Текст книги "Маски и чувства"

7

Только бы все обошлось, думала Элен. Ее колотила дрожь. Ингрид, малышка. Как получилось, что она гуляла одна, кто ее отпустил? Элен уже ругала себя за то, что доверила сестру матери. Лучше бы осталась с ней сама. Больничные коридоры один за другим оставались позади. Вот и нужная ей палата. Девочка лежала на самой первой кровати, ближней к двери. Лоб у нее был заклеен пластырем, рука перевязана.

– Элен! – Малышка подскочила и бросилась бы к Элен, если бы та не опередила ее, в мгновение ока оказавшись рядом.

– Ингрид, милая, как ты? – Элен принялась осматривать девочку. – Где врач, что он сказал?

– Сломаны два пальца на руке и еще сильный ушиб головы.

Элен повернулась. Сзади стояла женщина в белом халате – медсестра.

– Но сотрясения нет, мы наложили повязку, – строгим тоном сказала она. – Сегодняшнюю ночь ей лучше провести у нас, а утром вы можете ее забрать.

Элен закивала.

– А что делать с пальцами?

– Ничего страшного, мы наложили гипс. Через две недели его можно будет снять.

– Спасибо. – Элен опустила глаза, чувствуя себя виноватой.

– Как получилось, что девочка осталась без присмотра? – спросила медсестра, поворачиваясь к Элен. – Вы ведь не ее мать, не так ли?

– Нет, я ее старшая сестра. Мы живем вдвоем.

– Вы понимаете, что нам придется сообщить о происшествии в органы социальной опеки? Если родственники не в состоянии обеспечить должный уход за ребенком, этим займется государство.

Потерять Ингрид? Элен сжалась от страха.

– Как ты угодила под машину? – спросила она, прижимая девочку к себе еще крепче.

– Не под машину. На меня велосипедист наехал, – обиженно ответила Ингрид. – Но мне уже совсем не больно.

Элен видела, что глаза у младшей сестры заплаканы.

– И голова не болит?

– Нет, не болит. Только когда до шишки дотрагиваешься, тогда…

Элен осмотрела лоб сестры. Из-под пластыря выглядывали края фиолетового синяка.

– Все обошлось, – сказала медсестра. – Велосипедист сбил ее и поспешил скрыться. Он ехал по тротуару. Наверняка какой-нибудь подросток. Если хотите, обратитесь в полицию, но они вряд ли найдут. Ингрид не помнит, как он выглядел. Все произошло слишком быстро. Вообще же, считайте, что вам крупно повезло.

– А кто ее привел?

– Какая-то женщина. – Медсестра пожала плечами. – Она просто проходила мимо и стала свидетельницей происшествия.

– Почему ты оказалась на улице одна? – спросила Элен у Ингрид.

– Папа пришел пьяный, и они с мамой ругались, – ответила девочка едва слышно. – Я ушла… Хотела пойти к тебе…

Элен вздохнула. Все, хватит. Больше она не отпустит Ингрид к матери. Только если пойдет вместе с ней. Там не место ребенку, и точка. Элен никогда не простила бы себе, случись с девочкой что-нибудь. Единственное место, куда она ходила одна, – школа. И то только потому, что в соседнем доме жила ее подружка Дженифер, которую в школу водила мама.

– Извините. – Медсестра дотронулась до плеча Элен. – Но мы уже закрыты для посещений. Приходите завтра утром.

– Да-да, конечно. – Элен встала и подмигнула девочке. – Я обязательно за тобой приду.

Она еще раз обняла Ингрид и вышла из палаты.

Уже давно стемнело. Было довольно поздно, и только теперь Элен заметила, что в коридорах и других палатах погашен свет. Дети уже спали.

Она вышла из больницы. Из бара ее отпустили на два дня. Возвращаться туда теперь, когда нашли замену, не было смысла. Спать еще тоже рано. Она совсем не устала за день. Напротив, только вошла во вкус к вечеру. Ей хотелось заниматься чем-то отнимающим много сил и энергии.

Стоял тихий, летний вечер. Элен прогуливалась вдоль набережной. Она решила дойти до того пляжа, где провела их первое с Эдмондом утро. Ни солнца, ни тепла там в такое время не найдешь, но воспоминания…

Там они впервые поцеловались. И этот поцелуй она сохранит в памяти до конца дней. Странно, но Элен не могла понять, какие чувства испытывает к Эдмонду. Она ненавидела и любила одновременно. Может быть, прошло слишком мало времени. Все произошло так быстро. Три дня не тот срок, за который можно остыть от обиды и оценить случившееся объективно. Воспоминания слишком свежи, тело еще ощущает на себе его прикосновения. Эдмонд… Теперь Элен была уверена, что любовь существует. Никогда еще ни один человек не волновал ее так. Никогда еще ничье отсутствие не воспринималось так болезненно. Без него жизнь превращалась в жалкое существование, все вокруг становилось бессмысленным, глупым.

Элен вспомнила сказки. Кто-то рассказывал ей об их происхождении. Говорят, сначала что-то происходило на самом деле, потом эту историю много раз пересказывали. Она обрастала подробностями, выдумками, но основа оставалась той же. История превращалась в легенду, а легенда в сказку. Ах, эти принцы, идущие на край света за своими возлюбленными! Принцессы, русалочки, готовые отдать что угодно за свою любовь… Только теперь Элен поняла их и осознала силу чувства, ведущего их к цели. И она пошла бы за Эдмондом хоть на край света.

Ей казалось, что даже волны шепчут его имя. Эд-монд, Эд-монд, накатываясь на берег, шептали они. Одно неосторожное слово – и его уже не вернуть. Элен так и не узнала фамилии своего возлюбленного. И теперь не узнает никогда. Где его искать? Да и нужно ли? Ведь если бы он любил ее, то дал бы знать о себе, позвонил, передал весточку. Нет, искать его она не станет. В глазах защипало, к горлу подкатил ком. Здесь никто ее не увидит. И Элен дала волю слезам. Они текли по щекам к подбородку и блестели в свете луны. Из-за них огни ночного города и звезды в небе расплывались лучистыми пятнами. Мокрые ресницы блестели.

«Мерседес» Патрика стоял далеко от Элен.

– Что она делает? – спросил Патрик, вглядываясь в темноту.

– Ей хочется побыть одной, – ответил Эдмонд.

Он смотрел на нее как завороженный. Темная фигура в развевающемся на ветру платье и широкополой шляпе. Элегантный силуэт на фоне искрящейся в лучах луны воды. Что тревожит тебя в столь поздний час, что не дает покоя? Любовь. Эдмонд всегда это знал. Другого ответа и быть не может. Зачем весь этот маскарад? Без нее весь мир казался жалкой декорацией. Элен… Он почти чувствовал, как бьется сейчас в ее груди сердце, полное тоски и отчаяния.

Она подняла руку и провела рукой по щеке, потом еще раз. Запрокинула голову. Эдмонд понял: она плачет. Одна. Брошенная, беззащитная, одинокая.

Катера и корабли покачивались на волнах, но он не видел их. Он представлял, как вытрет с ее нежных щек эти горькие слезы, как ощутит их тепло на своих руках. А потом обнимет ее. И они никогда больше не расстанутся.

– Я иду к ней.

– Зачем?

– Это я во всем виноват. Хочу попросить прощения.

– Хорошо, – неожиданно легко согласился Патрик. – Проблем с отцом у тебя не будет. Но я бы не торопился. Где стоит твоя машина?

– На стоянке.

– Пешком далеко. – Патрик завел мотор. – Съездим, возьмем машину, и ты сделаешь вид, что только что вернулся. Иначе она вспомнит меня и догадается.

– Я не хочу оставлять ее здесь одну.

– Ты вернешься через десять минут. За это время ничего не случится.

– Да? А если она сейчас прыгнет в воду? Патрик, она на грани срыва. Если что-то случится, я себе этого не прощу.

– Ладно, тогда будь здесь. Я дойду до стоянки и подгоню твою машину. Не выключай сотовый, мне надо будет знать, куда приехать.

– Действуй.

Патрик быстро вышел из машины и направился к ближайшим домам. Если удастся поймать такси, то он вернется быстро.

Ни звука, ни шороха, только она вдали. О чем думает сейчас Элен? Проклинает его или ждет, просто вспоминает? Зачем нужно было все это устраивать! Ведь разлука – настоящая пытка для него и для нее. Разве с любимыми так поступают?

Патрик – особый случай, у него просто повышенная мнительность. Странно, что сейчас он не стал спорить и даже вызвался помочь.

Элен все так же стояла на набережной. Вот она сделала несколько шагов и, перегнувшись через ограду, посмотрела вниз. Сердце Эдмонда готово было выскочить из груди. Нет, она не прыгнет. У нее же младшая сестра.

В этот момент раздался телефонный звонок.

– Да?

– Я уже еду. Твою машину оставлю на углу, рядом с третьим пирсом. Жди меня в машине и никуда не уходи. У тебя все в порядке?

– Да.

И снова тишина. Элен отошла от перил и, сняв туфли, побрела вдоль набережной босиком. За день асфальт нагрелся и сейчас медленно остывал, отдавая тепло. Какой легкой, изящной была ее походка.

Внезапно дверца машины распахнулась.

– Вот и я. – Патрик протиснулся на сиденье. – Желаю всем удачи. Поеду домой. С твоим отцом поговорю завтра же.

Эдмонд кивнул и вышел из машины. Ему было все равно, что скажет отец. Для него существовала лишь она, та, чей черный силуэт виднелся вдали на фоне поблескивающих в лунном свете морских вод. Она казалась такой маленькой среди огромных серых глыб танкеров и теплоходов. Эдмонд не выдержал и побежал.

– Элен! – Он бежал что было сил. Никогда еще песок и трава под ногами так не раздражали его.

Элен по-прежнему стояла, облокотившись на перила. Вот он уже стал различать детали ее наряда. Вот уже заблестели на щеках слезы.

– Элен!

Она бросилась ему на шею.

– Эдмонд, как ты мог так поступить! – Она пыталась произнести еще что-то, а он уже крепко сжимал ее в своих объятиях.

Элен почувствовала, как его властные губы коснулись щек, шеи. Нет и не будет в ее жизни ничего прекраснее, чем эти прикосновения.

– Где ты был? – шептала она, но в ее словах не было упрека, только счастье. Безграничное, беспредельное, простое человеческое счастье.

– Прости меня, прости, если сможешь. – Элен не столько слышала, сколько чувствовала эти слова, доносящиеся до нее вместе с его горячим дыханием. – Я уезжал. Прости. Мы больше никогда не расстанемся. Обещаю. Никогда.

Они долго еще стояли, обнявшись, на набережной, у перил, наслаждаясь моментом встречи. Звезды и луна смотрели на них с черного неба. Морской ветер ласкал лица.

– Пойдем в машину, – сказал наконец Эдмонд. Первая волна чувств отступила, можно было возвращаться к реальности. – Поедем ко мне.

– Хорошо, – кивнула Элен.

Впереди у них была целая ночь. Целая ночь, чтобы наслаждаться друг другом, чтобы унять тот страстный огонь и ту пронзительную боль, которые жили в сердце бок о бок каждое мгновение разлуки.

– Куда ты ездил? – спросила Элен, когда они сели в машину.

– По делам, – коротко ответил Эдмонд, морщась от противного привкуса лжи. Никогда в жизни он больше не пойдет на поводу у Патрика.

– Мог бы предупредить, – вздохнула Элен. Ей так хотелось прижаться к Эдмонду и ощутить тепло его тела, почувствовать себя защищенной от всех бед и несчастий мира. – Я не сплю? – спросила она, не дождавшись ответа на предыдущий вопрос. – Ты настоящий?

Машина остановилась. Они доехали до дома Эдмонда.

– Конечно, настоящий. – Он обнял ее и прижал к себе.

– Ты не исчезнешь? Когда я проснусь, ты останешься со мной? Будешь рядом?

– Останусь, конечно останусь.

Он снова стал целовать ее губы, шею. Его руки потянулись к замочку платья, а пальцы уже гладили грудь. Элен не могла устоять, но все же у нее хватило сил выдохнуть:

– Не надо здесь. Подожди…

Эдмонд вышел из машины и взял ее на руки. Это было похоже на ночную сказку. Элен обхватила его за шею, прижалась к груди. Она не верила в происходящее. Ведь он бросил ее, ушел. Что же он делает здесь, рядом с ней?..

Эдмонд опустил Элен на кровать, и все проблемы, вопросы ушли. Ночь. Целая ночь вместе…

Утром Элен проснулась поздно. Скорее, это было уже не утро, а день. Она поняла это по шуму за окном: с улицы доносились голоса, гудели машины.

– Уже проснулась? – Эдмонд подкрался незаметно и закрыл ей глаза ладонью. – Угадай, что у нас на завтрак?

– На завтрак? – Элен засмеялась, убирая его руку, и принюхалась. – Я думаю, кофе.

Она обернулась и увидела, что в другой руке Эдмонд держит поднос с двумя чашками, сахарницей, стопкой салфеток и аппетитными булочками на тарелке.

– Угадала. – Он поставил поднос на кровать. – Как себя чувствуешь?

– Прекрасно. – Элен взяла булочку. – Сейчас поем и начну выяснять отношения, поэтому советую покормить меня получше.

– Договорились, – кивнул Эдмонд. – Я высыплю весь сахар в твою чашку. Это способствует деятельности мозга.

– Я серьезно. – Она размешала сахар в своей чашке. – Где ты был? Почему не предупредил? Мы с Ингрид не знали, что и думать.

Он не умел лгать, глядя в глаза. Но и отвернуться, спрятаться от пристального взгляда было невозможно.

– Я никуда не собирался, – медленно ответил он, словно пробуя на вкус каждое слово. – Все произошло внезапно. Отцу понадобилась помощь, он позвонил мне. Я и слова сказать не успел, только оставил портье в отеле записку – и сразу на самолет. Извини, что расстроил тебя.

Элен положила булочку назад и легла.

– Я думала, что уже никогда тебя не увижу. Я была в этом уверена.

Эдмонд заметил, что в ее глазах снова блеснули две крохотные слезинки. Для него не могло быть более жестокого упрека.

– Прости. – Он наклонился и поцеловал ее в лоб. – Больше это не повторится.

– Уже простила. – Элен улыбнулась. – Хотя стоило бы деньков пять подуться. Потом устроить истерику, переколотить в твоем доме всю посуду, побить машину и еще что-нибудь для разнообразия.

– Можешь начинать. – Эдмонд погладил ее по волосам. – Я не прочь посмотреть такое шоу. Тем более что у меня одна из главных ролей.

– Да?! А я думала, что у меня! – Элен изобразила удивление.

– Ну как же! А слушать упреки, ловко ловить посуду. По-твоему, это не главная роль?

Элен села на кровати. Простыня соскользнула с ее плеч, обнажив грудь.

– Пообещай мне, что никогда больше так не поступишь. – Она снова была серьезна.

Эдмонд даже не успел заметить, когда произошла эта перемена. Он хотел улыбнуться, но не смог. Из-за обмана он чувствовал себя вдвойне виноватым.

– Обещаю. – Всего одно слово, а как легко стало на душе!

Зазвонил телефон. Элен вздрогнула.

– Это, наверное, Патрик. – Эдмонд снял трубку. – Алло? Да, хорошо. Я подожду.

Он зажал трубку ладонью и улыбнулся.

– Сейчас включу громкую связь – у Патрика хорошие новости.

Элен ничего не понимала. Она знала, что Патрик друг Эдмонда, но никогда его не видела. Какие новости, касающиеся ее лично, мог сообщить незнакомый человек?

– Эдмонд? – Голос в трубке был с хрипотцой и принадлежал человеку в возрасте. – Я хочу пригласить тебя и твою избранницу к нам. Сегодня в шесть вечера. Вы не заняты? Как смотришь на это?

Эдмонд ушам своим не поверил. Да, он ожидал, что отец под влиянием Патрика изменит свое решение о наследстве, но чтобы вот так… Об этом можно было лишь мечтать.

– Подожди, я спрошу Элен. – Он положил трубку на кровать. – Как ты смотришь на приглашение поужинать у моего отца? Он хочет познакомиться с тобой.

Элен не знала, что и сказать. Ее пригласили на ужин!

– Ну… Я не знаю… Мне нечего надеть. – Она уже мысленно успела перебрать свой гардероб и ничего приличного, кроме бордового платья, в котором она пришла к Эдмонду, у нее не нашлось.

Он махнул рукой и состроил гримасу, показывая тем самым презрение к такой несущественной причине.

– Мы приедем, – уверенно сказал Эдмонд, подняв трубку. – Только мы или будут еще гости?

– Только мы втроем. Я попробую дозвониться до твоей матери, но боюсь, что у меня не выйдет.

– Хорошо, договорились.

– До встречи.

Эдмонд повесил трубку.

– Итак, мы идем по магазинам искать тебе шикарное платье, в котором ты будешь неотразима.

Элен все же была немного напугана.

– А ты покажешь мне, как пользоваться всем тем огромным количеством столовых приборов, которые лежат на столах?

– Это не сложно, учиться не нужно. Я буду начинать все блюда первым, а ты смотри, чем нужно пользоваться, и делай так же. К тому же это не самое главное.

– Ладно. – Элен встала и начала одеваться. Вдруг она вскрикнула и села на кровать.

– Что с тобой? – испугался Эдмонд.

– Ингрид, – только и сказала Элен. – Я должна была забрать ее утром.

– Так сейчас и есть утро, – успокоил ее он. – Пара лишних часов в больнице ей не повредит.

Она вопросительно посмотрела на него.

– Откуда ты знаешь, что она в больнице?

На его лице отразилось замешательство.

– Я искал тебя… вчера… в баре. Фрэнк сказал, что ты поехала в больницу… к сестре. Я поехал туда следом, но меня не пустили…

– А как ты нашел меня? – Этот вопрос Элен задала просто из любопытства.

– Мне просто захотелось погулять, а к тебе я собирался на следующий день. Мне было одиноко, я вспомнил, как мы гуляли там, вот и приехал.

– Понятно. – Она стала поспешно одеваться. – Я должна тебе кое о чем рассказать. Когда тебя не было, произошла одна неприятная вещь. Я потеряла сознание.

– Ты? Когда? – Эдмонд изобразил испуг и волнение, но сам почувствовал, что сфальшивил. Актерская игра ему не давалась.

– Не важно, – махнула рукой Элен. – Главное, что кто-то оплатил мое лечение. Врачи говорили, что это сделал какой-то мужчина. Я не знаю, что и думать: тайный поклонник или какой-нибудь маньяк, сумасшедший. Мне страшно, Эдмонд.

– Ничего не бойся, ведь я с тобой. – Он помог ей застегнуть платье. – Идем.

– Как думаешь, надо купить что-то строгое или, наоборот, легкое? Что за человек твой отец? Боже, а вдруг я ему не понравлюсь?

Эдмонд не ответил.

Элен заметила, что после разговора по телефону он стал более напряженным, сосредоточенным.

– Что-то случилось? – спросила она, уже усаживаясь в машину.

– Нет, нет, – рассеянно ответил Эдмонд. Казалось, он полностью погрузился в какие-то свои мысли.

– Эй, веселей! Не спи! – Элен поцеловала его в щеку. – Ты же за рулем.

– Как тогда, ночью, – пробормотал он, приходя в себя, и тут же понял, что опять проговорился.

– Когда? – нахмурилась она. – О чем ты говоришь?

Нет. Эдмонд больше не мог ей лгать. И дело было даже не в том, что он не мог удержать в голове некоторые подробности из нескольких дней ее жизни. Его останавливала совесть. Сердце давало команду «стоп» всякий раз, едва он опять собирался лгать. Элен не заслужила такого обращения.

– Послушай, я тебе врал, – начал он без вступления. – Я тебя обманул.

Элен испуганно отстранилась от него, и он заметил, как задрожали ее руки.

– Между нами не должно быть секретов. И я все расскажу. Только пообещай, что не бросишь меня.

Элен не знала, что и подумать. В какое-то мгновение ей даже показалось, что все происходящее не более чем очередной кошмар. Эдмонд побледнел, он выглядел взволнованным, на лбу проступили капли пота.

– Элен, все было подстроено. С первого дня. Я специально подбросил записку. Я никуда не уезжал, а был в городе и следил за тобой. Прости, но… я…

– Зачем?! – выкрикнула Элен, отодвигаясь от него все дальше. – Что за чушь ты несешь? Замолчи. Я не хочу ничего слышать. Ты уезжал по делам. И точка.

– Нет, Элен, нет. – Он хотел обнять ее, но она увернулась. – Я хотел…

– Договаривай, – потребовала Элен.

– Я… я хотел проверить, действительно ли ты меня любишь. Прости. Мне тяжело об этом говорить, но и обманывать тебя я больше не могу.

Элен молчала, уставившись на него невидящим взглядом. Не бывает так, чтобы все закончилось хорошо. Жизнь – не сказка. И здесь не встретишь доброго, благородного принца. После всего, что у них было, после того как она полностью доверилась ему, Эдмонд опустился до такой низости, как устроить проверку. Вот оно, падение с небес на землю. Что ж, они слишком разные. Только сейчас Элен осознала это до конца. На что она надеялась? Любовь? Да что такое любовь, если между ними пропасть! Она никогда не станет его полноправной женой, только служанкой. Боже! Как она не видела этого раньше? Как могла не понимать, что у них нет будущего?

Эдмонд говорил, пытаясь найти себе оправдание. Как жалко звучали эти запоздалые раскаяния. Он все поймет, но только позже. А сейчас она должна уйти. Расстаться с ним.

Как он мог?..

– Зачем ты вернулся? – Элен вышла из машины. – Уезжай, Эдмонд. Мы не должны быть вместе. Больше никогда не ищи меня.

Она резко повернулась и побежала прочь. Как тогда. Как в ту ночь. Но только теперь Элен точно знала, от кого бежит и куда. Собрать вещи, забрать Ингрид, пару недель пожить у родителей, чтобы Эдмонд не смог ее найти, а потом и вовсе уехать из Плимута в какую-нибудь глушь. Чтобы не видеть этот город, забыть, как она целовалась с Эдмондом на этих улицах. Бросить все и уехать. Чем быстрее, тем лучше. Она любит его, но справится со своим чувством. В любви не может быть неравенства и лжи. Любовь невозможна без доверия. Будет трудно, невыносимо тягостно, но она сильная.

Время лечит. Пройдут годы, и когда-нибудь она выйдет замуж за человека своего круга, а Эдмонд женится на девушке, которую сможет без смущения представить своему отцу. Эдмонд все поймет, как поняла она. А теперь быстрее прочь, чтобы он не смог остановить ее. Быстрее…