Текст книги "Гестапо. Террор без границ"

Глава 2
Полиция и гестапо

Полиция в Веймарской Германии сильно влияла на жизнь страны. Дело в том, что согласно статьям Версальского договора Германии было фактически запрещено создавать свою армию, за исключением нескольких охранных соединений. Однако к полиции это не имело никакого отношения. Поэтому не только в стране в целом, но и почти во всех немецких «землях» существовали свои полицейские соединения. Их основными задачами были охрана правительственных и государственных учреждений, соблюдение порядка в стране (в том числе разгон демонстраций и маршей как нацистов, так коммунистов и социал-демократов), борьба с уголовными преступлениями, обслуживание тюрем, препровождение заключенных в суды.

Таким образом, задачи полиции в основном совпадали с теми, которые были приняты во всех цивилизованных странах. Во всяком случае, официально полиция не занималась преследованиями оппозиционеров или каких-либо иных групп по политическим соображениям.

Однако с появлением штурмовых отрядов Рема, которые своими выступлениями и еврейскими погромами наводили страх на местное население, и ростом влияния коммунистических и социал-демократических организаций, вступавших зачастую в прямую конфронтацию со штурмовиками, полиция стала принимать жесткие меры против обеих группировок, применяя даже оружие. Достаточно вспомнить «пивной путч» Гитлера, который подавила полиция, отдав его участников под суд.

С тех пор роль полиции в Германии значительно усилилась. И это прекрасно понимали как Гитлер, так и его ближайшие сподвижники Геринг, Гиммлер и Гейдрих. По сути дела, как главная нацистская партия НСДАП, так и ее выкормыши СС, СА и гестапо создавались на основе полицейской сети Германии, широко раскинувшейся по всей стране.

Одним из первых, кто попытался придать полиции несвойственные ей ранее функции, был рейхсканцлер фон Папен, занявший пост имперского комиссара Пруссии. Он значительно снизил социал-демократическое влияние в управлении полиции.

Задним числом в январе 1933 года фон Папен ввел должность в правительстве имперского комиссара Пруссии. Это дало возможность Герингу стать исполняющим обязанности министра внутренних дел Пруссии и шефом всех полицейских сил этой «земли». Чтобы удалить оставшихся приверженцев социал-демократов из прусского управления, особенно из полиции, Геринг назначил 7 февраля 1933 года командира отделения СС Курта Далюге, члена НСДАП с 1922 года, комиссаром по особо важным делам. В национал-социалистском движении Далюге занимал уже многочисленные посты. Он был, например, руководителем СС Берлина. В 1930 году Далюге отвечал за так называемые полицейские наряды, разъезжавшие на грузовиках и организовывавшие внезапные нападения на коммунистов и других политических противников. Во внутрипартийных конфликтах он всегда оставался на стороне Гитлера.

Геринг использовал свое властное положение в Пруссии. 17 февраля 1933 года он направил полицию на борьбу против политических противников, бесцеремонно применив огнестрельное оружие. Несколькими днями позже, 22 февраля 1933 года, он привлек в качестве «вспомогательной полиции» части боевых соединений НСДАП (СА и СС), а также по-военному выстроенный «Стальной шлем». Дозорная служба и караул могли проводиться только регулярными соединениями полиции, численность которых достигала 100 человек. Эти силы предполагалось легализовать и приступить к террору против КПГ и Социал-демократической партии Германии. Вскоре все государство было охвачено сетью преследований и пыток, которыми занимались главным образом региональные силы СА или СС.

Геринга всегда интересовала деятельность полиции. Однако ему приходилось терпеть в этом вопросе противодействие фон Папена, который, будучи рейхскомиссаром Пруссии, контролировал Геринга во всем, что касалось полиции. Поэтому первое, что сделал Геринг, когда стал председателем рейхстага и министром внутренних дел Пруссии, это вывел полицию из подчинения рейхскомиссара и поставил ее под свой контроль. И все же оставался еще министр внутренних дел рейха Фрик, перед которым Геринг как прусский министр вынужден был отчитываться.

Однако Геринг, одержимый идеей могущества, которую ему могла дать лишь хорошо организованная полиция, начал упорно заводить знакомства в берлинских полицейских кругах. Там он познакомился с Рудольфом Дильсом, который к тому времени возглавлял появившееся в Пруссии политическое подразделение I а. Дильс, будучи студентом Гамбургского университета, зарекомендовал себя как беспринципный молодой человек, завсегдатай кабаков и пивных, весельчак и любитель женщин. Чтобы восстановить свою пошатнувшуюся репутацию, он поступил в полицию. А там раскрылись такие его качества, как наблюдательность и незаурядная проницательность, – именно то, что и нужно было для службы в полиции. Он быстро продвинулся по служебной лестнице и хотя участвовал в подавлении «пивного путча», сразу же понял, что ситуация меняется, и перешел на сторону нацистов. Познакомившись с Герингом, Дильс внушил ему, каким мощным оружием может стать политическая полиция, обладавшая огромными источниками информации.

Геринг оценил Дильса. Ему особенно понравилась возможность получать компромат на своих ближайших соратников, особенно всего того, что касалось СД и лично Рема. К тому же Дильс, имевший тесные связи на бирже, дал возможность Герингу проводить там спекулятивные махинации. Так Дильс стал ближайшим соратником Геринга, помогавшим ему активизировать деятельность полиции. Сомнительное прошлое Дильса не поколебало Геринга, и Дильс был поставлен во главе новой службы.

Геринг призывал своих подчиненных полицейских быть беспощадными и в случае необходимости без промедления применять оружие. «Каждая пуля, – писал он в своей инструкции, – вылетающая из пистолета полицейского, – моя пуля. Если вы называете это убийством – знайте, что это не вы, а я убийца, я приказал вам сделать это, я настаиваю на этом. И всю ответственность беру на себя».

Заключенные прогуливаются во внутреннем дворе тюрьмы

Неудивительно, что после такой инструкции префекты полиции городов и «земель» отдавали своим людям приказы стрелять без предупреждения по демонстрантам, распространителям листовок и другой коммунистической литературы.

Избавиться от Папена Герингу было необходимо. И он убедил Гитлера, чтобы тот назначил штатгальтером самого себя, а затем передал полномочия Герингу. Этот план осуществился, и Геринг сразу же опубликовал декрет, в котором говорилось о создании Тайной государственной полиции. Дильс был назначен заместителем руководителя полиции.

С 1 октября 1936 года все служебные инстанции политических полиций в «землях» вошли в гестапо и стали называться «стапо-отделы» и «стапо-учреждения». Шефы «стапо-отделов» выполняли функции посредничества между гестапо и местными служащими. Исходя из этого, они контролировали все командные посты и давали соответствующие рекомендации в Берлин. Кроме того, они отвечали за арестантов концлагерей и определяли время пребывания людей под стражей.

Следующим, кто заинтересовался полицией, был Гиммлер. После того как Геринг стал министром авиации, Гитлер указом от июня 1936 года назначил Гиммлера шефом немецкой полиции и поручил начать ее реорганизацию. Курт Далюге быстро перешел на его сторону и стал Гиммлеру верным и преданным подручным, как его характеризовали в 1933 году в полицейском управлении. Теперь, будучи генералом полиции, ему подчинялись жандармерия и полиция «земель». Гейдриха назначили шефом охранной полиции, в которую входили так называемые «зипо-отделы» – политическая полиция, подчиненная гестапо, – и полиция уголовная. Таким образом, Тайная государственная полиция перешла к дальнейшему этапу своей полицейской деятельности в пределах национал-социалистского режима.

Реорганизация полиции, которой вплотную занялся Дильс, привела к тому, что большинство старых кадров были уволены и заменены нацистами и бывшими штурмовиками. Дело в том, что сотрудники, работавшие при Веймарской республике, достаточно опытные и образованные полицейские, закончившие юридические учебные заведения, далеко не все были членами национал-социалистской партии. В свое время им это было категорически запрещено. Теперь принимали в созданное гестапо полицейское управление в качестве руководителей отделов и подразделений главным образом членов НСДАП. Те служащие, которые до 1933 года состояли в политических полициях «земель», получили свое образование преимущественно в пределах своих территорий. Однако у них преобладал националистический образ мышления, и многие из них были оставлены на своих должностях.

Специальная подготовка полицейских в имперском масштабе в 1933 году проходила в Институте полиции в Берлин-Шарлоттенбурге, который позже переименовали в Школу руководителей полиции безопасности. Там проводились учебные семинары для руководящих служащих гестапо и уголовной полиции. С назначением Гиммлера шефом прусского гестапо в апреле 1934 года для руководителей его отделов стало обязательным получение специального образования. Кроме того, вспомогательный персонал также обязали повышать свою квалификацию. Старое поколение сменилось молодежью. «Новое поколение национал-социалистов, – утверждал Гиммлер, – стало более мыслящим; оно эффективно работало на собственную карьеру, превращаясь в академического подготовленного полицейского чиновника».

Напротив, простое чиновничество и служащие отодвигались на задний план. Правда, большинство из них из управления Веймарской республики перешло в 1933 году в новые подразделения. Среди этих сотрудников было мало дипломированных полицейских, так как они набирались в свое время преимущественно из выпускников немецких народных школ. В основном они не принадлежали к НСДАП или подведомственным ей организациям и рассчитывали лишь на удавшуюся карьеру. Поэтому простые служащие (они в большинстве своем были уже пожилыми людьми, в то время как в руководящий состав входили молодые люди) добровольно пришли в гестапо. Многие из них после прихода к власти национал-социалистов без всяких сожалений, не задумываясь о последствиях, участвовали в истязаниях, а также занимались так называемой «специальной лечебной профилактикой», пытая и убивая арестантов.

Пожалуй, в гестапо, так же как и в «стапо-отделах», было больше именно таких служащих. Только немногие его сотрудники имели ранее отношение к управлению полиции, так как они не принадлежали к партии национал-социалистов. Поэтому им приходилось подтверждать свою квалификацию. Однако именно члены НСДАП далеко не всегда давали эффективные результаты в своей практической работе, что привело к политизации деятельности полиции. Число национал-социалистов в ней постоянно увеличивалось, но это никак не отражалось на повышении качества работы, а профессиональных криминалистов становилось все меньше и меньше.

Аппараты полиции, созданные ранее в отдельных «землях» Веймарской республики, были объединены в политическую полицию. В Пруссии ее координировало политическое подразделение I а берлинского полицай-президиума, руководимое Рудольфом Дильсом.

После пожара рейхстага в феврале 1933 года в нарушение всех конституционных прав начались массовые несанкционированные аресты. Пожар рейхстага открыл возможность арестов «политически неблагонадежных» граждан на длительный период. Детали не оговаривались, и все фактически сводилось к произволу. Судебное право было исключено. Сначала продление сроков заключения было предусмотрено только судейским решением, однако с возникновением гестапо судебные органы стали лишаться своих прерогатив, а политическая полиция, попирая прусские законы, все больше и больше их ограничивала. Принятие полицией самостоятельных решений стало очевидным, когда в борьбе с большевизмом в начале марта 1933 года политическая полиция по постановлению Прусского министерства, нарушив все законы, совершила вторжение 8 марта 1933 года в дом «Хорста Весселя», как был позже переименован Центр КПГ.

Гитлер принимает парад полицейских

Вне компетенции берлинского полицай-президиума был создан особый полицейский орган власти. Согласно циркуляру в обязанность этому учреждению вменялся статус «Центрального государственного учреждения по сбору информации политической полицией во всех государственных сферах Пруссии» и исследование «всех государственно-опасных политических устремлений в государственной области». Одновременно гестапо отвечало и за полицейский порядок на территории города Берлина.

«Законом о Тайной государственной полиции» от 30 ноября 1933 года Геринг как премьер-министр Пруссии выделил гестапо из полицейского управления Министерства внутренних дел. Отныне оно уже не подчинялось прежней полицейской структуре, а рассматривалось как самостоятельное учреждение. Вместе с тем гестапо могло контролировать политическую полицию в Пруссии, хотя Геринг, после внутренней борьбы за власть, передал прусское Министерство внутренних дел имперскому министру внутренних дел Фрику.

После 1933 года наряду с Пруссией также и в Баварии в течение нескольких лет занимались созданием имперской унифицированной политической полиции.

Она была тесно связана с именами Генриха Гиммлера и Рейнхарда Гейдриха.

Из двух ведомств они образовали такой полицейский аппарат, который стал основным инструментом охранных отрядов (СС) и службы безопасности (СД) для распространения террора по всей стране.

Глава 3
Структура гестапо, его цели и задачи

Аппарат Тайной государственной полиции имел весьма сложную комплексную структуру, которая регулировалась многочисленными, друг друга исключавшими законами и указами и постоянно менялась. По первому закону от 26 апреля 1933 года гестапо, как Тайная государственная полиция, получало исполнительную власть в Берлинском округе. В административных округах Пруссии возникали отделы государственной полиции, которыми руководило окружное управление гестапо. Это вызывало многочисленные конфликты. Согласно первому закону о гестапо оно, как центральный орган власти, могло давать указания всем ведомствам и в отличие от всех властных учреждений страны имело право руководить округами и местной полицией.

30 ноября 1933 года был принят второй закон гестапо, в круг деятельности которого входили теперь все общественные и частные учреждения, ранее относящиеся к компетенции политической полиции. Отделы государственной полиции оставались подчиненными начальникам окружных управлений, но инспектор Тайной государственной полиции получал право надзора над ними.

Жалобы, касавшиеся распоряжений гестапо, при вступлении в силу этого закона теперь уже не принимались во внимание, так как Тайная государственная полиция на основании судебного решения больше не относилась к общим полицейским управлениям. Циркуляр от 14 марта 1934 года свидетельствовал, что с этого времени учреждения государственной полиции прервали свои прежние организационные связи как с правительствами «земель», так и с государственным полицейским управлением. Органы власти Тайной государственной полиции получали полную независимость. 9 марта 1936 года во все учреждения государственной полиции поступило следующее указание: «Решения, касающиеся лиц, которыми заинтересовалось гестапо, следует незамедлительно направлять Тайной государственной полиции в Берлин».

Гиммлер отвечал за всю организацию немецкой полиции. Курту Далюге подчинялись жандармерия и полиция «земель». Гейдрих стал шефом полиции безопасности, в которую входили «зипо-отделы» и уголовная полиция.

С 1 октября 1936 года все служебные инстанции политической полиции «земель» вошли в Тайную государственную полицию и стали называться «стапо-отделы». Шефы «стапо-отделов» выполняли функции посредничества между гестапо и местными служащими. Они контролировали все командные посты, давали соответствующие рекомендации в Берлин, отвечали за арестантов концлагерей и определяли время пребывания под стражей задержанных гестапо лиц.

Внутренняя классификация Тайной государственной полиции неоднократно менялась. Время от времени к руководству отделами приходили новые люди, обладавшие иной компетенцией. Некоторые служащие управляли одновременно различными подразделениями.

Первый план структуры гестапо от 19 июня 1933 года выглядел следующим образом:

Гестапо делилось на 10 отделов:

I. Политической полиции (законодательства, предписания, указы и распоряжения, и т.д.);

II. Наблюдения за прессой, конфискации собственности;

II А. Ограничения свободы личности (заключение в тюрьмы);

III. Борьбы с коммунизмом;

IV. Контроля над членами немецкой национальной народной партии (ДНВП), прекратившей свое существование в 1933 году, и близкими к ней организациями, а также за оппозиционными и политическими движениями в областях: Берлин, Бранденбург, Померания, пограничная область, Восточная Пруссия и Силезия, «стапо-отделами» в Берлине;

V. Контроля над членами социал-демократической партии (СДПГ) и близких к ней организаций. За политическими движениями в: Рейнской зоне, Вестфалии, Нассау, Гессене, Зигмарингене. Пресечение промышленного саботажа;

VI. Аграрной политики, социальной политики, радиовещания. Анализ политических движений в Ганновере, Саксонии, Шлезвиг-Гольштейне, а также национальных меньшинств в Саарской области, «земле» Мемель, Данциге и Австрии;

VII. Контроля за государственными и близкими к ним организациями, ведавшими политикой в области культурного строительства, а также за политическими движениями, которые не входили в компетенцию других отделов;

VIII. По преступлениям, связанным с изменой родине, шпионажем, разложением вермахта. По контролю над полицией безопасности и борьбой с союзами сопротивления;

IX. По пресечению враждебных акций (взрывов, покушений, похищения вооружений и т.д.). По наблюдению за иностранцами, эмигрантами, евреями и масонами.

В 1934 году в Тайной государственной полиции было три главных отдела:

I. Юридический. Управления. Организации и набора персонала;

II. Политической полиции;

III. Полиции безопасности.

Отдел политической полиции II был поделен на два подраздела:

II 1. Главный офис, занимавшийся представлением отчетов, служебных инструкций по наблюдению за различными оппозиционными организациями, за НСДАП и другими близкими к ней группировками, а также вопросами, касавшимися тюрем и концентрационных лагерей;

II 2. Прессы.

Между 1936 и 1939 годами был образован Отдел политической полиции и полиции безопасности, разделенный на два подраздела:

I. Внутренняя политическая полиция (руководитель – Генрих Мюллер);

II. Полиция безопасности (руководитель – Вернер Бест).

Подраздел I (внутренняя политическая полиция), в свою очередь, делился на группы:

I А. Коммунизм, марксизм;

I B. Церкви, секты, эмигранты, евреи, ложи;

I С. Реакция, оппозиция, австрийские дела;

I D. Тюрьмы, концентрационные лагеря;

I E. Экономические, аграрно-политические и социально-политические союзы;

I G. Радиоперехват;

I H. Партийные дела;

I J. Иностранная политическая полиция;

I Берлинский. Оперативные сводки;

I P. Пресса;

I C. Борьба c гомосексуализмом и проблемы депортации.

К 1 октября 1939 года Гиммлер своим указом от 27 сентября 1939 года провел дальнейшую реорганизацию гестапо. Он объединил «зипо-отдел» (отдел гестапо + криминальная полиция) и СД в Главное управление имперской безопасности (РСХА).

РСХА имело следующие отделы:

Отдел I. Организация, управление, судебная система (руководитель – Вернер Бест);

Отдел II. Разведка, наблюдение за противником (руководитель – Франц Зикс);

Отдел III. Частная жизнь немцев (СД – по стране) (руководитель – Отто Олендорф);

Отдел IV. Борьба с противником (гестапо) (руководитель – Генрих Мюллер);

Отдел V. Уголовная полиция (руководитель – Артур Небе);

Отдел VI. СД – по зарубежным странам (руководитель – Хайнц Йост).

Число сотрудников гестапо оставалось в основном стабильным. Сначала их было вообще немного: 19 июня 1933 года в центральные органы зачислили лишь 40 человек, на работу в «землях» и областях – более 200. В следующем году в Тайной государственной полиции уже работали примерно 600 постоянных сотрудников. Всего же их насчитывалось приблизительно 2000 человек. К маю 1935 года в берлинском гестапо состояли на государственной службе 637 человек, из них – 326 членов СС.

Во всем рейхе в гестапо по данным на 1935 год трудилось 2053 сотрудника и 747 подсобных работников. Когда политическая полиция всех «земель» влилась в 1936 году в Тайную государственную полицию, число сотрудников аппарата утроилось. Теперь в имперских учреждениях гестапо числилось 6372 сотрудника штатного персонала, из которых 1 683 служили в концлагерях. Точное число сотрудников гестапо в РСХА определилось только к 1942 году, а именно – 1100. Из них 477 непосредственно работали в офисе на Принц-Альбертштрассе, 8, остальные в других зданиях РСХА. Если сравнить с этим число всех сотрудников РСХА («зипо-отдел» и СД), то примерно 400 сотрудников были в то же самое время заняты в берлинских служебных инстанциях[13]13
  См. Gutermuth Frank Netzbandt Arno. Die Gestapo. С. 28 – 30.


[Закрыть].

Происхождение и квалификация сотрудников гестапо сильно отличались применительно к руководящей касте и простым служащим. Важные посты занимали главным образом молодые мужчины, которые имели высшее образование или даже заканчивали высшие юридические учебные заведения.

Основы Тайной государственной полиции еще не сложились в определенном направлении в Пруссии и в остальном государстве. Репрессии сначала были прежде всего направлены против рабочего движения и еще не принимали специфически национал-социалистского характера. Гестапо было, наверное, ключом к установлению господства национал-социалистов, но сначала отличалось от них своими методами террора, которые менялись в исторической перспективе. Потенциалом суровых арестов их политических противников было принятое им собственное направление полицейского террора, а также создание нового способа осуществления своей власти. Гиммлер подчинил себе полицейский аппарат, придав ему политическое направление. Одновременно с территориальной экспансией национал-социалистского государства этот аппарат расширился и стал проводить деструктивную политику в немецком рейхе. Особая концепция и структура соединения принципа «народной общности» с полицией создали возможность насаждения антисемитского и расистского режима.

Гиммлер, став в июне 1936 года шефом немецкой полиции, не только осуществил ее централизацию, но и углубил ее связь с СС. При этом речь шла скорее не о разгосударствлении, а сосредоточении вокруг созданного национал-социалистами «государства мер». Оно противостояло «государству норм». Таким образом, существовало как бы «двойное государство». «Государство норм» базировалось на «нормах», законных положениях, которые применялись государственными органами по решению судов, принятых в современном обществе. То есть юстиция придерживалась определенных «норм». В «государстве мер» полиция и партийные органы действовали, исходя из политически-мировоззренческих целей, которые не должны были ограничиваться никакой другой логикой. В то время как «государство норм» пока еще существовало в национал-социалистском государстве, вновь образованное «государство мер» вмешивалось не только в область «государства норм», но даже и противоречило ему. Двойная структура столкнулась, с одной стороны, с четкими законными положениями («государство норм»), а с другой, – с политическими целевыми установками национал-социалистов, которые («государство мер») приводили к произволу. К целевым установкам относилась прежде всего антисемитская, расистская программа, которая имела преимущество перед юридическим обоснованием «государства норм». Образование РСХА в сентябре 1939 года сделало эту двойную структуру по меньшей мере номинальной. «Зипо-отделы» и СД объединились как взаимодействующие учреждения. Мировоззренческое руководство национал-социалистской полиции, которая вроде бы создавалась для благополучия «народной общности», оказалось ориентированным на ликвидацию потенциальных политических противников, а также на антисемитское и расистское преследование и уничтожение.

Цели и задачи гестапо менялись с течением времени. Сначала они были ясно очерчены, но показались руководству гестапо недостаточно радикальными, так как не меняли сложившихся условий, которых придерживался государственный аппарат еще в годы Веймарской республики. В центре всего тогда стояли такие понятия, как «народ» и «раса». Однако нацистские вожди пришли к выводу, что национал-социалистское государство должно базироваться отнюдь не на «законах», хотя оно и не отвергало их все.

Гитлер в «Моей борьбе» писал: «Не следует никогда забывать, однако, что государство или его правительство не ставит своей целью нарушать основы существования людей […]. Таким образом, высшая цель народного государства – забота о сохранении расовой чистоты как проявлении культуры, красоты и чести высшего человеческого сословия. Мы, как арийцы, будем в состоянии сохранить государство как организм народности при условии его преобразования и развития умственных и физических способностей людей, что приведет нас к высшей свободе»[14]14
  Hitler Adolf. Mein Kampf. Mьnchen. 1933. C. 38.


[Закрыть].

В 1937 году Генрих Гиммлер разработал документ, определявший цели полицейского аппарата: «Полиция должна охранять немецкий народ как органическое существо, бороться за его жизнь и его учреждения против разрушений и разложения. Права полиции, перед которой поставлены такие задачи, не могут пониматься ограничительно».

Рейнхард Гейдрих излагал в 1936 году свою позицию в статье под заголовком: «Борьба с врагами государства». В основу его «либеральной» концепции были положены настоятельные рекомендации: считать любых противников нацизма врагами государства и решительно бороться с ними. Национал-социализм «ни в коей мере не исходит из государства, он идет из народа […]. Соответственно, нельзя рассматривать национал-социалистов как врагов народа. Они всегда будут верны себе. Это противники тех, кто разрушает расовую и духовную субстанцию немецкого народа».

На деле же представление о полиции как «народной» стояло в полном противоречии по отношению к тому, как его понимали национал-социалисты. Они категорически не считали общество собранием индивидуумов. Интересы общества, по их мнению, не должны были строиться в зависимости от индивидуума, который рассматривался как враг «народной общности». Государство следовало обезопасить от возможных угроз, создать некую «государственную самооборону», которая служила бы «более высоким понятиям всеобщего блага». Вместе с тем чрезвычайное положение воспринималось, в конечном итоге, как «статус-кво», так как оно преследовало цель ликвидации любых проявлений оппозиции к существующей власти.

Разработкой такого подхода и определения целей гестапо занимался Вернер Карл Рудольф Бест. Он вступил в члены НСДАП в 1930 году, а в СС – в 1931-м. В 1935 году стал заместителем шефа гестапо и позднее возглавил Управление руководства и права. Бест вышел из РСХА в 1940 году, после того как у него начались столкновения с Гейдрихом по поводу своей книги «Германская полиция» – учебника по организации и деятельности охранной полиции. Гейдрих настаивал на важности политического воспитания полицейских, а Бест рассматривал политическую роль полиции как биологически «инородное тело». Он писал: «Политический принцип тотальности национал-социализма […] предполагает, что никакое политическое образование не сформирует успехов в своей профессии, если оно не расширит своих границ в другой области. Каждая попытка отстоять такое понимание или поддерживать его может рассматриваться как проявление заболевания, которое грозит единому народному организму, если не принять во внимание субъективных желаний его носителей. Национал-социалистское государство должно исходить из того, что полиция разрабатывает, с нашей точки зрения, современный подход к явлениям, которые соответствуют потребностям нашего общества».

Генрих Гиммлер рассматривал полицию как «хирурга народного тела» и не собирался устанавливать для нее никаких границ при решении возложенных на нее задач. На словах он не отрицал полицию как организацию, защищавшую «народную общность», но на деле не ставил границ между понятиями неприкосновенности личности и имущества граждан и репрессивной деятельностью за их политическую неблагонадежность.

В руководстве НСДАП широко дискуссировались проблемы роли и задач полиции и гестапо в целом. Они приводили к столкновениям с гауляйтерами, имперскими комиссарами и министрами. Ставился вопрос, в какой мере полиция, прежде всего в «землях», могла действовать независимо от Центра? Разногласия возникали и в связи с тем, что «народная концепция» не соответствовала обеспечению охраны СС.

В конце концов стали оставлять без особого внимания преступников, задерживаемых за отдельные правонарушения, а исходили скорее из их «объективных» критериев: являлись ли они «асоциальными», «ленивыми», «злостными рецидивистами» или генетически расположенными ко всему этому. Объективное отношение к преступникам отвергалось, их поступки оценивались по «влечению» к противоправным действиям. Таким образом, исследовались не их индивидуальные особенности, а лишь принадлежность к «группе риска», вследствие чего почти все общество должно было рассматриваться в качестве «объективных противников», с которыми надо бороться в зависимости от их отклонений «от норм». Так как в первую очередь имелись в виду расовые и социальные факторы, действия полиции, ориентировавшиеся на «здоровый народный дух», сводились в основном к преследованию лиц с «политическими отклонениями», не базируясь на каких-либо юридических основаниях.

Отдавая должное таким уголовно-биологическим представлениям, Гиммлер, объединив СС с полицией, создал, по словам Вернера Беста, «государственный охранный корпус совершенно нового типа». Однако не все руководящие кадры национал-социалистов считали, что подобные представления могут быть реализованы. По этой проблеме велась ожесточенная борьба внутри национал-социалистского руководства.

Со временем задачи, которые ставило перед собой гестапо, значительно усложнились и расширились, превращая эту организацию в подлинного монстра по уничтожению как собственных, так и иностранных граждан. Полномочия, которыми гестапо первоначально наделили для защиты прав и свобод граждан, стали средством их порабощения. Гестапо взяло под свой контроль тюрьмы и концентрационные лагеря, оно установило повсеместную слежку за всеми гражданами, вне зависимости от их положения и расовой принадлежности. Но особенное внимание этой организации было направлено на депортацию и уничтожение евреев, а также цыган и священников. Оно установило систему доносительства, при которой невозможно было выражать свое собственное мнение, и, наконец, всячески способствовало развязыванию Второй мировой войны и установлению репрессивного «нового порядка» на оккупированных территориях.