Текст книги "Фуггази-Джаз"

– Я потерял таблетки… Ч-черт!..

– У вас проблема со здоровьем?

– У меня глюки.

Сидевший за столом напротив меня человек-ящер непонимающе приподнял надбровную кожистую складку.

– Что это значит?

– Это значит, что мне срочно надо выпить.

– Коньяку?

– Да все, что угодно!

Я сорвался с места и кинулся к стойке с твердым намерением перелезть через нее и взять первую попавшуюся бутылку из тех, что были красиво расставлены на зеркальных полках по другую ее сторону.

Уже добежав до стойки, я услыхал звериный рык у себя за спиной. Обернувшись, я увидел, что плешивый мужик с вампирьими зубами, по-бычьи наклонив голову и раскинув в стороны руки, несется на меня, собираясь не то сбить с ног, не то размазать по стойке. В самый последний момент я успел отпрыгнуть в сторону. Мужик с грохотом ударился головой в стойку и замертво упал на пол.

Чувствуя дрожь в коленях, я привалился спиной к стойке.

В ту же секунду на шею мне сзади накинули тонкую удавку и принялись душить.

– Что, не ожидал? – прошептал мне в ухо знакомый голос.

Вергилий, окончательно трансформировавшись в человека-ящера, вскочил на ноги, схватил со стола большую, плоскую тарелку и метнул ее в моего противника. Судя по тому, что на голову мне посыпались осколки фарфора, а удавка на горле ослабла, бросок достиг цели. Просунув под удавку пальцы, я дернул ее что было сил и сам рванулся вперед. Отбежав на два шага от стойки, я обернулся.

На стойке на корточках, со страдальческим выражением на лице, прижав руку к кровоточащему лбу, сидел Исмаил. Нос его был крест-накрест заклеен двумя широкими полосками лейкопластыря.

– Ну, дурак, – тихо прошипел он, глядя на приближающегося Вергилия. – Откуда ты взялся такой?

Ящер-Вергилий отодвинул меня назад, прикрыв своим корпусом.

– Как ты здесь оказался? – спросил он у Исмаила.

– Так же, как и ты, – криво усмехнулся тот. – Билет купил.

– Я серьезно спрашиваю, – Вергилий медленно извлек из-под пиджака большой, широкий кинжал, смахивающий на небольшой меч.

– А сам не догадываешься? – все так же с ухмылкой спросил Исмаил. – Тогда у него спроси, – кивнул он в мою сторону.

– А при чем тут я? – мне только и оставалось, что растерянно развести руками.

– При том, что все мы существуем только в твоем воображении, – сказал, поднимаясь на ноги, плешивый вампир.

– Ну да, конечно, – я усмехнулся, но на всякий случай все же сделал шаг назад. – Так я тебе и поверил!

– Не веришь – а напрасно, – искоса посмотрел на меня Исмаил. – Ты сам придумал всех нас для того, чтобы мы помешали тебе ехать в Облонск. Потому что Облонск…

– А-а-ахх!

Вергилий с размаху всадил свой кинжал в то место, где секунду назад сидел на корточках Исмаил. Противник его, спрыгнув за стойку, схватил с полки бутылку и попытался ударить ею Вергилия по голове. Фокусник парировал удар весьма экстравагантным образом – бутылка в руке Исмаила обернулась розой. Исмаил выругался и кинул розу на стойку. По стойке покатилась бутылка, расплескивая драгоценную влагу. Я схватил ее и, даже не взглянув на этикетку, присосался к горлышку.

Исмаил тем временем нырнул под стойку и вновь появился с длинной катаной в руке.

– Ну, что ты теперь скажешь? – усмехнувшись, спросил он у Вергилия.

Фокусник легко парировал кинжалом первый удар катаны. Уходя от второго, он сделал шаг в сторону, где на него накинулся мужик с вампирскими клыками. Вергилий кинул его на стол и одним широким взмахом перерезал горло.

– Петр Леонидович!..

Я выпил все, что оставалось в бутылке. Судя по вкусу и запаху, это было низкопробное виски. В голове зашумело, в ушах зазвенели колокольчики. Перед глазами поплыли радужные разводы. Вергилий стряхнул с себя чешую и снова стал худосочным фокусником, больше похожим на гробовщика. Вампир с перерезанным горлом так и вовсе куда-то пропал. Зато Исмаил не претерпел никаких принципиальных изменений. Разве что костюм у него стал другого цвета – бледно-фиолетовым.

– Что ты хотел сказать про Облонск? – спросил я у снова запрыгнувшего на стойку Исмаила.

– Облонск? – Исмаил парировал удар Вергилия и сделал ответный, столь же безрезультатный выпад. – Я никогда не был в Облонске.

– Но ты хотел что-то сказать!

– Дурак! – быстро глянул на меня Исмаил. – Я могу только озвучивать твои мысли! Подумай сам! Кому нужно, чтобы ты поехал в Облонск?

– А, – безнадежно махнул я рукой. – Вы оба фехтовать не умеете, – и, покачиваясь в такт движению поезда, потопал к выходу из вагона.

Право слово, оба они надоели мне со своими тайнами мадридского двора. Тоже мне, кабальеро, принялись тут шашками махать… На кого они хотят произвести впечатление? Пуля, она, понятное дело, дура. Но почему не решить вопрос дурацким образом, если противник прямо перед тобой?

Из всего, что происходило, я мог сделать только один вывод – оба они ломают передо мной комедию. Вместе или поодиночке, придерживаясь каждый своей цели, это уже несущественно.

Я подошел к двери и дернул за ручку.

Дверь оказалась заперта.

– Эй! – обернулся я на дуэлянтов. – У кого ключ?

Исмаил теснил Вергилия. Быть может, потому, что меч у него был длиннее. Вергилий медленно отступал, отбивая атаки противника. При этом он то бросал в лицо Исмаилу горсть конфетти, то кидал под ноги петарды. Исмаил же, стиснув зубы, с ожесточением рубил все, что попадалось на пути, а именно столы и стулья. Если бы мне нужно было сделать ставку, я бы выбрал Исмаила.

Но, как оказалось, я недооценил иллюзиониста.

Быть может демонстрируя свою слабость, он таким образом пытался усыпить бдительность противника. А может быть, ему просто требовалось время для того, чтобы подготовить трюк. Как бы там ни было, в тот момент, когда Вергилий оказался зажат между двумя столиками и меч Исмаила уже был занесен для последнего, решающего удара, фокусник вдруг опустил руки и исчез, чтобы почти в ту же секунду материализоваться за спиной Исмаила.

Теперь противники стояли спиной к спине. Исмаил непонимающе пялился в пустоту перед собой. А Вергилий поднял свой огромный кинжал, пропустил клинок под локтем и, ударив ладонью по рукоятке, по самую гарду загнал его в спину Исмаила.

Исмаил пошатнулся, выронил из рук меч и, чтобы не упасть, оперся обеими руками о стол. Он с трудом повернул голову и мутным, теряющим осмысленность взглядом отыскал меня.

– Вторжение… – едва слышно прохрипел Исмаил. Кровь пенилась у него на губах, стекала по подбородку и капала на лацкан пиджака. Он смог выговорить еще только одно слово: – Прохлопали… – и лицом вниз упал в лужу собственной крови.

– О чем он? – растерянно спросил я у Вергилия.

– Не имеет значения, – фокусник схватил меня за локоть и быстро потащил к выходу.

– Что ты собираешься делать?

– Нужно убираться.

– Куда?

– Куда угодно. Если они знают, что мы в поезде…

– Кто «они»?

– Какая разница, – недовольно скривился Вергилий.

– Исмаил говорил о каком-то вторжении…

– Предсмертный бред.

– А если нет?

Вергилий резко и довольно грубо схватил меня за плечи и прижал спиной к стене.

– Послушай, – сдавленным полушепотом произнес он, глядя мне прямо в глаза. Взгляд у него был холодный и очень недобрый. – Я должен живым доставить тебя в Облонск. До всего остального мне нет никакого дела. Это ясно?

– Ясно, – кивнул я.

– Ну так и не задавай больше дурацких вопросов!

– Ладно, – не стал спорить я. Вергилий отпустил лацканы моего пиджака и сделал шаг назад. – Но только имей в виду: в Облонск я не еду. Я выйду на ближайшей станции и вернусь в Москву.

– С какого это перепугу?

– С такого! Это моя жизнь, и только я сам вправе решать, как ею распорядиться! Если Исмаил смог найти нас в этом поезде, значит, и другие смогут отыскать! И даже если тебе удастся расправиться со всеми, кто попытается прикончить меня в поезде, меня изрешетят пулями, как только я выйду на перрон в Облонске! Понимаешь ты это?.. У меня нет ни малейшего шанса выполнить то, ради чего я туда еду! А просто так, за здорово живешь, подставлять лоб под пули я не собираюсь!..

– Все сказал? – очень серьезно спросил Вергилий.

– Да!

– Идем в купе.

Дверь, которую я счел запертой, легко открылась, едва Вергилий толкнул ее.

Собственно, я был не против того, чтобы вернуться в купе. Я выбросил всю ту злость, что скопилась во мне, от выпитого меня развезло, и теперь я хотел только отдохнуть. Ну, может быть, еще съесть пару бутербродов, пусть не с рыбой, хотя бы с колбасой или сыром. Вергилий говорил, что еду можно заказать в купе.

Мы беспрепятственно миновали только первый вагон, отделявший нас от купе.

В тамбуре второго на нас набросился здоровенный, по пояс голый мужик с выкидным ножом. Вергилий обезоружил его одним ловким движением, ударил головой о стенку и запер в туалете.

Во втором вагоне пожилая торговка, катившая перед собой короб с шоколадками и леденцами, неожиданно выхватила из него короткоствольный автомат с откидывающимся прикладом и открыла по нас стрельбу. Хорошо, что рядом оказалась открытая дверь купе, куда меня и втолкнул Вергилий. Находившаяся в купе женщина смотрела на нас испуганными глазами и что-то пыталась сказать, но губы не слушались ее.

– Все в порядке, – я попытался успокоить испуганную пассажирку.

Но, похоже, только больше напугал. Женщина закрыла лицо ладонями и зашлась в плаче. Как будто это что-то могло изменить.

Безумная торговка давила на курок до тех пор, пока не выпустила всю обойму. Тогда она заглянула к нам в купе, приветливо улыбнулась:

– Конфеток, шоколадок не желаете?.. Есть арахис в сахаре, козинаки, пастила…

Одновременно она пыталась выдернуть из автомата пустую обойму, но что-то у нее там заклинило.

Опершись руками о верхние полки, Вергилий подпрыгнул и обеими ногами ударил торговку в грудь. Тетка вылетела в коридор, прижалась спиной к окну. Вергилий только пальцами щелкнул. Стекло за спиной торговки-киллера исчезло, и с протяжным криком старуха вывалилась за окно.

Вергилий подобрал с пола ее автомат, одним движением вытащил пустую обойму и кинул в окно. Покопавшись в коробе с конфетами, он выудил оттуда подсумок с запасными обоймами и перезарядил автомат. Найденный там же, среди сладостей, пистолет Вергилий кинул мне.

Я повертел пистолет в руках и, не придумав ничего лучшего, сунул за пояс.

– Вынь, – велел Вергилий. – А то яйца отстрелишь.

– Я вообще стрелять не умею, – сказал я, доставая пистолет из-за пояса.

– Придется научиться.

Вергилий вскинул автомат и взял на прицел появившегося в дальнем конце вагона проводника. Пассажиры благоразумно не высовывались из своих купе. А может быть, в этом странном поезде вообще не было пассажиров, кроме нас и посланных за нашими головами убийц?

– Не стреляйте! – тут же поднял руки проводник. – Не надо!

Вергилий закинул автомат на плечо и быстрым шагом подошел к проводнику.

– Мы офицеры спецподразделения Госбезопасности по борьбе с терроризмом, – Вергилий показал усатому проводнику пустую ладонь. Тот внимательно посмотрел на нее и удовлетворенно кивнул. – Все пассажиры до особого распоряжения должны оставаться на своих местах. По тем, кто появится в проходах, огонь будет открыт без предупреждения. – Проводник согласно кивнул. Вид у него был сосредоточенно-спокойный. Как будто террористы захватывают его поезд не реже чем раз в неделю. – Начальник поезда пусть свяжется со мной. Возможно, нам придется проследовать ряд станций без остановок. Все ясно?

Проводник утвердительно кивнул и пошел выполнять задание.

– Сколько их еще может находиться в поезде? – спросил я у Вергилия.

– Кого?

– Киллеров.

– Понятия не имею.

– Тогда, может быть, нам и в самом деле лучше сойти на ближайшей станции?

– Что нам делать, буду решать я, – сказал, как отрубил, Вергилий. И как бы в утешение добавил: – Вы не беспокойтесь, Петр Леонидович, если вас все же убьют, мне тоже головы не сносить.

– Звучит обнадеживающе, – криво усмехнулся я и посмотрел на пистолет.

Большой, тяжелый, воняющий машинной смазкой – кусок железа, сделанный для того, чтобы убивать, но неспособный защитить.

Не встретив никого более, мы добрались до своего купе.

Вергилий вытащил из замка мини-заряд, отпер дверь и пропустил меня вперед.

Едва оказавшись в купе – как казалось, в безопасности, пускай и весьма относительной, – я тут же бросил пистолет на стол и упал на диван.

Вергилий запер дверь и сел напротив.

Приоткрыв один глаз, я посмотрел на своего спутника.

– Может быть, еды закажем? А то у меня что-то аппетит разыгрался.

– Завидую вашему хладнокровию, Петр Леонидович. На вашем месте мало кто смог бы думать о еде.

– Я просто не успел закусить, – объяснил я ситуацию.

– Боюсь, что с едой придется повременить. Вы же видели, в вагоне-ресторане нет официантов.

– Куда же они делись?

– Их либо убили, либо они сами попрятались.

– Вы думаете, нас не арестует служба безопасности железных дорог?

– Со службой безопасности я разберусь, – махнул рукой Вергилий. – А вот остальные…

– С теми, что нам встретились, вы разделались лихо.

– Всякий хороший трюк требует времени на подготовку. Я почти исчерпал свои домашние заготовки. Так что дальше придется импровизировать. Или тупо отстреливаться… Знать хотя бы, сколько киллеров в поезде?

– Ну, если все они являются продуктом моего воображения…

– Не говорите глупостей, Петр Леонидович, – недовольно поморщился Вергилий.

– Но так сказал Исмаил.

– Мало ли что он говорит… Все это чушь!

– Торговка с автоматом показалась мне знакомой, – я прикусил губу и сосредоточенно сдвинул брови. – По-моему… Если не ошибаюсь, я видел ее в прошлом году. Тоже в поезде, когда ехал с группой экологов в Желябово.

– Она тоже стреляла в вас из автомата? – насмешливо поинтересовался Вергилий.

– Нет, тогда это была самая обыкновенная торговка… А вот здоровяка, что напал на нас с ножом, я видел совсем недавно. В аэропорту, когда прилетел в Москву. Он стоял возле кассы обмены валюты… Точно, это был он, только одет иначе.

– При желании, Петр Леонидович, можно найти сходство с кем угодно.

– Да нет же! Это именно те люди, которых я когда-то видел! А это значит, что я притащил их образы за собой в поезд, – я наклонил голову и почесал ногтем висок. – Получается, все это бред.

Вергилий прислонился спиной к стенке купе и устало прикрыл глаза.

– Если вам хочется так думать, можете считать все происходящее дурным сном. Но не забывайте, что сон является несколько искаженным отражением реальности. Следовательно, если во сне пуля разнесет вам голову, вы рискуете уже никогда не проснуться.

– По-моему, это неправда.

– Хотите проверить?

Я даже задумываться не стал.

– Нет. Но я хочу поговорить с кем-нибудь из этих людей, что пытаются убить меня.

– Зачем?

– Возможно, они смогут объяснить мне то, что я сам пока недопонимаю.

– Никак не возьму в толк, о чем вы говорите, – покачал головой Вергилий.

– Вот именно, – я взял со стола пистолет, покрутил его в руках, дернул за какую-то скобку, и из рукоятки вылетела обойма. – Объясните, как этим пользоваться.

В больнице – реальность это была или бред – я находился в таком взвинченном состоянии, что стрелял, не задумываясь, что и как делаю.

Вергилий показал мне, как вставить обойму в пистолет, как снять его с предохранителя и дослать первый патрон в патронник. Как следует целиться, я и сам сообразил, чай, не полный идиот.

– А теперь я вызову одного из них.

– Кого?

– Ну, к примеру, Исмаила. Он при каждой встрече пытается мне что-то объяснить.

– Я убил Исмаила.

– Посмотрим.

Я встал, выдернул с верхней полки подушку и положил ее себе под спину, чтобы устроиться поудобнее. После этого я положил пистолет на колени и приготовился ждать.

* * *

Я сам не знал, когда и что должно было произойти. Я даже не был уверен в том, что что-то вообще случится. Поэтому я не меньше Вергилия всполошился, когда спустя примерно десять минут в дверь купе постучали.

Сначала негромко.

Вергилий приложил палец к губам.

Хорошо, давай будем сидеть тихо. Прикинемся, будто нас тут вообще нет.

Стук повторился. На этот раз он был громче и требовательнее.

Вергилий поднял автомат за рукоятку, неслышно подошел к двери, осторожно повернул барашек замка и быстро откатил дверь в сторону.

Как я и предполагал, на пороге стоял Исмаил. Живой и невредимый. И даже нос у этого не был сломан.

Вергилий схватил его за шиворот, втащил в купе, кинул на диван и приставил ствол автомата ко лбу.

– Дверь закрой, – коротко бросил он мне.

Я сделал, что от меня требовалось.

– Не забывайте, что оружие требует аккуратного обращения, – Исмаил улыбнулся и поднял руки. – Я пришел с миром. У меня даже ножа нет.

Вергилий быстро и, надо сказать, весьма профессионально обшарил его карманы. Не найдя никакого оружия, автомат он все равно не опустил, только сделал шаг назад, к двери.

– Кто ты такой?

– Называй меня Исмаилом.

– Исмаила я полчаса назад убил в вагоне-ресторане.

– Да ну? – удивленно вскинул брови Исмаил.

Внимательно наблюдая за ним, я так и не понял, была ли это игра или естественная реакция.

– Кто ты такой? – повторил свой вопрос Вергилий.

– Честно говоря, это не имеет большого значения, – Исмаил сделал пренебрежительный жест рукой. – Я пришел, чтобы сказать вам, что до Облонска вы, как ни корячьтесь, все равно не доедете. В поезде полно наших людей. И, если потребуется, мы пустим его под откос. А нам это надо? – вопросительным жестом Исмаил развел руки в стороны. – Поэтому я хочу сделать вам предложение, от которого трудно будет отказаться. Вы высаживаетесь на ближайшей станции и возвращаетесь в Москву. Обещаю, на обратном пути вас никто не потревожит.

– А чего стоит твое обещание?

Исмаил безразлично плечами пожал – мол, думайте что хотите.

– У меня имеется только одно условие, касающееся лично вас, Петр Леонидович, – указал на меня пальцем Исмаил. – Вы должны подарить мне свои часики.

Я машинально приложил руку к груди, где в специальном внутреннем кармашке пиджака лежали подаренные Настей часы.

– Да-да, – подтвердил Исмаил. – Именно они.

– Зачем они вам? – удивился я.

– Ну, скажем так… – Исмаил посмотрел в потолок и щелкнул пальцами. – Допустим, я сентиментален и хочу сохранить что-то на память о нашей встрече.

– Я серьезно спрашиваю!

– Я тоже серьезен, как никогда. Вопрос ставится так: ваша жизнь в обмен на часы. Думаю, ваша жена будет только рада, узнав, что подаренные ею часы спасли вам жизнь.

– Не слушайте его, Петр Леонидович, – сурово заявил Вергилий. – Мы едем в Облонск.

– Дался вам этот Облонск, – едва заметно поморщился Исмаил. – Вы что, болото никогда не видели?

– В вагоне-ресторане вы начали что-то говорить о вторжении, – напомнил я Исмаилу.

– Я? – удивился тот. – Честное слово, не помню!

– Но вы понимаете, о чем идет речь?

– Конечно. Вторжение уже началось. И если мы хотим что-то ему противопоставить…

Вергилий нажал на курок, и короткая автоматная очередь разорвала Исмаилу грудь. Исмаил дернулся всем телом, будто его током прошило. Чуть приподняв голову, он удивленно посмотрел на растекающееся по груди красное пятно и едва слышно прохрипел:

– Тоска…

Из угла рта Исмаила вытекла струйка крови, и он упал на диван.

– Какого черта! – заорал я на Вергилия. – Он хотел что-то сказать!

– То, что он говорил, показалось мне довольно глупым, – спокойно ответил фокусник.

Он повесил автомат на плечо, повернулся к двери и проделал ряд замысловатых движений пальцами рук, временами касаясь дверного косяка.

– Но я хотел узнать!..

– Вы должны знать одно, Петр Леонидович! – Вергилий обернулся и показал мне указательный палец. – Мы едем в Облонск. Все. Точка.

Я медленно покачал головой.

– Я никуда с вами не поеду. Мне нужно вернуться в Москву и встретиться с майором Ворным.

Вергилий умильно улыбнулся, словно дивясь моей наивности.

– Еще раз повторяю, Петр Леонидович: я должен доставить вас в Облонск. И я сделаю это даже вопреки вашему желанию. И если вы не совершите какую-нибудь глупость, это здорово облегчит жизнь нам обоим. Надеюсь, это понятно?.. Ничего личного, Петр Леонидович, это работа.

Не успел он это сказать, как в стену купе, возле которой лежал мертвый Исмаил, что-то ударило с такой силой, что по желтой пластиковой облицовке пошла трещина.

– Сволочи! – Вергилий упал рядом со мной на диван. – Почему они ломятся сквозь стену?

Еще один удар. Затем – пронзительный, зудящий звук.

Сквозь стену пролезло полотно электропилы и быстро поползло вверх. Добравшись до верхней полки, полотно повернуло и стало чертить горизонтальную линию.

Я посмотрел на Вергилия. Вид у него было растерянный и – да, мне это не показалось – напуганный.

– Что, кончились домашние заготовки? – насмешливо поинтересовался я.

Мне, в отличие от иллюзиониста, было абсолютно все равно, что собираются сделать те, что сейчас ломятся в наше купе. Сегодня на моих глазах, пытаясь объяснить, что происходит, умерли два Исмаила. Быть может, третьему это наконец удастся?..

Если это бред, то рано или поздно я проснусь. Если же нет – Ахав обещал, что в случае неудачи можно будет вернуться и все повторить заново. Для этого нужно только не дать себя убить. Мне было не страшно, а безумно интересно.

Электропила поползла вниз.

Вергилий приподнял автомат и от пояса выпустил длинную очередь в стену.

Пила замолчала. Но лишь на несколько секунд. Затем она снова завелась, спустилась еще ниже и отрезала руку лежащему на диване Исмаилу.

– Нужно уходить, – сказал я Вергилию.

– Любой, кто переступит порог этого купе, будет разрезан надвое, – трясущимися губами сообщил мне фокусник.

– Ну, здорово!.. Это что, трюк такой?

– Не трюк, а моноуглеродная нить.

– А убрать ее нельзя?

– Нет. Я поставил катушку на таймер.

– И сколько еще нам ждать?

Вергилий глянул на часы.

– Час двадцать две.

– Ничего умнее придумать не мог?

– Я не знал, что они станут ломать стенку!

Вырезанный фрагмент стены отлетел в сторону. В открывшемся проеме показался мужик, которого Вергилий запер в туалете.

Фокусник выстрелил из автомата, и мужик вывалился из купе.

Но следом за ним уже лез другой. Молодой парень, интеллигентного вида, в очочках, одетый в серую клетчатую рубашку и застиранные джинсы. В руках у него была винтовка с примкнутым штыком.

Вергилий снова нажал на курок. Автомат выплюнул две последние пули, угодившие парню в грудь. И тот, с винтовкой наперевес, упал на фокусника, потянувшегося за подсумком. Штык по рукоятку вошел Вергилию в живот. Иллюзионист безумно вытаращил глаза, приоткрыл рот и почему-то показал мне язык.

Я не хотел даже думать, что он пытался этим сказать. Сунув пистолет за пояс – черт с ним, если выстрелит, не до того сейчас, – я оттолкнул сунувшуюся было в пролом бабулю в синеньком платочке и выпрыгнул в соседнее купе.

Народу там было столько, что не протолкнуться. И все хотели залезть в дыру, из которой я выбрался. Только стол, на котором лежала никому уже не нужная электропила, оставался свободен. Поэтому я и запрыгнул на него.

Бабуля, которую я оттолкнул, поудобнее прижала локтем к боку тяжелый станковый пулемет и снова полезла в дыру. За ней нацелился туда же поп с окладистой бородой, большим золотым крестом на черной рясе и с маузером в каждой руке. Остальные, те, что стояли возле дверей, посматривали в мою сторону, но пока почему-то молчали. Что самое обидное, Исмаила среди них не было.

А вот времени у меня было в обрез. Пройдет минута-другая, и вся эта вооруженная свора поймет, что я – тот, кто им нужен. За это время я даже протолкнуться к двери не успею. А даже если и успею…

Все! Поездку в Облонск можно признать несостоявшейся.

Эй! Ахав! Где ты там! Пора крутить назад стрелки часов!

Следом за попом в пролом в стене заглянул рыжий детина со здоровенными, покрытыми веснушками и заросшими волосами ручищами. Он показался мне похожим на искусного палача, умеющего с одного маху отхватить приговоренному голову. Вот только топора у него при себе не было. Да и зачем ему топор, когда он голыми ручищами кому хочешь голову скрутит.

Палач только заглянул в соседнее купе и тут же подался назад.

– Исмаила зовите! Исмаила! – заревел он густым басом. И вдруг повернулся в мою сторону. И на лице его появилась очень нехорошая улыбка каннибала, месяц просидевшего на растительно-молочной диете.

Все! Дальше медлить было нельзя.

Я выхватил пистолет и трижды выстрелил детине в лоб. Здоровяк свалился на пол, временно заблокировав подход к столу. Расстреляв оставшиеся патроны в тех, кто толкался у двери, я кинул пистолет, развернулся к окну и рывком опустил фрамугу до самого низа.

В лицо ударил холодный ветер.

За окном смеркалось.

Мимо со страшной скоростью проносились темные кусты, столбы и металлические конструкции непонятного назначения. Они появлялись и исчезали, будто призрачные видения из какой-то другой жизни. А ведь им полагалось стоять на месте – это поезд должен нестись мимо, пытаясь догнать сваливающуюся за горизонт бесконечность.

Помнится, в детстве я читал рассказы Джека Лондона о бродягах, в которых он популярно разъяснял, как нужно забираться на идущий поезд, чтобы тебе не отрезало ноги, и как спрыгивать с него, чтобы не свернуть шею. Но сейчас я не мог вспомнить ни одного дельного наставления. Да и годились ли они при нынешних скоростях? Высунув голову в распахнутое окно, я глядел на желтую точку фонаря, горевшую очень далеко, а потому казавшуюся единственной неподвижной точкой несущегося в тартарары мира.

Ахав не спешил.

Ну, что ж, значит, и следующий ход был за мной.

Я оттолкнулся ногами от края оконной рамы и прыгнул в набегающую со всех сторон тьму.

Земля ударила меня с такой силой, что перехватило дыхание. Тело мое подбросило и снова кинуло вниз. Упав во второй раз, оно покатилось вниз по насыпи.

Я не чувствовал боли. Но я никогда не забуду отвратительный, кажущийся до бесконечности растянутым во времени хруст ломающихся шейных позвонков.

* * *

Приподнявшись, я первым делом потер ладонью шею. У меня в ушах все еще стоял омерзительный звук, от которого челюсти сводит. Шея оказалась на месте. И даже была готова поворачивать голову в любую сторону.

Все ясно – закончился очередной бредовый сон. Теперь первым дело нужно определиться, где я нахожусь.

Кругом был кромешный мрак. Не было видно даже серого пятна окна, которое обычно выделяется на фоне тьмы даже глубокой ночью.

Я повел руками вокруг себя. Похлопал по ложу, на котором сидел.

Это была не кровать, а узкий, жесткий топчан, обтянутый холодным, чуть шероховатым материалом. Как в поликлинике.

Если так – то дело плохо…

Какое сегодня число?..

Я медленно поднялся на ноги и, вытянув руку перед собой, сделал шаг.

– Осторожно, Петр Леонидович.

Голос звучит спокойно, без угрозы. И к тому же кажется смутно знакомым.

– Кто здесь?

– Сядьте, Петр Леонидович.

Прозвучало не как приказ, а как совет.

Секунду-другую поколебавшись, я сделал то, что от меня требовалось.

И тотчас в глаза мне ударил яркий свет.

Я инстинктивно поднял руку с раскрытой ладонью.

– Кто вы?.. Где я нахожусь?..

На этот раз я не смог скрыть испуга. Который мог и в страх перерасти, если наше общение будет продолжаться в том же духе.

– Вам не о чем беспокоиться, Петр Леонидович. Мы ваши друзья.

– Друзья?..

Я хотел сказать, что друзей так не встречают, но благоразумно смолчал.

Опустив руку, я смог разглядеть настольную лампу, находящуюся метрах в трех от меня. Угол стола, на котором стояла лампа. И ногу, обутую в черный, узконосый, лаковый ботинок.

Что-то здорово напоминала мне подобная картинка.

– Ахав?..

– Я друг Ахава.

– И как вас прикажете называть?

– Обойдемся без имен. Наш разговор будет короткий.

– Ахав угощал меня водкой.

– Водка закончилась.

– Что, вообще?

– Давайте перейдем к делу.

Нога исчезла из освещенного круга, но на ее месте тотчас же появилась другая. Видимо, человек поменял положение тела.

– А где Ахав? – спросил я.

– Какое это имеет значение? – в голосе прячущегося в темноте незнакомца звучит недовольство и легкое раздражение.

О ком же напоминает мне этот голос?

– У нас с Ахавом были свои дела.

– Теперь я веду дела Ахава.

– Меня он об этом не предупреждал.

– Ахав погиб… Погиб, спасая вас.

Тут я несколько растерялся.

– А меня нужно было спасать?

– Вы что, не помните, как прыгнули с поезда?

– Так это было на самом деле?

– Было, Петр Леонидович, было. Вы прыгнули с поезда и сломали себе шею. По счастью, буквально за несколько секунд до вашей смерти нам удалось вернуть вас назад.

– Ну надо же… – Я снова провел рукой по шее. Приятно было чувствовать ее целой и невредимой. – А что Ахав?

– Не будем говорить об Ахаве. У нас нет на это времени. Вы должны вернуться назад и все повторить заново.

– Расскажите об Исмаиле.

– Это наемник…

– Я знаю, но почему его нельзя убить?

– Он чертовски хитер.

– Это не ответ.

– Почему же?

– Никакая сверххитрость не поможет остаться живым, если в тебя в упор стреляют из автомата.

– Ну, не знаю… – Прячущийся в темноте в задумчивости покачал носком ботинка. – Все зависит от того, насколько хорошо продуман трюк…

И тут я догадался!

– Вергилий!

Носок ботинка замер.

– Закройте глаза, Петр Леонидович, вам пора возвращаться, – быстрой скороговоркой проговорил тот, что скрывался во тьме.

– Тебе тоже удалось выбраться живым?

– О чем вы?..

– Как ты это сделал?.. Ты сам все это подстроил! Продумал заранее и просчитал каждый шаг!

– Петр Леонидович!..

– Исмаил работает с тобой заодно. На подхвате. Поэтому и остается все время живым. Вот так! – я хлопнул в ладоши и развел руки в стороны. – Главное, в нужный момент отвлечь внимание зрителя!

– Петр Леонидович, я не понимаю, о чем вы говорите, но тем не менее настоятельно рекомендую вам успокоиться и закрыть глаза. В процессе перемещения во времени…

Я вскочил на ноги и с видом конферансье, объявляющего следующего артиста, выпятил грудь и вскинул руки вверх.

– Смертельный номер! Перемещение во времени! Вергилий Великолепный и его депрессивные собачки!

– Петр Леонидович!..

Я опустил руки и весь подался вперед.

– О каком вторжении говорил Исмаил?

– Исмаила не существует. Вы сами вообразили его себе. Он, если хотите, ваше альтер эго.

– Так, может быть, тогда и меня на самом деле нет? И вас, как бы вы себя ни называли Ахавом, Вергилием или Ахуромаздой, – тоже не существует?.. Что же тогда мы называем реальностью?..

Я сделал шаг вперед.

Из темноты выплыла рука, держащая направленный на меня пистолет.

– Сядьте, Петр Леонидович, – холодно произнес человек с пистолетом.

Я никак не ожидал, что мой собеседник станет угрожать мне оружием, а потому растерялся.

– Сядьте!

Я сделал шаг назад и опустился на топчан.

– А теперь плотно зажмурьте глаза.

– Вы это серьезно?

– Абсолютно. Ахав уже говорил вам, что при временном переходе глазные яблоки могут выпасть из глазниц. Если вас устраивает такой вариант…