Текст книги "Верой и правдой. Битвы фельдъегеря (сборник)"

Глава 2
Камни

Спать на топчане и под крышей было куда теплее, чем на голой земле, и Алексей проснулся бодрым, отдохнувшим. А Наталья всё спала, просто наглым образом дрыхла.

– Вставай, соня!

– М-м-м, дай поспать! Хорошо-то как!

– Надо собираться, идти.

– У тебя других слов нет? Всё идти да идти! Я на всю жизнь вперёд находилась.

– Деревня должна быть недалеко.

Наталья встала. Косметики нет, волосы всклокочены… Но даже в таком виде она была привлекательна.

– Отвернись, я себя в порядок приведу. Я страшная, да?

– Не гневи Бога, вполне… Пошли умываться, заодно и попьём – есть-то всё равно нечего.

Они привели себя в порядок, умылись, напились и тронулись в путь.

Сначала Алексей, направившись по старому пути, нашёл свою сумку. Немудрящие были в ней пожитки, но всё же… Он припомнил, с какого места вышли зэки, и направился туда. Наталья не отставала ни на шаг.

– Наташа, я вот о чём хочу поговорить. Забудь вчерашний день, вроде как и не было ничего.

– Думаешь, нас расспрашивать или подозревать в чём-то будут?

– Подозревать – нет. А о самой катастрофе будут расспрашивать, и не раз. Рассказывай всё, как было, но вчерашний день выкинь из головы. Ни ментам, ни подругам, ни дома по телефону – никому ни слова. Тогда оба в тюрьму сядем.

– Господи, а я-то за что?

Ну да, теперь он один во всём виноват, у женщин всегда так. А не побежала бы к зэкам – ничего бы не случилось.

– Да, на мне кровь. Но я тебя защищал. Если бы бандиты со мной расправились, они бы и тебя не пощадили. Это тебе понятно?

– Не дура.

– Так ведь формально ты моя сообщница.

– С какого перепугу?

– Кровь в избе замывала? На официальном языке – скрывала улики. Если что, судить будут обоих, просто тебе меньше дадут.

– Об этом я как-то не подумала.

– Давай телефонами обменяемся, думаю – они нам могут понадобиться. Только об избушке по телефону – ни слова.

На привале Алексей нацарапал авторучкой на клочке бумажки номер своего мобильника, Наталья – даже два.

– Один сугубо для друзей, второй – служебный, – пояснила она.

– Думаю, как выйдем к людям и позвоним в полицию или аэропорт, придётся объяснительные какие-то писать, а то и на место катастрофы лететь.

– Лететь? Никогда в жизни! Я поездом поеду.

– Это твоё дело. А впрочем – я тоже. Справку только надо не забыть взять.

– Зачем? Подать на компанию в суд?

– Разве я похож на сутягу? Я уже два дня как на работе быть должен, иначе уволят как прогульщика.

Они снова пошли.

Около трёх часов дня вышли к просёлочной дороге, и Наталья от радости даже завизжала.

Вскоре показалось село. У первого же встречного Алексей узнал, где находится администрация. Он попробовал включить сотовый телефон, но аккумулятор уже сел.

Добрались до центра села. Наверное, в здании, о котором им сказал прохожий, когда-то было правление колхоза, а теперь – администрация села.

Оба прошли к секретарю, поздоровались.

– Девушка, нам бы в Екатеринбург позвонить.

– Вам что, делать больше нечего?

– Мы с разбившегося самолёта. Надо сообщить, где он.

Секретарша бросила бумаги и кинулась к двери:

– Антон Павлович! Тут люди с самолёта, который ищут!

– Заводи!

И сам следом за секретаршей появился в дверном проёме.

– Нам бы позвонить, – снова сказал Алексей.

– Всё сделаем в лучшем виде, – заверил его Антон Павлович. – Проходите, я сейчас номер наберу.

Он стал названивать районному начальству. Как же, в первую очередь начальству, чтобы показать свою ретивость, рвение к службе.

Потом он набрал номер МЧС и передал трубку Алексею.

– Здравствуйте, мы пассажиры с разбившегося самолёта, вылетевшего из Ерёмина.

– Все живы?

– Только двое.

– Вы где?

– Минуточку, – Алексей передал трубку Антону Павловичу. Тот объяснил, как называется село, покивал головой.

– Велено накормить и ждать, за вами прибудут. Есть хотите?

– А вы думаете, мы из ресторана? – возмутилась Наталья.

– Да, конечно. Идёмте.

Их провели в столовую, в соседнем здании. Впервые за несколько дней они вымыли руки с мылом, поели борща и пельменей.

После обеда Наталья попросила:

– Нам бы одёжную щётку, почиститься.

– Конечно, сейчас.

Антон Павлович отвёл их в свой кабинет, нашёл щётку, и Алексей с Натальей по очереди привели себя в порядок. После сытной еды и осознания того, что наконец-то вышли к людям, Алексей так и уснул в кресле.

Проснулся он от голосов. В кабинете было полно людей – в форме МЧС, прокуратуры, полиции, авиационной. Он даже не слышал, как неподалёку приземлился вертолёт.

– О, герой проснулся! Как фамилия?

– Алексей Иванович Терёхин, – хрипловатым после сна голосом сказал Алексей.

– Есть такой в списках, – радостно заявил представитель авиакомпании.

– Подождите. Карту читать умеете? Покажите, где самолёт?

На столе разложили карту. Алексей нашёл село, к которому вышел, повёл пальцем на северо-восток и ткнул пальцем:

– Приблизительно – этот район.

– Не может быть, он в стороне от трассы.

– У пилотов двигатель остановился, они, вероятно, площадку подыскивали, в сторону уйти могли, – попытался ответить Алексей.

– Разберёмся. Вы в состоянии полететь с нами, показать?

– Вполне.

– Я не полечу, с меня хватит, – вмешалась Наталья.

– Хорошо, будьте здесь. Антон Павлович, пристройте куда-нибудь даму, отдохнуть.

– Сделаю.

Алексей со всеми прибывшими направился к вертолёту, который стоял на спортивной школьной площадке. Набралось человек двенадцать, все важные, в форме, с папками для бумаг.

Алексей сидел у иллюминатора и смотрел вниз. Конечно, сверху местность выглядела не так, но некоторые характерные места он всё же узнавал.

– Недалеко уже, – сказал он борттехнику.

Вертолёт стал снижаться.

– Вон он!

– Вижу, – раздалось несколько голосов.

Сверху самолёт был не очень заметен, его закрывали деревья.

Подняв тучу пыли, вертолёт приземлился на небольшую поляну, метрах в ста от разбившегося самолёта.

Когда члены комиссии вышли из «МИ-8», Алексей пошёл первым. Вроде катастрофа произошла недавно, а Алексею казалось, что прошла целая вечность.

Несколько десятков метров – и перед членами комиссии открылась вся картина трагедии. На минуту все замолкли, потом вперёд вышел работник прокуратуры:

– Задержитесь здесь.

И стал фотографировать самолёт, оторвавшийся хвост, тела погибших пассажиров с разных сторон.

К Алексею подошёл представитель авиакомпании:

– Расскажите, как всё произошло.

Алексей чётко и подробно доложил.

– Мне бы справочку, – попросил он.

– О материальном ущербе?

– Нет, мне на работу, иначе уволят за прогул.

– Конечно. Вернёмся в аэропорт и сразу выдадим.

А дальше к Алексею подходили то представители милиции – тьфу! – полиции, то МЧС. Полицейские расспрашивали его снова и снова.

– Простите за вопрос, работа у нас такая. Вы багаж осматривали?

– Было дело, есть хотелось. В одном чемодане рыбу сырую, подсоленную нашли. Жарили на костре и ею питались.

Алексея пытали почти до вечера. Потом все уселись в вертолёт и вернулись в село. Тут всех определили на постой к местным жителям – гостиницы в селе не было.

Утром в село прилетел второй вертолёт, а вместе с ним – ещё десяток разных официальных чинов. Этот же вертолёт отправился за телами погибших.

Алексея и Наталью после завтрака посадили в другой вертолёт, куда, кроме них, сели ещё несколько человек из вчерашних. Наталья лететь боялась, но Алексей успокоил её:

– Снаряд в одну и ту же воронку дважды не попадает, зато в Екатеринбурге скоро будем.

Они прилетели в Уктус часа через два, но бумажная круговерть длилась до вечера.

Их осмотрел врач.

– Врач-то зачем? – удивилась Наталья.

– Каждый пассажир застрахован, надо осмотреть, всё-таки – страховой случай.

Представитель авиакомпании своё слово сдержал – и Наталье, и Алексею выдали справки для работы. Они должны были подписать множество бумаг – всё-таки двое выживших свидетелей, они же пострадавшие. И только вечером представитель авиакомпании сказал:

– Всё, вы свободны. Желаете самолётом полететь?

– Нет, – дружно ответили оба, – нам бы билеты на поезд до Москвы.

– Будут билеты, подождите.

Представитель созвонился с железной дорогой, на машине их доставили к железнодорожному вокзалу и вручили билеты. В один вагон, в одно купе – до Москвы. Через полчаса они уже сели в поезд.

– Кончился, кончился этот кошмар! – Наталья с блаженством на лице растянулась на полке. – Теперь буду спать до Москвы.

– Теперь можно.

А за окном, в темноте, пролетали пустынные полустанки и нескончаемый лес.

Через двое суток поезд прибыл в Москву. Алексей и Наталья вышли на перрон.

– А поедем ко мне домой! – вдруг неожиданно предложила Наталья. – Возвращение отметим. Нам ведь повезло – не как другим, которые у самолёта остались. Наверное, судьба.

– А не боишься незнакомого мужчину в дом приглашать? – пошутил Алексей.

– После того, как я с тобой спала? Да ты, как честный человек, теперь на мне жениться должен. – Наталья улыбнулась, но глаза остались серьёзными.

Алексей смутился. К такому разговору он был не готов.

– А ты что, не замужем?

– Мы с тобой неделю вместе, а ты и не поинтересовался! Эх, донжуан! Нет, не замужем. И квартира своя.

– Тогда едем. Мне всё равно ночевать негде, разве что в гостинице.

– В гостинице? Ты меня обидишь. Слишком много пережито вместе, мы с тобой теперь как родные.

Они сели в такси и доехали до Сивцева Вражка – так называлась улица, на которой жила Наталья.

Необычное название, старинное и даже какое-то вкусное на слух, не то что безликая 5-я улица Строителей времён социализма.

Наталья открыла дверь, вошла в квартиру. Алексей вошёл следом. В лицо ему дохнуло нежилым. Всё-таки квартира или дом живут, когда в них находится человек.

Наталья сразу распахнула форточки, в квартиру ворвался свежий воздух и шум улицы. «А вот в новых домах со звукоизоляцией плохо, – про себя отметил Алексей. – Слышно, как идёт лифт, как играет музыка у соседей». В старом доме в Питере, где он снимал квартиру, такого не было. Если на одном этаже свадьба, а по соседству похороны, никто никому не мешает.

– Располагайся, где нравится, – предложила Наталья.

Алексей уселся в кресло. Наталья хлопнула дверцей холодильника и вышла из кухни с расстроенным видом:

– Пойду в магазин за продуктами. Или в кафе пойдём?

– В таком-то виде?

Одежда, хоть её и чистили, выглядела не лучшим образом, а переодеться было не во что.

– Я быстро.

– Я с тобой. Что я один сидеть буду?

Они сходили в гипермаркет, находившийся неподалёку, и набрали продуктов. Вроде бы всего понемногу, но получилось два больших пакета.

Пока Наталья колдовала над ужином, Алексей смотрел новости. Об их разбившемся самолёте – ничего. Или они пропустили репортаж, пока ехали в поезде?

Квартира у Натальи была однокомнатная, зато своя, не съёмная, по-женски уютная. Свою квартиру Алексей содержал в чистоте, но выглядела она по-казарменному. Женщины маленькими деталями – цветком в горшке, небольшой картиной на стене, игрушкой – могут придать жилью шарм, уют, тепло. И что скрывать, Алексею квартира Натальи понравилась.

Они не спеша поужинали. Алексей чувствовал себя умиротворённо и немного грустно. За дни, проведённые вместе, он как-то даже привык к этой своенравной и немного взбалмошной, даже капризной девушке. Завтра надо расставаться, уезжать.

Наталья, вероятно, тоже испытывала такие же чувства.

– Давай выпьем?

– Не откажусь.

– Вино или виски?

– Водки нет? Тогда вино.

Пробовал Алексей виски, но не нравился ему сей продукт – впрочем, как и текила. Лучше хорошей водки для русского человека нет ничего.

Наталья разлила по бокалам испанское вино, сказала краткий тост:

– Со счастливым возвращением!

– За то, что уцелели и выжили! – добавил Алексей.

Вино было приятным, с хорошим послевкусием.

Наталья раскраснелась, оживилась.

– Сто лет уже не пила!

– Ну да – сто лет! Неделю всего!

Алексей наполнил бокалы.

– Судьба подарила нам вторую жизнь, так нечасто бывает. И познакомила заодно. Так выпьем же за встречу и знакомство!

– Ура!

Наталья выпила вслед за Алексеем. Потом она мыла посуду, а он снова смотрел телевизор. Затем зашумел душ, и несколько минут спустя Наталья вышла из ванной посвежевшая, замотанная в большое банное полотенце.

– Твоя очередь.

Алексей достал из сумки чистое бельё и мысленно похвалил себя за то, что нашёл сумку в лесу на обратном пути. С превеликим удовольствием он поплескался под горячими струями. Эх, славно! Он вытерся – даже растёрся полотенцем докрасна, как привык, натянул трусы. Одеваться дальше? Так ведь спать в одежде не будешь, не в тайге. И он решил выйти из ванной так.

В комнате горел ночничок. Наталья уже успела раздвинуть диван, превратив его в двуспальный, застелила и легла сама.

Алексей остановился посередине комнаты в нерешительности – Наталья приготовила ложе явно для двоих. В принципе в тайге спали они вместе, но в одежде, и он не делал никаких намёков, не приставал. Однако тогда их задачей было выживание. Теперь же ситуация другая, он у неё в гостях. У женщин ведь как? Пристаёшь – козёл, не пристаёшь – дурак. Вот и пойми их логику, особенно когда её, в мужском понимании, нет.

– Ты чего встал? Ложись. По-моему, у нас уже есть опыт.

Было бы предложено. Алексей нырнул под тонкое одеяло. Нечаянно коснулся рукой Натальи, и его всего обдало жаром – девушка была нагая. Вот чертовка! Провоцирует или?.. Несмотря ни на что, он решил просто спать. Однако близость молодого женского тела и выпитое вино будоражили, гнали сон прочь. Он повернулся на бок.

– Ты долго ещё полено из себя изображать будешь? – спросила девушка.

В общем, произошло то, что и должно было произойти между молодым сильным мужчиной и такой же молодой женщиной, находящимися в одной постели.

Наталья оказалась опытной, темпераментной, и они не спали почти до утра, предаваясь любовным утехам и как будто навёрстывая упущенное. В итоге проснулись в полдень. Алексей чертыхнулся про себя – что-то не больно он торопится на службу.

Наталья пошла на кухню – готовить завтрак.

– Иди есть, гость дорогой.

В молчании они позавтракали.

– Мне в Питер ехать надо, служба, отпуск кончился – с этими словами Алексей поднялся.

Наталья, смотревшая до этого в пол, подняла глаза:

– Лёш, возьми меня замуж.

Алексей растерялся. Никогда раньше женщины не говорили ему таких слов.

– А что? По службе в Москву переведёшься, а хочешь – так и вовсе увольняйся, в столице хорошую работу найти можно. Жильё у меня есть.

Алексей молчал – он был ошарашен.

– Господи, о чём это я? – Наталья поднялась со стула. – Квартира, служба! Просто нравишься ты мне! – почти крикнула она. – Нынче мужик хилый пошёл. При галстуке он, с ноутбуком, а попади в тайгу, как мы, с голоду бы сдох. А я за тобой, как за каменной стеной. Лёш?

– Погоди маленько, уж больно всё неожиданно. Я пока так далеко не заглядывал. Не гони коней, дай подумать. Я знаю твой телефон, знаю квартиру. Подумать мне можно? Шаг-то серьёзный.

– Думай.

Наталья сделала шаг вперёд, прижалась всем телом к Алексею, впилась в губы поцелуем.

Алексея обдало жаром. А может, ну её к чёрту, жизнь в Питере? Что он там видит? Служба, съёмная холостяцкая квартира, сон, снова служба… Как будто по рельсам едешь, а вокруг – унылая степь. А жизнь проходит, и ушедших лет уже не вернуть.

С трудом пересилив себя, он оторвался от девушки, перебросил ручку сумки через плечо, повернулся и вышел из квартиры, не оглядываясь. Долгие проводы – лишние слёзы.

Спускался по лестнице – не на лифте. Вый дя из-под козырька подъезда, он поднял голову, увидел в окне Наталью и помахал ей рукой.

А куда идти? В какую сторону? Где метро? Секунду поколебавшись, спросил у прохожего, внутренне обругав себя: «Вот ведь балда стоеросовая, вполне мог бы у Натальи узнать, она бы подробнее объяснила».

На метро пришлось ехать с пересадкой. Московское метро значительно больше питерского, но ориентироваться в нём было удобнее, указателей хватало.

Через час он уже сидел в поезде. Не «Сапсан», конечно, но шёл быстро, и поздним вечером Алексей прибыл на питерский Московский вокзал.

Добравшись до квартиры, он сразу замочил пыльную одежду в воде. Бросив сумку у дивана, услышал, как в ней что-то стукнуло. Алексей расстегнул молнию… Как он забыл? В боковом отделении лежал пистолет «ТТ», отобранный им у зэка, и рядом – узелок с камнями. Во всей этой суматохе он совершенно забыл о них.

Приняв душ, он завёл будильник, отутюжил форменную рубашку и брюки. Перекусить бы сейчас, но холодильник был пуст, перед отпуском он его вообще из сети выключил.

Покончив с этими делами, он улёгся спать, поскольку в предыдущую ночь совсем не выспался. При воспоминании о бурной ночи, проведённой с Натальей, по телу прокатилась тёплая волна.

Как не хотелось вставать утром, всё тело протестовало, но – надо!

Он быстро собрался, взяв, кроме обычного удостоверения, справку из аэропорта, и бегом побежал на трамвай, а потом пересел на метро. Торопливо проскочил через проходную, направляясь к кабинету начальника, – нужно было успеть до утренней планёрки.

«Сам» нахмурил брови, увидев входившего Алексея, но, прочитав справку и выслушав его объяснения, смягчился.

– Видел я мельком по телевизору новости о самолёте, только подумать не мог, что на нём мой сотрудник. Слава богу, всё обошлось. А то вроде служил исправно – и вдруг такой прокол! Иди, служи, как и прежде!

Алексей вышел довольный – гроза миновала.

В отделе тоже удивились:

– Ты что, на больничном был?

И Алексею пришлось ещё раз, только коротко, рассказать об авиакатастрофе.

– Ох и повезло тебе, парень! Ты этот день отмечай как второй день рожденья.

И снова потянулись серые будни. Со службы он приходил усталый, пока немудрящий ужин приготовит – спать пора. А вечером, перед сном, лёжа в постели, раздумывал – о жизни, о перспективах в ней, о Наталье. И чем больше он размышлял, тем больше склонялся к мысли о переезде в Москву. Жалованье, или, официальным языком говоря, денежное довольствие, им подняли, но даже после повышения оно не было таким, чтобы за службу руками и зубами держаться – водитель троллейбуса получал не меньше.

К пятнице он вспомнил о камнях – надо выяснить, что это такое. Ведь не зря зэк их в кармане таскал! Если что-то несерьёзное – выкинуть и забыть.

Он начал вспоминать знакомых, но никого, кто бы серьёзно разбирался в камнях, среди них не было.

На следующий день была суббота, выходной день, и он отправился в Горный институт, что на Васильевском острове. Добирался на трамвае 63-го маршрута – мимо этой остановки он проезжал каждый день. Поехал в форме – вахтёры, стоящие на проходной, формы всегда побаиваются. И не ошибся, вахтёр даже удостоверение спрашивать не стал:

– Проходите.

– Мне бы на геолого-разведочный факультет. Не подскажете?

Вахтёр подробно объяснил Алексею.

– Только, боюсь, нет там сейчас никого из преподавателей.

– Ничего, прогуляюсь.

На факультете Алексей одну дверь подёргал, другую. Заперто, хотя студенты по коридору слонялись.

– Вы кого ищете? – остановилась рядом с ним молодая женщина в белом халате, вероятно – лаборантка.

– Мне бы кого-нибудь из преподавателей.

– Профессор на месте, пойдёмте, – лаборантка подвела его к двери.

– Спасибо, – Алексей постучал.

– Да-да, войдите.

Алексей ожидал увидеть убелённого сединами мужчину преклонных лет и в очках – именно таких он видел в кино. Однако за столом сидел худощавый мужчина средних лет. Он с интересом оглядел Алексея, задержав взгляд на его форме.

– Здравствуйте, садитесь.

Алексей в свою очередь осмотрел кабинет: может быть, тут есть настоящий профессор?

– Вы ко мне?

– Ну, если вы профессор, то к вам.

– Не похож? – засмеялся профессор. – Но именно я и есть профессор. Вы из полиции?

Алексей не стал отвечать – пусть думает так. Он достал из кармана узелок с камнями, развернул и положил на стол.

– Мне бы хотелось знать, что это за камни. Ну хотя бы ориентировочно.

– Геммологическая экспертиза – это долго. У вас с собой официальный запрос?

– Мне бы предварительно, без запроса – для определения дальнейших действий. У преступника в кармане нашли.

Мужчина подтянул к себе носовой платок с камнями, взял в руки лупу. Осмотрев камни, зачем-то потрогал каждый.

– Вы хоть имеете представление, что это такое?

– Никакого.

– Алмазы, якутские алмазы. Если их огранить, то будут бриллианты.

У Алексея глаза на лоб полезли. Вот эти невзрачные камешки – алмазы?

– Все за исключением одного, вот этого.

– Они похожи.

– Сами подержите в руках. Алмазы имеют низкую теплопроводность и холодные на ощупь, а вот этот – тёплый. С какой Голконды вы их привезли? Ах да, у преступника изъяли.

– И сколько они могут стоить?

– Видите ли, товарищ… – профессор посмотрел на погоны Алексея.

– …старший лейтенант.

– Да, именно. Стоимость обработанного алмаза возрастает в разы – это зависит от веса, цвета, чистоты. Сейчас сказать этого нельзя, но самый лучший – «бриллиант чистой воды».

– Это как? Я не специалист.

– Разумеется. Если такой бриллиант опустить в чистую воду, его не будет видно, потому и «чистой воды». De Beers продаёт их по пятьдесят восемь долларов за карат, наши же чиновники ухитряются продавать по двадцать два доллара.

– Наши хуже? – удивился Алексей.

– Кто вам сказал такую чушь? – возмутился профессор. – Тот же De Beers покупает у нас алмазы по двадцать два доллара, а продаёт в Антверпен по пятьдесят восемь.

– Почему в Антверпен?

– Там мировая столица по обработке, огранке алмазов. Хотя в последнее время их всё чаще обрабатывают в Индии, дешевле выходит. Да и у нас в России тоже. Вы в курсе, что почти все собственники гранильных предприятий в России – граждане Израиля и Бельгии?

– Нет, – растерялся Алексей. – А всё-таки, сколько это может стоить?

– Один карат – пятьсот-шестьсот тысяч рублей. Вот этот камень приблизительно один карат и есть. Вот этот – два, может быть, чуть больше. Карат – это всего ноль целых два десятых грамма. Так что в носовом платочке, в котором вы камни так небрежно принесли, миллионов пятнадцать-двадцать. Такие ценности в броневике и с охраной перевозить надо.

Алексей не мог поверить своим ушам. Он в тайге их выкинуть хотел, а оказывается это – целое состояние.

Он собрал камни в носовой платок и сунул их в карман.

– Спасибо, профессор, за консультацию. Думаю, вы понимаете, что о нашем разговоре…

– Да-да, конечно! Молчок!

– До свиданья, вы очень нам помогли.

Алексей вышел из Горного института в абсолютной прострации. В кармане – состояние! А он их дома небрежно в сумке держит, и дверь не очень прочная, деревянная, правда из настоящего дерева старой работы.

Он пытался сообразить, что ему сейчас делать. Поделиться новостью ни с кем нельзя. Сдать государству? Вариант, но его обязательно спросят: где взял? А про убитых им зэков Алексею рассказывать вовсе не хотелось.

Голова шла кругом. Звонить Наталье? Нельзя. Вернее, поболтать можно, но не о камнях. Мало того, что любой женщине секреты доверять нельзя, так ведь и сотовая связь прослушивается полицией и ФСБ.

Алексей не придумал ничего лучшего, как вернуться домой – надо было обмозговать сложившиеся обстоятельства в спокойной обстановке, слишком всё серьёзно. Если кто узнает – неприятностей не миновать.

Пока он ехал в трамвае, казалось – узелок с камнями жжёт карман.

Уже дома Алексей развернул носовой платок и уселся за столом. Надо же, безликие камешки – и такая цена! Да он за всю жизнь честной службой столько не заработает! Стоп, профессор сказал, что один камень – не алмаз. Вот только какой? Он не запомнил: все камни были похожи и отличались только по размеру. Кстати, профессор упоминал, что алмазы холодные на ощупь.

Он взял один камень в руку. В самом деле, прохладный. И другой такой же, и третий… Взял ещё один камень. Края у него не острые – округлые, как у гальки, обкатанные водой. Как он попал сюда, к алмазам?

Алексей потёр камень пальцем. Под слоем въевшейся, спрессованной пыли появились чёрточки, напоминающие древние руны.

Он потёр камень сильнее – уже всей ладонью. Камень потеплел, даже горячим на ощупь стал. Только у Алексея внезапно заболела голова, задрожали, как в летнем мареве в зной, и сделались расплывчатыми очертания мебели и дверных проёмов. Голова закружилась, он ухватился одной рукой за стол и, держа в другой камень, прикрыл глаза.

Через несколько секунд головокружение прекратилось. Почувствовав себя лучше, Алексей открыл глаза. Сроду такими полуобморочными состояниями он не страдал. Или это авиакатастрофа так на него повлияла? Врач в Екатеринбурге хоть и осматривал, но без анализов. Вдруг он сотрясение мозга получил? Хотя жалоб на здоровье у него никаких как тогда, так и сейчас не было. Но с головой явно что-то не в порядке.

Алексей чётко помнил, что находился в комнате на съёмной квартире, а сейчас перед ним была мощённая булыжником дорога.

Камень, который держал в руке, Алексей сунул в карман – он не связал происшедшее с ним. Что с того, что на камешке проступили чёрточки, похожие на древние руны? В музеях таких полно.

Но сначала надо определиться, куда он попал, где Питер и в какую сторону идти? Был он как-то на службе в Калининграде, бывшем немецком Кёнигсберге. Так вот там брусчатка очень похожа на эту, на которой сейчас стоял Алексей. Нет, наверняка у него какой-то провал в памяти. Уехал в Калининград, а сам переезд забыл. Тем более что от Питера до Калининграда не так далеко, паромы ходят.

Сзади, пока довольно далеко, послышались тяжёлые шаги множества людей – так ходят строем солдаты.

Алексей обернулся и остолбенел: по дороге из-за поворота действительно выходила колонна пехоты, но только не Российской армии – шли настоящие гоплиты. Сандалии на деревянной подошве, туники, в левой руке – тяжёлый щит скутум, на бедре – короткий меч в ножнах. На головах шлемы, только не стальные, как сейчас, а бронзовые, у некоторых с поперечным гребнем, у других – с продольным. Шли самые настоящие римские солдаты, какими он их видел в исторических фильмах. Впрочем, у древних греков одеяния тоже похожие, только щиты небольшие и круглые. Но точно утверждать он бы не взялся, не историк. В музеи ходил иногда, фильмы любил смотреть – того же «Гладиатора». Умеют же делать в Голливуде! У нас же только ремейки вроде «Служебный роман-2», «Ирония судьбы-2», «Кавказская пленница-2». И хоть бы один новый фильм оказался равен по качеству старому – тьфу!

Колонна подошла ближе, и Алексей сошёл с дороги! Тяжёлая поступь сотен ног, пыль, запах пота, кожи, доспехов, чеснока. Это же сколько чеснока съесть надо, чтобы так пахнуть?

Мимо Алексея промаршировало не меньше тысячи воинов. Они поглядывали на него косо, но прошли молча. За ними идти? А вдруг они в дальнем походе – на тех же древних германцев?

Становилось жарко. Он в рубашке и брюках взмок. Солнце жарило немилосердно, хотелось пить.

Алексей двинулся в ту сторону, откуда показалась колонна. На вид солдаты были довольно свежими, не пропылёнными, а стало быть, вышли из города, причём близкого.

Город оказался ближе, чем Алексей думал. Едва он зашёл за поворот, как прямо перед ним в долине открылись городские постройки. На беглый взгляд, город был невелик – так, небольшой районный центр, тысяч на тридцать жителей, как не меньше. Постройки в один, редко – два этажа, каменные, земли вокруг полно.

Алексей бодро зашагал к городу. Слева на деревьях он увидел какие-то плоды. Ему стало интересно, и он сошёл с дороги, зайдя под крону. Ни на вишни, ни на сливы плоды не были похожи, по форме и размеру одинаковы.

Он сорвал плод, сунул в рот, разжевал. Так это же оливки! Ел он их как-то, не понравились. Но как они растут, видел впервые.

Откуда ни возьмись, появился негр – полуголый, в одной набедренной повязке и с кнутом в руках. Он стал что-то яростно кричать, показывая на оливки. Да понял уже Алексей, что это чей-то сад, но оттого, что он съел один плод, владелец не обеднеет. Он показал пальцем на плод, потом на свой рот и поднял палец. Один плод всего!

Но негр не унимался. Сторожем он здесь, что ли? Не стоило соваться, за границей частная собственность – всегда святое, никаких посягательств на неё не потерпят.

Алексей приложил руку к сердцу, извиняясь, и вышел на дорогу. Как сказать этому черномазому, что он не вор и только попробовать решил?

Однако негр не отставал, шёл в трёх шагах сзади и орал. Алексей не знал – что, но догадывался.

Вскоре оба подошли к городским воротам.

На вопли негра выскочили два городских стражника. Судя по суровым лицам и кожаным доспехам, а также множеству старых шрамов на руках и ногах – бывшие легионеры. Без слов они схватили Алексея под руки, зажав как в тисках. Да он и не собирался никуда бежать, сам в город шёл.

Его поволокли по улицам, завели в какое-то здание с портиком.

Негр, показывая на Алексея пальцем, что-то рассказывал. Знать бы, что так получится – языки надо было бы учить.

Сидевший в деревянном кресле мужик в белой тоге кивнул, потом ткнул пальцем в сторону Алексея. Он понял, что настала его очередь, и начал объяснять свои действия.

Услышав чужую и непонятную речь, римлянин поморщился, сделал знак рукой и бросил короткое слово: то ли владелец сада, то ли городской чиновник – Алексей так и не понял.

Стражники снова подхватили его под руки и поволокли. Алексей приготовился принять наказание. Поскольку денег или других ценностей у него не было, да и никто его об этом не спрашивал, он полагал, что ему отвесят пару-тройку плетей и выгонят взашей.

Однако действительность оказалась хуже – его бросили в подвал, за решётку. Причём, когда завели в камеру, надсмотрщик обыскал его. Наткнувшись на камень, лежавший в кармане, он осмотрел его и швырнул на пол. Громыхнули запоры.

В камере было ещё несколько человек.

Алексей поискал на полу камешек, нашёл и снова положил его в карман.

Сокамерник, по виду – форменный эфиоп, покачал головой, показал на карман, а потом на рот. Алексей догадался, достал камень, обтёр его о рукав и сунул себе в рот – сейчас это было самое надёжное место для хранения.

Толстые каменные стены и решётка на окне исключали возможность побега.

Алексей уселся на земляной пол. Непонятно, сколько ему здесь сидеть? Суда дожидаться? За одну съеденную оливу? Ну и порядки у них! А впрочем, для ромеев он варвар, поскольку не знает языка и ходит в брюках, как скиф.

Время тянулось медленно. К вечеру в камеру втолкнули ещё двоих, европейского вида, только говорили они между собой на непонятном языке.

Вечером надсмотрщик принёс деревянную бадью воды. Заключённые, отталкивая друг друга, жадно припали к живительной влаге. В камере, несмотря на окно, было душно, от наружной стены тянуло жаром. И только ночь принесла прохладу. Хотелось есть.

Понемногу все уснули, и Алексей тоже.