Текст книги "На грани реальности"

На грани реальности
Юля Жук

© Юля Жук, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

На грани реальности

Полу-сказка – полу-быль. Всякое ведь случается в жизни.

Машка ходила в школу – в последний класс. И ей это совсем не нравилось. Учиться было интересно, но перемены были сущим мучением! Ну чем можно заниматься на перемене? Болтать с девчонками? О чем? Эти курицы только и делают, что обсуждают новые тряпки и придумывают истории о том, как они вчера развлекались со своими мальчиками. Или не придумывают? Да какая разница! Все равно подходить к ним не хочется. Как-то попробовала подойти и что из этого получилось? Все замолчали и вылупились на нее, а Светка спросила ехидным таким голоском: «А у тебя, Маш, есть кто-нибудь?» Пришлось придумывать на ходу мифического Мишку с первого курса политеха, куда она якобы ходила на дискотеку и там познакомилась. Противно врать! А выглядеть дурой – еще противнее! Чем же заняться на этой перемене? Можно сходить в буфет, выпить сока, или просто погулять по коридору. Ну да! Вы представляете себе девчонку, в одиночестве гуляющую по коридору? Белая ворона! Девчонки по одной не ходят! Это противоестественно. Лучше всего спрятаться за какую-нибудь книжку или журнал и сделать вид, что читаешь. Так Машка и поступила – пошла в библиотеку и взяла первую попавшуюся книжку. Вы пробовали смотреть в книжку и не читать? У нее не получилось. Буквы складывались в слова, слова – в предложения…

…И обнаружила Машка, что она уже не подпирает стенку в школьном коридоре, а сидит на мраморной скамье под сенью пальмы под жарким южным солнцем рядом с каким-то парнем. И на соседних скамьях тоже сидят мальчишки примерно ее возраста – человек десять и внимательно слушают человека в белой тоге. «Ущипните меня», – прошептала Машка себе под нос и подпрыгнула от неожиданности, когда ее действительно кто-то ущипнул за руку.

Если вы спросите Машкиных одноклассников какого цвета у нее глаза, они лишь пожмут плечами. Кто-нибудь из них может предположить, что они карие или темно серые и будут не правы. Да и откуда им знать, если в школе Машка ходит с гордым видом, независимо прищурившись, а ее пушистые ресницы такие длинные, что глаза всегда находятся в их тени. Но сейчас Машка настолько удивилась, что глаза ее сами собой распахнулись во всю ширь и уставились на соседа, который ее ущипнул. Что это были за глаза! Ярко-зеленые – цвета первых весенних листочков, а от зрачка во все стороны расходились темно-зеленые лучики. И не было в них ни злости, ни обиды, а только радостное удивление и абсолютное непонимание – куда это она попала.

«Ты сама попросила…», – успел сказать парень и осекся потому, что оправдания явно не требовались, а глядя в эти зеленые звездочки глаз, вообще ничего не хотелось говорить. «Ты кто?» – спросила Машка, когда поняла что разговор нужно начинать самой, если конечно хочешь что-нибудь понять. «Человек», – ответил парень и улыбнулся. Улыбка у него была хорошая – добрая и открытая, светло-серые глаза улыбались, но ответ его Машке никакой новой информации не дал.

– Сама вижу, зовут-то как?

– Друзья зовут Миг.

– А где это мы?

– В Лектории. А это, – Миг показал на преподавателя в белой тоге, – лектор Вайт. Ты его послушай, он повторять вряд ли будет, а в перерыв я тебе объясню что знаю.

Машка решила так и поступить и обратилась в слух. Лектор Вайт объяснял что-то совершенно немыслимое. По его словам получалось, что в мире существует мегаполе, в котором реализуются мысли и желания и что любой человек может его использовать, если знает как «подключиться».

Первым этапом «подключения» к мегаполю оказалась «дефиниция» – определение сути желания, вторым – «визуализация» или создание образа, а третьим и последним – «материализация». Сначала Машке казалось, что это розыгрыш или спектакль. Потом она решила, что лектор всей этой псевдонаучной чепухой хочет запутать ее и этих мальчишек с одному ему понятной целью. А когда Машке стало казаться, что и в самом деле существует это волшебное мегаполе, исполняющее все мыслимые и немыслимые желания, вдали прозвенел гонг и лектор Вайт, оборвав себя на полуслове, удалился.

Машка повернулась к соседу и открыла было рот, чтобы задать сразу все свои миллион вопросов, но Миг ее опередил:

– Для начала скажи как тебя зовут и как ты сюда попала.

– Маша. А сюда – это куда? А ты как сюда попал? Ты тут вообще давно?

– Стоп, прекрати, – засмеялся Миг, – Я же не смогу тебе отвечать, если из тебя вопросы сыплются. Как я сюда попал я и сам толком еще не знаю и куда это сюда, честно говоря, тоже еще не разобрался. Насколько я понял, сюда все попадают как-то странно. Вон те пацаны, – и он показал на двух похожих как две капли воды ребят, – Димка и Данька сбежали с урока литературы и решили спрятаться в шкафу. Саня – это вон тот длинный – танцевал с девушкой и вдруг оказался здесь.

– А ты?

Мне подарили подзорную трубу. Я в нее смотрел раз сто, наверное, и ничего необычного не происходило. И вдруг поднес к глазам и оказался здесь. Как это произошло не понимаю.

– А где труба?

– Вот это тоже не понятно. Держал в руках, не клал, не бросал, никому не отдавал, однако нет трубы. Мистика какая-то. Ты то, Маша, как сюда попала?

– Я книжку читала. Только открыла и уже здесь. Слушай, Миг, а что это за пурга про мегаполе, подключение, желания? Это ведь не серьезно?

– Серьезнее не бывает, Маш. Не знаю как в других местах, но здесь оно работает, это точно. Погоди, вот будет практика – сама увидишь.

Где-то вдалеке опять прозвучал гонг, и к группе ребят подошел другой преподаватель. Этот был уже не в белой тоге, а в красном спортивном костюме и Миг шепнул Машке, что это лектор Рэд.

– У них тут что, мода такая носить одежду под цвет имени? – фыркнула Машка.

– Это не имена, а звания. И цвет одежды на самом деле должен соответствовать.

Тем временем лектор Рэд начал говорить, и Машка решила не упустить ни слова.

– Ну ребятки, приступим, – сказал Рэд. – Сегодня отличная жаркая погода и вы наверняка хотите пить. Давайте попробуем выполнить ваши желания. Итак, «дефиниция» – подумайте, что именно вы бы хотели испить сейчас? Коктейль, Спрайт, может быть стакан молока или кефира, чай со льдом, воду? Решили? Теперь «визуализация» – представьте себе стакан с этим вашим напитком. Закройте глаза. Перед вашим внутренним взором он должен предстать в мельчайших подробностях: цвет, запах, форма стакана, капельки конденсата. Не торопитесь, разглядите как следует. Теперь «материализуем» то, что вы увидели. Не открывайте глаз. Перед каждым из вас появился стакан с напитком. Он недалеко и вы ощущаете прохладу, которая от него исходит. Медленно протягиваем руку и берем его прямо за запотевшие бока.

Машка слушала голос Рэда и представляла себе высокий стакан с ванильным молочным коктейлем, густым и холодным, с полосатой трубочкой, призывно торчащей вверх. И когда голос сказал что стоит протянуть руку и можно будет его взять, она поверила безоговорочно и сразу же ощутила запах ванили. Машка протянула руку, и пальцы ее сомкнулись на холодном стеклянном боку. Машка открыла глаза. Стакан был здесь. Именно такой как она представила. И трубочка была именно такая как надо – с голубыми и желтыми полосками. Но откуда же она его взяла? Никто не стоял перед Машей с подносом в руках, и никакого столика перед ней не было. Очевидно, стакан висел прямо в воздухе до того, как его коснулись ее пальцы. Машка оглянулась по сторонам и увидела, что большинство слушателей уже наслаждается прохладным питьем, а перед некоторыми из ребят в воздухе еще висят запотевшие стаканы с жидкостью разного цвета. Машка посмотрела на соседа. Миг пил нечто прозрачно-пузырящееся и смотрел на нее глазами цвета неба над головой. А небо было пронзительно-синим, без облачка. Коктейль был вкусным, густым, охлаждающим и Машке было так хорошо, как уже давно не бывало…

…Звонок ударил по барабанным перепонкам неожиданно и неуместно, выдернув ее из лета, из-под теплого солнца, заставив мышцы живота болезненно сжаться в комок. Машка стояла в школьном коридоре, держа в руках библиотечную книжку.

Как прошел следующий урок, Машка не заметила – мысли ее были далеко. К счастью, он был последним, и она поспешила домой. Наскоро перекусив, Машка закрылась в своей комнате, чтобы никто не помешал, и достала из рюкзака книжку…

…и в этот момент в дверь позвонили. Кто-то вдавил кнопку звонка и держал ее, не отпуская, видимо уверенный в том, что ему должны открыть немедленно. Кроме Машки дома никого не было, так что книжка отправилась обратно в рюкзак, а девушка – открывать дверь. За дверью стояла Светка с красными пятнами на щеках, покрытых разводами туши и красным носом. Было очевидно, что от нее не отделаться, пока цвет лица не вернется к норме.

– Отпусти звонок, Свет, – сказала Машка и отступила в сторону, давая проход. Светка не была Машиной подругой – у нее вообще не было подруг, по крайней мере, таких, каких хотелось – к которым идешь с горем и с радостью.

Светка переступила через порог и, опустившись на пуфик у двери, разрыдалась. Машка решила, что единственное, что она может сейчас сделать, это поставить чайник, и пошла на кухню. Пока она гремела чайником, рыдания в коридоре утихли, а потом возобновились в ванной, где Светка, видимо, решила привести себя в порядок. Когда чайник весело засвистел, Машка заварила чай с вереском, барбарисом и душицей, нарезала лимон и позвала отмытую от косметики Светку к столу.

Светка схватилась за чашку и все еще всхлипывая, сказала:

– Сережку потеряла мамину. Взяла вчера без спросу – сегодня на дискотеку надеть и потеряла, – слезы опять покатились по щекам.

– Как это – потеряла? – спросила Машка. – Ты ее где видела в последний раз?

– Я их в сумку положила утром – две было, а сейчас в раздевалке хотела надеть, а она одна осталась. Я всю сумку перевернула – нет второй. Папа их маме на годовщину свадьбы подарил – золотые с гранатами – они так к моей кофточке подходят, прямо как тут и были. Мама бы мне их ни за что не дала, поэтому я и просить не стала. Взяла по-тихому, думала: вечером положу на место – она и не заметит. Маш, что теперь будет? Меня убьют дома.

– Ну, убить тебя точно никто не убьет, жить будешь. А в школе искала? Может быть где-то выпала.

– Не могла она выпасть. Я их в отдельный кармашек положила и не доставала. Не открывала даже.

– А можно я посмотрю?

– Конечно, посмотри, хоть всю сумку перерой, вдруг найдешь. – И Светка побежала в коридор за сумкой.

Оставшаяся сережка лежала в отдельном кармашке в полиэтиленовом кулечке. Машка вытащила ее и положила на ладонь. Сережка и правда была очень красивая. Солнечный луч, внезапно заглянувший в окно, окрасил прозрачный камень в кроваво-красный цвет, и Машке показалось, что сережка подмигнула ей красным глазом. «А что если попробовать?» – подумала Машка. Она внимательно разглядела украшение до мельчайших подробностей. Сережка была не симметричная, но Машка легко представила себе, какой должна быть вторая. Она без труда убедила себя, что вторая сережка лежит в том же кармашке сумки, выпав из своего кулечка. Ее надо просто взять, сейчас она протянет руку, засунет ее в карман и… Машкины пальцы нащупали в кармашке что-то маленькое… и вот уже вторая сережка весело блестит красным глазом у нее на ладони.

Светка сорвалась с места с радостным визгом и повисла у Машки на шее.

– Ты меня спасла, спасла. Как ты это сделала? Ее же там не было! Я десять раз смотрела, – и Светка помчалась к зеркалу надевать сережки.

– Ты просто обязана пойти со мной на дискотеку, – заявила Светка, восстанавливая макияж, – ну пойдем, пожалуйста, сегодня будет классно, я обещаю.

«А почему бы и не пойти» – подумала Машка, – «в компании Светки, наверное, действительно будет неплохо». Светлана была в классе признанным лидером, слово ее весило много, и если уж кто-нибудь попадал в сферу ее внимания, все Светкины почитатели моментально становились друзьями этого человека. Часа полтора они вместе выбирали во что Машке одеться и остановились, в конце концов, на алой кофточке с коралловыми бусами в цвет и черных блестящих брючках, подчеркивавших Машкину точеную фигурку.

Всю дорогу на дискотеку Светка весело трещала о том, что сегодня Васька обещал пригласить какого-то парня, который классно танцует нижний брэйк. Но на брэйк этим вечером Машке полюбоваться не пришлось, впрочем, не будем забегать вперед.

На дискотеке Светка сначала пошла в дамскую комнату поправить макияж и поболтать с пришедшими девчонками, а Машка сразу прошла в танцевальный зал. В зале было темно, играла музыка, но народу было еще немного, и почти никто не танцевал. Машка остановилась недалеко от группы девчонок из параллельного класса. Верховодила у них Лида – высокая блондинка с голубыми глазами и исключительно стервозным характером. Особенно не любила Лида Светку и при всякой возможности строила ей козни. Сейчас Лидка что-то возбужденно рассказывала своим подружками, хихикая и постоянно поглядывая на открытую дверь. Видимо ждала чьего-то прихода.

Вдруг вся компания повернула головы к двери как по команде. Машка увидела, что это вошла Светка с двумя подружками. А еще она увидела, что на Лидином лице появилась злорадная усмешка, которая вдруг сменилась гримасой бешенства. Лидка схватила свою сумочку и стала в ней судорожно рыться. Видимо, то, что она искала, никак не хотело находиться. Лидка покрылась красными пятнами, а девчонки вокруг нее встревожено гудели, напоминая пчелиный рой.

Светка с подружками, весело чирикая о какой-то ерунде, ничего необычного не замечали. Светка увидела Машку и направилась к ней, не забывая по пути улыбаться мальчикам, демонстрируя им чудесное настроение, походку «от бедра» и мамины сережки. Но до Машки ей дойти не удалось, потому что Лидка набросилась на нее со свирепостью дикобраза:

– А ну-ка объясни, что ты делала в моей сумочке!

– Ты о чем, Лид? – удивилась Светка.

– Я знаю, что ты рылась в моей сумке, и требую чтобы ты объяснила что ты там забыла, – прошипела Лидка.

– Я конечно знала, что у тебя с головой плохо, но чтоб настолько… – улыбнулась Светка, качнув сережками, – Я даже не знаю какая у тебя сумка, не говоря уже о том, что в чужих сумках вообще никогда не рылась и не собираюсь начинать. – И Светка повернулась, чтобы продолжить путь. Но не так просто уйти от разъяренной блондинки. Лидка вцепилась в Светкину кофточку дюймовыми ногтями, на мгновение открыв вид на дорогое Светкино белье.

Кто-то позаботился, чтобы музыка не мешала представлению и успевшие прийти на дискотеку стали подтягиваться поближе к «театру военных действий», чтобы ничего не пропустить. Но ни Светка, ни Лида, поглощенные «дружеским» общением, этого не заметили. Светка немного владела приемами дзюдо и сейчас, не задумываясь, рванула Лидку за руку вперед и вверх, одновременно подведя свой центр тяжести под ее. В результате Лидка, не успев понять, что произошло, оказалась лежащей на полу под нависшей над ней Светланой.

– Ну, что там было в твоей дурацкой сумке?

– Твоя сережка, – прошипела поверженная Лидка, не успевшая сообразить, что говорить этого не следовало.

– И как же это она туда попала? – ехидно осведомилась Света. – Постой-ка, так это ТЫ вытащила у меня сережку? А как же …? – Светка подняла голову, ища глазами в толпе Машку. Тем временем Лидка, воспользовавшись паузой, встала и начала, было, отступление, но собравшаяся вокруг толпа не давала прохода. А Светка нашла глазами Машку и махнула ей рукой.

– Маш, иди-ка сюда, разберемся. – Машка не успела глазом моргнуть, как толпа перед ней расступилась и она оказалась рядом со Светкой и Лидкой, окруженная со всех сторон любопытными.

– Маша, вот Лида утверждает, что моя сережка находилась в ее сумке. Объясни, пожалуйста, как она оказалась в твоих руках.

– Ты же видела, Свет, я ее на твоих глазах достала из твоей сумки.

– Все понятно. Значит это ОНА у меня в сумке рылась, а потом КАК БЫ из твоей достала, как фокусник из-за уха, – встряла Лида.

– Ну, может быть Лида только хотела взять сережку, или взяла, а потом на место положила, – предположила вслух Машка, но внутри она уже поняла, что дело скорее всего именно в ее манипуляциях. Но как же это может быть?! Ведь это не сон, не фантастика, реальная жизнь, в которой предметы не перемещаются вот так, одной силой мысли.

– Ну уж, нет, – вступила в разговор Дашка из Лидкиного окружения, – Лидочка нам показывала после уроков Светкину сережку когда все ушли, а потом ее в сумку к себе положила. – Но под суровым Лидиным взглядом смешалась и отступила за спины подруг.

– Я ничего не поняла. – Заявила Светка. – Давайте-ка сначала. Лида откуда-то узнала по сережки. Так?

– Проходила мимо тебя на перемене и услышала, как ты хвасталась, что в изумительных сережках будешь на вечере.

– И нагло стащила одну у меня из сумки. Когда успела?

– Когда ты в столовую пошла, а сумку в классе оставила. У нас был урок перед вами и я задержалась немного, а ты сумку бросила и в столовую пошла с подружками. В классе никого не осталось.

– Понятно. А я после уроков стала ее искать и не нашла.

– Я видела и Дашка с Веркой тоже. Полюбовались, как ты в сумке роешься и пошли в класс – я им показала сережку и в сумку убрала.

– А потом где эта сумка была?

– Потом я сумку в раздевалке повесила, а мы с девчонками в фойе сидели на диване, разговаривали. Ты ушла уже. И, кстати, пока мы там сидели, Машка в раздевалку заходила.

– Маш, это правда?

– Я не знаю, может они и сидели на диване, я не смотрела по сторонам.

– А сережку из сумки зачем взяла? – не выдержала Лидка.

– Я? Не надо с больной головы на здоровую перекладывать, ничего я не брала.

– А как она у тебя оказалась? – настаивала Лидка.

– Ничего у меня не оказывалось, у Светы она была. – Машка отвернулась и решительно направилась к двери. С нее хватит. Никогда ничего путного не выходило из дискотек, не стоило и сегодня сюда ходить.

На следующее утро вся школа глазела на Машку и шушукалась, и это было невыносимо. Во всей школе не было ни одного уголка, где можно было бы укрыться от любопытных глаз и приглушенных шепотков: «Это та самая… сережку у Лидки… не сознается». Ну что ж, Машка распрямила спину, задрала повыше нос, прищурила глаза и поплыла в класс. Интересно как Светка себя поведет? Светка удостоила Машку обычным кивком, как будто вчера не висела у нее на шее, не была чудесным образом спасена и не чувствовала себя обязанной по гроб жизни. Сегодня Светка вела себя так, как будто ничего вчера не произошло. Ну и отлично! Зато, похоже, не будет приставаний с разбирательствами, как же это получилось. Машкин класс, поглядев на ее независимо вздернутый нос, а главное на Светкин невозмутимый вид, не сразу, но успокоился и перестал гудеть и шушукаться. Так что уже на следующий день Машке в школе было не то, чтобы комфортно, но почти «в своей тарелке». А к концу недели и вся остальная школа перестала обращать на нее внимание. Опять потянулись тоскливые будни и одинокие перемены. Библиотечная книжка лежала у Машки в рюкзаке. Машка открывала ее сначала каждый вечер, когда родителей еще не было дома, но книжка «не срабатывала». На одной из перемен Машка тоже достала, было, книжку и попыталась ее читать, но никак не могла сосредоточиться. Вот мимо пробежал первоклассник. Девчонки из параллельного класса прошли мимо, хихикая и бросая мимолетные взгляды в ее сторону. Прошла учительница русского языка и посмотрела на Машку так, как будто спрашивала домашнее задание. Нет, похоже, ничего не получится и в школе. И Машка убрала книжку обратно в рюкзак.

Настроение у Машки неожиданно и беспричинно поднялось то ли от солнышка, ласково смотрящего в окно, то ли от радостного предчувствия. И до конца уроков она с мечтательной улыбкой любовалась алеющими кронами кленов за окном. И домой Машка шла не спеша, желая продлить удивительное и редкое состояние умиротворения и согласия со всем миром. Ласково шуршали упавшие с деревьев листья, а солнце нежно подмигивало сквозь поредевшие кроны и гладило Машкино лицо теплыми лучами. И надо же было, чтобы в этот покой и умиротворение ворвался длинноногий Петька со своими проблемами. Петька сидел на последней парте прямо за Машкой, вытягивал ноги так, что Машка все время о них запиналась и, пользуясь своим ростом и Машкиной добротой, «творчески перерабатывал» у нее все домашние и классные работы, включая контрольные. Сейчас Петька догнал Машку и грустно плелся рядом, не зная как начать разговор.

– Ну, говори уже, что у тебя произошло, – вздохнула Машка.

– Понимаешь, – начал Петька, – я сочинение не могу написать.

– Какое сочинение? – удивилась Машка.

– В начале четверти нам по лит-ре задавали, не помнишь что-ли?

– Так это когда было!

– Во-во. Ты ведь знаешь, у меня никогда проблем с сочинениями не было, но эту книжку как читать начинаю, меня прямо наизнанку выворачивает! Мне ее в жизни не осилить, а уж сочинение по ней написать – это совсем никак. Помоги, а? – Петька смотрел на Машку глазами раненого оленя, – представляешь, она мне в дневнике написала, что сочинение не сдано. Отец увидит – всю душу вынет, ну пожалуйста.

– И как ты это себе, интересно, представляешь? – спросила Машка.

– Сейчас мы идем к тебе, ты мне даешь свою тетрадку, а я аккуратно переписываю?

– Ага, и никто не догадается, у кого ты списал! Петь, это не алгебра, а сочинение!

– Ну, лучше так чем никак, – повесил нос Петька.

– Ладно, идем, придумаем что-нибудь.

Решение, конечно же, было найдено, и Машка весь вечер занималась тем, что переводила свое сочинение на язык синонимов. Довольный Петька, закрыв тетрадку, заявил что Машка – прелесть, чмокнул ее в щеку и убежал домой.

На следующий день сочинение было сдано, а на следующем уроке литературы Петька получил за него четверку и подозрительный взгляд учительницы: «На этот раз выкрутился, но я разберусь, как ты это сделал, и уж тогда…»

Петька догнал Машку после уроков и вручил ей букет белых хризантем.

– Машенция, пошли в кино, – весело заявил он.

– С чего бы это? – улыбнулась Машка.

– Отметим мою четверку, ты ведь хочешь в кино?

– Ладно, пошли, – согласилась Машка, – только сначала букет домой занесем и рюкзак оставим.

На душе было отчего-то празднично. Наверное, часть Петькиной радости передалась Машке и разлилась в ней ласковым теплом. Фильм был отличный, под стать настроению, местами смешной, местами пронзительно-нежный, так что у Машки щемило сердце и щипало в носу. А где-то в середине фильма Петька вдруг взял ее за руку. Домой шли молча, но молчание не тяготило, оно было как продолжение фильма – светлое и радостное. А уже дома Машка почувствовала, что в ней просыпается какая-то странная нежность к этому угловатому парню. Но что за глупость, в самом деле? Завтра все будет как всегда. И Петька будет обычным, чуть насмешливым, и опять спишет все домашние задания.

Именно так все и было. Петька аккуратно переписал все содержимое Машкиных тетрадок, только во взгляде его не было обычной насмешливости. А что там было – Машка не поняла. Но только с этого дня ходить в школу стало радостно и приятно. Петька провожал ее домой три раза в неделю (когда ему не надо было бежать на тренировку сразу после уроков). И по дороге с ним можно было говорить о разных пустяках, обсуждать книги и фильмы, делиться планами, смеяться над одноклассниками и учителями, да мало ли еще о чем. Неизвестно что думал при этом Петька, но в Машке, неистребимое, как во всех девчонках, жило Ожидание любви. И от Петькиных улыбок оно вдруг проснулось и стало искать в Петькином голосе, взгляде, в готовности понести Машкин рюкзак желанные приметы. Оно пело у Машки скрипкой в ушах, выстукивало кастаньетами в сердце, но она не верила в музыку без слов. А среди Петькиных слов о футболе, машинах, карате, музыке, да о чем угодно, не попадалось ни слова о любви. И Машка мучилась сомнениями, спорила с проснувшимся Ожиданием, а с Петькой просто дружила, привязываясь к единственному другу сильнее день ото дня.

Упрямо не желающая «работать» библиотечная книжка доставалась все реже и была уже почти совсем забыта на дне Машкиного рюкзака.

Желтые листья давно погрузили в мусорные машины и увезли. Серый асфальт покрылся холодными лужицами, пронзительный холодный ветер норовил задуть снизу под Машкину курточку. А Петьке явно что-то не давало покоя. В глубокой задумчивости он шел слишком быстро, так что Машке пришлось почти бежать, чтобы не отстать. Дойдя до Машкиного дома, Петька виновато улыбнулся: «Что-то я задумался».

– Пойдем-ка, чаю попьем, – предложила Машка, – а то холодно на улице.

– Ты чем сегодня озабочен так? Не хочешь поделиться? – спросила Машка, когда ароматный чай был разлит по чашкам.

– Маш, ты что думаешь про девочку с первой парты? С серыми глазами?

– Ты это про Алену что-ли?

– Точно, про Алену. Сегодня ее на физике так солнце освещало, как будто нимб над головой светился. Не видела?

– С чего бы это мне девушек разглядывать? – усмехнулась Машка.

– Ну, ты ведь знаешь что-нибудь про нее? Расскажи, Маш, мне интересно.

– Да я не знаю почти ничего. Она с отчимом живет и сестренкой младшей. После уроков домой сразу убегает.

Петька задумался и надолго замолчал. А потом вдруг вспомнил о каких-то делах, простился и убежал.

Машка решила приглядеться повнимательнее к этой Алене. С кем она дружит, интересно. Оказалось, что особо ни с кем. Сидит себе серой мышкой в классе, читает что-то. Иногда поднимет задумчивый взгляд на стенку перед собой, посидит так минуты две, а потом опять в книжку. Что же она читает такое интересное?

– Если я спрошу что она читает, как думаешь, ответит? – услышала Машка Петькин голос у себя над ухом.

– Я бы ответила, спроси.

– Ну, я пошел, пожелай мне удачи.

Петька проторчал около Алены до конца перемены. И все оставшиеся перемены до конца дня. А когда уроки закончились, пошел провожать не Машку, а Алену, которой надо было идти совсем в другую сторону. Машка решила не расстраиваться, но на душе было тоскливо и холодно. Придя домой Машка обнаружила, что вода в кране ледяная, батареи скорее холодные чем теплые и почувствовала себя больной и одинокой. Заболело горло. И утром лучше не стало, еще и температура поднялась, так что Машка в школу не пошла, а осталась дома приводить в порядок разбредающиеся мысли.

Как известно, лучше всего мысли упорядочиваются во время приборки. Так что Машка занялась своей комнатой: перебрала одежду в шкафу, прибралась на письменном столе, пропылесосила ковер на полу, а спокойствие душевное все не приходило. Тогда Машка взялась за свой рюкзак – вытряхнула все содержимое на стол… и обнаружила забытую библиотечную книжку. Торопиться было некуда, и никто не мешал (для разнообразия), так что, открыв книжку, она попыталась читать сначала…

…Машка почувствовала вкус ванильного коктейля, в руке оказался запотевший стакан, а рядом близко-близко улыбались синие глаза.

– Ты как это сделала? – спросил Миг.

– Что именно?

– На тебе только что была школьная форма, а сейчас спортивный костюм и тапочки.

– Я домой ходила, – улыбнулась Машка, – на пару месяцев.

Как же хорошо было вернуться из промозглой осени в лето, жару, в синее сияние неба. Машка счастливо улыбалась, и горло не болело совсем, как ни удивительно.

Пока профессор Рэд помогал тем немногим, у кого не получилось раздобыть напиток таким необычным способом, Машка с Мигом разговаривали. Миг был чуть старше и учился в университете. У него было два друга, один из которых играл на гитаре и учил этому Мига, а другой писал стихи. И Миг с восторгом рассказывал Машке, как приходит к друзьям в общагу и слушает их песни. О дружбе и подвигах, любви и верности, о предательстве и боли. У Машки даже сердце защемило, так ей захотелось увидеть кусочек этой его жизни, услышать перебор струн, почувствовать рядом плечо настоящего друга.

Вдали прозвучал гонг и мистер Рэд, простившись, ушел. Машка проголодалась, и, как оказалось, вовремя, потому что насупило время обеда. Все ребята отправились на террасу, где подавали обед: масляную рыбу, запеченную на углях, салат из овощей и какие-то пончики. Оказалось, что пончики – это колечки лука, поджаренные во фритюре. Ничего подобного Машка никогда раньше не пробовала. Едва Машка успела доесть последний кусочек яблочного пирога с восхитительным зеленым чаем, вновь раздался гонг, и все поспешили занять свои места. На этот раз преподавателем оказалась девушка в воздушном платье из желтого шифона – мисс Еллоу, как догадалась Машка.

– Случается, что наши желания не настолько тривиальны как чашка чая или какая-нибудь безделушка, – начала Еллоу, – порой одно осознание того, что мы хотим, требует времени, сил и воображения. Поэтому давайте потренируемся пользоваться средствами усиления. Под своими скамьями вы найдете мольберты и краски. Я предлагаю вам подумать о будущем. Скажем о том, что будет с вами через год. Представьте себе, что вам доставило бы удовольствие, и нарисуйте это. Я хочу, чтобы вы сосредоточили внимание на особо существенных деталях, вычленили и отобразили на своем рисунке то, что действительно ВАЖНО ДЛЯ ВАС. Мне хочется, чтобы вы поняли, что для того чтобы ваши желания исполнялись, надо думать о том, чего вам хочется, как о том, что уже состоялось, рисовать его или описывать словами, можно в стихах.

Машка заглянула под скамью. Там действительно обнаружился ящичек и тренога. Когда мольберт был собран, Машка задумалась над заданием – чего она хочет? Ну, наверное, поступить в университет. Что же еще важно? Нет, важнее, пожалуй, чтобы рядом был друг. И Машка нарисовала парня, играющего на гитаре, а рядом заворожено слушающую себя. Парня Машка нарисовала со спины, потому, что не была уверена как выглядит ее друг.

Далекий гонг вывел Машку из задумчивости. На рисунке все получилось так, как она себе представила. Интересно, а что нарисовал Миг? Но узнать об этом ей не удалось, потому что прямо над ухом раздался телефонный звонок и Машка оказалась в своей комнате.

Телефон надрывался. Машка сняла трубку.

– Машенция, ты куда делась? Почему в школе не была, я не понял! – услышала она взволнованный Петькин голос. – Ты может на меня обиделась, что я с Аленой вчера ушел? У тебя вообще все в порядке?

– Петька, ну и самомнение же у тебя! – возмутилась Машка, – я просто простыла, горло болит.

– А, – обрадовался Петька, – тогда я сейчас прибегу.

В трубке раздались короткие гудки, и Машка отправилась на кухню ставить чайник, не забыв предварительно убрать библиотечную книжку в рюкзак. Петька прилетел через четыре минуты с банкой малинового варенья и дурацкой улыбкой на лице.