Текст книги "«Враги народа» за Полярным кругом (сборник)"

В обвинениях чукчей, как и в обвинениях большей части малых северных народов, преобладает «агитация» и «пропаганда» (шесть, а то и все семь из семи случаев), в одном случае зафиксировано общеуголовное, а не политическое, преступление – убийство.

В 1949 году на Чукотке вспыхнуло Берёзовское восстание («Березовская кровавая смута») среди оленеводов села Берёзово в верховьях реки Великой, в двухстах километрах к юго-западу от Анадыря. Подробности предшествующих событий, самого восстания и его подавления известны мало. Свидетельства чукчей, участников и свидетелей событий, были собраны журналисткой З.Омрытхэут [Омрытхэут] еще в 1979-м году. По ним восстанавливается примерная картина событий. Зимой 1948–49 гг. «люди с ружьями» при содействии рьяного «начальника колхоза» по существу конфисковали всё имущество жителей села, которые и без того голодали (были случаи смерти от голода и самоубийств целых семей), т. к. не только вынуждены были сдать всю оленину, но даже не имели права забивать личных оленей; было арестовано несколько «древних» стариков, глав семей. Разорение хозяйств не позволило оленеводам кочевать по пастбищам. Какие формы приняло их сопротивление, очевидцы не говорят, но оно было подавлено безжалостно: несколько человек было убито, в т. ч. дети, пятнадцать человек – арестованы, год провели в тюрьме райцентра Марково, где четверо умерли, выжившие перевезены в Анадырь, потом – в Хабаровск. Не говоривших по-русски чукчей после длительного следствия приговорили к двадцати пяти годам заключения (смертная казнь в СССР была в это время отменена), но после 1953 года стали постепенно освобождать. Возможно, столь бесцеремонное изъятие оленины и хозяйственной утвари было вызвано потребностями развёрнутой в 1946–1948 годах на Чукотке крупной воинской группировки, преобразованной в 14-ю десантную армию под командованием генерал-лейтенанта Н.Н.Олешева. Задачи армии, сформулированные Сталиным: при нападении США на СССР захватить Аляску и вести наступление вдоль тихоокеанского побережья на территорию США [Чуев]. В нашем весьма полном источнике [«Жертвы…» ] никаких сведений о судебных процессах или решениях внесудебных органов против чукчей в 1949 году нет. То ли мы опять имеем дело с внесудебной расправой, то ли осуждённые участники восстания до сих пор не реабилитированы, то ли, наконец (если восстание подавляли армейские части, дислоцированные в Анадыре, ближайшие войска МВД были на Колыме), следствие велось органами военной контрразведки и материалы об этих арестах и судах до сих пор засекречены.

* * *

На огромной территории от западного побережья Охотского моря до арктического побережья Якутии рассеянно, совместно с другими народами, живут эвены (ламуты). По переписи 1926 года их численность была 1,1 тысяч человек, в 1959-м – уже 9,1 тысячи человек, в 1989-м – 17,2 тысячи человек. Как и в случае с чукчами, подобный рост численности не может быть объяснён демографическими причинами, скорее всего к эвенам стали причислять себя дети от смешанных браков с русскими, т. к. национальные меньшинства Сибири и Дальнего Востока имели значительный пакет социальных льгот. Эвены как народность начали зарождаться в I-м тысячелетии до н. э., окончательно обособились как этнос в XII–XVII веках. Мы ограничились лишь эвенами якутского арктического побережья, место проживания которых и род занятий (оленеводство и рыболовство) характерны для других малых народов российского Севера, где в 1959 году проживала треть от общего количества эвенов, т. е. три тысячи человек. Верования эвенов остались традиционными – шаманизм. Эвенский язык входит в тунгусо-маньчжурскую группу алтайской семьи языков, как и язык эвенков [«Российский этнографический…», «Краткая географическая …» ].

В нашем основном источнике [«Жертвы репрессий …» ] зафиксировано 92 случая репрессий против эвенов, на долю северных эвенов приходится 16 случаев. Любопытно, что в годы «Большого террора» не был репрессирован ни один из северных эвенов.

В марте 1930 года был арестован охотник из посёлка Островной Булунского округа Якутии 68-летний К.М.Мордовский. Ему предъявлено обвинение в антисоветской контрреволюционной агитации, приговора источник не приводит.

31 августа того же года Тройка Якутского областного отдела ОГПУ выносит решение о наказании семи арестованных весной этого года эвенов. Двое из них – 66-летний В.Н.Варягин и 40-летний А.Н.Едукин – частные торговцы из Усть-Янского улуса, остальные – В.П.Спиридонов, И.Д.Степанов, П.Е.Туприн, Н.З.Туприн, Г.М.Туприн – оленеводы из Булунского округа. Обвинения источник не приводит, а наказание всем определено одинаковое – запрет проживания в северных округах сроком на три года. Самому младшему из семи – 40 лет, самому старшему – 68, средний возраст – 55 лет. В апреле того же 1930-го года Якутским отделом ОГПУ по обвинению в бандитизме (ст. 59–3 УК) арестован и через четыре месяца освобождён 19-летний оленевод из Булунского улуса (района) Н.В.Нелтанов. 18-летний Г.Х.Стручков, охотник-рыболов из Казачьего на Яне был арестован в мае 1932-го года и обвинён в «помощи мировой буржуазии» (ст. 58–4 УК), наказанием ему определён запрет на проживание в северных районах на три года. 15 ноября 1933 года выездная сессия Главного суда Якутской АССР определяет наказание двум «вредителям» (ст. 58–7 УК) из Сиктяхского наслега Булунского округа: председатель колхоза «Говор» 37-летний А.А.Винокуров получает десять лет ИТЛ, председатель наслегсовета (сельсовета) 23-летний А.И.Винокуров – пять лет. Наконец, в июне 1935 года арестован 16-летний ученик Булунской школы М.А.Арианов, обвинённый в подготовке к террору (ст. 58–8 через ст. 19 УК), Главный суд республики осудил его на три года ИТЛ.

11 ноября 1945 года Аллаиховский районный суд рассматривает дело трёх «террористов» (!) из оленеводческого колхоза «Победа» 30-летнего М.А.Горохова, 33-летнего И.В.Лебедева и 19-летнего Н.П.Лебедева, первые два осуждены на 10 лет ИТЛ каждый, последний – на восемь лет.

Таким образом, по известным девяти обвинениям большая часть (четыре) приходится на терроризм, двоих обвинили во вредительстве, обычная «агитация» зафиксирована лишь в одном случае, как и бандитизм и помощь мировой буржуазии. Контрреволюционных организаций северные эвены, в отличие от других народов, следовательно, не организовывали.

* * *

Эвенки (до 1940-х годов другое название – тунгусы) живут на огромной территории от средней Оби до Охотского моря и от Таймыра и устья Лены до китайской границы. Общая численность эвенков в РСФСР в 1969 году – около 30-ти тысяч человек, ещё 20 тысяч живут на севере Китая. Формально в Российской Федерации эвенки имеют государственное образование – Эвенкийский автономный округ в составе Красноярского края, где живут 3,5 тысячи эвенков (из 24-х тысяч человек населения округа), в то время как в Якутии живут около 10 тысяч эвенков. Эвенкийская народность зародилась в Прибайкалье в первые века н. э., в IX–XVII веках они расселились по Средней Сибири, Дальнему Востоку, северу Китая. Эвенкийский язык входит в тунгусо-маньчжурскую группу алтайской языковой семьи, как и язык эвенов. Традиционная религия – шаманизм, часть эвенков крещена в православной вере. Свыше 40 % эвенков считают родными языками русский и якутский. [«Российский этнографический …», «Краткая географическая …» ]

Мы рассматриваем здесь лишь репрессии против эвенков, проживающих в арктических тундровых районах с традиционными для этой природной зоны занятиями коренных жителей – охотой, рыболовством, пастбищным оленеводством. Эти районы находятся на севере Красноярского края (Таймырский Долгано-ненецкий автономный округ) и на севере Якутии. Всего же на настоящее время [«Жертвы …» ] имеются сведения о 519-ти репрессированных эвенках, из них жителей полярных районов – 67. В это число не входят подвергшиеся внесудебной расправе эвенки – участники Таймырского восстания 1932 года (см. выше – раздел «Долгане»). Документальными подтверждениями репрессий на территории Красноярского края мы располагаем, как указывалось выше, на 60 %, на территории Якутии – вероятно, полностью. На хронологию репрессий наложила отпечаток история гражданской войны, установления советской власти и коллективизации в этих районах: репрессии в Якутии начались в конце 1920-х годов, на севере Красноярского края – в 1937-м.

В 1929 году Верхоянский отдел ОГПУ в Якутии приговаривает к расстрелу единоличников П.А.Ефимова и Ф.А.Чекурова по обвинению в повстанческой деятельности – явные отголоски активного сопротивления коллективизации. Весной 1930 год Якутский облотдел ОГПУ возбуждает дела против шести оленеводов Булунского округа и Усть-Янского улуса Якутии по подозрению в бандитизме (так трактуется статья 58–2 УК – «повстанческая деятельность»): А.И.Голикова, М.И.Винокурова, И.Г.Сыроватского, Г.Е.Акакиева, В.Х.Андросова и П.А.Корякина. Самому старшему из них – 69 лет, самому младшему – 20. В июле, однако, дела были прекращены или за недостатком доказательств, или по реабилитирующим обстоятельствам. Одновременно были заведены дела против семи жителей Усть-Янского, Анабарского и Булунского улусов Якутии: частных торговцев В.И.Варягина и А.Н.Едукина и оленеводов В.П.Спиридонова, И.Д.Степанова, Г.М., Н.З. и П.Е. Туприных (возраст от 40 до 68 лет). Обвинение в источнике не указано, всем им 31 августа 1930 года Тройка Якутского облотдела ОГПУ определила наказание: запрет проживания в северных округах Якутской АССР на три года.

По решению Особого совещания при Коллегии ОГПУ от 14 декабря 1931 года подлежал освобождению оленевод из Анабарского улуса Р.Т.Туприн, обвинённый в антисоветской агитации и бандитизме, в наказание ему засчитан семимесячный срок предварительного заключения. 11 мая 1932 года Якутский облотдел ОГПУ прекращает дело в отношении заподозренного в бандитизме оленевода из Томпонского улуса И.И.Голикова.

В октябре 1932 года прошли аресты жителей Усть-Янского и Булунского улусов, среди которых было одиннадцать эвенков в возрасте от 19-ти до 61-го года. Один из них был шаманом, ещё один, напротив – агентом кооператива, остальные – простыми охотниками и рыболовами. Всем им было предъявлено обвинение в «оказании помощи мировой буржуазии», но Судебная коллегия ОГПУ переквалифицировала обвинение на «участие в повстанческой контрреволюционной организации», определив 10 апреля 1933 года наказание сроком предварительного заключения для С.С.Шамаева, младшего из трёх братьев. К трём годам заключения условно были приговорены И.Н.Захаров (старший из двух братьев) Н.И.Слепцов и Н.С.Шамаев, к трём годам заключения в ИТЛ – Г.Е.Герасимов (агент кооператива), Н.Н.Захаров, Д.Г.Слепцов и А.С.Шамаев, к пяти годам заключения был приговорён М.Ф.Санников, к десяти годам ИТЛ – шаман А.Н.Слепцов. Дело руководителя «организации» 61-летнего охотника-оленевода В.М.Колесова Коллегия ОГПУ рассматривала отдельно, и 21 апреля 1933 года приговорила его к расстрелу.

9-го июля 1933 года Коллегия ОГПУ принимает решение о наказании членов ещё одной контрреволюционной организации, уличённых ещё в проведении антисоветской агитации, состоящей из жителей Усть-Янского, Верхоянского и Булунского улусов Якутии, среди которых было семь охотников эвенков в возрасте от 20-ти до 66-ти лет. Троим из них в наказание зачтён восьмимесячный срок предварительного заключения (братья А.А. и М.А. Слепцовы и П.П.Старостин), ещё трое приговорены к трём годам заключения условно (М.Н.Лебедев, И.С.Никитин и Н.И.Слепцов), зато глава «организации» 53-х летний С.И.Томский был приговорён к расстрелу.

В годы «Большого террора» репрессий против эвенков в северных районах Якутии документально не зафиксировано. Разумеется, масштаб репрессий в это время в республике был не меньшим, чем по всему СССР, но по счастливому стечению обстоятельств они не коснулись северных эвенков. Зато эстафету от якутских чекистов приняли чекисты красноярские. 27–28 декабря 1937 года, после недолгого следствия Тройкой УНКВД Красноярского края приговорены к расстрелу охотники-оленеводы Таймырского национального округа И.Н.Большаков (станок Долганы), Я.А.Анциферов (станок Тунгусы), И.К.Бархатов (станок Бархатово) и председатель Кочевого совета Г.И.Безруких (станок Самоедская речка), обвинение в источнике – участие в контрреволюционной повстанческой организации – указано лишь для И.К.Бархатова; возраст осуждённых – от 36-ти до 57-ми лет. В 1937 году (точная дата отсутствует) был приговорён к расстрелу 70-летний оленевод из фактории Хета Р.Р.Верещагин. Следующая группа таймырских эвенков была осуждена Тройкой УНКВД Красноярского края 14 апреля 1938 года, причём от дня ареста в тундре до вынесения приговора в Красноярске прошло всего 20 дней. Все четверо эвенков оленеводов были приговорены к расстрелу: 43-летний Е.В.Жарков из станка Ефремовский (обвинение – антисоветская агитация и участие в контрреволюционной организации), 68-летний Г.А.Доброхотов из станка Часовня (обвинение – антисоветская агитация), 60-летний В.П.Пантагирский и Ф.В.Чемпагирский из станка Хантайка (обвинение не указано). Ещё до смены руководства НКВД и изменения репрессивной политики в СССР, 13 августа 1938 года, через три дня после ареста, Таймырский окружной суд прекращает дело против оленевода из станка Долганы, «антисоветского агитатора» и «члена контрреволюционной организации» 59-летнего А.В.Ерёмина.

1939-й год на Таймыре для здешних арестованных эвенков (они содержались в следственном изоляторе НКВД в Дудинке) был годом прекращений дел после годичного и более предварительного заключения, но не всегда по «реабилитирующим обстоятельствам». Куда чаще дела прекращались «за смертью подследственного»: 15 января по этой причине прекращено дело против 36-летнего оленевода с Хантайского озера, антисоветского «агитатора» Я.Г.Калмагирского, проведшего в заключении восемь месяцев; 21-го августа – против «повстанца», «террориста» и «агитатора» (ст. ст. 58–2, 8, 11 УК) 80-летнего (!) охотника из станка Тембенчи Н.И.Комбагиря, проведшего в заключении год; 8-го сентября – против «агитатора» и «члена контрреволюционной организации» 70-летнего бывшего шамана, охотника Ф.А.Комбагиря из фактории Киримки, умершего на четырнадцатом месяце заключения; 11-го сентября – против 21-летнего «антисоветского агитатора», охотника из станка Хантайка Н.Г.Килмагирского, проведшего в заключении тринадцать месяцев; 16-го сентября – против «агитатора» и «члена КРО», оленевода из станка Тунгусы 46-летнего И.А.Анциферова, умершего после одиннадцати месяцев заключения; 15 октября – против «агитаторов» и «членов КРО» 61-го летнего Н.Е.Верещагина, «единоличника», и 32-х летнего И.В.Ерёмина, оленевода, оба они – из станка Волочанка, оба умерли после четырнадцати месяцев заключения. Лишь для двоих таймырских эвенков прекращение дел и освобождение произошло не по причине смерти: 19 сентября УНКВД Красноярского края принимает решение об освобождении после десятимесячного заключения 44-х летнего И.И.Кочнева из фактории Коченяты, арестованного за «агитацию» и «участие в контрреволюционной организации»; 15 октября Таймырский окружной суд прекращает «за недоказанностью обвинений» дело против 38-летнего «антисоветского агитатора», единоличника из станка Камень К.Н.Катыгинского; более того: в апреле 1940-го года тот же суд вновь рассматривает его дело и выносит оправдательный приговор. Однако в мае 1942 года ставший членом колхоза охотник К.Н.Катыгинский вновь арестован и в апреле 1943-го тем же судом осуждён на семь лет заключения в ИТЛ (обвинение источник не указывает). 29 декабря 1939 года Эвенкийским окружным судом оправдан «агитатор» и «член КРО» 37-летний охотник и оленевод из Илимпийского района Таймырского округа И.И.Аксёнов, он провёл в заключении почти полтора года.

16-го апреля 1940 года Таймырский окрсуд рассматривает дело «членов контрреволюционной организации и антисоветских агитаторов», уже проведших в заключении полтора года, оленеводов из разных станков Таймыра. 30-летний А.Г.Безруких получает шесть лет заключения в ИТЛ, 32-летний Н.А.Нефёдов оправдан, дела против 50-летнего Ф.Ф.Большакова и 59-летнего И.С.Ероцкого прекращены «за смертью обвиняемых». 17 января тот же суд выносит оправдательный приговор обвинённому всё в той же «агитации» и «участии в КРО» шаману из станка Рассоха 37-летнему Ф.К.Ерёмину, который провёл в заключении полтора года.

В 1947-м году в списке органов, карающих северных эвенков, вновь появляются якутские чекисты. В марте 1946 года арестован колхозник из Оленёкского улуса 46-летний К.А.Николаев по обвинению в «организации массовых беспорядков, сопровождающихся погромами» (ст. 59–2, 59–11 УК) и 11 февраля 1947 года Верховным судом Якутской АССР приговорён к высшей мере наказания, Верховный суд РСФСР 14 июня заменяет расстрел десятью годами лагерного заключения.

Предъявленные эвенкам обвинения (в случаях, когда они указаны), особенно в первой половине 1930-х годов, различны в северной Якутии и на Таймыре. Повстанческая деятельность (ст. 58–2 УК), зачастую трактуемая чекистами как бандитизм (ст. 59–3 УК), вменялась 21-му репрессированному в Якутии эвенку (все случаи – с 1929 по 1933 гг.) и лишь в двух случаях – на Таймыре, в 1937 г.; «пособничество мировой буржуазии» (ст. 58–4 УК) – один раз, в Якутии в 1933 г.; вредительство (ст. 58–7 УК) – в двух случаях, в Якутии в 1933 году; экзотическая «организация массовых беспорядков» (ст. 59–2) – один раз, в Якутии в 1946 (!) году. Как обычно, самыми распространёнными были обвинения в участии в контрреволюционной организации (ст. 58–11 УК) – 14 в Якутии и 18 – на Таймыре, на всём протяжении репрессий, и в антисоветской агитации: 8 в Якутии и 18 – на Таймыре, часто эти обвинения были совмещены.

В северной Якутии в 1929–1935 гг. (напомним, что «Большой террор» не затронул здесь эвенков) к высшей мере наказания были приговорены четыре человека, к десяти годам заключения в ИТЛ – двое, к пяти годам – двое, к трём годам – пятеро, к трём годам заключения условно – шестеро, в наказание засчитан срок предварительного заключения – пятерым, запрещено на три года проживание в северных районах Якутии – семерым, в отношении восьмерых дело по недоказанности обвинения и реабилитирующим обстоятельствам дела прекращены. В эти данные не включён осуждённый в 1946 году А.К.Николаев (см. выше). На Таймыре, где репрессии проходили в основном в период «Большого террора», положение иное: к высшей мере наказания осуждены девять эвенков, к заключению в ИТЛ не приговорён ни один, освобождёны по прекращении дел (в 1939 году) – трое, но умерло в заключении семеро. В 1939–1941 гг. из таймырских эвенков осуждены к семи годам ИТЛ – один, к шести годам – один, оправданы судом – трое, умерли в заключении – двое.

* * *

Не зафиксированы документально [«Жертвы …» ] репрессии против нескольких малых народов, живущих в приарктических районах СССР: хантов (в неарктических районах репрессирован один), манси (в неарктических районах репрессировано двое), энцев, коряков Чукотки (всего в неарктических районах репрессировано 114 человек), кереков, эскимосов Чукотки.

* * *

Картина репрессий по политическим мотивам коренных народов Советского Севера в целом укладывается в историю политических репрессий в СССР. Однако эти репрессии имели некоторые специфические черты.

Можно считать установленным факт внесудебных репрессий (скорее здесь подошло бы понятие «расправа») против участников вооружённого сопротивления ненцев на Ямале в 1934 и 1943 гг., долган, ненцев и эвенков на Таймыре в 1932 г. и, вероятно, чукчей на Чукотке в 1949-м.

Репрессии против некоторых народов были геополитически детерминированы, в первую очередь это относится к репрессиям против саамов, имеющих тесные родственные связи с соплеменниками в соседних «буржуазных» странах. Естественно, с точки зрения властей, было подозрение в их «шпионской деятельности», что и подтверждается аномально высоким числом осуждённых по этой статье УК. Одновременно имеющие такие же связи с соплеменниками на Аляске чукчи и эскимосы репрессиям практически не подвергались, возможно, в связи с удалённостью районов их проживания и, частично, кочевого или полукочевого образа жизни.

Хронология и характер репрессий против некоторых народов Севера имели в своёй основе историю гражданской войны на территории их проживания. Прежде всего это относится к репрессиям против эвенков северной Якутии, где в 1920–1930-х годах преобладали осуждения за «повстанческую деятельность».

Даже поверхностная попытка установить родственные связи арестованных (отцы и сыновья, братья) говорит о том, что зачастую репрессиям подвергались все мужчины семей или их значительная часть.

Отличительной чертой репрессий против малых народов является высокая смертность представителей некоторых народов, прежде всего – кочевых оленеводов ненцев, долган, чукчей и эвенков, в заключении ещё под следствием.

Наконец, следует указать на одну специфическую особенность репрессий против народов Севера. Зачастую действия чекистов обрекали на голод и смерть и оставшиеся на свободе семьи арестованных, особенно когда из станка забирали почти всех мужчин. Это проявилась, как мы видели, к семьям ненцев – участников «мандалады». По свидетельству камчатского журналиста В.Демченко (Архив НИПЦ «Мемориал», Ф. 2, Оп. 1, Д. 53), при аресте коряков – охотников, оленеводов и рыбаков – изымались возможные орудия преступления: огнестрельное оружие и ножи, так что ни убить, ни разделать оленя и даже рыбу было нечем. Вряд ли мурманские, красноярские и другие чекисты, в отличие от своих омских и камчатских коллег, эти «вещественные доказательства» совершённых и готовившихся «преступлений» оставляли семьям.

Таблица. Репрессии среди народов Севера СССР

¹ Не учтены участники восстаний, о приговорах которых нет сведений, как и о числе участников.

² Здесь и далее в понятие «ссылка» включено и ограничение мест жительства.

³ Здесь и далее объединены понятия «оправдание по суду» и «прекращение дела по материалам следствия или реабилитирующим обстоятельствам».

⁴ Один человек находился под судом дважды.

¹ Не учтены участники восстаний, о приговорах которых нет сведений, как и о числе участников.

¹ Один человек находился под судом дважды.

¹ Не учтены участники восстаний, о приговорах которых нет сведений, как и о числе участников.

¹ Не учтены участники восстаний, о приговорах которых нет сведений, как и о числе участников.

² Наказанием засчитан срок предварительного заключения в тюрьме.

³ Один человек был под судом дважды.

¹ Не учтены участники восстаний, о приговорах которых нет сведений, как и о числе участников.

² Наказанием засчитан срок предварительного заключения в тюрьме.

Литература

1. Брук С.И. Население мира. М.: Наука, 1986

2. Восстания на Ямале 1934, 1943 гг. («Ямальская мандалада»), сост. С.Пискунов: www.hrono.ru/sobyt/1934sssr.html

3. Головнёв А. Ямальская мандалада В сб. «Неизвестный Север». М.: Литературная Россия, 2005.

4. Жертвы политического террора в СССР. 4-е изд., М.: «Звенья», 2007 (CD).

5. Казымские восстания 1931–1934 гг. (Восстания в Остяко-Вогульском национальном округе РСФСР), сост. С.Пискунов: www.hrono.ru/sobyt/1931sssr.html

6. Киселёв А. Саамский заговор (Дело № 46 197): www.arctic.org.ru/new/kisel.html

7. Конюкова А. «Ямб то». Информационный центр «Льыеравэтльзя», бюлл. № 18: www.indigtnous.ru/bull_ru/r_18.html

8. Краткая географическая энциклопедия. Т. 5. «Советская энциклопедия», М., 1966

9. Народы России. Энциклопедия. Гл. ред. В.А.Тишков. М.: Большая российская энциклопедия, 1994

10. Омрытхэут З. Восстание чукотских оленеводов. В сб. «Неизвестный Север». М.: Литературная Россия, 2005

11. Пиманов А., Петрова В. Мандала-34 // Ямальский меридиан, 1997 № 2–3, 1997 № 4, 1998 № 3; //История народов Ямала: www.arctictoday.ru/redion

12. Российский этнографический музей. Толковый словарь: www.etnjmuseum.ru

13. Северная энциклопедия. М.: Северные просторы, 2004

14. Слёзкин Ю. Арктические зеркала. Россия и малые народы Севера. «Новое литературное обозрение», 2008

15. Собрание узаконений и распоряжений Рабоче-крестьянского правительства РСФСР. № 6. 5 апреля 1936 г. «Советское законодательство»

16. Таймырское восстание 1932 г., сост. С.Пискунов: www.hrono.ru/sobyt/1932taim.html.

17. Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым: Из дневника Ф.Чуева. М.: Терра, 1991

18. Encyclopedia of Arctic. Vol. 1, 2, 3. NY-London: Routledge, 2005