Текст книги "Малыш Гури. Книга первая. Там, где нас не ждут…"

Глава 4

Спал, как убитый. Проснулся, очень хотелось пить, есть, и наоборот. Отошёл от стоянки, не одевая сапог. Сделал наоборот. Вернулся и улёгся обратно. Люблю думать лёжа!

Проблему воды, я думаю, решим, лес всё-таки, с едой проблематичней. Охотник из меня ещё тот, грибов и ягод я местных не знаю, отравлюсь. Рыбалка – речки нет, да и снастей тоже. Искать выход к людям, но я совсем не знаю их языка. Прикинуться немым, а там подучиться. Не испугаются ли они моего внешнего вида, ведь прибьют ненароком, хотя одежда вполне цивильная. Может и пронесёт. Надо вставать и в путь, куда-нибудь, да выйдем. А тело, что мне досталось, не избалованное, сколько всего вчера случилось, сколько ночью прошёл, а с утра ничего не болит. Спортсмен.

Влажно с утра в лесу, туман. Сколько я проспал, если он ещё не разошёлся? Часа три, не больше. Как тут распределяется время, сколько длятся сутки – разберёмся после. Неактуально на данный момент.

Вставать не хочется, как подумаешь, что тащить этот мешок.

Оп-па, мой мешочек, давай-ка его сюда, поглядим, насколько запаслив бывший хозяин. Сонливость, как рукой сняло, может и поесть, что есть, но, только не мясо. Вскочил, достал мешок, заодно и сапоги. Развязал тесёмки. Приступим!

Сперва вытащил своё старое рубище и шорты. Не выкидывать же, ведь вдруг промокну, или на портянки пойдёт. Что там дальше? Перевязь с метательными ножами, кстати, надо потренироваться с ними. Единственное, что мне доступно. Можно, конечно попробовать пометать и топорики, только, боюсь, сил не хватит.

Это что у нас? Ура, хлеб! Вынув из мешка, поднёс к лицу, понюхал – пахнет восхитительно, пробуем! И я с наслаждением впился зубами в хрустящую корочку. Объедение, как вкусно, но пить захотелось ещё больше. Так, не отвлекаемся, можно одновременно и есть и работать. Что там у нас ещё есть? Заглянул в мешок.

Фляга в кожаном переплёте, литра на два, выполненная, по-моему, из алюминия или серебра. Для алюминия слишком тяжеловата. Что в ней? Открываем, нюхаем! То ли вино, то ли компот, то ли настойка. Интересно, алкогольная? Пить хотелось страшно, но и страшно было пить. Жажда победила. Кстати, фляга полная под горлышко. Пробуем. Вкус, как у молодого вина, причём ягодного. Делаем небольшой глоточек. Ждём. Пока закусим хлебом. А может к хлебу там ещё что есть? Заглянем.

Так книжечка, интересно, в сторону. Свёрток, достаём. Цвет необычный, и материал чем-то на Болонью похож. Разворачиваем. Неплохо, дождевик, плащ. Прекрасно. В сторону.

Дальше, два кожаных мешочка – один чёрный – он побольше, второй коричневый, поменьше, но он потяжелее, ну-ка, ну-ка, что здесь. Так завязали, шишь развяжешь. Смотрим! Если я, что и понимаю, то это местная деньга. Размером с пятидесятикопеечную монету российской чеканки 2008 года. Красно-жёлтого цвета, если золото, то червонное, это уже серьёзно.

Если я с этим маленьким, но тяжёленьким мешочком попадусь людям и не смогу доходчиво объяснить им кто я такой, а я точно не смогу, потому что я для всех «немой» – меня грохнут. Печально, но что это так и будет, вероятность весьма велика. И сколько этот «Крёз» успел нахапать, посчитаем? Расстелил перед собой старую рубаху, высыпал на неё содержимое кошелька, приступим. Неплохо, сто пятьдесят монет. Надеюсь, в этом мире золото тоже в цене. Ссыпаем обратно, завязываем, откладываем в сторону, следующий кошелёчек.

Завязывали крепко, на совесть, и что тут у нас? Недолго думая, высыпал содержимое на рубаху. Ожидаемый набор для грабителей. Кольца, серьги, цепочки, кулончики, камешки, подвески, диадемы. Очень интересно. Посмотрел на качество, китайский ширпотреб, металл, вроде как золото, а исполнение отвратительное. Ну, может это на мой вкус, и реалий Земли, а здесь это произведение искусств, надо было рассмотреть монеты. Ладно, потом. Сложил всё обратно, отложил к первому кошельку.

Так, после глотка настойки ноги не протянул, значит пить можно. Достал фляжку, сделал несколько глотков. Хорошо, жизнь налаживается, надо хлеба немного на потом отставить.

Что у нас дальше? Ура, запасная рубаха и панталоны, завёрнуты в полотнище, наверное, полотенце! В сторону. Ух-ты, какая тросточка. Длиной сантиметров двадцать пять, толщиной три-четыре сантиметра, выполненная из кости непонятная резьба, а сверху набалдашник из крупного камня голубоватого цвета. Точно, топаз. Вот это, чувствуется, делал мастер. Красота!!! А это, что за мешочек прикреплён проволочкой к трости, такой маленький, что и не заметил? Открываем! Колечко белое с камушком, таким же, как на трости, металл интересный, белый, как будто платина. Какое красивое колечко, взрослому на мизинец, а мне и на средний подойдёт.

Голова думает – руки делают! Не успел додумать, а кольцо уже на среднем пальце левой руки.

Вот тут меня и шарахнуло. С левой ладони вылетела яркая молния и шандарахнула точно в голубой камень трости, в то же мгновение из камня прилетел ответ, правда молния была раза в три толще. Меня раз било током межфазным 270–380 Вольт, в тот раз еле откачали. В этот раз откачивать меня было некому.

Я отключился.

Глава 5

День второй, третий, четвёртый

Пробуждение, в этот раз, было просто кошмарным. Меня не просто мутило, не успел я открыть глаза, как тут же меня вывернуло, прям на рубаху, в которую был одет. Голова раскалывалась, левую руку не чувствовал, всё вокруг кружилось, как на карусели, тошнило и сильно хотелось в туалет по-маленькому.

Вспомнил младенческие годы. В общем, жаль, что на мне не было памперса. Печально, но факт. Ни встать, ни переодеться, ни просто переползти на чистое место. И самое смешное, заснуть не мог, и беспамятство, в отличие от прошлых раз, отказалось прибирать меня в свои нежные руки. Сумел забыться в тяжёлом сне только через двое суток.

Двое суток бодрствования, ни воды попить, ни поесть, ни подгузники поменять, ничего. Я проклял все, я умирал. Я даже думать ни о чём не мог, постоянная карусель перед глазами. Ничего уже не хотел, ничего. К вечеру вторых суток, немного полегчало, и я отрубился.

Сколько проспал, не знаю, проснулся – уже светло, солнце или как тут его, в зените, жара неимоверная, смрад от меня дикий, во рту сушняк, есть хочу, не могу! Зато, голова ясная, мысли чистые, настроение превосходное, рука – виновница не болит, слушается, двигается, поднёс к глазам, поизучал – всё на месте, пальчики, ладошка целая, никаких следов молнии, никакого кольца, кожа чистая, мягкая, розовая, нежн… стоп, а кольцо где?

Резко сел, повернулся к мешку, трости нет, кошельки с деньгами и драгоценностями на месте, всё на месте, а трости нет. Бред. Если бы тут кто-нибудь был, то меня бы, как и денег, точно бы уже не было. Спокойно. Может у меня галлюцинации? Да у тебя давно уже глюки, как сюда попал! А может это оттого, что пил настойку?

В прострации, минуты две пялился на руку, сжимал, разжимал пальцы, тряс рукой – эффекта ноль! Ни кольцо, ни трость не появились. Всё, хватит, надо привести себя в порядок, переодеться, доесть хлеб, попить «любимой» настойки и идти решать животрепещущие вопросы. Всё, в темпе!

Встал, снял грязные рубашку, штаны, панталоны. Небольшой ветерок приятно холодил обнажённое тело. Повернулся лицом к светилу, что проглядывало через плотный саван переплетённых ветвей деревьев и листвы. Сейчас бы позагорать, а перед этим хорошенько выкупаться. По идее, ручеёк, который здесь когда-то пробегал, должен привести к нормальной речке, реке или озеру, рано или поздно, но до воды доберусь. Конечно, лучше бы раньше. Нагнулся к мешку, достал оставшийся хлеб. Вкусно, но какой-то он чёрствый. Если хлеб успел так высушиться, то, сколько я тут провалялся? День, сутки, или двое? Вроде, кажется, что двое. Если так, то, похоже, погони не было или она прошла стороной. Это хорошо! Мешок до конца так и не разобрал. Ничего нет хуже, незавершённых дел, – как любил говорить персонаж одного фильма. Взял плащ отошёл от загаженного места на пару шагов, развернул его и положил на песок. Не люблю я, с голой задницей, на песке валяться. Перекидал на дождевик вынутое из мешка барахло, в том числе и сам мешок. В руках оставил только фляжку. Какой приятный, неповторимый вкус. Не знаю, может кому-то показалось бы что г…., а по мне, так бальзам. Перевернув мешок, вытряхнул все содержимое на подстеленный плащ.

Заканчиваем осмотр. Кубик, стороны сантиметра по четыре, какие-то иероглифы на каждой, а на одной – посередине дырочка, притом немного запачкана нагаром. Покатал его пальцами по плащу. В руки брать страшно, а вдруг бабахнет. Пока в сторону.

Котелок, небольшой литра на три. Металл странный, коричневый, медь, бронза, то ли ещё что, по форме, как бидончик, в детстве за молоком ходили с такими. Где-то крышка от него должна быть. Зуб даю.

Футлярчик, плотный и тяжёленький. Потряс немного, что-то стукается. После колечка брать в руки что-либо страшновато. Попытаемся открыть. Тянем. Не тут-то было, а если за разные стороны повернуть? Щелчок, отбрасываю в сторону, сам валюсь в другую, закрывая руками голову, зажмуриваю глаза. Вроде тихо, ничего не шипит, не взрывается. Открываем глаза, смотрю, футляр разлетелся на две равные части, и что-то из него вывалилось, в тряпочку замотанное. Встав на четвереньки, медленно приблизился к объекту. Аккуратно рукой касаюсь свёртка. От напряжения противно дрожат руки. Разворачиваем. Чудненько!! Такого я точно здесь увидеть не ожидал. Во всяком случае, в мешке этой странной обезьяны. Хотя, может и не его это, а трофей, скольких людей они в том караване положили. Великолепно выполненные серебряные столовые приборы. Нож, вилка, ложка – полный комплект, только чайной не хватает. Украшенные завитушками, ручки массивные, позолоченные. Ложка большая, глубокая, больше наших столовых раза в полтора, вилка трезубая, зубья прямые не изогнутые, нож острый, прямой, и зубчиков нет. Полюбовался ими. Да, это не ширпотреб китайского производства. Красиво! Умеют делать местные мастера. Складываем всё обратно в футляр, предварительно завернув приборы, во что-то, типа салфетки. Положил рядом с котелком.

Что у нас дальше? Моток ниток, или это не нитки, уж больно толстые, попытался разорвать – бесполезно, да и бесцветные они какие-то.

Коробочка небольшая, чуть больше спичечного коробка. Медленно открываем – иголки, несколько пуговиц. Взял в руки одну иголку – топорная работа, не скажу про качество работы, не специалист, но гнётся и разгибается даже в моих руках. Кладём иголку на место, коробочку в котелок.

Что там ещё? Кусок тонкой верёвки, или шпагата, метров тридцать, разматывать и проверять не стал. По качеству хороша, материал на шёлк или капрон похож.

Перчатки из тонкой кожи, очень похожие на лайковые. Отлично, пригодятся!

И последнее: маленькая книжечка на завязке, в кожаном переплёте. Что мне понравилось, сделана как папка делопроизводства с тремя клапанами, закрывающаяся внахлёст. Цвет ярко красный, на передней обложке, блямба, вытесненная на коже башня на фоне тёмного неба. Впечатляет. Вспомнилось из детской классики – потяни за верёвочку дверь и откроется. Тянем аккуратно, теперь после кольца с тростью, я даже на холодную воду дуть буду.

Звук пришёл ниоткуда.

– Пшик!! – я даже испугаться не успел.

Сидел, смотрел, как из приоткрытой обложки книги быстро появился дым, даже туман, или пар, но не горячий. Как загипнотизированный я наблюдал, как это странная субстанция обволакивала меня, ощущение такое, как будто на тело пену мыльную нанесли. А потом началась чертовщина.

В голове зашумело, кожу начало щипать, я бы сказал, разъедать, в горле стало горько, на вкус, как будто съел свежий красный перец. Перед глазами появились неясные образы – страшные рожи показывали клыки и раскрывали рот, пытаясь что-то сказать. Дышать было тяжело, как в парилке, когда завсегдатаи бани кидают на раскалённые камни большое количество воды, чтобы пар выгнал из парилки всех недовольных, и не мешал им спокойно париться, но ты сидишь и через не могу пытаешься удержать задницей место на верхней полке, дыша через раз.

Потекли ручьём слёзы. Может, они у меня волшебные, но именно они, или мне показалось, привели в чувство, очистили глаза, и я смог нормально видеть, а попав рот – горечь заменили солью. Отпустило. Не скажу, что волосы стояли дыбом от страха, всё произошло настолько быстро, что и правда испугаться я точно не успел, и только сейчас, до меня начала доходить трагичность ситуации, ведь я только что чуть не сдох, меня тупо травили, как таракана. Вот, от этих милых мыслей, волосы начали совершать уже привычное путешествие вверх.

Лопух, баран, идиот, как только не костерил я себя, и плакал, плакал, плакал.

Куда меня занесло, что со мной? За неполные сутки, что я был в памяти, дважды меня хотели убить самым жутким образом и дважды я чуть не погиб из-за собственной глупости. Куда я попал, кто эти жуткие создания, что как мясники рубили и резали людей? Да я за двадцать пять лет службы не видел столько людской крови, как за первые сутки здесь.

Я упал на плащ и на некоторое время выпал из реальности. Сколько я проплакал не знаю, но проснулся ночью от холода, всё-таки спать полностью раздетым без покрывала или одежды на улице – не очень хорошо. Скинув все вещи с плаща, завернулся в него и снова откинулся в царство морфея.

Глава 6

День пятый

Приятная свежесть летнего утра. Зябко поёжившись, с головой завернулся в плащ. Где-то рядом птаха поёт серенаду своей избраннице. Хорошо, тепло, пахнет, правда не очень от меня, и есть хочется! Пора вставать. Вот так вот, я, человек земного двадцать первого века, испытывал удовольствие. Представляете, пенсионер, любитель диванов и мягких кресел, испытывал «непередаваемое удовольствие,» лёжа на холодном жёстком песке. Что-то новенькое для меня. Это, наверное, память тела, ведь я не знаю, кем был малец, пока я не перебрался к нему, и самое главное, он не пытается вернуть тело себе. Если он ещё здесь. Видно, сон на мягком песке, одетым или укрытым, когда никто не отвлекает, не гоняет, доставляет в сравнении с ранними ощущениями, ему явное удовольствие. Чего же он натерпелся, если такие удобства вызывают у него «такие» приятные эмоции?! Да, лучше не знать! Хватит лирики, подъём!

Сборы много времени не заняли. Покидал барахло в мешок, особо осторожно обращался с непонятным кубиком и опасной книженцией. Уложил в мешок даже свои грязные вещи, ничего не бросил. Вместо кожаных штанов одел шорты, сделанные из остатков своих старых бриджей. Надел старую рубаху, а сверху жилетку. То ещё чучело получилось. Рассовал всё оружие, сильно намучился с перевязью метательных ножей. Никак не мог разобраться с этими тесёмочками, чтобы разместить перевязь на левой части груди. Плюнул на все, достал нож, где обрезал, где сшил нитками, среди иголок попались две неплохие, остальные гнулись.

Есть хотелось жутко, настойки во фляге на донышке, если сегодня не найду воду, будет печально. Раньше голодал часто, то в армии бывало, то лечебное практиковал, но больше всего на «зоне», там баланду есть невозможно и для здоровья моего было опасно, тогда за полтора года сбросил около двадцати пяти кило. Так что, на первом месте списка вопросов выживания – поиск воды, для питья и стирки. Ну, а где вода там и еда, может, с рыбалкой повезёт, есть у меня мысли, насчёт того, где раздобыть снасть.

Потом, надо найти то, чем можно разжигать огонь. Чувствую себя древним человеком, но трением добывать огонь что-то не хочется.

Туман рассеялся, пейзаж не изменился, «светило» сверху, песок под ногами, нерукотворный шалаш над головой, слегка душно, но не сильно жарко. Мошку, комаров, и других гнусов вижу, но, что характерно, ко мне ближе трёх метров не подлетают. Тоже непонятка.

Нет, я не против, но слегка напрягает. Живность попадалась по дороге, но стоило приблизиться и она, как угорелая, уметалась с дороги. Увы, в отличии от меня, стенки оврага для неё преградой не являлась. Часа через два присел на отдых, скинул мешок, достал флягу, только поднёс ко рту, и тут, из-за поворота, что в метрах в двадцати от меня, вываливается кошка, неплохая такая, кошечка, метра в два в длину, в холке со взрослого пятнистого дога, ну всё, думаю, хана мне! Мадам меня увидела, мордой помотала, носом потянула, чихнула, подошла, метрах в пяти остановилась. И дальше, как будто что-то её не пускает, или ей сильно неприятно рядом со мной. Хвост вертится, как пропеллер, зубы скалит, рычит и вдруг ни с того ни сего, начала пятиться назад, уши прижаты, задом боится поворачиваться, так и пятилась до поворота, а потом прыжок вверх и пропала. И что-то мне совсем расхотелось куда-то идти. И от безысходности заплакал, ничего с собой сделать не могу, на реакции детского тела влиять очень сложно, но я стараюсь. Успокоился через некоторое время, вытер рукавом слёзы.

– Да, труден выбор, сидеть тут со страхом – помрёшь от обезвоживания, идти дальше – сожрёт ведь, гадина. Плачь, не плачь, идти надо. Отпил глоток из фляги, и вперёд. Озираясь по сторонам, двинулся в путь. Я предполагал, что тут хищников море, но, между предполагать и видеть своими глазами – пропасть. Мандражировал сильно, но пёр вперёд, как танк. В одном месте, где среди веток верхнего шалаша имелась дырка, вылез из оврага на поверхность, посмотреть. Вокруг тайга не тайга, джунгли не джунгли, но точно не ухоженный лес в Германии, видимость метров на десять-пятнадцать, гулять по этому лесу смог бы только от безысходности. Деревья большие, стоящие близко друг к другу, обвитые лианами или плющами, зелень кругом, аж в глазах рябит, буйство красок от цветов, плодов и пернатых.

Может, чего сорвать? И хочется и колется. Есть хочется, но проверять, что можно есть, а что нельзя, на себе не хотелось. Пока не помираю от голода, рисковать не буду. Спускаемся вниз и двигаем дальше.

Шум воды услышал перед самым закатом, песок перешёл в гальку, начали попадаться средние и крупные камни, идти стало немного труднее. Не-е, классный мне пацан попался, выносливый. Очень хотелось спать, но пить хотелось ещё больше. Сапоги, доставшиеся от пигмея, просто класс, лёгкие, удобные, ноги в портянках, правда, немного взопрели, но примерно через каждые два часа я делал привалы, на которых отдыхал, скинув мешок и сапоги. Когда стало особенно жарко, поспал часа три, снова расстелив плащ, и полностью раздевшись. И ещё я на привалах кидал метательные ножи. Какое качество у них не знаю, не специалист. По форме похожи на рыбки, для меня тяжеловаты, в руке лежали удобно, придавая чувство мнимой защищенности. Я, что с ними никакой, что без них, но держа их в руках, чувствовал себя уверенней. Глупо, наверное, выглядел со стороны, метая железки в песок тренировался, но главное, я отвлекался от мыслей о моём пребывании в этом мире, и о мире этом самом.

При движении железо, что навешано на мне, ощутимо давило к земле и мне приходили в голову умные мысли, повыкидывать его к чертям собачим, но жаба давила больше, не слушая здравый смысл. Хотелось есть, спать, но особо хотелось пить. Начиналась жажда, меня шатало, я часто стал запинаться, всё чаще делал небольшие остановки, чтобы отдышаться и отдохнуть, и всё тяжелее было снова подняться и тронуться в путь.

Когда отчаянье когтями начало щекотать душу, и я подумывал остановиться на ночёвку и, пока ещё светло, слазить на поверхность, чтобы набрать, если найду, плодов, мне послышался шум, очень похожий на шум горной реки, не шум, а отголосок. Подумал глюки, но не остановился, как хотел, а побрёл дальше. В лесу не бывает тишины – шум листвы, крики живности и птиц, всё сливается в фон, долго прислушиваясь к которому, настолько привыкаешь, что уже не воспринимаешь его, и для тебя наступает тишина, и если что-то вклинивается постороннее, пусть даже шорох, то сильно бьёт по ушам. Поэтому, когда спустя минут двадцать, сложно ориентироваться во времени, не имея часов, я отчётливо услышал шум бегущей воды …

Остановился, прислушался и понял, что спасён. Вода!!! Где-то рядом текла вода. Сдержал первый порыв всё покидать, и броситься вперёд на поиск воды.

Я не бросил вещи, а продолжил движение в том же направлении. Смысл всё бросать – идя по руслу ручья, приду к воде всё равно, позже или раньше минут на пятнадцать – двадцать, какая разница, спешка погоды не сделает, а вот возвращаться потом за вещами, мягко говоря, не хотелось. Откуда появилось силы, не знаю, но пёр, как бронепоезд, даже перестав смотреть по сторонам. А зря. Совсем забыл, что именно у рек чаще всего охотятся хищники, выслеживая добычу, спешащую на водопой. Вот и я, нёсся на водопой, как та антилопа, не обращая внимание, что творится вокруг.

То ли меня толкнули, или я споткнулся, но падал я громко, даже закричал от неожиданности. Перед землёй сгруппировался, очень неудобно, скажу я вам, делать кувырок через голову, когда на спине немаленький, в сравнении с твоим телом, мешочек. Перелетев, с горем пополам, через голову, по инерции с полметра пропахал ногами песок, надо перевести дух, а то совсем умаялся, посмотрел вперёд и обомлел. Так вот, что меня толкнуло сзади в мешок, придавая скорости. Метрах в пяти от меня, также пропахав лапами недавно начавшийся песок, неторопливо разворачивалась в мою сторону Зверюга. С наших бурых мишек ростом, но больно отощавший, балерина, наверное, если девушка. Пасть, приоткрыта, язык вывалила, слюна капает, глаза злые, дикие, шерсть дыбом, ноги поджимает, к прыжку готовится, вот-вот кинется, решила, гадина, себе неплохой ужин устроить! Ну, теперь точно всё, этому монстру предложить мне нечего, кроме молодого, сочного, мяса. Схватился за топорик, да я его даже не докину. Засучил ногами, пытаясь отползти. Пропахав задом песок, спиной упёрся в стену оврага. Вскочить и забраться наверх, нереально, с мешком за спиной, уставшему. И так из последних сил на ногах держался. Жалко, все усилия зря, вода вот она, журчит совсем рядом, столько усилий, для тела физических, для моей души моральных. Одно радует, не плачу и не тянет, приучаюсь понемногу держать эмоции в кулаке.

Зверю наше соседство сильно не нравится, нервничает, поскуливать начал, видно, что готов убежать, но проголодался, видать, сильно, больной какой-то и голод толкает его напасть на непонятную жертву. Чего он так боится меня, ведь перед ним маленький ребёнок, ну пахнет от меня не очень, если бы я ел последнее время, сейчас бы и не так воняло. Так и сидели напротив друг друга, я на заднице, с топориком в руках, с выпученными перепуганными глазами, и этот рыжий монстр, всё никак не решивший, ужинать ему сегодня, или поберечь свою шкуру. Что его удерживало на месте, не знаю, но голод этот барьер победил, издав пронзительный крик, зверюга бросился в атаку. Всё, кранты, как же глупо! – выпустив из рук бесполезный топор, поджав ноги, принимая позу эмбриона, и вытянув вперёд руки, как бы защищаясь, прокричал я.

Время растянулось на мгновения, как в замедленном кино. Медленно, в прыжке, ко мне летел монстр, безумные, голодные глаза, раскрытая пасть и зубки сантиметров по семь-восемь, а клыки и того больше, все пятнадцать будут.

В голове ясно, мозг, как компьютер работает, ни страха, ничего, сплошное безразличие, сожаление только, что так всё быстро закончилось.

Внезапно, перед глазами возник образ пропавшего жезла, или трости, как я его называл, такой же прекрасный, точёная костяная рукоять и мерцающий божественный камень. Какой же он красивый!!! В мозгу слышалось – ПОЗОВИ! ПОЗОВИ! Я отчётливо представил себе, что держу этого красавца в руках, и вдруг тяжесть неожиданно надавила на левую руку, на рефлексе сжал пальцы, ощущая приятную на ощупь, резную рукоять. Перед глазами появилась яркая точка, которая двигаясь вслед за взглядом, перемещаясь по предметам, куда падал взгляд. Время резко замедлилось. Как в кино, в замедленном темпе зверюшка пролетела половину расстояния, и мне так захотелось жить, яростно, дико. Я готов защищать себя любимого голыми руками, это мы ещё посмотрим, кто кого загрызёт. Выплеснутая ярость, как-то сама собой сконцентрировалась в левой руке. Кольцо, я увидел пропавшее колечко! Кольцо на пальце левой руки, как будто никуда и не исчезало, начало светиться, распространять вокруг себя голубое сияние. По нервам вдарило, как электрическим током, опасность, максимальная опасность, вытянул руку в сторону монстра, яркая точка направленная взглядом, как лазерный прицел, упёрлась зверю точно в пасть. Я закричал:

– Умри, сволочь! – всеми фибрами души, желая разорвать его на куски. – Дадах! – из наболдажника трости вырвалась печально знакомая молния, ударив точно в то место, где находилась точка. С вылетом молнии, как будто выключили свет, и я снова потерял сознание.