Текст книги "Тень королевы"

Глава 4

Однажды придворная дама, ежедневно делающая королеве-матери прическу, удивленно вздохнула:

– Ваше Величество! У вас растут волосы!

– Что? – погруженная в печаль Вероника не поняла слов верной фрейлины. – Волосы всегда растут!

– Последнее время вы много плакали, моя королева, и волосы выпадали, – леди Осборн потупилась. – Было непросто придать им прежний объем и красоту, но я справлялась. А теперь уже третий день не могу сделать вам аккуратную прическу, потому что волосы растут и торчат! Взгляните! – умелая камеристка провела щеткой по прядям у виска, и Ее Величество действительно заметила густую щетку новых блестящих волос!

Дальше – больше! Зеркало с каждым днем отражало все более приятную картину. Конечно, Вероника похудела от слез и горя, аппетита не было уже почти год. Но кожа не обвисла, а наоборот – подтянулась, щеки, хоть и бледные, выглядели упругими, глаза блестели и очень хорошо видели. А еще ей вдруг захотелось выйти ночью в парк и покататься по траве.

Как хорошо, что в своем горе она искала уединения! Во вдовьем дворце был закрытый внутренний сад, куда выходили окна только ее покоев. Туда королева и отправилась ночью. Оказалось, ночь в королевстве оборотней – особое время. Чопорные придворные выпускают ночью своих зверей, и голоса львов, тигров и пантер заполняют дорожки королевского парка. А она еще удивлялась, когда ее Серебряный лис плотно закрывал их спальню от звуков извне! Ей казалось, ночами в парке тише, или она просто не слышала половины звуков?

Оглядываясь по сторонам, вдовствующая королева сбросила пепельного цвета пеньюар, потом стянула сорочку, положила одежду на скамью, вышагнула из домашних туфелек, ступила на подстриженную, колкую траву и… луна качнулась в небе, воздух наполнился незнакомыми сильными запахами, а трава приблизилась и стала серой… Что это? Вероника хотела вскрикнуть, а в воздухе раздалось короткое тявканье, а потом короткое поскуливание. Королева поняла, какой подарок сделал ей на смертном одре король. В маленьком внутреннем саду вдовьего дворца на газоне сидела белоснежная лиса и роняла слезы на аккуратный газон.

Понемногу вдовствующая королева освоилась со своей второй ипостасью. Сначала она выходила во внутренний сад и меняла облик только ночью, потом осмелилась выйти днем. Ее человеческая магия осталась при ней, так что она сумела скрыть свое состояние и вторую молодость от любопытных. Особенно в этом помогал ее вдовий наряд – длинные юбки прятали мешочки с травами, вуаль скрывала преображение лица и волос.

Лишь несколько ближних дам и стражей знали о последнем даре Серебряного лиса, но эти оборотни были связаны с королевой-матерью кровными клятвами и не смели даже заикнуться о том, что происходит в малом дворце. А происходило там многое.

Осознав, что любимый муж подарил ей, по сути, вторую жизнь, королева Вероника решила провести ее во благо королевства. Для начала она взяла клятвы с тех, кто остался ей верен, а остальных отпустила. Потом села в кабинете с толстой тетрадью и подробно расписала то, что она хотела бы видеть в королевстве, и что нужно сделать, чтобы добиться этого. Список получился внушительным. Все же оборотни отличались от людей, их клановые традиции и звериные инстинкты сильно влияли на повседневную жизнь, в некоторых случаях тормозя развитие.

Осознав масштаб действий, Ее Величество подошла к окну, погладила маленькую фигурку Серебряного лиса, стоящую на подоконнике, и сказала:

– Ты знал, что будет непросто да, Каверий? Хитрец, нашел на кого переложить заботы! Я помню, ты говорил, что по одной мышке можно перетаскать целого быка. Но неужели ты ТАК в меня верил?

Слова королевы остались без ответа, да он ей и не требовался. За тридцать лет совместной жизни она научилась предсказывать его реакцию по трепету ресниц, по движению, которым он отбрасывал длинную серебристую прядь, по глубокому вдоху или выдоху. Пусть короля не было рядом, но ей виделась его насмешливая улыбка, прищур желтых глаз и серебристые волосы, непокорно торчащие над ушами.

Перебравшись во вдовий дворец, Вероника все чаще разговаривала со своим покойным мужем, потому что кроме второго облика и долголетия, хитрый лис умудрился оставить ей кусочек своей памяти. Стоило ей произнести что-то вслух, и в голове всплывали лица, документы, голоса, говорящие на ту же тему. Словно картотека у хорошего секретаря. В первое время она пугалась, а потом догадалась задать вслух вопрос – как и зачем покойный король это проделал?

Оказалось, у оборотней существовало хитрое заклинание, которое позволяло передать кусок памяти, кое-какие навыки и знания, накопленные за долгие годы. Поскольку заклинание было емким и специфическим, его привязывали к артефактам и активировали кровью. Знания не вываливались на получателя все сразу – такой объем мог и убить неподготовленного оборотня или человека, но постепенно просачивались в голову и «раскладывались по полочкам» долговременной памяти. Стоило же произнести кодовое слово, и полочка открывалась.

После смерти первой жены и наследника Серебряный лис подозревал, что его могут убить, пока сын будет младенцем, поэтому принялся сливать актуальную информацию в накопители для будущего наследника. Когда же стало ясно, что одним артефактом не обойтись – разделил камни-накопители между королевской короной и… вдовьей короной королевы-матери. Для принца складировал актуальную информацию по королевским делам, а для жены… всю изнанку столицы и тайного мира оборотней.

А уж передача облика через укус – это вообще уникальное явление, на которое способен не каждый оборотень и только в отношении той, что стала его второй половинкой.

Стоило упомянуть вслух вторую половинку, и в голове королевы всплыла информация об истинных парах и старинных браках оборотней, благословленных Первопредком. Так вот что это было. Местное божество признало ее своей! Вздохнув, королева-мать несколько дней усваивала новую информацию, привыкала к особенностям восприятия, а потом… начала действовать.

Поскольку невестка, родив наследника, полностью погрузилась в материнство, Ее Величество решила лично объехать сиротские приюты и храмовые школы. Учили там плохо, да и не стремились дать полноценное образование – умел бы будущий работник пересчитать монеты да мешки с зерном, которые ему придется таскать – и уже довольно.

С девочками-оборотницами дела обстояли еще хуже. Из них готовили служанок, кухарок, прачек, реже камеристок или швей, но даже слабеньким белкам и зайчихам везло больше, чем полукровкам. Тех с ранних лет приучали к мысли, что ни в один приличный дом их не возьмут, и дорога им лишь одна – в бордель. Да еще повезет, если там приютят.

Будучи женой короля, леди Вероника несколько улучшила ситуацию, предложив обучать полукровок человеческой медицине. Оборотни в ней не особо нуждались, но младенцы и старики уязвимы, вот для них и были устроены богадельни с персоналом из полукровок. Работа грязная и тяжелая, но – приличная и оплачиваемая.

Теперь же вдовствующая королева-мать объезжала приюты с другой целью. Она искала… звездочек. Талантливых шустрых мальчишек, умненьких девочек, не обделенных внешностью, толковых учителей, расторопных нянек и прочий персонал. Королева Вероника не торопилась – не стоило привлекать внимание к своей деятельности. Особенно тогда, когда сын активно доказывает, что достойно занял трон своего отца.

Глава 5

На годовщину смерти короля Каверия в столице случилось открытие нового работного дома для сирот. Здание для него перестроили из дамского корпуса, принадлежащего дворцу вдовствующей королевы. Ее Величество громко объявила, что дам ей хватит на весь остаток короткой человеческой жизни, а вот сироток пригреть надобно. Совсем младенцев в приюте не было. Крепкие, жилистые мальчишки лет семи-восьми, девочки чуть помладше и… серьезные строгие воспитатели, готовые лепить из закаленных улицами умов и душ то, что требовалось королеве.

Для начала леди Вероника вспомнила, чему тридцать лет назад учили молодых дворян в ее родной стране. Даже выписала с родины несколько учебников и книг. Изучила, покачала головой и составила свой собственный план. Мальчишек учили фехтованию, верховой езде, плаванью и борьбе без оружия.

– Строевых офицеров у моего сына хватает, – решила королева, навестив парад с королем Лерианом, – мне же требуются люди ловкие, сообразительные и преданные.

Знаниями, впрочем, беспризорников тоже не обделяли, но старались у каждого развить индивидуальный талант. Кто-то лучше всего метал ножи, кто-то по запаху мог определить яд, кому-то легко давались слова, а кому-то тонкое искусство лести.

Юных полукровок и оборотниц тоже учили. Среди танцев и поэзии прятались работа с холодным оружием, фокусы, тайнопись и дешифровка. Пластинки веера в один миг становились оружием или отмычкой, в корсетах прятались стилеты, а в юбках – крепкие лестницы и тайные послания. В общем, Ее Величество растила для себя стайку крепкозубых и когтистых зверьков, способных на многое ради благополучной жизни.

Поначалу на увлечение вдовствующей королевы никто особо не обращал внимания. Подумаешь, машут мальчишки палками, а девчонки занимаются танцами и вышиванием. Дюжина новых камеристок и лакеев во дворце просто растворится, как сахар в кипятке.

Однако через пару лет королева Вероника внезапно собрала своих подопечных и отправилась на богомолье.

Первопредок не поощрял лени, поэтому возле его капищ находились богадельни, в которых выросшие сироты и одинокие вдовы досматривали угасающих, принимали роды или просто лечили всех приходящих. В этих нищих домах было море практики для подопечных королевы. Младенцы, старики, калеки… Мыть, перевязывать раны, просто выслушивать тех, кого никто не желал слушать – все это было школой терпения для юных оборотней и полукровок. А вечерами, когда дневные труды утихали, королева собирала их в храмовом зале и рассказывала дивные истории, страшные, добрые, поучительные – и все абсолютно правдивые.

К тому времени, как подопечные немного подросли, в столице привыкли к тому, что вдовствующая королева всегда прячется под вуалью, появляется в окружении подростков и полукровок и бывает лишь на крупных мероприятиях, позволяя невестке и сыну блистать. Мало кто знал, что королева не сидела в своем дворце, а путешествовала по стране.

Объявит «месяц траурных песнопений по дорогому супругу», запрет в покоях пяток подопечных и сборник храмовых гимнов и спокойно уедет, нацепив простенькую личину. Девушкам – отдых от бесконечных тренировок, комфортная жизнь за магической печатью и королевские разносолы на завтрак, обед и ужин. Королеве – возможность своими глазами увидеть, как живут оборотни, в чем нуждаются, и где королевская власть ослабла под давлением родоначальников и клановых старшин.

Правда, когда внуку исполнилось восемь, а внучке три, вдовствующая королева стала чаще встречаться с семьей сына. Приезжала на чаепития, дарила небольшие, осмысленные подарки. Теперь ее фигура не угрожала власти сына, и можно было присмотреться к внуку, направить будущего владыку к пониманию некоторых причин и следствий. Невестка, конечно, ворчала – бабушка привозит новинки из человеческих земель, а вот король Лериан порой сам садился рядом с наследным принцем, чтобы рассмотреть действующую модель воздухолета или точную копию фрегата.

Понемногу Вероника влилась в ежедневную жизнь большого двора, но как частное лицо. Бабушка. Правда, на иллюзию возраста и полноты уходило немало амулетов и магических сил, но оно того стоило. Увядающая человечка никому не казалась опасной.

* * *

Ежегодная летняя поездка в загородный дворец была нудным и длинным мероприятием. Король предпочел бы унестись туда верхом, но длинный обоз из придворных, нянек, слуг и утвари растягивался на милю, а сама поездка – на пару дней.

Вдовствующая королева обычно ехала отдельно. Ее двор перемещался быстро, а в пустой «парадной» карете болталась парочка придворных дам, наказанных за мелкие провинности. Но на этот раз королева Вероника поехала с их величествами сама. Просто звезды так сошлись – накануне белая лиса угодила в ловушку и сломала лапу. Дворцовый лекарь наложил повязку, камеристка раздобыла массивную трость из черного дерева с серебряным набалдашником, и пришлось королеве-матери путешествовать вместе со всеми.

Такая дорога неимоверно утомляла королеву. Пыль, жара, выгоревшая на солнце трава по обочинам… Вдруг среди травы что-то мелькнуло. Повинуясь интуиции, королева дернула витой шнур, приказывая кучеру остановиться. И когда охрана приблизилась к окну, желая знать, чем вызвана остановка, Вероника скомандовала:

– Помогите мне выйти!

Ее подхватили под руки и поставили на утоптанную до каменной твердости землю.

– А теперь вернитесь чуть-чуть назад и обыщите траву. Там кто-то есть.

– Слушаемся, Ваше Величество! – отозвались стражи.

Глава 6

В траве обнаружился лис. Точнее, полудохлый лисенок, весь покрытый струпьями и клещами. Его не заметили, потому что его серебристо-серый, почти седой окрас сливался с травой, растущей вдоль дороги. Начальник стражников, почтенный седовласый лев, поднял его одной рукой и скептически хмыкнул:

– Моя королева, этот задохлик вот-вот умрет. У него нехорошая рана на голове, и он выглядит некормленым с самого рождения.

Королева подошла ближе и решительно перехватила щенка:

– Раз сумел выйти к дороге, выживет! – решительно сказала она. – Лайон, прикажите подать флягу с теплым молоком и мою шкатулку с зельями, рана выглядит дурно, но при должном уходе к утру затянется.

Стражник покачал головой и молча отправился выполнять приказание. Нет, он, конечно, мог сказать Ее Величеству, что хватать руками неизвестного оборванца глупо. Даже полудохлый лисенок может ее укусить или просто заразить чем-нибудь. Но Лайон Ауриф служил королеве не первый год и видел легкое облачко защитной магии и перчатки на ее руках. А также королевский гербовой кулон, который был придуман как раз от оборотней, любителей в зверином облике кинуться и прокусить шею или бедренную артерию. Предусмотрительность и аккуратность. Во всем.

Вскоре кареты двинулись дальше, а Ее Величеству подали полотенце, флягу с молоком и шкатулку с зельями. Подстраиваясь под мерное покачивание кареты, леди Вероника дала теряющему сознание лисенку выпить немного молока из крышечки фляги, а когда он осоловело прикрыл глаза, принялась обрабатывать его шерсть и рану.

– Взгляните, леди Олива, – говорила королева, увлеченно втирая в серебристую шерсть нечто остро пахнущее анисом.

Придворная дама забилась в угол, прижимая к слишком чувствительному носу кружевной платок, а леди Вероника продолжала капать из флаконов, рассказывая фрейлине все, что видит:

– Парнишка слаб, но себя держал в чистоте. Легкий и гибкий, лет до трех питался нормально, а вот потом недоедал. Жаль, мог бы вырасти высоким и крепким, хотя если ему еще нет шестнадцати, можно успеть докормить!

– Ваше Величество! – не выдержала дама. – Зачем тащить это недоразумение в карету? Нам ехать еще полдня! Можно было отдать его в повозку к вашим воспитанницам! Они бы позаботились о нем точно так же, вы сами их обучали!

Вероника взглянула на даму и тихонько хмыкнула. Чуткое обоняние оборотницы усилилось в разы после беременности. Да и характер испортился. Прежде спокойная и выдержанная леди Олива дергалась и пила успокоительные составы чуть ли не каждый день. Плохо. Надо бы отправить ненадежную союзницу в поместье – вынашивать и рожать, да только леди Олива вдова, и значит, будет в поместье одна. Этим могут воспользоваться те, кто недоволен секретами вдовствующей королевы. Значит, нужно найти другой выход.

Следующую остановку сделали через три часа. До вечера было еще долго, и было решено остановиться на пикник, пока слуги, спешно ускакавшие вперед, будут готовить ужин и постели в летней резиденции. Широкий луг застелили коврами, выставили прихваченные с утра корзины со снедью и бутылками, а потом откуда-то появились инструменты, зазвучала музыка, и путешественники расслабились, любуясь природой и играющими детьми. Вот в этот момент Ее Величество и подозвала к себе начальника стражи:

– Лайон, есть у тебя неболтливый ветеран, желающий жениться? Такой, чтобы принял женщину, оберегал ее, но при том был верен мне?

– Смотря о какой леди речь, – осторожно сказал лев. Он подбирал стражников лично и не желал терять ни одного из них.

– Олива. Она ждет котят, ты уже, наверное, почуял. Ей тяжело находиться рядом со мной, а у меня нет времени на ее капризы. Пусть едет в поместье. Но под охраной.

Ауриф смешно шевельнул усами:

– Ваше Величество, так это Прайм погулял! – шепотом признался он, и Вероника умилилась легкому румянцу, выступившему на очень белой коже сурового воина.

– Тогда скажи ему, пусть немедля женится и везет ее носить и рожать. Пенсию я ему назначу, и ее приданым не обижу. Только чтобы прямо сегодня!

Лайон поклонился, отошел в сторону, и вскоре королевский двор наблюдал потрясающее зрелище: фрейлина королевы, путаясь в длинном платье, убегала от огромного кота, а он осмысленно загонял ее в маленькую карету, стоящую в стороне. Вдовствующая королева с улыбкой сидела среди подушек, любовалась тем, как котяра загоняет свою самку, и гладила голову лисьего подростка:

– Вот видишь, Финн, – говорила она, – как долго некоторые дурочки ищут свое счастье!

Лисенок сонно пыхтел и не понимал – в какой момент он успел стать Финном? Матушка звала его Реджи!

Глава 7

Пикник королевской семьи затянулся до вечера. Лисенок успел выпить все молоко, поспать в юбках вдовствующей королевы, покусать разные несъедобные штуки вроде ножен и наконец вцепился в кость с остатками мяса и снова уснул, когда его отнесли в карету. Поскольку леди Олива уже ехала в загородное поместье супруга, ее сменила другая фрейлина – сухопарая и жесткая внешне леди Тамрис. Королева Вероника ценила безусловную честность и верность этой дамы, поэтому мирилась с ее прагматизмом и скрипучей речью.

Лисенок продолжал спать в юбках королевы, не собираясь менять облик. То ли слишком привык – жить зверем в лесу было легче, то ли не хватало сил сменить ипостась. Когда кареты вновь плавно закачались, малыш завернулся в складки так, что слился с кружевными оборками и пепельной подкладкой плаща. Женщины задумались, каждая о своем, и когда карета резко остановилась, едва не слетели на пол, удержавшись лишь благодаря звериной ловкости.

– Что случилось? – голос леди Тамрис скрежетал, но сама немолодая уже оборотница, не теряя времени, сбрасывала придворное платье, вспарывая когтями шнуровку корсета.

Королева опаздывала. Ей не хватало опыта и сил, чтобы моментально сменить ипостась, избавившись от человеческой одежды. Да и сомнения были – кто осмелится напасть на королевский обоз? Может, это всего лишь недоразумение? Или колесо отвалилось, угодив в яму? Поэтому Ее Величество поступила иначе – накинула на голову капюшон легкого дорожного плаща, просунула руки в широкие рукава и спрятала в карманах многозарядные пистолеты.

Карета уже остановилась, но все еще раскачивалась. Лисенок окончательно забился под лавку, превратившись в тень. Дверца распахнулась рывком, открывая королеве парочку медведей в специальной броне. Звери были очень крупные и абсолютно незнакомые. Таких не было в ее охране или в охране короля. Леди Тамрис зашипела, но осталась на месте. Она была пумой, но уже немолодой, и схватка с медведем не принесла бы ей ничего хорошего.

– Ваше Величество, – один из оборотней сохранил человеческую форму и издевательски раскланялся, – просим прощения, что напугали, ваша карета налетела на камень. Короткая остановка…

Вероника медленно выдохнула, жалея, что не скинула накладки, которые помогали ей изображать грузную пожилую человечку. Дорога утопала во тьме, и человек не смог бы ничего рассмотреть, но ее лисьи глаза прекрасно видели, что королевская карета, едва вошедшая в поворот дороги, не просто перевернута – она разбита! И рядом лежат тела. А извивался перед ней хорек, один из тех, кого она когда-то собственноручно выставила из детской сына. Паршивец пытался втянуть юного принца в карточную игру на «интерес».

Теперь он явно собирался отомстить. Пожилая пума не соперник медведям, а ее они считают слабой человечкой, взлетевшей высоко на плечах мужа и сына. Что ж, на принятие решения у королевы были доли секунды, и она не стала тратить их зря. Слабым, испуганным голосом пролепетала:

– Ах, лорд Архи, подайте же мне руку!

Довольный ее слабостью и уязвимостью хорек сунулся было в экипаж, но один из медведей, глухо ворча, откинул его тяжелой лапой и угрожающе взглянул в глаза пуме. Фрейлина потупилась, уступая. Она не видела кареты короля, но чуяла опасность и кровь. Однако для Вероники ситуация складывалась даже лучше. Хорек – мелкая сошка. Чтобы вырваться из кареты и призвать своих людей, ей нужно отвлечь медведей.

– Ну что же вы! А еще мужчины! – чуть не плача, запричитала королева мать, подаваясь вперед.

Медведи презрительно оскалились – внутри экипаж вдовствующей королевы пропах лавандой, мятой и полынью. Легкий лисий запах списывали на камеристку-лису, или вот как сейчас – на мелкого подобрыша. А пистолеты Ее Величество смазывала драгоценным фруктовым маслом для притираний, чтобы отбить запахи ружейной стали. Пули использовала серебряные – они пахли, как ее украшения, и не давали оборотням регенерировать. Шесть зарядов в правой руке, шесть в левой. И два шага, не больше!

Делая вид, что собирается ступить на подножку, Вероника опустила руки, потянулась широкими рукавами к раме двери и… выстрелила практически в упор! И еще раз! И еще!

– Тамрис! Прыгай и зови наших! – королева неловко вывалилась из кареты и скатилась в придорожную канаву, проклиная свои пышные одежды.

Правда, они изрядно смягчили удар по камню, а потом и сохранили белой лисе жизнь – когда на нее накинулись волки. Множество юбок, подкладной неуклюжий бюст, подушечки на бедрах – если бы не эти «женские штучки», ее разодрали бы в момент! А так она сумела выпрямиться и расстрелять волков в упор. Все! Заряды кончились. Патронташ, замаскированный под шкатулку с украшениями, остался в карете. Разодранные юбки не позволят ей самой подняться в накренившийся деревянный ящик, а кошка давно выскользнула из ловушки, оценила ситуацию и умчалась назад, к застрявшим где-то там телегам со слугами и охраной.

Медведи с разбитыми серебром головами еще шевелились, но мозги на плитах дороги не оставляли им шансов. Только бы на выстрелы не подтянулись тигры… Негромкая возня в карете заставила королеву поднять глаза и обомлеть – тощий рыжий мальчишка, держа в руках ее шкатулку, опасно балансировал на краю подножки, готовясь спрыгнуть к ней в канаву. Она поймала себя за язык – как бы ни сложилось дальше, оружие не помешает!

Лисенок удачно приземлился на спину издохшему медведю, скатился, прижимая к себе сундучок, и вдруг метнул его вбок, оскалив мелкие зубы. Вероника давно стряхнула плащ, поэтому на хруст обернулась быстро и увидела знакомого хоря, сбитого на землю тяжелой коробкой.

– Молодец, лисенок! – сказала она, приставляя посеребренное дуло к тощей шее предателя. – А теперь быстро! Кто напал и сколько вас?

Хорь сдался быстро. Не потому, что боялся пожилую человечку, а потому, что испугался молодую сильную оборотницу, ощерившую на него острые белые зубы.

Его королева убивать не стала, просто стянула руки и ноги обрывками плаща, а потом, неприятно улыбнувшись, нацепила на пленника серебряную цепочку. Этот металл не давал оборотням менять ипостась, и прежде Ее Величество носила его на себе в большом количестве. Когда же ее собственное тело начало меняться, она благоразумно заменила серебро золотом, а любимые прежде цепочки и браслеты убрала в чехлы. Теперь же просто сдернула с пояса один мешочек и «украсила» свидетеля. Пригодится.

За спиной раздался шум – из темноты выступила пума, устало фыркнула, спрыгнула в канаву и обернулась леди Тамрис:

– Ваше Величество! Воспитанники и стражи… их околдовали. Я сняла морок, они уже здесь. Сражаются.

Королева, стоящая в одной сорочке и нижней юбке, зябко повела плечами – даже летние ночи могут быть холодными, потом закуталась в потрепанный, обожженный плащ, зарядила пистолеты и попросила:

– Пойдем со мной до кареты, Тами, я должна знать, что с Лерианом.

Две женщины осторожно двинулись по топкому дну канавы. Лисенок ковылял за ними. Босой мальчишка в заношенной до дыр рубашонке подобрал какую-то палку и, скаля белые зубы, охранял старшую самку клана.

От королевской кареты остались щепки. Нападавшие не игрались – крушили все. Молодой король бился до смерти, не позволяя медведям, волкам и тиграм подобраться к семье, и его разорвали на куски. Королева опустилась на колени рядом с оторванной головой сына, невесомо коснулась его щеки и… двинулась дальше. Опрокинутый сундук, юбки… камышовая кошка успела сменить облик и билась за своих детей, пока ее не изрешетили десятком посеребренных стрел.

– Где дети? – Вероника остановилась и обвела взглядом кусок дороги, щедро политый кровью.

Этот сырой медный запах отбивал все другие, но среди кусков обивки, обломков дверей и сбруи не было Ирнеи и Керна!

– Искать! – громко объявила она. – Тому, кто найдет внуков живыми, пожалую орден!

Стоящие поблизости воспитанники и стражи, остро чувствующие свою вину, кинулись обшаривать канавы, а вот лисенок, тот самый мальчишка, подобранный в канаве, вдруг подошел к груде юбок молодой королевы и зашипел. Вероника стремительно повернулась – поздно скрывать и вновь обретенную молодость, и оборотническую кровь. Сделав несколько шагов, вдовствующая королева опустилась на корточки и позвала:

– Ирнея! Керн! Это бабуля! Враги повержены! Идите ко мне!

Бесформенная ткань шевельнулась, чуть-чуть сдвинулась, открывая перевернутую корзинку для пикника. Из-под нее выглянул тигренок, а за его плечом жалобно мяукнула крошечная камышовая кошка…