Текст книги "Что-то вроде пеликана"

И мистер Гилберт поспешно направился в свой кабинет. Оттуда он позвонил в управление полиции.

– В моем офисе находится человек по имени Лестер Лейт, – сказал он. – Парень представился литератором. Он пришел с актрисой, которая намерена выбросить из окна еще одну меховую пелерину. В то же время наша сотрудница мисс Фанни Гилмайер, которая вчера звала полицию на помощь, сегодня должна сделать то же самое. Не возражаете, если я спущу его с лестницы?

– Подождите у телефона, – ответил дежурный полицейский. – Я соединю вас с сержантом Экли.

Через минуту к телефону подошел сержант Экли, и Гилберт подробно описал ему всю ситуацию. Экли проявил заинтересованность.

– Наоборот! Пусть все делает, как хочет. Только сначала задержите его на пятнадцать минут. Мне нужно всего пятнадцать минут.

– А потом соглашаться? – с сомнением в голосе спросил Гилберт.

– Что значит «соглашаться»? – заорал сержант Экли. – Послушайте, если вы упустите эту возможность, я закрою вашу лавочку! За торговлю ворованными вещами!

Озадаченный Гилберт вернулся в торговый зал.

– Хорошо, – сказал он Лейту. – Вас обслужит лично мисс Гилмайер. Только придется пару минут подождать, она занята с другим клиентом. Все равно, думаю, вам понадобится некоторое время, чтобы расставить камеры и немного порепетировать?

Лестер Лейт принялся готовить съемку, тщательно отрабатывая малейшие ее детали. Он действовал на уровне самых высокооплачиваемых режиссеров в кинобизнесе.

– Понимаете, – объяснял Лейт, – вчера пелерина повисла на рекламном столбе. Но это лишь благодаря нелепой случайности. Сегодня меховое изделие, несомненно, упадет на тротуар. И что тогда? Может, случайный прохожий, подобрав ее, попытается скрыться. Или окажется честным человеком и возвратит пелерину. Во всяком случае, мы должны подробно заснять все, что будет происходить.

Фотограф установил студийную камеру. Рядом с собой на пол положил скоростной фотоаппарат. Еще один фотоаппарат был укреплен на штативе.

– Когда начнется действие, – сказал он Лейту, – мне придется работать очень быстро. Сделайте так, чтобы мне не мешали.

Лестер Лейт понимающе кивнул. Гилберт посмотрел на часы и сделал знак стоявшей рядом с ним женщине.

– Мисс Гилмайер, подойдите сюда. Можно начинать, – добавил он, обращаясь к Лестеру Лейту.

Но прошло еще минут десять, прежде чем Лейт подал знак, что готов.

– Начинаем! – скомандовал он.

Винни Гейл подошла к окну и, поколебавшись мгновение, выбросила на улицу меховую пелерину. Фанни Гилмайер свесилась из окна и позвала на помощь полицию. Уличные прохожие в шоке задрали головы. Сотрудники фирм в коммерческом центре Руста побросали свою работу и бросились выяснять, что случилось. Фотограф прыгал от одной камеры к другой, потом, почти вывалившись из окна, начал непрерывно щелкать затвором…

Сержант Экли совещался в полицейском управлении с капитаном Кармайклом. На столе перед ними лежала куча фотоснимков.

– Он не знает, что у вас есть эти снимки? – спросил Кармайкл.

Сержант Экли отрицательно покачал головой:

– Я надавил на фотографа.

Капитан Кармайкл углубился в изучение фотографий. Он достал лупу из ящика своего стола и стал внимательно разглядывать детали.

– Очень интересно, – заметил он.

– Вы что-то нашли? – с любопытством спросил Экли. Он обошел вокруг стола и заглянул капитану через плечо.

Кармайкл щелкнул пальцем по фотографии.

– Заметьте, – сказал он, – что можно даже различить людей, столпившихся в окнах фирмы «Точприбор». Видны многие детали в глубине самих комнат. Вот у двери сейфа стоит женщина.

– Это наша сотрудница, – сказал сержант Экли. – Поверьте, она на посту. Когда раздался шум, она тут же бросилась к сейфу и во время неразберихи стояла на страже. Это Анна Шерман. Мимо нее не пролетит незамеченной даже муха.

Капитан Кармайкл задумчиво пригладил волосы на макушке.

– Интересно, – сказал он, – нарушили мы планы Лейта?

– О чем вы? – поинтересовался Экли.

– Лейт не ожидал, что место Бернис Лэмен займет наша сотрудница, – пояснил капитан. – Возможно, рассчитывал, что сейф останется без охраны, как это было вчера.

– Но чертежи уже украдены, – напомнил сержант Экли. – Что нам даст повторное их хищение?

Обычно, размышляя, капитан Кармайкл поджимал губы и надувал щеки. Его брови медленно сходились в многозначительной гримасе.

– Сержант, – наконец сказал он, – Лестер Лейт как раз намеревался так поступить, но Анна Шерман, стоя на посту, помешала ему. Черт возьми, нам следовало это предусмотреть! Неужели вам не понятно? – продолжал капитан. – Вор так и не сумел вынести из здания чертежи. Они припрятаны где-то там. Злоумышленник ознакомился с ними, понял, в чем секрет прибора, а сейчас хочет положить их обратно в сейф.

– Не вижу логики, – потер лоб сержант Экли.

Капитан терпеливо пояснил:

– Потому что, как только Джезон Бельвю связался с вами, полиция обшарила каждый дюйм в фирме. Но мы так ничего и не нашли. Посоветуйте президенту «Точприбора» извиниться перед Бернис Лэмен, и пусть он пригласит ее снова на работу. А потом дайте Лестеру Лейту полную свободу действий.

– Что значит «полную свободу»?

– То, что я сказал. Вы что-нибудь слышали о китайском методе ловли рыбы?

Сержант Экли не смог скрыть раздражения.

– Ну вот, еще один промах, – не без сарказма заметил он. – Должен признаться, я еще не догадался рассмотреть под микроскопом волосы на голове последней египетской мумии.

Капитан Кармайкл покраснел.

– Невежество – еще не повод для раздражения, – проворчал он. – Итак, восточный метод ловли рыбы. Он состоит в том, чтобы накинуть петлю на шею нырнувшей за рыбой птицы, так чтобы она не смогла ее проглотить. Таким образом хитрый китаец получает добычу, не затратив никаких усилий.

Глаза сержанта Экли заблестели.

– Как называется птица? – спросил он.

Капитан нахмурился:

– Кажется, баклан.

– Черт возьми, хотел бы я взять с собой такую птицу на озеро, где провожу летний отпуск, – мечтательно произнес сержант Экли. – Понимаете, рыба там совсем не клюет…

– Сейчас мы говорим о чертежах, – прервал его мечты капитан Кармайкл. – Лестер Лейт будет нашим бакланом. Он добудет украденное и передаст его нам.

– Интересно, как выглядит этот баклан? – спросил сержант Экли.

– Что-то вроде пеликана, – неуверенно ответил капитан.

Экли с шумом отодвинул свой стул.

– Я понял идею. Мы сделаем из этого парня Лейта что-то вроде пеликана.

Кармайкл еще раз серьезно предупредил:

– Главное, чтобы веревка как можно туже стягивала шею. В этом весь фокус китайского метода. Иначе птица проглотит все, что выловила.

– Предоставьте это мне, капитан, – самоуверенно заявил сержант Экли и вышел из комнаты. Но через минуту вернулся. – Не сочтите меня простаком, капитан, но, может быть, вы подскажете, где купить птицу, похожую на пеликана?

Капитан Кармайкл сурово взглянул на него.

– В Китае, – коротко ответил он.

Лестер Лейт нажал кнопку домофона квартиры 7-Б. На табличке рядом с кнопкой значились два имени: Бернис Лэмен, личный секретарь Джезона Бельвю. И Милисент Фостер.

Через секунду замок входной двери открылся, и Лестер Лейт поднялся на два лестничных пролета. Дверь квартиры номер 7-Б открыла молодая женщина. Она держала себя холодно, смотрела на пришельца настороженно.

– Что вам угодно? – спросила она.

– Я хотел поговорить с мисс Бернис Лэмен, – начал Лейт.

– Мисс Лэмен нет дома, – последовал немедленный ответ.

Лестер Лейт с интересом уставился на молодую женщину, стоявшую на пороге.

– Вы мисс Фостер? – спросил он.

Хозяйка квартиры подтвердила.

– Я могу поговорить с вами?

Милисент Фостер в свою очередь внимательно разглядывала гостя. Затем, несколько смягчившись, повторила:

– Что вам угодно?

– Полагаю, поскольку вы живете вместе с мисс Лэмен, у вас с ней дружеские отношения?

– Да. Мы дружим много лет, – подтвердила строгая дама.

– Я литератор, – отрекомендовался Лейт.

В ее голосе послышалась тревога:

– Репортер?

– Нет, нет! – успокоил гость. – Я начинающий. Это мое хобби.

– Вот как. – В ее голосе чувствовалось явное сомнение.

– Вашу подругу поставили в очень неловкое положение, – вежливо продолжил Лейт. – И на ее месте я попытался бы доказать свою невиновность.

Мисс Фостер явно заволновалась.

– А сделал бы я это очень просто, – невозмутимо продолжал гость. – Попробовал бы заманить вора в ловушку.

Некоторое время женщина, стоя на пороге квартиры, колебалась. Потом лицо ее смягчилось.

– Ну что ж, входите, – улыбнувшись, сказала она. – Меня зовут Бернис Лэмен. А Милисент там, у окна. Мисс Фостер, это мистер… Как, вы сказали, ваше имя?

– Лейт. Лестер Лейт.

– Проходите сюда и садитесь, – совсем уже любезно пригласила она.

Пока Лейт усаживался в предложенное ему кресло, Бернис, отметив его дорогой, сшитый на заказ костюм, сказала:

– Вы не похожи на бедного литератора.

– А я и не беден, – пожал плечами Лейт. – Я хороший писатель.

– Бернис, ты что… – поспешно вмешалась Милисент.

– Не обращай внимания, – прервала ее Бернис, – господин шутит. Вы вообще не похожи на писателя, – глядя на Лейта, улыбнулась она. – Хорошего, плохого или просто никакого. Давайте откровенно. Что вас интересует?

– Хочу найти украденные чертежи, – прямо сказал он.

Милисент снова вмешалась:

– Я слышала, сегодня из окна фирмы кто-то выбросил еще одну пелерину.

– Это я, – спокойно заявил Лейт.

– Не может быть! – воскликнула Бернис.

– Нужно было поступить именно так, – улыбаясь, подтвердил Лестер Лейт.

Бернис и Милисент переглянулись. Затем, наклонившись вперед, секретарь президента «Точприбора» испытующе посмотрела на Лейта.

– Давайте разберемся, – сказала она. – Вы что, действительно сегодня выбросили меховую пелерину из окна?

– Ну, не сам, конечно, – ответил Лейт. – Это сделала женщина, талантливая актриса, которую я нанял. Видите ли, я хотел взять у нее эксклюзивное интервью. Она должна была рассказать об ощущениях человека, выбрасывающего дорогую пелерину из окна.

Молодые женщины вновь обменялись многозначительными взглядами.

– Боюсь, ничем не могу вам помочь, – прохладным тоном заключила Бернис Лэмен.

Лейт открыл небольшую папку, которую принес с собой, и достал из нее несколько фотографий.

– Посмотрите, – сказал он, – мы детально засняли все происшествие. Весьма интересно.

После недолгих колебаний молодые женщины склонились над фотографиями. Лейт достал из кармана лупу и предложил им.

– С ее помощью, – пояснил он, – можно различить много любопытных подробностей. Посмотрите на людей, высунувшихся из окон фирмы «Точприбор». Вы, наверное, можете узнать многих своих сотрудников, мисс Лэмен?

– Конечно, и даже без лупы. Посмотрите-ка…

Лейт прервал ее, указав на одно из окон кончиком карандаша.

– Это окно кабинета мистера Бельвю? – спросил он.

Девушка подтвердила.

– А вот, кажется, можно различить спину молодой женщины. А что это, рядом с сейфом?

– Это дверь сейфа.

– А здесь, кажется, сам Джезон Бельвю? – продолжал задавать вопросы Лейт.

Бернис кивнула.

– А кто стоит со шваброй?

Взглянув на фотографию, секретарша рассмеялась:

– Это не швабра, а ружье.

– Винтовка? – спросил Лейт.

– Нет, – сказала она, продолжая улыбаться, – ружье. А человек, изображающий героя, – Фрэнк Пакерсон, редактор многотиражки «Новости „Точприбора“». Он у нас страстный охотник и на выходные обычно выезжает за город. В понедельник он возвратился в город слишком поздно и не успел заскочить домой. Поэтому ружье оказалось в офисе. Такое иногда случается.

– Понятно, – промолвил Лейт. – И на снимке, сдается, он охотится на воров?

– Да, пожалуй. Фрэнк, правда, вчера действовал очень решительно. Как только услышал уличные крики, схватил свое ружье и выскочил в коридор. Фрэнк Пакерсон уверяет, что в коридоре никого, кроме изобретателя, не было. Позднее появился мистер Бельвю. Отсюда ясно, что кражу чертежей совершил кто-то из сотрудников и что…

– Продолжайте, – попросил Лейт.

– Чертежи не вынесли из здания, и они по-прежнему находятся где-то внутри.

– Сколько комнат можно для этого использовать?

– Я уже размышляла об этом, – продолжала секретарша. – Фирма занимает много комнат. Все они сообщаются между собой. Кроме того, коридор тянется вдоль всех этих комнат. Но дело в том, мистер Лейт, что в коридоре не было никого. Пакерсон это утверждает. Говорит, что выстрелил бы, заметив что-то подозрительное… Ну, например, если бы кто-то побежал.

– Это означает, что чертежи могут быть спрятаны в комнатах с окнами на улицу? – спросил Лейт.

Бернис кивнула.

– В какой-то из изображенных на этих снимках? – захотел уточнить Лейт, указывая рукой на фото.

– Правильно.

– А это кто? – поинтересовался Лестер, указывая кончиком карандаша на неясную фигуру.

Бернис нахмурилась:

– Дайте-ка лупу. Здесь плохо видно.

Лейт протянул увеличительное стекло.

– Ну да. Это Тарвер Слейд. Уже четыре или пять дней он сидит над нашими бумагами.

– Аудитор? – переспросил Лейт.

– Нет, – охотно пояснила Бернис. – Один из сотрудников налогового управления, которое регулярно нас проверяет. Мы не обращаем на них внимания. Они ужасные зануды, мешают работать, все время требуя каких-то разъяснений. Если их принимать всерьез, то вообще невозможно работать. Поэтому мы просто выделили им комнату и больше не обращаем на них внимания.

Лестер Лейт пригляделся:

– Кажется, этот человек надевает пальто?

– Да, я замечала, стоит только чуть-чуть похолодать, как он тут же надевает пальто. Говорит – болеет ревматизмом. Временами даже заметно прихрамывает. А потом вдруг перестает…

Лестер Лейт достал записную книжку и сделал в ней какие-то пометки.

– Я просто записал имена этих людей, – пояснил он. – Пожалуйста, попробуйте опознать еще нескольких человек.

Взяв карандаш Лейта, Бернис Лэмен назвала ему имена людей, чьи лица маячили в окнах. Она не смогла различить только троих или четверых, которые, опустив голову, глядели вниз.

Лестер Лейт уложил фотографии в папку.

– Я благодарен вам, мисс Лэмен. Похоже, у меня получится потрясающая статья под названием «Что чувствует человек, выбрасывая дорогую меховую вещь из окна».

– Мистер Лейт, – обратилась к нему молчавшая до сих пор Милисент Фостер. – Скажите откровенно, что именно вас интересует?

– Я же сказал, хочу написать психологический очерк, – повторил молодой человек.

– Полагаете, так мы вам и поверили, что можно пойти на такие расходы ради написания статьи для газеты. Которую, кстати, вряд ли можно продать!

Лейт улыбнулся.

– А вот меня бы этот очерк заинтересовал, – возразила ей Бернис Лэмен. – И снимки отличные.

– Вы так считаете? – обрадовался Лейт. – Ну, слава богу. Они мне обошлись в семьдесят пять долларов.

На прощанье Милисент с улыбкой пожелала Лестеру Лейту доброй ночи.

– Спокойной ночи, Санта-Клаус! – сказала она.

Уже взявшись за дверную ручку, Лейт задержался.

– Ну, тогда ждите подарка в чулке, – шутливо сказал он и вышел из квартиры.

Лестер Лейт открыл дверь своей роскошной квартиры.

– Вносите сюда, – скомандовал он.

Напуганный лакей увидел с полдюжины мужчин, по-видимому таксистов. Они вносили целую кучу самых разных вещей. Бивер отметил письменный стол, вращающееся кресло, пишущую машинку, шкаф для бумаг и шкаф для канцелярских принадлежностей. Еще – мусорную корзину.

– Эдвард, – сказал хозяин, – пожалуйста, освободи тот угол. Ну вот, ребята, письменный стол ставьте прямо в угол. На него – пишущую машинку, рядом со столом – вращающееся кресло.

Лакей тупо провожал глазами эту странную процессию, шествующую по толстому ковру роскошной квартиры. Едва мужчины ушли, он принялся протирать мебель.

– Вы нанимаете секретаря? – полюбопытствовал слуга.

Лестер Лейт с упреком посмотрел на него.

– Бивер, я сам думаю поработать.

– Поработать? – не понял слуга.

– Да. Собираюсь писать. Думаю, что мне удастся пробиться к славе.

– Понятно. Очевидно, роман, сэр? – спросил Бивер.

– Речь идет не о художественной литературе, – солидно пояснял Лестер Лейт. – Я собираюсь красочно, с точки зрения психологии интерпретировать происшествия. Вот, например, описать чувства человека, выбросившего из окна триста пятьдесят долларов. Наверное, это интересно, Бивер?

– Ну, сэр, как вам сказать, – замялся лакей. – Конечно, если вы так считаете, сэр.

– Ну, вот видишь, – удовлетворенно бросил Лейт. – Сегодня женщина выбросила из окна меховую пелерину стоимостью в триста пятьдесят долларов. Что она при этом чувствовала? Она рассказала мне о своих сокровенных переживаниях. Я записывал ее слова, словно в лихорадке, Бивер. А теперь мои слова польются на бумагу. И это происшествие останется жить в веках…

Лестер Лейт быстро снял пиджак и вручил его лакею:

– Повесь его, Бивер.

Усевшись в кресло, он вставил в пишущую машинку чистый лист бумаги.

– Позвольте спросить, почему вы доставили все на такси? – Лакей-шпион попытался вытянуть из хозяина еще какую-нибудь информацию.

Лестер Лейт даже не поднял головы.

– Не отрывай меня, Бивер. Мне нужно сконцентрироваться. Доставка на такси? Да потому, что все эти вещи куплены в комиссионном магазине, в дешевом районе. Остальные магазины были уже закрыты. А маленькие магазинчики, как известно, не имеют службы доставки. И мне пришлось нанять шесть такси. Получилась целая процессия, Бивер. А теперь дай мне подумать, как начать. Пожалуй, буду писать от первого лица. Да! Заголовок уже есть: «Выброшенные деньги: душевное состояние Винни Гейл в трактовке Лестера Лейта».

Молодой человек деловито отпечатал заголовок, отодвинул назад кресло и, наморщив лоб, уставился на чистый лист бумаги.

– Теперь нужно придумать начало, – пробормотал он. – Если так: «Я выбросила меховую пелерину из окна»? Нет, это не звучит. Здесь нужно что-то более эмоциональное. Попробуем иначе: «Я примерила меховую пелерину, которую подала мне продавщица. Вещь сидела на мне идеально, было очень приятно почувствовать тепло мягкого роскошного блестящего меха. И тут я решительно швырнула пелерину в окно». Вот это звучит драматично.

Лестер Лейт наклонил голову набок, изучая выражение лица лакея.

– Ну как, Бивер?

– Очень хорошо, сэр, – неуверенно сказал слуга.

– По твоему лицу этого не скажешь, – недовольно промычал лейтенант. – Полное отсутствие энтузиазма.

– Да, сэр. Если хотите знать мое мнение, то звучит это несколько прямолинейно, сэр.

– Да, – признал Лестер Лейт. – Здесь нужно что-то более тонкое.

Он снова отодвинул кресло и, засунув большие пальцы в карманы жилетки, с минуту смотрел на клавиатуру пишущей машинки. Потом встал и начал расхаживать по комнате.

– Бивер, как, по-твоему, писатели добиваются вдохновения?

– Не знаю, сэр, – пожал плечами лакей.

– Все казалось легко, когда я думал об этом в общем плане. Когда же нужно писать конкретно… Нельзя же просто сказать: «Я выбросила пелерину из окна». И в то же время я не знаю, что еще можно сказать. Ну ладно, Бивер. Главное – положить начало. Я где-то читал, что опытные литераторы не сидят в ожидании вдохновения, а упорно работают. Они придумывают много вариантов, тщательно подбирают слова…

Слуга охотно поддакнул.

– Пожалуй, попробуем подойти с другой стороны, – решил Лестер.

Он снова уселся за пишущую машинку и начал упрямо выстукивать слова. Шпион раболепно суетился возле него.

– Не жди меня, Бивер. Творческий процесс, пожалуй, займет еще несколько часов.

– Может, принести вам что-нибудь, виски с содовой или…

– Нет, Бивер, я должен работать, – решительно заявил хозяин.

– Хорошо, сэр, – сразу же согласился слуга. – Если не возражаете, я бы вышел подышать свежим воздухом…

– Конечно, Бивер. Ради бога, – ответил Лейт, не отрывая глаз от пишущей машинки.

Шпион дошел до угловой аптеки и оттуда позвонил в полицейское управление. К телефону попросил сержанта Экли.

– Бивер, что за процессия из нескольких такси подъезжала к вашему дому? – резким тоном спросил Экли.

– Он решил стать писателем, – ответил шпион-слуга. – Ему пришла в голову идея написать эффектный рассказ. И он уже приступил к делу. Накупил целую уйму подержанной мебели, пишущих машинок, шкафов – словом, всякой ерунды – и привез все это на такси.

– С этим типом никогда не знаешь, то ли он шутит, то ли в самом деле сходит с ума, – простонал сержант Экли.

Во всех офисах «Точприбора» ощущалось едва заметное напряжение. Под повседневной рутиной деловой активности угадывалась какая-то неловкость. Это выражалось во всем: во взглядах исподтишка, суетливости персонала, перешептываниях в туалетных комнатах.

Редактор «Новостей „Точприбора“» Фрэнк Пакерсон сидел в кабинете с карандашом в руке и машинально рисовал что-то бессмысленное на листке бумаги.

Раздался звонок переговорного устройства, и Пакерсон автоматически нажал кнопку. Из приемной раздался голос девушки.

– Тут пришел автор со своей рукописью, – доложила она. – Он хотел бы продать ее за пятьсот долларов нашей газете.

Пакерсон удивился:

– Рукопись… пятьсот долларов?

Девушка подтвердила.

– Скажите ему, что мы не покупаем рукописи. Все материалы для газеты пишут наши сотрудники. Скажите еще, что у нас нет таких денег.

– Хорошо, мистер Пакерсон. Я уже так ему и сказала. Но он настаивает на встрече с вами. Говорит, что у него есть и ружье, которое он хотел бы продать…

– Ружье? – оживился редактор многотиражки. – Что за ружье? – заинтересованно спросил он.

– Говорит, двустволка фирмы «Итабор», и он готов продать ее за пятнадцать долларов.

– Настоящий «Итабор»! – воскликнул Пакерсон. – И всего за пятнадцать долларов?

Большой любитель огнестрельного оружия, Пакерсон не мог отказаться от подобного предложения. Это было бы все равно что для страстного футбольного болельщика отказаться от билета на финал мирового первенства.

– Пропустите его, – решительно скомандовал Фрэнк.

Пакерсон ожидал увидеть какого-нибудь потасканного индивидуума с длинными волосами и воспаленными глазами. И совсем не был готов встретить обходительного, прекрасно одетого джентльмена, который стремительно вошел в кабинет редактора многотиражки с портфелем в правой руке и двумя кожаными ружейными футлярами через левое плечо.

И тут Пакерсона внезапно охватило подозрение.

– Просил бы понять меня правильно, уважаемый, – строго сказал он. – Я не покупаю оружие у незнакомцев. Прежде мне нужно знать все о предлагаемых ружьях.

– Да, конечно, – охотно согласился Лестер Лейт. – Могу представить вам счет из магазина, где купил эти ружья.

– Одного счета недостаточно, – покачал головой хозяин кабинета. – Мне нужны также кое-какие сведения о вас. Названная вами цена… Она просто абсурдна, если речь идет о подлинной двустволке фирмы «Итабор».

Лестер Лейт рассмеялся.

– Хотите, я назначу цену в шестьдесят долларов?

Пакерсон покраснел.

– Я готов купить еще одно ружье за подходящую цену. Но никак не ожидал увидеть хорошо одетого незнакомца – обладателя двух ружей, предназначенных для продажи. Думаю, вы должны меня понять, мистер…

– Лейт, – подсказал посетитель.

– Полагаю, вы способны войти в мое положение, – повторил хозяин кабинета.

Лестер Лейт опять рассмеялся.

– Видите ли, мистер Пакерсон, я хочу продать этот «Итабор» так дешево, потому что просто не могу попасть из него в цель. У меня есть еще ружье фирмы «Беттербилт». И оно бьет абсолютно без промаха.

Пакерсон покачал головой:

– А вот мне не нравятся ружья фирмы «Беттербилт». Я предпочитаю «Итабор» с вертикальным расположением стволов.

– Тогда вам понравится это ружье, – уверенно сказал Лейт. И открыл один из ружейных чехлов.

Охваченный нетерпением Пакерсон сначала бегло, но внимательно осмотрел ружье. Собрал его, проверил затвор и даже раз прикинул его к плечу. Затем вернул Лейту.

– Так сколько вы хотите получить за него? – с удивлением спросил он.

– Пятнадцать долларов.

Пакерсон не мог скрыть подозрения.

– Если вам нужны поручительства, можете позвонить в мой банк, – спокойно сказал Лейт.

– Вы знаете, сколько стоит новое ружье этой марки? – еще раз спросил Пакерсон.

– Конечно, – последовал лаконичный ответ.

– Тогда почему продаете за пятнадцать долларов? – в полном недоумении вопрошал редактор многотиражки.

Поколебавшись, Лейт ответил:

– Скажу вам совершенно честно, мистер Пакерсон. Мне кажется, в стволе ружья есть небольшой дефект. Его трудно заметить. Но если подойти к окну и заглянуть в ствол при солнечном свете, то можно заметить какую-то странную линию.

Пакерсон подошел к окну и, направив ствол на солнце, тщательно осмотрел его. Лестер Лейт остался у стола Пакерсона. Он невозмутимо курил сигарету. После детального осмотра Пакерсон обернулся к Лейту.

– Я ничего не заметил… Впрочем, возможно, и есть небольшой изъян. Но все равно я должен сказать, это ружье стоит намного дороже пятнадцати долларов.

– По правде говоря, мистер Пакерсон, – замялся посетитель, – я надеялся, что, существенно снизив цену на ружье, смогу уговорить вас взглянуть на мою рукопись…

Редактор многотиражки упрямо покачал головой.

– Мы не покупаем информацию из внешних источников, – еще раз повторил он.

– Тогда, пожалуй, – с достоинством сказал Лейт, – я предложу взглянуть на мое ружье какому-нибудь другому редактору.

Лицо Пакерсона покраснело еще больше.

– Так вот в чем дело! Вы хотели дать мне взятку. Предлагая купить «Итабор» за десятую часть его цены, рассчитывали, что я куплю у вас рукопись за пятьсот долларов. Да вы просто проходимец! Убирайтесь отсюда! И заберите ваше ружье! За кого же вы меня принимаете? – кипятился он. – Какая жалкая дешевка!

Лестер Лейт, изо всех сил стараясь сохранить достоинство, спокойно взял портфель, перекинул ружейные чехлы через плечо и медленно вышел. Фрэнк Пакерсон, продолжая осыпать Лейта оскорблениями, сопровождал его до самой двери.

Выходя из лифта, Лестер Лейт заметил Бернис Лэмен, секретаршу президента «Точприбора». Девушка спешила от автобусной остановки к входу в коммерческий центр Руста. Он подождал, пока она его заметит.

– Какая встреча! – громко воскликнул он. – И какой у вас счастливый вид!

– Да, у меня все в порядке, – приостановившись, ответила девушка. – Но что здесь делаете вы, да еще с таким арсеналом?

– Я просто в отчаянии, – не ответив прямо на ее вопрос, проговорил Лейт. – Я так долго работал над статьей, а ее отклонили.

– И куда вы ее предлагали? – поинтересовалась Бернис.

– В «Новости „Точприбора“». Ваш редактор, Фрэнк Пакерсон, отверг ее.

– Боже мой! – воскликнула девушка. – У него же нет денег, чтобы заказывать статьи.

– Для меня деньги не имеют значения, – вздохнул Лейт. – Я только хотел видеть в прессе свое имя.

Бернис Лэмен удивленно уставилась на него, нахмурив тонко очерченные брови.

– Вы это серьезно?

– Никогда в жизни не был серьезнее. Но оставим мои проблемы. Расскажите лучше, чему вы так радуетесь.

– Я получила персональные извинения от Джезона Бельвю, – просияла она, отвечая. – Одновременно он позволил мне вернуться на работу.

– Вас, значит, реабилитировали? – пошутил Лестер Лейт.

– По крайней мере, разрешили вернуться на работу.

– Не вижу особых причин для радости, – задумчиво проговорил Лейт.

– Просто вы не попадали в ситуацию, – обиделась девушка, – когда живешь на зарплату, а тебя увольняют при подозрительных обстоятельствах. После этого никуда ведь не устроишься.

– Тогда по поводу вашей реабилитации надо выпить, – заявил Лейт. – Вы отпразднуете победу, а я попытаюсь утешиться.

– Но я спешу на работу… – замялась Бернис.

– Напротив, этого не надо делать, – возразил Лейт. – Где ваше чувство независимости? Неужели вы им все простите? Затащили вас в детективное бюро, допрашивали, потом передали в руки полиции. Запачкали вашу репутацию грязными подозрениями, выставили на посмешище перед остальными сотрудниками фирмы! А теперь вы охотно хватаете эту жалкую подачку и торопитесь на работу?

– Но почему мне этого не делать?

– Потому что есть лучший выход, – наставлял секретаршу Лейт. – Нужно заставить уважать себя. Вы должны потребовать публичных извинений и компенсации хотя бы за ущерб, который они нанесли вашему доброму имени.

– Боюсь, я не способна на это, – засомневалась девушка.

Лейт окинул ее критическим взглядом.

– Вы недооцениваете свои способности, – заявил он.

Бернис Лэмен покраснела и смущенно улыбнулась.

– Ах, мистер Лейт, я действительно очень огорчена тем, что вашу статью отклонили. Но, к сожалению, не могу остаться с вами – нужно спешить на работу.

Лестер Лейт не хотел так просто отпускать ее.

– Могли бы вы уделить мне всего полчаса? – попросил он, указывая на свою машину у обочины.

Девушка заколебалась.

– Если вы разрешите мне переговорить с Джезоном Бельвю, – поспешно продолжил он, – я уверен, президент принесет вам извинения перед лицом всего коллектива «Точприбора».

– Это было бы чудесно, – покачав головой, промолвила Бернис. – Но Бельвю скорее умрет, чем сделает это.

– Давайте обсудим все более детально за бокалом вина, – предложил Лейт. – Кстати, я знаю чудесное место, где готовят отличный кофе с коньяком и пряностями… Ну, пожалуйста, я вас очень прошу.

– Ну хорошо, только ненадолго, – сдалась секретарша. – Мне нельзя опаздывать.

Через пятнадцать минут, сидя за ресторанным столиком, они наблюдали, как искусный официант готовил соблазнительную смесь. Видели голубое пламя горящего коньяка, распространявшего вокруг экзотический аромат. Помешав кофе серебряной ложкой, официант налил ароматный напиток в две чашки. Затем скромно удалился.

– Разрешите мне сейчас позвонить Джезону Бельвю, – продолжал гнуть свою линию Лейт.

– А что вы ему скажете?

– Скажу, что он совершил в отношении вас ужасную несправедливость. Поэтому вы не вернетесь на работу, пока он не выплатит вам десять тысяч долларов и не принесет публичных извинений. Затем, поторговавшись, соглашусь на пять…

Бернис недоверчиво улыбнулась.

– Через пять минут после вашего звонка я лишусь работы…

Лейт достал из кармана бумажник. Вытащил из него десять банкнотов по сто долларов и ровной стопкой положил их на скатерть.

– Ставлю тысячу долларов, – заявил он, – что ничего такого не случится.

Секретарша перевела удивленный взгляд с кучи денег на лицо молодого мужчины.

– Впервые в жизни встречаю такого странного человека, – сказала она.

– Звучит не так уж и плохо, – признал Лейт. – В наши дни всеобщей серости приятно чем-то выделяться. Даже если ваше поведение похоже на легкое помешательство.

– Ну, не такое уж оно легкое, – возразила девушка, смеясь. – Мне кажется, вы шутите?

Вместо ответа Лейт сделал официанту знак.

– Принесите, пожалуйста, телефон, – попросил он. Официант принес телефонный аппарат с длинным шнуром и включил его в розетку рядом с их столом. Лестер Лейт заглянул в записную книжку и быстро набрал номер.

Бернис Лэмен с тревогой поглядывала на него.

– Алло, – произнес Лейт. – Я хотел бы поговорить с мистером Джезоном Бельвю. Скажите ему, что речь идет о чертежах.