Текст книги "Дело иллюзорной удачи"

– А действительно, откуда? – откликнулся Дрейк. – Автомобиль он купил на деньги, полученные от тебя.

– Верно, – согласился Мейсон. – Он сделал это для того, чтобы меня припугнуть, но, купив автомобиль, исчез. Он не стал брать такси, другого автомобиля, по нашим данным, у него не было. А потом мы находим его в кладовой заброшенного магазина, о котором идет речь на этом судебном процессе. В кладовой полно еды, лежат спальный мешок и чемодан с одеждой. Откуда Коллистер Гидеон все это достал?

– Вероятно, купил в магазинах, наверное, у него были деньги.

– Он был достаточно скрытен, – заметил Мейсон. – Нет, нам не все известно о Гидеоне!

– Ладно, ладно, я займусь банками, – пообещал Дрейк. – Ты хочешь, чтобы я попозже присоединился к тебе в магазине?

– Нет, – отказался Мейсон. – Я заставлю полицию произвести обыск по всем правилам!

Глава 20

Служащий энергетической компании доложил:

– О’кей, питание включено.

Трэгг повернул выключатель, и в помещении склада, а также в офисной части здания зажегся свет.

Мейсон огляделся, затем прошел в дальнюю часть комнаты и начал тщательный осмотр.

Трэгг, Гамильтон Бергер и еще двое в штатском, явно смертельно скучающие при этой процедуре и беспрерывно поглядывающие на часы, время от времени посматривали по сторонам, ожидая, когда Мейсон закончит.

– Вот что, Трэгг, – заявил тот, – прежде всего я хочу посмотреть на одну вещь.

– Какую?

Адвокат показал на поперечную перекладину.

– Там что-то есть. Отверстие, а рядом с отверстием свежая щепка.

Трэгг хотел что-то ответить, но потом передумал и обратился к одному из своих людей:

– Посмотрите, есть ли поблизости стремянка.

Вмешался Гамильтон Бергер:

– Это еще один старый добрый финт! Дом не был опечатан. Сюда мог войти любой и оставить какие угодно вещественные доказательства.

Трэгг промолчал.

Мейсон уже пошел к стремянке, когда Трэгг оттащил его назад со словами:

– Если не возражаете, Перри, это сделаю я!

Он поднялся, осмотрел отверстие в перекладине, прикусил губу, взглянул на окружного прокурора и сообщил:

– По-моему, это пуля.

Бергер покраснел.

– Ладно, – произнес он, – в половине третьего мы предъявим Мейсону обвинение в неуважении к суду по одному пункту. А может, и по двум. Давайте сюда пулю! Тот же самый трюк с подбрасыванием улик!

– Если бы ваши люди произвели тщательный обыск, как положено, никто не смог бы подбросить улики, – возразил Мейсон. – А теперь мы не можем сказать, когда была выпущена эта пуля.

– Ну, я-то могу сказать, – заявил Гамильтон Бергер, – и даже могу сказать, в чьих руках находилось оружие!

– Вы делаете это заявление в присутствии свидетеля и готовы нести за него ответственность? – уточнил Мейсон.

Гамильтон Бергер повернулся к нему спиной и удалился.

– Вытаскивая пулю, пожалуйста, будьте осторожны, не повредите бороздки или свинец, – попросил адвокат.

– Можете не объяснять мне, как вытаскивать пулю, – огрызнулся Трэгг. Он немного поковырял вокруг отверстия складным ножом и обратился к одному из людей в штатском: – Глубже мой нож не проникает. Пойди возьми из машины сумку с инструментами, там есть дрель со сверлом для дерева.

Офицер в штатском вернулся с дрелью.

Трэгг приказал:

– Поднимись туда и очень, очень осторожно посверли вокруг пули. Высверли кусок дерева, в котором она засела.

Офицер поднялся по стремянке и через несколько минут высверлил кусок деревянной перекладины.

Трэгг осторожно расщепил дерево и извлек оттуда пулю 38-го калибра.

– Ну, вот, – констатировал он, – пулю мы нашли, что дальше?

– Пусть ее посмотрит Рэдфилд, – предложил Мейсон.

– Хорошо, – согласился Трэгг, – будь по-вашему. Полагаю, вы хотите получить отчет до половины третьего?

– Пошлите человека с пулей к эксперту, – распорядился Мейсон, – а сами не повторяйте одной и той же ошибки. Не прекращайте поисков, пока что-нибудь не найдете. Давайте тщательно осмотрим и магазин, и склад.

– Хорошо, – согласился Трэгг, – идем на склад.

Они вернулись на склад. Трэгг включил электричество, и сырое, мрачное помещение мгновенно озарилось светом.

– Ну, что ж, давайте осматривать все, – предложил Мейсон. – Пусть ваши люди перевернут каждый большой ящик, и посмотрим, что нам удастся найти.

– Их же здесь целых пятьдесят штук, – возразил Трэгг.

– Ладно, если до половины третьего не успеете перевернуть пятьдесят ящиков, мы позвоним судье и попросим отсрочки.

– Приступайте! – распорядился Трэгг.

Трэгг и один из офицеров трясли упаковочные ящики из рифленого картона, переворачивали их и заглядывали внутрь.

Вдруг один из офицеров начал что-то говорить Трэггу, осекся, многозначительно посмотрел на лейтенанта полиции и отвернулся.

– Что там такое? – заинтересовался Мейсон. – Мы производим этот обыск согласно решению суда. Я имею право знать, что вы нашли.

– Там кто-то стоял, – пояснил офицер. – Видны отпечатки резиновых подошв. Человек где-то наступил в масло и оставил след.

– Это ничего не значит, – заявил Гамильтон Бергер. – Вы не можете сказать, когда был оставлен этот отпечаток. Может быть, месяц назад, а может быть, – многозначительно добавил он, – вчера ночью.

– Как бы то ни было, – возразил Мейсон, – кто-то его оставил. Это улика. Упаковочные ящики арестовать.

– Ладно, – устало согласился Трэгг, – возьмите их.

– И я требую, чтобы с них сняли отпечатки пальцев.

– С бумаги нельзя снять отпечатки пальцев… Ах, ладно, делайте все, что он требует! Вызовите специалиста, и пусть он снимет с них отпечатки пальцев. Чего вы еще хотите, Мейсон?

– Не знаю, – ответил тот, медленно обходя помещение и заглядывая во все укромные уголки. И вдруг воскликнул: – Эй, погодите, окно взламывали!

– Мне давно следовало об этом догадаться, – проговорил Гамильтон Бергер. – Именно таким образом сюда попал человек, продырявивший перекладину.

– Это окно открыли изнутри, – возразил Мейсон. – Видите, паутина сметена, окно открыто, а затем опущено. Оно не заперто.

– Прием изнутри-снаружи, – усмехнулся Гамильтон Бергер. – Тот же старый финт!

Трэгг задумчиво рассматривал окно.

– Погодите минуточку, – попросил Мейсон. – Что это?

– Где? – спросил Трэгг.

Мейсон указал в угол:

– Я заметил отраженный свет от вороненой стали!

Трэгг, подойдя поближе, воскликнул:

– Вот это да, это же пистолет!

Гамильтон Бергер хотел что-то возразить, но осекся и подтвердил:

– Ну да, это пистолет. Арестуйте его, лейтенант, а в суде мы его тщательно рассмотрим. Посмотрим, кто оставил на нем отпечатки пальцев… хотя у человека, который его подбросил, вероятно, хватило сообразительности надеть перчатки.

– Будьте осторожны с ним, лейтенант! – посоветовал Мейсон. – Я хочу, чтобы мне показали пробные пули, выпущенные из него. Заметьте, это тоже «смит-и-вессон» 38-го калибра.

– Еще бы! – ехидно бросил Гамильтон Бергер.

– Вы хотите сказать, что его подбросили? – как бы невзначай поинтересовался адвокат.

– Его действительно подбросили, – рассердился окружной прокурор. – И в половине третьего я надеюсь показать, кто его подбросил.

– А до этого, полагаю, вы не будете выдвигать никаких обвинений, правда? – отозвался Мейсон.

– У меня есть свое мнение, – заявил Бергер, отвернувшись.

– Вы получили все, что хотели? – спросил Трэгг.

– Не знаю, – ответил Мейсон. – Я хочу, чтобы помещение опечатали; поставьте здесь дежурного офицера до тех пор, пока нам не удастся оценить эту улику.

– Ладно, ладно, – согласился Трэгг. – Я хочу увидеть, есть ли на этом пистолете отпечатки пальцев, но обычно на пистолетах отпечатков пальцев нет. Иногда у основания патронной обоймы мы находим след большого пальца, но на пистолете отпечатки остаются в одном случае из ста.

– Итак, у нас есть пистолет, – проговорил Мейсон. – Я требую, чтобы Рэдфилд произвел из него пробные выстрелы. Было бы желательно, чтобы он принес в суд свой микроскоп и мы смогли бы провести сравнение прямо в суде.

– Старое доброе представление! – засмеялся Гамильтон Бергер. – Вы никогда не упустите возможности устроить спектакль! Это искусство лицедейства. Мне все это смертельно надоело. В каждом вашем деле тот же старый финт, все вверх дном!

Мейсон взглянул на часы и спокойно произнес:

– Если вы поторопитесь, Гамильтон, то, может быть, еще успеете позавтракать. Или, по крайней мере, выпить чашечку кофе, и тогда, думаю, ваше настроение улучшится!

Глава 21

В половине третьего судья Сакстон, до которого, понятно, дошли слухи о происшедшем, сел на свое место, озадаченно и с уважением посмотрев на Перри Мейсона.

– Обыск помещения производился по делу «Штат Калифорния против Хораса Уоррена»? – спросил он.

– Нет, ваша честь, – ответил адвокат, – но обыск был произведен, и в ходе его кое-что обнаружено. Кажется, лейтенант Трэгг уже был на свидетельском месте, вот он нам и расскажет, что удалось найти.

– Хорошо. Вызовите лейтенанта Трэгга, – распорядился судья Сакстон.

Мейсон сказал:

– По-моему, я подвергал лейтенанта Трэгга перекрестному допросу, но не знаю, какое имеет значение… Лейтенант, вы что-то нашли в кладовой на Кловина-авеню и Хендерселла?

– Нашли, – сухо ответил Трэгг.

– И что же вы нашли?

– Когда включили свет, мы обнаружили пулю в перекладине над дверью между кладовой и складом. Мы вынули пулю, не повредив ни одной бороздки и не оставив на ней ни одного следа. Эта пуля у меня.

– Пожалуйста, отправьте ее на экспертизу как вещественное доказательство защиты номер 1б.

– Она уже отдана экспертам, – пояснил судья Сакстон.

– Что вы еще нашли?

– Мы нашли револьвер системы «смит-и-вессон» 38-го калибра с пятью целыми патронами и одной пустой гильзой.

– Вы подвергли этот пистолет испытанию?

– Насколько я понимаю, Александр Рэдфилд сделал из него пробный выстрел.

– Сравнил ли Александр Рэдфилд пробную пулю с роковой пулей, о которой идет речь в этом деле? – спросил Мейсон.

– Полагаю, сравнил, сэр.

– Это испытание проводилось в вашем присутствии?

– Да, сэр.

– И Александр Рэдфилд заявил вам о том, что он обнаружил?

– Возражаю, это доказательство, основанное на слухах, – заявил Гамильтон Бергер.

– Принято, – согласился судья Сакстон. – Можете вызвать мистера Рэдфилда. Если желаете, можете снова подвергнуть его перекрестному допросу.

– Итак, – продолжил Мейсон, – Гамильтон Бергер, окружной прокурор, все время был с вами, когда вы осматривали место преступления и искали эти вещи?

– Да, все время.

– Делал ли он какие-нибудь критические замечания по поводу того, что эту улику подбросил я?

– Сразу признаю, что делал, – сердито вмешался Гамильтон Бергер.

– Так, понятно. – Мейсон повернулся к судье Сакстону: – Лейтенант Трэгг – свидетель по этому делу, и во время всего обыска окружной прокурор умалял значение предметов, которые мы находили, внушал свидетелю, что в появлении этих предметов на месте преступления виноват я, что вещественное доказательство не имеет никакой ценности, поскольку оно было подброшено. Если суду угодно привлечь меня к ответственности за неуважение к суду, я настаиваю, чтобы окружного прокурора также привлекли к ответственности за попытку влиять на показания этого свидетеля!

Судья Сакстон бросил гневные взгляды на окружного прокурора и на лейтенанта Трэгга, но потом с трудом подавил улыбку.

– Хорошо, мистер Мейсон, – согласился он, – суд учтет ваше ходатайство. Однако это не значит, что он станет выполнять его. Продолжаем рассматривать вещественные доказательства.

– Я хочу своим ходатайством показать, что окружной прокурор присутствовал при обыске в качестве официального лица, что его замечания имели вес как слова избранного должностного лица этого округа, которое, естественно, имеет влияние на полицейское управление, что они представляли собой непрерывные критические замечания со стороны обвинения.

– Хорошо, в свое время мы это рассмотрим, – пообещал судья Сакстон. – А теперь, полагаю, вы хотели бы вызвать мистера Рэдфилда?

– Хотел бы, ваша честь.

– Мистер Рэдфилд уже в суде, – сообщил судья Сакстон. – Можете занять свидетельское место, мистер Рэдфилд.

– Если суду угодно, перекрестный допрос продолжается, – произнес Мейсон. – Мистер Рэдфилд, вы утверждали, что, принимая во внимание все факты, по всей вероятности, пистолет, вещественное доказательство Б, является тем самым оружием, из которого была выпущена смертоносная пуля. Я хочу спросить вас, были ли с тех пор, как вы давали показания, обнаружены факты, заставившие вас изменить свое мнение?

– Были.

– Итак, принимая во внимание все факты, вы по-прежнему готовы поклясться, что, по всей вероятности, смертоносная пуля была выпущена из этого пистолета, вещественного доказательства Б?

– Нет, не готов, – возразил Рэдфилд. – Сейчас я готов поклясться, что смертоносная пуля была выпущена из пистолета, обнаруженного в полдень на месте убийства и предъявленного теперь на идентификацию в качестве вещественного доказательства защиты номер 1а.

– Что? – Судья Сакстон не смог скрыть удивления.

– Да, ваша честь. Простите, но на основании этой пули имеется достаточно характерных бороздок, аналогичных обнаруженным на пуле, которой был произведен пробный выстрел из пистолета, предъявленного как вещественное доказательство номер 1а. Мне нелегко признаваться в этом, но сейчас я убежден, что смертоносная пуля была выпущена из этого пистолета, вещественного доказательства защиты номер 1а!

– Значит, – уточнил Мейсон, – вы готовы утверждать, что пуля, найденная в перекладине над дверью, выпущена не из этого пистолета?

– Да, сэр.

– А из какого пистолета она была выпущена?

– Из пистолета, вещественного доказательства Б.

– Итак, – подвел итог Мейсон, – по одному только выстрелу из пистолета, вещественного доказательства Б, мы теперь знаем, что пуля, о которой идет речь, попала в перекладину. Следовательно, эта пуля не могла быть орудием совершения преступления. Верно?

– С научной точки зрения и по моему мнению, как эксперта, это верно, – признал Рэдфилд.

Судья Сакстон развел руками, словно от чего-то отказываясь.

– У меня еще один вопрос, – заявил Мейсон. – В вашем офисе хранятся отчеты о пулях, извлеченных из трупов, и нераскрытых преступлениях?

– Да, хранятся.

– Я имею в виду попытку убийства ночного сторожа в «Пасифик нортерн супермаркет», – уточнил адвокат. – У вас есть пуля, извлеченная из тела ночного сторожа?

– Да.

– Я просил вас принести ее. Сравните ее, пожалуйста, под микроскопом с пробной пулей, выпущенной из вещественного доказательства защиты номер 1а, и доложите суду результаты сравнения.

– Поскольку вы просили меня принести в суд эту пулю, я понял, что вы предполагаете, – усталым голосом объяснил Рэдфилд, – и провел это сравнение.

– И каков же результат?

– Пуля, ранившая ночного сторожа, была также выпущена из этого пистолета, предъявленного на идентификацию в качестве вещественного доказательства защиты номер 1а.

Мейсон повернулся к судье Сакстону:

– Ну, вот, ваша честь! По результатам исследования вещественного доказательства я делаю вывод, что покойный совершил ограбление в «Пасифик нортерн супермаркет». У меня был портрет покойного, и я показал его очевидцам. Потом наш окружной прокурор, пользуясь своим положением, внушал свидетелям, что я неправомерно влиял на них и что их показания нельзя использовать в деле о попытке убийства. Если суду угодно, я предлагаю, чтобы окружного прокурора привлекли не только за давление на лейтенанта Трэгга, но также за давление на двух свидетелей, которые видели грабителя на месте преступления у «Пасифик нортерн супермаркет». Используя свое влияние, свой скептицизм и силу внушения, он заставил их изменить показания, и теперь бесполезно пытаться доказывать, что преступление совершил покойный.

Судья Сакстон поочередно взглянул на остолбеневшего Гамильтона Бергера, на Рэдфилда, на лейтенанта Трэгга и заявил:

– Ясно, что по делу подсудимого выдвинуть против него какие-либо обвинения невозможно. Ему можно предъявить лишь обвинение в том, что он прятался на месте преступления. Этого, безусловно, недостаточно, чтобы приговорить подсудимого к условной мере наказания. Поэтому суд снимает с подсудимого обвинение, а что касается незначительных фактов неуважения к суду, то суд снимает их с повестки дня, обещает продумать вопрос и сообщить, когда состоится следующее слушание. В суде объявляется перерыв.

Глава 22

Когда рассерженный Гамильтон Бергер удалился из зала суда, лейтенант Трэгг подошел к Мейсону и озорно подмигнул ему:

– Что ж, Перри, все мы совершаем ошибки. Я то и дело отступаю от старых добрых полицейских процедур, потому что мне кажется, будто я нашел все, что мне нужно, но то и дело обнаруживаю, что ошибся. Естественно, мне следовало включить свет и тщательно обыскать все помещения. Но все-таки как вы додумались, что произошло?

– У меня возникло подозрение, что у Гидеона есть сообщник, – пояснил адвокат. – Думаю, это кто-то из тех, с кем он познакомился в тюрьме. Иной возможности заручиться сообщником у него не было. Вероятно, это кто-то из тех, кого выпустили на свободу в течение первого года после того, как посадили Гидеона.

– Но зачем им было общаться все это время и…

– А, вот и Пол Дрейк! – воскликнул Мейсон. – Думаю, он ответит на наши вопросы.

Быстро войдя в зал суда, Пол Дрейк оглядел потрясенных зрителей, сбившихся в небольшие группки и возбужденно обсуждавших что-то, поглядел на пустое кресло судьи Сакстона, а затем быстро подошел к Мейсону с Трэггом.

– Что здесь произошло? – спросил он. – Что стряслось?

– Судья закрыл дело, – ответила Делла Стрит.

– Закрыл дело? – словно эхо повторил детектив.

– Именно! – подтвердил Мейсон. – Сегодня кое-что случилось. Что тебе удалось выяснить о деньгах, Пол?

– Ты оказался совершенно прав! Вклад на сумму сорок семь тысяч долларов был переслан по почте. Просто по почте! В обычном конверте, пересылка оформлена за счет отправителя, больше ничего. Естественно, это вызвало немалое любопытство. Деньги никто не снимал, но через регулярные промежутки времени на счет поступали небольшие суммы, так что по отчетам банка счет считается действующим.

– Известно ли имя человека, который переслал деньги на счет? – поинтересовался Мейсон.

– Коллистер Дамон, – ответил Дрейк. – Конечно, мне стоит напомнить тебе, что полное имя Гидеона – Коллистер Дамон Гидеон. Безусловно, у него был сообщник, который вышел из тюрьмы вскоре после того, как посадили Гидеона. Этот человек не мог снять деньги со счета, так как не мог идентифицировать себя как Коллистера Дамона, но вклады на счет мог делать любой, а раз вклады поступают, счет продолжает считаться действующим.

В зал суда быстро вошел человек в штатском и подошел к Трэггу. Тот извинился, отошел с ним в сторону и после короткого разговора вернулся к Мейсону.

– Ну, Перри, – радостно произнес он, – кажется, у нас появились улики, которые нам нужны. Кто-то дотронулся до жирного предмета, а потом, прыгнув в упаковочную коробку из гофрированного картона, оставил опечатки пальцев, достаточно отчетливые, чтобы идентифицировать их! Теперь нам следует просмотреть списки освобожденных из федеральных мест заключения вскоре после того, как туда попал Гидеон. Интересно, что нам удастся найти?

– Неплохо! – похвалил Мейсон.

– Может быть, вы можете сказать мне, что произошло между Гидеоном и его сообщником? – поинтересовался Трэгг.

– Это всего лишь предположение, – предупредил Мейсон. – Думаю, когда вы узнаете имя сообщника, оно подтвердится. У них было симпатичное убежище в этом заброшенном магазине. Предполагаю, что отпечатки пальцев сообщника вы обнаружите на посуде и пустых консервных банках.

Трэгг, подмигнув Перри, рассмеялся:

– Не сыпьте соль на рану, Перри!

– Все у них шло гладко, – продолжил адвокат, – пока Гидеон не выстрелил в ночного сторожа. Он совершенно потерял голову. Сообщникам грозила газовая камера. Если двое или больше людей совершают уголовное преступление с убийством, то все они одинаково виновны в убийстве первой степени. Ведь они думали, что ночной сторож умер! Гидеон вдруг распалился, как сковорода на плите. Он решил бежать из города. В сложившихся обстоятельствах он не осмелился сунуться в банк и снять деньги со счета. А деньги ему были нужны, нужны отчаянно! Он начал вымогать их у меня, у Уоррена…

– Вы можете сказать мне, что привело его к вам и Уоррену? – спросил Трэгг.

– Нет, не могу, – отрезал Мейсон. – И если вы не станете выяснять это, будет только лучше! Не надо, знаете ли, лучше не надо!

– Вероятно, вы правы, – согласился лейтенант.

– Как бы то ни было, Уоррен пришел на склад без револьвера. Он пришел как раз тогда, когда Гидеон боролся со своим сообщником, пытаясь убить его. Гидеон промахнулся. Сообщник – нет.

– Почему там оказался револьвер Уоррена? Чтобы его взял Гидеон? Он… погодите, Гидеон вымогал деньги у кого только мог! – Трэгг прищурился. – Интересно, не была ли миссис Уоррен одной из его жертв? Любопытно было бы узнать, поехала ли она туда с револьвером или без него? А позже туда за ней явился сам Уоррен. Он нашел мертвого Гидеона, а возле него револьвер. Уоррен положил револьвер в карман, чтобы защитить жену, и постарался убежать, но его напугали оглушительные сирены. Он решил, что это полиция.

Мейсон посмотрел Трэггу в глаза.

– Я хочу, – проговорил он, – чтобы вы подумали об этом, Трэгг. Сообщник будет утверждать, что он убил Гидеона, защищаясь, и, думаю, скорее всего будет прав. Гидеон выстрелил в него из пистолета Уоррена. Сообщник сделал ответный выстрел из пистолета, которым они пользовались при ограблениях, – пистолета, из которого стрелял Гидеон в ту ночь, когда был ограблен супермаркет.

Трэгг задумчиво молчал.

– Это все, что вам нужно, – заметил адвокат. – Федеральные ребята смогут легко найти сорок семь тысяч долларов, и вам не о чем беспокоиться.

– Но вы хотите оградить от этого ваших клиентов?

– Я хочу оградить от этого моих клиентов.

Трэгг молча протянул руку, и они обменялись рукопожатиями.

– Вы мне очень помогли, Перри, – произнес он. – Не думаю, что вы могли бы сделать еще один шаг и дать нам некоторую зацепку к идентификации сообщника, правда?

– Почему? – спросил Мейсон.

Трэгг поднял брови.

– Подумайте, – сказал Мейсон. – У меня был портрет Коллистера Гидеона. Теперь мы знаем, что Гидеон был связан с ограблением и стрельбой в супермаркете. Ночной сторож, который был ранен, без колебаний показал, что человек, изображенный на портрете, похож на того, кто стрелял. Другой свидетель с уверенностью заявил, что человек, изображенный на рисунке, не похож на того, кто выбежал из двери супермаркета. И все же у человека, выбежавшего из двери, был пистолет.

Трэгг задумался:

– В ограблении могли участвовать двое.

Мейсон усмехнулся:

– И полиция увидела человека, бегущего по улице. Если бы он пытался спрятаться, они схватили бы его и обвинили бы в сообщничестве, но так как у него хватило ума выбежать на середину улицы и замахать руками, останавливая полицейскую машину, полиция клюнула на эту приманку и…

– Боже правый! – перебил его Трэгг. – Вы хотите сказать, что сообщником был Дру Керни?

– Разумеется, он был сообщником, – подтвердил Мейсон. – Поэтому-то он и не идентифицировал Гидеона. Не осмелился. Не хотел, чтобы Гидеон оказался как-то связанным с супермаркетом, и надеялся, что полиция никогда не найдет пистолет, который он оставил на старом складе после стрельбы. Керни способный, превосходный актер. Возьмите у него отпечатки пальцев. Потрясите его, и вы обнаружите, что у него есть уголовное прошлое, что он отбывал срок в федеральной тюрьме одновременно с Коллистером Гидеоном, а потом приехал в этот город и основал здесь малый бизнес, давший ему вполне законную «крышу». Время от времени он делал вклады на счет в сорок семь тысяч долларов, который открыл Гидеон. Он ждал, когда Гидеон освободится и сможет снять деньги со счета, а власти перестанут подвергать цензуре его почту. Керни, вероятно, виновен в гораздо большем количестве грабежей, чем мы думаем. Однако он достаточно умен, чтобы понимать, что его преступная деятельность не должна иметь никакого отношения к законной; поэтому устроил убежище в этом старом, заброшенном здании, вокруг которого ведется тяжба. Там он мог творить свои черные дела. Вероятно, занимался ими по выходным. Конечно, лейтенант, все это лишь догадки и предположения, но иначе нельзя объяснить, почему пистолет, с которым было совершено ограбление, и есть тот самый роковой пистолет, из которого был убит Гидеон. Керни был его сообщником в ограблении супермаркета. И бежал по улице не к телефону, а от места преступления.

Трэгг тяжело вздохнул.

– Что бы было с вами, если бы Керни вернулся на этот склад и забрал пистолет прежде, чем мы его нашли? – задал он вопрос.

Мейсон посмотрел на часы и ответил:

– Вероятно, был бы привлечен к ответственности за неуважение к суду.

– Но вы вовсе не влияли на свидетеля, – заметил Трэгг. – Как теперь выясняется, это свидетель изо всех сил направлял вас по ложному следу.

– И заметьте, ночной сторож нашел, что портрет Гидеона похож на человека, которого он застал врасплох в супермаркете, но окружной прокурор и полиция начали упрекать меня за то, что я влиял на показания другого свидетеля, – напомнил адвокат.

Трэгг резко запрокинул голову и засмеялся:

– Что ж, полагаю, нам предстоит облава, Перри!

– Возьмете на дело Гамильтона Бергера? – полюбопытствовал тот.

– Думаю, несколько часов я буду держаться подальше от офиса Бергера, если не возражаете, Перри! – продолжая смеяться, поделился планами лейтенант Трэгг.

– Нисколько не возражаю, – улыбнулся Мейсон.