Текст книги "История Крестовых походов"

Глава 14
Кольцо напряженности
Май – сентябрь 1204 года

Император Мурзуфлус отдалился от Константинополя не дальше чем на четыре дня пути. Он захватил с собой жену и дочь Алексея III, брата императора Исаака, который еще раньше бежал из города. Теперь тот вместе со своими спутниками обитал в городе Мосинополе, удерживая за собой большую часть земли (бывшей империи. – Ред.).

Примерно в это же время часть греческой знати оставила Константинополь, и большая часть ее перебралась через пролив в ту часть империи, которая лежала рядом с турками. Каждый захватил для себя столько земли, сколько ему удалось, чтобы использовать ее в свою пользу. Много подобных вещей случалось и в других концах империи.

Император Мурзуфлус не замедлил захватить город Чорлу (это современное турецкое название. – Ред.), который уже перешел под власть императора Балдуина. Он взял его штурмом и разграбил, захватив в нем все, что мог найти. Когда эта весть достигла императора Балдуина, он посоветовался со своими графами и другими сеньорами и с дожем Венеции. Те единодушно посоветовали ему выступить со всеми силами, что у него были, дабы подчинить себе этот край, а для безопасности оставить надежный гарнизон в Константинополе, потому что город был лишь недавно завоеван, и в нем было большое греческое население.

Этот план был принят. После того как войско собралось, тем, кто охранял Константинополь, был отдан приказ оставаться на месте. Среди них были Луи, граф Блуаский и Шартрский, который еще не оправился от болезни, и престарелый дож Венеции, а во Влахернском дворце и во дворце Буколеон остался охранять город Конон де Бетюн вместе с Жоффруа, маршалом Шампани, Милоном ле Бребаном, а также Манассье де л'Иль со всеми своими людьми. Остальные же приготовились отправиться в составе императорской армии.

Прежде чем император Балдуин выехал из Константинополя, оттуда по его повелению отправился Анри, его брат, примерно с сотней отважных рыцарей; он скакал от города к городу, и всюду, куда он прибывал, жители приносили присягу верности императору. Так доехал он до Адрианополя, весьма красивого и богатого города, жители которого оказали ему сердечный прием и также присягнули на верность императору. Он расположился в городе до прибытия императора Балдуина.

Услышав о приближении войска, император Мурзуфлус не отважился его ждать, а предпочел держаться в двух или трех днях пути от него. Продолжив свой поход, он оказался рядом с Мосинополем, где стоял император Алексей III. Он направил к нему вестников – передать, что будет ему помогать и во всем исполнять его волю. Император Алексей ответил, что примет его со всем благоволением как своего сына, ибо хотел отдать ему свою дочь в жены, а его сделать своим сыном. Так что Мурзуфлус (Алексей Дука Мурзуфл) расположился у Мосинополя, разбив тут свои шатры и палатки, а Алексей остался в городе. Они встретились и переговорили между собой, после чего Алексей выдал за него свою дочь, и они стали союзниками, договорившись, что отныне составляют единое целое.

Не знаю, сколько дней они пребывали таким образом, пока наконец император Алексей III не позвал императора Мурзуфлуса прибыть к нему отобедать, а затем вместе пойти в баню. Приглашение было принято. Мурзуфлус явился запросто, всего лишь с немногими спутниками, как его и попросили. Когда он вошел в его дом, император Алексей III позвал его в отдаленный покой, где поверг наземь и приказал выколоть ему глаза. Судите сами, имеют ли люди, способные на такую предательскую жестокость, право владеть землей – или же они должны утратить ее. Когда войска императора Мурзуфлуса узнали, что произошло, они рассеялись в разные стороны и пустились в бегство. Все же были среди них и те, кто пришли к императору Алексею III и остались с ним, выказав ему повиновение как своему сеньору.

А тем временем император Балдуин со своим войском прибыл к Андрианополю, где застал своего брата Анри и других рыцарей. Во всех местах, через которые он проходил, жители выходили встречать его, отдавая себя под его власть и на его милость. Когда войска были в Адрианополе, пришла весть, как император Алексей III вырвал глаза у другого императора. Много было разговоров об этой истории, и все уверенно утверждали, что человек, способный на такое гнусное предательство, не вправе владеть землей.

Император Балдуин принял решение двинуться прямо к Мосинополю, где был император Алексей III. А греки Адрианополя попросили его, как своего сюзерена, чтобы он оставил охрану в городе, потому что Иоханнитца (Виллардуэн упорно называет царя Калояна (1197–1207) этим именем – видимо, в голове хрониста произошло смешение нескольких болгарских царей. – Ред.), царь Валахии и Болгарии, часто нападал на них. Император оставил с ними Эсташа де Собрюика, рыцаря из Фландрии, весьма доблестного и смелого, с сорока весьма добрыми рыцарями и сотней конных оруженосцев.

Затем император Балдуин покинул город и направился к Мосинополю, где он предполагал найти императора Алексея III. Все земли, через которые он проходил, изъявляли ему повиновение и отдавали себя в его власть. Услышав об этом, император Алексей III вывел все свои войска из Мосинополя и сбежал оттуда. Император же Балдуин подошел к городу, жители которого вышли ему навстречу и отдали город под его власть.

Император Балдуин сказал, что побудет здесь, дабы дождаться Бонифация, маркиза Монферратского, который еще не прибыл в войско, ибо не мог двигаться так быстро, как император: ведь он вез с собой свою супругу. Тем не менее он и его люди ехали без остановок, пока не прибыли к Мосинополю, который лежал у реки. Рядом с ней они и раскинули свои палатки и шатры. На следующий день маркиз отправился повидаться с императором Балдуином, поговорить с ним и напомнить о его обещании.

«Государь, – сказал он, – до меня дошли вести из Фессалоники, что жители моего королевства готовы и хотят признать меня своим сеньором. Как ваш вассал по этой земле, я получил ее от вас, так что прошу позволить мне отправиться туда. И когда я вступлю во владение моей землей и моим городом, я доставлю вам всю провизию, в которой вы нуждаетесь, и буду готов исполнять вашу волю. Так не вступайте же в мое королевство и не разоряйте мою землю; а вместо того, коли вам угодно, двинемся вместе на Иоханнитцу, короля Валахии и Болгарии (болгарского царя Калояна. – Ред.), который вопреки праву владеет большей частью моей земли».

Я не ведаю, по чьему совету император ответил, что он все равно желает дойти до Фессалоники (Салоники) и затем заняться другими делами в этой земле. «Ваше величество, – сказал Бонифаций, маркиз Монферратский, – я серьезно прошу вас не вступать в мою землю, поскольку я сумею завоевать ее и без вашей помощи, без того, чтобы вы входили в нее. А ежели вы это сделаете, то сдается мне, не для моего блага. И должен ясно сказать вам, что в таком случае я не пойду с вами, а отдалюсь от вас и вашей армии». Император же Балдуин ответил, что из-за этого он не оставит свое намерение во что бы то ни стало отправиться туда.

Увы! Какой дурной совет получили один и другой; и сколь великий грех совершили те, кто учинил этот разрыв между ними! Ведь коли бы Бог не проникся жалостью к ним, они утратили бы все, что завоевали, и подвергли бы христианский мир большой опасности. Так, к несчастью, по дурному совету император Балдуин Константинопольский и Бонифаций, маркиз Монферратский, разделились.

Император Балдуин, как и собирался, со всеми своими силами двинулся к Фессалонике, а маркиз Бонифаций Монферратский повернул назад в другом направлении, уведя с собой большую часть надежных воинов. С ним возвратились Жак д'Авень, Гийом де Шамплитт, Гуго де Колиньи и граф Бертольд фон Катцеленбоген вместе с многими рыцарями из Германии, которые были на стороне маркиза.

Маркиз поскакал назад к крепости Демотик, красивой и сильно укрепленной. Когда этот замок был сдан ему неким греком из соседнего города, маркиз вошел в него и поставил в крепости охрану. Греки знали его жену, бывшую императрицу, и начали переходить на его сторону. Они приходили отовсюду, со всех сторон, лежащих на расстоянии одного или двух дней пути, чтобы признать его своим сеньором.

Император же Балдуин двинулся прямо к Фессалонике (Салоникам) и прибыл к крепости Христополис, одной из сильнейших на свете. Она ему сдалась, и жители примыкавшего к ней города присягнули ему на верность. Потом он подступил к другой крепости, Ла-Бланш, хорошо укрепленному и процветающему городу, он тоже сдался ему, а жители принесли присягу верности. Оттуда он поскакал к Сере, столь же укрепленному и богатому городу, жители которого тоже признали его власть. Наконец он подошел к городу Фессалонике (Салоникам) и три дня стоял лагерем у его стен. Жители сдали ему город, который был одним из самых лучших и богатых в христианском мире того времени, на условии, что он будет править ими сообразно правилам и обычаям, которые вплоть до сего дня соблюдали все греческие императоры.

Пока император Балдуин был рядом с Фессалоникой и люди во всей этой земле отдавались на его милость и под его власть, признавая его своим властителем, маркиз Бонифаций Монферратский вместе со своим войском и многими греками, которые поддерживали его, подошел к Адрианополю, поставил вокруг свои шатры и палатки и начал его осаду. Эсташ де Собрюик с воинами, которых оставил тут император, немедленно поднялись на стены и башни, приготовившись защищать город.

Эсташ де Собрюик отрядил двух посланников в Константинополь, наказав мчаться днем и ночью. Они явились к дожу Венеции, к графу Луи, и к другим сеньорам, которым император Балдуин приказал оставаться в городе. Эсташ де Собрюик, сказали они, сообщает, что император и маркиз рассорились друг с другом, и маркиз захватил Демотику, один из самых сильных и красивых замков империи, а теперь приступил к осаде людей императора в Адрианополе. Когда сеньоры в Константинополе услышали это, то весьма озаботились, потому что впрямь посчитали, что все их завоевания могут пойти прахом.

Дож Венеции, граф Луи Блуаский и Шартрский, и другие сеньоры, которые находились в Константинополе, собрались во Влахернском дворце. Они были крайне раздосадованы и встревожены и во всем винили тех, кто учинил распрю между императором и маркизом. Дож Венеции и граф Луи упросили Жоффруаде Виллардуэна, маршала Шампани, который был в добрых отношениях с маркизом и, как они считали, оказывал на него большое влияние, поехать к осажденному Адрианополю, умолить маркиза снять осаду и, если получится, положить конец этой ссоре. Он же, тронутый их мольбами и понимая острую необходимость покончить с этим разрывом, ответил, что отправится с большой охотой. Он взял с собой Манассье де л'Иля, который был одним из лучших и наиболее почитаемых рыцарей в войске.

Покинув Константинополь, они скакали несколько дней, пока не прибыли к осажденному городу. Когда маркиз услышал об их появлении, он вышел из лагеря встретить их, в сопровождении своих главных советников Жака д'Авеня, Гийома де Шамплитта, Гуго де Колиньи и Оттона де ла Роша – самых знатных людей из совета маркиза. Увидев послов, маркиз очень любезно и вежливо встретил их.

Жоффруа де Виллардуэн, говоря как ближайший друг, к которому маркиз был очень расположен, прямо упрекнул его за то, что он завладел землей императора и осадил его людей в Адрианополе, и сделал это, не объяснив ситуации своим друзьям в Константинополе, которые конечно же помогли бы исправить положение дел, если бы император причинил ему какую-нибудь обиду. Но маркиз ни в коей мере не признавал свою вину и настойчиво твердил, что поступил так именно из-за несправедливого отношения императора к нему.

И все же Жоффруа, маршал Шампани, приложив все силы, убедил маркиза, что с помощью Божьей, а также графов и других сеньоров, которые остаются преданными маркизу, все удастся уладить, и маркиз твердо пообещал отдать себя на суд дожа Венеции, графа Луи Блуаского и Шартрского, Конона де Бетюна и самого маршала. В результате было заключено перемирие между войском в лагере и теми, кто был в городе.

На прощание Жоффруа де Виллардуэн и Манассье де л'Иль получили самые теплые благодарности и от тех, кто был в лагере, и от находившихся в городе, ибо обе стороны хотели мира. Но если французы искренне радовались, то греки были огорчены и разочарованы, потому что были бы рады увидеть, как наши войска ссорятся и дерутся между собой. Осада с Адрианополя была снята; маркиз со своими людьми вернулся в Демотику, где оставил свою жену.

Послы возвратились в Константинополь и сообщили о том, чего удалось достичь. Дож Венеции, и граф Луи, и все остальные весьма возрадовались тому, что маркиз передает себя на их суд для установления мира. Они написали письмо и отправили надежных послов к императору Балдуину, уведомляя его, что маркиз отдался на их суд, заверив, что подчинится их решению и что ему, императору, тоже лучше всего поступить также. Они просили Балдуина сделать это, ибо ни в коем случае не потерпели бы войны под любым предлогом; они хотели, чтобы он откликнулся на их просьбы и согласился бы с их решением, как это сделал маркиз.

Между тем, пока это происходило, император Балдуин устроил свои дела в Фессалонике, покинул город и оставил в нем гарнизон под командой Ренье де Монса, весьма доблестного и отважного рыцаря. До императора дошли вести, что маркиз захватил Демотику и, утвердившись в городе, завоевал большую часть окрестных земель и осадил его людей в Адрианополе. Услышав это, император Балдуин впал в ярость и тут же решил, как только сможет, идти на помощь Адрианополю и сурово покарать маркиза за его действия. О Боже, какая беда чуть не вышла из-за этой путаницы! Ведь если бы Бог не подал доброго совета, христианство могло быть погублено. (Христианства на этих землях было. Были бы погублены оккупанты, прикрывающиеся христианством. – Ред.)

Таким образом, император Балдуин двинулся к Адрианополю и не слезал с седла несколько дней. А пока его армия стояла лагерем у Фессалоники, приключилась большая беда: внезапная болезнь поразила его людей, и многим пришлось слечь. Довольно много заболевших остались в замках, мимо которых проходил император; а многих, которых мучили боли и страдания, несли на носилках. Немало людей скончались в Сере, и среди них – метр Жан де Нуайон, канцлер императора Балдуина, весьма ученый и добрый священнослужитель, который выразительным словом Божьим во многом поддерживал наши войска. Воины от мала до велика были крайне опечалены его кончиной.

Не прошло много времени, и их постигла еще большая беда, ибо умер Пьер Амьенский, великий и могущественный человек и благочестивый отважный рыцарь. Граф Гуго де Сен-Поль, который приходился ему двоюродным братом, впал в великую скорбь, и смерть эта сильно опечалила все войско. Вскоре пришла смерть Жерара де Маншикура, которая снова опечалила войска, потому что и он был весьма чтимым рыцарем. Скончался и Жиль д'Онуа, и много других добрых воинов. В этом походе мы потеряли около сорока рыцарей, чем войско было весьма ослаблено.

Император Балдуин скакал от одного места к другому, пока не встретил выехавших ему навстречу послов, которых отправили к нему из Константинополя. Одним из них был рыцарь из земли Луи Блуаского (и его вассал), и звался он Бегю де Франсюр. Он был мудрым и красноречивым – очень выразительно изложил то, что его сюзерен и другие бароны поручили ему, сказав: «Сеньор, дож Венеции и граф Луи, мой сеньор, и другие сеньоры в Константинополе шлют вам привет как своему сеньору. Они хотят принести жалобу и Богу и вам на тех, кто усугубил раздор между вами и маркизом Монферратским, который чуть не погубил христианство. Кроме того, они попросили меня сказать, что вы действовали очень неумно, прислушавшись к их совету. А теперь они хотели бы сообщить вам, что маркиз передал на их суд спор, который возник между вами, и они просят вас, как своего сеньора, в свою очередь, сделать то же самое и пообещать принять их решение. Они хотят, чтобы вы поняли – они никогда не согласятся на войну между вами, какие бы ни были для нее основания».

Император Балдуин сказал, что вскоре даст им ответ, и собрал совещание. В этом совете было много таких, которые были не прочь раздувать ссоры и которые сочли великой дерзостью послание из Константинополя. «Ваше величество, – сказали они ему, – вы только послушайте, что эти люди заявляют: мол, они вам не позволят покарать врага, который нанес вам урон. Сдается, что, коли вы откажетесь сделать то, что они требуют от вас, они обратятся против вас».

На собрании этом было сказано много резких слов и надменных суждений, но в конце совета, поскольку император не захотел терять дружбу дожа Венеции, графа Луи и других, которые были в Константинополе, совет согласился, что он должен дать послу следующий ответ: «Я не поручусь, что отдамся на их суд; но явлюсь в Константинополь, не причинив никакого вреда маркизу». Так император Балдуин отправился в Константинополь, а графы и все прочие вышли ему навстречу и приняли его с великим почетом как своего сеньора.

На четвертый день по приезде император ясно понял, что внял дурному совету, рассорившись с маркизом. Дож Венеции и граф Луи пришли к нему и сказали: «Государь, мы просим положиться на нас, как это сделал маркиз». И император сказал, что весьма охотно сделает это. И тогда были избраны послы, чтобы найти маркиза и доставить его в Константинополь. Одним из этих послов был Эрве дю Шатель, другим Ренье де Трит, а третьим – Жоффруа, маршал Шампани; дож Венеции послал с ними двух своих людей.

Послы скакали день за днем, пока не прибыли в Демотик, где нашли маркиза и его супругу со множеством добрых ратников. Когда они сказали ему, зачем прибыли, Жоффруа де Виллардуэн, маршал, попросил его отправиться в Константинополь, и маркиз обещал, чтобы установить мир и согласие, поступить так, как решат те, на чей суд он отдастся. Послы гарантировали безопасность ему и всем, кто отправится вместе с ним.

Маркиз спросил у своих соратников, что они ему посоветуют. Некоторые согласились, что он должен ехать, а другие отговаривали его. Но, наконец, он поехал с послами в Константинополь и повел с собою около сотни рыцарей. Они ехали верхом несколько дней, пока не прибыли в Константинополь, где их очень тепло встречали. Навстречу маркизу выехали граф Луи Блуаский и Шартрский и дож Венеции, так же как и много других добрых людей, которые были его преданными друзьями в войске.

После состоялся совет, на котором обсуждалось прежнее соглашение между императором Балдуином и маркизом Монферратским. В результате маркизу вернули город и королевство Фессалоникское с тем условием, что он передаст Демотику, которую захватил, Жоффруа де Виллардуэну. А тот поручился ему, что будет держать Демотику в своих руках до того времени, пока от него не прибудет посол, облеченный доверием, или грамота, уведомляющая его, что маркиз вступил во владение Фессалоникой: и тогда он по его распоряжению передаст Демотику императору. Таким образом, между императором и маркизом был заключен мир. Войско охватила великая радость, потому что из-за этой ссоры могли последовать великие несчастья.

Потом маркиз расстался со своими друзьями и со всеми своими людьми и с женой направился в Фессалонику. С ним поехали послы императора, и, пока он переезжал из одной крепости в другую, те сдавались маркизу от имени императора. И когда он прибыл в Фессалонику, те, кто охранял город, сдали его от лица императора. Командир гарнизона Ренье де Монс задолго до этого умер. Он был весьма хорошим человеком, и его смерть стала большой потерей.

Постепенно королевство Фессалоникское и его подданные стали переходить во власть маркиза, пока наконец большая часть людей не признала его своим сеньором – кроме одного грека, весьма знатного человека, которого звали Леон Сгуре. Он отказывался давать ему обет верности, поскольку сам владел Коринфом и Нафплионом, двумя городами на побережье, которые считались едва ли не самыми могущественными в поднебесном мире. Он начал войну против маркиза, и многие греки поддержали его. И был еще один грек по имени Михаелис, который прибыл с маркизом из Константинополя и кого тот считал своим другом. Но внезапно, не сказав ни слова, он покинул его и уехал в город Арту, где взял в жены дочь очень богатого грека, который, присвоив себе землю от императора, начал воевать против маркиза.

Но теперь по всей земле от Константинополя до Фессалоники установился мир. Дорога стала вполне безопасной, так что любой, кто хотел бы отправиться по ней, мог без опаски ехать по ней, а между тем от одного города до другого было двенадцать полных дней пути. Прошло уже много времени, и на исходе был сентябрь. Император Балдуин правил в Константинополе, и на земле под его властью стоял мир. В городе не случалось ничего существенного, кроме кончины двух добрых рыцарей: Эсташа де Кантелэ и Эмери де Вильруа, что стало большой потерей для их друзей.