Текст книги "Любой ценой"

– И если его положение настолько отчаянное, – задал вопрос Джадсон Лэтрелл, – то почему он не оставил корабли с повреждёнными импеллерами и не ушёл с более высоким ускорением?

– Я думаю, что ответ на этот вопрос по крайней мере отчасти зависит от того, какова их действительная цель, – сказала Кьюзак.

Она посмотрела на главный экран. С момента возвращения Третьего Флота в обычное пространство прошло двадцать шесть минут. Было трудно представить, что два часа назад корабли Флота Метрополии безмятежно находились на орбите около Сфинкса. Теперь они погибли, превращённые в разлетающиеся обломки, а её собственные корабли с постоянным ускорением 6,01 километра в секунду за секунду неслись в бой с их убийцами. Её скорость достигла почти десяти тысяч километров в секунду и она углубилась в резонансную зону почти на восемь миллионов километров, а расстояние до Второго Флота сократилось до шестидесяти миллионов километров. Это, несомненно означало, что они уже находились в пределах её досягаемости, также, как и она у них.

– Что бы они там ни задумали, – хмуро произнесла Кьюзак, – полагаю, что вы, Джеральд, правы насчёт их боеприпасов. В таком случае они больше не собираются бить по нам такими чудовищными залпами. Это также означает, что у них осталось слишком мало птичек, чтобы попусту расстреливать их с дальней дистанции, с их-то вероятностью попадания. С другой стороны, наши погреба полны.

– Вы желаете открыть огонь сейчас, мэм? – поинтересовался коммандер Лэтрелл, однако Кьюзак покачала головой.

– Ещё нет. На самом деле не собираюсь, пока они не откроют огонь. – Тонкая улыбка Кьюзак была холодна. – Каждый километр сокращения дистанции увеличивает нашу точность на несколько тысячных процента. Пока они не желают стрелять, я тоже не желаю.

– Они смогут достать до Сфинкса через десять минут или около того, мэм, – тихо произнёс Смитсон.

– Верное замечание. – Кьюзак кивнула. – Однако это означает, что и развёрнутые вокруг Сфинкса подвески смогут достать до них, а системные разведывательные платформы дадут оборонительным подвескам очень хорошую точность.

– Но если они начнут стрелять, то хевы ответят, – указал Лэтрелл.

– Знаю, – согласилась Кьюзак. – Я об этом думала.

Она прикинула числа и расстояния, затем повернулась к связистам.

– Франклин, свяжитесь с адмиралом Капарелли. Передайте ему, что я рекомендую, чтобы оборона Сфинкса не открывала огонь по этим кораблям до тех пор, пока они сами не дадут залп по Сфинксу.

– Есть, мэм, – отозвался лейтенант Брэдшоу.

– Вы в этом уверены, мэм? – спросил Смитсон. Кьюзак посмотрела на него и он спокойно встретил этот взгляд. В конце концов, одной из задач начальника штаба было играть роль адвоката дьявола. – Если они намереваются обстрелять планету, то решение позволить им безнаказанно дать первый залп может нам дорого обойтись.

– Но, как только что отметил Джадсон, если они не готовы подвергнуть обстрелу планету и расположенные около неё верфи, а орбитальная оборона откроет огонь, то они могут начать стрелять в ответ, – ответила Кьюзак. – И они были хорошо потрёпаны. Если Сфинкс не будет по ним стрелять, то они наверное приберегут ракеты для нас, так как мы явно намного большая угроза. В такой ситуации, я полагаю, стоит рискнуть позволить им сделать один залп по обороне Сфинкса, когда она уже находится в полной готовности. Особенно, если они решат не стрелять.

– Да, мэм.

* * *

– Никаких изменений в их диспозиции, ваша милость, – доложила Андреа Ярувальская и Хонор нахмурилась.

– Что случилось, ваша милость? – спросил чей-то голос и Хонор оглянулась на дисплей своего коммуникатора. Оттуда смотрел Раф Кардонес.

– Что ты имеешь в виду, Раф?

– Этот хмурый взгляд, – произнёс её флаг-капитан. – Я его уже видел. Что вас беспокоит?

– Ты имеешь в виду, помимо того, что в этот прекрасный день уже убито что-то около миллиона человек?

Кардонес слегка вздрогнул, однако тоже покачал головой.

– Это не то, что я имел в виду, мэм, и вы это знаете.

– Да, полагаю, что знаю, – согласилась Хонор.

Она потянулась погладить голову Нимица и кот толкнулся в её руку, мурлыкая и лаская Хонор в ответ мыслесветом. Она лелеяла этот краткий момент безусловной поддержки и любви, цепляясь за теплоту кота, противостоящую холодному жестокому осознанию чудовищной сцены гибели и опустошения. Затем она снова взглянула на Кардонеса.

– Я просто не могу отделаться от ощущения, что где-то есть закавыка, которую мы не заметили, – медленно протянула Хонор. – Я знаю, что нет доступного им вектора отхода, который позволил бы им избежать ракет и Сфинкса и Кьюзак. В таких обстоятельствах, я полагаю, не слишком удивительно, что они просто держат курс. Что они ещё могут поделать?

– Немного, ваша милость, – сказала Мерседес Брайэм, когда Хонор сделала паузу. – По мне, так похоже, что они облажались. Ублюдки сначала довольно сильно потрепали нас, но теперь они слишком глубоко, чтобы уйти, и адмирал Кьюзак уделает их в хлам.

– Это меня и беспокоит, – медленно произнесла Хонор. – Они не должны были так поступать. Они могли подходить медленнее, оставив себе более широкий выбор вариантов маневра. Почему они просто понеслись к Сфинксу?

– Не понеслись, – указала Брайэм. – Они вошли под углом к гипергранице и зоне, так что при желании они могли изменить направление для отхода.

– Нет, Мерседес. – Кардонес покачал головой с монитора Хонор. – Я понимаю, что она имеет в виду. Это значение ускорения, да, ваша милость?

– Именно так, – согласилась Хонор. – Когда они столкнулись с Флотом Метрополии они не могли быть точно уверены, чем всё на этом кончится, однако они должны были знать, что практически наверняка будут перехвачены далеко от планеты и потрёпаны. Однако идя без подобной уверенности с таким высоким ускорением, они создали вектор, который никак не могли изменить прежде чем то, что мы привели бы со Звезды Тревора, также обрушилось на них. Это непохоже на Тейсмана. Он должен был оставить командующему большую свободу маневра и попытаться избежать того, чтобы его корабли попали в подобную ловушку.

– Тогда почему он этого не сделал? – нахмурилась Брайэм, постигая логику Хонор.

– Поначалу я полагала, что это наверное служило указанием на то, что они пытались провести некую двухступенчатую операцию, – продолжила Хонор. – Атаковать Мантикору, предполагая, что мы должны были бы для защиты домашней системы уйти со Звезды Тревора, а затем ударить по оголившемуся Сан-Мартину. В этом случае они также могли надеяться попытаться поймать Третий и Восьмой Флоты по отдельности, неспособными адекватно ответить на обе атаки.

– А вот это скверная мысль, ваша милость, – пробормотала Брайэм.

– Однако это тоже непохоже на Тейсмана, – отметила Хонор. – Он понимает принцип KISS[51]51
  «Keep It Simple, Stupid» – делай всё просто, не умничай


[Закрыть] и в их атаках операции «Удар молнии» он планировал каждую из частных операций независимо друг от друга. Они связали их в единую операцию, однако Тейсман старательно избегал любой попытки координировать действия широко разбросанных флотов или требовать их взаимной поддержки после достижения флотами своих целей. Всё наступление было очень тщательно скоординировано, за исключением решения послать Турвиля на Марш, однако успех одной операции не зависел от успеха ни единой другой одновременной операции.

– А удар по Мантикоре и по Звезде Тревора зависел бы, – кивнула Брайэм.

– Несомненно зависел бы, – согласилась Хонор. – И у них не было бы никакой возможности связаться друг с другом, так что если бы одна из группировок облажалась с расчётом времени, то это могло бы сорвать всю операцию, раньше времени приведя нас в готовность. Всё ещё возможно, что они планируют сделать именно это, и именно поэтому я не хочу запереть терминал Звезды Тревора массовым переходом, но я не думаю, что это именно то, что происходит.

Но если у них на уме не что-то подобное, то я не в состоянии постичь их действия. Согласно действующей оценке РУФ здесь большая часть всей их боевой стены и они протаранили ею нашу оборону на векторе, который лишает их возможности избежать схватки с Третьим Флотом. Именно это мне и не нравится. Это глупо… а уж кем не является Томас Тейсман, так это глупцом.

* * *

– Шеф, при всём должном уважении, – сказала Молли Дилэни, – я думаю, что пора.

– Да ну, вы это серьёзно? – спросил Лестер Турвиль настолько сухим тоном, что Дилэни вскинула глаза от неожиданности. Затем, почти против свой воли, она рассмеялась.

Смешок был не очень громким, однако раскатился по напряжённому затихшему флагманскому мостику «Герьера». Все головы на мостике поднялись и все глаза обратились к начальнику штаба. Турвиль улыбнулся. Он почти физически мог ощущать всеобщее удивление от того, что он в такой момент способен шутить. Затем он ощутил, что это удивление по меньшей мере отчасти растопило напряжённый страх и беспокойство, охватившее всех от того, что он продолжал задерживать маневр «Пол Ревир», продолжал ждать. Они, также, как и Турвиль, знали оперативный план «Беатриса Браво» и должны были задаваться вопросом, чего же он, чёрт побери, дожидается.

И этот вопрос был достаточно законен. Часть его самого тоже задавалась вопросом, чего же он дожидается.

Он взглянул на экран. Мантикорские силы со Звезды Тревора ускорялись внутрь системы уже почти пятьдесят минут. Их скорость была уже больше восемнадцати тысяч километров в секунду, а прошли они примерно 27 045 000 километров. Дистанция до Второго Флота быстро сокращалась к тридцати трем миллионам километров и Турвиль был изрядно поражён тем, что противник все ещё не стреляет. Однако какое-то назойливое сомнение, голос инстинкта, убеждало его ждать.

Турвиль взглянул на вспомогательный экран, на котором замерли последние тактические данные, которые смог передать Оливер Диамато до того, как его отогнали от Сети. Он обдумывал их секунду или две, стараясь при этом скрыть тяжесть на душе, чтобы та не разрушила благие последствия смешка Дилэни.

«Ты должен действовать, Лестер, – сказал он сам себе. – Ты уже ждал сколько возможно: тут Молли права. Если бы Восьмой Флот был в пути, то он уже должен был быть здесь. И ты не можешь бесконечно тянуть просто „на всякий случай“, вдруг он появится. Поскольку вне зависимости от того, появится он или нет, ты не можешь позволить тем, о которых уже знаешь, подойти ещё ближе».

– Хорошо, Ас, – спокойным, уверенным голосом произнёс Турвиль. – Пошлите «МакАртуру» исполнительный сигнал.

* * *

– Капитан Хиггинс! Мы получили исполнительный сигнал от «Герьера»!

– Рулевые, – почти немедленно резким голосом произнёс капитан Эдвард Хиггинс, – выполнить маневр «Пол Ревир».

– Есть, сэр! – откликнулся астрогатор и линейный крейсер КФРХ «Дуглас МакАртур», который не отправился внутрь системы вместе с остальной частью обречённого эскорта Второго Флота, плавно скользнул в гипер.

* * *

– Полагаю, хотят они или не хотят, но мы уже почти готовы начать игру, – сказала Феодосия Кьюзак коммандеру Лэтреллу. – Как выглядят наши огневые решения?

– Полагаю, что тут уместно вспомнить старую присказку о рыбе в бочке, мэм, – ответил Лэтрелл.

– Хорошо. Тогда…

– Гиперслед! – внезапно рявкнул один из рядовых Лэтрелла. – Гиперслед в четыре-один-точка-семь миллионах километров! – он на секунду остановился, затем оглянулся с бледным лицом. – Множество источников, сэр! Похоже на по меньшей мере девяносто кораблей стены.

* * *

– О, Боже, – тихо произнесла Мерседес Брайэм при виде резко изменившегося экрана. Сверхсветовая передача с разведывательных платформ сделала произошедшее до ужаса ясным.

– Вы были правы, ваша милость, – прямо заявил Рафаэль Кардонес. – Они не дураки.

Хонор не ответила. Она уже разглядывала боковые панели своего монитора. Шестнадцать из тридцати двух её супердредноутов всё ещё находились на Звезде Тревора, также, как и все носители Сэмюэля Миклоша и тридцать линейных крейсеров. В течение одного удара сердца она смотрела на числа, затем обернулась к своему штабу.

– Мерседес, пошлите курьера на Звезду Тревора. Сообщите адмиралу Миллеру, чтобы он принял командование над всеми находящимися там нашими линейными крейсерами и оставался на той стороне. Скажите ему, что до нашего возвращения он должен прикрывать Звезду Тревора. Затем скажите Иуде провести носители Миклоша и все остающиеся корабли стены в одном переходе.

Несмотря на шок, голос Хонор был чёток и спокоен. Брайэм мгновение смотрела на неё, затем отрывисто кивнула.

– Есть, ваша милость!

– Тео, – продолжила Хонор, ткнув пальцем в коммандера Кгари, – начинайте готовить новый микропрыжок. Пойдём прямо отсюда; никаких промежуточных остановок. Я хочу, чтобы мы оказались на расстоянии по меньшей мере пятидесяти миллионов километров от новых пришельцев. От семидесяти пяти до ста было бы лучше, но никак не ближе пятидесяти.

Кгари мгновение смотрел на Хонор и она ощутила его шок. Она позволила ему сделать намного большую ошибку, чем адмирал Кьюзак позволила Третьему Флоту, однако наряду с этим она требовала, чтобы он совершил прыжок из находящейся внутри резонансной зоны точки в позицию на её окраине. С запасом или без, астрогация подобной точности будет чрезвычайно тяжёлой для расчёта, учитывая, что независимо от действий Кгари, координаты начальной позиции его прыжка будут иметь значительную неопределённость.

Однако, несмотря на шок, голос Кгари был чёток.

– Есть, мэм!

– Харпер, – продолжила она, поворачиваясь к секции связи. – Немедленное экстренное сообщение адмиралу Кьюзак, копия Адмиралтейству. Сообщение начинается: «Адмирал Кьюзак, я направлюсь к вам на поддержку через примерно, – Хонор взглянула на хронометр, однако она никак не могла замедлить бег времени, – пятнадцать минут. Если я смогу уменьшить это время, то сделаю это». Конец сообщения.

– Есть, ваша милость!

Хонор кивнула, затем откинулась в кресле и медленно развернула его, чтобы обратиться к остальной части команды флагманского мостика. Она могла увидеть на их лицах отражение собственного ужаса, ощутить его в их мыслесвете, так как они осознали, что произойдёт с Третьим Флотом независимо от того, что могли бы сделать они.

Они смотрели на Хонор, однако не видели в её спокойном лице никакого ужаса. Они видели только решимость и целеустремлённость.

– Хорошо, народ, – произнесла она. – мы знаем, что должны сделать. Давайте приступать.

Глава 67

Адмирал Женевьева Чин, командующий Пятым Флотом, стояла на мостике КФРХ «Канонада» в омывающем её шелесте потока докладов о готовности.

– Мы их подловили, мэм! – восторженно объявила коммандер Андрианна Спиропуло, – Астрогатор вывел нас меньше чем в пятидесяти миллионах километрах позади них – прямо в точку!

– Это я вижу, – Чин могла бы поспорить с её оценкой действий астрогатора, так как они вышли на несколько миллионов километров дальше от гиперграницы, чем следовало бы. Она подозревала, что лейтенант-коммандер Джулиан специально вывел их чуть дальше, чем она предписала. Однако оценка Спиропуло тактической ситуации полностью соответствовала её собственной и Чин с трудом удерживалась от того, чтобы в её голосе тоже прорвался восторг.

Ещё она знала, что полного успеха не добилась.

«Ну, пусть даже так, – думала он. – Но и в таком случае я это заслужила. Все мы заслужили, за то, как они лупили нас в прошлую войну. Но для меня это значит ещё больше».

– Хорошо, Андрианна, – произнесла она, возвращаясь к экрану и символам мантикорских кораблей стены, чьи экипажи начали осознавать, что забрели прямо в западню, – у нас не так много времени до того, как они выйдут за пределы нашей досягаемости. Давайте начинать сбрасывать подвески.

– Есть, мэм!

Тёмные глаза Андрианны сверкали, и Чин оглянулась на капитана Никодима Сабурина. Начальник штаба встретил её взгляд, а затем, незаметно для остальной команды флагманского мостика, кивнул, очень легко.

Чин кивнула в ответ. Сабурин был наверное единственным из штаба Чин, кто мог полностью насладиться её ощущением… финала. Чин долго шла к этому моменту. Она пережила при Законодателях роль козла отпущения за катастрофу на станции Ханкок в самом начале прошлой войны. Она пережила бесконечные тоскливые годы на службе Комитету общественного спасения – всегда под подозрением, слишком ценная для того, чтобы просто отказаться от службы, всегда под надзором своего народного комиссара. Она даже пережила взлёт Сен-Жюста к вершине могущества… и хаос после его падения.

Её дважды «реабилитировали». Один раз маньяки Роба Пьера, исключительно потому, что предыдущий режим назначил её козлом отпущения. И второй раз новая Республика, поскольку она чертовски хорошо делала свое дело, защищая назначенный ей сектор, несмотря на садиста-психопата назначенного ей в комиссары.

Сейчас же Чин действительно полагала, что эта полоса закончится. Она всё равно много потеряла в выслуге. Мужчины и женщины, бывшие младшими офицерами или даже рядовыми или старшинами в те времена, когда Чин уже была флаг-офицером, сейчас были старше её. Например Томас Тейсман был коммандером тогда, когда она была контр-адмиралом. Однако она была одной из жалкой горстки людей, ставших адмиралами при Законодателях и всё ещё остающихся в живых, так что Чин полагала, что это было вполне сносно.

И, независимо от того, являлась ли вселенная прибежищем справедливости или нет, Чин не могла пожаловаться на своё теперешнее положение. Женщина, на которую возложили груз вины за бедственное развязывание Законодателями конфликта со Звёздным Королевством, была также и той, кого избрали для командования захлопывающейся пастью капкана, которая раз и навсегда сокрушит Звёздное Королевство. Этого часа она ожидала пятнадцать стандартных лет и вкус его был сладок.

Никодим Сабурин это понимал. Чин долгое время этого не знала, но во время событий при станции Ханкок он служил старшиной на одном из её дредноутов. Как и она сама, он нетерпеливо ожидал возможности за это расплатиться сегодня.

– Как ваши огневые решения, Андрианна? – спокойно спросила Чин?

– Выглядят неплохо, учитывая их РЭБ, мэм.

– В таком случае, коммандер, – официально произнесла Женевьева Чин, – вы можете открыть огонь.

* * *

– Мы шли прямиком в ловушку, – горько сказала Феодосия Кьюзак, – Я шла прямиком в ловушку.

– Непохоже, чтобы у нас был большой выбор, мэм, – произнёс капитан Смитсон.

Они стояли около экрана, следя за подавляюще превосходящей их силой, внезапно появившейся, сбрасывая подвески, у них за кормой. Ожидая. Приказания уже были отданы. Их собственные ракеты уже стартовали. Не было буквально ничего, что Кьюзак могла сделать, кроме как ожидать выполнения другими людьми её распоряжений.

Она повернула голову к начальнику штаба и Смитсон пожал плечами.

– Мы не могли позволить им нанести удар по Сфинксу, не могли позволить им уйти после цены, заплаченной д’Орвилем за то, чтобы их остановить. Это означало войти в систему вслед за ними, – сказал он. – Это вы и сделали.

– Я обязана была предвидеть их появление, – парировала Кьюзак, однако тихо-тихо, понижая голос. – После того, что им устроила Харрингтон при Ловате, это был логичный ответ.

– Да? – Смитсон склонил голову и насмешливо улыбнулся, невзирая на мчащийся к ним ураган ракет. – Полагаю, что вы должны были неведомым образом обратиться к ясновидению, чтобы понять, что у них есть в резерве ещё сотня кораблей стены? Что они вознамерились бросить против нас триста пятьдесят супердредноутов? Именно вы – не адмирал Капарелли, не РУФ, не адмирал д’Орвиль или адмирал Харрингтон. Именно вы. Так как всё это несомненно ваша ошибка.

– Я не имела в виду… – сердито начала Кьюзак, затем остановилась. Она мгновение смотрела на Смитсона, затем протянула руку и стиснула его плечо.

– Думаю, я действительно это заслужила. Спасибо.

– Не стоит благодарности. – грустно улыбнулся Смитсон. – Это одна из обязанностей начальника штаба.

* * *

– Хорошо, Алекан, – заявил МакКеон своему операционисту. – Мы единственная эскадра оснащенная «Аполлоном». Для наилучшего его использования Кьюзак дала нам разрешение вести огонь самостоятельно. Это означает, что вся работа ложится на вас.

– Понял, сэр, – напряжённо кивнул коммандер Словацки.

– Я хочу сконцентрироваться на этой новой ораве, – продолжил МакКеон. – Они ещё не понесли урона, их системы управления огнём и тактические секции находятся в лучшей форме. Мы будем бить их по одному кораблю за раз.

– Понял, адмирал, – снова отозвался Словацки, а МакКеон указал на символы кораблей оперативного соединения Чин.

– Отлично. А теперь прикончите столько ублюдков, сколько только сможете.

– Есть сэр!

– Жалко, что её милости здесь нет, сэр, – тихо сказала МакКеону коммандер Розли Орндорф после того, как Словацки со своими помощниками занялся изменением плана ведения огня.

– Нет, – столь же тихо ответил ей МакКеон, – Никто не смог бы нас выручить, даже она.

– Я тоже так думаю, – согласилась Орндорф. – И вы правы. Мне не следует сожалеть, что она не вляпалась вместе с нами. Однако – ничего дурного, сэр, – мне… её недостаёт.

– И мне, – МакКеон протянул руку и погладил голову устроившегося на плече Орндорф древесного кота. Баньши толкнулся головой в его руку, но только на мгновение. Затем кот прижался щекой к виску своего человека и тихо замурлыкал Орндорф.

Орндороф потянулась и стала нежно поглаживать кота, не отрывая взгляда от экрана.

* * *

В отличие от линейных крейсеров Оливера Диамато Третий Флот не мог увернуться от дротика пульсера. Корабли адмирала Кьюзак увязли в резонансной зоне слишком глубоко. Кьюзак намеревалась поймать Второй Флот между своими кораблями и обороной Сфинкса; теперь же она сама была поймана между надвигающимся молотом приближающихся МДР Чин и потрёпанной наковальней уцелевших СД(п) Лестера Турвиля.

По крайней мере скорость Третьего Флота была почти на пятнадцать тысяч километров в секунду выше скорости Пятого и направлена практически прямо от Чин. С учётом геометрии дальность полёта ракет Чин в активном режиме составляла только пятьдесят один миллион километров. Однако дистанция была всего лишь 41 700 000 километров и это означало, что до того, как Третий Флот выйдет за пределы досягаемости, Чин сможет держать корабли Кьюзак под обстрелом в течение одиннадцати минут.

Одиннадцать минут. Казалось бы немного, однако это было больше, чем прожил под огнём Лестера Турвиля Флот Метрополии. И Флот Метрополии не нёсся навстречу огню одного противника в то время как огонь второго рвал его сзади.

* * *

– Открыть огонь! – отрывисто скомандовал Лестер Турвиль.

– Есть, сэр! – отозвался Фрейзер Адамсон и Турвиль увидел, как символы его ракет устремились к манти.

«Я чуть было не опоздал, – подумал он. – Астрогатор Чин ошибся на добрых десять миллионов километров, хотя трудно её за это винить. После прибытия „МакАртура“ у неё было всего лишь несколько минут для того, чтобы рассчитать свою позицию, в немалой степени благодаря тому, что Турвиль ожидал так долго, а также по той причине, что расчёт столь изящного короткого перехода всегда был адски тяжёл.

С учётом того, что любая ошибка, выводящая конечный пункт альфа-перехода Чин не по ту сторону границы резонансной зоны, привела бы к гибели всех её кораблей, было неизбежно – и правильно – что она обязана была сделать ошибку в пользу безопасности. Помимо того, план операции вовсе не предусматривал того, что её корабли вообще зайдут в резонансную зону или пределы гиперграницы до тех пор, пока они с Турвилем не будут полностью уверены, что разобрались с обороной. Всей обороной.

Тем не менее, одиннадцать минут концентрированного огня девяноста шести СД(п) должны были отправить боеспособность манти ко всем чертям, даже если бы оказались не в состоянии их полностью уничтожить. А тем временем и сам Турвиль мог сделать кое-что, чтобы помочь Чин.

Для его ракет дистанция составляла всего 32 955 000 километров и, в отличие от расстояния до кораблей Чин, она сокращалась более чем на миллион километров в минуту. Не говоря уже о том, что, в отличие от Чин, его тактики последние тридцать-сорок минут постоянно следили за манти, обновляя свои планы стрельбы.

Турвиль взглянул на часы. Время полёта его ракет составляло всего лишь чуть меньше шести минут, на две минуты меньше, чем у ракет Чин. Хотя она и выстрелила первой, его ракеты достигнут целей раньше.

* * *

– Нас воистину классно поимели, кэп, – тихонько произнёс старший уоррент-офицер сэр Горацио Харкнесс с поста механика ЛАКЕВ «Дакойт».

Скотти Тремэйн покосился на него, а затем снова стал смотреть на монитор, желая, чтобы у него был какой-нибудь способ не согласиться.

– Вам поступило сообщение от адмирала Трумэн, капитан, – сказал искусственный интеллект, заведовавший на «Дакойте» связью. – Личное.

– Централ, принять, – ответил Тремэйн и через мгновение на его дисплее появилась Элис Трумэн.

– Адмирал, – произнёс Тремэйн, наблюдая изображения ракет, расходящиеся подобно следам морских торпед докосмической эпохи.

– Похоже, что нас отлупят, Скотти, – откровенно заявила ему Трумэн. – Я желаю, чтобы вы отделили «Катаны». Оставьте их для усиления обороны адмирала Кьюзак. Затем возьмите остальные птички и немедленно атакуйте силы противника, находящиеся в глубине системы.

Тремэйн мгновение смотрел на неё. Он знал, что она имеет в виду. Его «Шрайки» и «Ферреты», особенно последние, готовились помочь поддержать ПРО Третьего Флота, но их вклад по сравнению с «Катанами» будет относительно невелик. Однако посылая их против остатков первой ударной группировки хевенитов, Трумэн могла бы заставить их перенести огонь. У них больше не было эскорта, их ЛАКи понесли тяжёлые потери и они не могли просто сбежать от Тремэйна в гипер. У них не было другого выбора, кроме как принять бой и сражаться, а если ему удастся выйти на дистанцию атаки не понеся серьёзных потерь…

– Понял, дама Элис, – сказал Тремэйн. – Постараемся не дать им поднять головы.

– Хорошо, Скотти. Удачной охоты. Трумэн, конец связи.

* * *

– Вот дерьмо, – пробормотала Молли Дилэни и Лестер Турвиль отрывисто хихикнул.

– Они оказались с этим чуть быстрее, чем я ожидал, – сказал он, наблюдая за устремляющимися от Третьего Флота ЛАКами манти. Ракеты уже достаточно долго находились в полёте – и манти отреагировали достаточно быстро – чтобы изменение их курса уже было очевидно, даже при том, что первый залп Второго Флота ещё не подошел на дистанцию атаки.

– Тем не менее, – продолжил он, – после того, как мы потеряли эскорт, это было логичным шагом. Фрейзер.

– Да, адмирал? – отозвался коммандер Адамсон.

– Пошлите Смирнофф встретить этих людей.

– Капитан Смирнофф мертва, сэр, – ответил Адамсон. – КоЛАК теперь коммандер Вест.

Турвиль в душе вздрогнул. Он не знал Элис Смирнофф хорошо. На самом деле он встречал её всего два раза, да и то мимоходом. Однако в любом случае её смерть, незаметная в общей резне, внезапно показалась символом сотен тысяч его подчинённых, погибших за последние три часа.

– Очень хорошо, – сказал он, и в его ответе прорвалась нотка резкости, – пошлите им навстречу Веста.

– Этого будет достаточно, шеф? – тихо поинтересовалась Дилэни и Турвиль покачал головой.

– Нет. Этих людей не очень много, но они свежи, а Смирнофф – Вест – и его люди истратили слишком много ракет, отбивая последнюю атаку. Мы должны будем обстрелять их МДР.

– Вы желаете изменить распределение целей?

– Пока нет. – покачал головой Турвиль. – Именно этого они от нас и хотят, а я не поддамся на давление Кьюзак до тех пор, пока только буду способен. Однако это ограничит число залпов, которые мы сможем по ней дать.

Он набрал команду, вызвав таблицу состояния флота. Турвиль несколько секунд изучал её, затем посмотрел на Адамсона.

– Фрейзер, прикажите адмиралам Муру и Журдэну прекратить обстрел Третьего Флота. Я хочу, чтобы их эскадры сохранили все оставшиеся у них подвески для использования против ЛАКов манти.

– Есть, сэр.

Турвиль кивнул и откинулся в командирском кресле. Из всех его эскадр кораблей стены эскадры Мура и Журдэна понесли наименьшие потери. Вместе взятые, они всё ещё состояли из четырнадцати СД(п) и, несмотря на то, что Турвилю было крайне неприятно в данный момент выводить их из боя, он чувствовал, что в следующие полчаса или около того будет ужасно нуждаться в их ракетах.

* * *

– Вот и долетело, – пробормотал Гудрик. Элис Трумэн кивнула.

Противоракеты ударили в приближающиеся МДР и по крайней мере на этот раз противник не смог развернуть то, что бы оно ни было, что позволило ему выпускать во Флот Метрополии такие чудовищные залпы. Это были простые «обычные» сдвоенные залпы более чем сотни СД(п).

«Ничего такого, о чём стоит волноваться, – сказала она сама себе; – всего лишь двенадцать тысяч ракет или около того. Не больше, чем несколько сотен на корабль. Детская забава».

Если не обращать внимание на то, что противник не распределил их по всем кораблям Третьего Флота.

Отделившиеся «Катаны» Скотти Тремэйна были собраны в компактную группу, парящую «крышей» Третьего Флота, вместо того, чтобы выдвинуться навстречу приближающимся ракетам, как диктует обычная доктрина. В конце концов, обычная доктрина не предусматривает ситуацию, когда флот облажается настолько кошмарно, что окажется между двумя широко разошедшимися вражескими флотами, каждый из которых превосходит его по численности, причем в пределах досягаемости обоих. ЛАКи не могли занять позицию между одним источником опасности и Третьим Флотом, не оставляя его неприкрытым со стороны другого, так что они остались на месте, выплёвывая «Гадюки» в стену разрушения, несущуюся к кораблям Феодосии Кьюзак.

Тысячи противоракет Марк-31 последовали за «Гадюками» и Трумэн ощутила дрожь «Химеры», когда её пусковые противоракет открыли беглый огонь, однако этот поток МДР не могло остановить ничто. Имитаторы и «Зуделки» пытались сбить с толку или ослепить приближающиеся ракеты, тем не менее те продолжали приближаться.

– Они концентрируются на Девятнадцатой, – доложила коммандер Джанин Стэнфилд, операционист Трумэн.

– На таком расстоянии у них будет много отклонившихся ракет, – сказал Гудрик и Трумэн кивнула, соглашаясь с начальником штаба. Не то, чтобы несколько сот ушедших в сторону ракет принесли много пользы вице-адмиралу Ирэн Монтэгю и её кораблям. Не при двух тысячах ракет, нацеленных на каждый из её шести супердредноутов.

Даже отражая залпы обрушивающиеся с противоположных направлений, ПРО Третьего Флота оказалась намного эффективнее ПРО Флота Метрополии. Отчасти просто из-за различия в числе ракет в каждом залпе. Отчасти из-за разницы в окончательных скоростях, что дало больше времени на отражение атаки. И, в особенности, против Второго Флота, потому, что очень многие из выпускавших ракеты его кораблей были и сами повреждены, зачастую существенно, ещё до начала стрельбы. Они уже утратили часть каналов наведения, сенсоров, вычислительных мощностей и важнейших людей своих тактических секций с неизбежными последствиями для точности своего огня.