Текст книги "Меня укусил бомж"
Автор книги: Юрий Дихтяр
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Юрий Дихтяр
Меня укусил бомж
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Ангел у окна
Он устал. Хотелось просто выпить рюмку под вчерашние макароны и варёную колбасу. Хотелось посмотреть телевизор, краем глаза следя за картинкой и не вникая в смысл слов. Хотелось с размаху грохнуть об стену чашку. Хотелось лечь в тёплую ванную и провести лезвием по запястью. У него было много странных желаний.
Но он не мог себе это позволить. Может когда-нибудь, но не сейчас. Сейчас его ждала Снежка, самое чудесное существо на свете. Тонкая ниточка, которая удерживала его в этом мире. Большеглазая, кудрявая, с пухленькими щёчками и веснушками на курносом носике. Она расстроится, если не дождётся отца и найдёт его в ванной, полной крови.
Он допил чай, сотворил на лице улыбку и пошёл в детскую.
– Папа, ну где ты ходишь? Я уже спать хочу.
– Ну так спи, – он сел на кровать, сдвинув в сторону одеяло.
– А сказку?
– Ну, конечно, куда же без сказки.
– Пап, а сказки – это всё враки?
Он сделал серьёзное лицо, хотя действительно захотелось рассмеяться.
– И кто это тебя таким словам научил? Воспитательница или нянечка? Или папа.
– Папа!!! – засмеялась она, тыча пальчиком в его сторону. – Это меня папа научил!!!
– Ах ты, обманщица! Папа и слова такого не знает. Нет, доця, сказки – это такие истории, которые когда-то случались, только давно.
– И что, великаны есть?
– Есть. Конечно.
– А почему я их не видела?
– Просто они такие громадные, что их не видно.
– Как это?
– А вот так. И они нас не видят. Потому, что мы такие малюпусенькие.
– А я уже выросла. Я вчера всю кашу съела и выросла. Они меня теперь видят?
– Ну, теперь обязательно увидят.
– И съедят?
– Да нет, они девочек не едят. Просто пожуют и выплюнут. Вот так! – и он расставил руки, сделал страшное лицо и принялся её щекотать. Её смех был похож на музыку – такой звонкий и мелодичный.
– А!!! Хватит, великан!!! Отпусти меня!!! Пап, а ангелы тоже есть?
– Конечно, есть. У них такие пушистые крылья и золотые кольца над головой. Они приносят деткам сны. Ты спать собираешься?
– Не-а. Пап, а моя мама – ангел?
Он промолчал, у него перехватило дыхание, и слёзы подобрались к глазам. Он поцеловал дочку в лобик.
– Ангел, да? И у неё крылышки? И она теперь на облачке живёт?
– Кто тебе это сказал?
– Бабушка. Она знает. Она мне ангела на картинке показывала. Ангелы красивые и добрые, да?
– Да…, добрые.
Он прижал девочку к себе, гладя её по рыжим кудряшкам. Только бы не заплакать, только бы она не увидела слёз.
– Пап, отпусти, задушишь. Правда, что мама ангел?
Она внимательно посмотрела ему в глаза. Слишком долгой оказалась пауза. Он попытался улыбнуться, кивнул головой.
– Да, любимая, мама – ангел.
– Ты мне врёшь?
Её взгляд настолько пронзительный и взрослый, что врать было почти невозможно. Почти. Но он смог. Он поборол в себе этот пагубный порыв сказать правду. Не мог этого позволить. Он отец и его работа – врать, оберегать её от правды жизни. Врать всю жизнь. Правда слишком ядовита и тяжела, чтобы взвалить её на маленькие веснушчатые плечи. Зачем ей знать, что папа не попал на день рождения дочки, потому что напился и уснул в парке на скамейке. Что игрушку, которую дочь просила, он не купил, потому что не было денег даже на хлеб… Что мама, самая лучшая на свете мама, гуляла направо и налево, без разбору. Что бабушка, самая добрая бабулечка в мире, гнобила свою дочь с самого рождения, выжила её из дому и помирились они только год назад. Что он сам не хотел рождения дочки и требовал, чтобы жена сделала аборт, и даже бил её иногда, когда приходил уставший и изрядно выпивший. Что ни разу не свозил дочку на море. Что Деда Мороза не существует, что великанов нет и никогда не было, что это не зубная фея приносит монетку под подушку за выпавший зуб. Что мама её не ангел, а дура. Дура, выпившая пять упаковок снотворного и уснувшая навеки. Просто легла спать рядом с ним, пьяным, вернувшимся с очередной попойки с коллегами по работе. И он всю ночь спал с трупом, и утром обнаружил жену в засохшей блевотине, с остекленевшими глазами и открытым ртом, с вывалившимся языком. Спасибо, что она додумалась отправить дочь к бабушке. Хорош ангел. Ангел. Ангел.
– Не вру, милая, мама твоя – самый красивый и добрый ангел на свете. А теперь – спи.
Он расцеловал её – в щёчки, в глазки, в лобик и в губки. И даже в подбородочек. И вышел из комнаты, щёлкнув выключателем. Девочка повернулась набок и сразу же уснула.
Возле окна мелькнул бледный силуэт. Красивое женское лицо с пышными, распущенными волосами, перетянутыми ленточкой, заглянуло в комнату, задержавшись на секунду. «Спи», – шепнули губы, дыхнули на стекло. Крылья расправились и видение исчезло. За окном сияла звёздами ночь.
В поиске любви
За последние трое суток я спал часов пять, не больше. Выпил ведро кофе и выкурил блок сигарет. Чёрт, спрашивается – на кой ляд мне это нужно? Всё равно, что искать верблюда в игольном ушке, или как там говорят? Голова уже не соображает совершенно. Нет, нужно поспать. Срочно обняться с подушкой и спать, спать, спать.
«У тебя красные глаза, да и вообще, ты выглядишь на миллион… собачьих какашек», – сделал мне комплимент знакомый бармен из ночного клуба. И я ничего не ответил, потому что он, скорее всего, прав. Зачем я только подписался? Откуда взялся на мою голову этот гламурный педик?
– Вы же детектив, сыщик. Это ваша профессия. Для вас такое дело вообще пара пустяков.
Посетитель был весь в белом – батистовая рубашка, лёгкие брюки свободного покроя, белые кожаные сандалии. Золотистые кудряшки на голове, пухленькие губки, греческий нос. На таких, наверное, бабы гроздьями вешаются. Да и не только бабы. Просто эталон чувственности. Но он не выглядел слащавым, как некоторые эпатажные звёзды. Нет, он был именно сладкий, такой сладкий, что хотелось попробовать на вкус. Я отогнал неизвестно откуда появившиеся неправильные мысли.
– Будете кофе? – спросил я.
– Спасибо, давайте вернёмся к делу. Почему вы не хотите искать мою сестру?
Я показал ему гору папок на столе.
– Вот, за половину дел я ещё не брался. У меня аврал и цейтнот.
– Ну, если не брались, значит, могут ещё полежать. Я не просто так обратился к вам.
– Поймите, у вас дело неотложное, а я не могу вот так всё бросить. У всех дела неотложные.
– Давайте подойдём с другой стороны. Поговорим о вознаграждении. Может моё предложение заинтересует всё же вас?
Да я напишу в чеке такую сумму, что у него лопнет селезёнка от количества нолей. Сначала думал взять с него по тарифу. Но теперь оторвусь по полной. Никто его за язык не тянул. Я точно не тянул. А если обманет, пришлю к нему людей, которые исполосуют симпатичную мордашку и сделают из него Квазимодо.
– Давайте так – вы тратите на поиски трое суток.
– Сколько? Вы с ума сошли!
– Трое суток. И в случае успеха я выдам вам чек на предъявителя. А вы сами впишете сумму. Любую.
– Очень смешно. А в случае неуспеха?
– Такого ещё ни разу не было. Но, если вас это беспокоит, я заплачу вам, ну, например, сто тысяч.
– Рублей?
– Не принципиально. Валюту выберите сами. Но, поверьте, вы справитесь. В прошлом году сестру искал продавец мороженного, и ему понадобилось всего пара часов. И это в Нью-Йорке. А там людей побольше, чем в вашем городе.
Третьи сутки закончатся через три часа, а у меня ничего нет. Ничегошеньки. Дырка от рогалика, или как там правильно? Это точно диверсия конкурентов. Пока я рыскаю по городу в поисках Любви, заметьте, не Любови, а именно Любви… Какие, всё таки, попадаются странные люди…
– Её зовут Любовь. Любовь Купидоновна Эротова.
– Какое благозвучное сочетание букв, – пошутил я.
– Да, такие имена – семейная традиция. Меня, например, зовут Амур.
– Судя по отчеству, не в честь реки.
– Не в честь. Но это ещё не всё. Её имя совсем не Любовь, в смысле Люба. Её имя – Любовь, в смысле – любовь, со всеми вытекающими из этого падежами и склонениями. Я доступно объяснил?
– Да, то есть нет, то есть не совсем. Короче, я не понял разницы, но суть уловил. Любой её звать не нужно, правильно?
Амур Купидонович согласно кивнул.
На вопрос, что я здесь ищу, отвечал – Любовь. Звучало романтично, на меня смотрели как на придурка, и меня это устраивало. Придуркам везёт, их не боятся и ни в чём не подозревают. Так легче работать.
Гугл посмеялся надо мной, когда я ввёл в поиск имя пропавшей. В базе данных тоже ничего не нашёл. Друзья из милиции решили, что я их разыгрываю.
Где я её только не искал – в библиотеках, в музеях, в кинотеатрах и театрах, шастал по аллеям парков, заглядывая в лица гуляющих и сидящих на скамейках девушек. Потом катался по ночным заведениям и вокзалам. Ума не приложу, где ещё её можно искать. Вот! Я ещё в зоопарке не был! Точно!
– Никакого криминала, это просто причуда. Ей всё надоедает, и она уходит, не предупредив, ни слова не сказав. А мы потом ищем её. Такое случается раз в год. Осенью. Осень вообще пора обострений. Не подумайте ничего, она не больная. Осенью обострения случаются у всех – увядание природы, дожди, переходный период, вызывающий у людей кризис.
– И надолго уходит?
– Мы даём ей недельку, пусть отдохнёт, а потом начинаем искать. Она так увлекается, что может забыть обо всём на свете.
– Мужчины?
– Нет, что вы? От этого она как раз и отдыхает.
– Она что… как бы это поделикатнее?
– Нет, конечно. Долго объяснять… Она в это время предпочитает тишину и покой. И одиночество.
– Хорошо. У вас есть её фото?
Златокудрый Амур ехидно так ухмыльнулся.
– Есть, но оно вряд ли вам поможет. Скорее, наоборот.
– Это как?
– Вот так.
– А как же я её буду искать без фото?
– Ну, если вы настаиваете, – он положил передо мной фотографию. Откуда он её достал, я так и не понял.
С этой фотографией совсем что-то непонятное. Кому я только не показывал её. Некоторые пожимали плечами и отвечали, что не знают и никогда не видели. Это понятно. Но другие…
– Да это же Светка! Я с ней в одной группе учился. Она потом замуж вышла за одного урода и уехала в Германию.
– Ой, так похожа на одну знакомую, но я её сто лет не видел.
– Слушайте, это же Ким Бессинджер! Неужели не видно? Меня что, на скрытую камеру снимают?
– Это сестра друга моего одного. Точно она! А зачем вы её ищете?
– Говорил я, что Наташка куда-нибудь вляпается. Вы из милиции? Не знаю, где её искать.
У меня кругом шла голова. Каждый раз мне казалось, что я на верном пути, но потом вдруг понял, что она похожа на всех сразу.
Действительно, когда я смотрел на девушку с фотографии, то видел неуловимое сходство с некоторыми знакомыми женщинами. Даже на мою бывшую чем-то была похожа. А иногда на Маринку из параллельного класса, иногда на актрису одну из старых фильмов, иногда на девушку, просто прохожую, которая спросила, как пройти куда-то, а я потом мечтал найти её. Я уже и забыл, а сейчас почему-то всплыла в памяти.
В ночном клубе бармен вызвал босса, сказав ему, что я ищу его жену. Меня хотели уже вышвырнуть вон, но босс, взглянув на фото, сказал, что совсем на жену не похожа, а вылитая Татьяна Тимофеевна, соседка по даче. Я не стал ничего объяснять и быстренько слинял.
А одна идиотка сказала, что на фото её муж. Бред какой-то.
Но самое интересное, что каждый, кто видел фотографию, не хотел с ней расставаться. Я чувствовал это, почти вырывая её из рук, видел, как жадно всматриваются люди в изображение на фото. Один чудак даже пытался купить. Предлагал все деньги, что есть в кошельке. Странные какие. Действительно, фото только запутало поиски, и я потерял массу времени. Может, и правда, нужно было послушать Амура Купидоновича.
– Вам не нужно фото, вы её и так найдёте.
– Как – так?
– Ну, вы сразу поймёте, что это она. Интуитивно.
– Я так не умею.
– Умеете, только не знаете об этом. Плохо, что вы детектив по профессии, я теперь только понял, как это будет мешать вам в поиске.
– Ну, так обратились бы к дворнику. Или к слесарю, или… Пусть они ищут.
– Ищут. И они ищут. Просто сейчас сложилось так, что я пришёл к вам. Послушайте, оставьте вы это фото. Попробуйте…
– Знаете что? Не нужно пудрить мне мозги. У меня другие методы, проверенные временем. Я возьму фотографию. Маловато вводных данных, конечно. Может, намекнёте, где нужно искать в первую очередь? Может, адреса и телефоны знакомых.
– Нет у нас знакомых. Нет ни адресов, ни телефонов.
– Хорошо, значит, шерше ля фам? Пожелайте мне успеха.
– Желаю.
Что он имел в виду, когда говорил об интуиции? Может, он был прав? Если я сейчас не выпью кофе – усну. Где-то здесь должно быть кафе. Я только сейчас понял, что стою на берегу реки, больше похожей на лужу от прорвавшейся канализации. Но, если не смотреть вниз, на воду, открывалась довольно приятная панорама – ивы на берегу, за ними виден играющий на солнце золотом купол церкви, облака висят в ярко-синем осеннем небе. Красиво. Сколько раз проходил мимо – не замечал. И как я попал сюда? Последний час бродил бесцельно по городу, отчаявшись найти хоть какой-то след.
На скамейках пила пиво молодёжь, сидела старушка с уродливой кривоногой собачонкой на поводке, самозабвенно целовалась парочка. Всё, как и должно быть.
И тут я увидел девушку с мольбертом, рисующую тот самый чудный пейзаж, на котором я удосужился задержать свой взгляд. Ёкнуло внутри. Может, она и есть та, которую я ищу? Смелое предположение. Это усталость творит с моими мыслями, что сама хочет. Но я не мог оторвать взгляд от художницы. Что-то тянуло меня к ней, хотя я даже лица её не видел. Девушка оглянулась, посмотрела на меня пристально, и положила кисточку. Затем тряхнула головой, как делают, чтобы избавиться от наваждения, и снова принялась рисовать.
Этого мгновенья мне хватило, чтобы понять – это её я ищу.
Я подошёл к ней, заглянул через плечо на рисунок. На холсте увидел криво намалёванное сердце, пронзённое стрелой.
– Любовь? – спросил я.
– Да, – повернулась она.
– Купидоновна?
– Да.
– Слава богу! Вас ищет брат, Амур Купидонович. Обыскался уже весь. Говорит, семейный бизнес страдает без вас.
– Ой, спасибо! Я совсем забылась, вошла в образ, и повело меня не в ту сторону. Жаль, так не хочется возвращаться. Но, что поделаешь. Вы меня долго искали?
– Да так, бывало и подольше.
«Боже, какая она красивая», – думал я, переминаясь, как робкий юнец.
– Вы уж простите, устала на работе. Хочется порой отдохнуть от страстей, соплей, сюсюканий, поцелуев, ревности, и всего, что меня окружает. Вот и убегаю иногда. Ненадолго. А вы, значит, нашли меня. Вам повезло. Ведь только вы могли меня найти. Только вы. Знаете историю про две половинки? Они так редко встречаются, так редко. А вам повезло.
Мне было так уютно с ней, хотелось вечно слушать этот бархатный голосок и смотреть, как ветерок играет её распущенными волосами. Захотелось взять её за руку и пойти, не важно, куда, главное, никогда не расставаться.
– А вот и братец, спасибо вам, прощайте.
Что-то свистнуло рядом, и я увидел, как стрела вонзилась ей в грудь, прямо в сердце, вошла так глубоко, что виднелось только оперение. Даже не успев оглянуться, я почувствовал удар в спину и увидел, что из моей груди торчит наконечник стрелы, отлитый в форме сердца. Не было крови, не было боли, только головокружение и неведомое ранее чувство.
Из-за спины показалась рука, протягивающая чек.
– Уйдите, ради Бога, – сказал я.
– Вы отказываетесь?
– Не мешайте мне, сгиньте, пожалуйста.
– Понял. Всё, как всегда. До свиданья. Желаю счастья.
– Вы что-то сказали? – художница повернулась ко мне и замерла, уронив на землю тюбик краски.
– Нет, ничего.
– Значит, показалось, – она смотрела на меня в упор, не отрывая взгляд.
– Я… Прекрасная картина… Купол получился, как настоящий.
– А, – отмахнулась она. – Никогда не рисовала раньше. Неделю назад захотелось попробовать. Даже купила всё необходимое. Вам правда нравится?
– Восхитительно. Можно, я буду смотреть, как вы рисуете? А потом угощу вас кофе. Вы не обращайте внимания на мой вид, это я на работе так помялся. А если побреюсь и высплюсь…
– А кем вы работаете?
– Я частный детектив.
– Ой, как интересно! Правда?
– Да. Я тут искал одну девушку. Её зовут Любовь. Но, не Люба, а именно Любовь. Так тоже бывает.
– Ну, и как, нашли?
– Нашёл. Наверное. Да нет, не наверное, точно нашёл.
Меня укусил бомж
Меня укусил бомж. Я даже не понял, как это произошло. Вот он увлечённо роется в мусорном баке, и вот он уже, так же увлечённо, впился в мою руку. Я заорал, не так от боли, как от отвращения. Ударил его свободной рукой в ухо, но он никак не отреагировал. Тогда я врезал коленом в пах, вырвался и побежал, не оглядываясь, предавшись панике и ужасу. Запыхавшись, остановился и посмотрел на рану. Крови было немного, да и болело не очень, но я зашёл в ближайший магазин, купил бутылку водки. Половину вылил на укус, дабы продезинфицировать, а половину выпил прямо из горлышка.
Жена дома обработала рану, забинтовала и, не поверив ни единому слову, обиделась. Я тоже обиделся, и ушёл в спальню смотреть футбол. Усевшись с бутылкой пива в кресле, включил телевизор. Посмотрев матч минут пятнадцать, поймал себя на мысли, что игра какая-то вялая, что мне скучно, и не понятно, зачем я это смотрю. И зачем я, вообще, смотрел футбол раньше. Скукота и абсурд, мужики в трусах гоняют мяч, что здесь может быть интересного? Я уснул прямо в кресле.
На следующий день я даже не помнил, где был укус. Снял бинт, рана полностью затянулась, спасибо водке. Остался только небольшой рубец, похожий на старый шрам. Но, всё равно, кроме травмы физической я получил ещё и душевную, и решил не пойти на работу. Жене наврал про недомогание, и снова завалился спать. Как я раньше не замечал, насколько неудобно спать на мягком. Всё болит и немеют конечности, поэтому перелёг на пол, и сразу уснул. Таким меня и застала вернувшаяся с работы жена. Она испугалась, что со мной что-то случилось, и бросилась звонить в скорую, но я её успокоил, сказав, что в такую жару поспать на полу – милое дело.
За ужином жена все удивлялась, чего это я так чавкаю и ложку держу как-то неправильно. Остаток борща я допил прямо из тарелки.
Новости я смотреть не стал. Что там смотреть – опять одно и то же. Да и телевизор в целом показался мне ненужным изобретением. Хотелось водки, но я удержался. Перед сном, пойдя в душ, удивился, как воняет мыло. Странно, никогда не замечал, что оно имеет такой мерзский запах. Посмотрев в зеркало, оценил, что мне очень идёт щетина, и решил не бриться.
На следующий день я опять не пошёл на работу. Как хорошо на неё не ходить. Я, конечно, и раньше это понимал, но сейчас проникся ощущением свободы. Не нужно листать дурацкие бумаги, ходить на скучные совещания, выслушивать хамство от начальства и вести пустые беседы в курилке. Прогуливать однозначно приятнее. Настолько приятно, что я даже готов был отказаться от множества пустых излишеств, на которые, собственно, и уходила основная часть заработка. Ведь прекрасно можно прожить без вазочек, картин, цветов на окне, галстуков, одеколонов, книг, компьютера и даже мобильного телефона. Ведь жили же раньше люди без Интернета. А звонить мне всё равно некому и незачем. Я полистал телефонную книгу и не нашёл никого, без кого бы невозможно оказалось прожить. Я осмотрелся, и не обнаружил ни одной вещи, без которой бы я умер. Сто лет назад жили без холодильников, электрических чайников, тостеров, магнитофонов, фритюрниц и пароварок. И вообще, без электричества, водопровода и канализации. Моя бабка всю жизнь прожила в деревне. Из коммуникаций у неё был колодец и сортир во дворе.
К чёрту, решил я, увольняюсь. Хотел позвонить шефу и высказать всё, что накипело за эти годы, но решил, что мне лень.
Я вышел на улицу. В квартире мне было душно от этого нагромождения мебели, ковров на полу и хрустальной люстры.
На рекламном щитке обнаружил объявление о приёме на работу дворников. Пошёл в ЖЭК, мне всё рассказали. Платят мало, зато и работать часа три в день. Посчитал, денег должно хватать на еду и дешёвые сигареты, даже на водку оставалось. Там же познакомился с дворником дядей Сашей, который рассказал, сколько в день он сдаёт макулатуры, металлолома и пустой тары, что я решил устроиться. Но нужно было ехать за трудовой, и это меня сразу напрягло. Переться через весь город ради того, чтобы ублажить бюрократию. Спасибо, не нужно. Макулатуру и бутылки я и так насобираю.
Проходя мимо мусорного бака уловил довольно аппетитный запах. Не знаю, чем пахло, но я еле сдержался, чтобы не заглянуть внутрь.
Нарвал абрикос. Вкусно, и совсем не нужно за них платить. Наевшись и разомлев под солнышком, я прилёг на скамейке и уснул. Когда проснулся, уже было темно, и я пошёл домой.
Жена, открыв дверь, начала плакать и кричать, что она уже обзвонила все морги, больницы и знакомых. Назвала меня скотиной и ушла спать. Я же нашёл недопитую бутылку водки и выдул её прямо из горлышка, даже не закусив.
Интересно, думал я, с этой женщиной прожил я пятнадцать лет, непонятно зачем. Она мне даже не родственница. Просто баба, с которой я решил жить вместе. Может, когда-то я любил её, но уже давно жил с ней, потому что… не знаю, почему. Я не смог найти ни одной причины, почему мне приходилось столько времени выслушивать от неё гадости и сплетни, отдавать деньги, терпеть её идиотских подруг, смотреть сериалы, оправдываться, спешить домой, дарить цветы и конфеты. Кто она мне такая? Какое право она имела орать на меня и называть скотиной?
И я ушёл. Просто вышел и пошёл, куда глядели глаза. Я шёл по ночным улицам и надо мной висело небо, полное звёзд. Я так давно не смотрел на звёзды, не замечал, как пахнут на клумбах маттиолы и поют свои романсы сверчки.
И тут я снова учуял знакомый аромат, напомнивший мне, что я давно не ел. Запах исходил от мусорного бака. Оглянувшись и убедившись, что никто не видит, я заглянул в бак, стоящий недалеко от фонаря. Боже, сколько там было добра! Я нашёл надкусанное яблоко, слегка подгнившую морковку, целую четверть засохшего хлеба. А ещё – семь пивных бутылок, крепкие ещё кроссовки, слегка потёртые, но это не страшно, главное, что почти мой размер. Там же найдя пакет, сложил туда трофеи, и, съев яблоко, пошёл искать ещё баки.
Прошёл месяц. У меня всё прекрасно, жизнь наладилась. У местных бомжей я хожу в авторитете, так как имею два высших образования. Надавав некоторым по лицу, я забил самые козырные точки. Живу я в заброшенном недострое. Добытого за день мне хватает на бутылку водки, жратву, сигареты. Женщины всегда доступны, одна, с вокзала, даже предлагала жить с ней, но я, наученный горьким опытом, послал её подальше, но она всё равно, иногда заходит. Она горячая женщина, правда, у неё на шее короста, но это совсем не заразно, так что, за стакан водки можно вполне сносно отдохнуть. Одежды у меня полно, целая куча лежит в углу моего гнёздышка. А больше мне ничего и не нужно.
Однажды увидел бывшую жену, но она сделала вид, что не знает меня, а может не узнала, ведь я отрастил бороду.
Но главное, что я счастлив. Я свободен. Я не завишу ни от кого. Я делаю то, что хочу: хочу – сплю, хочу – не сплю, хочу – пью водку, хочу – не пью. И мне плевать на мировой кризис. Пусть, хоть весь мир развалится, я буду жить так, как живу сейчас. Выборы, президенты, политика, экономика ко мне не имеют никакого отношения. Меня не трогает налоговая, санэпидемстанция, пенсионный фонд. Меня даже милиция избегает. Видите ли, запах мой им не нравится. Я понял, что такое свобода. Свобода – это когда ничего нет и ничего не нужно. Каждая вещь делает из тебя раба. Получив что-то, пытаешься это сохранить, потом хочется умножить и прибавить, хочется, чтобы как у всех, а потом, чтобы лучше. И вся жизнь проходит в непонятной борьбе за блага, которые требуют новой борьбы.
Сегодня у меня особый день. Сегодня я должен спасти человека. Так же, как спасли однажды меня. Делаю вид, что роюсь в баке. Пусть подойдёт поближе. Он не понимает сейчас, но потом скажет спасибо. Спасибо за свободу.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
