Текст книги "Загадки Славии. Книга 1. С любовью, ведьма"

Глава 4

Анастасии понадобилось несколько дней, чтобы узнать, с кем именно уехала Марьяна. Всё это время ведьма жила у Даруни. Старуха наотрез отказалась брать с постоялицы деньги, поэтому девушка решила отблагодарить её своими зельями. Такие сильные, а значит, и более действенные, Даруня точно не могла себе позволить. Поэтому и не отказалась от подарка. А заодно помогла разговорить местных. И вроде бы Настя сама выросла в этом городке, проведя в детском доме без малого десять лет. Но вилейцы всё равно сторонились её, не желая идти на контакт. И даже воспитатели и директор теперь все новые. Ни одного знакомого лица. Поэтому помощь Даруни оказалась поистине неоценимой.

Когда Настя узнала, что подруга посещала встречи послушников, то даже испытала облегчение. Всё же это не вербовщики, увозящие легковерных людей на верную гибель на змеином материке. Но затем вспомнила вспыхнувшую листовку, и в душе вновь поселились сомнения. Послушники полностью отказывались от магии и всего, что было с ней связано. Значит, пожар устроить не могли. Да и незачем им это было. Сколько уж случаев, когда семьи пытались вернуть отринувшего магический мир родственника. И ещё ни разу им не удалось. Ментальная магия послушникам была не доступна. В этом Страхова абсолютно уверена, подтверждения тому хранились в архивных записях научного квартала. То есть, доказать вмешательство в разум человека не получалось. Люди действительно сами принимали решение об уходе.

Чтобы найти Марьяну и разобраться в странностях её внезапного отъезда, нужно было поговорить с послушниками. Вот только с какими именно? На территории империи зарегистрированы двадцать три общины. Пара из них и вовсе в мало обжитых местах. А если вновь вспомнить текст листовки, то Насте как раз одно из них и нужно. Пусть послушники и предпочитали держаться обособленно, а всё же контактировать с другими жителями Вилейки приходилось.

Первым делом ведьма решила отправиться по следам тех, с кем уехала подруга. Надежды нагнать их не было никакой, всё же с момента исчезновения Марьяны прошёл месяц. Но Настя рассчитывала хотя бы на возможность найти сопровождающих, готовых отвезти её в дальние селения. И неожиданно девушке повезло. Правда, не совсем так, как она предполагала.

Ведьма безрезультатно проехала несколько городов. Там никто послушников не видел и не слышал. А сердобольные люди, которым всегда есть дело до чужой жизни, ещё и отговорить пытались от поисков. А то разве ж это дело: такой молодой и красивой отказываться от благ цивилизации и жить в дремучих селениях. Анастасия не стала их разубеждать. Наоборот, даже порадовалась, что создаёт именно такое впечатление. Тут же пришла идея именно под видом искательницы лучшей доли попасть в караван. Если там и правда не всё чисто, то заранее силу свою показывать не стоит.

Следующим городом на пути её поисков оказался шумный Маринск. Некогда небольшой шахтёрский посёлок, где добывали соль, со временем разросся в довольно крупное поселение. И всё благодаря мэру – толковому управленцу, привлёкшему инвестиции, а вслед за ними и новых жителей.

Найти свободный номер в одном из трёх гостевых домов оказалось довольно просто. Настя уже получила ключ и собиралась начать подниматься в выделенную комнату, когда внимание привлёк громкий разговор двух женщин. Они расположились в холле за одним из столиков, бурно обсуждая сильно помятую бумагу, лежащую перед ними.

– И какой глупец поведётся на такое предложение? – возмущённо спросила одна из них. – Отправиться в северные пределы, отказавшись от облегчающей жизнь магии. Глупость несусветная!

– Думаю, это будут те, у кого не получилось построить жизнь здесь, – спокойно ответила ей собеседница. – Да и та послушница сказала, что набирают только женщин, обделённых магическими силами.

Женщина пренебрежительно фыркнула и, огладив вишнёвого цвета юбку, напомнила:

– У нас с тобой тоже их нет, ну и что? Амулеты никто не отменял! Нет, мне не понять этой ненормальной тяги лишиться минимальных благ цивилизации.

По серо-голубым глазам её оппонентки было заметно, что той есть что сказать, но она решила промолчать. Лишь покрутила листовку в руке и отложила в сторону.

– Вы позволите? – Анастасия указала взглядом на смятую бумагу и, дождавшись кивка, взяла её.

На первый взгляд та оказалась полностью идентичной виденной ведьмой в заклинании памяти. Единственным отличием оказался адрес места встречи с проводниками в лучшую жизнь.

«Контора у них тут своя, что ли?» – подумала она, вертя листок в руках.

– Неужели пойдёт к ним? – старательно принижая голос, поинтересовалась одна из женщин, когда Настя отправилась к лестнице. – А ведь с виду прилично одетая барышня.

Ведьма даже не притормозила, считая ниже своего достоинства общение с особами, оценивающими других по внешнему виду и достатку. Наоборот, её улучшившееся настроение не могла поколебать даже людская глупость. Войдя в свой номер, девушка лишь мельком осмотрела обстановку небольшого помещения. Она не рассчитывала надолго тут задерживаться, поэтому и номер выбирала такой, в котором придётся переночевать пару раз, а не жить несколько недель. И всё же, как бы Настя ни желала скорее отправиться к месту, указанному в листовке, пришлось задержаться. Ведьма показала бы себя невероятно наивной, если бы и правда верила, что послушники встретят её с распростёртыми объятиями. И даже желание Насти убедиться в безопасности подруги не поможет в переговорах. По крайней мере, на первых порах. А чтобы добиться этих самых переговоров, нужно сойти за свою. То есть, за лишённую магии и не сильно преуспевшую в жизни женщину.

Любовно погладив саквояж, разработанный специально для неё знакомым артефактором, Анастасия направилась в душ. Как бы противоречиво это ни звучало, но снадобья, нужные для перевоплощения, поначалу лучше накладывать на чистую кожу, если потом не хочешь заиметь проблемы с высыпанием, шелушением и другими врагами женской красоты.

Ожидаемый «душ» оказался добротной деревянной бадьёй с отверстием для слива и подведёнными к ней кранами с горячей и холодной водой. С раздражением подумав, что нужно было всё же брать номер чуть дороже, ведьма повернула вентили и с трудом удержала себя от привычного добавления в воду настоя из трав. Призванные поддерживать молодость и красоту косметические средства сейчас оказались под запретом. И всё же во всей этой ситуации нашлись и несомненные плюсы. Сегодня отправиться на поиски Настя точно не сможет. А значит, лучше обдумать план по втиранию в доверие. Заодно над внешностью поработает и наряд подберёт соответствующий.

– Сила самовнушения во всей красе, – пробурчала девушка, осторожно ступая в исходящую паром бадью. – Ну, Марька… Я тебе ещё всё это припомню! Дай только найти, куда спряталась.

* * *

Ночью Алексей плохо спал, постоянно ворочаясь с бока на бок. И лишь на короткий промежуток времени проваливаясь в зыбкую дрёму. Потому и пришёл в штаб самым первым, встретив зашедшего туда же полчаса спустя Игната недовольным взглядом.

– Я не виноват, что тебе не спалось, – правильно оценил немой укор подчинённого капитан.

– А кто бы после таких известий уснул? – Морозов послушно поплёлся за начальством в сторону небольшой кухоньки.

Игнат любил начинать рабочий день с чашки крепкого кофе. А ещё обожал сам процесс его приготовления. Весь отдел привык к такому чудачеству капитана Верьева и старался не мешать тому священнодействовать. И тогда, возможно, их угостят вкусным напитком.

– Сделаю тебе с лавровым листом, – сказал Игнат и кивком головы указал Алексею на стул.

Морозов понятливо приземлился туда, куда послали, и замолчал. Вскоре по помещению, где с трудом помещались стол, пара стульев и напольный ящик для посуды, на котором и стояла небольшая плитка, разнёсся приятный лёгкий аромат, уже заставляющий глаза распахнуться шире. Оборотень втянул носом воздух и с жадным ожиданием уставился на турку в руках Игната. А тот, словно специально, неторопливо вынул листья лавра и процедил напиток через ситечко. Задумавшись, некоторое время смотрел в чёрную, исходящую паром гладь, словно пытаясь что-то в ней увидеть. И только когда Алексей начал ёрзать от нетерпения, спросил:

– Тебе сколько ложек сахара?

– Одну, – выдохнул тот, решив, что капитан над ним издевается.

Не то чтобы это было действительно так, просто Игнату нравилось видеть, как сильно коллеги ценят его талант по приготовлению кофе. У каждого великовозрастного мальчика свои слабости.

– Итак, что у вас случилось? – спросил Алексей, когда чашка наполовину опустела.

– Где-то с месяц назад, ещё до твоего ухода в отпуск, со мной приключилась любопытная встреча. Я тогда отправился в Речицк повидаться со старым другом. А тот познакомил меня с жрецом из какой-то глухой деревеньки. Местность бедная, приход у него небольшой, соседи все друг друга знают. И, конечно же, молодёжь спит и видит, как вырваться в большой мир, попытать счастья.

Морозов молча слушал, ожидая, когда капитан доберётся до сути. В их деле даже самые немаловажные детали могли сыграть ключевую роль в расследовании. И если Игнат зашёл издалека, значит, так было нужно.

– А потом в их краях объявилась небольшая группа послушников. Ну, ты знаешь, как это бывает. Они попросились на ночлег, затем начали вещать, как им хорошо и привольно живётся вдалеке от магического общества. Да и земли в северных пределах чуть ли не сами всё выращивают.

– Где, прости? – опешил Алексей. – Это ж в какую глушь их занесло?

– Глушь, не глушь, а несколько поселений там имеются. Хотя забрались они действительно далеко. Ближайшая застава за несколько сот вёрст от них. Но поселения уже около века там стоят, жители бед не учиняют, с пограничниками пару раз в год могут свидеться. А то и вовсе ни разу не встретятся.

– И чем же они так заинтересовали этого жреца?

– Поначалу ничем. Он с ними пообщался, поприсутствовал на паре собраний, да и вернулся в свой храм. И даже не удивился, когда несколько женщин, прельстившись посулами изменить свою жизнь, отправились с послушниками в путь.

– Их так легко отпустили? Родственники против не были?

Входная дверь открылась, прерывая их разговор. Послышались быстрые шаги, а затем радостный голос Леонида Кузнецова:

– Нюхом чую, капитан уже на рабочем месте!

– В отличие от тебя, шалопая, – проворчал Верьев, когда светловолосая голова показалась в проёме.

– О, Лёш, привет! – Леонид крепко пожал коллеге руку и шумно втянул воздух. – Капита-а-ан…

– В конференц-зал идите, туда принесу, – даже не стал сопротивляться Игнат, по опыту зная, как долго может капать на нервы Кузнецов, выпрашивая свою порцию кофе. – Здесь не развернуться уже.

Мужчины понятливо кивнули и поспешили оставить капитана одного. Пройдя в просторный зал, рассчитанный минимум на сорок человек, они расположились за столом, который обычно занимал их начальник.

– Тебя уже ввели в курс дела? – спросил Леонид.

– Остановились на том, что вслед за послушниками ушли несколько женщин. Игнат не успел объяснить, почему их родственники не всполошились.

Кузнецов почесал пшеничный затылок, сосредоточенно хмуря брови, и спустя некоторое время воскликнул:

– А, вспомнил! Одна оказалась «пустоцветом», поэтому муж развёлся с ней, взяв в дом молодую жену. А родне лишний рот оказался не нужен. Вот и жила она у сердобольной соседки. Кстати, та оказалась весёлой вдовой, из-за чего на неё недобро косились другие женщины. И не только в той деревне. Эти двое и ушли за послушниками.

– Думаю, в деревне только вздохнули с облегчением. – Алексей дёрнул плечом, выказывая недоумение, зачем же их ищет жрец.

– Всё так и было, пока этот жрец не отправился на какое-то жреческое собрание и не услышал в одном из постоялых дворов разговор о послушниках, с которыми уехали искать лучшей доли ещё несколько женщин. И случилось это за год до приезда в его деревню. Как он потом капитану объяснил, сам не знает, что его так заинтересовало в той истории. Но решил порасспрашивать у своих братьев. Каково же оказалось его удивление, когда остальные жрецы вспомнили подобные истории, регулярно происходившие последние семь лет. Только в тех случаях не указывалось, куда направляются послушники.

– Такое происходит постоянно, – напомнил Морозов. – Всегда найдутся те, кто желает отказаться от магической цивилизации и жить на лоне природы.

– Загвоздка в том, кого именно они забирали с собой, – громко сказал Игнат, принеся с собой терпкий аромат свежесваренного кофе. – Это мужчины и женщины, которых не станет никто искать. А теперь подумай, когда такое было? Послушники ведь не благотворительная организация. Зачем им всякое отребье собирать?

– И то верно… – Алексей поскрёб заросший щетиной подбородок. – Ишь, как ловко они всё это проворачивали. Мы настолько привыкли к ним, что и внимания не обращали.

– Вот и проверим, куда они народ увозят, – добавил Леонид, практически уткнувшись носом в свою кружку и блаженно зажмурившись. – Подозрительные они больно. Раньше как-то более скрытно действовали, а сейчас вон брошюрки раздают, внимание привлекают. Правда, всё как-то больше по малым городам, в столицу не суются. Да тут и без них хватает контор, только те на змеиный материк вербуют. А ещё людей для охраны нанять решили, но строго следят, чтоб те были чистокровными. Ну или хотя бы без явных проявлений крови других рас. Просто какое-то ущемление прав и свобод получается.

– Поэтому и надо волка скрыть? – догадался Морозов и недовольно поджал губы.

При упоминании неприятной перспективы по спине прокатился холодок, заставив волосы на затылке приподняться.

– Надо, – подтвердил капитан Верьев. – И лучше тебя с этим никто не справится.

* * *

Утро ожидаемо встретило лёгкой головной болью и ноющим желудком. Кофе, заменивший несколько приёмов пищи, явно не пошёл на пользу организму. И всё же Алексей собрался в кратчайшие сроки, закинул в рот обезболивающее и, покосившись на банку с порошком для вожделенного напитка, мысленно пообещал с сегодняшнего дня начать нормально питаться. Стоило побаловать своего зверя перед тем, как заблокировать ему доступ ко внешнему миру. Все два дня с момента совещания в штаб-квартире мужчина практически постоянно находился в медитации, общаясь с волком. Зверь никак не хотел понимать, почему человек пытается заключить его в тюрьму, лишая себя остроты зрения, нюха и слуха. И, более того, заглушая животный инстинкт, не раз спасавший жизнь оборотню.

Волк Алексея был одним из самых сильных в стае серых. Когда-то родители даже думали, что потеряют младшего сына, так как тому всё никак не удавалось договориться со второй ипостасью. Зверь брал верх, и только благодаря уговорам вожака соглашался уступать место человеку. И всё же десятилетний мальчишка сумел найти подход, за прошедшие с той поры годы лучше укрепив связь.

– У вас полное взаимопонимание, – сказал Игнат, когда посвящал в детали предстоящего дела. – Твой волк точно выдержит заточение.

«Сглазил», – подумал Алексей, выходя из дома и чувствуя, как в его сознании великолепный серебристый зверь насмешливо фыркнул, соглашаясь.

Возможно, волк и дальше упрямился бы, но вера в друга, делившего с ним одно тело, помогла наконец смириться. Да и обещанное сопровождение вселяло спокойствие. Пусть зверь и счёл оскорбительным то, что ему понадобится защита.

Столица шумела стуком колёс по брусчатке, звонкими голосами мальчишек-разносчиков газет, смехом возвращающихся домой гуляк, колоколами над храмами. В нос неожиданно ударил аромат парного молока. Хотя, казалось бы, откуда тому взяться? Обычно молочницы распродают свой товар ещё затемно. И всё же одна из них припозднилась, скромно остановившись на углу соседнего дома. Довольно молодая крестьянка с повязанным на голове платком, совершенно не скрывающим её толстую льняную косу. Светло-карие, немного раскосые глаза лишь изредка оглядывали проходящих мимо людей. Девушка заметно нервничала, теребя огрубевшими руками подол сатинового платья.

– Ух ты! А что это у нас за фрой такая?

Конечно же, миловидная девица не могла не привлечь внимания развесёлой компании. Трое заметно подвыпивших гуляк окружили крестьянку, но рук пока не распускали. Только молочнице от этого легче не стало. Она непроизвольно отступила, упёршись спиной в прохладную каменную поверхность стены. Молодые люди довольно осклабились, почувствовав азарт. Алексей же недовольно поморщился. Встревать в конфликт, привлекая лишнее внимание, совершенно не хотелось, но и мимо пройти он не мог.

– Красавица, угостишь нас молочком? – осклабился один из них и заинтересованно осмотрел ладную фигурку, остановившись взглядом на груди. – Я бы испил…

Морозов опустил ладонь ему на плечо, привлекая к себе внимание.

– А тебе чего? – донеслось недовольное вперемешку с перегаром.

Хотелось позволить волку взглянуть на этого негодяя, но позволять расценивать это как прямую угрозу оборотень не мог. Зато впустить в голос рычащих ноток запросто. Некоторые двух ипостасные с обретением зверя и вовсе теряли способность чисто говорить.

– Молока купить хочу.

– Ну так покупай! – Гуляка, раздухаренный парами выпитого и миловидным личиком крестьянки, чувствовал себя как никогда смелым.

Зато друзьям его ума хватило почувствовать скрытое предупреждение и, громко забалтывая и неестественно посмеиваясь, утащить того дальше по улице.

– Почему одна тут? – убрав рычание, строго спросил Алексей.

– Мати хворая, – тихо ответила та. – А младшие совсем ещё мелкие.

«Из Белоречья», – догадался по смешанному говору Алексей и протянул ей пару медных монет.

– Старайся в следующий раз со всеми уходить, даже если не распродалась, – посоветовал он, забирая молоко. – Иначе может и не повезти, как сегодня.

– Дзякую[1]1
  Дзякую! – Благодарю! (бел. яз.)


[Закрыть]! – Девушка прижала ладошки с зажатыми монетками к груди и поклонилась. Тяжёлая коса подмела кончиком пол, а солнечный свет, пробивающийся сквозь окно, зажёг в туго сплетённых волосах золотистые искорки.

«Таких надо только под охраной семьи водить, – подумал Алексей, открывая дверь и пропуская молочницу вперёд себя. – Вот и что с ней делать? Опоздаю же!»

«Защитник ты мой!» – раздался голос из прошлого. Но не злой и обиженный, а добрый и ласковый. Такой, каким штабс-капитан не слышал его уже долгие годы.

– Ты где живёшь? – спросил мужчина, когда девушка уже собралась уходить.

– В старом городе, – бойко отозвалась она, совсем перестав опасаться оборотня. – Я сама дойду…

– Ух ты, Лёшка, неужели наконец себе девицу завёл? Да ещё такую красивую. Где отхватил?

Посмотрев на подошедшего к ним и широко улыбающегося темноволосого мужчину, Морозов не менее радостно улыбнулся.

– Ты-то мне и нужен!

– Зачем это? – подозрительно поинтересовался приятель и насмешливо добавил: – Неужто сам не справляешься?

Алексей только вздохнул, поднял взгляд к ясному небу и мысленно досчитал до пяти. Хотя руки так и чесались отвесить подзатыльник этому говоруну.

– Молочница она, – пояснил оборотень. – Задержалась тут одна. Надо домой проводить. А то припозднившихся гуляк полно. Саш, поможешь?

– Глупая совсем? – с некой долей сочувствия в карих глазах поинтересовался тот.

Цивилизация цивилизацией, но замутнённое парами алкоголя сознание никто не отменял. Особенно когда вокруг полно увеселительных заведений, а девица лицом и фигурой чудо как хороша.

– Ды хиба ж трэба лихих людзей пры святле дня асцерагацца[2]2
  Ды хиба ж трэба лихих людзей пры святле дня асцерагацца? – Да разве же надо лихих людей при свете дня опасаться? (белорусский язык русской транскрипцией)


[Закрыть]? – удивлённо спросила на родном языке девушка, будто и не её совсем недавно пытались зажать у стены.

– Да-а-а… Ну, зато ты красивая! – «обнадёжил» Александр.

Лицо молочницы даже покраснело от возмущения и обиды, но сказать что-то в ответ поостереглась. Матушка крепко накрепко наказала не ругаться с полицейскими и военными. А то, что этот грубиян военный, по красно-золотистому мундиру понятно было.

– Лёш, ты иди, опаздываешь, наверное. А её домой я доставлю, не беспокойся. Заодно воспитательную беседу проведу.

Морозов даже посочувствовал незадачливой крестьянке. Поручик Александр Михайлович Песцов, при всей любви к кутежам и красивым женщинам, был известен своим занудством. Поэтому если кому-то нужно было прочитать нотацию, эта «почётная» обязанность всегда выпадала Саше. И после длительной беседы провинившийся ещё долго опасался нарушать правила, а в сторону поручика смотрел скривившись, словно от зубной боли.

Проследив за удалявшейся парочкой, Алексей поспешил в штаб-квартиру, расположенную в одном из недавно реконструированных домов. Вернее, не совсем недавно, а лет так около двадцати назад, после уничтожения одного из корпусов научного квартала. Так исторически сложилось, что научные, военные и гражданские ведомства всегда располагались рядом. Защищённые от внешних угроз здания оказались совершенно не готовы к «нападению» со стороны соседей. Тогда Морозов ещё учился в школе и не застал эти печальные события. Но, по рассказам Игната Верьева, от военного управления магический всплеск отхватил приличный кусок. А министерство внутренних дел практически сровняли с землёй. Как всегда, полетели головы, палата министров готова была рвать друг другу глотки, узрев возможность насолить конкуренту. Император приказал отстроить новые здания, хорошо экранировав их от угрозы со стороны научного квартала. Заодно пригрозил генеральному подрядчику казнить всю его семью, если тот пожадничает и погрязнет в воровстве. После чего с чувством выполненного долга вместе с родными и народом империи погрузился в недельный траур по погибшим. Князь Николай Павлович Меньшов рисковать не стал и лично посещал стройки, дотошно проверяя сметы.

Дойдя до одного из величественных домов, грозно сверкавших чистыми окнами на прохожих, оборотень взбежал по ступенькам, привычно почувствовав лёгкое сопротивление. Первая линия защиты, идентифицирующая входящего. Сотрудники получали на ауру зелёную метку. Посетители, внесённые в базу, жёлтую. Ну а непрошенные гости красную, застывая в «мухоловке» до тех пор, пока караульные не разберутся с целью визита.

– Ого, кто это у нас соизволил явиться? – окликнул Морозова высокий и статный военный в чёрной форме с золотисто-красными погонами, на которых поблескивали звёздочки.

– Кого-то пора списывать. Я тут уже несколько дней безвылазно сижу. – Обратив внимание на нашивки, Алексей похлопал двумя пальцами себя по плечу и искренне сказал: – Поздравляю, штабс-капитан!

– Благодарю! С меня угощение.

Кивнув в знак согласия, оборотень предпочёл подняться по лестнице, а не дожидаться возможности воспользоваться стационарным переходом. Не любил ощущение, когда тебя разбирают на мельчайшие частицы, а затем собирают обратно в другом месте. И пусть переход происходил иначе, без всякого разбора, но мерзопакостное чувство сильно действовало на нервы.

– За тобой гнались враги? – полюбопытствовал Лёня, вольготно развалившись за одним из столов и аппетитно хрустя яблоком.

Желудок тут же напомнил о необходимости поесть.

– Буфет уже открыт? – проигнорировал вопрос Алексей.

– Да, но я советую сильно не отъедаться. – Дождавшись, когда Морозов всё же посмотрит на него, Леонид пояснил: – Чтобы за три дня не потерять побитое жизнью выражение лица. А ещё бриться прекрати. Это должно дополнить образ. И волосы ты очень даже кстати не…

– Стоп! Каких ещё три дня?

– Те, через которые ты должен быть в Вознесенске, чтобы устроиться охранником в караван к послушникам, – сообщил капитан Верьев, стремительно входя в помещение. – Поэтому ритуал запечатывания проведём уже сегодня.

Внутри всё неприятно сжалось, а волк недовольно заворочался. В дни, когда Алексей вёл с ним беседу, он уговаривал не только зверя, но и себя.

«Если бы дед узнал, точно решил бы, что я на голову скорбный, раз добровольно согласился стать инвалидом. Пусть и на время. Недаром он не хотел, чтобы я шёл в армию, а после и в спецотдел».

– Струсил? – спросил возомнивший себя неприкасаемым Леонид. А когда Алексей перевёл на него нечитаемый взгляд, без намёка на улыбку сказал: – Правильно, я бы тоже трусил в такой ситуации. И, честно, искренне рад, что выбор пал не на меня.

Ободряюще похлопав сокомандника по плечу, он протянул тому яблоко, будто пытаясь загладить первое неверное впечатление от своих слов.

– Есть хочу, – только и буркнул Морозов и вгрызся в румяный бок.