Текст книги "Хозяйка аптечной лавки"

Юлия Ханевская
Хозяйка аптечной лавки

© Ханевская Юлия

© ИДДК

Пролог

Я ведь именно такой ее себе представляла.

Высокой, худощавой старушкой в мантии с остроконечным капюшоном. И серебряной косой в руке, конечно же.

– Пришло время, Александра, – заунывно тянет она.

Я не соглашаюсь. И даже доезжаю до реанимации.

Прилипала-Смертушка плывет следом, продолжая настаивать:

– Отжила ты свое в этом мире, горемычная. Ни семьи, ни детей. И родителей нет, никто печалиться не будет.

Рано мне еще крест на себе ставить – упираюсь. Что такое двадцать шесть? Ничего, считай!

– Будет у тебя еще шанс. Пойдем, – подает мне костлявую руку с длинными ровными пальцами. – Провожу.

Мне и здесь хорошо! Только больно очень… И дышать тяжело.

– Не хочешь? Что ж… Тогда путь один – вечное забвение.

Такой поворот меня тоже не устраивает. Соглашаюсь на другой мир и вкладываю свою призрачную ладонь в ледяные пальцы Смерти. Даже расспросить подробнее не успеваю.

Рывок!

И я уже тут – посреди темного леса в глухую ночь.

Чертыхаясь и собирая больничными тапками кочки, бреду через лес.

– Тебя ждет замечательная жизнь… – бурчу под нос, передразнивая интонацию тетки с косой. – В новом мире, с новыми возможностями… Может, даже с телом в этот раз повезет.

Грубиянка! Нормальное у меня было тело. Мое, родное, верно служившее двадцать шесть лет. Пока досадная случайность не бросила его через дорогу на красный свет. Ну как – случайность… Моя глупая голова, скорее. Замечталась, не дошла до пешеходного перехода – и вот надо мной уже врачи скорой помощи, а за ними – осуждающий взгляд Костлявой.

– Иди по тропе не сворачивая, – слышится далеким отголоском. – Выйдешь к своему дому.

На этом связь прерывается, остается лишь следовать указанию.

Какое-то время на мне джинсы и ярко-розовая футболка, в которых была во время аварии. Но потом они почему-то сменяются больничной рубахой и белыми тапками. А еще спустя пару минут даже эта одежда пропадает. Я бреду по лесу совершенно голая, зябко ежась и растирая холодные плечи незнакомыми руками.

Ладошки меньше, чем мои прежние, пальцы изящнее, но с грязными поломанными ногтями и множеством заживших порезов. Я даже останавливаюсь, вытягивая перед собой руки. Тонкие запястья, почти костлявые.

Словно вынырнув из глубокой воды, делаю судорожный вдох и принимаюсь себя ощупывать, осматривать.

Я болезненно худа! И кожа, покрытая грязью с какой-то зеленой субстанцией – слишком бледная. Где Смерть это тело откопала?

– Бр-р-р, главное, чтоб в буквальном смысле не из могилы достала…

Кстати, голос. Он выше и звонче моего прежнего, но очень похожий. Лицо я увидеть только в зеркале смогу, а в остальном – куда взгляд достал, осмотрела. Либо жизнь у прежней хозяйки тела была очень трудная и бедная, либо ее взаперти долгое время держали.

Помимо этих в голову лезут более криминальные версии, но я их упрямо отбрасываю прочь.

Кроме тщедушной тушки мне достались густые красно-рыжие волосы до самой попы. Такие же грязные, как и вся я, но цвет при свете луны все ж рассмотрела.

Или не в луне дело?

Кажется, вижу я слишком четко и ясно для ночи.

Совсем рядом ухает филин, ему вторит сыч, крича откуда-то из зеленой чащобы за моей спиной.

Я вздрагиваю, озираясь.

Шелест зеленых крон над головой, отдаленный треск веток под лапами мелкого зверя, стрекот цикад. Десятки самых разных звуков! Запах жухлой травы, прелых листьев, грибов, хвои.

И легкий ветерок щиплет свежестью обнаженную кожу.

Выдыхаю и возобновляю шаг. Тороплюсь скорее выйти из этого слишком громкого и яркого мира, в один миг вдруг обнаружившего меня.

К счастью, деревья и кусты постепенно отступают, ветки редеют, открывая глубокое звездное небо. Я оказываюсь на небольшой полянке, где стоит деревянный дом.

Обхожу его и понимаю, что нахожусь на пригорке. А внизу раскинулся старый город с редкими огнями фонарей. Хотя на город это мало похоже… Может, большая деревня или село?

В каком я вообще времени? На Земле – в одном из альтернативных ее миров, или вообще на другой планете чужой галактики?

Я любила читать фэнтези в той, другой жизни. В сюжетах книг и орков можно встретить, и эльфов, и драконов. Но то ведь всего лишь сказки… Скажи мне кто-нибудь, что подобное «переселение» души возможно в реальности – посчитала бы его сумасшедшим.

Поднимаю ладони к лицу и растираю глаза.

Я жива! Это главное. Со всем прочим уже можно справиться.

– Что ж, Вселенная… – роняю руки и шепчу, улыбаясь небу. – Вызов принят.

Глава 1

Я смотрю на кота, кот смотрит на меня.

Мы друг другу не нравимся.

– Мр-р, – первым начинает он.

– Ты кто такой?! – Всплеснув руками, упираю их в бока. Излишне худые, но я над этим еще поработаю.

Большой рыжий зверь медленно приземляет зад на деревянную ступень порожка и всем своим видом показывает, что с места не сдвинется. В его всклокоченной шерсти торчат мелкие веточки и листья, а золотистые глаза-блюдца сканируют меня, словно рентгеном.

– Ты раньше здесь жил?

Почему-то прямо жду, что он вот-вот заговорит. Но этого не происходит, и я под его немигающим взглядом начинаю чувствовать себя максимально неловко. Вздыхаю.

– Ладно уж, заходи!

Отворачиваюсь, оставляя двери открытыми, а сама возвращаюсь через тесный коридорчик в большую комнату. Я еще толком здесь не осмотрелась, но вроде бы это кухня и гостиная вместе. Если можно так назвать полупустое, украшенное паутиной и пылью помещение. Из него вели две двери: одна в спальню с небольшой деревянной кроватью по центру, другая – в абсолютно пустую комнату с единственным окном.

Все окна, кстати, были закрыты с внешней стороны деревянными ставнями, поэтому в доме царил полумрак. Я только-только проснулась, когда услышала настойчивое мяуканье под дверью. Даже одежды себе еще не раздобыла. Если она тут вообще есть…

Костлявая ведь сказала, что это мой дом. Почему же здесь так пусто? Ни единой вещички, указывающей на личность хозяйки.

Предчувствуя неладное, обхожу весь дом. Обнаруживаю небольшую баньку, квадратную дверцу на чердак и точно такую же – в погреб. Есть камин и печка. Стол, пара стульев, старое кресло с ободранной обивкой, упомянутая уже кровать и большой сундук в изножье. Все.

Начинаю паниковать и несколько резко откидываю крышку сундука. В таких раньше одежду как раз хранили. Но увы! На дне завалялся один носовой платочек – белый, в синий цветок. Достаю его и верчу в руках. Расправляю, обнаруживая имя, вышитое красными нитками.

– Кассандра… Что же с тобой стало? Почему твой дом в таком запустении? – Обхожу сундук и сажусь на деревянные доски кровати. Утыкаюсь взглядом в стену перед собой. – Это что же, меня теперь так зовут? Ка-а-асса-а-андра…

Пробую имя на вкус и ощущаю с ним родственную связь. Очень ведь созвучно с моим прежним.

Скрипит входная дверь, и я думаю – ветер. Но тут по доскам пола слышатся осторожные шаги. В прошлой жизни я их точно не услышала бы. Спасибо новому телу за обостренный слух! В коллекцию к прокачанному зрению и обонянию.

Испуганно выдыхаю, прижимая платочек к груди. Да я же голая! Судорожно оглядываю комнату, вскакиваю и срываю с кровати старую простыню. Наскоро обматываюсь ею на манер греческой тоги и вжимаюсь спиной в стену, крепче стискивая пальцы на тонкой, пропахшей пылью ткани.

Шаги приближаются к спальне, будто таинственный Некто точно знает где искать. Я даже перестаю дышать от напряжения, вглядываясь в пустоту дверного проема.

И тут в комнату вбегает кот! С разгона запрыгивает на кровать, как на свою лежанку, вытягивается и без зазрений совести принимается вылизывать хвост.

Вскрикиваю от неожиданности, костеря его на чем свет стоит:

– Да чтоб тебе, рыжее чудовище, кошки проходу не давали!

Выдыхаю, хватаясь за ту грудь, что ближе к сердцу.

– Я слишком молода, чтоб умереть второй раз за сутки…

– Кошки – разве наказание? – раздается вдруг тихий голос от двери. – Огонек только спасибо скажет.

Вздрагиваю и смотрю на вошедшую.

О таких говорят: женщина без возраста. Правильные черты лица, разлет темных бровей, черные волосы, густыми волнами струящиеся по плечам, а глаза – насыщенно-зеленые, с поволокой.

Я ее не знаю, но ни капли не боюсь. Наоборот, душу окутывает спокойствие, а в мыслях образуется абсолютная тишина. Даже спрашивать ничего не хочется, лишь смотреть, считая оборки на ее длинной коричневой юбке, подметающей кружевом пол.

– Касси, – шепчет едва слышно она.

Подбегает, заключая в крепкие, пахнущие лесными ягодами объятия. Прижимает мою голову к груди и укачивает, словно плачущего ребенка. А я пребываю в каком-то трансе, даже не пытаясь высвободиться.

– Я знала, что ты вернешься! – причитает она. – Истинную ведьму не так просто развеять по ветру.

На языке вертится: я – не Касси и уж тем более не ведьма. Я – Саша. Пришелица из другого мира…

Вместо этого говорю совсем другое:

– Кто ты? Я тебя не помню. – Голос звучит приглушенно и сдавленно, будто тело противится такой лжи.

Но разве можно рисковать, раскрывая правду незнакомке? Неясно, как она отреагирует. Сначала нужно понять, кто это вообще такая и каким образом связана с Кассандрой.

Женщина отстраняется и смотрит на меня с сочувствием.

– Бедняжка… Ничего, память вернется! Я тебе в этом помогу. – Ее взгляд опускается на мою импровизированную «одежду». – Кристалл ожил посреди ночи, я не сразу увидела. Ты возродилась у Зеленых топей?

Моргнув пару раз, неуверенно киваю.

– Ах да, – понимающе гладит она меня по плечу. – Не напрягайся, оно само восстановится. Я – Селеста, твоя названая сестра.

Отлично! У меня имеются родственники. Всяко не одна-одинешенька в чужом мире.

– Почему здесь такое запустение? – задаю первый из списка волнующих вопросов. – Это же мой дом?

Селеста устраивается на кровати, запуская тонкие пальцы в густую шерсть кота. Тот недовольно ворчит, переворачиваясь на другой бок – подальше от настойчивой руки.

– Конечно твой. От бабушки достался. Не волнуйся, вещи целы и находятся в надежном месте. Когда все случилось, я поторопилась сюда, дабы спрятать то, что тебе было дорого. Дом слишком стар, защитные руны заложены еще в его основании – даже если бы хотели, инквизиторы не смогли бы уничтожить. А вот то, что внутри – запросто.

– Инквизиторы?.. – По спине скользит ледяная дрожь. Отлипнув от стены, подхожу ближе и сажусь рядом с Селестой. – Что со мной случилось?

В какую передрягу ты вляпалась, Кассандра?!

– Подробности я и сама хотела бы узнать… Ты была очень скрытной, Касси. Единственное, в чем уверена: всему виной Ба́стиан Вердэ́. Дракон, от которого тебе нужно держаться подальше.

Дракон!.. В голове случается настоящий взрыв. В этом мире есть драконы! И магия, значит. А еще эта женщина назвала меня ведьмой…

– Ведь он убил тебя, Касси, – заканчивает названая сестра.

Я холодею, едва в статую не обращаясь.

– Убил? – сиплю не своим голосом.

– Ну, не сам лично, конечно… Такие, как он, рук не марают черной работой.

– Но почему? Что я ему сделала? Где дорогу перешла? – сыплются вопросы один за другим. – А как он… убил меня?

Селеста подается навстречу и вновь обнимает. Гладит по спутанным волосам мягкой и теплой ладонью, убаюкивает одним своим присутствием. Не знаю, что насчет меня, но эта леди – точно ведьма.

– Все позади, Касси.

Я не соглашаюсь, выныривая из затягивающего омута спокойствия. Отодвигаюсь от Селесты, упрямо встречаюсь с ней взглядом.

– Как? – Почему-то мне очень важно это знать.

Она вздыхает, отводя глаза.

– Зеленые топи. Тебя утащили туда, и ты не вернулась.

Какой кошмар! Чего там в аварию попасть… Тут в болоте можно сгинуть!

– Спасибо, что не на костре, – срывается с языка в обход мысли. – Ведьм же обычно сжигают, да?

Замечаю, как Селеста бледнеет, и понимаю, что права.

– Главное, в город не спускайся. А здесь безопасно.

И что же, мне всю жизнь теперь в лесной избушке прятаться? Ну уж нет! Не для этого меня Смертушка сюда переселяла.

– Спасибо, что рассказала. – Сжимаю пыльную ткань, в которую обернута, вдруг понимая, насколько я грязная. Получается, из болота вылезла?.. Бр-р-р!

Если к этому причастен некий Бастиан, он обязан ответить по заслугам! Бедная Кассандра… и несчастная я! Это ж надо, в тело утопленницы угодить! У меня душевная травма теперь.

Ох, Басти, зря ты так… очень зря.

Вот приведу себя в порядок и построю планы мести. Сразу после того, как что-нибудь съем. Я жутко голодная! Словно вечность во рту и росинки не было.

– Селеста, мне бы помыться, одеться, еды раздобыть… Мои вещи далеко отсюда?

Она вскакивает с кровати и улыбается. Кажется, рада сменить тему.

– Ближе, чем ты думаешь, сестрица!

Глава 2

Селеста чертит на стенах какие-то знаки, выцарапывая их заостренной палочкой. Затем шепчет слова заговора, водя по рунам кончиками пальцев. Начертанное начинает источать бледный зеленый свет, раскрашивая полумрак комнат подобием северного сияния.

Я наблюдаю за этим, раскрыв от восхищения рот. Даже голодный желудок и зудящая от засохшей грязи кожа не умаляют представшего передо мной чуда. В доме творится настоящая магия, проявления которой я ни разу в жизни не видела. И все, что когда-либо добиралось до меня с экрана телевизора через фильмы о волшебстве, в один миг становится бутафорским и пустым.

Не успеваю налюбоваться игрой света в воздухе, как прямо из него начинают проявляться очертания предметов. Мебели и вещей, что когда-то наполняли этот дом. Так много всего! От ковра под ногами до мелких стеклянных камушков в хрустальной вазе на столике у камина. Среди прозрачных круглых стеклышек прямо на глазах возникают несколько оранжевых и начинают гореть, превращая обычную интерьерную безделицу в замысловатый светильник.

Пустой дом за пару минут возвращает себе обстановку, знакомую жившей здесь когда-то Кассандре. Для меня же все тут ново и удивительно. Конечно, от пыли и паутины появление мебели не избавляет, но зато становится понятно, что здесь живут люди.

– Очуметь, – срывается с языка.

Селеста смеется, устало стирая испарину со лба.

– Что за странное словечко?

– Я тоже так могу? – пропускаю вопрос мимо ушей, мысленно давая себе подзатыльник. Надо контролировать речь, тут наверняка многих выражений слыхом не слыхивали.

– Конечно! – вздыхает она, прикрывая глаза. – И даже лучше. Мой резерв в последнее время слегка уменьшился…

Очень заметно, что ворожба непросто ей далась. Хочется немедленно разузнать подробности, но тут пустой желудок издает рев голодного бегемота. Это смешит нас обеих, и новая знакомая тут же отправляется в сторону кухни.

– Иди купаться, Касси. А то на кикимору болотную похожа! Я же наведаюсь в твой погреб. Сниму чары стазиса с его содержимого и что-нибудь быстренько приготовлю.

– Постой, а как воду нагреть? – Вспоминаю, что местные вряд ли знакомы с центральным водоснабжением и отоплением.

– Магия дома разбужена, вода нагреется по одному твоему желанию.

А появится она тоже по воле мысли?.. Решаю разобраться уже на месте, не задавая лишних вопросов.

Растерянно осматриваюсь, теряясь в догадках, в каком из множества шкафчиков искать полотенца и чистую одежду. Но быстро соображаю, что поиски лучше начинать со спальни, а не гостиной.

И правда, в комнате обнаруживаю большой платяной шкаф, комод, столик с пыльным зеркалом и множеством косметических бутылочек, мягкий пуфик и даже воздушные голубые занавески, щедро украшенные паутиной. Да уж, работы здесь непочатый край. Но все потом!

Распахиваю дверцы шкафа, пробегаю взглядом развешанные на деревянных плечиках наряды. В основном простые платья, сарафаны и юбки. Все внушительной длины. Я такую позволила себе лишь раз – на выпускной. И прокляла тот день, умудрившись наступить на собственный подол во время выхода на сцену. Вручение аттестата об окончании школы запомнилось на всю жизнь.

– Да здравствуют ножницы…

Хватаю первый попавшийся сарафан и принимаюсь искать нижнее белье. Нахожу в одном из ящиков комода. Глаза сами собой становятся шире. Медленно выуживаю из общей кучи «трусики» и расправляю обеими руками.

– Вот это шаровары! Как в них ходить?

Понимаю, что разговаривать с самой собой – плохой звоночек, и резко поворачиваюсь в сторону кровати.

– Эй, шерстяной, ты это видел? – демонстрирую коту бабушкины труселя.

– Бр-р-рось гадость, – вдруг раздается манерный голос. – С голым за-адом тебе гора-аздо лу-учше.

Какое-то время я просто моргаю, тупо глядя в наглые желтые глазищи, а потом взвизгиваю, прижимая к себе вещи.

– Селеста-а-а-а!

Кот фыркает и спрыгивает с кровати, со скоростью пули выбегая из комнаты. В дверях едва не попадает под ноги бегущей на мой зов ведьме. Та чертыхается, подбирая подол юбки, и отшатывается в сторону.

– Что стряслось?!

– Он говорит!

– Кто?..

– Кот!

Она непонимающе хлопает ресницами.

– Ну естественно… Это же фамильяр. Они немыми не бывают…

– Какой кошмар! – закрываю лицо ладонью. – Он видел меня голой!

Селеста хмыкает, упирая руки в бока.

– Ты же в простыне.

– Я из леса голышом пришла! – тыкаю пальцем в сторону двери. – И его на пороге в таком виде встретила!

Названая сестра снова хохочет.

– До того как Огонек заговорил, тебя это не смущало? И вообще, что здесь такого? Это же фамильяр.

Она повторяется, а я горю маковым цветом. Неговорящий кот – совсем не то же самое, что говорящий. Я в магическом мире, этот зверь может оказаться каким-нибудь мужиком-оборотнем!

– Это сущность, – Селеста будто мысли мои читает, – которая явилась к тебе в день совершеннолетия и осталась рядом в образе кота. Так что стесняться его точно не стоит. Но ты это и сама вспомнишь. Просто дай себе время.

Как бы не так…

– Да. Ты права. Спасибо. – Натянуто улыбаюсь.

Сестра уходит на кухню, а я тороплюсь в помещение, играющее в этом доме роль ванной комнаты. Очень хочется смыть всю грязь и наконец посмотреть на себя в зеркало.

* * *

Как промыть длинные густые волосы без душа и огромного количества воды? Особенно если вместо шампуня – бесформенный зеленовато-коричневый кусок мыла. Если эта пластилинообразная субстанция вообще называется именно так…

– Да зачем же такие косы отращивать-то? – сокрушаюсь я.

Согнувшись, пытаюсь выполоскать полотно волос прямо в ведре. Деревянном, окольцованном металлическими дугами, подобно огромной бочке, что стоит в углу. В ней периодически пополняется теплая вода, появляясь буквально из воздуха.

Магия дома – это безусловно удобно, но почему Кассандра не намагичила себе моющих средств поприятнее? А может, она знала особые заклинания и мыла голову вообще без применения воды?

Стоит озаботиться этим вопросом. Как только разберусь в ведьмовском искусстве, обязательно использую его, дабы облегчить себе жизнь. Очень надеюсь, что сила перешла ко мне по наследству от прежней хозяйки тела.

Раздается стук в дверь, и я дергаюсь, цепляясь прядью за железную ручку ведра.

– С-с-с-с, чтоб тебя!

– Касси, ты в порядке?

– Да! – Закусив губу, пытаюсь выпутаться.

Из-за моих манипуляций ведро сдвигается с лавки, теряет равновесие и падает. Я сгибаюсь вслед за ним, дабы не остаться лысой, и крепко сжимаю свое огненно-рыжее богатство в хвост.

– Прости, но мне уже нужно идти, – продолжает из-за двери Селеста. – Ты не обидишься?

– Что ты! Нет конечно! – излишне позитивно отвечаю я. – Спасибо, что вернула мебель.

Подхватив опустошенное ведро, сажусь на лавку и устраиваю его на коленях.

На самом деле все, чего мне сейчас хочется – остаться здесь одной, в тишине и покое. Чтобы осмотреться в своем доме без наличия в нем посторонних и наконец осознать, что теперь я – Кассандра. Лесная ведьма, которую убили по указке какого-то мужика. Ну ладно, не «какого-то», а конкретного, но мрачности от этого история не теряет.

Помимо прочего, нужно разобрать все имеющиеся вещи, понять, что числится в моем владении, и решить, как жить в этом мире дальше.

– Ну, тогда я пойду. Навещу тебя через пару дней, хорошо?

– Конечно! Приходи в гости, как будет возможность.

Селеста молчит, но еще не уходит. Я начинаю нервничать, косясь в сторону двери.

– Восстанавливайся поскорее, – вновь заговаривает она. – Ты нужна ковену.

Час от часу не легче! Ковен – это ведь сообщество ведьм? Интересно, как скоро они поймут, что я не одна из них? И что сделают со мной после.

– Да, знаю. Я постараюсь.

– До скорого, сестрица.

Наконец слышатся удаляющиеся шаги, а затем стук закрывшейся двери. Я тут же встаю, прижимаю ведро к груди и выглядываю наружу. Никого. Подхватываю полотенце, кое-как заматываюсь в него и выхожу.

– Ножницы, мне нужны ножницы. А здесь они вообще есть?

Недолго раздумывая, направляюсь на кухню. Шарю по ящичкам, пока не натыкаюсь на ножи разных размеров. Выбираю с лезвием поострее и…

– Ты что-о твор-р-ришь, окаянная?!

– Брысь! – отмахиваюсь от кота и безжалостно срезаю добрую половину мокрой шевелюры.

Бросаю ведро вместе с запутанными прядями под ноги. И тут же ощущаю блаженную легкость на голове. Улыбаюсь, чувствуя себя гораздо лучше.

– Чудесно!

Огонек издает странный звук и чуть ли не хлопается в обморок, распластавшись под столом усатым ковриком.

– Ве-едьма без волос – го-оре в семье.

– Не ной, пушистик. Отрастут. Они же никак на магический потенциал не влияют?

Надо было спросить об этом до того, как отрезала себе половину длины…

– Не-ет, не влияют, – скорбно вздыхает фамильяр.

– Вот и славненько!

А теперь – в спальню, чтоб наконец рассмотреть себя в зеркале.

– Позо-о-ор мне, ка-акой позо-о-ор, – доносится из кухни. – Я теперь прислу-уживаю лысой ведьме…

Закатываю глаза к потолку.

– Я все слышу!

– Коне-ечно, уши-то целыми оста-авила.

М-да, с ним будет не скучно.

Воцаряется тишина, и я добираюсь до косметического столика. Беру первую попавшуюся тряпку – ею оказываются бабушкины труселя – и тщательно стираю пыль с зеркальной глади.

Сажусь на пуфик. Медленно поднимаю голову, встречаясь взглядом с девушкой в отражении.

Она красивая.

Можно было бы сказать – идеальная, если б не заметная худоба.

Аккуратный ротик с пухлыми губами, чуть вздернутый нос, длинные ресницы и брови вразлет. Кожа без единого изъяна, с легким румянцем на щеках.

Как и в случае с Селестой, сложно определить возраст. На лице ни одной морщинки, зато в глубоких серых омутах глаз таится нечто такое, чего у молодых девушек не встретишь. Тяжесть совершенных ошибок и мудрость прожитых лет.

Удивительно: ведь Кассандры здесь больше нет, а ощущение, что именно она смотрит на меня из зеркала, а не я сама. От этого бежит холодная дрожь по позвоночнику и кажется, что в комнате есть еще кто-то. Даже оборачиваюсь, дабы убедиться, что я одна.

Возвращаюсь к отражению и беру со столика деревянный гребень. Медленно расчесываю влажные волосы, задевая плечи и оставляя на коже красноватые следы.

Я бы все отдала, чтоб оказаться такой же красивой там, в другой своей жизни. Но лесной ведьме красота не принесла счастья. Стоит ли радоваться такому наследству?