Текст книги "Самые новые истории о Простоквашино"

История шестая
Тяжёлый случай с дядей Фёдором. Про любовь

Когда почтальон Печкин, дядя Фёдор, профессор Сёмин и Шарик с Матроскиным собрались в следующий раз, профессор Сёмин спросил:

– А чего это ты, дядя Фёдор, про себя ничего не рассказываешь? Разве у тебя не было тяжёлого случая в жизни?

– Не было, – говорит дядя Фёдор.

– Было, было! – закричали Матроскин и Шарик.

– Это когда? – спросил дядя Фёдор.

– А тогда, когда мы тебя чуть памяти не лишили.

– Какой памяти? – удивился дядя Фёдор.

– Когда ты влюбился.

– Когда я влюбился? В кого я влюбился? – спрашивает дядя Фёдор.

– Ой, – говорит Печкин, – да он ничего не помнит! Это тогда было, когда мы тебе отворотный гриб давали, африканец. Такой чёрный, вонючий.

– Расскажите, – попросил дядя Фёдор.

– Расскажите, – попросил профессор Сёмин.

Шарику и Матроскину очень не хотелось рассказывать, но пришлось.

– Это тогда было, когда к нам новая девочка приехала – Катя.

– Так это моя племянница, – сказал профессор Сёмин.

– Ну, да, – подтвердил Шарик. – И она дяде Фёдору очень понравилась. А этот чересчур хозяйственный тип… – тут Шарик показал на Матроскина, – …говорит: «Наш дядя Фёдор влюбился. Мы его можем потерять».

Профессор Сёмин спрашивает дядю Фёдора:

– Вы помните эту историю?

– Что-то начинаю вспоминать, – ответил мальчик. – И что дальше было?

– А было вот что! – продолжил Шарик. – Было, что мы чуть не подрались. Я ему говорю: «Подумаешь, влюбился! Если бы он заболел, мы бы могли его в больнице потерять. А так ничего с ним не случится». Ведь ничего не случилось?

– Это сейчас легко говорить «не случилось», – вскипятился Матроскин. – А тогда трудно было что-либо предсказать. Как бы начал он с этой девочкой гулять, цветочки собирать. Мог бы и про нас забыть.

– Ну и пусть бы они дружили, – сказал профессор Сёмин. – Настоящая дружба ещё никому не мешала.

– Правильно, – вмешался почтальон Печкин. – Я, например, с Пелагеей Капустиной двадцать лет дружил, пока она на пенсию не пошла. Да и сейчас с ней можно было бы дружить, только наша дружба что-то погасла.

– А отчего так? – спросил профессор.

– Конкурентки отвлекли, – как-то туманно ответил почтальон. – Вот она придёт, и пусть сама расскажет.

– Может быть, кому-нибудь дружба с этой девочкой не помешала бы, – вскричал Матроскин, – но нам очень могла помешать! А как бы эта дружба в любовь перешла? А как бы они поженились лет через десять? А как бы у них дети пошли? У вас с Пелагеей были дети? – грозным голосом спросил он Печкина.

Печкин даже вздрогнул и по сторонам посмотрел:

– Нет.

– А если бы были, много у вас времени на нас осталось?

– Мало, – сказал Печкин.

– Вот видите, – торжественно заявил Матроскин.

– При чём тут дети? – спросил дядя Фёдор. – Вы дальше рассказывайте.

– А ты, дядя Фёдор, ничего не помнишь? – спросил Сёмин.

– Нет, – ответил дядя Фёдор. – Говорите дальше.

– Дальше я расскажу, – попросил Печкин. – Пришли они ко мне и говорят: «Спасайте нас, Игорь Иванович. Надо дядю Фёдора законсервировать. Чтобы он ничего не соображал».

– Не было такого! – закричал Матроскин.

– Было, – потупив глаза, возразил Шарик.

– Было, было, – сказал Печкин. – Мы взяли книгу моей бабушки и стали её смотреть.

– А что это за бабушка такая у вас, что она книги пишет? – спросил профессор Сёмин.

– Не пишет она, – объяснил Печкин, – а собирает. Она собирала колдовские книги.

– А что это за книга такая была у вашей бабушки? – снова спросил профессор Сёмин. – И как она называлась?

– «Тысяча способов извести, навести и направить порчу», – ответил Печкин.

Профессор Сёмин задумался, и все задумались. Потом профессор очнулся:

– А не было там второго тома, – спросил профессор, – «Тысяча способов отвести, полечить и снять порчу»?

– Кажется, был, – ответил Печкин. – Только второй том что-то не больно требовался. Лежал в шкафу, пылился.

– Типичная картина для сельской интеллигенции, – грустно констатировал Сёмин. – Лишь бы навести, разлучить, наказать, показать, наслать. Только бы как другому хуже сделать.

– А мы не хотели хуже сделать, – сказал Матроскин. – Мы хотели как лучше. Мы хотели дядю Фёдора спасти.

– Мы нашли там отворотное зелье, – продолжил Печкин.

– Какое? – спросил Сёмин. – Из чего?

– Из гриба африканца.

– Знаю, – сказал профессор, – дурманящий гриб средней полосы. В дубовых лесах растёт. Пять грибов убивают лошадь.

– У нас только один гриб был, – заторопился Печкин. – Мы сделали картошку с грибами и дали дяде Фёдору. Помнишь, дядя Фёдор?

– Нет, – сказал мальчик, – не помню.

– И вам не стыдно было всё это устраивать? – спросил профессор Сёмин Печкина, Шарика и Матроскина.

– Сейчас стыдно, – ответил за всех кот, – а тогда не было стыдно.

– А мне и тогда было стыдно, – вдруг выпятил вперёд грудь Шарик.

Матроскин легонько стукнул его в грудь половником, чтобы не воображал, и сказал:

– Это ты сейчас такой умный. А тогда ты говорил: «Если у дяди Фёдора все зубы и все волосы выпадут, никакая девочка его не полюбит».

– Я чувствую, что дядя Фёдор был в большой опасности, – решил профессор Сёмин. – И что же его спасло?

– Действительно, что дальше было? – спросил сам дядя Фёдор.

– А ничего особенного, – ответил Печкин. – Наш мальчик сразу заснул, не снимая ботинок. А когда он проснулся, он ничего не помнил.

– Ничего-ничего? – спросил профессор.

– Ничего, – ответил кот.

– Я и сейчас ничего не помню, – говорит дядя Фёдор.

– Значит, мы отвели беду, – гордо сказал Матроскин.

И тут дверь отворилась и вошла красивая, очень аккуратная девочка:

– Мой дядя профессор Сёмин у вас? – спросила она.

– У нас, у нас! – радостно закричали все.

– Здравствуй, племянница, – обрадовался профессор Сёмин.

– Вспомнил! – громче всех закричал дядя Фёдор. – Вспомнил. Это же девочка Катя пришла. Катя, что здесь без тебя было! Знаешь, Катя, давай с тобою дружить!

История седьмая
Самый тяжёлый случай из жизни почтальона Печкина, или Как Печкин чуть миллионером не стал
Часть первая

И вот наступил последний вечер тяжёлых случаев, и настала очередь почтальона Печкина.

В печке горели дрова, всем на радость, кроме кота Матроскина:

– Господи, когда же газ проведут?

Шумел электрический чайник, к печали того же кота:

– Зачем электричество жечь, когда плита топится.

И горели две свечки. Для уюта.

– Может, мы лампочку включим? – спросил профессор Сёмин.

– Ни за что. В лампочке сорок свечей, а в свечах две. А видно всё одинаково, – возразил кот.

И почтальон Печкин повёл дозволенные речи.

– Это было совсем в молодости, когда я ещё пенсионером не был, – начал почтальон Печкин. – Примерно год тому назад. Я на телевидение попал, к самому Максиму Галкину.

Все слушатели даже ахнули от этого святого имени.

– На какую программу? – спросил Матроскин. – «Танцы на льду»?

– На «Как стать миллионером», – сказал почтальон.

– И где это было, Игорь Иванович? – спросил дядя Фёдор.

– Здесь, у нас в Простоквашинске, – объяснил Печкин, – была выездная игра.

И дядя Фёдор, и профессор Сёмин, и кот Матроскин, и Шарик стали внимательно слушать.

– И какой был первый вопрос? – спросил дядя Фёдор.

– И как вы туда попали, Игорь Иванович? – спросил профессор Сёмин.

Печкин стал рассказывать:

– Максим Галкин спрашивает: «Есть у вас смелые люди?» Я отвечаю: «Есть». Он говорит: «Выходите на сцену». А я не себя имел в виду, а милиционера Люськина. Он недавно дедушку Кадушкина арестовал.

А надо вам знать, дорогие читатели, что дедушка Кадушкин – опасный простоквашинский авторитет.

– И какой же у вас был первый вопрос? – заторопились слушатели.

– Первый вопрос, на одну тысячу рублей, был такой: «Зимой и летом одним цветом, это что? Морковь. Ёлка. Свёкла. Или пожарная машина».

– Понятно, что ёлка, – решил Шарик. – Это народная загадка, я её с детства знаю.

– Я так и ответил, – сказал Печкин.

Между прочим, ребята, я – Эдуард Успенский – сам был на этой программе. Дальше я расскажу, а то Печкин волнуется, может что-нибудь забыть.

– Хорошо, – сказал тогда Максим Галкин, – вы получили первую сумму – тысячу рублей.

Печкин чуть не умер от счастья:

– Это же половина будущей пенсии!

– Теперь следующий вопрос, на две тысячи рублей: «Без окон, без дверей – полна горница людей». Что это: огурец, помидор, самолёт, подводная лодка?

– Подводная лодка, – ответил Печкин. – Но в виде огурца.

– Значит, подводная лодка? – уточняет Галкин.

– Да. Но в виде огурца.

– Может, это огурец?

– Огурец, – согласился Печкин. – Но в виде подводной лодки.

– Может быть, возьмёте помощь зала? – предлагает Галкин.

– А что, давайте, – согласился Печкин.

Галкин обратился к зрителям. Все дружно указали на огурец.

– Я так и думал, – сказал Печкин.

– Зачем же брали помощь зала? – удивился Максим Галкин.

– Для уверенности, – объяснил Печкин. – Две тысячи рублей не валяются.

– Хорошо, – говорит Галкин. – Ответ засчитан. Следующий вопрос на четыре тысячи рублей. «Висит груша, нельзя скушать». Что это: лампочка, груша-дичок, тётя на турнике, боксёрская груша?

– А как тётю зовут? – спросил Печкин.

Галкин подумал и сказал:

– Ну, допустим, Груша.

– Тогда – тётя! – сказал Печкин.

Галкин растерялся:

– Что теперь делать? Тётя – это правильный ответ, хотя это неправильный ответ. Вопрос снимается. Новый вопрос: «Кто его раздевает, тот слёзы проливает». Ответы: лук, боксёр, доходяга, самбист.

– Почему доходяга? – спросил Печкин.

– Больно худой, – ответил Галкин. – Жалко, вот все и плачут.

Печкин надолго замолк.

– Может, сделаем звонок другу? – предложил Максим.

– А у меня друзей нет, – ответил Печкин.

– Странно, – сказал Галкин. – Как так может быть? У меня, например, много друзей.

– Так давайте вашим друзьям и позвоним, – предложил Печкин.

– А что? – вдруг согласился Галкин. – Давайте Коле Баскову позвоним.

Они позвонили Коле Баскову, и Максим говорит:

– Коля, привет. Здесь один товарищ хочет стать миллионером и просит твоей помощи.

– У меня столько нет, – испугался Басков.

– Он не денег просит. Он просит помочь найти правильный ответ. Я ему трубку передаю.

Печкин трубку взял и спрашивает:

– А как его зовут?

– Коля Басков. Коля Басков, и всё.

Печкин свой вопрос задаёт:

– Уважаемый Коля Басков, может, вы знаете: «Кто его раздевает, тот слёзы проливает». Что это такое: лук, боксёр, доходяга или самбист?

– Конечно, лук, – сказал Коля Басков. – И много у тебя, Максим, таких шуток?

– Это не шутка, – отвечает Печкин. – Это четыре тысячи рублей.

– Хорошо, – говорит Галкин. – Поехали дальше. Вопрос на восемь тысяч рублей. «Сидит девица в темнице, а коса на улице». Что это – репа, брюква, остриженная преступница или морковь?

– При чём здесь преступница? – спрашивает Печкин.

– Как при чём? Поймали преступницу, осудили, остригли. Вот она в темнице, а коса её на улице.

– Она что, чужую траву косила?

Галкин от бестолковости Печкина стал выходить из себя.

– Нет. Это коса из волос.

– Не знаю, при чём здесь преступница, а только это морковь. Я с детства помню.

– Отлично, – говорит Галкин. – Следующий вопрос, на шестнадцать тысяч рублей. Как замаскировать железную дорогу? Посадить между шпалами деревья? Построить рядом такую же, но ложную? Покрасить шпалы в зелёный цвет? Напустить туман?

– Давайте ещё раз позвоним вашему другу, – предлагает Печкин.

Но Галкин отказался:

– Возьмите другую подсказку – убрать два неправильных ответа.

– Беру, – говорит Печкин.

Галкин нажал на кнопочку, и осталось только «Напустить туман» и «Посадить между шпалами деревья». Ну, Печкин и выбрал туман.

– Почему вы выбрали туман? – спросил Галкин.

Печкин ответил по-простому:

– Сейчас военные научились много тумана напускать.

А дело было не в военном тумане, а в дымной маскировке.

– Ответ правильный, – сказал Галкин. – На этом заканчиваем.

– Почему? – закричали в зале.

– Потому что это – выездная игра. У нас деньги кончились.

Тут дядя Фёдор и Шарик с Матроскиным спрашивают:

– Дядя Печкин, почему вы сказали, что у вас нет друзей? А мы?

– Какие ж вы друзья, – ответил Печкин, – когда у вас даже телефонов нету.

А профессор Сёмин спросил:

– Игорь Иванович, вам выдали деньги?

– Выдали.

– Так почему же вы считаете это тяжёлым случаем?

– А вы вторую часть этой истории послушайте.

На этом встреча закончилась, и Печкин прекратил дозволенные речи.

История восьмая
Самый тяжёлый случай из жизни почтальона Печкина. В западне
Часть вторая

На следующий вечер снова собрались жители Простоквашино – дядя Фёдор, Шарик, Матроскин и взрослые – профессор Сёмин Эрик Трофимович и почтальон Печкин Игорь Иванович.

Почтальон Печкин продолжил рассказ про свой самый тяжёлый случай:

– И вот, не прошло и года, из телевидения пришёл мне перевод на шестнадцать тысяч рублей. Мы всей семьёй посовещались и решили…

Но профессор Сёмин не дал ему договорить:

– Что ты говоришь, Игорь Иванович? Какая семья у тебя?

– А такая: соседка Пелагея Капустина и пёс мой породы ши-цу-ци, Каштан. Решили, что пора мне мотоцикл покупать.

– Послушайте, Игорь Иванович, – сказал дядя Фёдор. – У вас же велосипед есть хороший. Вам бы не мотоцикл, а что-нибудь более интересное покупать. Водные лыжи например.

– Да, – встрепенулся Печкин, – а где он – мой велосипед?

– Где?

– Не знаю где. Я недавно в Простоквашинск на нём ездил. А обратно пешком пришёл.

– В ремонт отдали? – спросил Шарик.

– Украли, – сказал Печкин.

– Вы бы его к забору цепочкой приковали, – посоветовал Матроскин, – или к калитке. Тогда бы его не похитили.

– А я и приковал.

– Ну и что?

– А ничего. Вместе с калиткой похитили.

– Но ведь велосипед-то не новый, – вмешался Матроскин.

– Точно, – согласился Печкин. – И калитка не новая.

– Может, покататься взяли? – спросил Шарик.

– Ага. Вместе с калиткой.

И Печкин продолжил рассказ:

– А у нас за рекой, вы же знаете, мотель новый построили, «Простоквашинский». Это недалеко, километров пять. Там и машины продаются, и мотоциклы. Пелагея меня туда довезла, а дальше у неё бензин кончился. Она свой мотоцикл домой покатила, а мне сказала: «Обратно ты на своём вернёшься».

– И стал я к мотоциклам приглядываться, – продолжил Печкин. – А пока я приглядывался, я по залу ходил. Там хорошо, светло, как в санатории.

– Надо туда зайти, – сказал профессор Сёмин. – Я люблю, когда чистое обслуживание.

– И я люблю, когда чисто и пыли нет. А там, у окна такие красивые диски для шин лежали! Я пока стоял, ждал своей очереди, один палец в диск засунул, в дырочку. Засунул, а вытащить не могу!

– И что? – спросили потрясённые слушатели.

– Ничего. Я говорю: «Можно я пойду в травмпункт? Там мне помогут палец достать». Они говорят: «Идите, пожалуйста. Только за диск заплатите». А диск весь сверкает и светится, ведь он не просто диск, а от «Мерседеса». Стал бы я в «жигулёвский» диск пальцы засовывать.

Дальше, ребята, опять я – Эдуард Успенский – буду рассказывать. Потому что когда рассказывает Печкин, у него слёзы льются ручьём.

– Выпустите меня! – просит Печкин.

Они говорят:

– Ради бога. Только за диск заплатите.

– Я вам его верну, – обещает Печкин.

– Может, да, а может, нет, – говорят продавцы.

А владелец магазина, суровый бизнесмен Михаил Мокиенко, подошёл к Печкину и говорит:

– Вы знаете, у меня четверо детей… Нет, пятеро… Кажется… И если каждый покупатель будет уносить с собой по диску «Мерседеса», мои дети все пойдут с протянутой рукой. Вместе с тремя мамами… Нет, четырьмя. Так что заплатите за диск и уходите.

Печкин говорит:

– Я не жулик. Я сейчас милицию позову.

– Зовите кого хотите. Только милиция всегда на нашей стороне, – сказал суровый Мокиенко.

А Печкин даже деньги достать не может с диском на пальце.

В это время в магазине как раз находился инспектор Люськин со своим мотоциклом. Он говорит:

– Господин Печкин, ну кто вас учил пальцы в разные дырочки засовывать? Вот я, к примеру, не стал бы засовывать пальцы в это колесо от мотоцикла.

Он взял и засунул палец в это колесо. И теперь их двое стало – Печкин с мерседесовским диском на пальце и инспектор Люськин с мотоцикловым колесом.

Директор Мокиенко буквально грудью встал на их пути:

– Не пущу!

Правда, с инспектора за колесо ничего не взяли, а почтальон Печкин должен был за свой диск пятнадцать тысяч рублей заплатить. Практически весь свой выигрыш. В карман к себе он залезть тоже не мог – по причине диска на пальце. В карман к нему свободной рукой инспектор Люськин залезал.

И вот они с инспектором Люськиным на его мотоцикле с коляской в травмпункт поехали.

Причём руль мотоцикла одной рукой Печкин держал, а другой сам инспектор. Хорошо, что у них разные руки свободными были.

Конечно, все люди в травмпункте расступились перед такой бедой. Люди стали говорить:

– Ой, проходите, мы таких бестолковых травм ещё в жизни не видели!

А охранник на входе сказал:

– Ну надо же – взять и засунуть сюда палец. Я бы так никогда не сделал. Да мой палец в такую дырочку и не пройдёт.

И свой палец в дырочку печкинского диска засунул. И тоже прилип. Так их обоих с одним колесом к доктору и повели.

Доктор посмотрел на них и сказал:

– Хорошо, что вы палец в диск засунули, когда он в магазине был, а не на «Мерседесе», а то пришлось бы вам на приём с «Мерседесом» приходить.

В конце концов и Печкина, и инспектора Люськина, и охранника от колёс освободили. Только диск испортили – пришлось его специальной пилой разрезать. Причём с Печкина за лечение взяли сто рублей. Охранника, как своего, бесплатно вытащили, а милиционеру Люськину на оплату и намекать не стали. Он ведь был единственным инспектором во всём Простоквашинске. Очень он был авторитетным человеком.

Когда Печкин закончил рассказ, все стали его жалеть.

– И как же вы теперь, Игорь Иванович, без транспорта?! Пропадёте? – спросил профессор Сёмин.

– Нет, – ответил Печкин. – Я теперь спортивную ходьбу осваиваю. У меня хорошо получается, я могу на Олимпийские игры поехать.

– Сразу на Олимпийские тяжело, – сказал профессор. – Сначала надо на молодёжные, на студенческие.

– А недавно я письмо получил, – сказал Печкин. – И знаете от кого?

– От кого?

– От Максима Галкина. Только я его прочесть не могу. Я где-то очки потерял.

– Да вы их не потеряли, дядя Печкин, – говорит Шарик. – Это наш Хватайка их у вас упёр, когда вы у нас чай пили с конфетами.

– Я этого Хватайку молотком расплющу! – возмущается Печкин. – Я из него ворону табака сделаю!

– А как вы, Игорь Иванович, узнали, что письмо от Галкина? – спросил Сёмин, чтобы остудить Печкина.

– Как, как? А так. Там фотография была.

Короче, достали письмо и прочитали. И вот что там было написано:

«Дорогой почтальон Печкин!

Фрагмент с Вами из нашей выездной передачи в Простоквашинске оказался чрезвычайно успешным. Его показывали по Первой программе три раза.

И наша прогрессивная редакция под моим управлением решила продолжить встречу с Вами. Начнём мы сразу с вопроса на 32 тысячи.

Что касается меня, я буду Вам помогать – мигать левым глазом, показывая номер правильного ответа. А выигрыш пополам. Шутка.

Ждём Вас в Москве на Первом канале».

Конец