Текст книги "Лесовик. Рудники"

День девятый

Проснулся в темноте и не сразу смог понять, где я. Но вскоре события вчерашнего дня всплыли в моей голове, и я стал подниматься с пола. Рядом со мной сидел Грызька и пристально смотрел на меня. Хорошо хоть, его красные глаза не светились в темноте, а то от такого пробуждения можно и уснуть вечным сном.

– Доброго тебе утра!

– Чего?

– Утра доброго тебе…

– Что такое утро?

– Ладно, не обращай внимания. Мне нужно мясо. И тележку можно отвезти.

Процедура повторилась уже в который раз. И крысы, толкающие тележку, уже не так сильно удивляли. Принесенное мясо приготовил по вчерашнему методу и приступил к работе. Через пять часов утаскивали вторую тележку, в которой было сто девяносто руды и два аметиста. А еще через час с небольшим опять повысился рудокоп. Так что следующая тележка увозила уже двести десять кусков и опять два аметиста, был еще третий, но его я оставил себе, он годился на камень душ.

Перекус полусырым-полугорелым мясом был уже привычным делом. Грызька по-прежнему наблюдал за мной. Во время еды это несколько настораживало. Он так смотрел, что возникало ощущение, будто я объедаю именно его. Но и делиться мясом я тоже не мог – голодным много не наработаешь. Под конец моей трапезы он, все так же наблюдая, задал мне вопрос, из-за которого я чуть не подавился:

– Двуногий, тебе нравится так плохо пахнуть?

Прокашлявшись, я смог ему ответить:

– Нет, не нравится!

– А почему ты не избавляешься от этого запаха?

– Может, ты знаешь, как? – решил я съязвить.

– Конечно, это называется «мыться». Это не очень приятно, но, говорят, полезно.

Дожил. Надо мной уже крысы прикалываются.

– Это не от меня запах, а от вещей.

– Да-а-а? А по-моему, пахнет от тебя…

В качестве доказательства я бросил в него банданой. Он понюхал, сморщился, встопорщил усы и поднял на меня свою морду, на которой царило недоумение:

– Зачем ты это носишь?

– Это броня.

– Что?

– Дополнительная защита. У меня не такая толстая шкура, как у вас, вот и приходится надевать броню.

– А она обязательно должна быть такой вонючей?

– Нет, конечно, но другой у меня нет.

– А ты пробовал ее помыть?

– Нет, не успел.

– Я отлучусь ненадолго, Грызю не говори.

– А почему у вас имена похожи, неужели других имен нет?

– Почему нет? Есть! Просто я его первенец. Первенец получает имя отца. И носит его с честью.

Вильнув хвостом, первенец главного крыса исчез в темноте. Я же опять принялся батрачить. Только теперь я не совсем понимаю, на кого я батрачу: на эльфов или на крыс? Странно как-то это все. Необходимые до нормы сто шестьдесят семь кусков я набил за четыре часа. За это время выпало два аметиста, и оба они шли в камни душ. Не мог я их отдать. Потому вкалывал по-прежнему. На исходе восьмого часа опять вырос рудокоп, теперь моя сила уже доросла до семидесяти пунктов. Кажется такой огромной цифрой, вот только есть у меня сомнения, что она покажется не очень большой для местной охраны и меня запросто скрутят в бараний рог, а потом еще и перекрутят для полноты эффекта. К моему сожалению, аметист все равно был пока только один, поэтому я продолжал колотить руду. В середине девятого часа я все же выбил еще один аметист, но решил подолбить жилу еще полчасика. И мне, видимо за усердие, выдали еще один аметист. Все три аметиста на камни душ не годились, так что я мог их смело сдавать. Но зачем сдавать больше нормы? Правильно, незачем. В итоге на завтра у меня осталось двести десять кусков руды и один аметист. Вроде неплохо.

– Грызька?

– Да, Неправильный?

– Мне нужно наверх, я сам отвезу тележку.

– Как знаешь. Да, вот твоя тряпка.

Я посмотрел на свою бандану – вони теперь от нее было только половина единицы, правда, убавился один пункт прочности, но это не беда.

– Грызька, а ты сможешь и остальные мои вещи сделать менее вонючими?

– Конечно, мне тоже не сильно приятно тебя нюхать.

– Вот спасибо! Тогда завтра я отдам тебе все свои вонючие вещи.

– А много их у тебя?

– Штаны, рубаха, перчатки, сапоги, портупея. Итого пять штук.

– Много! Я устану бегать. Дашь мне свое мясо?

– Договорились!

Мяса мне было не жалко, все равно завтра с утра дадут пайку наверху. Не отказываться же мне на виду у всех!

Грызька вел меня к выходу, а я толкал тележку. По дороге разглядывал свои характеристики и размышлял. Ночное зрение стало как-то медленно расти. Выносливость тоже потихоньку замедляется, а сила после получения последних плюс два за рудокопа не прибавила вообще ни одного процентика. Видно, кончилась халява, теперь надо на силу работать запредельными нагрузками или же профессиями ее увеличивать.

Через полчаса я подошел к точке рандеву с Меченым. Он чуть не набросился на меня с кулаками, единственное, что его удержало, – это присутствие охранника.

– Ты, падла, охренел? Я из-за тебя теперь таскаю эту телегу! Ты совсем берега попутал? Все уже десятый сон видят, и только я тут тебя жду! А ты еще, гнида, торчишь незнамо сколько у этих вонючих крыс!

– Крысы не вонючие! – единственное, что я смог ответить на эту тираду.

– Ну да! Где уж им до тебя! Такого говночиста земля еще не знала!

– Хорош орать, вот тележка, тащи!

– Ты совсем охренел? Сам тащи! Мало того, что я ее таскаю, пока тебя нет, так еще должен тащить, когда ты здесь?

Я не стал с ним спорить и решил обратиться к независимому арбитру:

– Что сказал десятник по поводу добычи руды?

– Лесовик добывает руду и обеспечивает доставку до фонарей, а от фонарей тащит Меченый.

– Ну, гнида, я тебе это еще припомню! – ворчал Меченый, толкая тележку и прямо кипя злобой.

– Зачем?

– Что зачем? – растерялся он от неожиданного вопроса.

– Зачем ты копишь в себе злобу? Это вредно сказывается на твоем организме!

– Вот признайся честно, ты – дебил?

– Ну и чего ты обзываешься?

– Тебе не кажется, что твое замечание насчет злобы просто верх идиотизма, особенно после того, как ты меня подставил? Я же теряю свой авторитет! Меня здесь скоро вообще перестанут бояться и уважать.

– Страх и уважение – разные вещи. Они не взаимосвязаны.

– Господи, да откуда же ты такой вылез на мою голову? Я же, по понятиям, не должен работать. Если же я буду работать, то автоматом перейду в разряд «мужиков».

– Так тебе повезло!

– Что за хрень ты говоришь?

– Ну, раньше любой мог тебе сказать: «Ты – не мужик!», а теперь будут говорить: «Ты – мужик!»

– Точно дебил. Скажи, тебя не роняли в детстве головой вниз?

– Нет вроде.

– Наверное, ты просто не знаешь. Не может нормальный человек быть таким блаженным.

– С чего это я вдруг блаженный?

– Не живут сейчас люди так, как это делаешь ты! Не идут против системы, не пытаются поговорить по душам с поверженным врагом, максимум позлорадствуют.

– Тебе просто не встречались хорошие люди! Мой дед говорил, что хороших людей в мире больше, но плохие лучше организованы.

– Может, во времена молодости твоего деда так и было, сейчас же везде человек человеку – волк.

– Дед говорил, что во времена его молодости тоже так говорили, но хороших людей все равно больше.

– Да что ты привязался ко мне со своим дедом!

– Я не привязывался, так размышлял вслух.

– Ну и отвали тогда, размышляй про себя.

– Ладно, тащи в свое удовольствие…

– Гад!

Мы молча шли вверх. Я налегке, Меченый толкал тележку, охранник топал позади. Мне вдруг стало стыдно, наговорил кучу словесной шелухи тому, кто тащит тяжкую ношу, а сам даже не стал помогать. И кто я после этого? Так же молча подошел к тележке и принялся ее толкать вместе с Меченым. Он вначале с недоумением на меня глянул и отстал от тележки, но потом все же догнал, и мы толкали вверх ее уже вместе. Для двоих это был не вес. В принципе это и для одного был не сильный вес, но так мы могли передвигаться вверх, не тратя времени на восстановление запаса сил.

Мы дотолкали тележку до кучи и выгрузили. Система отблагодарила меня за сотрудничество. Меченый ушел в барак, а я лег опять у таблички.

Поспать мне все же не дали, вскоре меня растормошил Могучий Клык.

– Завтра убийцу узнаешь?

– Надеюсь на это.

– Тогда становись рядом со мной, твою вонь я, так и быть, потерплю. Главное, когда его опознаешь, шепни мне на ухо.

– Хорошо. Кстати, хотел поинтересоваться у тебя, что ты можешь продать за черную руду?

– Издеваешься? Черную руду у меня никто не возьмет, как и аметисты удачи! Это тебе не обычная медь, здесь учет этой руды ведут строго! Ни один кусочек налево не прошмыгнет. Кстати, какая прочность у жилы?

– Двадцать тысяч, а что, разве у нее может быть другая прочность?

– Конечно, жилы попадаются прочностью от пяти до пятидесяти тысяч.

– Значит, у меня середнячок.

– Ну да, ну да. Двадцатка в одно рыло – это далеко не середнячок, но это больше, чем полтинник на троих! Ты жук, каких еще поискать! Расскажи, как ты смог с крысами договориться?

– Просто отнесся к ним по-человечески, предложил сотрудничество.

Тот засмеялся и даже шлепнул ладонью по земле.

– Парень, ты себя со стороны слышал? Так говоришь, как будто крысы тебя понимали, вот как я сейчас.

– Разумеется, понимали, иначе как бы я мог с ними договориться?

Он оглянулся по сторонам и приблизился ко мне вплотную:

– То есть ты хочешь сказать, что можешь говорить на крысином?

– Думаю, что не только на крысином.

Теперь он смотрел на меня с легким недоверием:

– Парень, да ты набит сюрпризами, как шаман бубенчиками.

– Разве это не обычное умение друида?

– Ну да, если друид уровня этак двухсотого, да и непохож ты на друида, даже на начинающего. Впрочем, не хочешь говорить…

– Не хочу!

– Правильное решение. И кстати, лучше помалкивай об этом своем умении.

– Почему, ведь Шрам-то наверняка уже догадался. И потом, как еще можно договориться с крысами, если не умеешь балакать по-ихнему? Думаю, все это прекрасно понимают.

– Все, да не все. И уж постарайся ничего подобного завтра не ляпнуть перед проверяющим.

– Хорошо, спасибо за совет.

– Ладно, спокойной ночи. Завтра будет сложный день. Выспись как следует.

– Спасибо, постараюсь, тебе тоже спокойной ночи.

Орк побрел к своим котлам, опираясь на костыль, а я опять себя укорил. Надо было самому к нему прийти, проконсультироваться. Вместо этого инвалид ко мне на костыле хромает. И то, что я об этом не подумал, меня не извиняет. Вообще я что-то своими мозгами чего-то шевелить отказываюсь, а ведь надо, надо шевелить! Скоро уже все извилины выпрямятся. Ладно, спать.

Удар сапогом по ребрам не дал мне заснуть. Да что ж за жизнь-то такая собачья? Вечно не дают поспать! Надо мной стоял Шрам и уже заносил ногу для повторного удара:

– Надеюсь, тебе хватило мозгов не продавать черную руду налево? – К счастью, второго удара не последовало, мне и первого хватило, хоть он и был не сильно болезненным, скорее неприятным, но повтора все равно не хотелось.

– И тебе доброй ночи!

Тот усмехнулся:

– Я жду ответа на свой вопрос.

– Нет, конечно!

– Что нет? Не хватило мозгов?

– Нет, я не продавал руду налево. Хотя желание такое было.

– И что же остановило?

– Могучий Клык не взял.

– Да? Молодец! А чего же он тогда к тебе прискакал?

– По личному делу.

– На моем руднике не может быть ни у кого личных дел, кроме меня.

– Значит, может.

– Рассказывай.

– С чего бы это?

– С того, что я могу устроить тебе чрезвычайно веселую жизнь.

– Не напугал.

Он некоторое время давил меня взглядом, но, не добившись результата, пошел на уступки:

– Что хочешь взамен?

– За предательство друга?

– За устранение нежелательных последствий.

– Давай у него спросим, если согласится, расскажу, ну а если нет… – я развел руками.

– Ну, если выяснится, что звон был на пустом месте, обоих вас…

Мы пошли к котлам. Повар уже улегся поспать.

– Могучий Клык.

– Чего тебе, крысолюб? – поинтересовался орк, не открывая глаз.

– Десятник желает знать твои дела со мной…

– А рожа у него не треснет? – Он открыл глаза и, выпучив их как глубоководный краб, уставился на Шрама: – П-прошу прощения, господин десятник.

– Уверяю вас, господин повар, что не треснет.

– Он может помочь, – вставил я свои пять копеек.

– Молчал бы уж! – Он махнул на меня рукой. – Он же теперь не отвяжется.

– Не отвяжусь, – подтвердил Шрам. – Я должен знать, что происходит у меня под носом и чем это угрожает.

– Как ты говорил, он может помочь?

– Он может помочь опознать…

– Да ладно уж, договаривай, чего там, дальше он и так догадается.

– Значит, все же вышли на след убийцы?

– Ну? Я же говорил!

– Самосуда не будет, его накажут по закону!

– Ага! По вашему закону за убийство каторжника он отделается штрафом! – Из орка, казалось, вынули стержень. Было жалко на него смотреть. Шрам отбирал у него последнее – месть за друга.

– Самосуда все равно не будет! Ладно, что ты говорил про опознание?

– Я нашел под обвалом поломанную пилу. Так вот ею убийца перепилил опоры штрека.

– М-м-м, и что? – Шрам на меня смотрел с непониманием, орк же с разочарованием.

– Ваш народ не любит контактировать с инструментами обработки дерева. И у всех, когда их попросят прикоснуться к пиле, на лице будет брезгливость или презрение, а вот у убийцы может проскользнуть страх.

– Хм, а у парня, кажется, есть мозги! – Из уст Шрама это были лучшие слова в мой адрес, орк же просто улыбнулся.

– Проведем опознание сразу после побудки и раздачи еды. Проверяющий обычно приезжает через полчаса, времени должно хватить. И чтобы никаких сюрпризов!

– Только обязательно верните мне пилу после опознания.

– Хм, а зачем она тебе?

– Это мой инструмент, и я хочу, чтобы мне его вернули.

– Ну ладно, не жалко. Отдам я тебе эту пилу.

Получив пилу, Шрам развернулся и ушел.

– Вот и кто ты после этого? – Орк задал вопрос тихо, он явно был обижен, но ярости у него не было, действительно вынули стержень из него.

– А что я мог сделать?

– Ты прав, он бы все равно продолжил копать, а так хоть какое-то наказание у убийцы будет.

– Извини меня все же.

– Да ладно, чего уж теперь. После драки кулаками не машут. Все я – спать. И тебе советую, только подальше от меня, а то я с таким амбре по соседству не усну.

Пошел обратно к табличке. Что-то я уже начинаю привыкать спать под ней. Укладываясь поспать, думал: «Ну, на этот-то раз я хоть усну? Или опять кому-то зачем-то понадоблюсь?» Впрочем, мысли недолго меня отвлекали, и вскоре я уже спал.

День десятый

Опять! Опять этот чертов гонг! Как же он меня замучил! Казалось бы, надо уже привыкнуть, но нет, не получается! Да чтоб я еще раз поднялся сюда! Я лучше у крыс постоянно торчать буду в полной темноте!

Пошел за своей порцией бурды, называемой здесь едой. Народ медленно выползал из барака и брел в том же направлении. Встал в очередь. Двое впереди стоящих недовольно повернулись. Видимо, запах не понравился, что-то я расслабился среди крыс. На лице одного из них мелькнул ужас, и он поспешил отвернуться, наверное, один из тех, кто на меня тогда нападал. Второй же принялся мне выговаривать:

– Слушай, ну если нравится тебе вонять, то зачем ты становишься рядом с другими? Не всем твоя вонь по нраву.

– Извини, честно говоря, я про нее периодически забываю.

– Ну, так сейчас о ней тебе напомнили. Свали отсюда по-хорошему!

– Не могу, мне тоже кушать надо.

Он уже открыл рот, чтобы что-то ответить, но его опередил второй, только что опять повернувшийся:

– Вы уж извините его, он только вчера появился, не в курсе местных реалий, мы ему все объясним.

Я непонимающе на него посмотрел, что за ерунда происходит? Он же принялся что-то шептать первому на ухо. После чего рот у того сам собой захлопнулся, и они оба, кивнув головой, отвернулись. Интересное кино! Что же такое ему сказали? Похоже, про меня тут какие-то неприятные слухи ходят. Хотя если собрать даже все факты, которые про меня известны, то картина получается весьма интересной. Я единственный, кто имеет скидку у торговца. Я единственный, кто делает одежду из шкур крыс, пусть и вонючую. Я единственный, у кого есть работающее огненное заклинание. Я единственный, кто боролся с местной братвой, и даже можно сказать, что победил. Я в одиночку добываю черную руду, лотерею по поводу добычи не проводили, отдали ее полностью мне и дали Меченого мне в напарники.

Картинка получается и впрямь странноватая. Со стороны я явно выгляжу ставленником администрации. Уж слишком сильно я единственным и уникальным получаюсь. Да плюс еще слухи какие-то дополнительные есть наверняка. Понятно, почему со мной не хотят связываться – меня просто боятся. Не могу сказать, что меня это обрадовало, но и не огорчило тоже. Все местные обитатели плыли по течению и не прилагали никаких особых усилий к улучшению своего положения. Поэтому никаких эмоций они у меня, кроме жалости, не вызывали. Вот и новенький вроде попытался рвануться, но его тут же осадили и затянули в свое болото, мол, не лезь куда не следует! Жалко…

Очередь потихоньку продвигалась, вот и я подошел на раздачу. Могучий Клык, вручая мне пайку, шепнул:

– Ты помнишь свое обещание?

Я кивнул, надо встать рядом с орком.

– Тогда не отходи далеко. Вон уже и Шрам сюда ковыляет.

По-быстрому глотал свою пайку. К нам подошел Шрам, и я вручил ему кусок мифриловой пилы с ручкой. Кажется, я только что добавил еще один слух про себя. По крайней мере, из очереди на меня уже даже старались не смотреть. Краем уха уловил шепотки: «Он даже есть не перестал», «Вообще не скрывается!», «Он явно круче охранников!», «Да кто он вообще такой?», «Не повезло Меченому, на каток нарвался!».

Офигеть, толпа уже Меченому сочувствует! Нашелся мученик новоявленный.

Шрам, отходя от нас, приказал шахтерам никуда не уходить, а сам пошел к кружку стоящей охраны, держа пилу за полотно. Орк даже перестал наливать еду – как завороженный смотрел в сторону уходящего десятника. Кто-то из ожидающих свою порцию попытался расшевелить орка, но тому было не до него, и он только отмахнулся. Все его внимание было на кружке охраны.

Вначале из круга охраны послышался недовольный ропот, потом две минуты ничего не происходило, а потом один из охранников побежал. Дальнейшие события слились практически в одно мгновение. Шрам кинул боло в ноги убегающему и сбил того с ног. Орк кинул мне какую-то книжку и исчез, чтобы появиться уже рядом с упавшим, и вбил ему кинжал в основание черепа с криком: «За Михася!»

Жуткий крик эльфа пробрал меня до самых пяток. Причем готов поспорить, что не меня одного. После чего охранник обмяк, а второе боло скрутило орка. Шрам уже бежал к ним. Я впопыхах запихал книжку в инвентарь, разбираться с ней буду позже, не до нее сейчас. Едва я успел убрать книгу, как все вокруг замерли как вкопанные, в том числе и бегущий Шрам.

Система оповестила меня, что я попал в зону действия заклинания «Замороженное время», время действия которого зависит от запустившего. Хочу такое же заклинание. Это же что-то невероятное! Так заморозить огромную толпу персонажей – это нереально круто! На сцене явно появилось новое действующее лицо.

– Что здесь творится? Десятник! – Видимо, это проверяющий, и голос его явно не излучал доброту и участие.

Шрам отмер и чуть не упал, видно, нелегко отмирать из бегущего положения. Он начал говорить, остальные, включая и меня, так и стояли соляными столбиками.

– Господин проверяющий, мы нашли того, кто двадцать лет назад устроил в шахте обвал, убив при этом одного из рабочих.

– И?

– Он попытался сбежать. Но друг погибшего рабочего не дал ему это сделать.

– Насколько я понимаю, этот «друг» тоже заключенный?

– Да, господин проверяющий.

– Тогда объясните мне, откуда у него оказалось оружие? И как он узнал о вашем расследовании?

– Вообще-то это было его расследование. Вот поэтому он и узнал, а про оружие ничего не могу сказать.

– Плохо! Очень плохо, господин рядовой, временно исполняющий обязанности десятника. Вскоре к вам на шахту пришлют нового десятника. Этого орка я забираю с собой. Ему предстоит пообщаться с семьей погибшего. Ну, какой еще гадостью порадуете, кроме уже увиденного?

– Нам нужны поставки мяса на рудник.

– Рядовой, ты в своем уме? У вас что, крысы закончились внизу?

– Нет, просто мы временно не можем на них нападать.

– Ты что, пил с утра пораньше? Почему это вы не можете нападать на крыс? У вас перемирие, что ли? За столом переговоров с ними сидели?

– Перемирие.

– Что-то сегодня день какой-то странный… У меня, похоже, что-то со слухом случилось от всяких неожиданностей… – Как бы в иллюстрацию своей последней фразы, он пошурудил мизинцем в ухе: – Ты что сейчас сказал?

– У нас перемирие с крысами. Дело в том, что они нашли черную руду и позволяют нам ее добывать в обмен на мясо.

С каждым словом глаза проверяющего увеличивались в размерах. Под конец фразы Шрама он все же не выдержал и закричал:

– Ты что, совсем рехнулся? Ты себя со стороны слышишь? Крысы обнаружили руду и позволяют нам ее добывать! Чьи это шахты? Наши или крысиные? Ты совсем в этой глуши страх потерял? Забыл, что нужно делать на шахте? И потом, КАК? Как тебя угораздило вести переговоры с крысами?

Шрам махнул рукой в мою сторону.

– Это он вел переговоры.

Я почувствовал его взгляд на себе. Было ощущение, что у меня попытались даже под черепом поковыряться. И, похоже, мне сейчас будет плохо. Ощущение надвигающегося урагана превысило все пределы. Впрочем, его взгляд был не единственным, на меня смотрели все каторжане. Мда, теперь на шахте узнали еще одну новость обо мне. Сдается мне, эта новость упадет все в ту же копилку.

– Ты что, совсем охренел, говнюк? – Неслабо же его все здесь допекло, раз невозмутимый эльф начал ругаться. – У тебя одни заключенные с ножами бегают и охранников убивают, другие с крысами договоры о перемирии ведут, а ты всему этому потворствуешь! Что здесь творится вообще? Ничего, я здесь во всем разберусь, и мало вам тут никому не покажется, обещаю! Сейчас же вам предстоит убить всех крыс.

– Это невозможно!

– Что-о-о? – Его вопль был неприятно громким, только сейчас я понял, что охранники на шахте ни разу не повысили голос, несмотря ни на что, этот же разорался на простое возражение: – Что ты сказал? Я тебя самого сюда рабочим определю! Только повтори еще раз то, что ты сказал!

– Невозможно убить всех крыс в шахте. Они приходят из пещер. Там множество узких лазов, недоступных нам. И где жила, нам неизвестно.

– Кто был его заместителем? – Проверяющий сделал какой-то жест, и все охранники отмерли.

Руки охранников показали на мертвое тело.

– Да чтоб вас всех! У меня уже зла не хватает на этот поганый рудник. Как можно было довести все до такого… такого… – Он даже покраснел от гнева. Ни разу не видел красного эльфа, зрелище было необычным, и не столько страшным, сколько забавным. – Хаоса!

Последнее слово он будто выплюнул, концентрация его неприязни к этому слову просто зашкаливала.

– Ты! – Он ткнул пальцем в одного из охранников. – Будешь временно исполняющим обязанности десятника, вместо этого недоразумения, – на Шрама он показывать не стал, но и так было понятно, кто имелся в виду. – А сейчас взял вот этого, – на этот раз тычок пальцем в мою сторону. – И пошли всей толпой добывать головы крыс. Он вас приведет к руде, после чего поставит на нее шахтеров работать в две смены. Черная руда и аметисты удачи нынче стратегический ресурс, особенно аметисты! Из них получаются камни душ вплоть до великолепного качества. Так что – вперед! Но вначале заковать бывшего десятника и посадить под замок. Суд старейшин будет разбирать его действия. – Он повернулся к шахтерам: – Вам же, лоботрясам, увеличивается норма на двадцать процентов! Ишь, распустились тут! Бегом работать!

Последнюю фразу он опять проорал. После чего, щелкнув пальцами, освободил всех, кроме повара, судя по всему, бывшего. Бешеный какой-то этот проверяющий. Рабочие даже не пикнули, пошли в шахту покорно, как бараны. Охрана тоже не высказала никакого неудовольствия. Двое увели Шрама, четверо подгоняли толпу, еще двое схватили меня и потащили вслед за толпой.

Даже сейчас каторжники не возмущались. То ли понимали, что от охранников сейчас ничего не зависит, то ли просто боялись. Я склонялся ко второму варианту. Впрочем, я тоже не возмущался. А смысл? Крыс все равно не убьют, руду не найдут, чего возмущаться-то? Шрам был прав. А от охранников сейчас действительно толку мало. За пару секунд до того, как меня внесли внутрь шахты, я услышал крик Могучего Клыка:

– Оно того стоило! Клянусь всеми богами, СТОИЛО!

Следом донесся истеричный крик проверяющего:

– Да заткните его уже, ради всех богов!

Я порадовался за орка, хоть кому-то сегодняшний день принес какие-то положительные эмоции. Боюсь только, что недолго ему радоваться осталось. Кроме того, меня весьма занимал вопрос, кто же теперь будет поваром и торговцем? Хоть в последнее время мы весьма сблизились с этим орком, но сделать я для него не мог ничего. Или мог?

– Ребят, а ребят? – окликнул я тащивших меня охранников.

– Чего тебе? – Настроение у «ребят» явно не было таким уж радужным.

– Хотите сделать пакость проверяющему и заодно подзаработать?

– Хм, звучит неплохо, что за пакость? – Один явно заинтересовался.

– Убить орка до отъезда проверяющего.

– Ты что, нас за идиотов держишь? Если мы его убьем, то потом вместе с тобой тут руду копать и будем.

– А если его убью я? А вы мне немного поможете?

– С чего бы нам помогать тебе? – А вот второй, похоже, был не в восторге от этой затеи. – Он убил нашего друга, а мы с ним вместе служили около тридцати лет.

– Хотя бы с того, что ваш друг убил заключенного, чтобы завладеть аметистом удачи в свой личный кошелек, и с друзьями не поделился, а так друзья не поступают!

– Это точно, какой же это друг! – Первый, похоже, был уже на крючке. Мы остановились.

– Но ведь за это нас по головке не погладят! – Второй продолжал сомневаться.

– Аметист удачи достойная компенсация за ваши небольшие проблемы?

– Да, да! – Жадность первого уже прочно взяла верх над рассудком.

Впрочем, второй тоже недолго колебался:

– Каждому аметист!

– Согласен!

– Один вперед.

Я отдал камень. Алчный блеск в их глазах горел яростным огнем.

– Проверяющий уедет через час-другой. Сейчас, скорее всего, будут десятника тормошить и глумиться, так что мы должны успеть.

– Орка, наверное, уже к карете проверяющего унесли.

– Так чего мы стоим? Побежали! – невольно вырвалось у меня.

Они переглянулись, но отпустили меня, и мы вместе побежали обратно. Около выхода из пещеры мы притаились.

– Ты точно уверен, что хочешь этого?

– Да! Он мой друг, а этот проверяющий ему точно легкой смерти не даст.

– Если нас поймают, то нам, конечно, достанется, но тебя…

Второй продолжил за первого:

– …ждет его участь.

– Все равно я должен сделать это!

– Смотри, мы тебя предупредили.

Один из них огляделся и махнул нам рукой – путь свободен. Карета проверяющего оказалась довольно близко, через пару минут бега мы ее уже увидели. Это было произведение искусства, а не карета! Вся расписанная различными узорами из лесной жизни. Сзади были сделаны вертикально приделанные крылья, очень похожие на лебединые. Запряженные в карету два механических лебедя также навевали эту мысль. К сожалению, не было времени рассмотреть ее получше.

Рядом с ней никого не было, даже возницы. Нам сегодня везет! Неужели моя удача работает? Орка мы обнаружили связанным в карете. Глаза его при виде меня расширились, он замычал. Я вынул кляп.

– Спасибо! – прошептал он перед тем, как я перерезал ему глотку метательным ножом Меченого. Охранники только переглянулись, но нож отбирать не стали.

Система выдала пару окошек, но я только отмахнулся, не до них сейчас.

Мы рванули назад. Обратно бежали круговой дорогой, но скрывающей нас от входа в караулку. Вскоре мы уже слышали крики. Среди них особенно выделялся злой и громкий крик проверяющего:

– Найти! Найти того, кто это сделал! Быстро!

Мы уже вбегали в шахту и бежали вниз сломя голову. Надо было оказаться как можно ниже, когда за нами придут. Вскоре мы уже догоняли ту четверку, что подгоняли рабочих.

– Гони второй, – шепотом произнес один из моих соучастников.

Я протянул свой первый аметист удачи. Немного жаль было его отдавать, все-таки нашел не на черной жиле, но он единственный из оставшихся не годился на роль камня душ.

Они опять взяли меня под руки и потащили вперед. Рабочие разошлись по штрекам, и мы уже всемером пошли к крысам. Вот теперь можно и посмотреть, что мне там система говорила:

Поздравляем! Вы выполнили скрытое задание «Милосердная смерть». Награда: опыт до следующего уровня, 1 очко характеристик, 1 очко навыков, 1 очко таланта.

Поздравляем! Вы получили уровень! Вам доступно 5 очков характеристик, 1 очко навыков, 1 очко таланта.

Вы убили представителя фракции хаоса, отношения с фракцией ухудшены на 1 пункт.

Обидно немного, вроде другу помог и даже выполнил скрытый квест, а отношения с его фракцией все равно ухудшились. Но награда все равно неплохая, хотя лучше бы выполнить это задание на более поздних уровнях. А еще было бы неплохо, если бы дали в награду книгу с каким-нибудь заклинанием. Это было бы просто замечательно! Кстати, по поводу книги, мне же Могучий Клык бросил какую-то книжку. Почитать ее лучше, когда никого рядом не будет, но надо хоть название глянуть. Книжка оказалась дневником старого орка. Раз он мне ее бросил, значит, там что-то есть. Надо будет очень внимательно ее почитать, но это будет потом, когда будет свободное время.

На границе тьмы мы остановились.

– Чего ждем?

– Не твое дело! Твое дело довести до крыс, – мда, не все охранники добрые-ласковые, особенно после общения с проверяющим и произошедшим на их глазах разжалованием десятника.

Я благоразумно предпочел помолчать и подождать некоторое время. Зачем нарываться на неприятности на ровном месте?

Вскоре появился один из воинов проверяющего, доспехи у них сильно отличались от доспехов местной охраны.

– Быстро все наверх.

– А как же крысы? – поинтересовался один из охранников.

– Подождут. Никуда они не денутся.

Мы бежали в обратном направлении, меня несла все та же двойка. Что удивительно, не заметил на их лице ни малейшего намека на испуг. Удивительное самообладание.

Наверху нас ожидал торжественный прием все в том же составе: проверяющий и компания, то есть его воины. На лицах воинов был легкий намек на заинтересованность, лицо же проверяющего было искажено гримасой ярости.

– Кто это сделал? – Вопрос он задал спокойным тоном, но было полное ощущение, что еще чуть-чуть, и его прорвет. Все охранники в непонимании переглянулись. – Я спрашиваю, кто это сделал?

Все только еще раз переглянулись.

– Я последний раз спрашиваю, кто это сделал? – Он подождал минуту, но, так и не дождавшись ответа, опять взорвался: – Да что вы тут у себя устроили вообще? Круговая порука, убийства, издевательство над начальством, игнорирование приказов! Да этот список можно еще продолжать и продолжать! Я вас всех сгною на дальних кордонах! Будете у меня загибаться от холода на границе Великого леса и Вечных льдов!