Текст книги "Мародеры Гора"

После того как актеров прогнали из зала и гости съели огромное количество еды, Свейн Синий Зуб, который продемонстрировал удивительное терпение, сказал Ивару Раздвоенная Борода:

– Насколько я понял, у тебя есть все, чтобы заплатить штраф и снять с себя наказание?

– Может быть, и есть, – проговорил Раздвоенная Борода.

Глаза Свейна Синий Зуб заблестели. Он принялся теребить зуб ханджерского кита, висящий у него на шее на золотой цепочке.

– Штраф был высоким, – заявил Свейн Синий Зуб.

Раздвоенная Борода поднялся на ноги.

– Принесите сапфиры и золото, – приказал он. – И еще весы.

К великому изумлению собравшихся в зале гостей, люди Раздвоенной Бороды принесли из боковой комнаты ящики и мешки с золотом и тяжелый кожаный мешок с какими-то мелкими предметами.

С дальних концов стола стали подходить гости, даже невольники и рабыни с удивлением и недоверием поглядывали на Раздвоенную Бороду и пытались подобраться поближе.

– Ну-ка разойдитесь! Освободите место! – крикнул Ивар Раздвоенная Борода.

Золото взвешивали больше двух анов на двух весах – одни принес с собой Раздвоенная Борода, а другие предоставил Свейн Синий Зуб. К моему великому облегчению, весы показывали почти одинаковый результат.

Гора золота росла.

Глаза Свейна Синий Зуб и Беры сияли от удовольствия.

– Здесь четыреста стоунов золота, – проговорил Свейн Синий Зуб так, словно не верил своим глазам.

Кто-то из зрителей удивленно вскрикнул.

После этого Раздвоенная Борода подошел к тяжелому кожаному мешку, и на пол посыпался блистающий дождь драгоценных камней, в основном темно-голубого цвета, но были там и пурпурные, и белые, даже желтые – великолепные сапфиры Шенди, каждый в форме крошечной пантеры.

– Ай-ай-ай! – взревели гости Свейна Синий Зуб, который, сжав кулаки, наклонился вперед. У Беры глаза сияли словно драгоценные камни, она не могла произнести ни слова.

Раздвоенная Борода еще немного потряс мешок, и из него высыпалось несколько великолепных камней, среди которых были и совсем редкие – бледно-розовые, оранжевые, фиолетовые и даже зеленые.

– Ай-ай-ай! – стонала толпа.

– Какая необыкновенная красота! – крикнула какая-то рабыня, не имевшая никакого собственного имущества, поскольку даже ошейник на шее ей не принадлежал.

– Взвесь их, – спокойно сказал Ивар Раздвоенная Борода.

Я и сам не представлял, что существует столько разновидностей сапфиров, до сих пор мне приходилось видеть только голубые.

Однако я ни секунды не сомневался в том, что они настоящие. Ченбар Морской Слин был гордым человеком и не мог заплатить за свою свободу фальшивыми камнями. Кроме того, имея дело с Верховным джарлом, Раздвоенная Борода не стал бы приносить в дом Свейна Синий Зуб подделки. Потому что считал себя выше этого. Одно дело обмануть того, кто не из Торвальдсленда, и совсем другое попытаться надуть своего соотечественника, в особенности джарла. Я знал наверняка, что великолепная блистающая гора драгоценностей, лежащая на земляном полу зала Свейна Синий Зуб, была именно тем, чем казалась, а именно: настоящими сапфирами, сказочным сокровищем, которое мало кому из присутствующих доводилось видеть в жизни.

Камни, как и золото, тщательно взвесили.

Присутствующие при этой процедуре воины и гости Свейна Синий Зуб не могли сдержать восторженных восклицаний. Камни весили больше, чем взрослый мужчина.

Ивар Раздвоенная Борода стоял возле сокровища и ухмылялся, а потом развел руки в стороны.

– Я и не думала, что в Торвальдсленде существует такое богатство, – прошептала Бера.

На Свейна Синий Зуб такое огромное количество золота и сапфиров произвело сильное впечатление. Он практически лишился дара речи. Теперь в Торвальдсленде не найдется ни одного джарла, который сможет соперничать с ним богатством. Его власть станет равна власти убара с Юга.

Однако жителя Торвальдсленда не так-то легко удовлетворить. Свейн Синий Зуб откинулся на спинку свое го кресла.

– Если ты помнишь, Ивар Раздвоенная Борода, имелось еще и третье условие, – проговорил он.

– Да, мой джарл? – спросил Ивар.

– Похоже, мне придется забрать все эти сокровища, – продолжал Свейн, – а ты останешься вне закона. Впрочем, я могу засчитать тебе выполнение первых двух условий. Я отменю свой приказ об объявлении тебя вне закона только тогда, когда ты доставишь сюда дочь моего врага Торгарда из Скагнара.

Люди Синего Зуба были недовольны и принялись сердито ворчать.

– Раздвоенная Борода заплатил даже больше, чем было назначено! – выкрикнул один из них. – Есть ли еще кто-нибудь, кто смог бы заплатить такую цену?

– Молчать! – заорал Свейн Синий Зуб, встав со своего места и нахмурившись.

– Никто, даже целая армия или флот, – возмутился другой, – не может захватить дочь такого могущественного джарла, как Торгард из Скагнара!

– Складывается впечатление, что ты требуешь невозможного, мой джарл, – заметил Раздвоенная Борода.

– Да, именно я требую невозможного, – согласился Свейн Синий Зуб. – Ты, Ивар Раздвоенная Борода, должен совершить невозможное.

Воины Раздвоенной Бороды сердито зашумели, зазвенело оружие.

Даже люди Свейна Синий Зуб, которых насчитывалось в зале около тысячи, возмутились. Однако Свейн, оставаясь их джарлом, отважился противопоставить их воле свою. Кто из них осмелится бросить вызов джарлу?

В определенном смысле я им восхищался. Он был очень храбрым человеком. И я знал, что он намерен твердо придерживаться своего решения.

Свейн Синий Зуб снова опустился на свое место за столом.

– Да, дружище Раздвоенная Борода, – повторил он, – по праву джарла я требую, чтобы ты сделал то, что сделать невозможно.

Раздвоенная Борода повернулся ко входу в зал и крикнул:

– Приведите женщину!

В зале повисло напряженное молчание, только трещали факелы и огонь в очаге.

Гости, рабыни и невольники расступились. Дверь в зал широко распахнулась, и появилось четыре человека – Оттар, который приехал вместе с Раздвоенной Бородой на Ярмарку, два воина с копьями, а между ними шла девушка, одетая в роскошное одеяние, в вуалях, какие носят женщины на Юге.

Они остановились возле стола, напротив высокого места, где сидел Свейн Синий Зуб. Девушка стояла среди золота и драгоценных камней. Ее великолепное платье было сшито из мягкой невесомой сияющей ткани, которая, словно изысканный драгоценный камень, меняла цвет, когда на платье падали блики мерцающих факелов и ламп. На голову девушки был накинут капюшон, а лицо закрывали две вуали: из алого и белого шелка.

– Это еще что за шутки? – сурово спросил Свейн Синий Зуб.

– Никаких шуток, мой джарл, – ответил Раздвоенная Борода, а потом махнул рукой в сторону девушки. – Позвольте представить вам Хильду, дочь Торгарда из Скагнара.

Девушка отбросила капюшон, и по ее спине рассыпались роскошные волосы. Затем она медленно вытащила булавки и, отцепив вуали, бросила их на пол.

– Это она, – прошептал какой-то человек, сидящий за столом Свейна Синий Зуб. – Я был один раз в доме Торгарда. Это она!

– Ты… ты дочь Торгарда, Торгарда из Скагнара? – заикаясь, спросил Свейн Синий Зуб.

– Да, мой джарл, – ответила она.

– Прежде чем Торгард из Скагнара построил корабль «Черный слин», – медленно проговорил Свейн Синий Зуб, – у него был другой. Как он назывался?

– "Рогатый тарларион", – проговорила Хильда. – Он и сейчас служит отцу, только перестал быть его флагманским кораблем.

– Сколько там весел? – спросил Свейн Синий Зуб.

– Восемьдесят.

– Кто возглавляет рыбное дело Торгарда?

– Грим, он родился в Ханджере.

– Однажды во время сражения, – продолжал допрос Свейн Синий Зуб, – я ранил Торгарда из Скагнара.

– Шрам, – заговорила девушка, – остался у него на левом запястье, он прячет его под браслетом с драгоценными камнями.

Свейн Синий Зуб откинулся на спинку кресла.

– В той битве, – сказала Хильда, – он тоже ранил тебя, причем гораздо серьезнее, чем ты его. У тебя на левом плече осталась отметина.

Бера покраснела.

– Верно, – признал Свейн Синий Зуб.

– Я же сказал вам, – снова крикнул один из гостей, – это Хильда, дочь Торгарда из Скагнара! Я был в его зале. Это она!

Жительницы Севера, как правило, не прикрывают лицо вуалью.

– Как тебя захватили? – поинтересовался Свейн Синий Зуб.

– Обманом, мой джарл, – ответила Хильда. – В моих собственных комнатах меня схватили, надели наручники и закрыли мне лицо.

– Как им удалось провести тебя мимо стражи? – не унимался Синий Зуб.

– Поздно ночью меня выбросили в море с высоты более ста футов из окна моей комнаты в наручниках и капюшоне. Там ждала лодка. Меня выловили из воды, словно рыбину, сделали пленницей, заставили лежать на дне лодки, будто самую обычную девку. Следом за мной из окна выпрыгнули мои похитители.

Собравшиеся в зале люди Раздвоенной Бороды и Свейна Синий Зуб принялись радостно вопить.

– Бедная, несчастная крошка! – воскликнула Бера.

– Такое может случиться с каждой женщиной, – ответила Хильда, – даже с тобой, благородная дама.

– Мужчины – самые настоящие чудовища! – вскричала Бера, а потом с яростью посмотрела на Ивара, меня и его людей. – Позор на ваши головы, животные! – заявила она.

– Свейн Синий Зуб, джарл Торвальдсленда, познакомься с Хильдой, дочерью Торгарда из Скагнара, – спокойно сказал Ивар Раздвоенная Борода. – Хильда, дочь Торгарда из Скагнара, познакомься со Свейном Синий Зуб, джарлом Торвальдсленда.

Хильда смиренно склонила голову.

В зале снова раздались ликующие возгласы.

– Бедняжка, – возмущалась Бера, – сколько же тебе пришлось выстрадать!

Хильда опустила голову. Она ничего не ответила Бере, но мне показалось, что она улыбнулась.

– Я не просто пленница, мой джарл, – проговорила она.

– Что-то я не понимаю, о чем ты, – удивился Свейн Синий Зуб.

Хильда не поднимала головы.

– Тебе не следует называть меня «мой джарл», милая, – сказал Свейн Синий Зуб. – Я не твой джарл.

– Каждый свободный человек – мой джарл. Видишь ли, мой джарл, – Хильда гордо вскинула голову и чуть приоткрыла плечи, – я ношу ошейник Ивара Раздвоенная Борода.

Ошейник из железа с массивными петлями и сложным замком казался особенно черным на ее ослепительно белой коже.

– Ты осмелился надеть ошейник на дочь Торгарда из Скагнара! – воскликнула Бера, обращаясь к Ивару Раздвоенная Борода.

– Мой хозяин делает все, что пожелает, госпожа, – сказала Хильда.

Мне было страшно интересно, что сказала бы Бера, если бы узнала, что Хильда подверглась наказанию на весле, что ее высекли и научили ходить на поводке и повиноваться своему господину; что ее ласкали мужчины и учили отвечать на ласки.

– А ну-ка, замолчи, рабыня! – крикнула Бера.

Хильда опустила голову.

– Подумать только, – продолжала Бера, – я пожалела девку в ошейнике!

Хильда не осмеливалась произнести ни слова. В такой ситуации рабыня должна молчать, иначе она может лишиться жизни. Девушка задрожала.

Бера так рассвирепела, что, подобрав роскошные юбки, встала из-за стола и отправилась в свои комнаты.

– Ты надел на нее ошейник! – засмеялся Свейн Синий Зуб.

– Конечно, – сказал Ивар.

– Великолепно! – потирая руки, продолжал хохотать Свейн Синий Зуб.

– Подними голову, девка, – приказал он.

Его отношение к Хильде резко переменилось. Она повиновалась.

У нее было прекрасное лицо, голубые глаза и великолепные светлые волосы.

– А она красавица, – заявил Свейн Синий Зуб.

– Сними туфли, – велел Хильде Раздвоенная Борода.

Она быстро выполнила приказ. Чулок на ней не было.

Резким, грубым движением Раздвоенная Борода положил руки на плечи девушки и сорвал с нее платье.

Отовсюду послышались крики восхищения и восторга.

Хильда стояла, гордо подняв голову, среди золота и драгоценных камней, сваленных в кучу у ее ног.

Сам Ивар Раздвоенная Борода поставил на ее теле клеймо, на рассвете, несколько дней назад, перед тем, как мы отправились на Ярмарку. Рыдающую дочь Торгарда из Скагнара Ивар Раздвоенная Борода перекинул через плечо и собственноручно отнес на свой корабль. Прежде чем поставить клеймо, Ивар надел ей на шею ошейник и надежно закрыл замок.

Я посмотрел на клеймо на бедре Хильды Надменной – теперь она стала всего лишь одной из рабынь, собственностью, девушкой в ошейнике.

Глаза Свейна Синий Зуб и остальных мужчин в зале блестели, воины упивались красотой Хильды, дочери Торгарда из Скагнара.

– Похоже, – объявил Свейн Синий Зуб, – что ты заплатил штраф.

– Да, – подтвердил Раздвоенная Борода, – так может показаться.

– Утром я официально объявлю о том, что ты больше не вне закона, – пообещал Свейн Синий Зуб.

Я немного успокоился. Может быть, мы все-таки выйдем живыми из пиршественного зала Свейна Синий Зуб. Я опасался только какого-нибудь подвоха или обмана с его стороны, предполагал, что он может сделать что-нибудь хитроумное, как это принято у северян. Впрочем, он объявил свою волю в присутствии большого количества людей. Он не станет нарушать слово, гордость не позволит. Его слово означало для него так же много, как и земля, на которой он жил, как его честь и меч, и корабль. Он сдержит обещание.

– Думаю, произошла ошибка, – вмешался Ивар Раз двоенная Борода.

Сердце у меня замерло.

– В каком смысле? – спросил Свейн Синий Зуб.

– В каком смысле мой штраф считается выплаченным? – поинтересовался Ивар Раздвоенная Борода.

Свейн Синий Зуб был явно озадачен. Он показал на груду драгоценностей, золото и девушку.

– У тебя здесь есть все, чтобы выплатить штраф, – сказал он.

– Правильно, – согласился Раздвоенная Борода и выпрямился во весь свой огромный рост. – А кто тебе сказал, что я собираюсь платить штраф?

Неожиданно все, кто находился в зале, воины Раздвоенной Бороды и Свейна Синий Зуб вскочили на ноги и заорали. И я вместе с ними. Никто и не подозревал, что такое может произойти, но, зная Ивара Раздвоенная Борода, следовало ожидать чего-то непредсказуемого. Еще никто на Севере не осмелился сотворить нечто подобное! И хотя мы все могли расстаться с жизнью, люди Раздвоенной Бороды да и многие из воинов Свейна Синий Зуб ликующе вопили. Сердце бешено колотилось у меня в груди, кровь быстрее побежала по жилам. Я снова и снова ударял ладонью правой руки по левому плечу и слышал, как копья со звоном стучат по щитам.

Свейн Синий Зуб медленно поднялся на ноги. Он пылал гневом.

Все присутствующие в зале прекрасно знали, что Ивар Раздвоенная Борода убил дальнего родственника Свейна Синий Зуб, которого звали Финн Широкий Ремень, в честном бою; все присутствующие в зале знали, что Свейн Синий Зуб назначил Ивару Раздвоенная Борода возмутительный штраф, сознательно определив такие условия, чтобы его невозможно было выплатить, преследуя цель навечно оставить Ивара Раздвоенная Борода вне закона. Затем, к великому изумлению всего Торвальдсленда, а в особенности самого Свейна Синий Зуб, Раздвоенная Борода сначала завоевал шесть талмитов в состязаниях, потом принес в зал Верховного джарла все, что требовалось, чтобы выполнить невыполнимые условия Свейна, однако в конце концов отказался платить!

– В этой стране, – сказал Ивар Раздвоенная Борода, – скорее, чем принять прощение от такого джарла, как ты, я сделаю выбор, который сделает любой свободный мужчина. Я выбираю слина, лес и море! – Свейн Синий Зуб не сводил с него глаз. – Я не заплачу тебе штраф, – продолжал Раздвоенная Борода. – Потому что решил оставаться вне закона.

И снова в зале раздались дружные вопли. Я со всей силы треснул Ивара по спине. Горм, Оттар и все остальные, кто пришел с ним, встали вокруг Ивара, а Хильда опустилась на колени у его ног и прикоснулась губами к его меховым сапогам.

– Мой джарл! Мой джарл! – рыдала она.

И вдруг в огромном пиршественном зале Свейна Синий Зуб воцарилась тишина.

Все повернулись к Свейну Синий Зуб.

Он стоял перед своим троном, за длинным праздничным столом, между высокими колоннами, отмечавшими самое почетное место в зале.

Он готовился произнести речь. Неожиданно он вскинул голову. И я тоже. Несколько человек тоже почувствовали запах дыма.

– Зал горит! – крикнул кто-то.

Языки пламени над нашими головами и у нас за спиной лизали юго-восточный угол внутренней крыши, справа от двери. Из боковой комнаты тоже пополз дым. Мы заметили там какое-то движение.

– Что происходит? – крикнул кто-то из гостей, сидевших за боковым столом.

Неожиданно огромные резные двери у нас за спиной широко распахнулись.

И мы увидели в дверном проеме громадные неуклюжие лохматые фигуры.

Одна из них прыгнула в зал. В руке существо сжимало гигантский топор с ручкой примерно восьми футов длиной, а лезвие, наверное, больше двух футов; в другой его руке находился громадный круглый железный щит с двумя ручками; он поднял щит и топор; руки у него были невероятно длинными, а на правой сверкнул спиральный золотой браслет. Это был курия, который говорил с нами на ассамблее.

Он откинул голову и открыл пасть, глаза его яростно сверкнули, он издал леденящий душу боевой вопль курий; а затем наклонился, сгорбился и принялся нас разглядывать, появились острые, как ножи, когти, и зверь прижал уши к голове.

Никто из нас не мог пошевелиться.

А затем у него из-за спины выскочили другие курии, они оскалились и дико взвыли – по тому, как сияли их глаза, я почему-то понял, что этими криками они выражают удовольствие, предвкушая сладостный пир; позже я узнал, что курии всегда издают такой звук, когда готовятся испить кровь. Этот крик возбудил и всех остальных; почти мгновенно крик подхватили сородичи вожака, их вой и горящие злобой глаза наполнили пиршественный зал Свейна Синий Зуб. Они бросились вперед, размахивая своими боевыми топорами, словно заколдованные воинственным кличем курии с золотым браслетом на руке.

Глава 14. МЫ С РАЗДВОЕННОЙ БОРОДОЙ ПОКИДАЕМ ЗАЛ СВЕЙНА СИНИЙ ЗУБ

Мимо меня пролетели разрубленные останки человеческого тела.

Курии метались по длинному залу и убивали, рассекая на части мужчин, которые пытались подобраться к своему оружию. Деревянные щиты Торвальдсленда защищали воинов от огромных топоров так же эффективно, как высушенная шкура фруктов ларма, натянутая на пальцы, спасала бы от удара кинжала с четырьмя лезвиями, какими пользуются в Ананго, или от боевой рукавицы Восточного Скьерна.

Там и здесь топоры курий, разрубив позвоночники тех, кто тянулся за оружием, врезались в деревянные перекрытия зала.

Я задыхался в дыму, глаза щипало. Рядом со мной кто-то закричал. Меня сбили с ног, потащили в толпу. Несколько мгновений я видел только земляной пол, застланный тростником, и лес бегущих ног. Левая рука попала в лужу крови. Меня снова толкнули, но я сумел подняться на ноги. Охваченная паникой толпа увлекла меня за собой сначала в одном направлении, а потом в другом. Я даже не мог вытащить оружие.

Топоры курий опускались снова и снова. Зал заполнился криками людей и воем курий. Я заметил, как лохматая рука зверя ухватила и подняла в воздух какого-то воина, у которого была сломана спина. Чудовище зарычало, откинув назад голову. Его белые клыки в свете полыхающей пламенем крыши казались алыми. В следующее мгновение курия отбросил свою несчастную жертву на сто ярдов к противоположной стене зала. Другой свирепый зверь держал в чудовищной пасти еще одного воина. Несчастный еще жил, но его глаза застыли от ужаса и бессмысленно смотрели в одну точку. Не думаю, чтобы он что-нибудь видел, да и боли наверняка не испытывал. Бедняга еще жил, но уже ничего не чувствовал. Он прекрасно понимал, что происходит, однако его это теперь не касалось. Словно происходило не с ним. А потом курия сомкнул челюсти. На одно короткое мгновение в глазах человека промелькнуло осознание своей гибельной судьбы, но уже в следующую минуту зверь перекусил его пополам.

Я видел Ивара Раздвоенная Борода только мельком. Крепко держа Хильду за руку, он пытался втолкнуть ее в одну из боковых комнат, при этом не переставая сражаться с куриями. Он выкрикивал приказы своим людям, которые собрались вокруг него. Свейн Синий Зуб стоял на столе перед высоким местом. Голос его тонул в диком вое и реве злобных курий.

Около меня просвистело лезвие громадного курийского топора. Четверо воинов пытались отступить, но их остановила толпа, плотная, точно стена, и звери разрубили их напополам.

Те, кто оказались поблизости от курий, пытались отползти подальше.

Топоры не давали толпе разбежаться в разные стороны, и мы вынуждены были держаться вместе.

Почти никто не мог воспользоваться оружием.

Кое-кому удалось проскочить за спинами курий в открытые двери, и теперь они мчались прочь от зала, а их силуэты четко вырисовывались в свете костров. Впрочем, на улице их тоже поджидали звери, так что многие погибли под ударами их топоров во дворе дома Свейна Синий Зуб. А потом курии встали на пороге и, рыча, с топорами в руках принялись внимательно оглядывать зал.

К ним подбегали мужчины и падали на колени, надеясь сохранить себе жизнь, пусть всего лишь на ан, но курии разрубали их на части, уничтожая быстрыми, точными ударами топоров. Звери берут пленных, только когда хотят.

Я заметил, что несколько человек из отряда Раздвоенной Бороды проскользнули в боковые комнаты. Среди них были Оттар и Горм.

Возможно, им удастся спастись. Они могут попытаться разорвать пленку на одном из окон и выползти наружу, а потом, пользуясь царящей во дворе неразберихой, убегут подальше от пиршественного зала Свейна Синий Зуб.

К моему великому удивлению, в дверях одной из комнат появился Раздвоенная Борода и принялся оглядываться по сторонам. Его лицо казалось багровым в свете огня. В руке он держал меч.

Хильду я не видел и решил, что она вместе с его людьми спряталась в боковой комнате. Я очень надеялся на то, что она вместе с остальными сможет каким-нибудь образом выскользнуть из дома, пройти по переходам частокола и спрыгнуть на другой стороне. Я заметил, как Раздвоенная Борода, придерживая одной рукой за плечо странного великана Ролло, вел его к двери маленькой комнатки. Ролло казался совершенно спокойным, хотя вокруг бушевала ярость курий. Его глаза были пустыми. Он позволил подвести себя к маленькой комнате, словно ребенка. Я заметил, что его топор, с которым он не расставался, был уже в крови. У курий, как и у людей, красная кровь, да и химический состав примерно такой же. Еще один довод для Царствующих Жрецов в пользу равнозначности воюющих народов. Основное различие в составе крови курий и людей состоит в том, что плазма курий содержит более высокий процент соли, что приводит к образованию мощного растворителя протеина. Курия может съесть и переварить такое количество мяса, которое убило бы любого человека.

Ролло исчез в маленькой комнате.

Я услышал, как справа от меня отчаянно закричала рабыня. Курия накинул на нее поводок. Он потащил ее влево, девушка изо всех сил сопротивлялась, но поводок душил ее. Там их поджидал другой курия, он держал в руке поводки более чем двадцати рабынь, которые дрожа стояли на коленях у его ног. Подошедший курия передал новый поводок своему собрату, тот добавил его к остальным. Девушка быстро опустилась на колени. Я знал, что женщины считаются у курий деликатесом. Курия, который привел девушку, вытащил еще один поводок из внутренней полости своего щита и осмотрелся по сторонам. Еще одна невольница, стоящая на коленях возле очага, увидела его и с криком бросилась бежать. Курия, не торопясь, последовал за ней, загоняя в угол зала.

У себя за спиной я услышал удары топоров и принялся выбираться из толпы.

Я понял, что слышу, как кто-то рубит дерево. Свейн Синий Зуб и четверо его людей пытались прорубить дыру в стене зала, чтобы выбраться наружу. Однако у них не очень-то это получалась, потому что им мешала толпа.

Рядом я увидел Ивара Раздвоенная Борода. Он не пытался спастись бегством. В руке Ивара сверкал меч, но он вряд ли сможет достойно противостоять мощным металлическим щитам и огромным топорам курий. Они вполне могут разрубить человека пополам, прежде чем он сумеет приблизиться к ним, даже вооруженный длинным северным клинком.

Раздвоенная Борода посмотрел по сторонам.

На пир в зал Свейна Синий Зуб собралось более тысячи человек.

Сейчас по меньшей мере двести или триста были убиты. Трупы в основном лежали возле стен, где висело оружие, до которого большинство из гостей Синего Зуба так и не смогло добраться.

Курия, бросившийся в погоню за рабыней, уже возвращался с добычей. Он тащил несчастную, которая отчаянно цеплялась за поводок, сдавливавший ей горло. В следующий момент зверь передал девушку своему на парнику и направился выслеживать новую жертву.

Курии отрезали нас от стен с двух сторон, не подпуская к оружию. Задние двери, через которые можно было выбраться из зала, уже закрыли. У главного входа с топорами наготове стояло несколько здоровенных зверей. Нас оставалось шестьсот или семьсот человек, сгрудившихся вместе и окруженных со всех сторон. Мы стояли спиной к западной стене зала.

– Очистите место! – крикнул Свейн Синий Зуб. – Давайте воспользуемся нашими топорами!

Стараясь держаться подальше от курий, медленно наступающих на нас с окровавленными топорами наготове, испуганные люди отступали все дальше и дальше.

Мне наконец удалось выбраться из толпы и занять позицию на границе между людьми и куриями. Если мне суждено погибнуть, я предпочитал, чтобы это произошло в ситуации, когда у меня есть свобода действий. Я обнажил свой меч.

И тут же заметил, как губы одного из курий разошлись в злобной усмешке.

– Твой клинок совершенно бесполезен, – сказал Ивар Раздвоенная Борода, вставший рядом со мной.

Курии подходили все ближе.

Я услышал сверху безумный крик, поднял глаза и увидел, как с балкона, идущего вдоль стены по кругу, сбросили человека. Звери захватили балкон.

Густой дым наполнил зал, люди начали задыхаться и кашлять. Ноздри курий превратились в узкие щелочки. Искры падали на их шкуры.

Я оттолкнул в сторону свисающий с потолка бронзовый сосуд, наполненный маслом тарлариона. Он был устроен так, что мог подниматься и опускаться при помощи специальной цепи.

– Копья! – закричал Ивар. – Нам нужны копья!

Однако в обезумевшей от ужаса толпе лишь совсем у немногих воинов было оружие. А те, что держали копья в руках, все равно не могли бы ими воспользоваться, потому что со всех сторон напирала толпа.

Сбоку я увидел курию с золотым браслетом на руке. Из уголка его рта стекала слюна и кровь.

Он посмотрел на меня.

И я понял, что это мой враг.

Мы нашли друг друга.

Оскалившийся курия, приближавшийся ко мне, замахнулся топором. Я отскочил в сторону, и топор застрял в земляном полу. Зверь находился совсем рядом, и я вонзил свой меч по самую рукоять ему в грудь Он удивленно взревел, но я вытащил меч и успел отскочить. Остальные курии с озадаченным видом поглядывали на своего павшего товарища.

В зале наступила мертвая тишина, только потрескивали факелы да ревел огонь в очаге.

Предводитель курий понял, что мне удалось совершить – один из его собратьев был убит.

– В атаку! – крикнул Ивар Раздвоенная Борода. – В атаку! Неужели вы, словно трусливые тарски, боитесь идти в бой? Воины Торвальдсленда, в атаку!

Никто не пошевелился.

Самые обычные люди, они не решались вступить в бой со свирепыми зверями. Они беспомощно ждали смерти.

Так силен был охвативший их ужас, что они не могли сдвинуться с места.

Тело убитого курии, неподвижное, скорчившееся, лежало на полу. Окровавленный топор валялся рядом. Рука запуталась в одном из ремней щита, другой ремень порвался.

Вождь курий, мой личный враг, свирепо уставился на меня. Ужас, который он испытал, увидев, что пал его кровный брат, быстро сменился яростью.

Я, один из стада скота, осмелился нанести удар господствующей расе, высшей форме жизни.

Убит курия.

Я приготовился к бою.

И снова в зале Свейна Синий Зуб прозвучал боевой клич курий. По обе стороны от вожака собрались воющие звери. Они подходили со всех сторон, размахивая топорами.

Я не хочу подробно рассказывать о том, что за этим последовало. Курии превратили обезумевшую от страха толпу в воющих животных. Какого-то человека примерно в ярде от меня одним ударом разрубили пополам от головы до пояса. Пока курия вытаскивал из тела топор, я сумел вонзить ему меч в шею, под левое ухо. И тут заметил, как Ивар Раздвоенная Борода, меч которого остался в теле курии, выхватил нож и, с силой ударив кулаком прямо зверю в морду, несколько раз вонзил оружие в лохматую грудь. Из-за неровностей пола в зале мы все время скользили в лужах крови и были забрызганы с ног до головы. У одной из стен я вытащил из рук убитого воина копье, и мне стало не по себе, когда я увидел разорванные легкие несчастного. Я метнул копье. Его древко достигало семи горианских футов в длину, наконечник был сделан из бронзы. С близкого расстояния такое копье с легкостью может пронзить щит южанина. Мое копье вошло в тело курии, который тут же выронил топор. Мне удалось спасти жизнь какому-то воину, однако уже в следующее мгновение он пал от удара топора другого зверя. Я прижался спиной к стене. В южной части зала упала горящая потолочная балка, завизжали рабыни. Курии посмотрели наверх. Их ноздри оставались закрытыми, так что дым им не мешал. Глаза многих зверей, обычно желтоватые с черными зрачками, покраснели. Я увидел, как один из них, на которого падали искры, поднял голову и на мгновение оторвался от пожирания еще теплого человеческого тела, но потом быстро вернулся к прерванной трапезе. Ивар Раздвоенная Борода с копьем в руке сражался с невооруженным курией. Ивар упер тупой конец копья в землю у себя за спиной. Зверь, хватая пастью воздух, с безумно горящими глазами, отскочил и упал назад; Ивар успел отпрыгнуть в сторону, когда другой курия нанес ему удар топором.

В другом конце зала я заметил вожака курий, того, что носил на руке золотой браслет.

Я вспомнил то, что он сказал, обращаясь к ассамблее. Он тогда так рассвирепел, что крикнул: «Один курия может прикончить тысячу таких, как вы!»

Сейчас в зале Свейна Синий Зуб оставалось не более полутора сотен живых людей.

– Следуйте за мной! – крикнул Свейн Синий Зуб.

Его топор и топоры его людей наконец пробили отверстие в стене. Словно охваченные паникой урты, тридцать пять или сорок человек устремились к отверстию, мешая друг другу, сдирая кожу о неровные края дыры.

– Быстрее! Быстрее! – кричал Свейн Синий Зуб.

Его туника была разорвана, однако на цепи по-прежнему висел зуб ханджерского кита, выкрашенный в синий цвет. По этому амулету люди Торвальдсленда узнавали его. Свейн Синий Зуб протолкнул еще двоих своих людей в отверстие, но курии находились между мной и дырой в стене. Ивар Раздвоенная Борода, как и многие другие, тоже оказался отрезанным. Упала очередная пылающая балка. Украшения были сорваны со стен или сгорели, сами стены начали дымиться. Однако по-настоящему горела лишь восточная часть южной стены. Десять курий бросились туда, где пытались прорваться на свободу Свейн Синий Зуб и его люди, чтобы помешать спастись остальным. Они встали перед отверстием с поднятыми топорами. Когда один из воинов подошел слишком близко, сверкнула синеватая сталь топора, и он рухнул на пол.