Текст книги "Не чужая смута. Один день – один год (сборник)"

Вступление в тему. «Дайте им досмотреть свои сны»

1 декабря 2013 г., Майдан начался

Наше мистическое представление о Европе – оно необычайно, очаровательно, необъяснимо.

Украина стремится в Евросоюз с таким видом, как будто садится на огромную, комфортабельную баржу и уплывает от России прочь, через моря и океаны: прощай, немытая, прощай! Теперь тебе, проклятая, не дотянуться до нас! Проща-а-ай!

Во всём этом есть что-то детское, что-то милое, наивное, чудесное.

Вступила бы Украина в Евросоз, легла бы спать в усталом, но удовлетворённом состоянии, утром проснулась (чувствуется нежнейшее солнце сквозь ресницы), потянулась, чуть пристанывая от счастья, ти-и-ихо открывает глаза (рядом должен лежать Евросоюз – спокойный, с красивой щетиной, самоуверенный, добрый, щедрый, пахнет одеколоном) – а там, чёрт тебя подери, всё равно лежит Россия. Лошадь такая, вместе со всадником, оба пахнут, оба ржут, у обоих огромные зубы, и ещё много копыт у этого чудовища.

Как же трогательна эта религиозная вера в бумаги и союзы, в печати и постановления, в цивилизованный европейский мир, который не даст в обиду, накормит, приголубит.

Украинские студенты каких-то вещей не понимают, их бьют, это ужасно, не надо никого бить. Но взрослые люди есть на Украине? Должны же быть.

Европа стоит на пороге цивилизационного европейского кризиса: он только начался, но несколько стран уже обанкротилось, Европа погружается в пессимизм и хаос, и даже более-менее благополучная Франция отдаёт себе отчёт, что всё идёт куда-то не туда.

Возмущённые украинские граждане шумят, что Янукович тащит Украину в «совок».

О, милые мои. Всё ещё веселее.

Мари Ле Пен (надеюсь, вы знаете это имя – женщина уж точно не менее пассионарная, чем ваша Юлия Тимошенко, но какие-то вещи понимающая чуть лучше, чем Юля) не так давно сказала: «Евросоюз – это СССР в наихудшем его виде».

Понимаете? Даже не в обычном виде, а в наихудшем.

Но нет, вы, конечно, не понимаете.

Украина, очертя голову, стремится туда, где никакого счастья не будет, а будет что-то другое.

Слушайте внимательно, мы ещё раз предоставим слово французскому политику Мари Ле Пен: «Евросоюз не соответствует интересам и чаяниям европейцев. У нас нет суверенитета, свободы, нам навязывают что-то из Брюсселя, к чему мы вообще никакого отношения не имеем…»

Может быть, Украина тоже хочет не иметь к себе никакого отношения? Ну, так пусть ей об этом скажут, а то она не догадывается, куда собралась.

И далее Мари Ле Пен продолжает: «Нам скормили Евросоюз как якобы единственный способ быть экономически и политически сильными в противостоянии с США, Китаем, Индией и Россией. Однако мы никогда не были слабыми, как сейчас! У Франции не осталось ничего: ни своих денег, ни суверенной территории, ни возможности принимать самостоятельные экономические или политические решения. Мы на вассальном положении. Франция – не нация больше, а придаток Евросоюза и умирающего евро».

Когда Украина, надрывая душу, кричит о свободе, надо, чтоб хоть кто-нибудь объяснил, как она будет выглядеть.

Если Франция – это придаток, то на каких условиях там окажется Украина?

Евросоюз не спасёт эту чудесную страну, не даст благоденствия и покоя, но истаскает, измучает и, рано или поздно, отвернётся.

Между тем, эта Россия с её зубами, с её копытами, с её ржанием и храпом – она не денется никуда.

Обидно, неприятно, но делать нечего.

Писатель и революционер Аркадий Бабченко рвётся в Киев: за нашу и вашу свободу, в общем. Может, он уже там.

Я, когда слышу такие новости, беспомощно оглядываюсь вокруг: люди, что происходит? Что с вами происходит?

Уставшая от самой себя, прекрасная и солнечная страна Украина стремится забраться на баржу и отправиться в вояж. Российский либерал подсаживает её, помогает ей, говорит: скорей, скорей, пока не подтянулись полки наших опричников, дивизии КГБ, колонны черносотенцев.

Нам тоже не нравится ни российская власть, ни украинская – но при чём тут это, граждане либералы?

Эта баржа уже хлебает воду, она всё равно не увезёт никакую Украину.

Утонет где-нибудь по пути, в ста метрах от берега. Обратно придётся вплавь добираться.

Жалко, что не будет Украине никакого Евросоюза.

Как было бы славно, если б Украина вернулась через год, или там через три, сырая, босая, обескураженная, с застуженными придатками, осатаневшая от случившегося с ней – неожиданно вылезла бы на свой берег и как засадила российскому доброхоту (он так и стоит на берегу, машет платочком, всматривается в голубую даль) по зубам.

– Эй, ты чего? – спросил бы он. – Я же добра тебе хотел.

– А ничего, – ответила бы Украина, и пошла дальше.

Чтоб обладать подобным опытом – надо его прожить. А то так и будут украинцы видеть сон, как плывут они вокруг света, а вокруг солнце, европейские ценности, чайки, демократия, и море не солёное, а сладкое.

Дайте им досмотреть этот сон. Всё равно ведь потом просыпаться.

Нам, им, всем.

Часть первая. Майдан. Зимние записи

* * *

И начнём мы, братие, плач клятого москаля.

На все лады западно-украинские наши соседи повторяют: прочь от путинской России.

И смотрят на нас так, что если ты с пониманием не кивнёшь – значит, ты путинский холуй.

Подразумевается, что определение «путинская» главное в этом словосочетании.

Как будто есть какая-то Россия, которая была бы симпатична нынешнему западно-украинскому народу.

А если бы это была Россия Петра I или Екатерины II – она что, больше бы понравилась Майдану? Россия Иоанна Грозного, Александра Освободителя, Ленина, Брежнева, Ельцина – с какой из них тянет подружиться?

Да ни с какой не тянет, нет такой России и не было.

Слово «путинская» – это просто разводка для доверчивых.

Хотя ответный ход моих украинских товарищей я могу предположить, они сейчас сказали бы: можно иметь дело с цивилизованной Россией.

С той Россией, которая будет как Европа – причём Европа гипотетическая, почти иллюзорная. Европа, которая не лезет ни в чьи дела, Европа благоденствующая.

Но самые сильные европейские страны лезут в чужие дела.

И далеко не все благоденствуют.

Польша, Румыния, Венгрия, Чехия – тоже Европа. Там что, создали какую-то необычайную цивилизацию, российской не чета? Да нет, плюс-минус такие же страны, только в пятьдесят раз меньше.

Однако Россия никогда не считалась цивилизованной в европейском смысле этого слова, нас так и не приняли в компанию, и уже не примут – слишком большая, слишком, по выражению философа Владимира Бибихина, «растрёпанная», даром что по уровню вклада в мировую культуру – русские один из пяти-семи ведущих народов – среди сотен наций. Но кого это волнует: сказали «нецивилизованные», значит, так тому и быть.

Глава страны во всей этой истории – дело десятое. Сегодня есть один, завтра будет другой. Важнее цели далеко идущие.

Если переводить с украинского на русский, то «Прочь от путинской России» означает просто «Прочь от России», давайте уж признаемся себе в этом.

Силы, которые являются определяющими на майдане, ориентированы на Запад, на дальнейшую дерусификацию восточной Украины, на лишение русского языка хоть сколько-нибудь весомого статуса.

Да и как может быть иначе, когда едва ли не весь (или всё-таки весь?) героический иконостас нынешней политической Украины – это люди, боровшиеся с русскими (иногда сразу с русскими и с немцами, или с русскими и с поляками – как будто это должно нас успокаивать: «…а, ну раз так…»).

Никто же не кричит на Майдане: давайте прогоним этого президента и создадим искренние, а не подлые, добросердечные отношения с Россией, портреты Бандеры приберём подальше, установим твёрдый статус русского языка, обнимем брата, забудем старое.

Напротив, коррупция Януковича отчего-то воспринимается так, словно эту коррупцию завезли из России. Вроде как не будет России – не будет коррупции.

Да ладно вам: что у вас, при Кучме или при Ющенко было меньше коррупции? Зачем вы всё с ног на голову переворачиваете? Это ваша собственная коррупция, вы её безо всякого Путина создали. Путин вон и с Лукашенко как бы дружит – что-то у Лукашенко нет такой коррупции. Много чего другого есть, а такой коррупции (то есть разбазаривания государственных средств в сугубо личных целях и вывода активов за рубежи) нет.

Да, Россия лезет в суверенные дела Украины, многим это не нравится. Но что это за позиция: пусть лезет кто угодно – лишь бы не Россия.

Кличко ездит в Мюнхен, там его заждались, Янукович докладывается Обаме о ситуации в Киеве – украинцев с Майдана это меньше всего волнует. Что было бы, если б они так Путину докладывались?

Эмиссары и комиссары со всей Европы съехались – вот бы русские консультанты так бродили по Майдану.

Многих бесит (и меня бы бесила) позиция «старшего брата» со стороны русских. Но зададимся вопросом: а разве не ведёт себя США по отношению к Украине как старший брат? Без малейших на то оснований! Ну да, американцы – великий народ, но кто они такие вообще в этой ситуации?

Разве майданная Украина стремится в Европу не на основаниях, простите, младшей, заблудшей по вине России сестры? Я така затуркана, така затуркана, хочу пожить как человек.

Почему эта лишённая самодостаточности позиция («хотим жить, как вы, вместе с вами, в одном союзе» – а то они там ждут не дождутся) не является унизительной?

Почему майданные украинцы доказывают нам, что у них нет национализма только по той причине, что там стоят за их свободу армяне, евреи, татары и те же русские? Некорректный (и, дай бог, корректным не будет) пример, но в Чечне тоже воевали за свободу арабы, прибалты, и наш брат украинец изредка встречался, и даже русские выродки были. Означает ли это, что в Чечне не было национального движения?

И без конца вбрасывается тема: это не «Беркут» у нас, это не «Беркут», это всё «Витязь», из России завезённый, это всё «Витязь» из Москвы бьёт наших ребят на Майдане. Нашли хоть одного витязя, нет?

Забавляют рассказы на тему, что к русским на Майдане относятся хорошо, многие благодарят россиян за поддержку, да что там: все видели, как обрадовались открытому письму российских писателей за свободную Украину. Но есть ли хоть один украинец, знающий все эти фамилии? И существует ли хоть один украинец, который может представить, что бы такое письмо подписали другие известные писатели – ну, там Пушкин, Гоголь, Достоевский, Лев Толстой, Чехов, Михаил Булгаков, Ахматова, Бродский?

Всё это «хорошее отношение украинцев» – лукавство: относятся хорошо только к тем русским, которые поддерживают лозунг «Прочь от России».

Бывают и такие русские, это нормально: кто тут у нас только не живёт. Однако их – вопиющее меньшинство, при желании можно поимённо перечислить.

Но, как правило, русские – другие.

Давно стоит назвать вещи своими именами. В ваши дела лезет Россия, а не конкретный президент.

То есть, лезут к вам все подряд, и Россия тоже – потому что это нормально, это политика, это экономика, это безопасность, это жизнь.

Все страны друг на друга влияют, куда только не лезут вышеупомянутые американцы, китайцы, японцы, Румыния лезет в Молдавию, да и к вам тоже, Германия имеет множество сложноразветвлённых интересов, даже самые, казалось бы, мирные и дружелюбные страны имеют свою армию, разведку, шпионскую сеть, свои корпорации, общественные организации, своих дотируемых фашистов и антифашистов, зелёных, оранжевых, каких угодно.

Посторонние заплывают в чужие морские воды, в чужую постель, в чужой менталитет – мир так существует, самый что ни на есть цивилизованный. Потому что мир – это непрестанный конфликт интересов, а интересы у всех разные.

И зачем тогда эта наивная мина, это непрестанное негодование на тему довлеющей России?

Вот Путин дал несколько миллиардов в долг Украине – «лезет». Если б лез – взял бы двенадцать «ярдов». А тут дал, агрессор какой.

Когда б Россия вложила одну сотую сочинского бюджета в Антимайдан – на Украине давно гражданская война была бы.

Как бы она без России не началась.

А пока Россия ведёт себя скромно, мирно, почти ненавязчиво.

Но вы же сами назвали происходящее Майданом: у вас там торг, праздник, гулеванье.

Мы тоже хотим участвовать во всём этом, мы привлечены шумом, огнями, фейерверком.

Вы боретесь за свою судьбу – а у нас имеется личный интерес: мы ж, вроде, не совсем чужие, как нам отсюда кажется. Неужели России меньше дела до Украины, чем немцам или румынам? Ну, правда? На Украине куда больше людей, которые говорят на русском, чем на английском, французском, немецком или польском вместе взятых. Вы хотите, чтоб мы сделали вид, что здесь про это забыли? Грош цена была бы такой России.

Нам тоже не нравится ваш президент. Более того: нам и свой не всегда нравится. Просто не надо путать неактуальную политику с актуальной историей.

Президенты – всего лишь люди в конкретной исторической точке. История России и Украины на этом не закончится.

Жаль, конечно, что государствам или отдельным областям нельзя меняться квартирами, как людям. Взяла бы майданная Украина и сменила жилплощадь, поселившись на комфортабельном острове возле Латинской Америки. И тема была бы закрыта.

А так будет открыта. Всегда – пока смерть не разлучит нас.

Такое вот послание вам – из России, с любовью. За нашу и вашу свободу. Но пасаран, славянский брат. Победы вам в вашей войне против коррупции и «семьи». Поражения вам в вашей борьбе против нашего родства и русского языка.

Только не будет у вас никакой серьёзной и окончательной победы в первом пункте до тех пор, пока к нему лишним вагоном негласно подцеплен второй.

* * *

В IX веке Древняя Русь, если смотреть на карту, напоминает голову лося, принюхивающегося к Европе. Киев – ноздря, Новгород – глаз, Белоозеро – ухо. Кореляне – на рогах. В самом центре – Смоленск.

В Европе просматриваются франки, королевство Норвегия, королевство Дания и Болгарское царство. А дальше – чёрт знает что, целый винегрет мелких княжеств, ни одну современную европейскую страну не узнать.

Но при этом считается, что у русских молодая государственность, а в Европе – государственности ста-а-арые.

Крым тогда принадлежал Ромейскому царству, а Днепр до самого Переславля был ничей, никого там не водилось, никаких славян.

Если и были какие, то прятались в камышах. Ждали своего часа.

* * *

Русь уже в самом начале не была «нормальной» страной и ужасно отставала от просвещённой Европы.

Дело в том, что рабов здесь было мало (в основном из числа пленных, которых зачастую, после определённого срока, отпускали) – и рабовладельческая формация в принципе не сложилась.

Мы пропустили огромный этап, так и не нагнав великую Римскую империю и т. п. «настоящие» страны.

Оттуда все беды, думаю. Сразу всё наперекосяк поехало.

Может, стоит открутить всё к началу? Обратить кого-нибудь в рабство и начать «нормальный цивилизационный путь».

* * *

У нас, кажется, серьёзный юбилей: в 1014 году, то есть ровно тысячу лет назад, Древняя Русь столкнулась с бедой ещё неслыханной. На её землю пришло совместное германское и польское войско, в компанию «объединённая Европа» позвали себе печенегов, приплатив им.

Дело, впрочем, традиционно закончилось ничем: погуляли и ушли домой в Европу (а печенеги к себе, в ожидании следующего целевого перевода). На первый раз их не догоняли.

Нужно ли говорить, что в Европе, естественно, уже тогда была цивилизация и некоторые чуждые нам европейские ценности.

Так что, все любящие тему «захватил бы нас Наполеон» (Гитлер, Рейган и т. д.) могут начинать с 1014 года. Захватили бы – и жили бы как люди. Не надо было бы, например, иностранные языки учить. И так бы на них говорили.

А то, что не было бы иконописи Рублёва, монастырей, «Слова о полку Игореве», «Слова о Законе и Благодати», «Задонщины», Жития протопопа Аввакума, Ломоносова и Державина – так я даже знаю контрдовод: «Ещё лучше было бы искусство».

Нет, правда, они так и думают. Я у одного известного прогрессивного чудодея читал мысль: если б Достоевский не был антилибералом – его романы были бы ещё лучше.

Эта мысль настолько глубока, что голова начинает кружиться, когда её думаешь.

Я, когда пытаюсь представить, как выглядит моё сердце, чувствую примерно то же самое. Лёгкую тошноту и бесперспективность размышлений.

Достоевский написал бы куда более лучше «Преступление и наказание» и «Братьев Карамазовых», а у Пушкина стихи бы лучше получались, а у Гоголя «Тарас Бульба» удался бы, а у Лескова, а у Розанова, а у Есенина…

Но всё у нас пошло наперекосяк. Ах, дали бы прогрессисту подправить да подкрасить этих недотёп. Вот была бы картина.

* * *

Украинский драйв симпатичен, конечно. Просто как драйв. Но даже победа этого Майдана приведёт к тому, к чему привёл и прошлый украинский Майдан: через три года страна окажется в том же месте, где и была. Как тот лось из анекдота: я пью, пью, а мне всё хуже и хуже. Украина может получить куда более реальную свободу от России, если пойдёт «налево», а не в Евросоюз. Но она туда не пойдёт. Потому что олигархи, подонки и воры «налево» не ходят.

Мы видим: народ украинский – крутой, пассионарный, упрямый. Если они не свалят Януковича – гражданская война продолжится. Беда в том, что если Януковича свалят – гражданская война не остановится, но продолжится тоже.

Зимний воздух насыщен этим чувством.

* * *

Хороший поэт и, кстати, русский националист Игорь Панин пишет:

«Советских страшно корёжит от Майдана. И дело не в идеологических разногласиях и не в том, что “на Украине полно русских” (вам, советским, всегда было плевать на русских), а в том, что…

Там люди осмелились выступить против начальства.

Вот это в глазах советских – есть наистрашнейший грех».

Известный журналист Айдер Муждабаев, один из руководителей газеты «Московский комсомолец», отъявленный либерал и большой поклонник Майдана, делает немедленный перепост, ему очень нравятся слова русского националиста.

Советские – самой чистейшей пробы советские! – толпами в миллионы человек разнесли в 1988–1993 годах всю страну. Более «советских», чем те, – в природе не бывало. Выступали против начальства десять лет подряд так, что земля тряслась.

Но мало всё! Если вам сказано, что вы – «советские», так и сдохните с этим клеймом на лбу.

Перед нами обычный, на этот раз уже националистический двойной стандарт: Отечественную выиграли не советские, а русские, а дальше уже они опять стали советские. Когда надо – русские, когда надо – советские, как шашечку, можно перевернуть: щас мы в шашки играли, а щас я уже в Чапаева играю! – А что не предупредил? – А чего предупреждать, и так всё ясно!

Вообще же, эта уловка – в нужных случаях называть «советскими» обычных русских – придумана не Паниным. Это и Крылов Константин делает, писатель, публицист, националист, умнейший человек, и Галковский Дмитрий, философ, «бесконечный тупик», умнейший человек, и многие их надутые подпевалы. И это ровно тот пункт, где русские националисты сходятся с местными либералами.

На самом же деле – это типичная русофобия, братья мои. Нет никаких советских, а если были, то вымерли. Для вас раб – «советский», а для либералов сплошь и рядом: и самодержавный – раб, и православный – раб, и много ещё есть рабских разновидностей. Поэт по фамилии Пушкин, наверное, когда приветствовал разделы Польши, «советским» не был. Просто спорадически проявлял рабско-имперское сознание.

Ну и, наконец, наблюдая за своими «советскими» знакомыми, я хочу сказать, что в целом никого не корёжит. Людям больно, люди переживают. Они имеют некоторые основания волноваться не только за то, чтоб банда Януковича съехала с Украины, но и за то, чтоб другая банда не влезла во власть, чтоб, кстати сказать, выгнать Черноморский флот и закрыть все русские школы на Украине. И если это случится, я не знаю, что тогда Игорь Панин будет писать про «советских». И будет ли вообще. Напишет, может быть, что это «другая история» и что «свободой Украины воспользовались нехорошие люди». А это будет ровно та же самая история.

* * *

Нижеприведённый диалог случился у нас ночью в социальных сетях с одним из руководителей газеты «МК», при участии зашедшего на огонёк прогрессивного блогера Михаила Болотовского.

Причина спора: перестрелка и гибель людей на Майдане.

Комментировать, в сущности, незачем: каждый сделает выводы по желанию. Главные выводы сделает время.

Характерно лишь одно: любой из российских прогрессивных деятелей сказал бы, уверен, ровно то же, что и Айдер.

Итак, Айдер Муждабаев пишет:

«Как же вам не стыдно, люди (люди ли?), которые поддерживают убийцу Януковича?

Ведь его скоро не будет, а вы – останетесь. Как вы будете жить соучастниками убийств? Как будете говорить, дышать? Ведь все его жертвы – в том числе и на вашей совести (совести?).

Пока не поздно, пока ещё можно остаться людьми, – подумайте. Отрекитесь от фашистов. Это потом не смоешь».

Здесь появился мой комментарий:

«Айдер, и всё-таки. Янукович подонок. Но один вопрос я всё равно задам. Ты поддерживал Бориса Николаича Ельцина в 1993 году?»

Ответ был прост: «Да, Захар, поддерживал».

«Спасибо за честность, Айдер, – пишу. – Вопросов нет».

Айдер Муждабаев: «Захар, почему же вопросов нет – пожалуйста, задавай. Я отвечу. Я всё прекрасно помню: и Ельцина, и тех, кто тогда был против него. И я, в отличие от журналистов НТВ, не получал ни от кого денег, поэтому смогу ответить честно. Собственно, это всего два слова. Те, кто были против Ельцина, обещали немедленно возродить совок и цензуру. Они говорили это прямым текстом. Я был к этому не готов. И сейчас не готов, считал это концом всей жизни, поэтому был против. Честно ответил?»

Захар Прилепин: «А зачем объяснять, я и так знаю объяснение заранее. Просто выясняется, что иногда всё-таки можно стрелять. Из танков по безоружным людям. Огромное количество которых не хотели возрождать “совок и цензуру”, а, равно как и украинцы, хотели выгнать оборзевшее жульё, сделавших ровно то же самое, что и Янукович: поделивших страну и заработавших на этом миллиарды».

В разговор вмешался Михаил Болотовский и обратился ко мне: «Вы тут про Ельцина вспомнили. Странно. Хотите его померить с януковичами? Ельцин пёр, как супертанк, с идеей, да, больно ему было, и запивал сильно, но он шёл, потому что была идея России – как он её видел. Которая на самом деле явится через двести лет вперёд – поклон Гоголю. А эти ваши януковичи, которые за деньги, – ну, это совсем неинтересно. Это для Гааги. А Ельцин – для истории».

«Это история разрешит, – написал я, – кто для Гааги, кто куда. Вопрос ведь поднят элементарный: можно ли поддерживать людей, которые стреляют в безоружных. Ответ: да, можно. Особенно Айдер поторопился с объяснением, почему можно: потому что, ужас, за цензуру. Цензуры хочешь: а вот лови из пушки. И по официальным подсчётам убили 500 человек, включая женщин и детей. Януковича обошли на раз. Но вообще, как уверяют знающие люди, в пять раз больше. Что до “совка” – то никакого “совка” демократы Руцкой с Хасбулатовым не восстановили бы никогда».

Муждабаев, видимо, почувствовал некую шаткость своей позиции и решил ещё раз объясниться: «Я не оправдываю человеческих жертв, это был ужас просто, я сам тогда писал о тех событиях для своей газеты, меня чуть не убили на крыше дома у БД, куда мы с коллегой забрались – над нами завис вертолет, но мы вовремя слезли по пожарной лестнице. Потом я был напротив Белого дома, когда была перестрелка, пули пролетели в сантиметрах пятидесяти от макушки. Ветки с дерева посыпались от очереди. Я всё это помню.

Захар, это ты сейчас говоришь, а тогда я был абсолютно уверен, что вернётся совок, это было понятно из всего, что говорили Руцкой и Хасбулатов».

«Ну а я сейчас абсолютно уверен, – ответил я, – что при определённом раскладе будет очень плохо на Украине не только Януковичу и семье, но многим моим товарищам, в том числе хорошим писателям, выступавшим против Майдана, что Россия потеряет Черноморский флот, и что последние русские школы закроются через десять лет, и что к власти придёт ровно такое же ворьё, как Янукович, только крепко взятое за пуговицу заокеанскими друзьями, и ещё много в чём. Например, в том, что борцы за свободу могут безо всякой России грохнуть свою собственную страну… Разница у нас в одном: ты тогда был за Ельцина, а я сейчас против Януковича. Но это разница не частная, а очень многое объясняющая. Не в тебе и во мне, а в нас и в вас».

«Захар, никто твоих друзей не тронет, – успокоил меня Айдер. – Украинцы построют нормальную страну без убийц и бандитов».

Конец цитаты.

Показательно, что про Черноморский флот и русские школы Айдер благоразумно промолчал. Ну, хоть за друзей спасибо, что о них позаботился. Правда, тут же к разговору присоединился некий не местный гость, пообещавший, что друзей моих они накажут обязательно.

* * *

Дочитал любопытную книжку «Неделя в декабре» современного английского писателя Себастьяна Фолкса. Сделано очень сдержанно, местами по-английски остроумно, неспешно, непафосно.

Один забавный момент отметил. Там появляется в числе героинь русская девушка Ольга. Автор так и пишет про неё – «русская девушка». Подруга футболиста, снимается для всяких эротических сайтов, на неё (в ноутбуках) смотрят на досуге несколько героев романа – она как бы объединяющий, э-э, фактор в романе. В определённой точке её тела периодически сходятся взгляды главных мужских героев.

Потом вдруг выясняется, что эта русская девушка родилась и выросла в украинском селе. То есть она как бы и не русская девушка, но для современного английского писателя (очень известного в Англии) никакой разницы между украинской девушкой и русской нет – они все для него «русские девушки».

Вообще это не признак заблуждений конкретного Фолкса: я в разгар Майдана общался с немецким режиссёром, потом с итальянским издателем, следом с французским сочинителем – они мне все поочерёдно признавались, что толком узнали о существовании Украины только после того, как загрохотало и задымилось в Киеве, – до этого они были уверены, что это место на карте занимает кто-то вроде России.

Я, собственно, только к тому веду, что, когда сегодня в Европе льют крокодиловы слёзы по поводу Украины, – все эти люди немного лукавят: они стали жалеть Украину только по той причине, что её якобы терзает Россия. И то лишь потому, что им объяснили, что это две разных страны. Хоть сколько-нибудь внятные различия одной от другой им неведомы. Вернее сказать, про одну из них они не знают вообще ничего.

* * *

Российское государство по отношению к либеральной интеллигенции ведёт себя грубо, но она сама напросилась, трудно было не заметить.

Однако когда есть выбор, с кем легче поругаться одинокому художнику и мастеру, к примеру, слова – этот мастер с удовольствием выберет государство, потому что с либеральной интеллигенцией ругаться – себе дороже.

Я вот, скажем, догадываюсь про отношение Татьяны Никитичны Толстой к украинским событиям. О, это было бы мощно – если бы она сказала про это вслух.

Но она будет говорить про цветочки всякие, салаты оливье, издеваться над российской Думой – но об э-э-э-этом… Об этом – никогда!

Это ж своя среда. Она там живёт. Нет, вообще она живёт в русской классической литературе, тут уж ничего не попишешь – несмотря на её людоедскую публицистику, писатель она серьёзной силы. Была, по крайней мере. Однако сделать жест против среды в данной среде – это кошмар-с.

Помню, в Париже наблюдал, как Татьяна Никитична нежнейшим голосом зовёт Рубинштейна за завтраком: «Лёвочка, иди к нам за стол!»

Как бы она звала Лёвочку, если бы рассказала нам про Майдан, «Правый сектор» и своё отношение к украинскому языку? Не пошёл бы к ней за стол Рубинштейн. Или пошёл бы, но с плохим, недобрым, утомлённым лицом.

Нет уж, лучше смолчать Татьяне Никитичне – так, возможно, решила про себя Татьяна Никитична.

А если кто-то спросит у неё напрямую об этом, она, естественно, скажет только про «имперскую слизь» и про «охлос», имея в виду, само собой, русскоязычный охлос. Про этот охлос – всегда можно, ему всё равно.

* * *

В эту смутную зиму сорок раз на дню приходится читать: «…русские хотят, чтоб их любили – а за что их любить?» Никакой проблемы нет в том, что о нас такое пишут. Проблема в том, что определённому отношению надо соответствовать. Посему я вывел формулу.

Вот она.

Русские должны быть ровно такие, насколько их не любят.

Хотели наглую харю в ушанке, которая лезет своей харей в чужие дела, – вот вам наглая харя. Чтоб потом никому не было обидно. Чтоб не возникало когнитивного диссонанса, как сейчас принято говорить в просвещённых кругах.

А то вижу повсюду тихих, интеллигентных людей, какие ж это русские – от итальянца неотличимые, и от испанца тоже почти нет, несколько склонны к морализаторству, к переоценке собственной значимости, но совсем не злые, отлично воспитанные, хорошо изъясняющиеся на вольные темы, а им: «наглая харя, ушанка, агрессор, за что тебя любить». Нехорошо-с. Несоответствие налицо.

Идите за ушанкой, короче.

* * *

Имеется и часто обсуждается одна, наверняка вам знакомая тема. Суть её сводится к следующему утверждению: «Россия – прирождённая раба, триста лет ордынского ига сформировали народный характер. Потри любого русского – обнаружишь татарина».

(Странно, что никто не говорит: потри любого татарина – обнаружишь русского.)

Такое ощущение, что пока русских злые ордынцы держали на привязи – все остальные европейские народы резвились на своей лужайке, изнемогая от свободы, поэтому и выросли такие демократичные.

Но давайте посмотрим чуть пристальней.

С кого, к примеру, начнём. Румыния?

Румыния – это, по сути, три княжества – Валахия, Трансильвания, Молдавия.

С XI в. Трансильвания была частью Венгерского королевства. В XVI веке вся будущая Румыния ушла под Османскую империю.

Собственно отдельным государством Румыния стала только в XIX веке.

Придёт здесь кому-нибудь в голову сказать: румыны никогда не были суверенной страной, потри любого румына – обнаружишь турка? Или венгра?

Нет, никому в голову не придёт так сказать, это ж не русские.

Кстати, Венгрия. По возрасту – она чуть моложе Руси-России (существует примерно с X в.).

Но во второй половине XVII в. Венгрия стала частью владений Габсбургов, и так продолжалось двести лет, пока не появилась Австро-Венгерская империя.

Болгария входила в состав Византийской империи, а затем Османской – болгара тоже три сколько хочешь, что угодно можно натереть.

Чехами сначала владели франки (с IX в.), потом туда заходили поляки, а с XI по XIV в. чехами управляли немецкие императоры (потрите и чеха, пожалуйста). В XVII веке немцы снова вернулись; короче, всерьёз чехи получили независимость в далё-ё-ё-ёком 1918 году.