Текст книги "Беглянка"

Глава 5

– Милый, я заволновалась. Ты уезжаешь, а мне ничего об этом не говорил. И потом собрался ночевать за городом!

     Впорхнувшая в дом Ланка, как всегда, просто лучилась позитивом и заботой. Элегантный брючный костюм глубокого синего цвета, лодочки в тон и ярко-бирюзовый  шарфик, подчеркивающий ее необычные глаза – все целиком делало ее неотразимо привлекательной, женственной, стильной. И, несмотря на пробивающееся временами раздражение, нельзя не признать, что я до сих пор не могу ею налюбоваться.

     Возможно, другие женщины одеваются и более изысканно, как известно, нет предела совершенству, но Ланка – моя жена, принадлежит мне. А остальные пусть облизываются.

– И из-за этого ты бросила все и примчалась сюда, хотя не очень любишь этот дом?! – я усмехнулся. Несмотря на брачный договор, она понимала, что если мужчина решит расстаться, то найдет кучу способов оставить жену с минимальным содержанием. Поэтому всегда держала руку на пульсе. Ненавязчиво контролировала. Даже в офисе скромно просиживала по полдня, пока не вынудила меня перевести молоденькую секретаршу в филиал, а на ее место взять опытную пятидесятилетнюю даму.  И надо сказать Ланке спасибо – не прогадал.  Офис заработал, как часы.

      Хочется иногда доступно объяснить жене, что я не собираюсь снова испытывать судьбу и что она меня вполне устраивает, поэтому ревновать меня глупо, но молчу. Наверно, приятно. Иллюзия чувств.

– Здравствуйте, – нянька Герца отнесла раненую птицу, очевидно, в домик для работников, чтобы пес не нашел, и сейчас застыла столбом, увидев Ланку.

     Та, вздернув бровь, критично осмотрела замарашку и перевела вопросительный взгляд на меня.

– Это Варвара, будет следить за домом и Герцем. Я же не могу его оставить на тебя в квартире, – пояснил я.

     Глаза Ланки непроизвольно сощурились, выдав ее недоброжелательные мысли, однако она тут же взяла себя в руки и нацепила на лицо снисходительно-барскую улыбку.

– Варенька, отнеси очки в нашу спальню и положи на тумбочку. Только ради Бога, аккуратно. Это «Гуччи». Новая коллекция. Очень. Очень дорогие.

      Манерным жестом она сняла со лба очки и протянула девчонке, которая с нескрываемым страхом таращилась то на нее, то на очки.

    Вот как раз это один из тех моментов, когда я начинаю раздражаться. Ланка никогда не хамила ни прислуге, ни официантам, но всегда делала так, что они едва не проглатывали язык от дискомфорта.

    Было в ее вежливости что-то такое, что заставляло других чувствовать себя пылью под ногами госпожи.  Иногда прямо хочется напомнить, что забрал я ее не с Елисейских полей, а из Бирюлево.  И что приданое  – бобик на цепи…

     Осторожно, как рыбу фугу, Варвара взяла атрибут лакшери жизни и понесла наверх.

– Сеня, ты у меня самый замечательный муж, но иногда я чувствую себя такой ненужной и неважной в твоей жизни, что мне становится очень грустно.

    Она тяжело вздохнула и приправила глубокой скорбью свой взгляд.

– Ты о чем?

– Ты мне не разрешил устроить прием, а сам нанимаешь новую прислугу. Зачем Герцу нянька?

– А как ты себе представляешь, я буду метаться по делам туда-сюда вместе с ним?

– Ну мог бы Дмитрию оставить, они ж его любят, – мгновенно включившийся калькулятор в голове у Ланки любезно предоставил все варианты экономии.

– А то, что ему кашу варить нужно, бегать с ним, ты не учитываешь?   Почему я должен утруждать друзей? Это не день и не два! – непроизвольно я повысил голос.

     Ланка тут же включила послушную кошечку и, зайдя сзади, обвила руками мою шею.

– Ну Сенюшка, не сердись. Мне просто показалось, что она слишком молодая. И если ее отмыть, то она и забудет, что прислуга. Начнет тут хвостом вертеть.

– Ты ревнуешь?

    Удивительное дело, только что я злился на нее, но она меня обезоружила. Ведь когда не ревнуют, это значит, не боятся потерять. Мне кажется, что отсутствие ревности – это не признак самодостаточности, а скорей самовлюбленности… Но как бы то ни было, Ланка меня забавляла этим.

– Сеня, ты серьезно? К этому недоразумению среднего пола? Конечно, нет! Но я должна была проверить. Она хоть не заразная?!

– У меня нет времени гонять ее по больницам. Вернусь, тогда отправлю.

– И как она нам еду будет готовить? – Ланка изобразила вселенский ужас на лице.

– Чистыми помытыми руками. К тому же она явно еще не освоилась, не знает твоих требований. Да и собственно, я нанимаю ее не для этого. Закажем доставку из ресторана.

– А она будет прохлаждаться? И где ты ее поселил? – Ланка принялась изображать из себя домовитую хозяйку, чего раньше за ней не водилось. Она у меня появилась, когда штат работников был полностью укомплектован и высказывать сомнения по поводу кандидатур было бы неуместно. А сейчас она, похоже, начинала входить в образ барыньки.

– Лан, давай ты не будешь подвергать критике мои решения. Я не для этого на тебе женился, – поставил ее на место.

     Пухлые губы обиженно дрогнули, и Ланка тяжело вздохнула.

– То есть я ничем не могу поинтересоваться?

– Интересуйся. Но оценочная деятельность от тебя не требуется.

– А если она нас обворует? – не унималась жена, и я искренне не понимал, что с ней творится. Может, и правда, молодость и милая мордашка няньки ее тревожат?! Смешно. Она мне в дочки годится. Хотя и Ланка–то немногим старше. Но она взрослая, знающая себе цену. А эта малявка реально лет на четырнадцать выглядит, мыслит и ведет себя. Да и вообще, как не от мира сего.  Как она воробышка кинулась защищать?!  Представил, как заверещала бы Ланка, увидев, что Герц треплет жертву: «Уберите эту гадость немедленно!!!» Я помимо воли усмехнулся.

    И тут же вспомнил, что даже не сказал, где девчонка будет спать. Вон рюкзачок сиротливо лежит под лестницей! Черт! Даже животному, когда в дом берут, сразу же место указывают…

    И тут же сверху раздался нерешительный голосок.

– Простите, я думала, что сразу найду вашу спальню, но не смогла.

– Она еще и бестолковая! – страдальчески простонала Ланка. И обращаясь к Варваре, резюмировала: – Спальня хозяев от гостевых отличается тем, что там есть какие-то личные вещи.

     А мои мысли опять вернулись к рюкзачку.  Что туда может поместиться, кроме зубной щетки и прочих мелочей?!  В чем она будет ходить?

– Варвара!

    Я понял, почему до сих пор в мыслях я называл ее то замарашкой, то чучелом, то просто девчонкой. При имени Варвара сразу вспоминалась старая сказка, в которой какая-то нечисть в исполнении гениального Милляра гневно произносит «Вар-вар-вара!» и невольную улыбку, как отсвет далекого–предалекого детства, приходится прятать в бороде. Очень несолидно сказки приплетать в жизнь.

– Да?! – сбегая, как горная козочка, со ступенек, с готовностью откликается она.

– Ты в чем ходить будешь? Что из вещей есть?

     Девчонка смущенно потупила глаза и нерешительно ответила:

– Есть у меня. Спортивный костюм. Две футболки. Бадлон и …. – она замялась, прежде чем произнести. – Белье.

– Что у тебя есть?! – я думал, что опция «удивляться» у меня уже выключена. Ан нет. – Бадлон?! – изумленно переспросил я.

– Да…, – нянька непонимающе уставилась на меня и, словно, что-то сообразив, начала покрываться пятнами.

– Какой еще баллон? – Ланка окинула настороженным взглядом меня и няньку, не понимая, о чем речь.

– А откуда ты взяла это слово? Разве в Тамбовской области не водолазка говорят?

– Водолазка. Говорят. Но у нас была учительница, она переехала из Петербурга. И я от нее слышала. Мне понравилось слово. И я решила разнообразить свой лексикон.

       Она говорила рваными фразами, с головой выдававшими  ее. Врет безбожно, но не умеет этого делать и краснеет.

     Вот и приплыли. Что мне еще предстоит узнать о тебе, Варвара из сказки?

       Но для начала надо хоть создать человеческие условия для нее.

– Варвара, бери свои пожитки и обустраивайся. За лестницей гостевая комната с санузлом, будешь жить там, – скомандовал я. Девчонка, закинув свои пожитки в указанную комнату, тут же вынырнула и подсела к обиженному Герцу мириться.

      А Ланка, очевидно, сообразив, что юные замарашки меня не интересуют, как и не интересуют отношения на стороне в принципе, включила хозяйку-обаяшку.

– Варенька!

    Я сильно удивился тому, что за «Варенька» не последовало «детка». Уж очень покровительственный тон она взяла!

– Что? – тут же откликнулась девчонка, опять заставив меня улыбнуться. Ни для кого не секрет, что люди, нанимающиеся в сферу обслуживания – будь то семья, дорогой салон красоты или ресторан, сознательно оставляют свое «Я » за дверью. Для этой работы самое важное – чтоб клиент был доволен. И часто не столько качеством услуги, а отношением. Почтительным, иногда до приторности. Но в этом деле, как с деньгами  – приятное слово лишним не будет. Я терпеть не могу чрезмерной слащавости. А Ланка, несмотря на свою выработанную изысканность и «великосветскость», так еще и не привыкла и растекается в улыбке, когда ее начинают облизывать. А вот у Варвары этого почтения нет от слова совсем. Старается соответствовать, но ведет себя просто уважительно, как и положено со старшим.

     Ланку покоробило это наивно непочтительное «Что?», но она решила, что воспитанием хороших манер у прислуги займется потом.

– Пойдем наверх, я найду тебе что-нибудь из моего гардероба. Все равно обновить все нужно.

      Акция неслыханной щедрости!

– Нет, спасибо! Не надо! Получу зарплату и куплю все, что нужно! – убила на корню благородный порыв хозяйки. А Ланка, не ожидавшая, что кто-то может отказаться от вещичек «с барского плеча», поджала губы куриной попкой и укоризненно посмотрела на меня. Во взгляде открыто читалось «Как ты мог взять такую неблагодарную …». Дальше не знаю, что она подумала. Может «особу», может «дрянь», но меня сейчас интересовало не это.

– Я тебе выдам аванс, закажешь по интернету какую-нибудь более приличную одежку. Я не хочу, чтоб тебя забрали в полицию, подумав, что ты бродяжка, и обвинили, что ты пса украла.

– Спасибо! – так же бесхитростно ответила она.

     Мне показалось, что ее улыбка может растворить и время, и пространство. Детская, искренняя, лучистая. Ну не может она быть воришкой или шпионкой! Но выяснить всю подноготную просто необходимо. И незамедлительно.

– Варвара, глянь-ка в шкафы. Какая там крупа есть? За городом хочется простой каши с чем-нибудь. Громко называй, что видишь.

     Девчонка, так и не успевшая потискать Герца, метнулась на кухню. Стукнули дверцы, которые она с непривычки не придержала. Надо давно заменить там всю мебель, но руки не доходят.

– Пшено. Рис. – бойко рапортовала она. – Греча. Макароны.

   Бинго!!! Ах ты ж врушка Варюшка! Теперь можешь не рассказывать, как коренная петербурженка приехала в российскую глубинку и переучила тамошних жителей.

– Иди сюда! – приказываю я.

       Высовывается из кухни с недоумением на лице.

– А каша? Там я еще и …, – она осеклась, сообразив, что снова прокололась.

– Обойдемся без каши.

       Девчонка, ссутулившись, как старушка, робко подошла ко мне.

– А теперь рассказывай все, девочка Варя. Бадлон, согласен, можно понравившееся красивое слово юзать. Но греча! Так говорят только в Питере! А у тебя в паспорте Тамбовская прописка. Объясни, что ты скрываешь?!

       Холод, прозвучавший в моем голосе, был настолько очевиден, что даже Герц поднял свою обиженную задницу и, набычившись, подошел ко мне. Подтекст ясен: «Обидишь мою подружку, будешь иметь дело со мной!»

     И не таких обламывали, поэтому собачий бунт давлю на корню.

– Герц, место!

      Варвара, видя, как я рявкнул на своего любимца, совсем сникла. Она поджала дрожащие губы, а в глазах заметалась паника.

– Я не сделала ничего плохого! Я клянусь вам! – севшим от волнения голосом, принялась заверять меня.

– А, может, это ты так думаешь, что не сделала. Случаи всякие бывают. Итак?

– Я жила в Питере. С дедушкой. Потом он умер. Меня отвезли к бабушке в Мичуринск.

– А почему нет данных о питерской прописке?

    Самая дурацкая ситуация. Я и отдел кадров, и служба безопасности! Как же я устал в этой гонке.    Немудрено, что начали головы поднимать и те, кто раньше вякнуть боялся. Узнали, что я с Сумским на ножах. Вернее, не стал лизать зад. Как шакалы, готовы напасть на Акелу, который промахнулся. И посыпалось…

   Вот и с девчонкой …Может, и Петр не с переломом лежит? Не я отвозил его в больницу. Может, ее и правда подсунули?! Хотя чуйка стопроцентно заверяла, что девчонка хорошая. Только что-то очень сильно скрывающая.

– Я понял, что ты жила в Питере. Но вопрос не снимается. Почему нет отметки о прописке там?!

   Варвара побледнела, облизала пересохшие губы и уставилась на меня немигающим потерянным взглядом. У меня сложилось впечатление, что она не скажет того, о чем боится или не хочет говорить, хоть на куски режь ее.

– В Мичуринске я потеряла паспорт. И мне выдали новый. Но уже без питерской прописки.

      Правдоподобно. И похоже, за ее девятнадцатилетнюю жизнь произошло немало. И со знаком минус.

– Варвара, пойди с Герцем во двор, – Ланка снова включила режим хозяйки.

     Девчонка растерянно посмотрела на меня, безмолвно спрашивая – окончен ли допрос и слушаться ли приказа Ланки. Тем более, что я не обозначил ее статуса жены. Я кольцо не ношу, а ее настолько ослепительное, что не вызывает ассоциаций с обручальным.

    Смешная история…Или грустная?

    Ланка для свадьбы заказала в модном ювелирном доме кольца с бриллиантами. Отказывать ей я не собирался, хотя с души воротило при мысли, что буду сверкать, как пафосный гей. К тому же недешевое удовольствие – по полтора лимона. Но невеста хотела, чтоб все было продумано до мелочей и каждая деталь чтобы просто кричала о нашем статусе. Однако я еще раз убедился, что все, что делается из-под палки и получается через задницу.

     Невероятным образом нам перепутали дату, и, соответственно, кольца к свадьбе были не готовы.  А так как мастера работали только с алмазами из ЮАР, на месте превращая их в чистейшей воды бриллианты, то ни угрозы, ни надбавки за срочность вопроса решить не могли.

      Пришлось впопыхах покупать готовые. Ланка стала настаивать, чтобы нам все-таки сделали заказанные, а я уперся. Имеет ценность то, что непосредственно относится к торжеству.  Кольца, которыми мы обменивались при росписи, это и есть обручальные. Те, которые муж и жена носят как знак любви и преданности. Другие будут просто украшениями.

     Тогда супруга со слезами на глазах сообщила, что ей кажется, что я ее разлюбил. И я по новой заказал для нее то кольцо, которое она хотела.

  А свое просто снял и положил в сейф. Из вредности. Раз для нее неважно, значит и мне.

    Таким образом, Варвара не могла сходу определить наш семейный статус. И чтобы не ронять авторитет жены, подтвердил ее приказ.

– Да, пойдите во двор, а заодно и помиритесь.

      Я понял, что Ланка «имеет мне что-то сказать».

– Сенечка, ты у меня слишком добрый, – ласковой кошечкой замурлыкала она. Я не удержался и хмыкнул. Так не сказали бы обо мне те, кто пытался вставлять палки в колеса – выходило боком. Правда, до определенного момента.

– Лан, о чем ты?

– Об этой девчонке. Она наглая, непочтительная, и я не удивлюсь, если окажется, что она еще и скрывающаяся преступница. Одна эта сомнительная история с паспортом чего стоит! И обманула, что жила там где-то в тьму – таракани, а сама –то из Питера! Наверняка, там форточницей была. Да и что она о себе возомнила?! Я готова была поделиться и бельем «Victoria’s Secret» и брендовыми вещами, а она побрезговала?! Сеня?! Она пренебрегла моей щедростью?! Тем более подозрительно, что у нее с собой ничего нет. Значит, собирается ограбить и сбежать? Или запустить в дом сообщников, которые все вынесут?! Герца приручила. Сеня, выставь ее прочь! Или потом не говори, что я не предупреждала.

      Я притянул ее к себе и, поцеловав в ухо, успокоил.

– Лучше закажи нам ужин и ни о чем не беспокойся. Безопасность дома – это моя забота. А то, что отказалась от вещей… Это ее право. Криминала не вижу. И да. Она не твоя личная горничная, а всего лишь нянька Герца. И подобострастие ей по должности не положено. А с паспортом я разберусь. Я сам не люблю иметь дело с людьми, которые что-то скрывают.

      Однако разобраться мне предстояло не только с паспортом.

     Только я прилетел в Сочи и заселился в отель, как позвонил Олег.

     Время поджимало, нужно было ехать к Зинчуку, который меня уже ждал, поэтому я хотел отложить разговор на потом. Сейчас нужно быть предельно сосредоточенным и собранным, четко изложить свой проект, заинтересовать, обрисовать перспективы.

   Но Олег, нарушая субординацию, просто потребовал минуты внимания.

– Арсений! Не хочу тебя пугать, но у меня есть плохие новости о твоей няньке.  Вернее, Герцевой. Она действительно прописана в Тамбовской области, в городе Мичуринске. Но! В Питере на учете в психдиспансере состоит либо полная тезка ее, либо она сама. Что прикажете делать, шеф?

      Да уж! Если камень покатился с горы, он все снесет на своем пути. И похоже, что сейчас моя жизнь и попала под такой камень. Одна неприятность за другой.

– Пока ничего. Сейчас съезжу к Зинчуку, потом будем решать.

    Голова шла кругом. Неприятность, как магнит, всегда тянет за собой еще одну неприятность. И причем даже большую. Закон снежного кома.

   Я опять даю себе установку – к Зинчуку нужно приехать в самом бодром расположении духа, показать, что у меня все отлично, иначе этого прочно засевшего в норе крота не соблазнить перспективами. «Таити, Таити, нас и здесь неплохо кормят!» Это вот сейчас его позиция.

  Однако мысли разбегались, как тараканы при виде занесенного над ними тапка. И большая часть их была о Варваре, смешной девчонке, которую по факту принял на работу мой пес.

   Даже если это и она на учете состоит… Какой вред может нанести? Герца не отравит и не придушит. Подожжет дом? Уведет собаку в лес или уедет на электричке, куда глаза глядят? Хотя даже если и диагноз в анамнезе какой есть, она адекватная. Правда, очень чувствительная. За зверюшек переживает, как за родных. Может, это и есть те звоночки, которые я не распознал?

     Нет, вместо того, чтоб думать о контракте, я перемалываю в голове черт знает что!

     Набираю Даньшина.

– Олег, придется тебе оторвать задницу от кресла. При самом удачном раскладе я здесь не меньше четырех дней. Пока старикан все изучит, пока согласует с юристами, пока выведет деньги… А я измаюсь. Ты ж в юности санитаром в психушке работал, можешь какие-то общие признаки выделить? Да и присмотреть нужно за девчонкой. Наведайся пару раз, припугни, если нужно.

– Есть, босс! – отрапортовал он, хотя в голосе энтузиазма я не услышал.

Глава 6

      Я проснулась, и боялась открыть глаза. Мне казалось, что стоит только это сделать, и окажется, что мне все приснилось. И безумно красивый дом, и своя комната, и уверенность в том, что меня здесь никто не обидит. Старенькая футболка для «спанья», задралась, и я практически всем телом ощущала ласкающую нежность свежего постельного белья. Тонкий аромат дорогого кондиционера ублажал обоняние, и, если бы у меня был аккаунт хоть в одной из соцсетей, я смело бы поставила статус «Я в счастье!»

      И тут же этого счастья привалило еще килограммов на сорок.

   Герц, придавив лапой ручку двери, открыл ее и одним махом вскочил на постель. Тут же решил меня избавить от необходимости умываться и облизал, как заботливая мамаша своего щенка.

– Фу, обслюнявил! – с притворным недовольством я упрекнула его и, обхватив мощную шею пса, попыталась свалить. Но не тут-то было! Он вперся лапами на мою грудь, так что мне пришлось просить пощады.

– Гав!

– Да поняла, поняла я! Сейчас будет овсянка для вашего высочества!

     С сожалением выползла из уютной постели и пошлепала умываться и заодно вспоминать все, что произошло.

     Жена Арсения почему-то мне напомнила улитку. Не медлительностью, а своим нутром. Скользкая и фальшивая. И я умудрилась заиметь в ее лице недоброжелателя. Что весьма странно. Почему она все время пыталась показать, что я пыль под ее ногами. И еще, будто я ее соперница. Смешно же?! Я думала, что прислугу не замечают, а оказалось, очень даже

– Варвара, приготовь к ужину стол. Свечи, скатерть новую, приборы протри. У нас с мужем будет романтический вечер.

       Она лисой обвилась вокруг Арсения и поцеловала его в губы. И мне показалось, что кто-то за шиворот забросил мне холодную мерзкую лягушку – так же неприятно и неожиданно. Может, это зависть во мне шевельнулась? Но я ведь и в мыслях не могу допустить, что такой мужчина, как Арсений, обратит на меня внимание. Для них вот такие Барби. Гламурные, тюнингованные, соответствующие статусу успешного мужчины, как дорогие часы, шикарный автомобиль, загородный дом.

– Милый, что ты будешь? – промурлыкала она, открыв сайт ресторана. – Я, пожалуй, сегодня согрешу – закажу фуагра с перепелкой и грушей в шафране, пармезанские баклажаны и карпаччо из свежих артишоков с рукколой и пармезаном. Варенька, ты ела фуагра? Впрочем, я думаю, тебе не понравится. Далеко не все могут оценить тонкое сочетание вкусов. Хочешь, закажу тебе пиццу?

– Нет, спасибо. В холодильнике полно еды, мне Арсений разрешил, – прервала я поток ее самолюбования.

– Арсений Вячеславович! – тут же холодно одернула она меня.

    Барсов, сосредоточенно хмуривший лоб в поисках какой-то важной информации в ноутбуке, в этот самый момент как раз отвлекся.

– Лана, я разрешил обращаться по имени.

    На холеном лице мелькнула тень раздражения, тут же сменившаяся милой улыбкой.

– Ну это же панибратство какое-то? Ко мне только по имени – отчеству. Лана Викторовна. Варя, ты запомнила? – снова повернулась она ко мне.

       Я кивнула.

– Сенечка, так что тебе заказать?

– Мне телячью лопатку с овощами. И салат с утиной грудкой, – снова уткнувшись в ноутбук, ответил Барсов. Равнодушный, холодный, как айсберг. Наверно, поэтому он не считает нужным как-то подчеркивать свой статус. Льву не нужно никому доказывать, что он лев.

      А вот его львица скорей всего родилась какой-нибудь гиеной и только потом преобразилась. Она весь вечер гоняла меня по хозяйству. Это принеси, это унеси. Спасибо, не заставила прислуживать за столом. И то, потому что Арсений велел выгулять Герца и идти к себе.

      Возвращаясь с прогулки, я не удержалась и краем глаза заглянула в столовую. Вздохнула, как Золушка, заглянувшая в окошко королевского дворца и увидевшая настоящий бал. Но, чтоб не гневить Судьбу, тут же поблагодарила ее за приют и такую работу, которую и работой нельзя назвать.

    Чистя зубы, я скорчила в зеркало моську, подражая «Лане Викторовне»:

– «Далеко не все могут оценить тонкое сочетание вкусов»

    Бе-е-бе-бе! Кукла-выпендрежница. Ели мы вашу фуагру!

    Чувство невероятного парения заполнило мою душу. Я одна в этом потрясающем доме . Барби уехала еще вечером, а Арсений настолько рано утром, что я и не слышала, хотя сплю очень чутко. Я могу, покормив Герца и выгуляв его, спокойно рассмотреть все здесь. Могу лежать на диване. Могу сидеть с чашкой чая в беседке. Могу взять книгу из библиотеки и читать.

   От переполнявшей меня радости я запела, чуть не испугав Герца, который нетерпеливо сидел рядом и внимательно наблюдал. Надеюсь, его не терзали сомнения в том, что некачественно «умыл» меня!

     Ну раз я одна, значит, никого не шокирует мой «спальный» вид. Сначала накормлю зверя, а потом переоденусь. Я одернула футболку, едва-едва прикрывавшую попу, и понеслась на кухню.

     Может, и не надо было отказываться от барских одежек? И не вышла бы мне боком моя разборчивость…

    Пока мы бегали с Герцем на площадке, сгустились тучи, и неожиданно с неба вывалилась на нас целая тонна воды. И то, что мы умеем быстро бегать, никак не помогло. Спортивный костюм мгновенно промок, как и кроссовки. Зверюга тоже не обрадовался.

      Мокрые, взъерошенные, мы ввалились в дом. Первым делом я вымыла Герцу лапы и всего самого, вытерла большим полотенцем. И только тогда стащила с себя мокрую одежду, засунула в стиралку и влезла под горячий душ.

    Маленькое приключение не могло испортить настроения, а наоборот, придало какой-то драйв.

     Переодевшись в свою единственную футболку, я решила пощеголять в ней, пока не постирается костюм со спортивной майкой. Сохнуть им после этого совсем ничего.

      Опять в голову вернулась детская песенка, которая было выветрилась, пока мы убегали от дождя.

    «Вместе весело шагать по просторам,

       по просторам, по просторам.

      И конечно, припевать

     Лучше хором, лучше хором,

      Лучше хором»

     И я позволила ей быть не только в моей голове. Жизнеутверждающе  горланя, сделала себе бутерброд и уже собралась налить чай, как меня словно пригвоздили на месте.

– Весело, тебе смотрю тут, – раздался мужской голос, от которого мурашки побежали по телу.

     Я развернулась, осознала, что стою почти в неглиже и рванула было в комнату.

– Стоять!