Текст книги "Правила чужой игры"

Впереди замаячил курган. За ним посадка, а метрах в пятистах фабрика. Странно, но никакой стрельбы не слышно. Возможно, боевики ушли…

В этот момент справа от нас показался бронетранспортер Лабедина.

– «Комета», следуйте за нами.

Его БТР на полной скорости обогнул курган и полетел вниз.

– Понял вас…

– Вот дурак, – сплюнул Влад. – А если там засада?

Мы выскочили из-за посадки и покатили к фабрике. Над двумя корпусами витали черные клубы дыма, несколько одноэтажных строений горели, у входа пылал крытый «маног» охраны. Перед входом на фабрику в луже крови лицом вниз лежал человек в форме полиции. У ступенек помещения охраны скорчился второй.

Машина лейтенанта проскочила во внутренний двор и резко затормозила. Бойцы попрыгали вниз, разбегаясь по сторонам. Мы встали у проходной.

– Свен, Гнат – проверить ближний корпус. Влад, Буен – в помещение охраны. Посмотрите, может, кто жив. Я к лейтенанту.

Я быстрым шагом пересек дорогу и пошел во двор, внимательно глядя по сторонам. Судя по всему, боевики покинули фабрику. Было тихо, только ветер рвал пламя пожара да выла где-то дворняга.

Лабедин с Нориным на пару заглядывали в окна первого этажа корпуса, что-то выискивая. Увидев меня, лейтенант крикнул:

– Что у входа?

– Два трупа нашли.

– Их было восемь.

В этот момент из-за склада готовой продукции выскочил высокий грузный мужчина в разорванной одежде, с обгорелыми руками и волосами и пулеметом наперевес. Судя по остаткам формы – это полицейский.

– Кто вы? – спросил Лабедин.

– Старший смены охраны. Они ушли! – Он кричал, видимо, не в силах терпеть боль. Лицо скривилось, по щекам лили слезы. – Налетели минут сорок назад, всех перебили, пальнули по окнам из огнеметов и уехали. Мы продержались сколько могли.

Норин дал приказ оказать помощь раненому. Кто-то из бойцов пошел к нему, на ходу доставая шприц с промедолом и бинты.

– Сколько их было?

– Не знаю. На трех машинах… Они только отъехали.

– Да? – Лабедин глянул на часы. – Тогда они пошли к реке или к гаю. Взвод! По машинам!

– Без толку, – вставил я. – Не догоним. Они эти места знают, уйдут тихо.

– По машинам, я сказал! – Лабедин выпучил глаза. – Догоним.

Глянув в его обезумевшее лицо, я не стал спорить и поспешил к своим. Парни успели осмотреть соседние здания, нашли за трансформаторной будкой труп боевика и двух убитых собак.

– По местам. Едем в погоню.

– В будке охраны еще один лежит, – садясь рядом, доложил Влад. – Врезали из гранатомета, голова снесена. А в корпуса не пройти – пожар. Надо пожарных вызвать.

– Уже, – вставил Свен. – Обещали приехать.

Мы пропустили Лабедина и пошли за ним по шоссе, все глубже забирая в Зону.

– Артур, куда нас несет? – крикнул Буен. – Я места знаю, там одни овраги и завалы. Единственный путь – к реке, к броду.

– Он решил поймать их.

Буен покрутил пальцем у виска, я пожал плечами – что делать?! Он командир, ему решать. Проехав по дороге с километр, мы свернули направо и пошли краем Глухого гая – места паскудного и мрачного.

Как ни странно, но лейтенант оказался прав. Не доезжая до очередного кургана, мы заметили машины противника. Они шли по склону метрах в восьмистах от нас. Не успел я вслух удивиться прозорливости Лабедина, когда с его бронетранспортера ударила длинная очередь КПВТ.

Видимо, судьба благоволила Лабедину. На таком расстоянии, из неустойчивого положения, взлетая вверх-вниз, с первого раза попасть в подвижную цель – фантастика. Тем не менее задний джип резко сменил направление и через пару секунд полетел вниз по склону.

– Оба-на! – среагировал на снайперскую работу наводчика Свен. – Это Вольдемар крошит! Ну, дает!

Окрыленный первым успехом Лабедин приказал увеличить скорость и идти наперерез врагу. Теперь стало ясно, что бандиты спешат к броду.

– «Комета», обойдите их слева. По прямой, через гай. Перехватите на подъезде к реке.

Я не успел ответить, Буен тронул за рукав.

– Там не пройти, сплошные овраги и завалы. Машина застрянет.

– «Заслон», я – «Комета», через гай не пройти.

– Я сказал – идите наперехват. Там можно пройти, есть дорога.

Лейтенант у нас герой, может, и вправду дорогу знает. Я приказал свернуть влево. Машина пошла вниз, и вскоре БТР Лабедина и джипы боевиков исчезли с глаз.

Мы поехали краем гая и свернули к первому просвету в деревьях. И едва не сверзились с трехметрового обрыва, закрытого от наблюдения сплошным занавесом зелени. Гай оказался ловушкой – деревья росли в центре целого архипелага оврагов глубиной от двух до пяти метров. На дне самых больших небольшие болотца. Свободного пространства как такового не было – под ногами завалы из стволов. Пройти вглубь можно только с бригадой лесорубов и мелиораторов.

– Давай вдоль края! – крикнул я, тщетно вглядываясь в чащобу.

БТР, ревя мотором, катил по ухабам, перемалывая под колесами сухостой, гнилые стволы и корни деревьев.

Глухо! Ни просвета, ни щелочки. И никакой дороги. Бронетранспортер прошел вдоль гая и уткнулся в очередной овраг с крутыми берегами. На дне журчал большой ручей.

– Обратно! – скомандовал я, в душе проклиная самоуверенного лейтенанта. – Гони на полной!

Потеряв минут десять, мы возвращались к кургану. Связь опять забарахлила, я несколько раз вызывал «Заслон», но без толку.

– Буен, сколько до брода?

– Десять минут. Если пойдем через хутор – сократим путь вдвое.

– Через хутор.

Машина миновала дорогу, съехала в низину и выехала к маленькому заброшенному хутору, утопавшему в зелени. Ветки вишен и яблонь хлестали нас по головам, карканье ворон забивало уши. Снеся напоследок ветхий плетень, БТР выскочил к лугу, за которым была река.

И тут мы услышали стрельбу. Рискуя выбить глаза, я взглянул в бинокль. Лабедин уже подъезжал к берегу, пулемет БТРа бил по успевшим проскочить брод машинам боевиков. Те натужно лезли в гору, пробуксовывая на песке. На этот раз пулеметчик мазал, боевики исчезли за холмом без потерь.

Охваченный азартом и окрыленный первым успехом Лабедин в угаре погони позабыл об осторожности и приказал идти через брод. Отделение Норина спешилось, бойцы побежали к воде. БТР медленно шел сзади.

Когда мы подъехали к берегу, трое бойцов уже были на середине течения. Впереди шел огромный сержант Шапохин – заместитель Лабедина – с ручным пулеметом наперевес. Норин подгонял остальных, стоя на мелководье. Лабедин следил за переправой от бронетранспортера.

Лезть на другой берег, не прикрыв толком переход, да еще всем сразу, – идиотизм, непростительный первокурсникам военных училищ. Лабедину уже мнились лавры победителя бандитов, и он упустил из виду азбучные истины.

Не успел я об этом подумать, как на вершине холма на противоположном берегу возник «мустанг» боевиков, и с его кузова ударил НСВ.

Первыми накрыли тех, кто был в воде. Рухнул как подкошенный один боец, второй присел, ответил очередью и через мгновение схлопотал пулю в грудь. Его швырнуло назад и накрыло фонтаном брызг. В этот момент из-за холма выбежали еще несколько боевиков и присоединились к расстрелу захваченного врасплох отделения.

– В укрытие! – рявкнул я, прыгая с брони на землю.

Упал на бок, дополз до валуна и огляделся. Мои парни сообразили мгновенно – заняли позиции и выставили стволы, ища цели. Димид увел БТР в низину, выставив только башню с пулеметом. Арнольд немедленно открыл огонь. Чуть позже заработали автоматы. От нас до противника было метров четыреста, далековато для «калашникова», но мы стреляли одиночными, прикрывая ребят и давя бандитов, заставляя замолчать. КПВТ лупил длинными, сгоняя вражеские машины с насыпи.

Шапохин, уцелевший в первые секунды боя, пятился назад, стреляя от бедра. Пули ударили ему в грудь, потом подрубили ноги. Большое тело умирало медленно, руки нехотя выпустили пулемет, он шагнул в сторону, словил еще пару пуль и упал в воду. Течение подхватило его и не спеша понесло вниз.

Лабедин, впавший в ступор, сидел за БТРом, выглядывая из-под колес. Забытый автомат лежал у ног, щегольская кепка слетела, волосы стояли чуть ли не дыбом.

Норина пули нагнали у чахлого кустарника, с размаху швырнув в песок. Потом, видно, попали из крупнокалиберного пулемета. Затылок вдруг разнесло на куски, кровь забрызгала листья.

БТР третьего отделения стоял на открытой площадке, метрах в двадцати от берега, и стрелял длинными очередями. Вольдемар кого-то зацепил, заставил вражеский джип исчезнуть на минуту. Потом на том берегу ухнул гранатомет, и граната, таща за собой дымный хвост, ударила в борт машины. Взрыв вышел неслабым, БТР отскочил на пару метров, столкнув Лабедина в сторону. А спустя мгновение вторая граната снесла башню с пулеметом.

Я помянул чертей, сменил магазин и приник к прикладу. Мои парни, отлично знавшие, что и как делать, потихоньку, прикрывая друг друга, стали продвигаться вперед, от укрытия к укрытию. И давили бандитов огнем, загоняя обратно за холм, мешая расстреливать уцелевших ребят третьего отделения, как в тире.

Димид успел переставить БТР в новое укрытие, ближе к реке, и оттуда Арнольд сшиб «мустанг». Сначала там рванул полупустой бак, огонь охватил всю машину, а потом взорвались боеприпасы.

Бандиты, поняв, что больше ловить нечего, стали отходить. А через несколько секунд за спиной послышался гул моторов – к нам спешили оба взвода МОП.

…Кровь на песке успела застыть коричневой коркой. Рядом чернело пятно масла. Тело Норина с обрубком вместо головы лежало в центре пятна. Автомат воткнулся в песок, рука замерла на стволе.

Я кинул на убитого короткий взгляд и прошел мимо. Рядом работали бойцы из взвода МОП, снося убитых в одну кучу и собирая оружие. Одно отделение переправилось на тот берег, прикрывая нас.

В отделении Норина уцелел только один человек – молоденький парень, успевший нырнуть в какую-то ямку и пролежавший там весь бой. Он отстрелял один магазин наугад, выставив ствол над краем укрытия, даже не поднимая головы. Сейчас сидел на берегу и пустым взглядом наблюдал, как отлавливают трупы убитых бойцов, которых течение снесло метров на тридцать вниз.

Последним вытащили Шапохина. Три бойца с трудом выволокли тяжелое тело из воды и опустили на берег. Песок мгновенно потемнел от крови.

Ко мне подошел Влад.

– Раненые есть?

– Никого. Гнат руку обжег о ствол.

– Сильно?

– Фигня, помазали мазью, через день пройдет. Мы завалили пятерых и одну машину. Других бандиты увезли.

На берегу стало тесно от бойцов. Прикатил Радован и его коллега со своим взводом. Узнав о бойне на берегу, бригадир Гулетин прислал вертолет, в него грузили убитых и их оружие.

Я взглянул на тело Шапохина, вспомнил, как он пятился под пулями назад и падал в воду, нашпигованный сталью. И почувствовал, как в груди нарастает тяжесть. Из-за одного заносчивого мудака легли шесть парней! А ему хоть бы хны…

Впереди чадил БТР, внутри которого обугливались два тела. Неподалеку стоял Лабедин, командир второго взвода МОП и два его бойца.

– Боевики ушли, мы видели только хвост пыли. Два джипа. Не догонишь.

– Да, – заявил Лабедин. – Мы их отогнали. И подбили один джип.

На левой щеке у него пламенела свежая ссадина, нос слегка поцарапан, рукав куртки порван. Вид бравый, боевой. Словно не он несколько минут назад стоял с потерянным видом, держа автомат за ремень.

Я шел к ним, понимая, что сейчас сорвусь и наговорю лишнего. Или снесу этому кретину голову…

– Еле догнали, так они удирали… Спешили.

– Ты бы так в толчок спешил… – Голос вновь начал срываться на низкий рык. – Подставил ребят под пули.

Моя физиономия в этот момент, наверное, представляла собой застывшую маску, а глаза горели. Лабедин испуганно отшатнулся, дернул руку с автоматом, словно желая поднять его.

– Ч-что вы себе позволяете?! Да я…

– Отсиделся за машиной, вояка…

Видя, что он готов направить на меня ствол, я шагнул вперед, зверея, и почувствовал, что сносит планку.

– Отставить! – повысил голос командир мобильного взвода.

Он первым прибыл на помощь и видел, что произошло на самом деле. Его взгляд, брошенный на лейтенанта, был красноречив.

– Господин лейтенант, вы ранены. Пройдите к вертолету, вам окажут помощь. Брустин, проводи.

Один из бойцов подхватил лейтенанта за локоть, увлек за собой. Лейтенант бросил на меня злобный и затравленный взгляд.

– Я тебе это припомню, Томилин.

Комвзвода откашлялся, качнулся на носках.

– Чего не поделили?

– Все.

– Ясно…

Мы проследили, как Лабедина сажают в вертолет, а за ним грузят чье-то тело. Сплюнув тягучую слюну, я повернулся к Владу.

– Собирай отделение, скоро поедем.

От колонны бронетранспортеров к нам шел Караджич. Его ребята проверяли берег реки на полкилометра вниз по течению. Подойдя вплотную, Радован глубоко вздохнул.

– Вот так. Никаких следов. Один труп отнесло метров на двести, еле выловили.

Я скрипнул зубами.

– Доигрались…

* * *

Утром следующего дня я засел у себя в комнате, кропая объяснительную записку, докладную и отчет разом. Мне приказали описать во всех подробностях предыдущий день и поминутно – с момента выезда в базы.

Злой, раздраженный, невыспавшийся – ночью разговаривал с начальством и отвечал на вопросы, – я испортил три листа бумаги, после чего понял, что нормально, с толком, разложить ситуацию по полочкам не смогу. К тому же по зданию бродили сотрудники горотдела из Мегара и местные штабные под командованием Гулетина. Они заглядывали в комнату, доставали расспросами, выпытывали подробности и вообще давили на нервы.

Моих парней тоже усадили за столы и вручили ручки. В результате база взвода превратилась в класс чистописания. Единственного уцелевшего из отделения Норина увезли на большую землю в больницу. У парня поехала крыша. Отделение Ральфа вышло на патрулирование – им приказали не выезжать за пределы города.

Отправив очередной лист в корзину для мусора, я прошел в соседний с лабединским кабинет, где стоял единственный компьютер. Через полтора часа вывел свой опус на принтер, положил в папку и отдал ее Гулетину лично. Тот мрачно кивнул, покачал папку на руке.

– Завтра заседание в горотделе. Будем разбирать дело.

– А Лабедин?

– Он отправлен в госпиталь, у него ранение.

– Лоб оцарапало.

– Врачи обнаружили контузию.

– Ага. Родовую. – Я вспомнил залитый кровью песок и не сдержал злости. – Мозги у него с детства контужены.

Гулетин хмуро глянул на меня, бросил папку на стол.

– Завтра в десять.

Когда все убрались, я позвал своих на обед, закрыл дверь на ключ и вытащил две бутылки водки. Терпеть эту гадость не могу, но тут дело не во вкусах.

– Помянем ребят. Пусть спят спокойно, они свое честно прожили.

Ледяная жидкость плеснула в граненые стаканы, скрипнули отодвигаемые стулья, на полминуты зависла напряженная тишина. Единым махом отправили сто граммов в нутро и разом сели. Обед прошел при поголовном молчании, ни у кого не было сил и желания вспоминать происшедшее, а трепать о другом язык не поворачивался. И только когда опустели тарелки и были допиты бутылки (всего-то по сто пятьдесят на каждого!), Свен произнес:

– Мне вчера приятель с горотдела рассказал. Лабедин отправился ловить боевиков на Жалейку.

– Зачем?

– Для отчетности. Мол, задержаны преступники, с оружием, замышляли нападение.

– Хрень! Они по городу в открытую шастают, со стволами и ксивами, никогда их не трогали.

– Да, – кивнул Свен. – А лейтенант решил отличиться. И пришить им дело. Он и Норина с собой прихватил, чтобы рядом был надежный человек. Пообещал, наверное, награды и продвижение по службе. Поэтому Лабедин и не отвечал на запрос горотдела и опоздал к фабрике. Приятель сказал, они взяли троих боевиков, те утверждают, что их сначала захватили на улице, а потом просто вытолкнули из БТРа.

– Решил наш лейтенант совершить еще один подвиг. Славы ему не хватало. – Влад покривил в горькой усмешке губы. – А когда дичь сорвалась, захотел другую поймать. Вот и попер через реку.

Я переварил новую информацию, мысленно проклял Лабедина и встал.

– Значит, так. Сейчас все по домам. Завтра в восемь здесь. В десять совещание в горотделе. Нас вызовут, будут душу мотать, как и почему… Меня на комиссию потащат как пить дать, вас могут и не трогать, но посидеть в коридоре придется.

– Ничего, прорвемся, – вставил Буен. – Я написал, что мы действовали по обстановке, а лейтенант сам на тебя налетел, ты только отвечал.

– И я, – вставил Свен.

– И я, – кивнул Влад.

Еще три кивка подтвердили догадку, что парни писали под копирку, выгораживая меня в стычке с Лабединым. Черт, в принципе мелочь, а на душе приятно. Значит, пока командую нормально, не борзею, коли ребята так дружно вступились.

– Ладно, – строгим тоном скрыл смущение. – Давайте на отдых. Завтра посмотрим, кому и сколько отвесят…

– …Артур! Светлое небо! – Дарья встретила меня на пороге, повисла на шее, губами дыша в ухо. – Живой.

– Ну да. – Я придержал ее за талию, поцеловал и немного отстранил. – Что с тобой?

– Это с тобой что?! Я места не нахожу, голову потеряла! К вам не дозвониться, телефон занят, в отделе вообще запретили вас тревожить. И никто толком не знает, что и как.

Я буквально внес Дарью в комнату, сел в кресло и усадил ее на колени. Ругнул себя – совсем из головы вылетело, где работает моя подружка. Они же первыми все узнают. А позвонить действительно забыл.

– Ладно, не шуми. Все нормально, все живы-здоровы. И даже сыты.

Услышав последние слова, Даша вскочила на ноги.

– Ой! Я же все приготовила, стынет.

– Да нет, правда сыт. – Я поднялся, схватил ее за руки. – Только пообедали. Зато соскучился.

Даша прильнула, поцеловала в губы.

– Ты мне расскажешь, что было?

– Нельзя, служебная тайна. Курсантам не положено.

– Ах ты!

Она притворно замахнулась, я легко перехватил руку, поцеловал мягкую кожу и внимательно посмотрел в ее глаза. Несмотря на показное веселье, очи у девчонки грустные, испуганные. Видно, здорово нервничала и еще не отошла от переживаний.

Она хотела слышать подробности, но мне было тяжело вспоминать бойню, да и не хотел пугать и без того перепуганную девочку. Я поднял ее на руки, отнес на кровать и постарался сделать так, чтобы о вчерашнем больше никто не вспоминал…

«…А снимут – и хрен с ними! Уйду в Ругию. Там как выйдет. В Арзан к Воротам можно и через восточное побережье пробраться, были бы деньги и силы. Рано или поздно они все равно заработают. Не вышло с полицией – и ладно. Придумаем что-нибудь…» – думал я, шагая по ступеням горотдела. До совещания десять минут, мои бойцы сидели в холле, а я пошел доложить о прибытии Гулетину.

У дверей приемной остановился, глянул на себя. Новый, один раз надеванный камуфляж, форменная кепка с кокардой, на погонах две лычки сержанта, на поясе справа кобура ПММ. Ботинки начищены, пуговицы блестят. Это мне когда-то друзья говорили – на все вызовы к начальству, особенно для получения звездюлей, идти как на парад.

Одернув куртку и поправив кепку, потянул дверь на себя. Секретарь, молодая женщина лет тридцати с лицом фотомодели, повернула ко мне голову:

– Здравствуйте. Вы к кому?

– Здравствуйте. Доложите, пожалуйста, бригадиру, сержант Томилин прибыл по вызову.

– А его сейчас нет… – Она потянулась к блокноту. – Я отмечу, что вы приходили.

В этот момент за спиной скрипнула дверь, и в приемную вошел Дорич.

– Доброе утро!

Я изобразил положение «смирно».

– Здравия желаю.

– Пошли, – он показал на вторую дверь в кабинет заместителя бригадира, – поговорим.

Дорич пропустил меня вперед и сказал секретарше:

– Скажите бригадиру, когда он придет, я в кабинете его зама.

Мы вошли в просторное помещение с длинным столом в центре и двумя рядами кресел у стен. В дальнем конце стоял диван и маленький столик. Комиссар указал на диван, сам подвинул стул и сел рядом.

– Ну что, пришел на заседание?

– Да.

Дорич непонятно чему усмехнулся, провел рукой по коротким волосам. Глянул на часы.

– Заседание закончилось двадцать минут назад.

– Но…

Он поднял руку, останавливая меня.

– Ничего, все нормально. Просто мы решили изменить регламент, а вас не успели поставить в известность. Так что в курс дела введу сам.

Я напрягся, ожидая услышать что-то плохое. С другой стороны – гори оно все синим пламенем! Я в этом мире никому ничего не должен, пусть сами воюют, если такие умные…

– Комиссия пришла к выводу, что гибель третьего отделения ОБР произошла в результате встречного боя с отрядом боевиков, которые напали внезапно. Вина командира ОБР лейтенанта Лабедина в том, что он не успел организовать оборону, так как получил ранение. Действия второго отделения под командованием сержанта Томилина признаны правильными и своевременными. Благодаря им боевики были отброшены и понесли серьезные потери…

Дорич сделал паузу, добавил:

– Остальное – незначительные подробности, которые можно опустить. Все ясно?

– Значит, виноваты бандиты? – хмуро спросил я. – А Лабедин герой… с раной?

– Выходит, так, – подтвердил Дорич, но его глаза при этом так сверкнули, что я очень не захотел быть на месте «героя».

– Шесть убиты, один в психушке – всего ничего. – Я прикусил язык. Спорить и обвинять без толку, решение принято. – И что теперь?

Дорич помедлил, встал, подошел к столику и налил из графина в бокал воды. Выпил до дна, покатал бокал в руке.

– А теперь о взводе. Его решено восстановить. Очень уж продуктивно он работал.

Я машинально кивнул, уловив некоторый сарказм. Дорич что-то не договаривал.

– Были разные мнения относительно будущего ОБР, но здравый смысл перевесил.

«Перевесило слово начальника. А все „мнения“ согласились…»

– Поэтому взвод в скором времени будет пополнен людьми и оружием.

Я вновь кивнул, подавляя желание спросить, кого поставят командиром. Хорошо, если толкового парня вроде Караджича, тогда хлопот не будет.

– Также был решен вопрос с кандидатурой командира. Большинством голосов им назначен… командир второго отделения Томилин.

Я так и сел.

– …Но ведь ясно, что Лабедин преступник. Мало того что он гонялся за бандитами по городу, желая записать на себя поимку, так еще и подвел под пули ребят. Он убийца! Я не удивлюсь, если родственники погибших подадут в суд. Или объявят кровную месть. А его – в распоряжение отдела кадров.

– Не все так просто, – проговорил Дорич. – У этого гаденыша двоюродный дядя в центральном аппарате. Просто так не возьмешь. Пока подождем.

В словах Дорича сквозили горечь и ярость. И обещание поквитаться с подонком, какая бы родня у того ни была.

Мы ехали по городу в его «маноге» на заднем сиденье. Комиссар специально повез меня на базу в объезд, желая поговорить с глазу на глаз.

…Когда оцепенение, вызванное словами Дорича, сошло, я осторожно высказал сомнение в своей компетенции. На что получил ответ:

– Кто мне пел об идеях пощипать бандитов? Одним отделением хотел воевать?

– Нет…

– То-то. Вот и принимай взвод. Обучай по своей программе, работай. А выйдет… прищемишь хвост боевикам. По-настоящему.

– Но мне потребуется оборудование, амуниция, оружие…

– Будет тебе оружие.

…Мы проехали центр города, миновали площадь Литую и свернули на Батомку. В глаза бросились усиленные патрули ППС и отсутствие боевиков. После недавних событий они благоразумно залегли на дно или вообще покинули город.

– Что ты думаешь о ситуации в городе? Справляется полиция?

«Караджич, несомненно, передал ему наш разговор на берегу. Ладно, будем считать это зондированием обстановки и личности сержанта Томилина…»

– При желании город можно взять в любой момент. Ничего особенного.

– По-твоему, бандиты легко пройдут блокпосты?

– Не только. У них в городе есть тайники, схроны, свои точки. На Батомке сидит не меньше сотни человек. Когда надо – ударят в спину.

Дорич вздохнул, щелкнул пальцем по обивке переднего сиденья. Словно раздумывая, произнес:

– Запретить им въезд – значит посадить город в чем-то на голодный паек. Мы пока не способны снабжать Валдан всем необходимым. Да и обстановка. Боевики могут ударить и перерезать дорогу до границы.

– Лучше сидеть на голодном пайке и построить укрепления вдоль дороги, чем однажды потерять Валдан. А здесь пятьдесят тысяч человек – армия заложников, мечта любого террориста. Выдвигай любые условия – с таким багажом можно луну выторговать. И потом, чтобы начинать бить бандитов, надо сперва изгнать их из города.

Дорич не ответил, надолго задумался и вышел из этого состояния, только когда мы приехали на базу ОБР.

Из докладной записки в главное управление ДНБ

…После боя на окраине Валдана отмечается резкий отток боевиков из города. В последующие дни зафиксировано гораздо меньше фактов въезда в город легальным способом. Согласно агентурным источникам, такое поведение объясняется прежде всего тем, что, по мнению боевиков, в городе будут проводить облавы.

Также закрыты большинство подпольных точек торговли и перевалочные базы контрабанды на окраине Валдана. Одновременно отмечено резкое возрастание разведывательных действий боевиков вокруг города. Такая активность может быть объяснена прежде всего работой сенатской комиссии. Отдельные группы боевиков обнаружены и неподалеку от границы Зоны с Ругией. В связи с этим местному руководству УОП даны рекомендации привлечь дополнительные силы для усиления охраны границы…

Начальник УДНБ по Мегарскому округу Горден.

25.07.95

Заявление пресс-секретаря регионального комиссариата УОП по Ламакейскому региону

21 июля одним из бандитских формирований была предпринята попытка нападения на территорию мукомольной фабрики на южной окраине Валдана. К месту боя было вызвано подкрепление из состава отряда быстрого реагирования. Сотрудники ОБР прибыли вовремя и смогли не только отбить нападение, но и организовать преследование боевиков.

В ходе завязавшейся перестрелки на берегу реки Ламанка противник был разбит и отброшен назад. На поле боя обнаружили две машины и десять трупов боевиков.

К сожалению, в ходе преследования подорвался на мине БТР отряда быстрого реагирования. Погибли трое бойцов отряда и еще несколько человек получили ранения.

По результатам боя было проведено расследование, которое признало действия ОБР успешными и результативными. Командиру отряда вынесена отдельная благодарность за грамотные действия по отражению нападения.

Обер-официалу Уверану

Завтра в 10.00 по местному времени в ваше распоряжение поступит пусковая установка и оборудование для запуска спутника «Венро-С». Одновременно с установкой прибудет группа технического обслуживания для подготовки старта спутника и вывода его на орбиту планеты. Под вашу ответственность обеспечение безопасного режима для разведки места будущего старта и охрана площадки.

Вашу просьбу о возобновлении активных действий по поиску проникших объектов руководство Управления отклонило. Впредь до особых распоряжений любые действия в этом направлении запрещены.

Куратор третьего направления Свард.

25.07.95

…Малый зал отдыха, реконструированный два месяца назад, больше походил на кабинет релаксации в психологическом центре столичного медицинского комплекса – крупнейшего в мире учреждения по изучению психики человека.

Мебель зеленого и изумрудного цвета, столы из прозрачного стекла, многочисленные аквариумы разной конфигурации, вделанные в ниши стен, картины, искусственные водопады, кондиционеры под потолком, домашний кинотеатр, стереосистема с квадрофоническими колонками.

Считалось, что здесь президент страны отдыхает от государственных дел и приводит в порядок нервы под руководством опытнейших психологов.

На самом деле психолог был в зале один раз, когда консультировал группу проектирования. А зал в основном использовали для проведения совещаний в очень узком кругу.

…Радомилов расстегнул две верхние пуговицы рубашки и провел рукой по затылку. Несмотря на работу двух кондиционеров, он вспотел. Разговор шел уже час. Обсудили несколько тем по внутренней ситуации в стране, поговорили о финансах. Осталась последняя, самая неприятная и тяжелая.

– Итак, господа, что вы можете сказать о проблеме Зоны? Не кажется ли вам, что кое-кто за границей решил прибрать территорию к рукам?

Он обвел взглядом собеседников. Те сидели вокруг низкого овального стола, перед каждым лежала большая папка с документами и стоял ноутбук.

Справа от президента сидел глава ДНБ Станислав Эскер, пятидесятилетний мужчина внушительного вида, бритый наголо, с густыми бровями и тяжелым подбородком. Среди подчиненных его называли Сыч за удивительную способность долго смотреть не мигая.

Он поймал взгляд президента, негромко кашлянул и первым ответил:

– Господин президент, по нашим данным, ЦРУ и ДИБ действительно активизировали работу по созданию в Зоне двух станций слежения. К тому же они усиленно начиняют Зону своими агентами. Мятежная Ламакея восстанавливается на их деньги, понятно, что там пляшут под дудку американцев. Я полагаю, что в скором времени следует ждать новых акций противника.

Радомилов кивнул, перевел взгляд на директора УОП Младана Локтева, тот сидел с другой стороны.

Директору недавно минуло пятьдесят пять, был он среднего роста, плотного телосложения, с малоподвижным лицом и темными, почти черными глазами, за что давно заслужил кличку Колдун. Говорят, в бытность Локтева инспектором криминальной полиции тот загипнотизировал свихнувшегося громилу, державшего под прицелом двух детишек во дворе дома. С тех пор за ним закрепилась слава ведуна. Локтев руководил Управлением восемь лет, и пришедший сравнительно недавно Радомилов решил не трогать влиятельного чиновника, тем более что тот был на своем месте.

Локтев переглянулся с Эскером, раскрыл свою папку.

– Наши данные в основном совпадают с данными Департамента. Разведка Ламакеи вместе с заокеанскими и африканскими друзьями готовят мощный плацдарм в Зоне, чтобы предотвратить в будущем любые попытки Ругии вернуть территории полуострова. Бандиты практически перешли под полный контроль спецслужб и теперь выполняют их поручения. Недавнее нападение на Валдан только подтверждают это.

– Кстати, что там в Валдане? Заявление вашего пресс-секретаря, думаю, следует относить к разряду «почти полная правда»?

Локтев изобразил намек на улыбку.

– Таково официальное видение ситуации. На самом деле была стычка между взводом ОБР и группой боевиков. Из-за поспешности командира отряд понес потери, но боевиков побили и разогнали. Мы преуменьшили потери бойцов, и только.

– Ладно. – Радомилов махнул рукой. – Не следует слишком откровенничать… тем более в таком деле. Позже доложите мне подробности боя.

– Слушаюсь, господин президент.

Радомилов сел удобнее, потом встал. Он и так заставил себя просидеть почти все совещание, но теперь решил размять ноги. Собеседники попытались встать следом, но президент жестом остановил их.

– Сидите. Я погуляю, ноги затекли. И вообще в узком кругу можно обойтись и без излишнего чинопочитания. Не так ли?