Текст книги "Врач Дамира. Остров Надежды"

Врач Дамира. Остров Надежды
Зиля Залалтдинова

© Зиля Залалтдинова, 2023

ISBN 978-5-0059-4836-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Когда думаешь, что ситуация не может стать ещё хуже, жизнь преподносит неприятный сюрприз», – думала Дамира. Она переодевалась в кирпичном тупичке за мусорными баками. Прежняя одежда пришла в негодность, и она телепортировала из дома блузку и юбку. Платок решила не надевать, чтобы не привлекать внимания. «Для начала надо отдохнуть, а потом думать. В спешке можно наделать ошибок», – тупичок вёл на одну из оживлённых улиц, – шли толпы людей, рядом гудела автомобильная пробка. «Итак, ситуация, если выражаться цензурно, полная дрянь».

– Эй, красотка! А не пойдёшь ли с нами выпить?

«ВаЛлахи, чего они ко мне привязались? Просто игнорируй их, может быть отвянут». Но парни видимо очень хотели женского внимания, потому тут же затопали за ней.

– Девушка, а девушка, не игнорь нас.

– А не пойти ли вам в пешее эротическое турне?

– Чо? Куда пойти?

Дамира выразилась коротко и понятно.

– Эй, ты чо такая борзая? Щас мы живо из тебя дурь выбьем!

«Нет, ребята, это я из вас дурь выбью!» – Дамира развернулась по-военному на пятках. «Сначала надо зачинщику морду расквасить, да как можно красочнее» – Дамира искусственно подняла скорость реакции и движение. Не успели хулиганы понять, что их ждёт, а она со всей силы ударила кулаком в лицо. Парень заорал дурниной, размазывая по лицу кровь из сломанного носа. «Выглядит мерзко и устрашающе. Ну и замечательно, пока они в шоке, отправлю второго в больницу!» – и пнула коленом в живот. «Прямо в селезёнку» – бузотёр сложился пополам, скорчившись от боли на асфальте, «что ж, последний мигом утратил боевой дух и хочет бежать. Помашем ему ручкой». Дамира сделала угрожающий выпад, и тот на самом деле умчался, сверкая пятками.

– А вы чего уставились? Раз раньше не вмешивались, то и сейчас незачем встревать! – и прохожие тут же предпочли сделать вид, что ничего не происходит

«Не беги, иди быстрым шагом. Бегущий человек только привлечёт внимание. Пока сообразят, что делать, пока номер наберут, пока полиция примчится – хотя правильнее сказать приползёт – меня уже и след простыл». Дамира завернула за угол и наложила на себя морок невидимости. «Так надо было поступить изначально, и не было бы этого спектакля. Увы, стресс плохо влияет на мыслительные способности. Как же я устала… Надо отдохнуть пять минут!» – девушка присела на корточки, прислонившись к стене.

– Девушка, вам плохо? – к ней обратился мужчина.

«Как он меня увидел?! Я же под мороком!» – Дамира подняла руки и поняла, что она видима.

– Нет, всё в порядке!

Мужчина ей не поверил и не собирался уходить. Дамира пыталась встать. Ноги у неё дрожали.

– Боюсь, что у вас точно не всё в порядке! – неожиданный самаритянин едва успел подхватить её на руки.

Дамира открыла глаза. Она увидела под собой водную гладь и вопреки всем законам физики, стояла на поверхности, не проваливаясь. Она подняла глаза и поняла, что стоит посреди моря. По небу, оглашая воздух громкими криками, пролетела стая попугаев. Они двигались в направлении острова. Дамира пошла вслед за ними. Вода упруго пружинила под ногами.

Пройдя метров двести, она наступила на золотистый песок. Остров встретил её густыми, высокими джунглями. «Где это я?» – подумала Дамира.

– В чертогах памяти.

Дамира оглянулась на голос. Перед ней на гранитном камне сидел огромный гиацинтовый ара. У него оперение густо-синего цвета и массивный чёрный клюв.

– Чертоги памяти?

– Да, это воображаемое пространство, где хранятся твои воспоминания.

– А ты кто?

– Я Хранитель памяти. Меня зовут Дарвин.

– В честь Чарльза Дарвина?

– Может быть.

– В чём твоё предназначение?

– Помогать тебе.

– Интересно, чем ты мне можешь помочь?

– Пойдём со мной.

Дамира отправилась вслед за ним.

– Послушай меня, Дамира. Мы результат генетического опыта и весь мир был против нас. Но мы смогли выжить и даже создать процветающую цивилизацию. Значит, и ты сможешь.

– Или в противном случае погибнешь, – добавил новозеландский кеа, попугай темно-зелёного цвета с красными пятнами на внутренней стороне крыльев.

– Умеешь ты обнадёжить, Зигмунд, – досадливо ответил Дарвин

– Зато честно.

Дамира пошла вслед за ними в зиккурат. Внутри него был настоящий птичий город с оглушительным же птичьим гвалтом. Под потолком пролетали стаи попугаев всех размеров и расцветок.

– Тебе нужно узнать как можно больше о своём враге. Только так ты поймёшь, как его победить, – говорит Зигмунд

– Интересно, и откуда я о нем узнаю? В Интернете, что ли прочитаю?

– Ну почему же, есть человек, который хорошо его знает. С ним и надо поговорить. Ты знаешь, о ком речь, – ответил Дарвин.

– Рахиль… Но как я её найду?

– Тесла тебе поможет. Эй, Тесла, лети сюда!

Тесла оказался зелёным волнистым попугаем с жёлтой головой.

– Помнишь, как ты ездила к главе секретной службы?

– Да, но меня отвезли на машине с непрозрачными стёклами! Я не знаю, где это место

– Ничего страшного, я могу вычислить координаты, – попугайчик полетел к компьютеру и стал стремительно клевать по крохотной клавиатуре.

– Готово, – сказал он, выведя результат на компьютер.

– Ты должна встретиться с Рахиль и узнать всё о Рушане.

– Хорошо.

Дамира проснулась в кровати, застеленным чистым бельём. Она опустила ноги на пол, смахивая лезущие в лицо волосы. Девушка огляделась вокруг – небольшая комната, оклеенная бежевыми обоями в цветочек. Из окна, завешенного белым тюлем, лился яркий свет.

«Ну, хоть не в больничной палате». Дамира кое-как убрала волосы в узел и пошлёпала босыми пятками в коридор. «Где-то должна быть ванная».

– Добрый день, – приветствовал её мужчина, который вчера подобрал её на улице, – как самочувствие?

– Пойдёт. Благодарю за помощь… И где у вас ванная?

– Слева по коридору.

– Спасибо.

Из зеркала бытового шкафчика смотрело посеревшее лицо с тёмными кругами под глазами и огромным синяком на левой скуле. «Шикарный у меня вид. Хоть на тематическую вечеринку «Ведьма года».

– Девушка, как там тебя по имени? Иди завтракать!

– Нора… Нора Адамс, – брякнула первое, что пришло на ум.

С кухни доносился запах свежеиспечённых блинчиков. У плиты стояла полноватая женщина с добрым лицом.

– Э… Не хотелось бы вас стеснять…

– Нора, ты у меня гость, а гость не должен быть голодным. Меня зовут Фредерик Бергер, а это моя жена Ребекка.

– У меня будет просьба. Не просьба, а даже требование! Не смейте обращаться в полицию или другие правозащитные органы, от этого мне не будет никакой пользы, только вред!

«Ну и пусть выгонят меня за грубость. Я не в тех условиях, чтобы расшаркиваться перед всеми».

– Хорошо, Нора, я учту твою просьбу. Иногда действительно случается веский довод не идти в полицию, – сказал Фредерик.

– Но…, – пыталась возразить жена.

– Я сказал – веский довод, – неожиданно жёстко ответил отец семейства.

«А Фредерик не так прост, как кажется. Хорошо, хоть добились консенсуса по этому вопросу».

– Нора, не стой, садись уже.

Дамира присела за стол.

– Жена хотела отправить тебя в больницу, но я сказал, что если ты иностранка, то клиника может выставить тебе нехилый счёт за оказанную помощь.

«В другое время я бы поругала за такое легкомыслие. Человеку в бессознательном состоянии с гематомами на голове обязательно нужно сделать КТ мозга для исключения травмы. Но сейчас бы клиника стала бы выяснять мою личность – не только для того, чтобы знать, с кого деньги стрясти. Чтобы документы оформить должным образом».

– По правде говоря, на данный момент у меня нет ни денег, ни документов. Хорошо, что всё обошлось.

– Нора, что с тобой случилось? Почему ты оказалась посреди улицы в таком состоянии? – запричитала Ребекка.

– Простите, я ничего не могу вам сказать.

– Неужто тебя муж избил?!

Дамира оторопела, а затем мрачно заржала в голос.

– Боже, вот если бы это было моей проблемой!

– Определённо не муж, если она вообще замужем. Судя по сбитым костяшкам на правой руке, Нора не даст себя в обиду, – произнёс Фредерик.

– Спасибо, было очень вкусно. Я, пожалуй, пойду.

– Куда ты пойдёшь?!

– Пока не знаю, куда. Сориентируюсь по ситуации. Мне нечем отблагодарить вас за помощь, и я не хотела бы обременять вас своим присутствием.

– Нора, я не знаю, в какую ты передрягу попала, но я не выброшу тебя, как котёнка на улицу. Оставайся у нас, насколько тебе нужно. Отдохни, приди в себя, если понадобится помощь – обращайся. Нам не нужно вознаграждения, мы помогаем тебе ради божьего довольствия.

– Вы… верующие?

– Да, мы протестанты. Нора, мы поможем тебе.

Дамира подняла измученный взгляд. «Мои родители. Мои бедные родители. Наверно с ума сходят от беспокойства. Как с ними связаться и не выдать себя? Интернет отпадает сразу» – её взгляд упал на воробьёв за окном. «Точно, пришлю почтового голубя. Выберу сильную и здоровую птицу и отправлю родителям. Голубь – птица не экзотическая, поэтому вычислить, откуда прилетел, будет очень сложно, если не сказать – невозможно. Конечно, моя записка вряд ли их успокоит, но другого выхода нет».

Эльза Драйзер набирала номер дочери день за днём, но в ответ слышала гудки. Поначалу она сердилась на неё, за то, что она оставила свою сестру разбираться со своим горем, да ещё в такой грубой форме. Но когда Дамира не вышла на связь, члены семьи стали беспокоиться.

– О, Аллах, лишь бы с ней не случилось ничего плохого! – молила мать.

Медина отправилась на съёмную квартиру. Ей не открыли. Тогда она стала расспрашивать соседей, и те сказали, что не видели её уже неделю. Девушка попросила номер арендодателя и связалась с ним. Она умоляла открыть дверь, так как подозревала самое худшее. Хозяин пошёл навстречу и открыл квартиру. В ней никого не было, но видны следы запустения – толстый слой пыли, засохшая грязь на посуде в раковине, аккумулятор КПК разряжен.

Тогда Медина помчалась в больницу. Там и узнала шокирующую новость, что Дамиру лишили лицензии врача. Марьям Валиуллова сказала, что, когда она видела коллегу в последний раз, та была в невменяемом состоянии – так сильно врезала кулаком в стену, что разбила руку в кровь. Бывший доктор могла отправиться куда угодно, и с ней могло произойти всё что угодно.

Семья Драйзеров погрузилась в траур. Да, они обратились в полицию, и там быстро установили, что она в тот же день улетела за границу, но дальше следы терялись. Девушка будто бы испарилась в воздухе. И с тех пор никаких вестей. Родители беспрестанно молились Аллаху, чтобы он вернул их дочь или хотя бы дал знать, что она жива.

– Папа, смотри голубь! – воскликнула Медина.

– Чего он делает посреди гостиной? Прогони его немедля, пока он всё не обгадил!

– К нему записка привязана.

– Почтовый голубь? В наше-то время? – удивился Генрих и наконец-то протянул руку к птице. Голубь даже и не думал отпрянуть и позволил отвязать бумажку, после чего тут же улетел.

«Дорогие родители, братья и сестры. Скорее всего, мой способ связи показался вам странным, но у меня нет другого выбора. Я жива и здорова. К сожалению, я не смогу увидеться с вами в ближайшее время и по правде говоря, я не знаю, когда выдастся такая возможность. Очень прошу вас, не пытайтесь найти меня. Я понимаю, что подобная весточка не может удовлетворить вас, но я правда не могу сказать больше. С любовью, ваша Дамира».

Нора и Ребекка мыли посуду на кухне. Девушка вытирала тарелки полотенцем и раскладывала их в сушилку. Женщина несколько раз вздыхала, прежде чем сказать:

– Нора… На днях к нам должна приехать наша дочь. Её зовут Дина, но она очень сердится, когда её так зовут, и требует обращаться к ней по имени Дафна.

– Что ещё с ней не так?

– Она может быть недовольна твоим присутствием и вести себя очень резко.

– Ребекка, хватит ходить вокруг да около! Стерва она редкостная, уж постарайся не прибить её ненароком.

– Как ты можешь так о своей дочери?!

– А как она с нами может? Мне после каждого приезда хочется пойти в бар и хорошенько надраться, хотя я последние двадцать лет позволяю себе только бокал вина по праздникам.

«ВаЛлахи, только семейных разборок мне и не хватает».

– Хорошо, я буду звать её Дафной и вести себя вежливо.

– Она хорошая девочка…, – вздохнула Ребекка.

– Была, – возразил Фредерик.

– Что?

– Была хорошей девочкой.

Через полчаса в прихожую вошла кареглазая блондинка среднего роста с избыточным весом. Только толстяки бывают разные – одни рыхлые, расползаются как дрожжевое тесто. Дафна же была крепко сбитой и упругой, как плотная резина. Движения у неё уверенные и резкие. Она увидела гостью и стала возмущаться:

– Эй, товарищи, я не то чтобы часто приезжаю. Вы не могли обеспечить отсутствие посторонних в моём доме?!

– И тебе всего хорошего, Дафна, – «радостно» пожелала Нора.

– Знакомьтесь, это Нора Адамс, наша гостья.

– Да плевать мне, как её зовут! Что она здесь делает?

– Нора попала в трудную ситуацию…

– У нас здесь не ночлежка для бомжей! Пусть валит в приют для бездомных!

– Нора останется здесь, настолько, насколько нужно, – голосом Фредерика можно было вбивать железнодорожный костыль в рельсы. Дафна фыркнула:

– Ладно, пускай остаётся. Все равно через пару дней она сама убежит, опережая свой собственный визг.

Дафна нависла над Норой, ехидно сощурившись:

– А я смотрю, ты вся такая вежливая и сдержанная, вот только в мыслях ты уже убила меня десять раз. Разве я не права? О, я вижу в твоих глазах злость. Небось, мамка уговорила не трогать меня, верно?

«Слишком уж проницательная, для дрянной девчонки. Лучше действительно не злоупотреблять гостеприимством во избежание. Очень подозрительная эта Дафна, с ней лучше не связываться». Соперница же ткнула пальцем в направлении лица:

– Какой шикарный синячище!

– Тот, кто ударил меня, уже пожалел об этом.

– Не подскажешь адрес того чувака? Я ему персональную благодарность выпишу!

– Не знаю, где этот чувак живёт, и знать не хочу. И благодарность ему выписать не получится из-за того, что на данный момент хищные птицы расклёвывают его кишки.

– То есть ты признаёшься в убийстве!

– Я не говорила, что я убила его. Но то, что он мёртв, нет никаких сомнений. Пойду, прогуляюсь.

– Давай, гуляй отсюда. Можешь не возвращаться.

Дамира отошла на приличное расстояние и телепортировалась по указанным координатам.

«Тесла не обманул! – удивилась она, увидев знакомое здание. Чутье говорила, что в ближайшее время она увидит Рахиль. И не ошиблась – через несколько часов она увидела выходящую из здания женщину. Скрытая мороком невидимости, Дамира села вслед за ней в автомобиль.

– Я знаю, что ты за мной следишь. Покажись, – сказала Рахиль, когда они доехали до места назначения.

– Я не могу показаться.

Рахиль тут же засунула в ухо стереонаушник, чтобы со стороны выглядело, будто она разговаривает по беспроводной связи.

– Как ты узнала, что я за тобой слежу?

– Не забывай о том, что я профессиональный чистильщик, ко мне очень сложно подкрасться. Плюс я знаю возможности псиоников. Что тебе от меня нужно?

– Рушан хочет убить меня.

– А я чем могу помочь? Убить его? – съязвила киллер.

«Она так просто не пойдёт на сотрудничество». Дамира попыталась прочитать мысли, но наткнулась лишь на чёрную стену в сознании женщины.

– Что, не получается? – насмешливо и даже с сочувствием спросила Рахиль.

– ВаЛлахи, как это у тебя вышло?! Неужели ты псионик?!

– Нет, Дамира, я самый обыкновенный человек.

– А не научишь меня?

– Я, конечно, не буду делать из этого секрет, если ты так хочешь, но поверь мне – игра не стоит свеч. Ну, даже если каким-то образом добьёшься желаемого – от пси-удара или кирпича, прилетевшего в голову, это точно никак не спасёт. Ты можешь переместить нас в одно место? Я передам координаты.

– Без проблем.

Рахиль и Дамира стояли в неприметном тупичке. Рахиль сняла платок с головы и обернула вокруг шеи, приколов брошью. Затем она надела маску, нажала на кнопку, и на ней отразилось лицо без шрамов.

– Пойдём в одно место. Разговор предстоит долгий.

Женщины вошли в маленькое кафе и сели за столик. Рахиль подозвала официанта и сказала что-то на итальянском, но Дамира, хоть и коряво, поняла, что женщина заказала кофе и шоколадный торт.

– Я всегда останавливаюсь здесь, чтобы заказать десерт. Они тут особенно хороши.

– Чистильщик любит сладкое?

– Любовь к определённым блюдам не говорит ничего ни о личности, ни о характере. Зато наследуется генетически. Мне просто интересно, понравится ли тебе то, что нравится мне. И ещё, наверняка у тебя ускоренный метаболизм, ты можешь есть что угодно, но при этом не поправляешься.

– Верно, – вздохнула Дамира, – подружки постоянно ныли, что им стоит подышать рядом с шоколадом, так одежда перестаёт на них сходиться и постоянно требовали подарить им мою талию. Да и моя сестра после замужества начала полнеть…

– Сестра?

– Не надо мне напоминать, что я приёмная дочь. Я уже чётко дала понять, что может быть мы родственники по крови, но никак не по духу. Хотя… я помню случай в детском саду, когда одна девочка обижала мою сестру и я, зная, что она не умеет плавать, столкнула её в бассейн. Нет, я не собиралась её убить, но напугать до смерти. Она действительно орала как резаная. И я помню ужас в глазах воспитательницы – она действительно не понимала, откуда у моих родителей взялся такой ребёнок, особенно в сравнении с моей сестрой – она была доброй, но чего греха таить, умом не блистала.

– Ястреб в гнезде певчих птиц.

– Как получилось то, что я вообще родилась?!

– Если кратко, то твоё появление на свет вовсе не результат союза двух любящих сердец. Ты дитя ненависти и насилия. Я расскажу всё как есть, чтобы у тебя не осталось вопросов. Только потом не жалуйся.

– Рушан был женат. К несчастью, его жена была опытным образцом по созданию универсальных солдат. И мне было приказано её устранить. После её смерти Рушан был вне себя от горя и решил любой ценой отыскать убийцу. Он нашёл меня, посадил в тюрьму и пытал меня…

Рахиль издала странный хрипящий звук, уставившись в небо невидящим взглядом.

– Рахиль? Рахиль! – Дамира вскочила и схватила её за плечи, – давай дыши! Повторяй за мной! Вдох-выдох!

Женщина кое-как пришла в себя.

– От этих воспоминаний кому угодно станет плохо. Больше четверти века прошло, а до сих пор нагоняет ужас. Ты знаешь, как могут пытать псионики? При должной фантазии можно собственный разум человека превратить в концлагерь. Тогда от отчаяния я решила вызвать состояние клинической смерти во время телепатического контакта. Теперь ты понимаешь, что это практически неосуществимо – находясь в состоянии клинической смерти есть неиллюзорный шанс перейти в смерть настоящую. Хотя на данный момент подобный исход вряд ли бы меня огорчил. Но я выжила и совершила ту же ошибку, что и Рушан – надо было тогда убить тут же, а вместо этого заигралась в месть. Ты же знаешь, что можно избить человека, не сломав ему ни одной кости и даже синяков не оставить, но ощущения будут примерно такие, словно внутренние органы измолотили в фарш. Я его избила. А он схватил меня и изнасиловал, – она сказала последнюю фразу равнодушным тоном и даже отхлебнула из чашки.

– В-высокие у вас отношения…

– Такая любовь, аж патронов не жалко. В продолжение, следует понимать, что я всего лишь исполнитель, который подчиняется организатору. Рушан вышел на босса мафии, чтобы найти меня. Босс мафии, разумеется, решил убрать его, потому что Рушан был очень опасный человек. Рушан же убиваться не пожелал и выкрал меня из тюрьмы, заставив меня охранять его. В противно случае, он бы бросил меня, сделав меня мишенью для мафии и спецслужб всего этого мира. Тогда босс мафии предложил мне сделку – я помогу убить Рушана, а он вернёт меня в мафию. Потом… Не знаю почему, но я снова не убила Рушана. Может стокгольмский синдром, а может, и чувства какие были, кто ж его знает. Мы тогда готовились умереть, но нас спасли. Некоторое время спустя обнаружилось, что я беременна. Я родила тебя и отдала в приёмную семью, а Рушан изменил память родителям и врачам, исправил документы. Как-то так.

«ВаЛлахи. Бывший киллер – хотя сомневаюсь, что она бывший – без трепета рассказывает об изнасиловании, но воспоминания о ментальных пытках вызывают у неё смертельный ужас».

– Я не прошу сочувствовать Рушану, но прошу его понять. Он не жестокий психопат, жаждущий крови. Ему пришлось стать безжалостным человеком и если ради благополучия Дар-ул-Исламии он должен убить человека – он это сделает.

– Интересно, как я могу навредить Дар-ул-Исламии?! И с какой стати я вообще пойду на это?!

– Ты унаследовала силу своего отца, а Рушан один из могущественных псиоников. Он смог с нуля построить Дар-ул-Исламию. Ты можешь её уничтожить, если решишь пойти на предательство.

– Я?! Да с какой стати? Там живут мои родители, братья, сёстры, да и вообще это моя родина!

– Рушан – это сердце Дар-ул-Исламии.

– Если остановить сердце, то человек погибнет.

– И тебе это под силу.

– Это что получается…

– Это получается, Дамира, что на самом деле нет ни злодеев, ни героев. Всего лишь конфликт интересов. Ты хочешь жить, а Рушан хочет сохранить статус-кво, только и всего. Я не знаю, чем тебе помочь.

– Рахиль, а что если твоя защита работает только на нападение извне? Что если я тебя приглашу в свои чертоги памяти?

– Мысль интересная. Дерзай.

Дамира положила руки на виски Рахиль и посмотрела в глаза.

– Как тут красиво оказывается!

– Почему-то у меня именно такой визуальный ряд – море, остров, пролетающие птицы.

Рахиль и Дамира пошли к городу попугаев. Их встретили Дарвин и Зигмунд.

– Разговор вышел не очень продуктивным, – вздохнула девушка.

– Как раз наоборот, – обратился Зигмунд, – мы можем узнать немало интересных сведений.

– Как? – спросила уже Рахиль.

– Тесла нам поможет! – усмехнулся Дарвин, – давайте уже полетим к нему.

Компания дружно направилась в зиккурат. Волнистый попугай провёл их в аппаратную.

– Рахиль, просто включи компьютер и скопируй те папки, которые хочешь передать Дамире.

Как ни странно, чистильщик понимала Теслу с полуслова и ловко ориентировалась в массиве данных.

– Итак, воспоминания о Рушане, не сказать, что их много и там что-то существенное, но ими поделюсь. Учитывая, через какие передряги тебе пришлось пройти, тебе понадобятся навыки по выживанию – борьба, стрельба, способы выуживания необходимых сведений, ориентирование на открытой местности, маскировка и так далее…

– То есть ты хочешь научить тому, что знаешь сама?

– Верно. Никто не знает, что может тебе понадобиться.

Асель вернулась с работы. Муж был на ночном дежурстве. Она открыла дверь и увидела стоящую посреди гостиницы девушку.

– Что ты здесь делаешь?!

– Простите за вторжение, в другое время я не позволила себе такой грубости, но обстоятельства не те.

– Кажется, не обошлось без сверхспособностей, да Дамира?

– Да…

– О чём ты хочешь поговорить?

– О Рушане.

– Рушан твой отец, но ты выросла в приёмной семье. Вот только я решила не копать дальше – мне ещё не надоело жить.

– Ты всё угадала, – Дамира присмотрелась к походке Асель, – у тебя что-то не то с левой ногой.

– Почему ты так решила?

– Ты так наступаешь, словно не чувствуешь её. Травма?

Асель как-то жёстко усмехнулась.

– О да, самая настоящая – и задрала штанину, демонстрируя бионический протез, – хороший протез, с ним даже танцевать можно. Вот родным он так и не стал. Зато можно сколько угодно ударяться мизинцем – больно не будет.

– Дай угадаю – из-за Рушана?

– Безликая подстроила аварию. Мансуру убили аннигиляционной гранатой, ну а я получила столь тяжёлые травмы, что врачи не надеялись на моё выживание. Мою ногу, вернее то, что от неё осталось, пришлось ампутировать.

– Он всем приносит несчастья, кому пришлось с ним общаться. Я хочу узнать, как победить его.

– Ты собралась его убить?

– Ни в коем случае. Он слишком важен для Дар-ул-Исламии. Если его не станет – о спокойствии придётся забыть. Но… я пытаюсь понять, как совладать с ним, вот чего. Поэтому я пытаюсь понять, что он за человек такой.

Дамира провела Асель через чертоги памяти.

– А я уже и забыла, как радоваться чудесам, – женщина грустно вздохнула, – Рушан тогда мне казался добрым волшебником.

– Мы – не добрые волшебники, – только и сказала Дамира.

– Да я уже и поняла.

– Получается, в команде были Харун, Хамза, Хадиджа и Мансура. Можно поговорить с Харуном?

– Не стоит. Харун очень сильно недолюбливает Рушана. А если узнает, что ты его дочь… Он хороший человек, но ужасно вспыльчивый. Так что разговора с ним точно не выйдет. Лучше выйди на Хамзу и Хадиджу, может быть они тебе не откажут.

– Да воздаст Аллах добром.

– И тебе того же.

«Ничего мы справимся, папа».

Ярдена Бекер была родом из небольшого городка. Её отец содержал пекарню и каждый день готовил свежую выпечку. Ярдена была папиной дочкой – первое слово было «папа», она постоянно крутилась на кухне, помогая по мере своих детских сил. Детство было безоблачным, пока не грянул первый гром – когда Ярдене исполнилось шесть лет, её родители развелись. Мама устала от провинциальной жизни и бедности – дохода от пекарни на жизнь хватало, но шиковать не получалось. Когда встал вопрос, с кем останется ребёнок, Ярдена выбрала папу.

– Дочка, поедем со мной! Здесь у тебя никакого будущего, а в городе ты будешь ходить в лучшую школу, поступишь в университет!

Ярдена лишь строго покачала головой. Хотя она и была ребёнком, но была умна не по годам. Она знала, что должна остаться с папой, чтобы развод не сломал его.

– Ничего справимся, папа, – сказала она тогда.

Ярдене девять лет. После школы вместо того, чтобы играть во дворе с детьми, она идёт помогать папе в пекарне. Вечером она старательно делает уроки. Папа говорит, что она должна получить хорошее образование, чтобы получить прибыльную профессию. Дочка верит ему и учится изо всех сил.

«Ничего, справимся, папа».

Ярдене семнадцать лет. Она окончила школу и пошла служить в армию. Жизнь омрачилась в очередной раз – и так крошечный доход от пекарни уменьшался с каждым днём, а затем и вовсе ушёл в минус. Папе пришлось продать её за бесценок. Девушка приняла решение – едва закончив обязательную службу, она пошла служить по контракту. Отец тогда впервые в жизни накричал на неё – шутка ли, молодая девушка отправится в горячую точку! Но Ярдена была тверда, как тогда в шесть лет, когда решила остаться с папой. Она решила обеспечивать семью и накопить деньги на образование. К неожиданности, она оказалась неплохим стратегом, способным вывести войско с минимальными потерями из самой трудной ситуации и быстро дослужилась до командира роты.

Ярдене двадцать лет. В роту прибыли новые солдаты и они по очереди подходили к ней. Перед ней лежали личные дела каждого новичка.

– Рядовой Зильбер по вашему распоряжению прибыла!

«Шуламит Зильбер, 19 лет, рост 178 см, вес 58 кг. Волосы каштановые, не крашеные. Глаза серые. Окончила медицинское училище. Судимостей не имеет».

Ярдена перевидала кучу солдат, и ей сразу бросилось какое-то несоответствие. Обычно новобранцы были либо слишком нервными и боязливыми, либо наоборот, скатывались в браваду, которая правда была обратной стороной нервозности. Шуламит же была слишком взрослой и спокойной для юной девушки.

«Кто ты такая, Шуламит Зильбер?».

Солдаты остановились посреди пустыни, чтобы разбить лагерь. Выглядело это так, словно все беспорядочно носились туда-сюда, но таинственным образом появлялись палатка, полевая кухня и так далее. Шуламит чистила картошку.

– Привет! Меня зовут Яэль!

Шуламит подняла взгляд – перед ней стояла девушка с короткой стрижкой. Волосы были растрёпанными, лишь ободок-резинка создавал подобие порядка.

– Привет. Меня зовут Шуламит.

– Почему ты сидишь одна?

– Потому что я чищу картошку.

– Знаешь, я не хотела идти по контракту, – Яэль присела рядом, – но у меня мама сильно заболела, и на её лечение нужно много денег. А я люблю маму. И папу я тоже люблю, вот и пошла служить. А почему ты пошла служить?

– Потому что спокойная жизнь – не для меня, – ответила Шуламит.

– Это как?!

– Ты знаешь историю про Адриана ди Виарта?

– Нет, а что это за человек?!

– Родился в 1880 году в бельгийской аристократической семье Адриан ди Виарт. У него был просто отвратный характер – вспыльчивый до исступления и все вопросы предпочитал решать кулаком в морду. Его отправили в Оксфорд, но ди Виарт плохо успевал по всем предметам, кроме физкультуры, плюс он начал выпивать как чёрт.

Яэль захихикала.

– Когда ему исполнилось девятнадцать лет, началась англо-бурская война. Он записался в ближайший рекрутский центр. Ди Виарт был в полном восторге – пули свищут, народ мрёт, красота просто.

– Да какая тут красота! – рассердилась девушка, – это же полный ужас, а не красота!

– Понимаешь, он был из того типа людей, которому мать война родная, а запах пороха лучше всяких благовоний. Не создан он для мирной жизни.

– Ты совсем не похожа на него!

– То, что я не похожа на него, ещё не говорит, что я такой не являюсь. Мои родители постоянно удивлялись – я вся такая тихая, тихо утром ухожу в школу, а потом поздно вечером им звонят – забирайте свою дочь. В полиции я не оказывалась – всё-таки я не настолько безбашенная была. Но седых волос я им прибавила.

– Ух ты! Тебе, правда, ничего не страшно?!

– Нет. Из меня тоже пытались сделать нормального гражданина – отправили в медучилище. Типа кровь, кишки, проще сказать, чернуха, которой мне так не хватает. Оказалось, всё довольно скучно – очень много писанины, постоянно сидеть за книжками, да ещё с больными сюсюкайся. Честно, я старалась быть вежливой, но больные постоянно жаловались на мой грубый характер. Как-то так.

Шуламит оглянулась – лейтенант Бекер сверлила их пристальным взглядом, затем тряхнула волосами, стриженными под каре, и пошла дальше.

– Что-то я боюсь её, – опасливо прошептала Яэль.

– Говорят про неё, что у неё суровый характер, но она хороший командир.

– Как же ты не боишься?!

– Чего не боюсь?

– Того, что будет завтра.

– Если я буду волноваться, необходимость выйти на боевую операцию никуда не исчезнет. Так зачем понапрасну тратить душевные силы?

– Тоже верно.

Ярдена, Шуламит и Яэль оказались отрезанными от своего отряда посреди вражеской территории.

– Передвигаемся как можно тише, – беззвучно, но от этого не менее грозно прозвучал приказ.

Яэль нервно сглотнула. Шуламит была совершенно невозмутима. Солдаты взяли автоматы, и пошли через развалины, постоянно оглядываясь.

– Хара (Дерьмо)! – вполголоса выругалась командир.

– В чём дело? – так же вполголоса спросила Шуламит.

– В том конце улицы околачивается моджахед! Если стрелять, мы сразу выдадим себя.

Шуламит вытащила нож: