Текст книги "Погоня за сокровищем"

Глава 10

Шхуна с красивым названием «Алиани» отчалила от берега вскоре после того, как ее пассажир с двумя слугами поднялся на борт. Перед отплытием он зашел к начальнику порта и внес изменения в прежнюю запись о фрахте, добавив имя Эмила Мулера в список сопровождающих его лиц, как велел закон. Тина, стоявшая на носу шхуны, блаженствовала. Ветер трепал ее распущенные волосы. На шее красовался платок, а башмаки были и вовсе оставлены в каюте за ненадобностью.

Более того, она успела заскочить в ближайшую лавку с готовой одеждой, где купила себе бриджи, жилет и мужское нижнее белье на смену. Пара чулок также имелась в ее заплечном мешке, но сейчас они были без надобности. Матросы с интересом посматривали на смазливого щенка, едва не скулившего от радости, когда поднялся на борт. Преображение мальчишки они встретили с добродушной насмешкой, но пониманием. Паренек явно мечтал попасть на корабль, потому и оделся как матрос.

– Знаком с морем, малец? – спросил один из матросов.

– Я из Кайтена, – горделиво ответила девушка. – Батя брал меня с собой несколько раз.

– Твой отец моряк? – заинтересовался второй.

– Угу, – кивнула Тина. – Работает на Вэя Лоета.

– На Одноглазого? – оживился первый. – Слышал про него. Говорят, был славный малый, когда ходил под парусом. Один из немногих, кто сумел зажить по-человечески.

– Таким и остался, – важно сообщила Тина и поспешила перевести разговор подальше от скользкой темы. – Можно мне будет помогать вам? Я много чего могу. Могу на мачты забираться, узлы могу вязать. Дерусь, как черт, только фехтовать не умею. Зато ножом как иглой владею.

– Ты не в пираты ли решил податься, малец? – рассмеялся второй матрос. – Мы честные люди, ни на кого не нападаем, не грабим.

– А на вас? – прищурилась Тина.

– Пока Всевышний миловал, – усмехнулся первый. – Когда корабль идет с грузом, с ним сопровождение, а пустое судно пиратам без надобности. Они ведь знают, где можно поживиться. Так что, парень, подотри слюни и иди к своему хозяину. Мы уж как-нибудь сами.

Мадемуазель Лоет обиженно насупилась и решила дождаться момента, когда сможет быть полезной. Матросы, послушные окрику капитана, занялись своим делом, а Тина осталась стоять на прежнем месте, зачарованно глядя на волны. В это мгновение она была счастлива до щенячьего визга.

Здесь своего нового слугу и нашел Альен Литин, решивший выйти на воздух.

– Вот ты где, – отметил молодой человек, вставая рядом. – Впредь предупреждай, если уходишь. Если ты мне понадобишься и я не найду тебя, то могу рассердиться.

– Рени один хорошо с вашими вещами справлялся, – ответила Тина, не сводя взгляда с горизонта.

– И тем не менее.

– Я понял, – чуть ворчливо произнесла девушка и покосилась на своего хозяина.

С тех пор, как она увидела Литина при дневном свете, мадемуазель Лоет старалась избегать прямых и долгих взглядов, – молодой человек ее смущал. Правда, после первого дня, проведенного со своим нанимателем, Тина более-менее привыкла к нему, но… Но черт возьми! Он был хорош. Девушка даже залюбовалась чертами спящего мужчины напротив, а когда он открыл глаза и взглянул на нее пронзительными синими глазами, Адамантина Лоет и вовсе потеряла дар речи. Длилось ее онемение недолго – ровно до того момента, как черная изящная бровь молодого человека недоуменно изломилась, мадемуазель Лоет очнулась и отвернулась к окну, пробормотав:

– У вас на щеке пятно.

К правильным, аристократичным чертам сына простого коммерсанта девушке пришлось привыкать еще пару дней, стараясь не засматриваться, но Пьен все расставил на свои места. Несмотря на то что Альен Литин был все так же широкоплеч и статен, несмотря на то что волосы его остались черными как смоль, что глаза его не сменили цвета и все еще могли спорить своей синевой с небом, порт полностью захватил Тину. Она уже не чувствовала смущения, которое приходилось прятать под бравадой, потому что море, ожидавшее их, дарило привычный восторг, наполняя грудь беглянки знакомыми запахами, будоражившими кровь.

Здесь она была как дома, легко ориентируясь в разнообразии кораблей. Она быстро определила, где стоят торговые суда, уверенно указав Литину, куда им стоит направиться. И «Алиани» она нашла первой, потому что ее наниматель еще ни разу не видел зафрахтованной шхуны. Наймом занимался представитель компании «Литин и сын». В общем-то, и в море Альен выходил впервые. До этого дня он занимался делами своего отца исключительно на берегу и желание отправиться в путешествие выказал сам.

– Вам нравится? – спросила Тина, поглядывая на профиль своего нанимателя.

– Еще не понял, – пожал плечами молодой человек. – Мы только вышли. Отец говорил, что с непривычки может мутить, но я себя чувствую хорошо, что не может не радовать.

– Ваш отец бывал в море? – живо заинтересовалась мадемуазель Лоет.

– Он три года служил в чине лейтенанта на королевском флоте. Шхуна, на которой проходила его служба, называлась «Королева Анжель», – охотно ответил Альен.

– А почему ваш отец покинул службу?

– Отец не особо любит говорить об этом, – молодой человек взглянул на паренька, теперь смотревшего на него, а не вперед. Тот тут же отвернулся, но опять скосил глаза в ожидании ответа. – Кажется, была стычка с пиратами, отец попал на рынок рабов. Я об этом мало знаю. Отец обычно отвечает неохотно, говоря, что все закончилось благополучно и он вернулся домой, в Льено…

– В Льено?! – глаза Тины округлились. – У меня в Льено живут бабушка с дедушкой… Ой.

Девушка осеклась и теперь вовсе не смотрела на господина Литина. Зато не нее смотрел он, и в глазах его все больше разгоралась ирония.

– Как любопытно, – насмешливо произнес молодой человек. – Юноша, и как вас понимать? До этой минуты вы были едва ли не сиротой на попечении дальней родственницы, и вдруг такие открытия. Я почти рыдал над историей твоей несчастной жизни, а у нас, оказывается, имеются родственники?

Да, Тина очень старалась, врала с необычайным одухотворением, расписывая жизнь у «жестокой тетки». Сколько души было вложено, сколько фантазии! И вдруг такая досадная оплошность…

– Ну есть дед и бабушка в Льено, – проворчала она. – Так до Льено далеко, да и старенькие они совсем, бедные.

Новая история уже выплеталась в ее голове, обрастая подробностями с каждой секундой, но Альен поднял руку и все так же насмешливо ответил:

– Уволь. В твоей богатой фантазии я уже имел честь убедиться. Расскажешь о себе правду?

– Я вообще никогда не вру, – заносчиво произнесла Тина, задирая нос. – И вам бы следовало допрашивать и подлавливать меня, когда нанимали. Вы можете продолжить путь или приказать вернуться в Пьен, выплатив мне деньги за несколько дней работы на вас, и остаться наедине с Рени. И когда в следующий раз на вас нападут, надеяться, что он убежит не дальше ближайшего леса.

Литин несколько мгновений изучал нахала, затем хохотнул, но вновь напустил на себя серьезный вид.

– Ты маленький пройдоха, Сверчок, тебе известно об этом? Начать с того, что ты сейчас меня нагло шантажируешь…

– Всего лишь факты, хозяин, – осклабилась Тина.

– И о какой работе на меня ты говоришь? Пока ты и пальцем не шевельнул…

– Я спас вашу зад… э-э-э… жизнь, господин Альен, – не согласилась мадемуазель Лоет.

– А я спас твою зад… э-э-э… жизнь, господин Сверчок, – передразнил Литин.

– Когда это?!

– Когда разбойник чуть не насадил тебя на свою шпагу, как фазана на вертел, – ответил молодой человек. – И что ты на это ответишь?

– Что вам палец в рот не клади, – скривилась Тина.

Альен потрепал ее по волосам, услышал недовольное фырканье и покровительственно положил руку на плечо.

– Ты ведь очень хочешь продолжить плавание? – спросил он.

– Да! – жарко кивнула девушка.

– Ты мне нравишься, парень, – улыбнулся молодой человек. – И тратить время на возвращение в порт мы не будем. Наше путешествие продолжается.

– О, да! – восторженно воскликнула мадемуазель Лоет и машинально потерла зад, представляя, что ждет ее, когда она все-таки вернется домой.

Тина покосилась на мужскую ладонь, покоившуюся на ее плече. От этого дружеского объятия ей было не по себе. Хотелось повести плечом и стряхнуть руку Альена, но девушка этого не сделала, опасаясь, что ее жест покажется пренебрежением и неблагодарностью. Однако Литин сам убрал ладонь с плеча юного слуги и облокотился о борт, отчего мадемуазель Лоет почувствовала себя спокойней и уверенней.

Молодой человек некоторое время молчал, рассматривая небольшие волны, после взгляд его переместился на одинокий маяк, над которым кружили чайки. Он умиротворенно вздохнул и произнес:

– Успокаивающая картина.

– И только?! – изумление Тины было столь сильным, что она не смогла сдержать его.

Альен, развернувшись, с интересом посмотрел на нее.

– Я вижу прелестный пейзаж, – сказал он. – Одинокий маяк на скалистом острове на фоне солнечного неба. Над ним летают чайки, под ним неспешно бегут невысокие волны. А что видишь ты, Эмил Мулер?

Мадемуазель Лоет устремила взор к горизонту, вдохнула полной грудью и ответила:

– Силу.

– Силу? – переспросил Альен.

– Силу, – кивнула девушка. – Силу и мощь. Вы посмотрите, господин Альен. Вы думаете, это просто вода, в которой живут рыбы? О, нет! Это величайшая сила, которую только мог создать Всевышний. Море может подарить жизнь, вынеся утопающего на берег, может накормить, обласкать, а может и наказать, уничтожив в одно краткое мгновение. Что такое человек в сравнении с этой первородной силой? Песчинка, букашка, ничто! Сегодня есть, завтра нет, а море будет всегда. Его волны будут накатывать на берег, даже если все люди вымрут. Оно будет все так же величаво и прекрасно. И дьявол меня задери, если я не преклоняюсь перед этой силой! Если бы у меня была такая возможность, я отрастил бы жабры и хвост, чтобы жить в море. Но я всего лишь человек и не устану возносить хвалу Всевышнему за то, что даровал нам это чудо из чудес.

– Да ты поэт, Сверчок, – улыбнулся слушавший девушку молодой мужчина.

– Я певец моря, – задорно рассмеялась Тина и смущенно покраснела под чуть ироничным взглядом своего нанимателя. – Моя самая большая мечта – выйти в море под парусами своего корабля.

– Однажды она непременно исполнится, – Литин вновь встрепал волосы девушки.

– Ах, кабы так, – тяжко вздохнула она.

– Главное – идти к своей мечте, не сворачивая, – усмехнулся Альен.

– А о чем мечтаете вы?

Теперь Тина с интересом смотрела на мужчину. Он пожал плечами и, повернувшись, взглянул на матросов.

– Даже не знаю, Сверчок, – ответил молодой человек. – Наверное, мне хотелось приключений, поэтому я и вызвался сам отправиться в это путешествие. Моя жизнь подчинена интересам моей семьи. Несмотря на доступные мне увеселения и развлечения, мое существование достаточно пресно и однообразно. Мне двадцать два года, и я хочу перемен. Да, хотя бы одно маленькое приключение не помешало бы. Пожалуй, я помечтаю об этом.

– Держитесь меня, господин Альен, и приключения сами найдут вас, – важно произнесла Тина.

Молодой человек весело рассмеялся.

– Если учесть, с чего началось наше знакомство, то могу охотно в это поверить, – сказал он. – До нашей встречи на меня никто и никогда не нападал. Должно быть, разбойники ждали именно тебя?

– Вот только не надо перекладывать на меня ответственность за свои приключения. Напали они как раз на вас, я лишь подоспел вовремя, – проворчала девушка, и ее наниматель вновь рассмеялся.

– С этим не поспоришь, – наконец ответил Альен. – Выходит, у меня уже было одно маленькое приключение? И что же, мечте конец? Пожалуй, тогда я хочу приключений побольше, чтобы, сидя в кресле у камина, когда вокруг будут бегать мои внуки, я мог усадить их рядом и рассказать, как…

– Как один сражались против трех разбойников? – улыбнулась Тина. – Действительно маловато. Думаю, ваши внуки будут бежать от вас, боясь слушать одну и ту же историю по сотому разу.

– Согласен, с одной историей я превращусь в старого зануду, – хмыкнул господин Литин и, прищурившись, вновь посмотрел на слугу. – Малыш, ты слишком смышлен для тринадцатилетнего паренька-сироты, который воспитывался в церковной школе.

Мадемуазель Лоет насторожилась, почуяв разоблачение. Она шмыгнула носом, утерев его тыльной стороной ладони, в подступающей панике ища выход. Нашелся он легко и быстро.

– Да жил по соседству один чудак, – ответила она, глядя на мужчину честными глазами. – Одинокий лекарь. Он иногда занимался со мной. Ну, речь там, этикет, чтоб его. Книги давал всякие. Ну, стало быть, ума вложил.

– Легко переключаешься на упрощенную речь…

– Лекарь затрещинами учил, когда забывался.

– Драться тоже он учил? А с ножом обращаться?

Досадливо поморщившись, Тина мысленно послала любопытного нанимателя к морскому дьяволу, но решила в этом быть честной, посчитав, что это придаст больше веса ее простому происхождению.

– Драться учил сынок одного бывшего абордажного матроса. А как ножом пользоваться, объяснил один затейник по прозвищу Мясник. Я еще с вором одним подружился, так замки разные могу открывать, – гордо добавила Тина и тяжко вздохнула. – Только фехтовать не умею. Иначе бы вам и спасать меня не пришлось после того, как я вас спас. – Она искоса взглянула на Альена и произнесла, добавив голосу восхищения: – А у вас вон как ловко получается. Мне бы так…

Господин Литин поднял лицо к небу, прикрыл глаза и блаженно вздохнул.

– Один сантал, – произнес он, не глядя на своего слугу.

– Чего?

– За обучение один сантал и никаких соплей, я учитель нервный, могу и по шее дать, если плохо понимать будешь, – пояснил молодой человек.

Мадемуазель Лоет задохнулась от возмущения.

– Ну вы и жук, хозяин! – воскликнула она, но решительно протянула руку и кивнула. – Я согласен.

Альен открыл глаза и посмотрел на мальчишку взглядом сытого кота, затем сжал протянутую ладонь и произнес.

– Итого шесть с половиной санталов я выдам тебе в конце путешествия.

– Жадничаете? – прищурившись, спросила Тина.

– Экономлю на лечение нервов. Выражаясь твоими словами, чувствует моя требуха, что ты мне их еще попортишь. Чем больше узнаю тебя, малыш, тем сильней их чувствительность.

– На кишках гадаете? – усмехнулась мадемуазель Лоет, не спеша заверять своего нанимателя в том, что будет хорошим мальчиком. Она и девочкой-то хорошей была редко. – Когда начнем? Сейчас?

– Э, нет, – отрицательно покачал головой Альен. – Я зверски хочу есть. Рени сейчас позаботится об обеде, потом нужно передохнуть с дороги, там вечер… Завтра начнем.

– Так нечестно!

– Два сантала.

– Эй!

– Три.

– Гарпун мне в печень, хозяин, у вас нет ни стыда, ни совести! Хорошо, завтра, – сдалась девушка и проследила взглядом удаляющуюся спину Литина. – Ничего-о, я еще подберу к тебе ключик, шантажист несчастный, – проворчала она и поспешила за нанимателем, позвавшим ее.

До вечера для Тины так и не нашлось занятия. Альен Литин после обеда завалился на узкую койку с книгой и велел его не беспокоить. Промаявшаяся бездельем мадемуазель Лоет, обиженная на команду «Алиани» за их недоверие и шуточки, получившая подзатыльник от ревнивого Рени и отвесившая ему в ответ пинка, решила направить свои стопы туда, где всегда лучше и быстрей всего удавалось завести дружбу, – на камбуз.

Коком на шхуне работал мужчина, являвший собой полную противоположность дядюшке Самелю. Кроме того, что он был мелким и тщедушным, кок оказался еще и желчным малым, встретившим Тину колючим взглядом и вопросом:

– Что надо, сопляк?

– Да так, – пожала плечами мадемуазель Лоет. – Решил, может, помощь моя нужна? Я могу порезать что-нибудь, почистить, там. Все равно пока без дела, скучно.

Кок снова оглядел мальца и указал на полное ведро:

– Выкини эту дрянь за борт.

Тина подхватила ведро с помоями и поспешила прочь с камбуза. Ей очень хотелось быть полезной. Еще больше хотелось быть причастной к работе на корабле, и для начала и ведро с помоями тоже дело. Выполнив повеление кока, она вернулась на камбуз и замерла в ожидании новых указаний, но на нее не обращали внимания, и Тина решила быть напористей.

– Господин Барту, я могу еще что-нибудь сделать.

– Можешь? – кок задумчиво посмотрел на приставучего мальчишку и усмехнулся. – Можешь прогуляться в зад к морскому дьяволу, я не против.

Мадемуазель Лоет почувствовала себя уязвленной. Она ответила Барту взглядом исподлобья.

– Могу, конечно, – не стала спорить девушка. – Но вас он ожидает раньше.

– Что? – кок обернулся, изумленно взирая на наглеца.

– И слух подводит? Понимаю, года уже не те, – издевательски хмыкнула Тина. – То-то в нож вцепились, хозяйство, небось, уже из рук выскальзывает, так хоть за что-то подержаться надо. Да, господин Барту?

– Что?! – неожиданным басом взревел кок, удобней перехватывая нож, которым разделывал рыбу. – Щенок! Уши отрежу!

Тина с писком вылетела с камбуза, когда мужчина ринулся на ней. Девушка захлопнула дверь, но она тут же распахнулась от удара ногой, и взбешенный Барту вылетел за ней следом.

– Стоять, сопляк! – продолжал бушевать кок, даже не думая прекращать преследование. – Урою!

– Барту! – крикнул капитан.

Но мужчина не слушал. Он размахнулся и метнул нож, воткнувшийся в мачту, рядом с которой бежала Тина. Мадемуазель Лоет громко икнула и помчалась дальше. Барту не отставал. Он почти нагнал Тину, ухватил за жилет, и девушка полетела на палубу, но лягнула кока, попав ему в живот. И пока мужчина стоял, согнувшись, ухватилась за снасти и полезла наверх под гогот команды.

– Там и будешь сидеть, щенок! – заорал с палубы Барту, грозя ей кулаком.

– Я просто хотел быть полезным! – обиженно закричала она в ответ.

– Лучше не спускайся, или я тебе уши точно отрежу, – снова крикнул кок, вытащил нож из мачты и вернулся на камбуз.

Капитан Верта, следивший за происходящим, усмехнулся и указал на Тину:

– Малец ловок и явно знаком с морским делом. Дай ему швабру, пусть драит палубу. Хочет поработать – пусть работает, иначе он еще кого-нибудь допечет.

Старший помощник кивнул и позвал боцмана, передавая ему слова капитана. Боцман поднял голову и махнул рукой, подзывая мадемуазель Лоет, обиженно взиравшую вниз.

– Слезай, парень, есть работенка! – крикнул боцман.

– Так бы сразу, – проворчала Тина и спустилась обратно на палубу, с обожанием глядя на господина Лериа.

Боцман отвесил ей легкий подзатыльник и гаркнул:

– Быстро взял швабру, и чтобы морской дьявол ослеп от блеска палубы!

– Будет сделано, – просияла Тина, вытягивая руки по швам.

Господин Лериа придал пареньку ускорения коленом и усмехнулся, покручивая рыжий ус.

– Забавный малец, как бы не хлебнули мы с его прытью.

Глава 11

«Алиани» резво бежала по волнам, подгоняемая ветром. Жизнь на борту шхуны шла своим чередом. Пассажиры быстро приспособились к условиям жизни в море и развлекали себя, как могли. Впрочем, вряд ли можно назвать развлечением стенания Рени, проводившего дни в сражениях с морской болезнью. Из-за того, что первый слуга не мог сейчас обслуживать своего хозяина, вполне успешно приспособившегося к качке, его обязанности пришлось исполнять второму. Но страдала из-за навалившейся на нее работы только Тина.

Нет, если быть откровенными, то работы у нее было немного, но девушке приходилось проводить больше времени со своим нанимателем, вместо того чтобы, затесавшись среди матросов, слушать их байки, приправленные иногда таким жгучим перцем, что благородной девице было впору краснеть и падать в обморок. И Тина непременно бы так и поступила, если бы была благородной девицей. Но она и наслаждалась бранными словечками, впитывая новые выражения, как губка, и заливисто хохотала с остальными, и готова была целые дни проводить на палубе, исполняя все, что ей говорил боцман, взявший «смышленого мальчишку» под свое крыло.

Однако всякая попытка улизнуть приводила к сурово сведенным к переносице черным бровям Альена Литина, и звучало жуткое слово – штраф. Штраф мог выражаться и в денежном эквиваленте, и в отмене занятий по фехтованию; последними мадемуазель Лоет жертвовать не хотела. Уроки, которые давал ее наниматель, Тина ждала столь же сильно, как и возможность приобщиться к жизни команды «Алиани». Первые пару дней Альен ее хвалил, отчего щеки девушки пылали от удовольствия. А потом она провинилась…

Начиналось все прекрасно. Небосвод осветился солнцем, море радовало невысокими волнами. С палубы доносились голоса матросов, разбавляемые бранью господина Лериа. Тина открыла глаза и потянулась, широко улыбаясь, – наступал очередной замечательный день. Выбравшись из гамака, девушка воровато огляделась и, не заметив никого рядом, быстро привела себя в порядок. После этого она поспешила на палубу, чтобы поприветствовать прекрасное утро и поздороваться с командой.

– О, вот и Сверчок, – с добродушной улыбкой приветствовал ее самый старый матрос, когда-то плававший на военном корабле, Мартель по прозвищу Колченогий.

– Доброе утро, господин Мартель, – ответила Тина, радостно улыбаясь. – Как ваше здоровье?

– Живой, как видишь, – ответил тот, хрипло рассмеявшись.

– Таким и оставайтесь, – сказала девушка и поспешила дальше, услышав голос боцмана.

Потом она сунула нос к канонирам, потом поболтала с рулевым, поклонилась капитану, договорившись с ним о беседе, вновь вернулась к боцману – и даже не заметила, как прошел час. Затем Тину занесло в капитанскую каюту, где она зорко следила за тем, как господин Верта колдует над картой, задавала ему вопросы, крутила в руках секстант и просила ее научить им пользоваться. Так прошел еще один час, и только вопрос:

– Хозяин уже проснулся? – вернул мадемуазель Лоет с небес на землю.

– Ой, – охнула девушка и поспешила к каюте Альена Литина.

Однако своего нанимателя Тина в каюте не нашла. Растерянно оглядевшись, она отметила, что койка его аккуратно застелена, что на стуле, ножки которого были прикручены к полу, лежит вчерашняя рубашка господина Литина. Таз был полон воды, кувшин же, напротив, опустел. Значит, Альен уже умылся, оделся и вышел, должно быть, подышать свежим воздухом. Обрадованная, что она вновь свободна, мадемуазель Лоет вернулась на палубу, готовая искать боцмана и выслушать его задание.

– Малец, – позвал ее Колченогий Мартель, – ты все носишься? Небось, еще не завтракал.

Ответить Тина не успела – вместо нее заговорил желудок.

– То-то и оно, – Мартель поднял палец. – Сходи на камбуз, Барту накормит.

– Угу, – промычала Тина. – Отрежет мне уши и запихнет в глотку. Нет уж, спасибо.

– Да он отходчивый, – усмехнулся Колченогий. – Вспыльчивый, конечно, но быстро успокаивается. Ты же для своего хозяина еду у него брал, живой остался.

– Так я поднос схватил и сбежал побыстрей, – вздохнула мадемуазель Лоет.

– Ой, что это? – неожиданно округлил глаза старый матрос. – Сверчок, что с твоей головой?

– Что? – насторожилась Тина, ощупывая голову.

– Уши заячьи растут, вот что, – засмеялся Мартель. – Поди и хвост уже имеется.

Он совсем уж зашелся в каркающем смехе и закашлялся, а Тина вспыхнула и сжала кулаки.

– Я не трус! – воскликнула она. – Сейчас схожу и скажу: «Давай жрать!». И поглядим, кто кого.

– Прыгай, зайчик, прыгай, – подбодрил ее Мартель.

– Я не заяц!

Развернувшись на пятках, Тина решительно направилась на камбуз. Перед дверями она вздохнула и оглянулась. Колченогий, поймав ее взгляд, приложил ладони к голове, показывая заячьи уши, вновь хрипло смеясь. Мадемуазель Лоет насупилась и открыла дверь.

– И вот скажите мне, господин Барту, – донесся до нее знакомый голос. – К чему тратить деньги на слуг, когда одного рвет так, что душу от жалости выворачивает, а второй носится целыми днями по палубе и снастям, как обезьяна? Что в них проку, когда я могу сам себя прекрасно обслуживать?

– Обоих за борт, – со смешком ответил кок.

– Признаться, подобная мысль посетила меня сегодня, когда я проснулся, – согласился с ним Альен Литин. – Рени – чтоб не мучился, а Сверчка – чтоб не мучиться самому.

«Ой, маменька», – подумала Тина, слушая этот разговор. Она развернулась на цыпочках и хотела тихо исчезнуть, когда…

– Стоять! – рявкнул господин Литин, так и не повернувшись в ее сторону.

– Глаза у него на затылке что ли, – проворчала себе под нос егоза, направляясь к своему нанимателю, повинно склонив голову.

Сюжет выволочки был Тине знаком до самой крайней мелочи, потому она не стала отступать от линии привычного поведения. Девушка встала перед Альеном, ссутулилась, ковырнула ногой доску пола и шмыгнула носом, выдавливая из себя слезы, чтобы подчеркнуть самую глубину своего раскаяния. Теперь на нее должны были накричать, отчитать, возможно, надрать уши и отпустить на все четыре стороны, по неопытности поверив ее заверениям в том, что подобного не повторится.

Однако кричать и отчитывать ее никто не стал. Господин Литин спокойно закончил завтрак, продолжая разговаривать с коком, так же не обращавшим на Тину никакого внимания.

– Когда мы прибудем в Порт-Дайон? – спросил молодой человек у Барту.

– Ближе к вечеру, господин Литин, – ответил тот.

– Капитан спросил меня, не имею ли я ничего против, если «Алиани» на сутки пришвартуется у местного берега. Я не стал отказывать, но, признаться, меня терзает любопытство, для чего нужна эта стоянка? Запас питьевой воды мы еще не могли израсходовать, – продолжал беседу Альен, а Тина навострила уши. Об этой остановке она ничего не знала, что было крайне странно, потому что девушка успевала, казалось, услышать все!

Кок усмехнулся и покачал головой.

– Мне капитан приказал прогуляться на рынок и закупить побольше свежих продуктов для вас, – сказал он. – Но там другая причина.

– Какая? – вскинула голову мадемуазель Лоет, за что тут же получила затрещину от Барту и обиженно засопела, потирая затылок.

– Какая, уважаемый господин Барту? – словно не заметив возгласа своего слуги и подзатыльника, отвешенного ему, спросил Альен Литин.

– Так зазноба у него там и ребятенок, плод страсти, как говорится, – Барту снова хмыкнул. – Капитан сына проведать хочет и денег оставить. Он всегда, если идем куда-нибудь, заворачивает в Порт-Дайон. Так-то он женат, и детишек трое, но кровь родную бросать не хочет, хоть и на стороне прижитую. Вы уж не сердитесь, господин Литин.

– Сутки меня не задержат, – улыбнулся молодой человек. – К тому же мне будет интересно прогуляться по городу. – Тина вновь вскинула голову, сияя радостной улыбой, но ее наниматель закончил. – В одиночестве. Рени слишком слаб, чтобы сопровождать меня.

– А я?! – возмутилась мадемуазель Лоет.

Альен наконец повернул голову в ее сторону, некоторое время рассматривал незнакомым Тине ледяным взглядом, а после отвернулся и спросил:

– Полсантала или одно занятие?

– Что? – не поняла девушка.

– Я спрашиваю, какой штраф выбираешь: деньги или занятие?

– За что?!

– Сантал или два занятия?

– Я вам деньги за занятия плачу!

– Прекращаем занятия вовсе?

– Хорошо! Заберите себе несчастные полсантала, переживу, – буркнула Тина.

– Значит, занятие, – кивнул Альен.

– Почему? Я выбрал штраф в полсантала! – возмутилась мадемуазель Лоет.

– Именно поэтому. Занятием ты дорожишь, значит, это наказание быстрей достигнет цели, – спокойно пояснил молодой человек. – Касаемо же прогулки по Порт-Дайону, то ты не покинешь палубы. Радуйся, я оставляю тебя там, где тебе больше всего нравится находиться. Хочешь носиться по кораблю – носись, я не буду навязывать тебе свое общество и мозолить глаза. Да, еще. – На губах Альена мелькнула насмешливая улыбка. – Перестирай мои вещи. Когда я вернусь, хочу увидеть их чистыми и сохнущими. Господин Барту, вы же поможете моему мальчику найти горячую воду и мыло? – Кок весело кивнул. – Отлично. Стало быть, ты сегодня отдыхаешь, парень. Никакого фехтования, только стирка, а дальше можешь облазить весь корабль, я не против. – Закончив свою речь, Литин поднялся и кивнул Барту. – Благодарю вас, было очень вкусно.

– Не стоит, господин Литин, – широко улыбнулся кок.

Тина растерянно хлопала глазами, глядя вслед мужчине, не зная, что ей делать дальше. Заставил ее очнуться еще один подзатыльник, несильный, но обидный.

– Жрать пришел? – грубовато спросил Барту. – Садись. И не вздумай открыть рот.

– Как же я буду есть? – пробурчала мадемуазель Лоет.

Барту приблизил к ней свое лицо и пугающим полушепотом спросил:

– Ты знаешь, Сверчок, что умников никто не любит?

– Знаю, – поморщилась Тина и села на освободившийся стул, еще теплый после ее хозяина.

– Тогда не умничай, – отчеканил кок, отворачиваясь от девушки.

Позавтракала мадемуазель Лоет быстро и в полной тишине, а после побыстрей сбежала, чтобы найти Альена Литина и обрушить на него всю мощь своего актерского таланта. Однако в каюте его опять не было. Нахмурившись, Тина скрестила руки на груди и постучала босой стопой по полу, раздумывая, куда запропастился этот несносный хозяин, когда он так нужен. Да к чертям! Она должна попасть на берег!

Тряхнув головой, девушка поспешила на поиски Литина. Впрочем, долго искать не пришлось: она подняла голову и заметила Альена. Он стоял рядом с капитаном, они вели оживленный разговор. К ним с явным интересом прислушивался рулевой. Мадемуазель Лоет поспешила к нему, успев услышать:

– Конечно, господин Литин, вы совершенно правы.

– Благодарю вас, капитан Верта, – улыбнулся молодой человек.

Тина встала за его спиной и демонстративно покашляла, но ее наниматель протянул руку в сторону капитана:

– Позволите?

– Безусловно, – ответил тот, протягивая своему пассажиру подзорную трубу.

Альен раскрыл ее, повернулся лицом к Тине и приставил трубу к глазу, глядя вдаль поверх ее головы. Мадемуазель Лоет помахала руками, привлекая внимание господина Литина, и он тут же повернулся к ней спиной, глядя в противоположную сторону. Однако юное создание не привыкло легко сдаваться, поэтому скользнуло вперед, встав перед Альеном, поднялось на цыпочки и потянулось вверх, уткнувшись носом в линзу подзорной трубы.

– Всевышний! – вскрикнул Литин, отпрянув. – Капитан Верта, что за дьяволовы дыры на горизонте?

Господин Верта, сохраняя на лице каменное выражение, приблизился к пассажиру, забрал у него из рук подзорную трубу и посмотрел вдаль.

– Должно быть, вам почудилось, господин Литин, – заметил он, – горизонт чист.

– Да как же?! – возмутился Альен, снова забрал трубу и целенаправленно ткнул ею Тине в нос. – Вот! Вот они, смотрите сами!

– Действительно… – задумчиво протянул капитан, припадая глазом к окуляру удерживаемой Альеном трубы. – Дьяволовы дыры. Из них идет пар, даже стекло запотело. Извержение?

– Вполне возможно, – важно кивнул Литин. – Чувствую, приближается взрыв. – Он вновь посмотрел в трубу, склоняясь вслед за Тиной, пытавшейся увернуться. – Быть может, это морское чудовище? Я слышал, в этих водах водится одна особь…