Текст книги "Рыцарь астрального образа"

– Нет, нет! Что вы! Как вам только в голову могло такое прийти! – воскликнул лицемерный Кудесников. – Меня отправили к вам послом как к крупнейшему специалисту своего профиля! А дело вот в чем. – Он наклонился вперед и понизил голос, словно связной, передающий важное донесение. – Вчера через границу перевезли редчайшего степного каракала. Карликового, – быстро добавил он. – Размером с кота. Сейчас зверь находится в небольшом городе недалеко от столицы и надежно охраняется. Однако в определенной среде уже курсируют слухи… Мы опасаемся, что каракал будет опознан, украден и безжалостно истреблен.

– Я и понятия не имел о таких вещах! – воскликнул Двугубский, с удовольствием прихлебывая чай. На губах у него висели бисквитно-шоколадные крошки. – И чем же я могу помочь правительству?

– Было принято решение замаскировать каракала. Сшить для него, так сказать, защитный костюм. Из меха другого животного. Чтобы он был похож на кого угодно, только не на самого себя. Теперь понимаете?

Кудесникову казалось, что он объясняет все очень здорово. И еще ему нравилось выражение лица Двугубского. Это было хорошее лицо, заинтересованное. Вот что значит вдохновение!

– Но дикое животное вряд ли позволит надеть на себя костюм! – возразил скорняк, включаясь в обсуждение проблемы.

– У него не останется выбора.

Кудесников тотчас вспомнил, как вместе с котом зашел в гости к своему приятелю Малахову, обремененному двумя мелкокалиберными отпрысками. Пока взрослые на кухне пили пиво, детишки сняли с большой немецкой куклы платье, чепчик и подштанники и натянули их на дрыхнувшего Мерса. Когда Кудесников собрался уходить, кот прибежал на зов в развевающихся оборках, увитый лентами и украшенный перламутровыми пуговицами.

– Впрочем, дело даже не в этом. Он может серьезно пострадать, ведь у животных сложный теплообмен. Если шкура не будет дышать, начнутся необратимые изменения. Ваш каракал заболеет! Хотя… – Двугубский схватил себя за подбородок все еще проворными пальцами.

– Вы что-то придумали? – с надеждой спросил сыщик.

– Можно сделать сетку. Эластичную сетку, слабенькую – примерно такую, какой женщины фиксируют сложные прически. Только с крупными ячейками, вы понимаете, о чем я говорю? Сетку я замаскирую, приклеив к ней кусочки шерсти разных животных – могу предложить бобра, нутрию, ламу, норку, кролика… Смешаем все! Говорите, каракал должен быть ни на что не похож? Я уже вижу его в моем защитном костюме. Когда его нужно сделать?

– Срочно, Ефим Львович. Жизнь и счастье представителя дикой фауны целиком в ваших руках. Конечно, правительство вам заплатит.

Последнее обстоятельство решило дело. Двугубский сказал, что ему требуются мерки, хотя бы приблизительные, и сыщик по памяти нарисовал кота на листе ватмана.

– Ничего себе зверюга, – восхитился старик. – Вы не поверите, молодой человек, но я первый раз в жизни работаю на правительство. Оказывается, это так волнующе!

* * *

Утреннее солнышко, пробравшись сквозь занавески, ласкало жесткую щетину Кудесникова, сладко спавшего поверх одеяла в номере «Дубовой рощи». Мерседес лежал вдоль туловища хозяина и месил лапами свободный угол подушки. Моторчик у него внутри работал на полную мощность.

Когда в дверь принялись ломиться, он прервал свое упоительное занятие и повернул морду на шум.

– Кто там? – томным голосом спросил Кудесников, отбросив ногой щекотный уголок пледа. – Кого несет в такую рань?

– Это меня несет, – ответил из-за двери сердитый голос Марьяны. – Вы обещали, что приедете выбирать памятник, и обманули меня! Вы даже не ночевали в гостинице! Я целый день одна выдерживала такие бурю и натиск!

Арсений сел и заторможенно спросил:

– Бурю и натиск? Что вы имеете в виду? Вас пытался закадрить Кондрат Миронович?

– Откройте мне дверь!

Она ворвалась к нему в комнату, пылая негодованием, в одном шелковом халатике и пляжных шлепанцах, украшенных глазастыми пластмассовыми бабочками.

– Я ведь говорил, что работаю частным сыщиком? – уточнил Арсений, натягивая штаны на чресла, облагороженные белоснежными трусами фирмы «Фрейзер и сын». – У меня бывают всякие обстоятельства…

– Ради вас я решилась на грандиозную ложь! – продолжала негодовать Марьяна. – А вы обещали мне за это поддержку и помощь!

– Послушайте, – перебил ее Кудесников. – Лебедев уже назначил вам свидание?

Марьяна в последний раз пыхнула, как выключенный чайник, и остановилась напротив него:

– Да, а что?

– Выведайте у него про Рябиновую улицу. Я чувствую, здесь что-то нечисто. Такое впечатление, что ваш заместитель мэра знает, почему приезжего человека туда потянуло. Может, это район красных фонарей? Или там притулился маленький музыкальный магазин, хозяин которого приторговывает героином?

– Ну, вы и наглый! – поразилась Марьяна. Она подбоченилась и выпучила глаза. – Я думала, вы начнете оправдываться, попытаетесь загладить…

– Хотите, чтобы я еще раз вас поцеловал? – проворчал Арсений, отодвигая Мерса в сторону и поднимаясь на ноги.

Теперь они стояли друг против друга, скрестив взгляды.

– Ну, вот еще! – рявкнула наконец девица, покраснев до корней волос.

– А я-то испугался, – буркнул Кудесников. – Вы же меня прямо из-под одеяла вытащили, я даже зубы не почистил. Какие чувства может пробудить в душе женщины человек, у которого пахнет изо рта?

– Идите вы к черту! – взвилась Марьяна. – Я не собираюсь с вами целоваться! Это вы всегда ко мне лезете!

– Не всегда, а только два раза, – поправил ее Арсений. – И кажется, вы были не против.

Возвратившись из ванной комнаты, он обнаружил ее в кресле с Мерсом на руках. Марьяна уже успокоилась и даже размякла под влиянием пушистого мерзавца.

– Какой он душный! – с радостным удивлением сказала она.

– Я знаю, – ответил Арсений. – Он спит на моей голове, а не на вашей. Так что там происходит у вас с Лебедевым?

Марьяна опустила глаза и потеребила Мерса за лапу:

– Мне кажется, он раскаивается в том, что бросил меня много лет назад…

– Еще бы, – ехидно заметил Кудесников. – Достигнув таких высот, можно немножко расслабиться… Только хочу вас предупредить, что жены – особенно жены политиков! – бывают опасны, как пули дум-дум. Как зовут его половину?

– Жанна, – ответила Марьяна примерно с тем же выражением лица, с каким Кудесников вчера соглашался на второй кусок шоколадного торта.

– Так вот, дорогая моя девочка. Если Жанна решит, что вы можете затронуть ее интересы и кое-что у нее отнять…

– Я не собираюсь уводить Костю! – вознегодовала Марьяна. – Я вообще не планировала сюда возвращаться! Но раз уж так получилось… Хочу, чтобы он страдал сейчас, как страдала я.

– У вас все козыри на руках, – поощрил ее Кудесников. – Я прикрыл ваше первое появление на поле боя своими знаменами, и теперь ваша армия теснит противника на всех фронтах.

– Что вы там говорили про Рябиновую улицу?

– Оброните в разговоре с заместителем мэра, – вдохновился Кудесников, – что познакомились в гостинице с молодой женщиной по имени Ксения.

Кудесников уже кое-что знал о ней. По его запросу внештатные помощники раскопали интересные вещи. Ксения Лужина родилась в Аркадьеве и до сих пор проживала здесь же, в одной квартире со старенькой бабушкой. Бабушка уже выжила из ума, но была тихой, и Ксения, рано оставшаяся без родителей, сильно к ней привязалась. На жизнь она зарабатывала себе сама – продавала недорогую французскую косметику, заключив контракт с фирмой на распространение ее продукции за комиссионные. Ксению, как волка, кормили ноги. Она постоянно перемещалась в пространстве, часто ездила в Москву, налаживала контакты с предприятиями – в общем, крутилась как могла.

Примерно неделю назад Ксения сообщила бабушке, что уезжает в командировку, попросила соседку приглядывать за родственницей, взяла с собой пару платьев и исчезла. Однако вскоре появилась вновь – в сопровождении двух незнакомых типов подозрительного вида – и поселилась с ними в одной из самых престижных гостиниц города. Домой ни разу не зашла. Встречая знакомых, прикрывалась большим срочным заказом и всякими организационными сложностями. Гришу и Вову называла коллегами, но говорила о них с неохотой.

Единственная близкая подруга, с которой Ксения дружила и могла бы поделиться своими проблемами, вышла замуж за друга детства Мишу Лутца и уехала в Израиль на ПМЖ.

Про Гришу же и Вову, как и предполагал Кудесников, не удалось узнать ровным счетом ничего. На них следовало угрохать гораздо больше времени, но Арсений сомневался в целесообразности такого расследования. Оно могло увести его от убийства Сливки далеко в сторону. Оба эти деятеля виделись сыщику второстепенными героями.

– Ксения? – переспросила Марьяна. – Это такая белобрысая? Я слышала, как ее окликали приятели. Симпатичная девица. Ну, допустим, я с ней познакомилась. И что дальше?

– Скажите своему Косте, что, когда вы упомянули про Рябиновую улицу, она занервничала и даже, кажется, испугалась. Прервала разговор и ушла. Спросите у него по старой дружбе, что там не так с этой Рябиновой улицей, хорошо?

Кудесников и сам пытался это выяснить. Сначала он расспрашивал попутчиков, коренных аркадьевцев, деливших с ним купе поезда. Потом скучающих носильщиков, с которыми он остановился покурить под навесом, пережидая тучу, вылившую на вокзальную площадь сколько-то там литров воды. Ничего особенного про Рябиновую улицу рядовые граждане не знали.

– Там модный магазин есть, – вспомнил один из дяденек, с которым Кудесникову пришлось играть в поезде в карты, чтобы наладить контакт. – Хозяйка раз в полгода ездит в Италию и лично выбирает тряпки для богатых баб. У нас в городе, оказывается, полно богатых баб. Хотя в глаза они не бросаются, – ради справедливости добавил он.

– На этой Рябиновой недавно построили супермаркет, – сообщил Арсению один из носильщиков, потягивая сигаретку, которой тот его угостил. – Дом пятиэтажный снесли, а жильцов рассовали по окраинам. Такой был скандал – едва замяли! В этом доме один адвокатишка был прописан – так он обещался до Европейского суда дойти. По телевизору выступал. Сказал, что администрация города будет прижата к ногтю и еще пожалеет о творимом ею беззаконии. А теперь-то что? – добавил он равнодушно. – Теперь поздно. Такую махину отгрохали. И распоряжаются в этом супермаркете не то турки, не то узбеки. Выглядят не так, как мы, но работать умеют, ничего не скажу.

– Я не состою у вас на жалованье! – сердито сказала Марьяна. – А вы поручаете мне задание! Возможно даже, опасное.

– Да ладно вам! До тех пор, пока Лебедев гуляет вокруг вас с распушенным хвостом, вам ничего не грозит. Нет, нет, – не надо так нервничать! Я же не утверждаю, что вы ему уступите! Какие вы, женщины, однако, несдержанные.

– Мы сегодня с Костей вместе обедаем, – призналась Марьяна. – На вас он, честно сказать, уже махнул рукой.

– А Кондрат Миронович? И он махнул? Обидно.

– Вы просто клоун.

– Моя бывшая жена тоже постоянно это говорила, – признался Кудесников.

– У вас была жена?

– Да. Я не люблю о ней вспоминать. Она кастрировала Мерса.

Ему приятно было общаться с Марьяной, но приходилось признать, что времени на болтовню нет – ни минуты. План мероприятий был расписан по пунктам. Проверить, где сейчас находится пресловутая Ксения Лужина и ее «коллеги». Прогуляться по Рябиновой улице. Зайти в библиотеку, краеведческий музей и в местную психиатрическую больницу и попытаться выяснить, не писал ли какой-нибудь славный житель города Аркадьева романы, картины или музыку под влиянием духов Достоевского, Леотара или Брамса. Еще раз поговорить с Людой Паниной или попробовать проследить за ней – найти слабые места, засечь контакты. Заглянуть на фирму «Золотой круг», послушать досужие домыслы коллег Сливки. Часто в сплетнях, пенящихся вокруг страшного события, оказываются крупицы истины, которые можно разглядеть, выловить и отфильтровать.

Он взял у Марьяны расписание сегодняшних мероприятий и с неудовольствием прочитал откуда-то из середины:

– Танцевальный вечер в доме престарелых. Вы хотите заставить меня вальсировать со старухами?! Ладно, ладно. Я приду, если успею начистить ботинки.

– Кстати, – спохватилась Марьяна. – Дайте мне номер своего мобильного.

Кудесников целую минуту сопел, после чего оскорбленным тоном заметил:

– Вы сразу приметесь мне звонить и не дадите сосредоточиться на важных проблемах.

– Не собираюсь я вам звонить сразу! – возмутилась она. – Прошу просто так, на всякий случай. Кроме того, не забывайте, вы сидите у меня на крючке. Если я скажу, что вы частный детектив и что-то вынюхиваете в городе накануне торжества, Кондрат Миронович разрежет вас на серпантинные ленточки.

– Ладно уж, – проворчал Арсений. Вырвал из блокнота лист и криво написал ряд цифр. – А ваш диктуйте, я занесу его в электронную память.

Марьяна продиктовала и с сожалением положила Мерседеса в кресло.

– Как же мне нравится ваш кот!

– Лучше бы вам нравился хозяин.

Прошло примерно пять минут после того, как она ушла, когда сотовый телефон Кудесникова залился истеричной трелью. Он взглянул на экранчик и закатил глаза. Там высветилось: «Марьяна».

– Только не орите, – сказала она, едва он поднес трубку к уху. – Звоню сказать, что ваша Ксения сейчас в бассейне. Я решила поплавать и увидела, как она идет в душ – сухонькая. Значит, только что явилась. И не одна, а с двумя крутыми мэнами.

– Здесь есть бассейн? – удивился Кудесников. И тут же оживился: – А что на ней надето? Шорты, юбка… Что?

– Э-э-э… Джинсовое платье.

– Уже бегу, – крикнул Кудесников. – Поглядите, где она будет раздеваться. Мне нужно добраться до ее платья.

Он вытряхнул из рюкзачка все свои нехитрые пожитки, отыскал плавки и пояснил коту:

– Помнишь, я пригласил на ужин Анжелику Рождественскую, приготовил цыпленка с устричным соусом, а ты стащил у нее из тарелки крылышко и спрятал под креслом? Знаешь, как я догадался, что крылышко именно там? – Мерс смотрел на него с подозрением, как будто Арсений собирался именно сейчас учинить над ним расправу. – Ты постоянно поглядывал в ту сторону. Так, время от времени. Вспоминал о припрятанном лакомстве и поглядывал. Ксения Лужина делает примерно то же самое. Как только ее лицо принимает задумчивое выражение, она поглаживает кармашек на своем платье. Кармашек застегивается на пуговичку. Я уверен – там что-то есть. Что-то особенное. Что-то, имеющее для нее важное значение. – Мерс повалился на спину и раскинул задние лапы. А Арсений веско добавил: – Я должен увидеть эту вещь.

С плавками в руке он отправился на первый этаж, полагая, что бассейн находится именно там. Ему указали верное направление, и через минуту сыщик уже был на месте. Марьяна, прогуливавшаяся неподалеку в сплошном черном купальнике, как бы ненароком указала ему на крайнюю кабинку для переодевания.

– Отвлеки их, – одними губами сказал Кудесников, проходя мимо.

– С какой стати я должна… – начала она, но проглотила конец фразы, потому что рядом уже никого не было.

Чертыхнувшись про себя, она дождалась, пока Кудесников приблизится к указанной кабинке, подошла к бортику бассейна, повернулась к нему спиной, потом закачалась на пятках, издала пронзительный вопль и спиной полетела в воду. Естественно, все обернулись и стали смотреть, как она бултыхается. Кудесникову хватило этой минуты, чтобы проникнуть в раздевалку.

Джинсовое платье висело тут же, на крючке, подвешенное за воротник. Арсений схватился за правый карман и быстро ощупал ткань. Шелестит что-то. Он расстегнул пуговицу, засунул внутрь пальцы и вытащил на свет божий проездной билет на метро. Расстроенный, он перевернул его и увидел, что билет давно использован, а на обратной стороне записан номер телефона, а под ним имеется сопроводительная надпись – А. А. Траскевич.

Сыщику хватило пары секунд на то, чтобы запомнить и цифры, и фамилию. Он положил билет на место, застегнул пуговицу и расправил платье. Затем приоткрыл в двери щелку и высунул нос наружу. И увидел две спины – Гришину и Вовину. Они следили за Ксенией, а вовсе не за вещами. Ксения, судя по всему, плескалась в бассейне.

Уже не таясь, Арсений зашел в следующую кабинку и вышел оттуда готовым к погружению. Мокрая Марьяна в тесной шапочке с бабочками (дались ей эти бабочки!), с купальника которой текла вода, уже выбралась на твердую поверхность. Увидев Арсения в плавках, она замерла и откровенно разинула рот.

– Боже мой.

– Что?

– Вы сложены, как Керк Дуглас.

– Кто это? – с неудовольствием спросил Кудесников. – Какой-нибудь старый замшелый поп-идол, чей портрет в детстве висел у вас над кроватью?

– Какой вы темный!

– Неправда. Не далее как вчера я побывал в библиотеке и прочитал тридцать страниц «Войны и мира».

– Вместо того чтобы посетить отборочный тур конкурса проектов памятника М. Д. Закопашко? – уточнила Марьяна. – Я просто поймала вас на слове.

– Знаете что? Сейчас я искупаюсь и поеду в Москву, – сказал он скорее сам себе, чем кому-то другому.

– Великолепно. Значит, вот как вы меня поддерживаете! И это после того, как я взяла вас под свою защиту, назвав представителем родной фирмы!

– Кажется, Лебедев пригласил вас на обед. Одну, если я не ошибаюсь, – напомнил Арсений. – Так что не стройте из себя Золушку. А к вечеру, когда к вашему дуэту присоединится Кондрат Миронович, я уже буду на месте. Приеду прямо в дом престарелых. И подготовьте старух – я собираюсь танцевать до упаду.

Конечно, он заметил, какая у нее славная фигурка, и оливковую кожу заметил, и все остальное, что так красиво облегала эластичная ткань купальника. Однако сейчас ему было не до нее. Совсем не до нее. Какой бы скотиной он ни был, он все же чувствовал свою вину перед Викторией Сливкой и поклялся себе, что отыщет мерзавца, убившего ее мужа и сбросившего его тело в реку. Конечно, если милиция не придет к финишу первой.

* * *

Уже на второй день Лиза поняла, что лучше всего получать от Белова и Савченко отчет за весь день, чем каждые полчаса отвечать на их звонки. Поэтому по вечерам она внимательно слушала их рассказы и записывала все важное в свой блокнот. Эту информацию она на следующее утро передавала Косте, который узнавал то, чего не могли узнать парамоновские ребята. Остаток дня она проводила, систематизируя информацию, которой, правда, было не так уж и много. Днем же сидела в офисе и отвечала на звонки. По поводу дочери полковника, из-за которой началось это расследование, она больше не переживала – накануне вечером Лиза позвонила ее отцу и сказала, что у Жени появился возлюбленный, поэтому она тратит деньги на одежду и украшения. «К тому же он не богат, а если честно, то беден, поэтому дочь, наверное, тратит свои деньги на двоих. Вот она и просит больше», – прибавила Лиза для убедительности.

Арсений попросил ее не брать новых дел до его возвращения, и всем звонившим она вежливо отвечала, что господин Кудесников в командировке, поэтому работа с клиентами пока приостановлена, записывала контактную информацию, – в общем, вела себя как образцовая секретарша. Иногда звонил сам Кудесников с мелкими, но многочисленными просьбами, выполнение которых отнимало у Лизы большую часть дня. Ближе к вечеру она запирала офис и отправлялась к Парамонову пить кофе и разговаривать. Охранники уже знали ее и вежливо приветствовали. А вечером Антон, по сложившейся традиции, отвозил Лизу домой и подолгу сидел в машине около подъезда, сам не зная зачем.

Когда Белов и Савченко собрали какое-никакое досье, Лиза, забрав все материалы наблюдения, засела в офисе. Люди Парамонова потрудились на славу. Они выяснили, что, помимо Лизы, мошенник регулярно встречается с пятью женщинами. Живет он поочередно то в одной, то в другой квартире, на улицу выходит редко. Женщин удалось сфотографировать и даже узнать их адреса. Костя, со своей стороны, добыл их имена и некоторые личные данные.

Теперь Лизе надо было придумать, каким образом вывести жулика на чистую воду. Она перебрала множество вариантов, однако понравился ей только один. Идея была хороша, но, чтобы ее осуществить, снова нужна была помощь Антона. «Я вместо богатого клиента нашла Кудесникову нового сотрудника», – улыбнулась Лиза про себя.

Взяла свой блокнот и вышла из офиса. Через десять минут она уже сидела у Парамонова в кабинете, пила кофе и излагала ему свой замысел. Тот по достоинству оценил Лизину идею. И взял на себя техническое обеспечение операции, проводить которую было решено через два дня. За это время они должны были все подготовить и составить подробный план действий.

Два ничем не примечательных дня пронеслись. Наступило утро «дня X», как его называла Лиза. Собравшись, она вышла из дома и отправилась в гости к Алексею, с которым накануне вечером договорилась о встрече. Воспоминания уже не тяготили – гораздо больше ее занимало то, что должно было вскоре произойти. Весь прошлый день ушел на планирование операции. Схема оказалась несложной, и Лиза надеялась, что все пройдет быстро и красиво. Никакой опасности в этом деле не предвиделось – какую, спрашивается, опасность может представлять вороватый ловелас, особенно когда у тебя за дверью два тренированных бугая? Но Лизе не хотелось даже думать о том, что ее идея может провалиться. Мягкосердечная девушка не жаждала крови, она собиралась восстановить справедливость.

Лиза набрала знакомый номер на домофоне. Как все привычно: четвертый этаж, потом налево, железная дверь, старый, заляпанный краской звонок, тускло поблескивающая замочная скважина. Дверь открывается, он, как всегда, в инвалидной коляске встречает ее. Лиза постаралась изобразить на лице радость, подошла к нему, обняла, поцеловала и стала расспрашивать, как дела. Все как обычно. Лиза принесла с собой продуктов, чтобы приготовить ему что-нибудь вкусное, как она делала раньше, только теперь у нее были иные цели. Она прекрасно знала, что Алексей-Женя (она очень боялась перепутать настоящее и выдуманное имя) в это время никогда не присутствует на кухне – «ждет сюрприза». Поэтому смогла спокойно добавить в кастрюлю порошок из двух маленьких пакетиков. Сделав это, она спрятала пакетики и перевела дух. Первый этап операции прошел успешно.

Через некоторое время еда была готова. Алексей-Женя (так Лиза стала называть его про себя) подъехал к столу и с довольной физиономией стал ждать. Лиза, стремясь продемонстрировать нежность и заботу, принесла из кухни тарелки, ложки и стала наливать суп. Рецепт она почерпнула из какого-то модного кулинарного журнала. Ей тогда показалось, что суп должен получиться вкусным. На самом деле Лизе было нужно только одно: чтобы его хотелось хотя бы попробовать. Судя по тому, что тарелка быстро опустела, сюрприз удался. Пока все шло как по маслу. Попросив добавки и съев еще несколько ложек, Алексей замер. Потом закачался, взгляд его стал бессмысленным.

– Милый, тебе не понравилось? – участливо спросила Лиза.

– Очень… вкусно… – прохрипел он. – Что-то мне нехорошо… я отключаюсь… – и стал опускаться лицом на стол. Лиза встряхнула его.

– Эй, ты что? Я сейчас врача вызову!

– Не надо… врача! – из последних сил замахал он руками. – Мне… в туалет бы…

– Нет, дорогой, тебе нужен врач! Все, я звоню в «Скорую». – Лиза схватила телефон и набрала номер.

– Алло, «Скорая»! Тут человеку плохо! Кишечник! Сознание теряет! Приезжайте скорее! – Лиза назвала адрес. – Милый, они сейчас приедут, все будет хорошо!

– Зачем врачи? Все не так… плохо… Я в туалет… – еле перебирая руками и то и дело останавливаясь, он поехал в сторону туалета. В этот момент позвонили в дверь. «Рановато они, – подумала Лиза. – Хотя ему сейчас уже все равно».

Она побежала открывать. За дверью стоял Парамонов в очках, белом халате и с чемоданчиком в руке. Как они и договаривались, халат выглядел так, как будто его носили лет двадцать не снимая. «Это он сам постарался или нашел такой где-то?» – почему-то заинтересовалась Лиза. В ответственные моменты ей в голову всегда лезла всякая ерунда.

– Ну, у кого тут кишечник, кто теряет сознание? – бодро осведомился Парамонов, входя в квартиру. За ним ввалились Белов и Савченко, косившие под санитаров.

– Вон у него! – Лиза показала на безжизненно обвисшее тело в инвалидной коляске.

– Все понятно. Ну-ка, ребята, выдерните его оттуда и на кровать. Быстренько, быстренько! Так, отлично. – Парамонов открыл чемоданчик, достал оттуда шприц и какую-то бутылочку.

– Сейчас мы его приведем в чувство, – сказал он, заправляя шприц. – Все утро на апельсинах тренировался, – шепотом сообщил он Лизе и всадил шприц прямо в руку «пациенту».

Прошло несколько минут, Алексей застонал и открыл глаза. Потом издал неприличный звук, сконфузился и снова застонал. Огляделся вокруг, увидел Парамонова, вздрогнул и произнес слабым, срывающимся голосом:

– Доктор? Что со мной?

Парамонов был сама серьезность. Поправив очки, сползавшие с носа, он веско заявил:

– У вас, батенька, проблемы.

– Как? Что такое? Объясните, что стряслось? – Аферист выглядел напуганным.

– Вы больны, и больны, судя по всему, очень серьезно. Я наблюдал подобные симптомы лишь однажды. – Парамонов принял задумчивый вид и закатил глаза, как будто припоминал что-то. – Когда мы были в Тропической Африке в командировке, еще в советские годы, один из наших заболел такой же болезнью. Местные жители называли ее «зловонный призрак джунглей». По-научному она называется диареус сомнамбулус, но она очень плохо изучена и лечению почти не поддается. Вы промучаетесь несколько часов, потом впадете в кому, при этом кишечник будет работать, как обычно. Вашу смерть ничто не сможет отсрочить. Простите за прямоту, но мой врачебный долг не позволяет мне молчать, когда пациент в опасности, – закончил Парамонов торжественно.

Алексей был белее полотна.

– Скажите, доктор, а… вы уверены?

– Абсолютно, батенька, абсолютно. Эту заразу ни с чем не спутаешь, если один раз увидишь.

– И неужели ничем нельзя помочь?

– Вы понимаете, есть одна вакцина, она еще не прошла клинические испытания, но опыты на животных показали ее эффективность в половине случаев.

– Доктор, прошу вас…

– Сожалею, но я вряд ли могу вам помочь. Этой вакцины еще нет в продаже, а за опытные образцы ее создатели запросят с вас не меньше пятидесяти тысяч.

– Долларов?

– Евро, уважаемый, евро. Наши ученые свою выгоду знают…

– Доктор! Я готов заплатить! Я заплачу больше! Если вы можете, добудьте мне эту вакцину, я для вас что угодно сделаю!

Дверь квартиры была приоткрыта – там стояла Лиза и наблюдала за происходящим. Естественно, неотразимый покоритель женщин оказался трусом, на что она и рассчитывала. И сумму, которую запросил Парамонов, она, судя по всему, тоже рассчитала верно. «Хотя можно было просить и больше», – подумала Лиза. Но корыстолюбие было ей чуждо, и эти деньги Лизе не нужны. У нее на них имелись особые виды. Тем временем Парамонов продолжал разводить напуганного жулика.

– Ну, батенька, вы задачки задаете! Но врачебная этика не позволяет мне отказывать, когда от меня зависит жизнь больного. Я сейчас свяжусь со своими знакомыми, надеюсь, они смогут что-нибудь сделать.

С этими словами он отошел от кровати, достал мобильный и начал разговор. Лиза понимала, что никакого номера он не набирал – вся операция от начала до конца – чистый спектакль. Лиза была вынуждена признать, что Парамонов сыграл свою роль талантливо. Он ходил по комнате, жестикулировал, закатывал глаза, спорил, уговаривал, доказывал…

– Нет, дружище, никто не узнает. Не волнуйся, только ты, я и спасенный тобой человек. Помни, кто спасает одну душу, спасает весь мир. Нет, ну как ты можешь?! Да сколько попросишь! Я говорил о пятидесяти. Да… Подожди минутку, если тебе не сложно. – Парамонов зажал трубку ладонью, наклонился к Алексею и прошипел: «Он просит сто! Возможно?» Тот слабо кивнул и закрыл лицо руками.

Парамонов вернулся к воображаемому разговору:

– Да, это доступно. Тогда по рукам. Спасибо тебе, дорогой. Сегодня ты спас человека, этим можно гордиться. Спасибо. Я за вакциной сейчас подъеду, ладно? Хорошо, до встречи.

Парамонов сунул телефон в карман.

– Ну что ж, батенька, уже через полчаса я буду здесь с вашей вакциной. Тогда, возможно, мы еще сможем вас спасти… – задумчиво добавил он и почесал подбородок. – Готовьте деньги.

Пока «доктор» ездил за вакциной, пациент рыдал у Лизы на груди. Увидев же входящего в дверь Парамонова, сдавленно воскликнул:

– Пожалуйста, доктор, быстрее! – Мошенник хотел было встать, но, видимо, вспомнил про свой паралич и повалился обратно. – У меня на письменном столе лежит коробочка, в ней большой длинный ключ. Возьмите его и откройте шкаф в углу. Там внизу, под одеждой, есть сейф. Принесите все сюда. Только быстрее, прошу вас!

Парамонов нашел ключ и сейф и притащил все к кровати.

– Переверните меня на бок, если вам не сложно!

– Пожалуйста, батенька. Хотите, я открою?

– Будьте добры!

Парамонов отпер сейф, и Алексей тут же запустил туда руку. Пошарив немного, он стал вынимать оттуда пачки банкнот.

– Вот, доктор! – Парамонов сел на корточки, открыл свой чемоданчик и аккуратно переложил туда деньги. Алексей тем временем вытащил еще одну пачку и протянул ее Антону со словами: «Это вам за все». Парамонов стал отнекиваться.

– Ну что вы, батенька, врачебная этика…

– Доктор, вы спасаете меня! Другой врач на вашем месте наплевал бы на этику и бросил бы меня тут умирать, а вы возвращаете мне жизнь. Я хочу отблагодарить вас хотя бы так. – Было похоже, что Алексей сильно расчувствовался от собственных слов. Казалось, он сейчас прослезится.

– Спасибо, – с чувством произнес Парамонов, принимая деньги, – я стараюсь выполнять врачебный долг… Подставляйте-ка руку. – Он наполнил шприц бесцветной жидкостью и ввел ее Алексею в вену. – Ну что ж, батенька, теперь у вас остается только надежда. Если к утру вы еще будете живы, значит, вакцина подействовала. Но эту квартиру вам надо срочно покинуть – зараза могла остаться здесь. Вряд ли, конечно, но кто знает. Мы проведем здесь дезинфекцию, но это, знаете ли, не гарантия… Вам есть куда податься?

– Да… У меня есть… Другая квартира… – он назвал знакомый Лизе адрес.

– Хорошо, мы перевезем вас туда. А здесь лучше вообще не появляться. И конечно, на новом месте карантинчик эдак с месяцок. Теперь вам надо поспать. Примите вот это, – сказал Парамонов и протянул Алексею таблетку снотворного. Тот покорно ее проглотил, лег и тут же уснул. Антон кивнул «санитарам», которые подхватили тело и понесли к машине. Деньги, которые Алексей заплатил за «лечение», Лиза собиралась разделить на равные части и вернуть тем, у кого они были взяты.

Серьезные, они с Парамоновым вышли из квартиры, не удосужившись даже закрыть дверь, уселись в машину – старую развалюху, на борту которой чьей-то неумелой рукой был довольно топорно нарисован красный крест – и поехали прочь, увозя «исцеленного» афериста по новому адресу. В руках у Лизы была картотека, куда Алексей заносил все свои контакты. Хорошая находка и очень полезная. Хорошо, что он добровольно открыл сейф.