Текст книги "Фиалка"

Глава 7

На следующее утро в домике сеньоры Браганца появился лейтенант Сандерсон. Тэмсин сидела за завтраком на залитой солнцем кухне, в открытую дверь которой видны были овощи в огороде и пахучие травы. В самом конце его у нагретой солнцем кирпичной стены стояли в ряд ульи.

– Доброе утро, лейтенант. – Тэмсин приветливо улыбнулась и сделала приглашающий жест, указывая на стол, сама она держала в руке кусок хлеба, с которого стекал мед.

– Хотите кофе? Сеньора отлично его готовит.

– Нет, благодарю. Лорд прислал меня, чтобы проводить вас в штаб-квартиру, Адъютант главнокомандующего переминался с ноги на ногу, не зная, как дать понять беззаботно завтракавшей Фиалке, что в данной ситуации промедление неуместно. Веллингтон был в одном из самых скверных своих настроений и раздражен до крайности, вероятно, из-за скорого начала штурма Бадахоса и всех вытекающих отсюда сложностей и неприятностей.

– Как только я покончу с завтраком, целиком и полностью предоставлю себя в распоряжение герцога, – сказала Тэмсин спокойно, отламывая от большого каравая еще один ломоть и щедро намазывая его медом. – Вы вполне могли бы выпить чашку кофе, пока ждете.

Сандерсон сел. Если уж ему предстоит порка, то стоит хотя бы подкрепиться.

Тэмсин поощрила его одобрительным кивком, а сеньора немедленно предложила чашку ароматного кофе.

– Полковник Сент-Саймон сейчас в штаб-квартире?

– О нет, сеньорита, он со своей бригадой. Его подразделение будет сегодня ночью участвовать в штурме.

– А, так это будет сегодня вечером. – Тэмсин ощутила озноб. Сколько человек полягут к утру под стенами города? Будет ли одним из них Джулиан Сент-Саймон? В горле появился комок, избавиться от которого не помог бы и кофе.

Внезапно, к удивлению лейтенанта, она резким движением отодвинула стул. Сандерсон поднял на нее глаза, оторвавшись от чашки, и вздрогнул от неожиданности – лицо ее стало походить на маску, напрочь лишенное красок и живости.

Разумеется, если Сент-Саймон погибнет при взятии Бадахоса, она останется при своем пиковом интересе. Подобная перспектива не слишком радовала. Она поднялась, вытерла пальцы клетчатой салфеткой;

– Пошли, лейтенант.

Ее голос, резкий и повелительный, заставил его тотчас же подняться на ноги, оставив недопитым кофе. Они вышли на улицу, и Сандерсону пришлось чуть ли не рысью бежать, чтобы угнаться за ней, с такой скоростью она шагала.

Веллингтон приветствовал ее с подчеркнутой учтивостью. Но он явно был настроен по-деловому, и Тэмсин отказалась от предложенного стула и предпочла устроиться на подоконнике.

– Так какова цена вашей информации, Виолетта? – перешел командующий прямо к делу. – Сандерсон, ведите записи, ладно?

Адъютант сел за письменный стол и начал оттачивать перо.

– Я назову свою цену в присутствии полковника лорда Сент-Саймона. И никак иначе, – ответила Тэмсин с холодной улыбкой.

– Что? – изумленно воззрился на нее герцог, вспоминая, что Джулиан, кажется, упоминал о склонности этой девицы к розыгрышам. – Что это еще за чушь?

– Вовсе не чушь, сэр. – Она соскользнула с подоконника. – Таково мое условие. Когда услышите о моих требованиях, оно станет вам понятно. Вы сможете найти меня у сеньоры Браганца, когда полковник прибудет в штаб-квартиру. – И, не прибавив больше ни слова, она оставила комнату, одарив ошеломленных Веллингтона и Сандерсона любезной улыбкой.

– Что, черт возьми, происходит между этой девушкой и Сент-Саймоном? – размышлял Веллингтон вполголоса, а Сандерсон старательно делал вид, что его не слышит. – Что-то тут нечисто.

Герцог мерил комнату шагами – от окна до камина и обратно. По какой-то причине Джулиан ясно дал понять, что в дальнейшем не хочет иметь с Фиалкой ничего общего. Стоило ли идти против его воли только потому, что на этом настаивала эта сомнительного происхождения особа?

Но командующему необходима была информация. Как только падет Бадахос, они снова двинутся на север, к Кампо Майор, и, если Виолетта даст нужные сведения, это очень облегчит их задачу. Кроме того, вряд ли ему удастся найти другой источник подобной информации.

– Сандерсон, пошлите кого-нибудь к полковнику Сент-Саймону и попросите его явиться в штаб-квартиру при первой же возможности.

– Да, сэр! – адъютант бросился бегом исполнять поручение.

Было еще относительно рано, но через несколько часов времени на праздные беседы ни у кого не будет – все силы бросят на подготовку к штурму.

Джулиан со своими командирами обсуждал предстоящие действия шестой бригады, которая должна была прикрывать с флангов участников второй атаки, планировавшейся для отвлечения внимания французов от главного направления удара.

Лейтенант Сандерсон торопливо пробирался между аккуратными рядами палаток. Наконец он приблизился к группе мужчин, склоненных над картой, лежащей на дощатом столе походного жилища Сент-Саймона.

– Прошу прощения, полковник. – Адъютант Веллингтона спрыгнул с лошади и торопливо отсалютовал. – Командующий желает, чтобы вы явились в ставку, как только сможете.

– Иначе говоря, вчера, – с ухмылкой уточнил Френк, отрываясь от карты.

Джулиан нахмурился. Что, черт возьми, могло быть такого срочного, что Веллингтон решился оторвать его от бригады накануне сражения? Его мозг просигналил ответ – вне всякого сомнения. Фиалка! Какова бы ни была причина срочного вызова, но за ним стояло это дьявольское отродье. И, Бог свидетель, она должна была наконец понять, что его нельзя двигать, как пешку по шахматной доске!

– Доббин! Моего коня!

Прорычав команду, он исчез в своей палатке, предоставив офицерам обмениваться недоуменными взглядами.

Через минуту Сент-Саймон появился, на ходу пристегивая саблю к поясу, его широкий лоб под непокорным золотисто-рыжим чубом был сурово нахмурен, синие глаза метали громы и молнии.

– Я задержусь не более чем на час. Майор О'Коннор, проследите, чтобы к моему возвращению план атаки был разработан.

Он торопливо принял из рук Доббина поводья и вскочил в седло.

– Да, сэр, – пробормотал Тим. – Что-то пошло вкривь и вкось.

Сент-Саймон редко обращал внимание на субординацию и не имел привычки вымещать свое скверное настроение на младших по званию. Это было одной из причин, почему солдаты готовы были следовать за ним хоть в ад, и соперничество за право занять место среди его подчиненных было свирепым. Лорд Сент-Саймон был одним из самых молодых полковников в армии на Полуострове, но люди старшего возраста так же стремились служить под его началом, как и его сверстники.

– Готов пари держать, что за этим стоит Виолетта, – заметил Френк потягиваясь.

– Джулиану на нее наплевать, и, если она от него не отстанет, полетят пух и перья, помяните мое слово.

– Не могу представить, чтобы испанская разбойница сумела обвести вокруг пальца лорда, не говоря уж о Сент-Саймоне, – заметил капитан Дриборн.

– И если из всех дней она выбрала для своих штучек сегодняшний, то это значит, что она дура.

Все глаза как по команде обратились к стенам Бадахоса, окутанным дымом пушечных выстрелов.

Кипя негодованием, Джулиан поскакал к Эльвасу. Вид Фиалки, восседающей на португальской стороне понтонного моста, не прибавил ему благодушия. Она явно ждала его, и, следовательно, именно Виолетта была ответственна за то, что его вызвали.

Тэмсин и в самом деле его поджидала. Она догадывалась, что увидит полковника не в лучшем расположении духа, и приготовила на этот случай самую чарующую улыбку. Когда лошадь Джулиана пошла по раскачивающемуся мосту, девушка поднялась ему навстречу.

– Доброе утро, милорд полковник. – Тэмсин поспешно загородила ему дорогу, заметив, что он собирается проехать мимо. – Я так рада новой встрече с вами.

Заслонив глаза от солнца, она покосилась на него – от улыбки на золотистой коже вокруг глаз образовались лучики, волосы ее в солнечном свете казались почти белыми.

– Как славно, что дела снова привели вас в Эльвас! Пальцы Джулиана невольно сжали поводья: он представил, как сжимает стройную, загорелую шею, выступающую из открытого ворота белого платья… и медленно надавливает на нежную кожу…

– Встань! – приказал он отрывисто. – Думаю, мы направляемся в одно место. – Наклонившись, он протянул руку. Она без смущения вложила в нее свою и, подпрыгнув, одним легким движением взлетела в седло впереди него.

– Да, полагаю, что в одно, – сказала она бодро, удобно опираясь о него так, что он почувствовал жар ее кожи сквозь тонкую рубашку. – Так сидеть довольно удобно.

– А ты, как известно, всегда заботишься о своих удобствах, – язвительно заметил Сент-Саймон.

– Пожалуй, у вас может сложиться такое мнение, – ответила Тэмсин после некоторого раздумья. – Но вы пока еще знаете меня не очень хорошо.

– О, поверь мне, Виолетта, о «пока еще» не может быть и речи, – возразил он яростно. – Мы не познакомимся ближе, чем знакомы теперь.

– Как скажете. – Создавалось впечатление, что ее ничуть не тронуло заявление полковника. Казалось, она забавляется, глядя на проделки капризного ребенка. Этот ее тон вызвал у Джулиана желание немедленно сбросить ее с коня, и он чуть было не позволил себе это.

– Так как сегодня ночью будет штурм, – сказала она уже иным тоном, – вы, конечно, не захотите оставлять свою бригаду надолго, но мое дело не потребует много времени.

– О, это меня успокаивает, но не стоит торопиться. Я не сомневаюсь, что штурм Бадахоса подождет, если тебе захочется его отложить.

Тэмсин резко повернулась в седле, чтобы увидеть его лицо.

– Не злитесь, милорд полковник. Это вам совсем не идет и кажется даже несколько фальшивым.

У него челюсть отвисла от такой наглости, и он нечаянно пришпорил лошадь. Та помчалась галопом, и Тэмсин, и без того с трудом сохранявшая равновесие, покачнулась.

– Черт побери! – Джулиан подхватил спутницу одной рукой, другой натянул поводья.

– Попридержи язык, – прорычал он, скрипнув зубами. – Так будет намного безопаснее.

– Да, милорд полковник, – пробормотала Тэмсин со смиренной улыбкой, снова обретя удобную опору.

Джулиан почувствовал желание расхохотаться. В нынешних обстоятельствах это, как ему показалось, походило на первые признаки безумия, но на ее нахальное озорство трудно было реагировать иначе. Она ясно давала понять, что суровость Сент-Саймона не ввела ее в заблуждение и им обоим известно, что он так же наслаждается их столь своеобразной близостью, как и она, только никак не хочет себе в этом признаться.

Они оставили лошадь на конюшенном дворе, за резиденцией Веллингтона, и поднялись по знакомой лестнице.

– Он вас ждет, полковник. – И Сандерсон поспешил открыть дверь в святая святых.

– О, как удачно, что вы оба здесь! – Веллингтон поднялся от письменного стола. Выражение его лица было решительным. – Сожалею, Джулиан, но Виолетта настаивает, чтобы вы приняли участие в переговорах.

– Я так и понял, сэр.

Джулиан посмотрел на Тэмсин с плохо скрытым раздражением.

– Ты добилась, чего хотела, а теперь не пора ли начать? Сегодня утром у меня есть более важные дела, чем ублажать девиц сомнительного происхождения, к тому же промышляющих разбоем на больших дорогах.

Веллингтон был изумлен его грубостью. Мужчина не должен говорить в таком тоне даже со знакомыми, а уж с совершенно чужим человеком и подавно.

Однако было похоже, что на Виолетту это не произвело особого впечатления.

– Да, я понимаю, вы оба заняты, но то, что наши дела совпали со штурмом, – не моя вина. Не забывайте, милорд полковник, что именно вы привезли меня сюда.

– И из-за тебя мы потеряли два дня, – огрызнулся он. – Ну, и чего же ты теперь хочешь, девушка?

Тэмсин пожала плечами и без приглашения примостилась на стуле у письменного стола.

– Хорошо. Тогда к делу. Я дам вам информацию, которую вы желаете получить, милорд, за исключением сведений о вооружении партизан. Этого сказать я не имею права. Они сами откроют то, что сочтут нужным. Я также начерчу вам подробную карту горных перевалов между Испанией и Францией, которыми пользовался Эль Барон. Некоторые из них очень узки и коварны, но смею думать, что вы убедитесь в этом на опыте. Насколько я знаю, французам они неизвестны.

– Хорошо, очень хорошо, – сказал Веллингтон, потирая руки. – Все это замечательно и крайне полезно для нас. Он бросил взгляд на Сент-Саймона.

– Вы не согласны, Джулиан?

– Безусловно, – согласился Джулиан, – это очень полезные сведения.

Он стоял, скрестив руки на груди и облокотившись о дверной косяк, в его глазах, когда они останавливались на лице Тэмсин, мелькал иронический огонек.

– Так чего же ты хочешь за это?

– Да, Виолетта, какова ваша цена?

Прежде чем ответить, Тэмсин помолчала, глаза ее были опущены, пальцы играли со шнурком. Наконец она устремила взгляд вверх и посмотрела сначала на полковника и лишь потом на Веллингтона.

– Моя цена, – сказала она, – полковник Сент-Саймон. В комнате воцарилась тишина, глубокая и непроницаемая, как могила. Двое мужчин смотрели, не отрываясь, на Виолетту, сидевшую в расслабленной позе и казавшуюся воплощением безмятежности и покоя. Признаков утраты здравого смысла в ней не обнаруживалось. Удар был такой наглости и силы, что она, по правде говоря, и сама была удивлена, как такой план мог прийти ей в голову, не говоря уж о том, чтобы его осуществить.

– Какой-то бред сумасшедшего, – прервал молчание Джулиан, и голос его был жесток, как наждак. – Или ты сошла с ума, или пытаешься играть в свои игры с Армией Его Величества. Но это дорого тебе обойдется, девушка!

Он пересек комнату и подошел к стулу, на котором она сидела. Она была сражена свирепостью его ярко-синего взгляда, когда он медленно и отчетливо произнес:

– Брось эти бессмысленные шутки, или я закую тебя в кандалы!

– Выслушайте меня, – сказала Тэмсин, не дрогнув, хотя это спокойствие давалось ей ценой невероятных усилий.

– Пусть выскажется, Джулиан!

– Говори! – Полковник повернулся к главнокомандующему, стремительный, как вихрь, глаза его сверкали, рот был плотно сжат. – Должен вам напомнить, сэр, что сегодня вечером люди, возможно, будут умирать, а эта, эта… сумасшедшая издевается над нами.

– Вовсе нет, – быстро возразила Тэмсин. – Уверяю вас, нет. Только выслушайте меня.

– Говорите, – скомандовал Веллингтон, поднятием руки призывая своего молодого коллегу к молчанию и пресекая его гневную тираду. – Но только о деле. Предупреждаю вас, если вы затеяли какую-то интригу, я упакую вас и отошлю назад к Корнише с изъявлениями своего уважения.

Угрозы так и сыпались на нее. Тэмсин собралась, будто перед прыжком в холодную воду, напомнив себе, что ставка чрезвычайно высока, и начала излагать план, требовавший участия Сент-Саймона.

– Я уже объяснила, что моя мать была англичанкой. Ее семья происходит из Корнуолла, вашего родного графства, полковник.

Выражение лица Джулиана оставалось мрачным.

– Какое отношение это имеет ко мне?

– Я надеялась, что вы поможете мне найти семью матери, – сказала она просто. – Я не знаю ее фамилии. Сесиль была несчастна в своей семье и, когда встретила моего отца, предпочла отказаться от своего прошлого и от наследства.

Она подняла руки и расстегнула цепочку, на которой висел серебряный медальон, и протянула его Веллингтону.

– Вот ее портрет. Они здесь вместе с отцом. Медальон – ее единственное наследство, и я подумала: может быть, он поможет разыскать родственников. Сесиль намекала, что принадлежит к весьма известной и влиятельной семье.

Веллингтон осмотрел медальон и передал его Джулиану, глянувшему на семейную реликвию мельком. Полковник был в это время занят тем, что мысленно перебирал все влиятельные семьи Корнуолла. Самыми крупными землевладельцами, обладавшими наибольшим политическим влиянием, были Сент-Саймоны и Пенхэлланы. Поместье Сент-Саймонов «Тригартан» и имение Пенхэлланов «Ланджеррик» занимали добрую половину графства. При мысли о Пенхэлланах его губы непроизвольно скривились. Виконт обладал поразительным честолюбием и полнейшей беспринципностью в достижении своих целей, но его характер был примером высокой морали по сравнению с нравом племянников – омерзительных близнецов.

Джулиан бросил медальон на столик, и он упал, звякнув изящной, филигранной работы цепочкой.

– На нем нет геральдического девиза, следовательно, нет способа его идентифицировать.

– Но внутри портрет, – настаивала Тэмсин. – Посмотрите…

Веллингтон снова взял в руки серебряную вещичку и щелкнул замочком. Сомнений в родстве женщины на портрете и Тэмсин, не возникало: сходство было разительным, тот же медальон украшал шею, она улыбалась, излучая полное счастье. Герцог передал медальон Сент-Саймону, тот вынул портрет, прочитал надпись на обратной стороне. Там было только имя – Сесиль, написанное энергичным почерком. Дата указывала, что надпись была сделана три года назад.

Джулиан взглянул на спокойно ожидавшую решения своей судьбы Тэмсин. Потом снова перевел взгляд на портрет. Теперь внимание его привлекло лицо мужчины. Пресловутый разбойничий Барон обладал удивительно изящными чертами. Из рамки на полковника смотрели черные глаза, напоминающие глаза хищной птицы. У Виолетты был рот отца и те же решительные очертания подбородка, но глаза и краски она унаследовала от матери.

– Ну? – Он вернул ей медальон. – Даже если допустить, что твоя мать была англичанкой, какое это имеет значение?

– О, огромное! – возразила Тэмсин и стала рассказывать, что ее родители были убиты шесть месяцев назад, а те, кто оставался с ней, пали жертвой коварного Корнише; если не считать Габриэля, она теперь осталась одна на свете.

Она не стала останавливаться на деталях, не сказала ни слова о том, как именно умерли ее родители, только упомянула о факте их смерти. Тэмсин обращалась главным образом к Веллингтону. У Сент-Саймона все еще было сердитое, полное скепсиса выражение лица. Ей казалось, что своей печальной историей она была способна затронуть некоторые струны в душе главнокомандующего.

– Мне хотелось бы разыскать семью матери, – сказала она, сплетая и расплетая пальцы и неуверенно улыбаясь. – Теперь больше некому обо мне позаботиться, я лишена даже крова. Я подумала, что, если удастся отыскать родных, может быть, они захотят взять меня под свое крыло. Хотя, конечно, я предвижу в этом деле трудности.

Полковник издал звук, напоминавший нечто среднее между фырканьем и проклятием, и обменялся понимающим взглядом с герцогом. «Некоторые трудности»! Эта девушка не знала об английском обществе ничего! А оно было таким закрытым и высокомерным!

– Ну, предположим, ты их найдешь, как ты собираешься представиться им? – спросил Джулиан презрительно. – Уж не намерена ли ты прийти к ним и сказать: «Я ваша давно потерянная кузина» или в каком там родстве ты с ними состоишь?

– Нет, я прекрасно понимаю, что из этого ничего не выйдет, – кротко сказала она, и при этих ее словах герцог с упреком взглянул на полковника. – Не думаю, что они будут готовы принять меня такую, какая я есть. Я даже не знаю, как вести себя в подобном обществе. Все мои сведения об Англии почерпнуты только из рассказов Сесиль. И, кроме того, – на ее обласканном солнцем лице загорелся нежный румянец, – есть еще одно затруднение…

– Выкладывайте, моя дорогая. – Веллингтон теперь совершенно забыл о своей прежней резкости.

– Не знаю, как это сформулировать… но, видите ли, я не вполне уверена, что Сесиль и Барон были должным образом женаты… с точки зрения церкви, – торопливо добавила она, продолжая ломать пальцы и завязывать их в немыслимые узлы.

– О! – отозвался герцог.

– Семья моей матери могла бы счесть, что я не имею права претендовать на родство с ними, если бы они это знали, верно? – спросила Тэмсин с беспокойством, обращая к нему свои огромные фиалковые глаза.

Он откашлялся, прочищая горло:

– Да, это возможно.

– Почему, черт бы их побрал, они не узаконили свои отношения? – спросил Джулиан. – Если они были так неразлучны и если у них был ребенок?

– Думаю, они считали, что это не имеет никакого значения; – сказала Тэмсин искренне. – А что касается меня, то, насколько я знаю, это был несчастный случай.

– Боже милостивый, что за эвфемизм! – Джулиан, не удержавшись, расхохотался. – Ради Бога, неужели нельзя было избавить мир от такого несчастного случая?

– Зачем вы так говорите, – запротестовала Тэмсин, все так же робко и трепетно глядя на Веллингтона.

Тот почесал нос. Что в конце концов имеет Джулиан против девушки? Герцогу она казалась отважным маленьким созданием.

– Право же, я затрудняюсь сказать, к чему все это может привести, сеньорита. Чем лорд Сент-Саймон может вам помочь?

– О, это просто, – сказала Тэмсин, тотчас же приободрившись. – Не думаю, что мне потребуется более шести месяцев, чтобы научиться вести себя, как английская леди. Если полковник сопроводит меня в Англию, в Корнуолл, и научит всему, что мне требуется знать, я попытаюсь разыскать родственников Сесили. Кто-нибудь же должен был слышать историю о девушке, исчезнувшей двадцать лет назад во время поездки в Испанию. Предположим, моя мать вышла замуж за испанского гранда, за настоящего благородного идальго, и мне сказали о моем английском происхождении, только когда она была на смертном одре. Предположим, полковник при определенных обстоятельствах встречался с моим отцом и, будучи ему чем-то обязанным, обещал взять меня под свое покровительство, если я осиротею.

– И, возможно, – добавила она с подкупающей улыбкой, обращенной к герцогу, – возможно, помогло бы, если бы ваша светлость тоже одарила меня своим покровительством.

– Помогло бы что?.. – воскликнул полковник, когда эта краткая речь была окончена.

– Что вы бы взяли меня под…

– Отлично! Значит, я не ослышался, – перебил он, сделав резкий жест рукой. – Никогда в жизни я не слыхал такого нагромождения нелепостей.

– Но так можно достигнуть цели, – упрямо настаивала Тэмсин. – Именно таким путем. Все, чего я хочу, это полгода вашего времени, милорд полковник. У меня есть собственные средства, и немалые, я не обременю вас во время нашего путешествия. Мне нужно только чуть-чуть вашего внимания. Видите ли, мне больше некого попросить о подобной услуге, – добавила она, снова с мольбой глядя на герцога. – Какая удача, что вы оказались корнуолльцем!

– Да уж! – заметил Джулиан с отвращением. – Удачнее не бывает. Я и так уже потратил на тебя достаточно времени.

– Значит, и говорить больше не о чем, – сказала Тэмсин. И резкость ее тона, и упрямо вздернутый подбородок больше ничем не напоминали бедную заброшенную сироту. Она поднялась с места, слегка поклонилась Веллингтону и, не взглянув на полковника, направилась к двери.

– Подумайте минутку, Джулиан, – сказал Веллингтон медленно. – Шесть месяцев – не такой уж большой срок и не такое уж серьезное обязательство.

– Что? – Сент-Саймон посмотрел на герцога, не веря своим ушам. – Вы хотите, чтобы я играл роль учителя светских манер и покровителя этой… этого не в добрый час зачатого дьявольского отродья? Боже милостивый, сэр, да как вам могло прийти в голову такое?

– Во время своего пребывания в Англии вы могли бы сослужить мне неоценимую службу, – продолжал Веллингтон задумчиво. – Я все думал, кого бы мне туда послать. Шесть месяцев – это недолго, Джулиан. Вы ведь знаете, как мы здесь медленно продвигаемся. И оглянуться не успеете, как вернетесь.

Когда до Джулиана начало доходить, что главнокомандующий склоняет его к мысли принять это нелепое предложение, он не мог найти слов, чтобы достойно ответить. С секунду он с недоверием смотрел на герцога, потом сказал:

– Ну что ж, извините. – С коротким поклоном повернулся на каблуках и вылетел из комнаты. Его недоумение смешалось с обидой, злостью, и от всей этой взрывчатой смеси мутилось в голове.

Он сбежал вниз по ступенькам, выскочил на улицу и налетел на вестового, несшего на вытянутых руках охапку свежевыстиранных рубашек главнокомандующего. Белоснежный рубашечный сугроб покачнулся и рассыпался хлопьями прямо на пыльные камни мостовой. Полковник, не заметив неожиданной помехи, продолжал мчаться к одному ему ведомой цели. Вестовой остался, чертыхаясь, подбирать белье…

Джулиан повернул за угол и увидел Тэмсин возле дома сеньоры Браганца.

– А, милорд полковник, – приветствовала его Тэмсин, вопросительно подняв брови. – Я думала, вы уже сказали свое последнее слово.

– Нет, уж поверь мне, даже и не начинал, – решительно заявил он, и Тэмсин заметила его побагровевшее от гнева лицо. Она открыла рот, собираясь сказать нечто, как она полагала, умиротворяющее, но не успела; Сент-Саймон сгреб ее в охапку и, как узел, потащил в дом.

А сеньора Браганца, так и оставшаяся стоять на коленях между капустных грядок, принялась дальше сражаться с сорняками.

После столь своеобразного восхождения (вернее взбегания) наверх Тэмсин так задохнулась, будто сама мчалась по крутой лестнице, хотя она готова была поклясться, что с того момента, как рука Джулиана обвилась вокруг ее талии, ноги ее ни разу не коснулись земли. С грохотом захлопнулась дверь, и все еще плененная Тэмсин оказалась почти что вброшенной в комнату.

– Боже милостивый! – сказал Джулиан таким страшным шепотом, что он прозвучал резче, чем крик.

– Боже, девушка, ты не сделаешь со мной этого! Его свободная рука оказалась поблизости от ее горла, он взял ее за подбородок и силой поднял голову, чтобы видеть ее глаза; каждое отчетливо произносимое им слово било по ней, как удар хлыста.

– Ты не навяжешь мне этого! Ты, маленькая лживая дрянь, запутавшаяся в собственной хитрости, ты уйдешь из моей жизни сейчас же, немедленно, ты оставишь меня в покое! Ты поняла?.

Тэмсин не знала, что и думать. В его голосе явственно звучало отчаяние, которое он тщетно пытался прикрыть яростью. Но то была ярость обреченного. Чего он так боялся? Какая сила против его собственной воли могла заставить его участвовать в задуманном ею действе? Предположим, это мог быть приказ Веллингтона. Уж очень хотел герцог заполучить от нее информацию. Но даже Веллингтон не стал бы идти дальше увещеваний и заставлять своего офицера делать нечто, столь выходящее за рамки его профессиональных обязанностей. Значит, оставалось лишь одно возможное объяснение поведения Джулиана. Полковник боялся ее! Боялся того, что не сможет перед ней устоять!

Сент-Саймон все еще грубо сжимал ее подбородок. Но ее руки оставались свободными, и как бы случайно они обвились вокруг него. Глядя со стороны, они представляли собой пару, застывшую в страстном любовном объятии.

Он вздрогнул, и выражение его лица изменилось – теперь на нем читалось недоверие. Потом он понял, что она делает…

– Ты, проклятая шлюха! – крикнул Джулиан, стараясь оторвать ее от себя. Наконец он оттолкнул ее с такой силой, что она споткнулась и чуть не упала.

– Нет, – запротестовала Тэмсин. – Я и не думала об этом. Вы так крепко сжимали меня, что мне показалось это самым естественным выходом из положения.

Сент-Саймон выглядел таким изумленным, что она почти пожалела его, но ставка была слишком высока. Она придвинулась ближе.

– С моей стороны это только предложение, я бы даже сказала, намек, милорд полковник. – Глаза ее были такими невинными и огромными – ему показалось, что он сейчас в них соскользнет. А эта ее лукавая улыбка! Земля заколыхалась под его ногами.

Она подняла руку и нежно провела по его лицу, очертив губы.

– Такой суровый, – пробормотала она, улыбаясь все шире. – Успокойтесь, я предлагаю вам только наслаждение. Вспомните, как чудесно было на берегу реки, подумайте: мы могли бы повторять это снова и снова…

– Шлюха! Ты готова продаваться…

– Нет, – перебила Тэмсин, и обольстительный блеск исчез из ее глаз. – Я не продаюсь. Единственное, что продается, это информация, которую ваш командующий хочет во что бы то ни стало купить. А вам я предложила компенсацию – и только.

– Компенсацию за то, что я буду плясать под дудку рожденной под кустом куртизанки?!

– О! – воскликнула Тэмсин, на мгновение потеряв дар речи. – У вас галантности как у носорога. Со всей честностью, прямотой и… с искренностью страсти я предлагаю вам заняться любовью, а вы…

– «Искренностью страсти»! – Его смех прозвучал резко и недоверчиво.

– Где ты набралась подобного? И кем же ты меня считаешь, если думаешь, что я попадусь на эту удочку?!

– Это правда, – настаивала она яростно. С минуту Джулиан стоял неподвижно. Его взгляд медленно скользнул вниз, прошелся по стройному гибкому телу. О, сколько в ней энергии, негодования и чего-то еще, чему он не знал названия. Как только он ее коснулся, он почувствовал, как она решительна, как устремлена к своей цели. Ей ничего не стоило воспользоваться своим телом, чтобы заставить его поступить так, как она хочет. Ладно, пора и Фиалке преподать урок.

– Искреннее желание? Верно? – размышлял он вслух, руки его покоились на пряжке пояса. – Докажи мне это, Виолетта.

Он расстегнул пряжку и снял пояс с висящей на нем саблей, положил их на стол под окном.

– Чего ты ждешь?

Он посмотрел на Тэмсин, все еще стоявшую посреди комнаты.

– Раздевайся!

Все пошло как-то не так. Инициатива ускользала из ее рук. Однако, затеяв это, Тэмсин считала себя обязанной идти до конца. Она резким движением отшвырнула сапоги и быстро разделась, побросав одежду на пол.

Сент-Саймон стоял, слегка расставив ноги, руки его покоились на бедрах. Тэмсин повернулась к нему.

– Я хочу видеть это искреннее желание в действии, – процедил он. – Но предупреждаю: у меня очень мало времени. Надеюсь, ты умеешь действовать быстро?

Тэмсин вздрогнула и прищурила глаза.

– Думаю, вы меня оцените, милорд полковник. – И она сделала шаг вперед.

Инстинкт подсказал ему, что она что-то замышляет. Он повернулся как раз вовремя, чтобы избежать сокрушительного удара коленом в пах.

– Ах ты, дрянь! – взревел Джулиан. Ноздри его раздувались от ярости. Бедро, куда угодило ее колено, пульсировало болью – удар был слишком резким и свирепым, и он почувствовал тошноту при мысли о том, что случилось бы, если бы она попала, куда хотела.

– Вы осмелились оскорбить меня! И как! – вскричала она, потирая колено, также пострадавшее при ударе.

– Убирайтесь отсюда! Я бы не прикоснулась к вам, будь вы даже последним мужчиной на земле!

– О! Неужели? А что же случилось с искренним желанием? – Он бросился к ней, снова схватил ее в охапку и поволок к постели, г-Оно прошло довольно быстро! Разве нет?

Тэмсин чувствовала, как он возбужден. Похоже, этот человек любил хорошую потасовку… и как это ни было сейчас некстати, но она тоже это любила. На коже до сих пор горел след от его прикосновения, и снизу живота поднималась теплая волна.

Он наклонился и коленом раздвинул ей ноги, в ярко сверкающих голубых глазах горел хищный огонь.

– Так как насчет искреннего желания? Оно еще не прошло?