Текст книги "Прах мужа"

Евгений Николаевич Чириков
ПРАХ МУЖА

Сперва несколько слов о вине…

Вино делает человека прямым, искренним и общительным. Поэтому захмелевший человек всегда бывает интересным собеседником. Вино творит изумительные чудеса: пессимиста превращает в оптимиста, позитивиста – в идеалиста и романтика, человека жестокого – в сентиментального и т. д. Поэтому подвыпившая компания бывает похожа на игру в шахматы, где рождается множество всяких неожиданных комбинаций, идей, настроений… Однако, необходима оговорка: с вином надо обращаться осторожно и помнить, что для вина, как и вообще для всех благ и наслаждений, дарованных небесами нам, смертным, должна быть некоторая граница, у которой необходимо остановиться. Перешедшая эту границу компания превращается в оркестр, в котором каждый инструмент настроен по-своему, или уподобляется евреям, только что перешедшим чрез Чермное море[1]1
  Чермное море (в еврейском оригинале Ветхого Завета букв. «море камышей») – церковнославянское словосочетание в русском Синодальном переводе Библии, употребляемое для обозначения водоёма, воды которого расступились и пропустили Моисея и еврейский народ во время Исхода из Египта, а затем сомкнулись и погубили войско фараона.


[Закрыть] и обреченным на продолжительные блуждания в пустыне…

Так вот, мы сидели в уютном кабачке «Павлиний глаз», попивали венгерское винцо и беседовали на всевозможные темы, количество которых возрастало с каждым выпитым графинчиком. Хотя похожий на Фальстафа[2]2
  Сэр Джон Фальстаф (англ. Sir John Falstaff) – комический персонаж ряда произведений Шекспира.


[Закрыть] хозяин кабачка весьма охотно выдавал своим посетителям «заграничные паспорта», но никто из нас не перешел положенной границы, хотя некоторые из друзей уже блуждали около пограничного кордона…

Женщин между нами не было и потому разговоры велись именно о женщинах, о любви, счастии, удачных и неудачных брачных сочетаниях, о самоубийствах на этой почве и вообще о смерти. Когда говорят о любви, то непременно выплывает и смерть!

– Любовь и смерть – две сестрицы! – сказал пессимист. – Это отлично изобразил какой-то художник: он изобразил прекрасную женщину в чувственном экстазе, с простирающимися к вам руками, а позади её дал тень, напоминающую смерть, как ее принято изображать…

– Ерунда! – отозвался оптимист. – Женщина сама есть символ жизни, плодородия и потому несовместима с идеей разрушения и смерти! Дурак был ваш символист-художник!

Молодой человек, добравшийся уже до самой «границы», поймал одним ухом спор о женщине и смерти, возмущенно замахал рукой и запел:

 
Без женщины мужчина – как без паров машина!..
 

Все захохотали, а пессимист раздраженно заметил:

– Пусть попоет, покуда холост! Вот женится и запоет по-другому: «при женщине мужчина – рабочая машина!» Ломовая лошадь! Рогатая скотина! Один из женатых обиделся:

– Ну, я вам скажу откровенно: мало радости бездомовым кобелем по улицам бегать. Вы, кажется, были женаты… Очевидно, не всегда придерживались таких взглядов на брак… Молодой человек! Не слушайте людей, претерпевших кораблекрушение в семейной жизни: они всегда пристрастны!.. Юноша налил новый бокал вина, со всеми чокнулся, плеснул вином на колени соседям и сказал, обводя компанию вдохновенным взором:

– Я хотел бы, господа, чтобы все красивые девушки и женщины имели одни губы, чтобы сразу всех поцеловать и… сразу на всех жениться!

– Скажите, какой Нерон[3]3
  Римский император Нерон (правил в 54–68 гг. н. э.) стал монархом, когда ему не было ещё 17 лет.


[Закрыть] народился! – проворчал пессимист, а юноша говорил еще вдохновеннее:

– Когда я вижу в церкви, как венчают, мне хочется спихнуть жениха и стать на его место! Когда я вижу на улицах свадебный поезд, я думаю: вот еще украли у меня одну милую и мне хочется побежать за поездом, остановить коляску с невестой, сесть на козлы и, забрав вожжи у кучера, повернуть лошадей к себе на квартиру!..

Потом, когда пессимист превратился в оптимиста, он подсел к жадному юноше, потрепал его по плечу и сказал:

– Выпьем на брудершафт! Вот когда-то и я был таким же.

А когда выпили на брудершафт, он крепко поцеловал названного брата и добавил:

– Ну, черт с тобой, все равно женишься… Но позволь дать тебе один дружеский совет: не женись на вдове! Сохрани тебя, Господи, и помилуй!

Юноша упирался:

– А если она – прекрасна? Если я ее люблю всеми… этими самыми… как их?

– Фибрами[4]4
  Фибры души – (иноск.) силы душевные (намек на фибры, жилки, волокна органического тела).


[Закрыть], что ли?

– Ну, вот-вот… фибрами! Если я… ну, понимаешь, не мм-агу без неё жить?

Видимо, юноша вообразил уже, что он действительно любит вдову и собирается на ней жениться. Так энергично он отстаивал свое право жениться именно на вдове! Собеседник печально покачал головою, чокнулся снова с юношей и сказал умоляющим тоном:

– Остановись! Откажись, пока не поздно!

– От чего? Я говорю пр… прип… прин… прин-ци-пиально!

– Тогда еще один совет: если она – вдова, спроси ее предварительно: не огн

...

конец ознакомительного фрагмента