Электронная библиотека » Юрий Корчевский » » онлайн чтение - страница 3


  • Текст добавлен: 15 декабря 2016, 14:40


Автор книги: Юрий Корчевский


Жанр: Крутой детектив, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Ждать долго не пришлось, через полчаса Коровин вышел из дома, осмотрелся, да и двинулся к Новодевичьему монастырю. Периодически проверялся, но топорно, Андрей успевал спрятаться то за тумбой для объявлений, то за пивным киоском. Вот уже монастырь виден, но фигурант оставил его в стороне, свернул на Погодинскую. Остановился, закурил, явно кого-то поджидая. Успел сальную шутку отпустить проходящим девушкам. К Коровину подошли двое, явно блатные, и вместе направились к одноэтажному, явно частному дому. Очень интересно! Сходка там или сборище по поводу удачной кражи? Раздумывать некогда, Андрей побежал искать телефон. А телефонов-автоматов не видно, зашёл в ведомственную поликлинику, показал удостоверение.

– Мне срочно позвонить надо.

– Пожалуйста.

Андрей набрал номер Феклистова, тот снял трубку после первого гудка.

– Фигурант не один, трое вошли в дом.

– Ты не один, рядом кто-то есть? – догадался Николай Иванович.

– Угадал.

– Диктуй, куда подъехать. Сам поеду и троих оперов прихвачу.

– Угол Погодинской и Абрикосовой.

– Жди, конец связи.

Андрей, уже не спеша, остановился на перекрёстке. Сам дом, где фигурант был, не виден, но тротуар просматривается хорошо. Прохожих почти нет, для наблюдения удобно. Через четверть часа рядом остановилась знакомая полуторка. На пассажирском месте в кабине сам Феклистов.

– Номер дома?

– Погодинская, двадцать четыре, дом под черепицей. Зашли трое, думаю – гости.

– Если с хозяином считать, уже четверо. Едем.

Андрей в кузов забрался. Тут и езды-то две минуты. Грузовичок проехал мимо дома, остановился у следующего. Оперативники без команды покинули кузов.

– Так, парни. Заходим во двор. Ватутин – твоё дело смотреть за окнами. Черепанов – на задний двор. Фролов – со мной, попробуем войти под предлогом проверки паспортов.

Андрей сразу передёрнул затвор пистолета, сунул его за пояс, прикрыв полой пиджака. Калитка во двор открыта, и собаки нет. Ватутин сразу за угол дома встал. Черепанов пробежал мимо крыльца к хозяйственным постройкам. Феклистов, а за ним Андрей, поднялись по ступенькам. Николай Иванович в дверь постучал – кулаком, требовательно.

– Кто там?

Дверь распахнулась, в прихожей мужчина в брюках и майке. На руках и плечах многочисленные наколки. Мужчина попытался дверь сразу закрыть, но Феклистов успел ногу подставить. Мужчина заорал:

– Мусора! Атас!

В доме послышался шум. Николай и Андрей навалились на дверь, сбили мужика с ног. Андрей сразу заломил ему руки назад, защёлкнул наручники. Феклистов в комнату вбежал, и сразу выстрел, затем звон разбитого стекла и снова выстрел, только уже с улицы. Андрей выхватил пистолет, ворвался в комнату. Феклистов лежал на полу, боролся с бандитом. Ещё один лежал на диване, на груди его расплывалось кровавое пятно. Андрей подскочил к борющимся, врезал бандиту по затылку рукоятью пистолета. Уголовник обмяк, Андрей стащил его с Феклистова, завёл руки назад.

– Николай, наручники дай.

– Нет.

Пришлось связать руки ремнём, выдернутым из брюк бандита. Андрей обыскал связанного, во внутреннем кармане обнаружил толстую пачку денег, выложил на стол, щедро заставленный бутылками водки, тарелками с закуской.

– Денежки-то из сберкассы, похоже, – сказал Николай. – Там как раз говорили о пачках по пятьдесят рублей. Я обыщу убитого, ты глянь, что за стрельба на улице была.

В небольшом палисаднике с цветами лежал бандит, на правом бедре кровь. Рядом Ватутин стоит с револьвером в руке.

– Стекло разбил и выпрыгнул. Я ему – стоять, он на меня с заточкой кинулся.

Андрей нагнулся.

– Повернись и назовись.

– Да пошёл бы ты, мусор поганый.

Андрей с размаху рукоятью пистолета по зубам бандиту врезал.

– Ещё раз про мусора услышу, башку прострелю.

Бандит рукавом пиджака окровавленный рот вытер. А рожа-то знакомая.

– Фамилия? – повторил Андрей.

– Коровин.

Ага, тот, которого видела соседка убитой. Можно очную ставку проводить для опознания.

– Ватутин, ты обыскивал?

– Не успел.

– Заточку аккуратно подними, через платок. Наручники есть?

– Есть.

– Давай сюда.

Андрей наручники защёлкнул на запястьях, поднял бандита. Тот заныл.

– Больно, начальник! Мне бы в больничку.

– А убитой тобой Лагутиной больно не было? Заткнись и не зли меня.

Андрей обыскал задержанного. И тоже вынул пачку денег в банковской упаковке, только купюры поменьше – по двадцать пять рублей.

– Где деньги взял?

– Где взял, там нет уже, начальник.

Андрей завёл раненого бандита в дом. Захват получился не совсем гладкий. Один бандит убит, один ранен, двое целы, показания смогут дать хоть сегодня. Понятно, что всё валить на убитого будут, паровозом пустят. Типа мы не знали, пришли в дом поиграть в картишки, выпить-закусить. У всех задержанных вместо паспортов справки об освобождении по амнистии. Лагеря разные, но в Сибири. Не иначе – в поезде снюхались.

– Андрей, зови понятых, будем дом обыскивать. И позови Черепанова, пусть задержанных в машину грузят.

– А труп?

– Туда же.

– Чего я, с мертвяком поеду? – заныл Коровин.

– Перебьёшься, – жёстко сказал Феклистов. По тебе тюрьма плачет, дождаться не может, а ты выкобениваешься.

Ватутин в кузов грузовика забрался, пока Черепанов бандитов поодиночке водил. Потом водитель и Черепанов труп убитого забросили. У всех бандитов при себе деньги оказались, солидные суммы. Откуда бы им взяться, если недавно освободились и нигде не работали?

Но из сберкассы были похищены не четыре пачки, на целый баул хватит. Андрей понятых привёл – из соседнего дома, пожилую пару. Начали обыск. Искали сразу Николай и Андрей. Сначала Андрей наткнулся на тайник в диване – увесистый свёрток. Развернули при понятых, а в тряпице оказались золотые изделия, довольно много, по прикидкам – килограмма полтора. И все изделия не новые – с царапинами, потёртостями. Или при ограблениях с граждан сняли, либо ломбард ограбили. Понятые при виде ценностей только головами качали. Столько золота они только в ювелирных отделах универмага видели. Затем Николай в шкафу под одеждой оружие обнаружил в коробке из-под обуви. Два почти новых «ТТ» и трофейный «Вальтер», все со снаряжёнными обоймами. Когда перешли к обыску подвала, в оцинкованной ёмкости из-под технического вазелина обнаружили деньги. Все в банковской упаковке.

При понятых пересчитали, записали в протокол, под роспись. Деньги и ювелирные изделия забрали, дом опечатали. Теперь предстояли допросы. Надо было установить роль каждого в банде, её состав. Оперативникам не верилось, что бандиты сами смогли работать сварочным аппаратом, специалист нужен. А ещё грузовик и водитель, тоже подельники. И состав банды легко мог перевалить за десяток. После захвата банды неплохо отдохнуть, да нельзя, допрашивать по горячему надо. В уголовном розыске Феклистов к допросам всех оперов привлёк.

Допрашивали одновременно. Феклистов от комнаты к комнате переходил. Послушает, пару строк на бумаге напишет и уходит. А на бумажке вопросы. Один из уголовников оговорился, другой обмолвился. Спохватился, а слово вылетело уже, не вернёшь. Не сговариваясь, бандюги убитого главарём сделали. Они-де люди подневольные, исполнители. Но выплыл некий Паша, сварщик строительного управления. Его руками сейфы вскрыты были, и наверняка свою долю получил. А ещё водитель из райпотребсоюза, что баллон с кислородом да ацетиленовый аппарат к сберкассе подвозил.

Феклистов решил их арест на завтра отложить, а сегодня потрошить бандитов до полного изнеможения. Раненому Коровину вызванный врач перевязку сделал, его допрашивали наравне с другими. Упорный, отрицал факты очевидные. В доме Лагутиной не был, в квартиру не заходил, никого не убивал. У задержанных отпечатки пальцев взяли, и два отпечатка совпали с теми, что обнаружили в квартире убитой. Для суда показания свидетельницы и отпечатки пальцев – улики неоспоримые. А вкупе с кражей из госучреждения, да учитывая, что Коровин рецидивист, свои пятнадцать лет заключения он заработал. Андрей доволен был, по убийству Лагутиной всё понятно. Как же Коровину удалось через убитую схему сберкассы достать, это другой разговор. Феклистов на бумажках советовал упор на золотые изделия сделать. Откуда золото, почему в доме хранилось?

Под давлением улик, главная из которых – деньги в банковской упаковке, бандиты сознались в краже из сберкассы. Тем более деньги в половине пачек новые, с нанесёнными на фабрике Гознака номерами. И номерочки эти фигурировали в деле. По убийству наводчицы тоже понятно. Коровин отрицал знакомство и убийство, но неоспоримые доказательства тоже были. А вот по золоту все молчали – не знаем, не видели. Валили находку на убитого в перестрелке хозяина дома. В принципе – такое быть могло. Обычно после удачно проведённого дела грабители или бандиты считали добычу, делили по справедливости, в зависимости от вклада каждого. Естественно – главарю больше. Если бы арестованные сознались в кражах или ограблениях граждан, в уголовное дело добавилась бы статья, но не срок, поскольку за кражу у граждан срок давали значительно меньше, чем за кражу государственного имущества, тем более в составе организованной группы с применением технических средств, коим являлся сварочный аппарат.

Феклистов этим же вечером сделал запрос в главное управление по факту краж или ограблений граждан, где фигурировали золотые изделия. Судмедэксперт тем временем откатал отпечатки пальцев убитого уголовника. По ним можно установить личность, судимости. Найденные золотые изделия могли быть своеобразным общаком. Феклистов в этом сомневался. Держатель общака – личность в криминальных кругах известная и уважаемая, привечать у себя бандитов на дому не будет, чтобы не привлекать внимания милиции. Часто такие люди малоприметны, в кражах, разбоях, грабежах не участвуют. Оперативники разошлись из отдела поздним вечером, а утром Феклистов разбил их на пары, старшему вручил бумажку с указанием фамилии и адреса проживания. Данные взяли из показаний арестованных.

Андрею вместе с Ватутиным выпало арестовать Пашу – сварщика. Если официальным языком выражаться – задержать для допроса. Для ареста нужно постановление прокурора или суда. Но то, что оно последует, опера́ не сомневались. В строительное управление успели к началу рабочего дня, рабочие расходились после разнарядки. Оперативники сразу к прорабу, удостоверения предъявили.

– Нам бы сварщика увидеть, звать Павел, – сказал Ватутин.

– Михеева? Он три дня как на больничном, телефонировал.

– Тогда адрес его дайте.

– Пройдите в кадры, я позвоню.

Одно хорошо, фамилию узнали. В уголовной среде всё больше по кличкам называют. Женщина-кадровичка дала адрес. Жил Михеев Павел Антонович у чёрта на куличках – в Курьяново, во втором Курьяновском проезде. То ли деревня, то ли дачный посёлок. Андрей название слышал, но сам там не был никогда. Ватутин пояснил:

– Лучше всего добраться до Курского вокзала, а там электричкой до Перервы, а далее пешочком.

– А Михеева как в отделение повезём?

– Да так же, электричкой. Или у тебя есть предложение получше?

Пока добирались до Курьяново, два часа прошло. А ещё в самом посёлке путаница.

Курьяновский бульвар, улица Курьяновская, а ещё 1-й, 2-й, 3-й, 4-й Курьяновский проезды. Небогатая у чиновников фантазия! Благо, кадровичка чётко написала. Домик искомый небольшой, вокруг него участок с деревьями. Во дворе двое мальчишек лет по двенадцати с велосипедом возятся.

– Мальчики, Михеев Павел Антонович здесь живёт?

– Здесь, это папка наш! Заходите.

Мальчишки проводили оперативников к дверям. Один из них вбежал в дом.

– Папа, к тебе гости.

Оперативники переглянулись. Думали увидеть приблатнённого человека, близкого воровскому миру. А здесь – семейный человек, свой дом. Воры не обзаводились семьями, недвижимостью. С их, преступников, точки зрения, это уязвимость, гири на ногах. Вора ничего не должно держать – ни квартира, ни женщины. Награбил, промотал красиво по ресторанам, и на новое дело. А если за спиной чувствует дыхание оперативников, то недолго в другой город перебраться. И фамилии меняли, жили по поддельным документам. Жили по трём принципам – не верь, не бойся, не проси.

Пока мальчики вели по комнатам, осмотрелись – обстановка скудная. Диван потёртый, две деревянные кровати для детей, домотканые половики на полу. Чувствуется – скромно живут. А как же участие и пособничество в краже? Или оговорили воры честного человека?

Такое тоже бывало. Истинного исполнителя покрывали, указывали на невиновного, как говорили – переводили стрелки. Пока милиция разбиралась, настоящий преступник успевал скрыться, прихватив наворованное.

Михеев лежал на железной кровати, вид нездоровый, на лбу влажная тряпка. Так делали, когда была высокая температура.

– Здравствуйте, – поздоровались оперативники.

Михееву лет тридцать пять – тридцать семь. На нём синяя застиранная майка, носков нет. На бывшего сидельца не похож, у оперативников глаз намётан.

Михеев глаза открыл.

– Вы из милиции?

– Как вы догадались?

– Давно жду.

– Собирайтесь, поедемте с нами для допроса.

Прежде чем Михеев оделся, Ватутин прощупал одежду, не прячет ли оружие.

– Я готов.

– Не хотите выдать в добровольном порядке деньги, полученные преступным путём?

Сотрудничество со следствием может смягчить наказание. Михеев молча открыл дверцу тумбочки, вытащил газетный свёрток, развернул. Пачка купюр по пятьдесят рублей в банковской упаковке.

– Павел Антонович, не стоили эти деньги потерянного честного имени. Как в глаза детям смотреть будете?

– Чего душу бередить, ведите.

– Вернуться можете не скоро. Жена где?

– Где ей быть, на работе. А я вот с высоким давлением слёг.

– Выходите. Наручники надевать не будем, чтобы внимание не привлекать.

– Могу я детей обнять?

Ватутин старший, ему решать.

– Можете.

Во дворе Михеев детей обнял.

– Не балуйтесь, со двора не уходите, ждите мамку. Скажете ей – в милиции я.

Пока к электричке шли, Михеев сказал:

– Говорили – работы на четверть часа. Белый день, я не заподозрил ничего. А как сейфы увидел, понял – крупно попал. Отказаться хотел, да мордоворот один к груди заточку приставил. Или делай, что велено, или умрёшь. Получишь пять тысяч и иди на все четыре стороны, никто тебя не найдёт. Нашли всё-таки.

– Надо было сразу после происшествия в милицию идти. Явка с повинной, чистосердечное признание, хорошая характеристика с места работы. Посадили бы как пособника, но дали меньше. А сейчас по полной катушке получишь.

– Это сколько же, граждане милиционеры?

– От семи до десяти.

– Ох ты…

Михеев не сдержал матерных слов. Андрею мужика по-человечески жалко стало. В трудную ситуацию попал и сломался. За жизнь испугался, а ещё соблазн деньгами. Отсидит срок и выйдет другим человеком. Зона мало кого исправляет.

Дошли до остановочного пункта электрички. Подождали немного на платформе. Постепенно люди стали подходить, большинство дачники. Раздался гудок, показалась электричка. Когда до неё оставалось несколько метров, Михеев неожиданно толкнул оперативников, а сам бросился на рельсы, под электропоезд. Короткий вскрик, сразу оборвавшийся. И следом вопль ужаса у всех, кто видел случившееся. Оперативники стояли в оцепенении. Такого исхода никто не ожидал. Зачем? Молодой мужчина, и такая нелепая, страшная смерть. Совесть замучила?

Ватутин сказал Андрею:

– Ох и влетит нам! По правилам наручники надеть надо было.

– И что? Это его остановило бы? Спрыгнул бы в них.

Электропоезд задержали, пока транспортная милиция занималась смертельной травмой. Ватутин у транспортников справку взял, для уголовного дела. Андрей сознался себе, что сам бы до справки не додумался, если только задним числом. Явились в уголовный розыск, как побитые собаки. Феклистов сразу в лоб:

– Упустили?

– Арестовали. Сам под поезд бросился, вот справка. – Ватутин выложил на стол справку, пачку денег в банковской упаковке.

– Может, толкнул кто? – усомнился Феклистов. – Концы зачищают?

– На наших глазах, не толкал никто. Сам решил свести счёты с жизнью.

– Ну, это его выбор. Всё, дело можно считать законченным. Шофёра грузовика уже доставили, допрашивают. Оформляем все бумаги, и к прокурору на подпись. Можете сегодня отдыхать.

Хм, отдыхать! Времени уже четыре часа, через два часа заканчивается рабочий день.

Своё дело Андрей сделал, но настроение после самоубийства Михеева было пакостным. Вышли с Ватутиным из райотдела, а тот вдруг предложил:

– Мерзко на душе. Вроде преступник он, а жалко. Заблудился, сломался, оступился. Таким колонии-поселения давать надо. Как говорит наш замполит – «оступившийся пролетарий». Пойдём, выпьем за упокой!

– Идём.

Вот от кого Андрей не ожидал таких слов, так от опытного опера. Полагал – только у него на душе плохо. С виду Ватутин кремень, прожжённый опер, много чего повидавший, которого пронять до печени ничего не может. Выходит – ошибся Андрей. Служба опером романтизма не предполагает, жёсткая работа, тем более с не самым лучшим человеческим материалом – маргиналами, отбросами, негодяями. Но не все душевно озлобились, ожесточились. Зашли в пельменную, заказали по порции.

Ватутин пошептался с шеф-поваром, вернулся с двумя стаканчиками чая.

– Водочка это, подкрашена для вида. Давай за Михеева. Руки на себя наложил, не по-христиански это. Говорят – в аду мучиться будет.

Выпили не чокаясь, заели пельменями. Ели молча и разошлись быстро. Андрея и водка не взяла. Только спать захотелось.

Глава 3. Святоша

Во время утренней планёрки зазвонил телефон внутренней связи. Феклистов снял трубку.

– У аппарата. Да, понял, сейчас буду.

Николай Иванович поднялся.

– Никому не расходиться, я к начальству.

Начальник районного отдела милиции Сухов Никита Анисимович прекрасно знал, что в подразделениях идут летучки, оперативки, планёрки. И если вызывал, были серьёзные основания. Феклистов вернулся быстро.

– На проспекте Калинина труп. Выезжают Фролов, старший группы, Чумаков. Брать эксперта и медика.

Медиком для краткости называли судмедэксперта. Голому собраться – только подпоясаться. Грузовичок уголовного розыска стоял во дворе райотдела. Через пять минут уже выезжали. Ехать недалеко, три квартала. Дом пятиэтажный, сталинской постройки. У подъезда толпятся несколько соседей. Андрей сразу спросил:

– Кто обнаружил тело?

– Я.

– Пройдёмте в квартиру. Чумаков, опроси остальных, может – кто что видел, слышал.

Опергруппа вошла в подъезд. Квартира на первом этаже. Эксперт сразу принялся снимать отпечатки пальцев с дверной ручки, осматривать замок. Потом мотнул головой:

– Чисто.

Это плохо. Преступник либо в перчатках работал, либо после преступления стёр. Стало быть – не новичок, имеет понятие об отпечатках пальцев и хладнокровен. Не каждый способен после убийства убрать за собой следы. Многие стараются как можно быстрее покинуть место преступления.

И в квартиру первым зашёл эксперт. Пока стояли в подъезде, Андрей стал расспрашивать свидетельницу:

– Как вы обнаружили тело?

– Я раз в неделю хожу убираться. Свой ключ есть, утром отперла дверь, смотрю – свет в комнате горит. Непорядок, на улице светло уже. Окликнула хозяйку, думаю – проспала. Не отвечает. Прошла в комнату, а там…

Женщина всплакнула. В это время вошёл эксперт.

– Можно. Фото я сделал, отпечатки снял. Сразу скажу – посторонних отпечатков нет.

Опергруппа вошла в квартиру. Однокомнатная, с большой прихожей. Обстановка скромная. На полу тело молодой женщины, лет тридцати, в домашнем халате. Судмедэксперт сразу к ней. Андрей уселся за стол, свидетельницу напротив себя посадил, достал бланк допроса.

Сначала формальности – фамилия, адрес, занятие, потом фабула.

– Вы узнаёте убитую?

– Узнаю, Орлова Нина Михайловна.

– Не подскажете, где работала?

– Корреспондентом в газете.

– В какой?

– Ой, говорила же она мне! То ли «Гудок», то ли «Комсомолец». Батюшки, запамятовала.

– Что можете сказать об убитой?

– Ничего плохого. Жила одиноко, мужчин не водила, пьяной не видела ни разу. Иной раз в командировки уезжала на два-три дня, меня предупреждала.

Воровать в квартире или грабить на первый взгляд нечего. Стало быть – должен быть мужчина. Андрея подозвал судмедэксперт.

– Пойдём на кухню, пошушукаемся.

Андрей, зайдя на кухню, дверь за собой прикрыл.

– Смерть наступила около двенадцати часов назад, предположительно в девять вечера, от огнестрельного ранения. Только странность есть.

– Не тяни кота за хвост, Семён Ильич!

– Пуля в левое плечо вошла, выходного отверстия нет. Жизненно важных органов задеть не могла.

– Может, ещё ранение есть?

– Я осмотрел. Поверхностно, конечно, но не нашёл.

– Удар по голове?

– Исключено.

– Занятно. Ребус какой-то.

– После вскрытия скажу точно.

– Насчёт пули не забудь, всё-таки вещдок.

– Андрей Михайлович, я уже двадцать лет судмедэкспертом!

– Простите, просто напомнил.

Труп унесли, Андрей окончил допрос свидетельницы. С улицы зашёл Чумаков.

– Глухо. Никто ничего сказать не может.

– Или не хочет. Ищи понятых, квартиру осмотреть надо.

Андрей надеялся, что времени на осмотр уйдёт не много. Вот когда дом частный, другое дело. В доме, кроме комнат, ещё подвал, чердак, дворовые постройки, сад или огород. Чумаков понятыми пенсионеров привёл из соседней квартиры. Андрей поручил ему досмотреть кухню, сам за комнату принялся. Пошёл по часовой стрелке, методично. Уделял внимание полу, заглянул под стол, под шифоньер. Если был выстрел, должна быть гильза. Дошёл до подоконника – и сюрприз! В двойном стекле пулевое отверстие, довольно низко, почти над нижней частью рамы.

– Эксперт уехал?

– Вместе с медиком.

– Звони, вызывай, надо фото сделать. Товарищи понятые, прошу обратить внимание на отверстие в стекле.

Дырочка была маленькой, но явно пулевой. Камень из рогатки, если пацаны баловались, имеет небольшую начальную скорость и неровные очертания. И стреляли не из комнаты, а с улицы в комнату, судя по мелким осколкам стекла. Пока дожидались эксперта, Андрей оторвал четвёртую часть газетного листа, свернул трубочкой, просунул в отверстие, приник глазом. Выстрел был сделан от скамейки перед домом. Андрей выскочил из квартиры, подбежал к скамейке, стал осматривать землю. Есть! В траве жёлтым блеснуло. Андрей понятых позвал, указал на гильзу. Поднимать её не стал, дождались эксперта. Сразу фото сделали с разных ракурсов, потом гильзу подняли.

– Не из нашего оружия стреляли. Гильза от патрона калибра 7,65 мм. Скорее всего, немецкая.

Эксперт взял гильзу, осмотрел дотошно. Там клеймо заводское и год выпуска.

– Патрон бельгийского производства, сорок второго года выпуска. Тогда пистолет может быть «браунинг» или «байярд».

– Ага, или «вальтер» полицейский. Или куча других. И всё железо трофейное, отголоски войны.

– Девять лет после войны прошло, а до сих пор о себе напоминает!

– Думаю – ещё долго напоминать будет.

Гильзу приобщили к делу. Эксперт сделал фото пробоин в стекле. И больше интересного для следствия в квартире не обнаружили. По возвращению в райотдел Андрей сразу в паспортный стол отправился и через несколько минут имел установочные данные на убитую. О находках доложил Феклистову.

– Версии есть? – спросил он, выслушав.

– Пока никаких.

– Узнай, в какой редакции работала погибшая, езжай. Может, был с кем-то конфликт на работе, счёты свели.

– Маловероятно. Творческие люди подсидеть могут, ушат помоев вылить, но чтобы убить?

– Не теряй времени, Андрей. Чую – начальство давить будет, на контроль возьмут.

– Намекаешь, что дело политическим быть может?

– Для нас бы оно лучше, соседям отдали.

В милиции соседями называли госбезопасность. Андрей взялся за телефонный справочник. Прежде чем бегать, надо редакции обзвонить. На столе в квартире убитой лежали газеты, но разных издательств. Начал с «Гудка», железнодорожной газеты. Вроде соседка, что обнаружила труп, эту редакцию упоминала. Набрал номер, осведомился – работает ли у них Орлова Нина Михайловна? И получил утвердительный ответ.

– Можно её к телефону?

– Её сегодня нет на работе.

Андрей выяснил адрес редакции и каким транспортом добраться лучше. «Гудок» была газетой ведомственной, но статьи были интересные и на разные темы, далёкие от железной дороги. В киосках Союзпечати газета раскупалась быстро, читалась многими.

Андрей доехал до редакции. Беготня сотрудников с гранками грядущего номера, оглушительный треск пишущих машинок. Сумасшедший дом какой-то! Как люди здесь работают? Прошёл к главному редактору, предъявил удостоверение.

– Садитесь. Чем могу?

– Сегодня обнаружили тело убитой Орловой Нины Михайловны. Ваша сотрудница?

Редактор вскочил.

– Как убитой?

– Из пистолета.

– Боже мой, мы не знали! Когда она работала над статьёй, бывало – по два-три дня на работу не приходила. Я и сейчас полагал – пишет дома. У нас в редакции, сами видите – бедлам.

– Родственники у неё есть? Сообщить бы надо. И редакции с похоронами помочь.

– Да-да, непременно сделаем. Сейчас позвоню в профком. Ай-яй-яй! Беда какая! Хорошая журналистка, въедливая, всегда до истины докопается.

– Простите. Мне бы хотелось осмотреть её рабочий стол и поговорить с теми, кто близко общался. Были же у неё подруги?

– Конечно! Я проведу.

Вышли в общий зал, редактор подошёл к столу, на котором лежали стопки газет, исписанные листки. Главред махнул рукой девушке:

– Лариса, подойди.

Когда девушка подошла, он представил Андрея.

– Товарищ из милиции, поговорить хочет. И стол Орловой покажи.

– Так вот он!

– Записи просмотреть надо, – вмешался Андрей.

Редактор ушёл. Девушка посмотрела на Андрея неприязненно.

– И что предосудительного Нина натворила? Дорогу в неположенном месте перешла?

– Не ёрничайте. Убили её вчера вечером.

Вроде Андрей негромко сказал, а услышали все. В зале наступила тишина. К Андрею люди подошли, стали интересоваться.

– Товарищи, пока ничего сообщить не могу в интересах следствия. Как задержим убийцу, обещаю посетить редакцию и всё подробно рассказать.

Новость сотрудников оглушила. Лариса вообще сидела с отсутствующим видом.

– Лариса, может, поговорим где-то в тихом месте?

– Да, так лучше будет.

После первоначального шока в зале снова треск пишущих машинок, телефонные звонки, шелест бумаги. Лариса вышла на лестницу запасного хода, достала из сумочки папиросу, закурила.

– Вы не курите? Простите! Такая новость! Я просто в шоке!

– Скажите, у неё был мужчина?

– Жених на фронте погиб, за неделю до победы. И больше мужчин у неё не было. Это я точно знаю, мы дружили.

– Какие-нибудь враги у неё были?

– У кого их нет? Не поздоровался утром с соседом по подъезду, уже враг. Но таких, чтобы убить – нет.

– Был кто-то, о ком вы не знаете. Убил же! Она давно в редакции работает, вернее – работала.

– Странно слышать о Нине в прошедшем времени. Она на месяц позже меня пришла, с декабря сорок седьмого года.

– В последний месяц не замечали – может, угнетена чем-то, озабочена?

– Всё как всегда.

– Какое-нибудь журналистское расследование опасное вела?

– Ой, я вас умоляю! Какое в «Гудке» опасное расследование? Как обходчик Иванов украл две шпалы? Даже не смешно.

– Врагов не было, мужчин тоже. Почему убили? Причина быть должна, кому-то помешала.

– Против фактов не попрёшь.

– Я бы хотел просмотреть все бумаги, записные книжки в её столе.

– Это запросто.

– Скажите – острых статей она не писала? Очерков, фельетонов. Обидеть кого-то могла.

– Нина? Да она про экономику писала. Передовики производства и всё такое.

Тогда газеты с её статьями можно не смотреть, а записные книжки – обязательно. Могло что-нибудь промелькнуть. Фамилия, фактик, знакомство.

В столе ящики полны старыми ежедневниками, записными книжками. Всё то, чего Андрей не видел дома у убитой. Быстро пролистал. Некоторые записи датированы сорок восьмым, пятидесятым годом. Такие ежедневники его не интересовали. Если убийство как-то связано с профессиональной деятельностью журналистки, то искать надо записи этого года, последние три-четыре месяца. Если Орлова нарыла нечто компрометирующее на человека, он попытается любым способом не дать выйти статье. Андрей изъял из стола ежедневник с записями встреч и толстую записную книжку. Вот её начал читать с последней страницы. Наткнулся на слово «Святоша», причём подчёркнутое, с восклицательным знаком. Андрей показал запись Ларисе.

– Не знаете, кто это такой?

– Что-то она говорила. Но это было месяца полтора-два назад.

– Это кличка, фамилия? Он на железной дороге работает?

– Хоть убейте, не помню.

И в испуге прижала ладошку к губам. Не упокоена пока Орлова, а она об убийстве.

– Постарайтесь вспомнить. Для начала – где состоялся разговор, какие-то незначительные детали.

– Точно, говорили о новых туфлях, она как раз купила. Потом сказала, что придётся ехать ещё раз на разъезд. И фамилию назвала.

Андрей молчал, боясь отвлечь от мысли Ларису.

– Нет, крутится что-то, но не могу.

– Хорошо. Я забираю записную книжку и ежедневник. Повнимательнее посмотрю. А вы после работы попытайтесь ещё раз вспомнить разговор. Если получится, вот телефон уголовного розыска.

Андрей написал на бумажке номер. Из редакции сразу в отдел направился. Только вошёл, а Ватутин ему:

– Тут судмедэксперт телефон уже оборвал, тебя разыскивая.

– Понял.

Андрей позвонил эксперту.

– Есть интересующие данные, не для телефона. За час успеете до нас добраться?

– Уже еду.

Андрей положил в свой стол бумаги из редакции, ринулся в судмедэкспертизу. Семён Ильич был слегка подшофе. На взгляд Андрея, работать трезвому в этом заведении невозможно. В экспертизу привозят трупы, на которые и смотреть-то страшно – после автокатастроф, обгорелые после пожара, расчленённые. Выдержать это может только человек с сильной психикой.

– Подсаживайтесь, Андрей Михайлович! Выпить не хотите? Конец рабочего дня, чистый спирт.

– Мне ещё работать.

– Так вот, перейдём к делу. Ранение вашей Орловой пулевое, жизненно важные центры не задеты. Незначительное оперативное вмешательство, неделю, от силы десять дней больничного. Но!

Семён Ильич вскинул указательный палец. Эффекты он любил. Надев на правую руку резиновую перчатку, выудил из ящика стола стеклянную чашку Петри, в которой лежала пуля.

– Что вы видите?

Андрей протянул руку, желая взять пулю, рассмотреть её. Семён Ильич резким движением отвёл чашку в сторону.

– А вот брать в руки не рекомендую. Что-нибудь необычное замечаете?

– Головка пули надпилена крест-накрест.

– Правильно. А для чего?

– Полагаю – нанести наибольшие повреждения.

– Чушь! Это утверждение верно только для высокоскоростных пуль, скажем – винтовочных. Тогда от удара в тело или любую преграду она сильно деформируется. А эта пуля не потеряла формы. Надпилы эти сделаны для яда.

– Что вы хотите этим сказать? Пуля была отравленной?

– Именно! И не играет роли, куда она попала – в палец, в ухо или живот. Жертва умрёт в обязательном порядке.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 | Следующая
  • 4 Оценок: 9

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации