Текст книги "Мародеры Гора"

– Я выиграл шесть талмитов, – напомнил мне Ивар Раздвоенная Борода.

– Ты не побоишься их потребовать? – спросил я.

Он посмотрел на меня так, будто я сошел с ума.

– Конечно, я же их выиграл, – сказал он.

Уходя с поля, я заметил вдалеке высокую крутую гору с заснеженной вершиной, похожую на согнутое копье.

Я видел ее несколько раз, но так четко смог рассмотреть только с этой точки. Думаю, что место для поля ассамблеи выбрали именно из-за этой горы. Она была просто великолепна.

– Что это за вершина? – поинтересовался я.

– Это Торвальдсберг, – ответил Ивар Раздвоенная Борода.

– Торвальдсберг? – переспросил я.

– Легенды утверждают, что в этой горе спит Торвальд, – улыбнулся Ивар Раздвоенная Борода. – Он проснется, когда Торвальдсленд будет в нем нуждаться.

А потом он обнял меня за плечи.

– Пойдем в мой лагерь, – сказал он, – тебе еще нужно научиться противостоять гамбиту топора джарла.

Я улыбнулся. Мне еще не удалось найти защиту против этого замечательного северного гамбита.

Глава 12. ИВАР РАЗДВОЕННАЯ БОРОДА ЗНАКОМИТСЯ СО СВЕЙНОМ СИНИЙ ЗУБ

Вокруг моего лба повязали два талмита – один за победу в состязаниях по борьбе, второй – за стрельбу из лука.

Люди Ивара и многие другие радостно хлопали меня по спине. Я был очень доволен. С другой стороны, я боялся, что мне осталось недолго жить. Очень скоро придет момент награждать талмитами таинственного Торгейра из страны Ледяного Топора.

Двое людей Свейна Синий Зуб поднялись на ноги и дважды громко протрубили в бронзовые сигнальные горны, которые обычно используются для связи между кораблями. Толпа мгновенно затихла. Люди Торвальдсленда используют около сорока подобных сигналов, таких как «Атака», «Перестроиться» и «Желательны переговоры». Каждому соответствует специальный набор звуков. На Юге, как мне кажется, того же результата достигают гораздо более эффективно при помощи флагов. На башню забирается матрос и подает соответствующие сигналы. Конечно, ночью флаги бесполезны, вместо них используются фонари, но по этому поводу не существует никаких договоров, даже среди кораблей из одного порта. Среди северян приняты еще и сигналы щитом, хотя их весьма немного. Два используются во всем Торвальдсленде: красный щит обозначает войну, а белый – мир. Мужчины Торвальдсленда, услышав зов бронзового горна, затихли. Это был сигнал, призывающий их внимание.

На деревянном помосте, затянутом пурпурной тканью, на тяжелых резных креслах сидели Свейн Синий Зуб и его свободная спутница Бера. Оба были в праздничной одежде. Вокруг них, на помосте и под ним, расположились военачальники, советники, капитаны и управляющие многочисленными фермами; всего здесь было около четырехсот вооруженных воинов. В толпе виднелось много жрецов рун в белых одеяниях.

Свейн Синий Зуб поднялся на ноги и встал перед массивным деревянным креслом, украшенным резьбой. Бера осталась сидеть. На шее у Свейна на золотой цепочке висел выкрашенный синей краской зуб ханджерского кита.

– Еще ни разу в истории ярмарок, – провозгласил Свейн Синий Зуб, – не было такого победителя, которого мы собираемся приветствовать сейчас.

Меня это нисколько не удивило.

Ивар Раздвоенная Борода выиграл шесть талмитов.

За лазание по «мачте», высокому, гладко отполированному шесту из игольчатого дерева; еще один талмит – за «прыжки через пропасть», на самом деле это были прыжки в длину на земле; третий талмит Ивар выиграл за хождение по «веслу», точнее, по длинному шесту; два – за соревнование с копьем; один – за метание копья на дальность, другой – на точность; и шестой – за плавание. Он хуже выступил в пении, сочинении стихов, подборе рифмы и разгадывании загадок. Однако в последнем виде соревнований занял второе место.

– Этот человек, – объявил Свейн Синий Зуб, на которого подвиги Ивара явно произвели сильное впечатление, – завоевал за время состязаний шесть талмитов. До сих пор ничего подобного на наших ярмарках не случалось.

Свейн Синий Зуб сам был родом из Торвальдсленда и прекрасно понимал, сколь велики заслуги победителя. Редкому человеку удавалось завоевать даже два талмита, ведь в соревнованиях участвовали тысячи претендентов на награду.

– Я горжусь тем, что войду в историю нашей страны, – продолжал Свейн Синий Зуб, – как высокий джарл, которому выпала честь вручить победителю сразу шесть талмитов. Прославляя этого человека, мы прославляем и себя.

Это была традиционная фраза. Тот, кто вручает награду, считает, что ему оказана честь. Все равно как если бы два человека обменивались подарками. Подобный обычай существует и на Юге, только распространен он в гораздо меньшей степени.

Свейн Синий Зуб страшно радовался, что в его правление одному человеку удалось завоевать на ярмарочных соревнованиях шесть талмитов.

Ивар Раздвоенная Борода, могучий великан в сером плаще с капюшоном, стоял около меня.

Узнать его было достаточно трудно.

Из кожаной коробки, которую держал в руках представитель джарла, бывший главным судьей всех соревнований, Свейн Синий Зуб вынул несколько талмитов.

Собравшиеся ликующе завопили, многие принялись размахивать копьями и отчаянно стучать по круглым крашеным деревянным щитам.

На платформу вели ступени.

– Пусть подойдет тот, кто называет себя Торгейр из страны Ледяного Топора, – провозгласил Свейн Синий Зуб.

Ивар Раздвоенная Борода быстро взбежал по ступеням, а все его люди напряглись и схватились за оружие – они готовились в любую минуту броситься на защиту своего капитана. Я принялся оглядываться по сторонам, оценивая ситуацию.

Если человека бросают в кипящее масло тарлариона, он умирает довольно быстро. С другой стороны, если масло нагревают медленно на небольшом костре, этот процесс занимает несколько часов. Я посмотрел на Свейна Синий Зуб и понял, что он весьма терпеливый человек.

Мне стало не по себе.

Ивар Раздвоенная Борода, или Торгейр из страны Ледяного Топора, стоял в накинутом на голову капюшоне на верхней ступени лестницы прямо напротив своего врага.

Я надеялся, что Свейн Синий Зуб просто вручит ему талмиты и мы сможем быстро вернуться на корабль.

Сердце у меня замерло.

Стало ясно, что Свейн Синий Зуб намеревался оказать честь победителю и собственноручно повязать талмиты ему на лоб.

Синий Зуб потянулся, чтобы сбросить капюшон с головы Ивара, – тот отшатнулся.

Свейн Синий Зуб рассмеялся.

– Не бойся, герой, – сказал он. – Никто не верит, что ты сказал правду, назвавшись Торгейром из страны Ледяного Топора.

Ивар пожал плечами и развел руки в стороны, как будто бы его поймали с поличным, раскрыв обман.

Мне ужасно захотелось как следует треснуть ему по голове ручкой топора.

– Как тебя зовут, Победитель? – спросила Бера, подруга джарла Свейна Синий Зуб.

Ивар молчал.

– Ты скрыл свое имя, – сказал Свейн Синий Зуб, – значит, тебя объявили вне закона.

Ивар удивленно посмотрел на него, будто не ожидал от джарла такой проницательности.

– Закон Ярмарки охраняет тебя, – напомнил ему Свейн Синий Зуб. – Ты здесь в безопасности. Не бойся, великий Победитель. Мы собрались не для того, чтобы угрожать тебе, а затем, чтобы оказать честь.

– Великий джарл, – ответил Ивар Раздвоенная Борода, – готов ли ты дать мне клятву мира, которая будет иметь силу до тех пор, пока не закончится Ярмарка? Готов ли ты дать мне свою личную клятву на кольце храма Тора?

– В этом нет необходимости, – сказал Свейн Синий Зуб, – но, если хочешь, я могу дать тебе такую клятву.

Раздвоенная Борода смиренно склонил голову.

Принесли кольцо из храма Тора, омытое кровью жертвенного быка. Его держал верховный жрец рун, присутствовавший на Ярмарке. Свейн Синий Зуб взялся за кольцо обеими руками и произнес:

– Я провозглашаю, что тебя охраняет мирный закон Ярмарки. Клянусь, что этот закон будет охранять тебя до ее окончания.

Мне стало легче дышать. Я видел, что люди Раздвоенной Бороды немного расслабились.

Однако Раздвоенная Борода, казалось, не удовлетворился клятвой Свейна Синий Зуб.

– Поклянись еще, – продолжал он, – бортом корабля, ребром щита, острием меча.

Свейн Синий Зуб посмотрел на него удивленно.

– Клянусь, – сказал он.

– А еще, – не унимался Раздвоенная Борода, – огнем своего очага, деревом, из которого построен твой дом, и этим троном.

– Да ладно тебе! – воскликнул Свейн Синий Зуб.

– Мой джарл… – взмолился Раздвоенная Борода.

– Ну хорошо, – ответил Свейн Синий Зуб. – Клянусь бортом корабля, ребром щита, острием меча, огнем моего очага, деревом, из которого построен мой дом, и троном.

Он уже протянул руку, чтобы сбросить капюшон с головы Раздвоенной Бороды, но тот сделал шаг назад.

– А ты готов поклясться своим урожаем, камнями, отмечающими границы твоих владений, замками своих сундуков и солью у себя на столе? – спросил Ивар.

– Да, да! – Свейн Синий Зуб уже начал выходить из себя. – Клянусь!

Раздвоенная Борода погрузился в размышления. Я думаю, он пытался придумать еще что-нибудь, чтобы сделать клятву Свейна Синий Зуб более надежной. С моей точки зрения, она и так была вполне убедительной.

– А еще я клянусь, – объявил Свейн Синий Зуб, – бронзой моих поварешек и горшками с маслом.

– В этом нет необходимости, – благородно разрешил Ивар Раздвоенная Борода.

– Ну так как же тебя зовут, Победитель? – спросил Свейн Синий Зуб.

Ивар Раздвоенная Борода отбросил капюшон на спину.

– Меня зовут Ивар Раздвоенная Борода, – сказал он.

Глава 13. ГОСТИ В ЗАЛЕ СВЕЙНА СИНИЙ ЗУБ

Великолепный дом Свейна Синий Зуб был выстроен из дерева.

Внутренний зал, не считая комнат, которые вели из него в разные стороны, и балкона, опоясывающего весь зал и выходящего в другие помещения, был высотой и шириной около сорока футов, а в длину достигал двухсот. У западной стены стоял огромный длинный стол. А возле него – высокое кресло, по праву принадлежащее хозяину дома и скорее напоминающее трон. Кресло стояло таким образом, что лицо сидевшего на нем смотрело на восток, и было таким широким, что на нем вполне могло с удобством устроиться три или четыре человека, так что иногда верховный джарл оказывал честь кому-нибудь из своих гостей и приглашал его сесть рядом с собой. По обе стороны от трона располагались две колонны, около восьми дюймов в диаметре и восьми футов в высоту, – они назывались колонны почетного трона и обозначали место для установки кресла джарла. Эти колонны, украшенные символом дома Свейна Синий Зуб, еще во время правления прадедушки нынешнего джарла вырезали из дерева искусные мастера. По обе стороны от высокого места шли длинные скамьи. Почетное место располагалось напротив трона, так что избранный гость мог спокойно разговаривать с хозяином. Высокое место, хотя и называлось «высоким», было не выше всех остальных. Таким образом, гости, собравшиеся за столом, могли смотреть друг на друга. Почти по всей длине зала шла вырытая для «длинного огня» яма, где готовилась еда для слуг. По северной и южной сторонам зала были расставлены столы, возле которых стояли скамьи. В Торвальдсленде солонки с солью служат для разделения гостей по рангам. Если кто-то сидит между солонками и высоким местом, это называется «над» солью; а если между солью и входом в зал – «под». Гости, сидящие за столом, возле которого стоит трон, считаются сидящими «над солью» – это престижные места. Так же точно те, кого усадили параллельно высокому месту и рядом с ним или за маленькими столами, расставленными по обе стороны от «длинного огня», считаются приближенными к соли. Это разделение весьма условно и может меняться в зависимости от количества приглашенных гостей, достойных находиться «над» солью. Линия раздела, воображаемая конечно, тем не менее является вполне ощутимой и определяется реальностью социального положения. Она проводится по всей ширине зала. Таким образом, никогда не возникало ситуации, в которой гость, приглашенный занять место за длинным столом и оказавшийся «над» солью, находился бы далеко от трона хозяина. Впрочем, надо сказать, что в зале Ивара Раздвоенная Борода такого разделения не делалось; его гости являлись товарищами по оружию и, следовательно, находились «над» солью. Однако в огромном доме Свейна Синий Зуб все было организовано невероятно сложно. Сам хозяин да и все остальные посчитали бы неприличным, если бы человек, занимающий высокую должность, оказался за одним столом с надсмотрщиком, который следит за невольниками, ухаживающими за веррами. Жители Торвальдсленда добывают соль главным образом из морской воды или путем сжигания морских водорослей. Естественно, солью активно торгуют, а иногда и добывают с оружием в руках. На столе Свейна Синий Зуб я заметил несколько солонок с красной и желтой южной солью, которая, как правило, не употребляется в Торвальдсленде. Столы в разных домах расставляются по-разному. Я же рассказываю о зале Свейна Синий Зуб. Обычно входные двери смотрят в ту сторону, где восходит солнце, а высокое место расположено лицом ко входу. Здесь, в Торвальдсленде, славящемся своими крутыми нравами, такая мера предосторожности весьма разумна.

По стенам зала развешены щиты и оружие воинов. Даже те, кто сидят на почетных местах в центре стола, должны расстаться со своим оружием на время пира. Ночью гости лягут спать на отведенные им меха, разложенные возле стен, под своими собственными щитами. Конечно, те, кто занимает высокое положение, и семья Свейна Синий Зуб отправятся в свои комнаты.

Стены зала украшала великолепная резьба, над щитами висели роскошные гобелены. Они в основном изображали военные баталии, корабли или охотничьи сцены. На одном, который мне особенно понравился, искусный мастер вышил лес и сцену охоты на табука. На другом – множество кораблей времен голода в Торвальдсленде, который унес огромное количество жизней около века назад. В те времена северяне частенько отправлялись с рейдами на Юг.

Когда Ивар Раздвоенная Борода открыл свое имя во время награждения талмитами, Свейн Синий Зуб не слишком этому обрадовался.

– Схватить его и нагреть масло! – выкрикнул он.

– Клятва! Ты дал клятву! – тут же запротестовали возмущенные жрецы рун.

– Схватить его! – неистовствовал Свейн, однако его люди, бросая яростные взгляды на возмутителя спокойствия, силой удержали своего правителя от необдуманного поступка.

– Ты обманул меня! – вопил Свейн Синий Зуб.

– Верно, – признал Раздвоенная Борода. – Тут ты прав.

Свейн Синий Зуб, которого крепко схватили за руки его люди, пытался вытащить из ножен свой огромный меч из голубой стали.

Высокий жрец рун, присутствовавший на Ярмарке, встал между разбушевавшимся Свейном и Раздвоенной Бородой, который с самым невинным видом уставился в небо.

Жрец поднял тяжелое золотое кольцо Тора, доставленное сюда из храма и омытое кровью жертвенного быка.

– Ты поклялся на кольце! – напомнил он Свейну Синий Зуб.

– И дал еще много других клятв, – добавил Ивар Раздвоенная Борода.

Мне кажется, ему лучше было бы помолчать.

На лбу и шее Свейна выступили жилы.

Он был сильным человеком, и воины удерживали его с трудом.

Наконец он сдался, но его глаза метали молнии.

– Мы должны это обсудить, – объявил он.

А затем удалился вместе со своими приближенными к дальнему концу платформы. Разговор у них получился совсем непростой. Многие бросали сердитые взгляды в сторону Ивара Раздвоенная Борода, который теперь, когда смог открыть свое имя, принялся весело приветствовать знакомых в толпе.

– Да здравствует Раздвоенная Борода! – выкрикнул кто-то.

Воины Свейна Синий, Зуб неуверенно переминались с ноги на ногу. А потом начали подбираться к платформе. Я поднялся по ступеням и встал за спиной Раздвоенной Бороды, чтобы иметь возможность прикрыть его, если в этом возникнет необходимость.

– Ты сошел с ума, – сообщил я ему.

– Смотри-ка, – сказал он мне, – а вот и Хафнир из фьорда Стальные Стены. Я не видел его с тех самых пор, как меня объявили вне закона.

– Отлично, – ответил я.

Ивар помахал рукой.

– Эй, Хафнир! – крикнул он. – Да-да, это я, Ивар Раздвоенная Борода!

Воины Свейна Синий Зуб подошли уже совсем близко, мне это совершенно не нравилось. И я левой рукой оттолкнул их копья.

Тем временем дебаты между Свейном Синий Зуб и его приближенными продолжались. До меня доносились только обрывки их переговоров, но сомнений в том, что обсуждалось, не оставалось. Они рассматривали два варианта: сварить Раздвоенную Бороду и всех, кто с ним пришел заживо и создать тем самым опасный прецедент, который возникнет, если будет нарушен мирный закон Ярмарки. В результате репутация Свейна Синий Зуб может сильно пострадать из-за того, что он не посчитался с собственными клятвами, которые дал принародно и совершенно добровольно. Кроме того, жрецы рун будут, вне всякого сомнения, немало огорчены, если он откажется выполнять клятву на кольце; да и богам тоже может не понравиться такое легкомысленное отношение к вере, и они решат – кто знает Божью волю? – наказать жителей Торвальдсленда, напустив на них всяческие несчастья – болезни, ураганы, голод и невыносимый мороз. Против этого выдвигались возражения, что даже сами боги не должны винить Свейна Синий Зуб, если он посчитает клятву, которую его вынудили дать обманом, недействительной; один храбрец зашел так далеко, что даже принялся утверждать, будто святая обязанность Свейна Синий Зуб отказаться от всех клятв и приговорить Раздвоенную Бороду и всех прибывших на Ярмарку вместе с ним, исключая рабов, которые поменяют владельца, к смерти в кипящем масле. К счастью, в самый разгар речи он чихнул, что посчитали дурным предзнаменованием, и его аргументы, казавшиеся всего мгновение назад достаточно вескими, тут же признали не заслуживающими внимания.

В конце концов, Свейн Синий Зуб повернулся к Ивару Раздвоенная Борода. Его лицо пылало гневом.

Высший жрец поднял над головой священное кольцо.

– Мирный закон Ярмарки, – проговорил Свейн Синий Зуб, – и закон моего дома охраняет тебя до конца Ярмарки. Я дал слово. И я его сдержу.

Из толпы раздались радостные крики, а Раздвоенная Борода заулыбался.

– Я знал, что так и будет, мой джарл, – сказал он.

Высший жрец рун опустил кольцо.

Надо сказать, что Свейн Синий Зуб вызвал у меня восхищение. Потому что сдержал данную клятву. И готов был не отступить от своего слова даже в таких обстоятельствах, когда любой сторонний наблюдатель признал бы, что соблазн нарушить клятву был велик. Занимающий столь высокое положение джарл должен служить примером для всех жителей Торвальдсленда. И он благородно, хотя и без особого восторга, поступил так, как требовал долг.

– К завтрашней ночи, когда Ярмарка закроется, ты должен покинуть это место. Мое слово действует только на время Ярмарки, – сказал он.

– Если я не ошибаюсь, у тебя шесть моих талмитов, – напомнил Раздвоенная Борода.

Свейн Синий Зуб сердито на него посмотрел.

– Один – за плавание, – продолжал Раздвоенная Борода, – один – за лазание по мачте, один – за прыжки через пропасть; а еще за то, что я прошел по веслу, и два – за ловкость, проявленную мной во владении копьем.

Свейн Синий Зуб потерял дар речи.

– Всего получается шесть, – не унимался Раздвоенная Борода. – Еще ни разу за всю историю ярмарок не случалось ничего подобного.

Свейн Синий Зуб молча протянул Ивару талмиты, но тот смиренно наклонил голову.

И Свейн Синий Зуб, как Верховный джарл Торвальдсленда, повязал все шесть талмитов на голову Ивара Раздвоенная Борода.

Толпа ликовала. Я тоже радостно вопил вместе со всеми. Свейн Синий Зуб был, в некотором смысле, совсем неплохим человеком.

– К завтрашней ночи, – напомнил он Раздвоенной Бороде, – когда Ярмарка закроется, ты должен покинуть здешние края. Моя клятва действует, только пока не закроется Ярмарка.

– Ты сердишься на меня и готов посадить «под» солью, – сказал Ивар Раздвоенная Борода, – потому что я вне закона.

– Я сержусь на тебя и не пушу в мой дом, потому что ты самый большой негодяй и жулик в Торвальдсленде! – ответил Свейн Синий Зуб.

Я видел, что этот комплимент доставил огромное удовольствие Раздвоенной Бороде, который, будучи очень тщеславным человеком, страшно заботился о своей репутации.

– Однако, – продолжал Раздвоенная Борода, – я могу заплатить штраф, который ты сам на меня наложил, и снова стать полноправным гражданином Торвальдсленда.

– Это невозможно! – фыркнул Свейн Синий Зуб, а кое-кто из его людей расхохотался. – Ни один человек не может заплатить выкуп, который я тебе назначил.

– Ты ведь, наверное, слышал, – спросил на всякий случай Ивар Раздвоенная Борода, – о том, что Ченбар Морской Слин был освобожден из темницы Порт-Кара и о нападении на храм Кассау? – Он улыбнулся.

– Так это ты! – выкрикнул Свейн Синий Зуб.

Я заметил, что глаза у него алчно загорелись, и понял, что он истинный житель Торвальдсленда. У них у всех в крови жажда разбоя.

– Когда я назначал тебе штраф, – медленно начал он, – я сознательно сделал его таким, что ни один человек не в состоянии его выплатить. Сотня стоунов золота, сапфиров Шенди столько, сколько весит взрослый мужчина и единственная дочь Торгарда из Скагнара.

– Могу ли я нанести тебе сегодня вечером визит в твоем зале? – спросил Раздвоенная Борода.

Свейн Синий Зуб изумленно на него посмотрел, а затем принялся теребить висящий на цепочке тяжелый зуб ханджерского кита.

Бера, его подруга, поднялась на ноги. Я понял, что она умеет быстро принимать решения.

– Приходи сегодня в наш зал, Победитель, – вымолвила она.

Свейн Синий Зуб не стал ей возражать. Спутница джарла сказала свое слово. Свободные женщины Севера наделены большой властью. Женщина джарла в северном варианте каиссы является гораздо более сильной фигурой, чем убара на Юге. И не в том дело, что ее власть меньше, просто она не признается так открыто.

Раздвоенная Борода посмотрел на Свейна, который по-прежнему теребил зуб ханджерского кита.

– Да, – сказал он, – приходи сегодня в мой зал… Победитель.

И снова в толпе раздались радостные крики. Свейн Синий Зуб, Верховный джарл Торвальдсленда, а за ним его подруга и приближенные покинули платформу, где проводилось награждение.

Нас отлично накормили в зале Свейна Синий Зуб.

Было много мяса тарска и боска, зажаренного на вертеле. Эль, который подавали за столом, оказался просто великолепным. Мед – сладок и крепок.

Дым от огня уходил через специальные отверстия в крыше. Освещали зал очаги, где готовилась еда, и факелы, закрепленные в кольцах на стенах. Тут и там к потолку на длинных цепях были подвешены лампы с горящим маслом тарлариона, которые могли опускать и поднимать по желанию присутствующих. Кое-где на разной высоте были расставлены плошки с маслом, в котором плавали зажженные фитили. Чаще всего такие лампы используются в личных покоях, а не в больших помещениях. Кстати, земляной пол, как это принято в Торвальдсленде, несмотря на богатое убранство зала, был устлан тростником. Когда Раздвоенная Борода, я и его люди, нагруженные подношениями, вошли в зал, нас отвели в боковое помещение, где мы могли помыться перед пиром. В этой комнате имелось окно, что редко встречается в залах северян. Я приложил руку и надавил, оказалось, что это не стекло, а какая-то прозрачная ткань.

– Что это такое? – спросил я у Раздвоенной Бороды.

– Высушенная послеродовая пленка зародыша боска, – ответил он. – Она продержится несколько месяцев, даже если ее будет поливать дождь.

Выглянув в окно, я увидел частокол, окружавший дом Свейна Синий Зуб. Внутри я заметил множество строений, мастерских и складов, даже ледник; а в центре, естественно, располагался сам зал, неуклюжий северный дворец с высокой крышей, дом Свейна Синий Зуб. На частоколе я разглядел стражников и переходы, освещенные лунами Гора. Вдалеке лунный свет отражался от снежных вершин Торвальдсберга, где, как утверждали легенды, спал Торвальд, который непременно проснется, когда в нем возникнет нужда.

Я улыбнулся.

И повернулся к Ивару Раздвоенная Борода. Я заметил, что дары, принесенные его людьми, сложены в этой боковой комнате.

Он ухмыльнулся мне.

Раздвоенная Борода пребывал в отличном настроении. Прошлую ночь он провел весьма приятно. Гунхильду и Булочку он отдал своим парням, а к себе призвал Медовый Пряник, которую еще совсем недавно называли мисс Стивенс – она родилась на Земле, – а еще Лию из Канады, ту, что я выиграл в соревновании по стрельбе из лука и подарил ему. Медовый Пряник, как большинство робких, скрытных и скромных девушек, боялась своей сексуальности и грубых мужчин, которых, не отдавая себе в этом отчета, считала своими естественными хозяевами; она обладала тайными, глубоко скрытыми переживаниями и ощущениями; дикому варвару Раздвоенной Бороде, естественно, было глубоко наплевать на те стены, которые девушка так старательно строила, чтобы скрыть от себя самой свои желания. Он просто взял и сломал эти стены. Ивар Раздвоенная Борода взял ее силой, девушка не могла оказать ему сопротивление, потому что была рабыней, у которой нет свободы выбора, и не могла открыто взглянуть на то, чего хочет ее тело. Он поступил с нею так, как положено поступать с рабыней, и она подчинилась – беспомощно, удивленно, со слезами и криками радости; Лия, которую я выиграл во время состязания по стрельбе, попыталась сопротивляться Раздвоенной Бороде; он избил ее и бросил на меха; прошло совсем немного времени и наступила ее очередь стонать от наслаждения. Утром обе девушки начали отчаянно враждовать, стараясь привлечь к себе внимание Ивара, однако он приказал своим людям приковать девушек друг к другу – так и сделали, а Раздвоенная Борода спокойно проспал целый день. Я вместе с остальными воинами Раздвоенной Бороды насладился Булочкой и Гунхильдой; обе делали свое дело просто превосходно. Утром я почувствовал на своем колене хрупкие пальцы Ольги; она, как и остальные рабыни, была прикована на ночь за правую щиколотку к центральному столбу, на котором держалась палатка. Ольга подползла ко мне, насколько позволяла цепь. Я передвинул свою постель к ней поближе и не стал терять времени даром. Через два ана мы заснули.

Когда Раздвоенная Борода проснулся, все сразу занялись делами. Невольника Тарска и Тири расковали, он принялся что-то строгать, а Тири приказали смолоть из зерна муку, она не смела поднять на Тарска глаза. Я знал, что девушка просила у него пощады, теперь остальные рабыни смеялись над ней за это.

– Он избил бы меня, если бы я не сдалась, – оправдывалась белокурая красотка.

Потом она отвернулась, но я заметил, что у нее на лице промелькнула улыбка, похоже, Тири уже успела утешиться.

Позже я видел, как она по собственной инициативе принесла Тарску напиться.

– Благодарю тебя, рабыня, – сказал он.

Она опустила голову.

– А ты красива, рабыня, – добавил он.

– Спасибо тебе, мой джарл, – тихо ответила она.

Тарск посмотрел ей вслед, а потом, насвистывая, принялся за работу. Он был очень доволен собой.

В этот момент Тарск мало чем отличался от свободного человека.

– Если вы уже готовы, – сказал молодой раб в ошейнике и белой тунике, – то можете занять высокое место перед хозяином дома, Свейном Синий Зуб, джарлом Торвальдсленда.

– Мы благодарим за оказанную честь, – заявил Раздвоенная Борода.

Четверых воинов он оставил стеречь сокровища. Мы переглянулись.

– У меня такое ощущение, – признался я, – что мы добровольно идем в логово ларла.

– Ни о чем не беспокойся, – усмехнулся Ивар, – я, Ивар Раздвоенная Борода, на твоей стороне.

– Именно это меня и беспокоит, – в свою очередь усмехнулся я.

– Понимаю, – кивнул Ивар.

– Может быть, лучше прыгнуть голыми в клубок ядовитых змей или пробежаться по долинам народа фургонов во время грозы с обнаженными мечами над головами? – предложил я.

– Хитрость заключается вовсе не в том, чтобы войти в логово ларла, – сказал Раздвоенная Борода. – Это может сделать любой дурак.

– Тут я с тобой полностью согласен, – кивнул я.

– Вопрос в том, чтобы выйти оттуда! – Раздвоенная Борода подмигнул мне, что не слишком повысило мое настроение.

– Ты что, и в самом деле надеешься выйти отсюда живым? – поинтересовался я.

– Это только часть моего плана, – ответил Раздвоенная Борода. – Ну, а если мы и погибнем, то как герои, сражаясь против множества врагов. Поэтому мой план не имеет недостатков.

– Ты меня почти убедил, – проворчал я. – Веди нас.

Раздвоенная Борода дерзко задрал подбородок и, широко улыбаясь, вошел в зал и высоко поднял обе руки, приветствуя собравшихся. Многие воины радостно закричали. Ивар выиграл шесть талмитов.

– Раздвоенная Борода приветствует вас! – заорал Ивар.

Я заморгал. В зале было светло; я не ожидал, что помещение окажется таким огромным. За столами, поднимая кружки с элем и кинжалы, сидело не менее тысячи человек. Раздвоенная Борода направился к скамейке, стоявшей напротив почетного места, здороваясь по дороге с людьми Свейна Синий Зуб, я и остальные его люди последовали за ним. Я заметил, что Свейну Синий Зуб не нравится, что Раздвоенная Борода пользуется популярностью среди его воинов. Рядом со Свейном сидела его подруга Бера, облаченная в тунику из желтой шерсти с алым капюшоном из меха красного морского слина и с золотым ожерельем на шее.

Мы отлично подкрепились в зале Свейна Синий Зуб. Поскольку Свейн был богатым человеком, во время трапезы нас развлекали акробаты, жонглеры и менестрели. Все ужасно развеселились, когда один из акробатов упал в очаг, его одежда загорелась, он выпрыгнул и начал кататься по полу, пытаясь погасить огонь. Два других акробата, чтобы сгладить неприятное впечатление, натянули над очагом шкуру боска и начали бороться друг с другом. Потом один из них свалился в костер, выскочил с другой стороны, а второй быстро накинул на него шкуру. Из-под шкуры акробат вылез сильно обожженным. Это тоже изрядно повеселило собравшихся. Жонглерам пришлось несладко, изредка они роняли чашки и тарелки, которые подбрасывали в воздух, потому что их все время подталкивали развеселившиеся воины. Многих менестрелей, которые не понравились пирующим, выгнали вон, швыряя им вслед здоровенные кости.

Раздвоенная Борода в какой-то момент так разозлился на музыкантов, что объявил о своем намерении порадовать гостей собственной песней. Как я уже говорил, он ужасно гордился своим голосом. Но я попытался уговорить его отказаться от этого намерения.

– Ты ведь гость, – втолковывал я ему. – Это недостойно тебя и твоего таланта – выступать после профессиональных певцов, тем самым ты покушаешься на честь своего хозяина, который, вне всякого сомнения, доставил сюда лучших исполнителей.

– Твоя правда, – вынужден был признать Раздвоенная Борода.

Я с облегчением вздохнул. Если бы Ивар Раздвоенная Борода начал петь, нам всем бы пришел конец.

Невольники поворачивали вертела над очагом; рабыни разносили угощение. Девушки, хотя на их шеях и красовались ошейники, были одеты в туники из белой шерсти, перепачканные жиром; они ходили босиком, завязав волосы в пучки, чтобы они не загорелись от случайно упавшей искры, их лица тоже лоснились от жира и грязи; им приходилось нелегко. Я обратил внимание, что Бера внимательно за ними наблюдает: одну из девушек схватил за талию воин, и она засмеялась, но это в тот же миг заметила свободная спутница Свейна Синий Зуб. Тотчас последовал приказ – невольники мигом связали девушку и отвели на кухню, там ее разденут и высекут. Я пришел к выводу, что если бы Бера не присутствовала на пиру, то события здесь развивались бы совсем иначе. Как я понял, ее холодное, строгое лицо не слишком радовало воинов. Однако она была спутницей Свейна Синий Зуб. Вероятно, во время обычных пиров она довольно рано отправлялась на покой, забирая с собой, естественно, и Свейна. Только тогда мужчины могли отодвинуть столы и призвать рабынь. Я знал, что ни один джарл не может удерживать в своем зале мужчин, если там будет недостаточно женщин. Мне стало жаль Свейна Синий Зуб. Похоже, сегодня Бера не собиралась рано идти спать. Я полагаю, именно по этой причине гости, приглашенные к Свейну Синий Зуб, так отвратительно вели себя с актерами, а вовсе не потому, что жители Торвальдсленда столь привередливы и им трудно доставить удовольствие. В действительности только каисса, песни скальдов да еще разные истории, которые принято рассказывать за столом, могут долго удерживать их внимание.