Текст книги "Девушка из «Сфинкса»"

Алексей Евтушенко
Девушка из «Сфинкса»

* * *

Теряя остатки человеческого достоинства и приличного вида, я вывалился из переполненного автобуса на февральский тротуар. И тут же, разумеется, поскользнулся. Чтобы удержаться на ногах, мне пришлось совершить какое-то невероятное по сложности телодвижение, в результате которого руки намертво вцепились в планшет из фанеры, прибитый к забору близлежащей стройки.

«Предсказание будущего», – машинально прочитал я и сделал шаг назад.

Забор был зелёный планшет – оранжевый и к нему какой-то шутник прикрепил кнопками газетный лист. Крупная, в половину листа, реклама на этом листе гласила:

АО «Сфинкс» предлагает следующие виды услуг:

1.Психофизическая разгрузка

2. Общее оздоровление и омоложение организма

3. Предсказание будущего и разработка моделей настоящего

4. Практическая помощь в осуществлении мечты

Мы помогаем сразу

Тут же имелся адрес АО «Сфинкс» и несколько телефонов, по которым в случае нужды следует немедленно звонить.

Хорошо бы как-нибудь на досуге психофизически разгрузиться, подумал я, отлипая взглядом от газеты, и пошёл навстречу злющему ветру.

Не знаю, как для вас, а для меня приход весны – это всегда неожиданное событие. То есть, уже вовсю лопаются почки, из-под замусоренной земли городских газонов лезет новая трава, поют всякие там птицы, и, конечно же, пригревает солнце. Тут-то я и выпадаю из привычной круговерти дел и – вдруг – осознаю, что сижу, например, на сухой и тёплой лавочке какого-нибудь бульвара или, скажем, парка, а вокруг меня все эдак нежно и тревожно. И девушки, оказывается, давно сменили шубы и дублёнки на весенние пальто и плащи, распахнутые полы которых неожиданно открывают пытливому взору какие-нибудь весьма соблазнительные ноги и соскучившуюся за зиму по солнцу и мужским взглядам грудь…

…и тут наваливается откуда-то и совершенно неожиданно вязкая усталость пополам с тоской, хороший весенний день стремительно тускнеет, а прожитая уже жизнь кажется никчёмной, очень скучной и до отвращения пустой.

«Чем я занимаюсь? – думалось мне. – На что трачу годы, месяцы и недели, не говоря уже о днях и часах – своего, как доподлинно известно, – единственного и неповторимого существования? А ведь есть, кажется, и способности, и здоровье, и молодость ещё не совсем прошла. Бросить всё к чёрту… Заняться главным…. А что – главное, и что именно бросать? Где она, цель жизни, да и была ли вообще?»

Я стиснул зубами сигарету и напряг образную память.

Ну?!

Громадный зал, полный народа, цветы, летящие на сцену, крупные заголовки газет с моей фамилией на первой полосе, хрустящие пачки денег, иноземный, сверкающий лаком и краской, автомобиль за сотню тысяч долларов, какой-то умопомрачительный особняк суперсовременной архитектуры на берегу то ли моря, то ли океана, разнообразные, казалось бы, девицы, но все почему-то одинаково длинноногие и светловолосые, вечное лето, шампанское в ведёрке со льдом, яхта…

О, чёрт, все – не то. Стандартный набор дорогих атрибутов, мать их. Эрзац-счастье. Душа и сердце заставлены и завалены этими неисчислимыми и завораживающе блестящими атрибутами-пустышками. И только где-то в самой середине, в самом что ни на есть центре этой середины – маленькая комната со свежевымытым дощатым, чуть рассохшимся полом и деревянной мебелью простой, но ручной работы. Стол, обширный и прочный, а на нём – лист бумаги девственной чистоты, и свет падает откуда-то сверху и сбоку. Эдакий весёлый, но не назойливый поток света, явно не искусственного происхождения. И, возможно, шум сосен за распахнутым окном, и воздух, который можно пить, и женщина, зовущая ужинать….

Да, что-то в этом роде. Непонятно, правда, и, если подумать, тоже достаточно скучно. К тому же, если лезть дальше, в глубь образа, вовсе полная чепуха в голове начинается и полный бред. Типа шумного выводка внуков и небольшой толпы вежливых представителей средств массовой информации. Поодаль. Они, значит, поодаль и ждут, когда мэтр соизволит к ним спустится…. Н-да. Уж лучше, пожалуй, яхта и десяток одинаково длинноногих девиц.

Так. На фиг. Отбросить все лишнее. Лишнее все отбросить.

Я отбросил потухшую сигарету, поднялся с тёплой сухой скамейки и вновь обрёл способность видеть и ощущать реальный мир.

И немедленно увидел.

Двухэтажный особняк начала прошлого века тихо сиял бело-голубым фасадом в глубине двора за кованой чугунной решёткой на противоположной стороне бульвара. По обе стороны от парадного входа на постаментах возлежали гипсовые копии древнеегипетского Сфинкса.

Уменьшенные.

Я мысленно ухватился руками за оранжевый планшет на зелёном заборе февральской стойки.

Вспомнился тут же и разговор, слышанный что-то с месяц назад то ли в троллейбусе, то ли в трамвае о том, что угадывают, угадывают они в этом самом «Сфинксе» прошлое. И будущее тоже знают – доподлинно известно, и, якобы, даже кто-то из очень – понимаете, очень! – высоких начальственных сфер, чуть ли не САМ посетил этих сивилл и кассандр, и сказали ему так такое…

Я пересёк бульвар.

Толкнув резную высокую дверь, я очутился в обширном и светлом холле. Паркетный пол, широкая лестница на второй этаж, мягкий свет с подвесного потолка, несколько хороших кресел вокруг низкого столика с десятком глянцевых журналов на нём, стойка охраны и секретаря, аппарат с питьевой водой. Стандартный и не очень дорогой, но и не из совсем дешёвых набор. Подобный интерьер можно встретить в какой-нибудь весьма успешной стоматологической клинике.

Откуда-то сбоку ко мне скользнул молодой человек спортивного вида

...

конец ознакомительного фрагмента