Текст книги "2100 год, или Великий оргазм бывшей мыслящей материи"

Александр Громов
2100 год, или Великий оргазм бывшей мыслящей материи[1]1
  Примечание. Данный текст был написан около 2000 г. для журнала «Если» и не был отослан в редакцию по банальной причине: у меня вышло нечто противоположное заданной теме.


[Закрыть]

Что, опять о будущем?! Ну ладно…

«1 февраля 2100 года Н. проснулся, с восторженным уханьем кинулся под ионный душ, растерся жестким полотенцем, совершил десятикилометровую пробежку к озеру, с наслаждением побродил по дну и почувствовал прилив сил. Работа – цель и смысл жизни – ждала его, и он, притоптывая в нетерпении о пол кабины несущегося в облаках флаера, скрашивал время на перелет от Игарки до Индигирки (четыре минуты, а при нестабильном энергополе – пять), слушая последние мировые новости через аудиокристалл.

Шестилетний угандийский математик Яду Мнеяду доказал Великую теорему Ферма. На Кольском живой термостойкий механизм дорылся до мантии. Микробиологи выследили и пленили последний гриппозный вирус. Ребята с Юпитера покончили с шальным атмосферным вихрем, порожденным Красным пятном, но само пятно оставили ввиду его эстетичности. Китовые пастухи гнали стада финвалов к богатым сельдью пастбищам у Ньюфаундлендской банки. Физики расщепили субкварк. Межзвездный зонд достиг звезды Барнарда. Жизнь была хороша, полна смысла, и жить было хорошо…»

«1 февраля 2100 года проснувшийся Н. первым делом мысленно приказал вентиляционной системе сменить молекулярный фильтр, донельзя забитый летучими токсинами, сомнительными вирусами и даже радионуклидами – наследием легкомысленного детства цивилизации. Эту процедуру он, как всякий, заботящийся о своем здоровье, проделывал ежедневно.

Не вставая с постели, Н. безропотно оплатил счета за воздух, воду, пищу, энергию, кубатуру, связь, с внутренним протестом – за приятные сны (сегодня опять снились микробы) и уже с крайним неудовольствием – налог на хорошую погоду. Служба климата опять обманула: за окном вместо ясного лилового рассвета моросил желто-зелененький дождик. Стало быть, у мусульман, индусов и прочих злостных неплательщиков сейчас сияло неоплаченное солнце… Гады они все-таки.

Н. проверил арсенал и заскучал. Киллеры от Якудзы должны были прийти за его головой не раньше одиннадцати, от конкурирующей русской мафии – в двенадцать, от спецслужб – и того позже. Но жужжащие в воздухе комнаты электронные шпики уже появились. Нечаянно вдохнув одного, Н. поперхнулся и долго кашлял. Настроение упало ниже некуда – прямо хоть беги под зеленый дождик. Однако умирать было рано: надо было выжить и доставить сыворотку в подпольный вирус-центр не позднее семнадцати часов, иначе уже в восемнадцать охватившая человечество пандемия вступила бы в новую, неостановимую фазу…»

«1 февраля 2100 года Н. проснулся и сразу побежал на поиски пищи. Его подвижный нос старательно вынюхивал съестное, черные глазки-бусинки проворно бегали по сторонам. Короткий, наполовину отгрызенный в драке голый хвост тащился за ним по кучам слежавшегося в плотный субстрат мусора. Один раз почудился запах незнакомой самки, но сейчас Н. интересовался только пищей. Он не знал, что это место некогда называлось пригородной свалкой, и не задумывался, почему в последнее время здесь стало голодно. И уж конечно, его примитивный мозг не могла посетить мысль, что он, заурядный пасюк, имеет шанс продолжить себя в потомстве вплоть до появления спустя пятьдесят миллионов лет нового вида разумных существ, что придут на смену бесповоротно вымершим двуногим. Если, конечно, он найдет пищу, а затем отыщет самку…»

«1 февраля 2100 года никто не проснулся, поскольку железобактерии, обитающие на дне глубоководного желоба Кермадек, не умеют спать, а более высокоразвитых существ на планете Земля давно уже не осталось».

И так далее, и тому подобное. Можно дойти и до сто первой рассказки, столь же фантастической, сколь и неоригинальной, но, кажется, уже и так понятно: о будущем нельзя уверенно сказать решительно ничего, кроме того, что оно когда-нибудь станет настоящим, а затем прошлым. Но прежде от него нечувствительно отпочкуется новое будущее. Оно ведь, будущее-то, размножается непрерывной вегетацией…

Так что же такое имеется у пресловутого Грядущего: облик? мурло? вехи какие-нибудь? Или оно, как достославный подпоручик Киже, «арестант секретный, персоны не имеет»?

То-то и оно. Сидят, скажем, пять фантастов против пятерых профессоров Харьковского университета, спорят о будущем в рамках фестиваля «Звездный мост», веселят публику остроумием. Дело почтенное, что и говорить, вот только к реальному будущему оно не имеет никакого отношения. Нашли у кого спросить о будущем – у фантастов! Они-то откуда знают?

Как же так? – законный вопрос. Кому же еще з

...

конец ознакомительного фрагмента