Текст книги "Русский булочник. Очерки либерал-прагматика (сборник)"

Характер вооружений

Итак, с 1929 года весь СССР превращается в фабрику по производству оружия. Колхозы организовываются для того, чтобы изымать зерно и платить им Альберту Кану. Еще колхозы нужны потому, что колхозник, который умеет управлять трактором, умеет управлять и танком. В сущности, трактор, который делается на Челябинском тракторном – это тот же танк. Самолетом в колхозе научиться управлять нельзя, поэтому по всей стране ОСОАВИАХИМ и ДОСААФ учат молодых парней летать.

Но, может быть, это делается для обороны? Может быть, Сталин боится, что проклятые капиталисты (Гитлера-то еще нет) – на него нападут?

Тогда посмотрим – вслед за Виктором Суворовым, который это сделал в «Ледоколе» и «Дне М» – на характер производимых вооружений.

В 1930 году Сталин покупает у проклятых капиталистов (а точнее, в США, у американского конструктора Кристи) танк БТ. Американский танк БТ производится в Харькове на заводе, сконструированном американским же дизайнером Каном, в количестве 22 штуки в день.

Только БТ-7 к 1940 году в войсках было произведено 5300 штук. Всего к началу Второй мировой всех типов БТ в Красной армии было больше, чем всех типов танков во всех странах мира.

БТ – это замечательный танк. БТ сражался в Испании и в октябре 1937-го проделал марш-бросок к реке Эбро, преодолев за двое с половиной суток марш в 630 км. БТ блестяще себя проявили под Халхин-Голом, совершив 800-км марш-бросок по монгольской степи. В августе 1945-го танки БТ ударили по японцам, пройдя марш-броском 820 км, при этом из 1019 танков всех типов потери составили лишь 78 единиц.

Из вышеперечисленных операций нетрудно заметить одну основную особенность самого массового танка Красной армии. Он был оптимизирован для европейских дорог и монгольских степей. «У БТ был единственный недостаток: эти танки невозможно было использовать на советской территории», – иронизирует Виктор Суворов.

А вот еще одно знаменитое оружие, полностью позаимствованное Сталиным из США. Это стратегический бомбардировщик ТУ-4, точная копия американского Б-29. Его скопировали полностью, включая отверстие в панели управления под банку с кока-колой, и пепельницу (хотя советские летчики курить не имели права). Копирование было столь рабским, что в качестве базовой единицы при расчетах использовали дюймы, которые потом переводили в миллиметры.

ТУ-4 строили уже фактически после войны, когда стало ясно, что была взорвана атомная бомба и срочно понадобились для нее носители.

Но почему у Сталина, превратившего всю страну в фабрику по производству оружия, не было хороших стратегических бомбардировщиков? Ответ заключается в том, что до изобретения атомной бомбы такой бомбардировщик был оружием оборонительным. Стратегический бомбардировщик – это оружие возмездия. Он означает, что если на тебя напали, ты летишь к противнику в тыл и наносишь удар по заводам, которые делают оружие, которым тебя атакуют.

Если нападаешь ты, стратегический бомбардировщик не нужен. Тебе не надо разрушать военные заводы противника. Ты планируешь их захватить целыми и использовать их продукцию для продолжения атаки.

Вместо стратегических бомбардировщиков Сталин проектировал, например, Ил-2. Ил-2 – это самолет-агрессор, предназначенный не для воздушных боев, а для уничтожения противника на земле. Да и советских летчиков не учили ведению воздушных боев. Но их учили наносить удары по наземным целям.

Одно из самых простых средств обороны от противника – мины. Но и мин не было.

«Инженерное управление Красной армии направило заявку на 120 тыс. железнодорожных мин замедленного действия. Этого количества вполне бы хватило для того, чтобы в случае вторжения германской армии парализовать все железнодорожное сообщение в ее тылах, от которых она полностью зависела. Но вместо заказанного количества было получено 120 мин, – вспоминает Иван Старинов. – Мины ждут своего часа».

Что же производила советская промышленность вместо оборонительного оружия – мин, противотанковых пушек (производство 37– и 45-мм противотанковых пушек было остановлено в 1939 г.), стратегической авиации? Она производила танки, которые можно использовать только в Европе, и самолеты, которые можно использовать только в чистом небе.

Война

По состоянию на 22 июня на Западной границе СССР Красная армия сосредоточила невиданную мощь: 12 379 танков, свыше 10 тыс. самолетов, около 60 тыс. орудий и минометов. Ей противостояли 3628 танков и 2500 самолетов вермахта.

К концу сентября Красная армия потеряла 15 500 танков, 10 тыс. самолетов, 66 900 орудий и минометов, 3,8 млн. единиц стрелкового оружия.

Как произошел такой невиданный разгром?

Виктор Суворов дает на этот вопрос простой ответ: армия была уничтожена именно потому, что готовилась к нападению. Аэродромы, придвинутые к границе на расстояние 8-12 км, были разбомблены. Снаряды, высыпанные перед войной прямо на грунт, были захвачены. Через снятые для наступления заграждения прошли немецкие солдаты, не встретив на своем пути мин. Гитлер нанес Красной армии удар в тот момент, когда она, как боксер, раскрылась.

И, отдавая бессмысленные приказы о контрнаступлении, Сталин насаживал армию, как медведя на рогатину, на стальные клинья наступающего вермахта.

Виктор Суворов – это первый человек, который внятно и связно объяснил нам, что же происходило в СССР до 22 июня 1941 г. Его роль в истории Великой Отечественной войны может быть сравнима только с ролью Галилея в физике, который первым установил, что все тела падают с одинаковым ускорением: а до этого две тысячи лет думали, что тяжелые тела падают быстрее.

Но это был тот редкий случай, когда Виктор Суворов ошибался. Точнее – анализируя все, что происходило до 22 июня 1941 года, Виктор Суворов совершенно прав. Но вот его описание причин катастрофы 1941 года поверхностно и часто следует советским шаблонам: «внезапным ударом», «по мирно спящим аэродромам» (ну, пусть не по мирно спящим, но все равно – «на земле»).

Самое полное описание дал историк Марк Солонин. В книге «На мирно спящих аэродромах» Солонин, авиаинженер по исходной профессии, заинтересовался самым простым из утверждений, общих для Суворова и советских историков: аэродромы были придвинуты к границе, поэтому самолеты все разбомбили на земле.

Солонин показал, что это не так: что просто в силу ТТХ тогдашних самолетов разбомбить их на земле было чрезвычайно трудно. Налет, в ходе которого повреждались 2-3 самолета и убивали 2-3 человек, считался необыкновенной удачей. Самолеты противника чаще всего уничтожали в воздухе.

А как же Красная армия лишилась к сентябрю 10 тыс. самолетов? А вот как: сначала следовал приказ отступить, и самолеты перелетали на другой аэродром. Потом следовал новый приказ – и самолеты снова перелетали. Через пять-шесть таких перелетов механики, обслуживающий персонал и пр. оставались где-то далеко, летчики грузились в автомобили и уезжали, оставляя самолеты врагу.

Как дело выглядело с танками, Марк Солонин описывает в трех книгах: «22 июня. Анатомия катастрофы», «23 июня – “День М”», «25 июня – глупость или агрессия»?

По идее дело с танками выглядело прекрасно. Красная армия имела на момент начала войны 24 тыс. танков, то есть в 7 раз больше, чем Гитлер. Но и это еще не все, потому что боевые качества этих танков были несравнимы.

1 августа 1941 года 1 (один) танк КВ под командованием старшего лейтенанта Зиновия Колобанова преградил дорогу на Гатчину колонне из 40 немецких танков. «Когда этот беспримерный бой закончился, 22 немецких танка дымились в поле, а наш КВ, получив 156 прямых попаданий вражеских снарядов, вернулся в расположение своей дивизии», – пишет Марк Солонин.

А вот как описывает встречу с КВ командир 41-го танкового мехкорпуса вермахта генерал Рейнгардт:

«С трех сторон мы вели огонь по железным монстрам русских, но все было тщетно… Русские гиганты подходили все ближе и ближе. Один из них приблизился к нашему танку, безнадежно увязшему в болотистом пруду. Без всякого колебания черный монстр проехал по танку и вдавил его гусеницами в грязь».

Из этого описания несложно заметить, что танк КВ вел себя в бою с частями вермахта точно так же, как если бы он выкатился на поле под Ватерлоо. Или под Аустерлицем. У противника просто не было средств его остановить. Генерал Рейнгард описывает, как немцы прикатили на поле боя 150-мм гаубицу. Она ударила по танку прямой наводкой. После чего КВ «втоптал» ее в землю.

При этом только в войсках Юго-Западного фронта КВ было 265 единиц. Помножим эти 265 танков на 22 – и окажется, что только эти КВ могли уничтожить гитлеровские танки полтора раза, причем без всякого вреда для себя. Заметим также, что в дополнение к КВ был еще Т-34, который мог пробить броню любому немецкому танку на дистанции 1000-1200 м и оставался неуязвимым для любого немецкого танка на расстоянии свыше 500 м. К июню 1941 года Т-34 в войсках было уже свыше 1000 штук.

И где же были эти танки?

А нигде.

Вот бой 26 июня южнее Ровно, в бой двинулась 43-я танковая дивизия 19-го мехкорпуса. «Из 237 танков, имевшихся в наличии до начала боевых действий, в атаку пошла сводная танковая группа в составе 2 танков КВ, 2 танка Т-34 и 75 танков Т-26».

А вот 24 июня три полка 81-й дивизии окружены немецкой пехотой в районе Немирова. «Как пехота может окружить танковый полк, на вооружении которого 270 танков БТ?» – саркастически спрашивает Марк Солонин. Это скорее походит на анекдот про мужика, который поймал медведя.

А вот 37-я танковая дивизия: в дивизии по состоянию на 22 июня – 316 танков, боевые потери – ноль, осталось на 26 июня – 221 танк. 10-я танковая дивизия – было 363 танка, боевые потери – 53 танка, осталось к вечеру 26 июня – 39 танков. Остальные, включая 40 КВ, растаяли. А вот 63-й танковый полк 32-й танковой дивизии: с 22 июня по 30 июля он потерял 17 человек убитыми. А танков он потерял 145, включая 14 КВ и 61 Т-34.

А вот совершенно уникальная дивизия – 3-я танковая. К 28 июня, за 6 дней, из 337 танков в дивизии осталось 255, а численность личного состава упала до 67 %. В чем же ее уникальность? – спросите вы. Это же блестящие результаты – за 6 дней с начала войны количество солдат и танков в дивизии сократилось всего на треть. А уникальность в том, что дивизия стояла в глубоком тылу и передвигалась не от фронта, а к фронту. Кстати, делала она это медленней, чем движущийся в противоположном направлении по советской территории танковый корпус Майнштейна.

А есть ли что-то, что Красная армия в это время не теряла? Да, отвечает Солонин – это грузовики. Если взять ту же самую 10-ю танковую дивизию, в которой из 363-х танков через 4 дня осталось только 39, то из 864 ее грузовиков за Днепр пришло 613 машин!

Зачем нужны грузовики? Чтобы драпать.

«То, что произошло летом и осенью 1941 года с Красной армией, выходит за все рамки обычных представлений. История войн такого не знает, – пишет Солонин. – Красная армия с первых же часов войны превратилась в толпу вооруженных беженцев, для которых допотопные газики были гораздо ценнее новейших, лучших в мире танков».

Итак, к 9 июля Красная армия потеряла 11,7 тыс. танков, 19 тыс. орудий и минометов, более 1 млн. единиц стрелкового оружия. К концу сентября, повторю, – 15 500 танков, 10 тыс. самолетов, 66 900 орудий и минометов, 3,8 млн. единиц стрелкового оружия. «С потерями противника эти цифры даже невозможно сравнивать – у вермахта просто не было такого количества тяжелых вооружений», – замечает Солонин.

Это были сотни тысяч тонн стали. Это было оружие созданное ценой миллионов жизней. Это была продукция Харьковского, Челябинского, Сталинградского тракторного заводов, за которую было заплачено голодом и людоедством. Это было беспримерное, невиданное поражение. Все эти пушки, снаряды и танки достались немцам и потом сражались на их стороне.

Вопрос: что было причиной этого беспримерного бегства? Ответов только два. Один заключается в том, что 22 июня 1941 года весь русский народ внезапно превратился в трусов.

Кого только не называли трусами в мировой истории! Итальянцев, австрийцев, у Лермонтова находим «бежали робкие грузины», трусами честили японцы китайцев и белые – негров. Поправьте меня, но я не помню ни одного случая в истории походов Суворова или наполеоновских войн, чтобы кто-то – противник ли, союзник, назвал русские войска трусами.

Русский солдат и русский казак всегда вызывали ужас в Европе своей нечеловеческой храбростью. И вот 22 июня 1941 года все солдаты превратились в трусов. Вместо того чтобы сидеть в совершенно неуязвимой громаде КВ и безнаказанно «втаптывать» в грязь стреляющие по ним в упор 150-мм немецкие гаубицы – они драпали.

Эти трусы драпали так, что немецкие войска продвигались по 15-20 км в день, то есть фактически с той скоростью, с которой и идет пеший солдат. Это одно объяснение – что все русские превратились в трусов.

Другое объяснение заключается в том, что солдаты бросали оружие, потому что ненавидели Сталина, и их бегство было настоящим всенародным референдумом. Референдумом о том, как на самом деле российский народ относился к кровавому палачу, отнявшему у него свободу, собственность и жизнь.

Сталин был великий психолог: он правильно рассчитал, что, если превратить людей в рабов, а потом бросить рабов в наступательный поход, то эти рабы будут убивать, грабить и насиловать, желая выместить собственное рабство на противнике. Это среднестатистическая реакция человека, втоптанного в рабство.

Но Сталин забыл подумать о том, что случится, если рабам придется обороняться. Ответ заключался в том, что рабы – восстанут.

Те, кто является поклонниками Сталина, исповедуют, очевидно, первую точку зрения. Они считают, что был великий Сталин, который все предусмотрел, у которого было 24 тыс. танков, включая неуязвимые монстры КВ – и на него наскочил слабый Гитлер, про лучший танк которого, Т-IV, российские военные отказывались верить, что он новейший и лучший, – но тут вся Красная армия отпраздновала труса и разбежалась. Сталин был велик – вот только народишко ему попался неудачный.

Я исповедую вторую точку зрения. О том, что российский солдат способен на чудеса храбрости. Но 22 июня 1941 года он не видел причины сражаться за палача. Это было не бегство – это был бунт. С поправкой на условия войны.

Есть ли еще какие-нибудь объяснения, или, скорее, важные дополнения к причинам катастрофы 22 июня?

О да. Одно из них – это полный, тотальный обвал цепочки командования, вызванный паническим бегством сталинских начальников. Опять же процитирую – по Солонину – воспоминания Болдина.

В первый день войны Болдин, первый замкомандующего Западным особым военным округом, прилетает на военный аэродром 35 км восточнее Белостока и едет к фронту. По пути он встречает драпающий из Белостока ЗИС-101. «Из его открытых окон торчат широкие листья фикуса».

Представительский ЗИС мог оказаться в распоряжении только трех человек: секретаря обкома и начальников облуправления НКВД и НКГБ.

«Встреча с дамой и фикусом происходит восточнее Белостока, то есть за сто километров от границ, во второй половине дня 22 июня, то есть примерно через 12 часов после начала боевых действий», – пишет Солонин.

Иначе говоря: начавшаяся война не совпадала с представлениями командующих палачей о прекрасном. Их идеалом была война, как в Катыни: когда стреляешь в затылок связанному польскому офицеру, и так 22 тысячи раз. Когда оказалось, что война – это когда в тебя стреляют, сталинским палачам это показалось нечестным, и они драпанули от линии фронта, прихватив с собой фикус.

Когда немцы 26 июня вошли в Дубно, они обнаружили, что в местной тюрьме чекистами убито было 500 человек. «Все люди были полностью раздеты. В каждой камере висели головами книзу 3-4 женщины… У всех женщин были вырезаны груди и языки». У палачей НКВД хватило любви к великому Сталину на то, чтобы в суматохе бегства подвесить каждую женщину ногами вверх и вырезать у нее груди. На то, чтобы сражаться с врагом, времени не осталось.

Заметим, что импотенция начальства – это не вторая причина поражения, это та же самая причина. При каких условиях начальство бежит с поля боя еще до начала сражения? Когда оно знает, что ему начнут стрелять в спину.

Есть ли еще обстоятельства, которые надо учесть для объяснения разгрома 22 июня?

Да.

Война начинается 22 июня. Но первые выстрелы ее, которые слышит в Ковеле полковник Федюнинский, командир 15-го стрелкового корпуса, – это не выстрелы немцев. Это выстрелы украинских повстанцев, которые обстреливают его машину и машину начальника штаба генерала Рогозина.

А во Львове 24 июня комиссар 8-го мехкорпуса Попель описывает городские бои… нет, не с немцами. А с мятежниками. «Понять, где наши, где враги, никак нельзя – форма на всех одинаковая, красноармейская», – вспоминает Попель.

Всю эту стрельбу в тылу тогда относили на счет «гитлеровских диверсионных групп», – но в том-то и дело, что вермахт не высадил в те дни в тылу Красной армии ни одного десанта. Более того – «форма на всех одинаковая, красноармейская». Очень трудно себе представить, что люди, стрелявшие по комиссару Попелю во Львове, были исключительно украинскими националистами.

В два дня красноармейскую форму добыть было трудновато – все-таки был не 1994 год, и формой, как в Чечне, не торговали. Проще всего себе представить, что форма была на тех, на ком она и должна быть – на солдатах Красной армии.

22 августа 1941 года майор Кононов, член ВКП(б) с 1929 года, кавалер ордена Красного Знамени, выпускник академии им. Фрунзе, ушел к немцам с частью бойцов своего 436-го полка. Летчики перелетали к немцам десятками: из них даже сформировали «русскую» часть люфтваффе, причем среди асов оказались два Героя Советского Союза: капитан Бычков и старший лейтенант Антилевский. Число «хиви», то есть бывших советских людей, зачисленных в регулярные части вермахта в качестве помощников, к июлю 1943 года составило 600 тыс. человек: а ведь были еще полицаи, была еще РОА, тот же Кононов сформировал свою часть, «102-й казачий дивизион».

Кто они были? Бывшие комиссары и комсомольцы? Отчасти да, и так хорошо ж Сталин воспитал свою элиту, что ей было все равно кого стрелять, лишь бы стрелять. Те, кто ненавидел Сталина? Тогда за что?

В чем причины этого «беспримерного как в истории России, так и в истории Второй мировой войны сотрудничества с оккупантами»? (Солонин) Неужели русский народ испортился? С французами не сотрудничал, к англичанам под Севастополем не перебегал, японцам в 1905-м не сдавался, – а вот появился величайший гений всех времен и народов, Генералиссимус Сталин, и народ стал толпами перебегать? И к кому? К людоедам.

12 сентября 1941 года Сталин подписывает директиву о создании заградотрядов. «В наших стрелковых дивизиях имеется немало панических и прямо враждебных элементов, которые при первом же нажиме со стороны противника бросают оружие», – говорится в ней.

Что это за зверь такой – заградотряды? Это, если подумать, удивительная тактика. Это тактика террористов, когда не ты воюешь, а кто-то впереди тебя, кому ты при случае пустишь пулю в затылок. Во всей мировой истории нет ничего подобного. Есть только отдаленные аналогии: например, палестинские террористы. Да еще в Китае был такой военный строй – всадники, скованные цепями, чтобы, значит, не разбегались.

И в России такого не было. Воевали со шведами, не было заградотрядов, воевали с французами, не было заградотрядов, на чужой земле воевали, Париж брали, Измаил, Плевну, в горах Кавказа дрались насмерть с диким чеченом и черкесом – не было заградотрядов! Но появился самый величайший человек в истории, и возникла нужда в заградотрядах!

Из вышесказанного следует еще одна очень важная вещь: вошло в моду – с легкой руки Жукова – издеваться над Сталиным: вот, мол, к войне не были готовы, танки все были устаревшие, а Сталин еще и приказывал контратаковать.

Но если вы посмотрите на события с точки зрения Сталина – если вы представите себе то, что знал он, – то его приказы являются совершенно логичными. Что знал Сталин? Что он обладает семикратным численным преимуществом в танках; что он обладает абсолютным преимуществом в боевых характеристиках машин, что один КВ способен ездить по полю боя где-нибудь под Белостоком так же безнаказанно, как по полю боя под Бородино.

Да, Гитлер напал: это представляет из себя некоторое тактическое неудобство и большую идеологическую выгоду. Наш советский танк тут думал, как раздавить гитлеровский запорожец, а запорожец вдруг сошел с ума и сам шмякнулся о танк. Ну и что? Все равно результат для запорожца в конечном итоге одинаков. И вдруг вся эта громада, как колосс на глиняных ногах, складывается и бежит, бросая 15 тыс. танков и 3,8 млн. винтовок.

Представить себе, что выпестованные им палачи настолько трусливы, а его народ настолько его ненавидит, Сталин вряд ли был в состоянии.

Приказы о контратаках – с точки зрения Сталина – были совершенно логичны. Они вытекали из всего, что Сталин знал о своей армии. И не менее логичен был еще один приказ – признать пленных изменниками. Взглянем опять же на происходящее с точки зрения Сталина. Сталин знал, что эти пленные, обладая полным превосходством, сдались, бросили 15 тыс. танков и 3,8 млн. винтовок. Отчего? Только потому, что они против Сталина. Как оно и было на самом деле.