Текст книги "Игра в свидания"

Глава 20

Пэрис перестала встречаться с Чандлером в конце марта. Бикс спросил об этом лишь спустя две недели, хотя сразу почувствовал, что что-то произошло. Несколько дней Пэрис вела себя непривычно тихо, после чего вдруг развила бурную деятельность. В конце концов, когда они вместе трудились над организацией очередной свадьбы, Бикс задал ей вопрос в лоб:

– Я что-то пропустил? Или Чандлер действительно перестал звонить?

Пэрис немного помялась, но потом кивнула:

– Да, перестал.

– Вы что, поссорились? Или тебе надоело есть икру и разъезжать на «Феррари»?

За словом в карман Бикс не лез, и Пэрис невольно улыбнулась. Первые дни она была расстроена, но теперь понемногу приходила в себя. Обида в ее душе уступила место стыду. Какой же она оказалась дурой! И ведь все предупреждали, чем это кончится… А Чандлер так больше и не позвонил. Испарился, как дымок.

Пэрис сделала выводы, но радости не было. И, как ни грустно признаваться, Чандлера ей не хватало. Он был к ней так внимателен, а в постели просто неподражаем. Впервые за прошедший год Пэрис почувствовала себя женщиной, а не отвергнутой женой. В этом смысле роман с Чандлером пошел ей на пользу, но кусочек сердца он у нее украл. Хуже – она сама его ему отдала.

– Не сложилось. Я совершила ошибку.

После недолгого раздумья она ему все рассказала.

– Черт. Вот ничтожество!

– Ты правда так считаешь?

Пэрис искренне интересовалась его мнением. Бикс был на восемь лет моложе, но намного опытнее, и его суждениям она доверяла. Иногда ей казалось, что она очутилась в другой эпохе и в другом мире. И в каком-то смысле это так и было.

– Конечно. Полное ничтожество, – повторил Бикс. – Порядочные люди так не поступают. А вранья-то! Но тут таких, как он, полно. И мужчин, и женщин – это от пола не зависит. Когда вступаешь в близкие отношения с порядочным человеком, его не приходится спрашивать, не спит ли он с кем-то еще. Приличному человеку и в голову не придет спать сразу с несколькими партнерами. Я, например, так не делаю. И Стивен тоже. Но мне доводилось встречаться с такими. И твой Чандлер той же породы. Трахаются напропалую. И что им это дает? Любви как не было, так и нет. Впрочем, многие и не способны любить, даже самих себя.

– У меня иногда такое ощущение, будто у всех есть учебник, а у меня – нет. Он говорил вполне резонно и даже убедительно. Только меня не убедил. Я бы себя возненавидела, если бы согласилась жить по его правилам. Зато я извлекла урок, уяснила для себя, что ни за что на свете не стану спать с человеком, который меня не любит. Я-то думала, Чандлер любит! По крайней мере влюблен, как я влюблена в него… Теперь мне кажется, что это была не любовь. Обыкновенная похоть. И вот что из этого вышло.

– Зато у тебя появилась роскошная сумочка, – напомнил Бикс, и Пэрис рассмеялась.

– Это уж точно. Удачная сделка. Моя честь в обмен на сумочку.

– Но ты не жертвовала своей честью. Ты же не понимала, что на самом деле происходит.

– А думала, что понимаю. Наверное, в этом и есть моя главная ошибка.

– Ну, больше ты так не сделаешь. Зато лед тронулся. Ты лишилась целомудрия и теперь можешь пуститься на поиски достойного парня, – улыбнулся Бикс.

Пэрис вздохнула:

– Самое ужасное, что я больше не доверяю собственным суждениям. Сколько мне сначала придется жаб поцеловать?

– Нескольких, – невозмутимо ответил Бикс. – Все мы через это прошли. Если на губах вскочат бородавки, теперь их легко удаляют.

– Боюсь, у меня смелости не хватит проходить через это снова и снова. Это ужасно больно, – честно призналась она.

– Да, больно, и очень грустно. Романы всегда сопряжены с разочарованием.

– Это Питеру спасибо! – Впервые в голосе Пэрис прозвучало ожесточение. – Поверить не могу, что он меня на это обрек!

Бикс кивнул. Так оно и бывает – один партнер отбывает «в сторону моря», а второй оказывается на помойке и вынужден выкарабкиваться самостоятельно. Не обрадуешься.

– Мне бы надо его возненавидеть за все, что он со мной сделал, но до этого еще не дошло и, думаю, вряд ли дойдет. Я только надеюсь, что настанет время, когда я перестану по нему тосковать. Пока что мне его страшно не хватает. Не хотелось бы, чтобы это продлилось всю жизнь. – В глазах Пэрис стояли слезы. – Не могу поверить, что в мои годы мне приходится бегать на свидания, как глупой девчонке. Это отвратительно. И жалко.

– Ничего жалкого в этом нет. Так устроена жизнь. Даже когда отношения складываются превосходно, один рано или поздно умирает, а второй остается в одиночестве и вынужден начинать все сызнова. Это грустно, но такова жизнь.

– Да, как у Стивена, – печально произнесла Пэрис, вспомнив, что партнер Бикса девять лет назад потерял прежнего супруга. – Но ему повезло. Он нашел тебя. – Она улыбнулась Биксу. У нее было такое чувство, будто они дружат уже сто лет.

– Никто не идеален, – загадочно произнес Бикс.

Пэрис удивленно взглянула на него, пытаясь угадать, уж не поссорились ли они.

– Что-то не так? – Она готова была оказать ему любую поддержку в ответ на его сочувствие. Он с первого дня их знакомства стал ей верным другом.

– Когда-нибудь все может случиться… Но пока все в порядке.

– Как это понимать?

– Понимать так, что у каждого своя чаша. Партнер Стивена умер от СПИДа. Стивен тоже ВИЧ-инфицирован. Он может жить так годами, а может и по-настоящему заболеть. Я знал об этом. И решил, что, сколько бы нам ни было отпущено, оно того стоит. И не ошибся. Не жалею ни об одной минуте, что мы вместе. Но мне хочется, чтобы он жил вечно.

Теперь слезы выступили на глазах Бикса. Пэрис молча обняла его, и они долго стояли, прижавшись друг к другу. Наконец Бикс сквозь слезы улыбнулся.

– Ты себе не представляешь, как сильно я его люблю. Он необыкновенный человек!

– Ты тоже, – Пэрис с трудом проглотила комок в горле. Как несправедлива жизнь!

– Знаешь, если бы я предпочитал женщин (слава богу, что это не так, мне и мужских заморочек хватает), то первой выбрал бы тебя.

– Это что, предложение? – поддразнила Пэрис.

– Да, но не эксклюзивное, ты уж меня прости. Я по-прежнему буду спать с мужчинами, и тебе придется смириться с тем, что ты у меня не одна. Подходит такой вариант?

– Где мне поставить подпись?

Оба рассмеялись, и Бикс помотал головой. Ему нравилось говорить с Пэрис. Она была ему как сестра.

– А ведь я тебя предупреждал: не связывайся с Чандлером!

– Я так и знала, что в конце концов ты это вспомнишь. Но он так красиво за мной ухаживал! Говорил, что с ним такое впервые за четырнадцать лет… Неужели все врал?

– Конечно. Это он тебя так завлекал. Подобные типы на слова не скупятся, лишь бы сработало. Не переживай. Когда встретишь настоящего человека – ты его не пропустишь. А с Чандлером было так, несерьезно.

– Судя по всему, да.

Они решили на сегодня закруглиться с делами. Оба чувствовали, что этот разговор по душам – откровенность Пэрис и признание Бикса о болезни Стивена – сблизил их еще больше.

Вернувшись домой, Пэрис позвонила дочери. И, к своему удивлению, застала ее в слезах.

– Что стряслось? С Энтони поссорились?

– Похоже на то. Представь себе, я узнала, что он встречается с другой девушкой! Даже не девушкой – женщиной. Она большая шишка в продюсерском мире, и он, оказывается, спит с ней уже два месяца.

В конечном итоге амбиции одержали верх над этим юношей. Еще один беспринципный тип! Однако на сей раз Пэрис не удивилась, и Мэг, как выяснилось, тоже. Она изначально понимала, с кем имеет дело, но надеялась продлить отношения хотя бы на какое-то время. Но красавчик продержался примерно столько же, сколько Чандлер. Полтора месяца.

– Девочка моя, как жаль! А знаешь, я с Чандлером тоже больше не встречаюсь… – Ей вдруг пришла в голову идея: – Не хочешь приехать домой на выходные?

Месяц назад Пэрис получила свою мебель и теперь чувствовала себя действительно дома. Ее жилище сильно преобразилось.

– А что такое с Чандлером? – удивилась Мэг.

– То же самое. Теперь я понимаю, что вела себя как наивная идиотка. Не спрашивала его, встречается ли он с кем-то еще. Но мне и в голову не приходило это уточнять!

– Со мной такое было в колледже, – голосом умудренной женщины прокомментировала Мэг. – Всегда нужно спрашивать.

– Почему же меня никто не предупредил?

– Тебя предупреждали, но ты ничего не желала слышать. В следующий раз непременно спрашивай. И если выяснится, что ты не одна, немедленно хлопай дверью. И вообще, надо стараться, чтобы не ты к нему приходила, а он – к тебе. Так проще.

– В следующий раз возьму тебя с собой – оговаривать условия моего контракта, – поддразнила Пэрис.

– Непременно. – Мэг вздохнула. – Господи, мам, до чего же мне плохо! Такое чувство, что на свете не осталось ни одного порядочного парня. Во всяком случае, здесь.

В голосе дочери слышалось отчаяние, и это – в двадцать четыре года! Что же тогда говорить о ней самой? В мае Пэрис должно было стукнуть сорок семь.

– В Сан-Франциско, по-моему, ненамного лучше.

– Как и везде. Мои подруги в Нью-Йорке то же самое говорят. Вокруг одни лжецы и плейбои. Или наоборот – такие, что признают только любовь до гроба. А попадется по-настоящему симпатичный парень – тут же выясняется, что он «голубой». Все, я сдаюсь!

– Ну, тебе еще рано. Ты наверняка найдешь себе подходящего парня. А мне, кажется, уже все равно. Стара я для этого.

– Мам, не говори глупостей. Ты еще совсем молодая. И выглядишь великолепно. Пожалуй, мне в самом деле лучше навестить тебя в выходные. А то у меня депрессия.

– У меня тоже. Будем сидеть вдвоем в постели, есть мороженое и смотреть телевизор.

– Скорей бы!

В пятницу вечером Пэрис встретила дочь в аэропорту. Эти выходные у нее были свободны, и они занимались тем, чем хотели, – обнявшись, сидели в кровати и смотрели по телевизору старые фильмы. Ни та, ни другая не одевалась, не причесывалась и не накладывала макияж, и им это очень нравилось.

В воскресенье к обеду явился Вим и был поражен, застав обеих в таком виде. К счастью, он пришел один.

– Вы что, заболели? – ахнул он. – Мэг, посмотри в зеркало! Ты выглядишь непотребно.

– Можешь не рассказывать, – улыбнулась Мэг. Она наслаждалась свободой в компании матери.

– У нас дни нравственного здоровья, – пояснила Пэрис.

– Это еще что такое?

– Мы смотрим старые фильмы, плачем и не вылезаем из постели. – Мэг усмехнулась. – И несем мужиков на чем свет стоит. Представь себе, мой парень наставил мне рога.

– Какой облом! – посочувствовал брат.

Пэрис налила обоим по чашке супа, а сама присела на диван. Она обожала быть с детьми.

– А у тебя как дела? – спросила Мэг. – Небось за модными девчонками ухлестываешь?

– За дюжиной сразу, – похвалился Вим. – У нас в общаге соревнование – кто скольких девчонок захомутает. Я за две недели с двенадцатью встречался! – невинным тоном произнес он, и Мэг замахнулась на него подушкой.

– Ну, ты и прохиндей! Ничего более мерзкого в жизни не слышала. Послушай, в мире и без тебя полно гнусных кобелей, мы не хотим, чтобы ты пополнял их ряды.

– А что вы от меня хотите? Чтобы я женился на первом же курсе? Я же еще ребенок! – добродушно пошутил Вим.

– Тогда хотя бы веди себя достойно, – не отставала сестра, и Пэрис ее всецело поддерживала. – Не делай подлостей, относись к женщинам с уважением. В мире недостает таких симпатяг, как ты.

– Да не хочу я быть симпатягой! Мне хочется поразвлечься…

– Только не за чужой счет, Вим! – взмолилась Пэрис. – Каждый человек должен чувствовать ответственность перед другим. По крайней мере – не совершать подлостей.

– Знаю, знаю. Но немного легкости тоже не помешает. Нельзя же все время быть ответственным!

– Нет, можно, – возразила сестра. – Начни прямо сейчас. Тебе уже почти девятнадцать, никогда не рано стать порядочным человеком. Я на тебя рассчитываю, Вим!

– А без этого никак нельзя? – Он доел суп и удивленно посмотрел на маму и сестру. Какие-то они сегодня странные!

– Нет, нельзя, – отрезала Пэрис. – В противном случае ты рано или поздно разобьешь кому-нибудь сердце.

Сама того не желая, она вспомнила об их отце. Вим этого не заметил, но Мэг все поняла.

Глава 21

После разрыва с Чандлером Пэрис и не помышляла о новом романе. С наступлением мая на них с Биксом навалились заботы о назначенных на июнь бесчисленных свадьбах. Если говорить точно, то их было семь.

В день ее рождения к Пэрис на одну ночь прилетела Мэг, чтобы умчаться назад первым же утренним рейсом. Молодец, что вырвалась: Пэрис была тронута. Бикс еще в конторе преподнес ей торт и очаровательный кашемировый шарф бирюзового цвета. Сказал, что с черным платьем он будет смотреться потрясающе. А через два дня Пэрис отправилась в Беркли, чтобы поздравить с днем рождения Вима. Да, месяц выдался суматошный.

Но при всей занятости ей не удалось забыть того дня, когда год назад Питер от нее ушел. С самого утра в тот день на нее навалилось тяжелое чувство, и Пэрис моментально вспомнила, какое нынче число. Весь день она хранила угрюмое молчание, а вернувшись с работы, дала волю слезам. За этот год с ней произошло немало хорошего, но, если бы сейчас ей вручили волшебную палочку, она, не задумываясь, вернула бы Питера. И не надо спрашивать почему. Жизнь ее изменилась необратимо и далеко не в лучшую сторону.

Впрочем, были и хорошие перемены. Например, переезд в Сан-Франциско, дом, в котором она теперь жила, работа, в которой Пэрис нашла для себя спасение, дружба с Биксом и со Стивеном. Она за многое благодарила господа, но по-прежнему тосковала по Питеру и уже начинала опасаться, что так будет всегда. Будет – и все тут. Пэрис уже не ждала, что кто-то заполнит эту пустоту, и даже не мечтала об этом.

Через несколько дней ей позвонила Сидни Харрингтон. У нее появилась идея. В Сан-Франциско должен был приехать один ее старый приятель, и Сидни задумала позвать по этому поводу гостей. Звонила же она потому, что решила непременно познакомить его с Пэрис, причем до приема. Он был художник из Санта-Фе. Точнее – скульптор, работал в глине. Сидни сказала, он чудесный человек и Пэрис будет интересно познакомиться с ним, даже если это знакомство ничем не кончится.

Первой реакцией Пэрис было немедленно отказаться, но Сидни распевала своему другу такие дифирамбы, что в конце концов она не устояла и согласилась на дружеский ленч. Пэрис чувствовала себя в долгу перед Сидни: ведь это она четыре месяца назад похлопотала о ней перед Биксом. Кроме того, Сидни была умная женщина, рассудительная, с хорошим вкусом и меткими суждениями. Не может же она водить дружбу с каким-то мерзавцем!

Днем Пэрис поделилась новостью с Биксом, и тот рассмеялся, закатив глаза.

– Ты что-то знаешь? – забеспокоилась она.

– Нет. Но мое отношение к свиданиям вслепую тебе известно. Любимая история – о том, как мне подсунули восьмидесятидвухлетнего старикашку, который явился с собственной сиделкой. Мне тогда было двадцать шесть. Приятель, который мне это устроил, решил, что я внесу некоторое разнообразие в жизнь несчастного. Может, я бы и внес, да только старик на протяжении всего обеда пускал слюни. Собеседник из него был никакой. Когда мы распрощались, я просто расплакался.

– Да, обнадежил! – вздохнула Пэрис. Ей сделалось не по себе. – Я не могла отказаться: Сидни так много для меня сделала… Кроме того, это ее старинный приятель.

– Людям свойственно заблуждаться насчет своих друзей. А где он живет?

– В Санта-Фе. Художник.

– Лучше забудь. В географическом плане это не вариант. Что ты станешь делать с мужчиной, который живет в Санта-Фе, будь он хоть гений?

– Господи, ну почему я опять дала себя втянуть? – запричитала Пэрис. – Три месяца назад я поклялась себе, что ни с кем больше не буду встречаться! А теперь из меня делают пушечное мясо для заезжих художников и еще бог знает кого. Что мне делать?

– Сходи на этот ленч. Порадуешь Сидни. А в июне, со всеми этими свадьбами, мы на ней отыграемся. – Сидни пообещала обеспечить еду на пять мероприятий и рассчитывала заработать на этом колоссальные деньги.

В день «свидания» Пэрис чувствовала себя измотанной и разбитой. С утра все не заладилось: фен коротнул и чуть не спалил весь дом, машина по дороге на работу сломалась, а кроме того, она была простужена.

– Может, проще наложить на себя руки? – с тоской спросила она Бикса. – Тогда и на ленч ехать не придется.

– Но ты же обещала Сидни. Так что будь паинькой.

– Лучше сам поезжай и скажи ему, что ты – это я.

– Было бы прикольно! – засмеялся Бикс.

Встреча была назначена в мексиканском ресторане в четырех кварталах от работы. К слову сказать, Пэрис терпеть не могла мексиканскую кухню. Приехав, она застала Сидни уже за столиком; ее приятель ставил машину на стоянку.

Должно быть, место нашлось только в соседнем графстве, потому что в зале он появился спустя полчаса. Он был в индейском пончо и ковбойской шляпе и передвигался неверной походкой, из чего Пэрис заключила, что он пьян. Сидни поспешила объясниться:

– У него проблемы со слухом. Это отражается на координации движений. На самом деле он прекрасный человек.

Пэрис вяло улыбнулась «ковбою», тот ответил неуверенной улыбкой и сел напротив нее. Пэрис невольно бросился в глаза толстый слой глины под его ногтями, будто он лет десять не брал в руки щетку и мыло. Вообще он был похож на американского туземца, но, когда Пэрис его об этом спросила, очень обиделся. Сказал, что ненавидит индейцев, что они настоящий бич Санта-Фе.

– Все как один пьяницы, – заявил он, и Пэрис содрогнулась.

Потом он отпустил длинную тираду насчет чернокожих. Почему-то из его поля зрения выпали евреи. Этот человек умудрялся бросить расистскую реплику в сторону любого, на кого упадет его взгляд, включая официанта-мексиканца. Тот, кстати, услышал, обернулся и смерил троицу ненавидящим взглядом. Пэрис не сомневалась, что он тайком наплюет им в еду, но винить его за это не могла.

– Сидни говорила, вы – художник? – вежливо проговорила она, решив, что это мероприятие просто надо пережить. Хотя, конечно, будет нелегко.

Все уважение к меткости суждений Сидни как рукой сняло, стоило появиться этому типу. Звали его Уильям Вайнштейн, что, по-видимому, объясняло его терпимость к евреям. Он родился в Бруклине, а десять лет назад переехал в Санта-Фе.

– Я принес фотографии кое-каких своих работ, – похвалился Билл.

Он вынул из кармана конверт, перебрал фотографии и протянул несколько штук Пэрис. Это оказались снимки трехметровых фаллических символов, изваянных из глины. У этого человека в голове были одни половые члены!

– Очень интересная работа. – Пэрис изобразила восхищение. – Вы лепите с натуры?

Проигнорировав насмешку, автор важно кивнул:

– С себя.

Он решил, что отпустил необычайно смешную шутку, и расхохотался так, что чуть не подавился кашлем. Мало того, что у него под ногтями было столько глины, что впору скульптуру лепить, так еще и пальцы были все желтые от никотина.

– Вы любите ездить верхом? – неожиданно спросил он.

– Да, только давно не садилась. А вы?

– Я тоже. У меня на ранчо есть конюшня, вы должны ко мне приехать. Правда, у нас там ни электричества, ни канализации. Отсюда два дня верхом.

– Так вам, наверное, трудно выбираться?

– Мне такая жизнь по вкусу, – ответил Билл. – Вот жена ее ненавидела. Все мечтала вернуться в Нью-Йорк. В прошлом году умерла.

Пэрис кивнула и похолодела от мысли, что Сидни преследовала тайную цель их свести.

– Соболезную вам.

– Да, это грустно. Мы были женаты без малого пятьдесят лет. Сейчас мне семьдесят три.

Наконец принесли еду. Пэрис заказала квесадилью – наименее острое из всего, что было в меню. «Художник» выбрал себе какое-то зловещее блюдо, увенчанное горой бобов, и с удовольствием его поглощал, приговаривая, что это его любимая еда.

– Бобы – это лучшее, что можно придумать. Самая здоровая пища! Неважно, что после них портишь воздух. Вы любите бобы?

Пэрис подавилась, а Сидни сделала вид, что не расслышала. Она сказала, что Билл дружил с ее отцом, который тоже был художник и обожал жену Билла. Пэрис представила себе, в каком аду жила бедная женщина – на глухом ранчо наедине с этим животным. Ей даже пришло в голову, что та, скорее всего, покончила жизнь самоубийством – ведь иного спасения у нее не было.

Почувствовав, что больше не может сидеть с ним за одним столиком, Пэрис извинилась и вышла в дамскую комнату. Заперев кабинку, она достала мобильный телефон и позвонила Биксу.

– Ну как, классный мужик? – жизнерадостно поинтересовался он.

– Если ты меня отсюда не вызволишь, я убью Сидни, прежде чем нам подадут десерт. Или себя.

– Значит, не очень классный?

– В голове не укладывается! Неандерталец в ковбойском костюме, который лепит трехметровые изваяния собственного члена.

– Послушай, если у него член такого размера, может, и стоит поехать в Санта-Фе? И я бы с тобой за компанию.

– Может, помолчишь? Слушай, позвони мне через пять минут. Я скажу, что меня срочно вызывают на работу.

– Это по какому, интересно, делу?

– Неважно. Меня надо срочно спасать из этой компании!

– Ты что-то разволновалась. Он тебе фотографий своего пениса не показывал?

– В некотором роде. Ничего омерзительнее этих скульптур я в жизни не видела.

– Бездарный художник вполне может быть неплохим человеком, – рассудительно заметил Бикс.

– Да ты что?! Он хуже твоего слюнявого старца! Ну, как мне тебе объяснить?.. – Ее все больше охватывала паника. – Короче, позвони мне на мобильный через пять минут.

– Хорошо-хорошо. Позвоню. Только причину придумай сама. Сидни не проведешь, она тебя вмиг раскусит.

– Твоя Сидни – полная дура, если решила меня свести с таким типом. Просто психопатка. Может, она меня за что-то невзлюбила?

– Ничего она тебя не невзлюбила. На днях она мне сама говорила, как ты ей симпатична. Послушай, Пэрис…

– Что?

Она уже готова была кого-нибудь убить. Если нужно – даже Бикса.

– Привези мне фотографию его члена.

– Прекрати сейчас же! Я серьезно! Ты, главное, позвони, иначе я уволюсь.

Она вернулась за столик со свежей помадой на губах, и художник оторвался от тарелки.

– А помада вам к лицу. Цвет приятный.

– Благодарю, – пробормотала Пэрис и одарила его улыбкой.

Как только она принялась за еду, зазвонил телефон.

– Ненавижу эти штуки, – проворчал Билл, а Пэрис тут же нажала кнопку приема, немного послушала и нахмурилась.

– Что ты сделал? – переспросила она с притворным ужасом и бросила обеспокоенный взгляд на Сидни. – Бикс, какой ужас! Мне очень жаль. Что? Сейчас?! Я… Понимаешь, я в ресторане с Сидни и ее другом… Ну хорошо, хорошо, успокойся. Сейчас приеду. Ничего без меня не предпринимай.

Она отключила телефон и растерянно взглянула на Сидни.

– Что стряслось? – заволновалась та.

– Ничего особенного. Это Бикс. Ты же знаешь, какой он нытик. – Он перевела взгляд на Билла и улыбнулась, решив на прощание созорничать. – Он «голубой», – объяснила она.

– Не выношу педиков! – объявил тот и рыгнул.

– Я почему-то так и думала. – Она повернулась к Сидни: – Ему вступило в спину.

– Не знала, что у него проблемы со спиной.

Сидни моментально прониклась сочувствием; Пэрис знала, что у нее у самой больная спина и она даже носит корсет, когда работает.

– Лежит на полу, не в силах шевельнуться. Просит отвезти его к мануальному терапевту. Говорит, если я не приеду, позвонит в службу спасения.

– Могу его понять. У меня у самой позвоночная грыжа. Когда обостряется, я неделями ходить не могу. Может, нам с тобой вместе поехать?

– Не беспокойся, я справлюсь. Но мне надо бежать.

– Всех педиков надо перестрелять! – заявил художник и опять рыгнул.

– Мне очень жаль вас бросать, – извинилась Пэрис и попрощалась с Биллом за руку. – Желаю весело провести время. Было приятно познакомиться. Успехов вам в работе. Пока, Сидни. Спасибо за угощение.

Она помахала рукой и выбежала из зала, вне себя от негодования. Даже вернувшись в контору, Пэрис еще продолжала кипеть. Бикс поджидал ее с ехидной усмешкой.

– И где она?

– Кто? Убила бы всех!

– Фотография члена.

– Заткнись! Я больше не разговариваю ни с тобой, ни с Сидни! Подсунуть мне такого идиота! К твоему сведению, он терпеть не может педиков и считает, что их нужно перестрелять. И еще он ненавидит черных и индейцев.

– Отлично, мне это нравится. А как он выглядит?

– Как зомби. Живет на ранчо без электричества и канализации.

– Что ж удивляться, что бедняга ваяет из глины собственный пенис. Чем ему еще заняться?

– Если ты скажешь еще хоть слово, я тебя убью! Больше никогда в жизни, до гробовой доски, не соглашусь пойти на свидание вслепую!

– Да-да, понимаю. – Бикс со смехом откинулся на спинку кресла. – Я тоже так говорил. И знаешь что? Ходил, и еще как! И ты пойдешь.

– Иди к черту! – выругалась Пэрис и прошла к себе в кабинет, с таким грохотом хлопнув дверью, что бухгалтерша с испуганным лицом выскочила из своей комнатки.

– С Пэрис все в порядке?

– Все отлично, – ответил Бикс, продолжая хохотать. – Просто она ходила на свидание вслепую.

– И ничего не вышло? – спросила женщина сочувственно.

Бикс расплылся и покрутил головой:

– Нет, миссис Симпсон, не вышло. Вечная история с такими свиданиями!