может привести к масштабным изменениям, которые человек сможет заметить несколько лет спустя, окинув взглядом своё прошлое.

Часть I. Работа

Глава 1. Капитал идентичности

Хелен попала на психотерапию из-за кризиса идентичности. Она работала няней, увлекалась фотографией и йогой, ожидая озарения, которое её направит в нужное русло. Её непринуждённый стиль жизни был предметом зависти ровесников, которые поступали в вузы или начинали карьерный путь в реальном мире. Но вскоре Хелен устала от бесконечных поисков себя и однажды вместо зависти в глазах друзей увидела жалость.

Родители хотели, чтобы Хелен изучала медицину, поэтому с огромными мучениями она два года изучала биологию и решила сменить профилирующий предмет на искусство. После окончания колледжа она стала независимым фотографом, но финансовая сторона жизни не складывалась. Она стала няней в ожидании «удара молнии интуиции».

На сессии Мэг Джей рассказала Хелен об Эрике Эриксоне, белокуром мальчике немецкого происхождения, который воспитывался в еврейской семье. Его везде дразнили: в церкви за то, что он белокурый, а в школе – за то, что еврей. Он занялся живописью и в двадцать пять лет уехал в Германию, где обзавёлся семьёй, увлёкся педагогикой Монтессори и стал учителем, а через несколько лет переехал в США, где стал известным психоаналитиком и университетским преподавателем, получил Пулитцеровскую премию и в 1950 году ввёл термин «кризис идентичности».

Психотерапевт обсудила с Хелен путь Эрика Эриксона. Он скитался по Европе в свои двадцать пять, но уже в двадцать шесть заинтересовался психоанализом, познакомился с дочерью Зигмунда Фрейда Анной, получил диплом психоаналитика к тридцати и приступил к карьере писателя, преподавателя и психоаналитика. Он долгие годы проживал кризис идентичности, но параллельно накапливал свой капитал идентичности.

Что такое капитал идентичности? Это активы человека – знания, навыки, опыт. То есть всё, что мы делали достаточно долго и хорошо, чтобы оно стало частью нас. Это не только строчки резюме, но и манера говорить, внешность, этническая принадлежность, история рода, внешний лоск, какими путями человек привык решать проблемы. За капитал идентичности мы «покупаем» работу и отношения мечты, благодаря ему мы исполняем свои желания и достигаем поставленных целей.

Самая большая ошибка – это считать, что кризис идентичности происходит сейчас, а накопление капитала идентичности начнётся после его завершения в будущем. Но это параллельные процессы. Как у Эриксона. Важно только, чтобы кризис не останавливал процесс инвестирования в себя, а также чтобы накопление капитала идентичности периодически сопровождалось кризисными состояниями (без них нет динамики и гибкости).

Следовательно, побеждают те молодые люди, которые исследуют себя, мир, но и не забывают брать на себя взрослые обязательства. Они реалистичнее смотрят на мир вокруг, проявляют настойчивость и целеустремлённость, легче переносят стресс, яснее мыслят и не страдают конформизмом.

Автор порекомендовала Хелен найти работу, которая будет хорошо смотреться в резюме. На что она возмутилась, потому что сейчас у неё есть свобода и веселье. Пусть даже работа няней не приносит ей достаточного количества денег.

На это Мэг Джей возразила, что Хелен пришла на сессию из-за того, что чувствует себя несчастной в текущей жизненной ситуации. Скептически настроенная Хелен предположила, что Мэг сразу после колледжа поступила в университет. И поэтому подталкивает её к поиску работы.

Мэг Джей поделилась своей биографией: после колледжа она работала в программе Outward Bound. Развозила еду для участников горных турпоходов. Вскоре Мэг стала инструктором и ходила по горам с группами из самых разных социальных слоёв – с ветеранами войны, с топ-менеджерами с Уолл-стрит и студентами. Она по маршруту длиной в 600 км сплавлялась с подростками, которые совершили преступления, на каноэ по реке Суони. В таком походе они отбывали наказание. В программе Мэг отработала четыре года и поступила в университет. На собеседовании в вуз всех интересовал её опыт в Outward Bound: как она справлялась с подростками, которые убегали из лагеря, безопасно ли купаться в реке, в которой водятся аллигаторы.

Двадцатилетние могут стремиться к диплому университета Лиги плюща, но они могут выбрать другой кирпичик капитала идентичности, который открывает благоприятные возможности, как это сделала Мэг.

Через несколько сеансов Хелен сообщила Мэг, что идёт на собеседование в студию цифровой анимации. Хотя она планировала приступать к работе в кафе, потому что не хочет быть у кого-то на побегушках и вливаться в корпоративную среду.

Психотерапевт чуть со стула не упала. Похоже, Хелен могла совершить неверный выбор и вместо перспективной работы попасть на ещё одну бессмысленную временную работу, которая плохо смотрится в резюме.

С точки зрения работодателей работа в общепите, продавцом или билетёром – это строчка, которая не должна часто мелькать в резюме. В противном случае они воспринимают это как признак потерянности. Если слишком долго находиться на работе, которая не соответствует квалификации, это ведёт к деградации. Чем больше времени человек тратит на то, чтобы завоевать прочное положение в профессиональной сфере, тем выше шанс, что за это время разочарований он станет совершенно другим и травмированным.

Если человек более девяти месяцев проводит на низкоквалифицированной должности, то уровень мотивации падает, а риск депрессии повышается. Безработица же часто приводит к пьянству и депрессии даже после того, как постоянная работа нашлась. Также большая опасность так называемого периода Starbucks – это потеря интереса к профессиональному росту и поискам своего счастья.

После тридцати возможностей на получение учёных степеней меньше, так как семейные обязанности требуют внимания и времени. При этом зарплата активнее всего растёт до сорокалетнего возраста, но на эти годы приходится большая кредитная нагрузка: ипотека, крупные покупки. Поэтому думать, что всю жизнь из года в год заработок будет расти, неразумно. И строчки резюме с двадцати до тридцати окажутся решающими в росте дохода.

Автор считает, что необходимо активно вкладываться в карьеру, пока нет семьи и детей, пока человек «путешествует налегке». В противном случае будет сложно догнать тех, кто не тратил времени на случайную работу. Кризис среднего возраста – это ещё и разочарование от осознания, что выбор, который был сделан лет 10–15 назад, изменить невозможно. И если приходится устраиваться на низкооплачиваемую работу, то Мэг Джей советует молодёжи обратить внимание на ту вакансию, которая «позволяет накопить максимальный капитал идентичности».

Но вернёмся к Хелен. Мэг удалось её переубедить и сходить на собеседование в студию цифровой анимации, предварительно подготовившись к деловой встрече на сессиях. Хотя её резюме выглядело слабо – неоконченные медицинские курсы, изучение живописи, попытки стать независимым фотографом, работа няней, – её личностные характеристики могли убедить любого работодателя, так как она коммуникабельна, умна и сообразительна, трудолюбива. Собеседование прошло отлично, а через полгода её уже повысили. Вскоре её заметил кинорежиссёр и предложил работать в Лос-Анджелесе ассистентом оператора.

Сейчас Хелен считает, что занимается любимым делом, хотя в годы обучения в колледже и не подозревала, что будет заниматься чем-то подобным. Она, как и многие её знакомые, в итоге занимается тем, о чём даже не подозревала. Кто-то стал эпидемиологом, а кто-то – морским биологом. Хелен нашла себя в кинематографе и поняла, что «невозможно прожить свою жизнь в мыслях. Единственный способ понять, что делать, – это делать хотя бы что-нибудь».

Глава 2. Слабые связи

Однажды Мэг Джей по ошибке получила посылку с книгами, которая предназначалась одному редактору из Нью-Йорка. Они любезно обговорили ситуацию, и книги остались у Мэг. Примерно через год Джей решила написать книгу для двадцатилетних и занялась ей в свободное время, а оценить своё творчество она предложила тому редактору. Так довольно быстро нашлось издательство, которое опубликовало книгу Мэг, так что эта книга появилась на свет благодаря силе слабых связей: автор книги так ни разу и не встречалась лично с тем знакомым редактором, как и с издателем, который купил права на книгу.

Сила слабых связей

В молодости друзья и знакомые временно заменяют семью всем, кто перебрался в мегаполис для покорения карьерных высот. Журналисты их называют городскими кланами, а СМИ подчёркивают ценность таких сообществ, но всё же их значение преувеличено. Приятно на День благодарения встретиться с друзьями, если нет возможности провести этот праздник с семьёй, но группа «своих» может оказаться иллюзией. Да, именно с друзьями мы обсуждаем неудачные свидания или проводим выходные, но ограничивать свой круг общения только ровесниками неразумно. Да, друзья могут забрать из аэропорта, могут принести нам суп во время болезни, но радикально изменить нашу жизнь смогут с большой долей вероятности люди, с которыми мы едва знакомы.

Марк Грановеттер ещё до появления Facebook исследовал то, как отношения людей влияют на социальную мобильность, какие люди дарят благоприятные возможности, а какие – нет. Он опросил в пригороде Бостона людей, которые недавно получили новую работу. И выяснил, что для 75 % опрошенных в поиске новой работы большую роль сыграли не члены семьи или друзья, а знакомые, с которыми участники опроса редко встречались.

Учёный считает, что все социальные связи можно поделить на слабые и сильные, причём укрепляются они при накоплении опыта общения. К слабым связям относятся те люди, с которыми мы знакомы, но не общаемся достаточно близко: коллеги, бывшие работодатели, преподаватели, соседи, знакомые, старые друзья, с которыми давно потеряна связь. Близкие же отношения люди строят только с теми, кто похож на них самих, из чего и формируется кластер сильных связей. И он мешает нам заводить новые знакомства.

Социолог Роуз Козер утверждает, что ближайший круг общения сдерживает рост личности. Сильным связям нечего предложить человеку, кроме поддержки в трудную минуту. Зачастую о работе и отношениях наша семья и близкие друзья обладают совершенно той же информацией, что и мы сами. И поэтому влияют ограничивающе на то, с кем и как мы общаемся, чем занимаемся, как мыслим.

Знакомые, которые не принадлежат к нашему кластеру, могут открыть что-то новое для нас, поделиться опытом, которого нет ни у нас, ни у наших близких. Новые возможности и информация по слабым связям передаются гораздо быстрее. Потому что эти люди варятся в другом социальном котле.

Слабые связи также стимулируют нас разнообразить свою активную лексику. Если с друзьями мы привыкли пользоваться сленговыми словечками, то со знакомыми переходим на расширенный языковой код. Когда мы делимся идеями с такими людьми, то нам приходится их формировать и формулировать чётче, без недосказанностей. Благодаря этой особенности шапочные знакомства стимулируют наш процесс развития и изменений.

История Коул и Бетси

Коул оканчивал колледж и ждал взрослой жизни с нетерпением. Инженерное дело ему казалось сложным, а сокурсники будто бы только развлекались, пока он решал бесконечные уравнения. Он устроился в геодезическую компанию и снял квартиру с несколькими ровесниками, которые вскоре стали его «городским кланом». Они вечерами пили пиво, жаловались на работу и не делали ничего для своей карьеры.

Постепенно Коул стал замечать, что бывшие сокурсники добиваются куда более впечатляющих успехов в карьере и финансах, чем он. И он увидел, что он тоже хочет не просто работать ради денег и всю неделю дожидаться выходных, чтобы отдохнуть, а сделать что-то со своей жизнью.

Как-то раз сестра позвала Коула на вечеринку в честь тридцатилетия подруги, где он познакомился с девушкой-скульптором Бетси. Она на тот момент уже ходила на психотерапию к Джей из-за того, что постоянно выбирала неамбициозных парней для отношений. Она познакомилась с Коулом и сходила с ним на несколько свиданий. В нём ей удалось разглядеть умного и образованного парня, который мог бы найти своим способностям лучшее применение.

Эти отношения дали Коулу вдохновение, он нашёл вакансию в перспективной компании, попросил знакомого замолвить за него словечко, так что благодаря хорошему образованию, связям и личностным качествам он оказался на интересной работе. Он в совершенстве изучил разработку ПО, а позднее возглавил отдел разработки в стартапе.

Отношения с Бетси развивались, через десять лет они сыграли свадьбу. Из молодого скульптора Бетси превратилась в руководительницу галереи. Если посмотреть в начало этой истории, то становится ясно, какую роль слабые связи сыграли в их жизни: они познакомились на вечеринке в честь дня рождения малознакомой девушки, а Коул получил прекрасную работу благодаря знакомому, с которым встречался примерно раз в год.

Полезные знакомства важны, потому что они могут кардинально изменить траекторию жизни человека. Когда речь идёт о поисках работы или второй половинки, слабые связи могут сыграть главную роль, потому что всё новое обычно находится за пределами привычного круга общения. Так что нет ничего страшного в том, что знакомства помогли вам найти работу мечты, что вы не побоялись написать старым знакомым на Facebook или LinkedIn[1]1
  Запрещённые в РФ социальные сети.


[Закрыть]. Достаточно простой просьбы об «информационном собеседовании». Потому что замыкаться в кругу друзей и родственников – это зачастую путь к чувству отчуждённости и оторванности от окружающего мира.

Связи – это про возможность установить контакт с людьми, которые могут чем-то помочь (хотя и не обязаны), а не только про возможность написать близкому другу посреди ночи.

Эффект Бенджамина Франклина

Бенджамин Франклин в конце XVIII века был политиком в Пенсильвании и хотел установить хорошие отношения с одним из коллег. И вместо «раболепных знаков внимания» он просто отправил тому господину записку с просьбой одолжить ему одну редкую книгу из личной библиотеки. Книгу Франклин вернул вовремя с благодарственной запиской.

Потом на заседании коллега впервые заговорил с Бенджамином, а позднее часто предлагал свою помощь в некоторых вопросах. Они стали друзьями, а Франклин лишь подтвердил своей историей одно мудрое изречение: «Тот, кто однажды сделал вам добро, охотнее снова поможет вам, чем тот, кому вы сами помогли».

То есть в случае с малознакомыми людьми первична не симпатия (как обычно бывает при построении сильных связей). Сначала люди делают какое-то одолжение, а потом уже испытывают симпатию. Это подтверждено эмпирическими исследованиями. То есть эффект Франклина заключается в том, чтобы сначала попросить нужного человека об услуге, а в дальнейшем он будет готов к новым одолжениям. То есть не только установки влияют на поведение, но и поведение может влиять на формирование установок о другом человеке.

Но как добиться этого самого первого одолжения? В чём секрет Бенджамина Франклина? Объясняется это просто – «добрые поступки совершать приятно». Великодушные поступки учёные оправдывают «удовольствием помощника», так как альтруизм помогает сохранять здоровье и долголетие, если «помощь, которую мы оказываем другому человеку, не становится ему в тягость».

Обсудить с кем-то успешным свои попытки найти верный карьерный вектор в надежде получить ценный совет – это разумная просьба. С другой стороны, у них не так много свободного времени на то, что выходит за рамки их повседневных ролей. Так что если договориться о встрече удалось, подготовьте правильные вопросы и задайте их.

То есть Франклин и его ситуация дают нам ценный алгоритм: сначала собрать информацию о человеке, чьего расположения хотелось бы добиться, узнать о его интересах; затем показать себя серьёзным человеком, который обращается с важной и простой просьбой. Он заинтересовал коллегу, продемонстрировал свою адекватность. И он вежливо попросил о небольшой услуге.

Автор рекомендует провести необходимую подготовительную работу и не бояться получить отказ. Многие согласятся дать вам рекомендации, познакомить с кем-то важным, провести информационное собеседование. «Самый быстрый путь к чему-то новому – один телефонный звонок, одно электронное письмо, одна посылка с книгами, одна услуга, одна вечеринка в честь тридцатилетия». Так что иногда просто достаточно дать повод слабым связям сказать нам «да».