Текст книги "Сказки дедушки-вампира"

Генри Лайон Олди
Сказки дедушки вампира

– Дедушка! Дедушка! Расскажи сказку! Дедушка!..

Крошки-упырешки веселой гурьбой влетели в склеп, и тот мгновенно наполнился их звонкими, жизнерадостными голосами.

– Деда! Сказку!..

Дедушка-вампир, кряхтя, сдвинул утепленную крышку гроба, с грустью посмотрел на недочитанную газету и послал всех к бабушке.

– А бабушка говорит, что она тебя в гробу видала, и ты там целый день лежишь со своей газетой и ничего ей по дому не помогаешь!..

– Ох, детки, – проворчал дедушка-вампир, садясь в домовине и поглаживая костлявой рукой кудрявые затылки внучат. – Сколько из меня крови ваша бабушка попила… Ну да ладно, это все присказка, а сказка будет впереди…

…В некотором царстве, некотором государстве, в тридевятой галактике на спиральном витке, у далекого созвездия Гончих Близнецов жили-были пришельцы. То есть сами себя они, конечно, пришельцами не считали и даже обижались, но раз уж к нам на Землю пришли – значит, пришельцы, и все тут. Теперь не отвертятся.

Жили-были там неподалеку еще одни, полупришельцы, из Сигмы Козлолебедя, только те шли к нам, шли, да так и не дошли, потому и зовут их – полупришельцы, или даже недошельцы, и больше мы о них вспоминать не будем.

Так вот, эти самые, которые из Гончих Близнецов, а в просторечьи – гоблинцы, были сплошь членистоногие, членистоносые, членистоухие, и весь этот многочлен равномерно-зеленого цвета. И хотели они, стервецы, матушку нашу Землю вставить себе в Галапендрию (Галактическую Империю погоблинцовому) в виде членика, да такого маленького, что ни в сказке сказать, ни пером описать, а все равно обидно.

Наши, земляне, их сперва послали куда следует – да только те слетали быстренько на подпространственных по указанному адресу и вернулись нервные, обозленные и в сопровождении трех крейсеров, двух линейных и группы мелкой поддержки. Вот тогда-то и пришлось по поводу членства принудительного собирать два секретных совещания.

Первое, ясное дело, в ООН. Русские с американцами кричат, что надо бы по агрессору ядерной дубиной шандарахнуть, а то сокращать дорого и жалко; а остальные ответных мер опасаются – и добро б еще по русским или дяде Сэму, а так ведь сгоряча и Люксембург какой-никакой зацепить могут!..

А второе совещание в Ватикане состоялось. И собрались на него иерархи христианские, а также всякие прочие с правом голоса совещательного, и порешили святые отцы паству свою, без различия вероисповедания, немедля призвать к священной войне супротив антихриста членистого до победного конца, прости Господи…

Вот только гоблинцы, плесень зеленая, совещания эти оба просканировали и поразились немало, поскольку были поголовно отъявленные монархисты, атеисты, материалисты и полиморфисты.

Запросили они центральный бортовой компьютер, что по части примитивных культур считался большим докой, и с его подсказки объявили себя ангелами Господними – да иерархи тоже не лыком шиты! Мигом обман разоблачили, анафеме предали и по телевидению заявили, что наш Бог с нашим Дьяволом как-нибудь уж сами договорятся, без посредников самозваных!..

И созрел тогда у гоблинцов коварный план…

***

…В Риме, в соборе Св. Петра, шла проповедь. Его Святейшество, папа Пий ХХIV стоял на кафедре, и пятеро кардиналов шелестели вокруг понтифика малиновым шелком сутан.

– Близится Судный День, дети мои, и грядет…

Точную дату Судного дня папа Пий назвать не успел. Входная дверь с грохотом распахнулась, лучи фонарей ударили в глаза главе христианского мира и в проеме выросли гоблинцы с излучателями в верхних членах рук.

«Психообработка… – обреченно подумал папа Пий. – Галлюциногены, облучение, и через неделю я призову наивных верующих к отречению и смирению… Изыди, Сатана!..»

Его размышления прервал властный бас кардинала Лоренцо:

– На колени, дети мои!..

И когда агнцы божьи послушно рухнули на колени, его преосвященство неприлично задрал сутану и выхватил из-под нее старый добрый «Узи» калибра 9 мм, оставшийся у кардинала со времен его службы в морской пехоте США.

– Аминь, сволочи!

Рука не подвела отставного сержанта Лоренцо. И святые с фресок Микеланджело с завистью покосились на новый аргумент в деле веры.

– Отпускаю тебе грехи твои, – папа Пий торопливо осенил сообразительного прелата крестным знамением и нырнул в дверцу за кафедрой.

…А потом мелькали повороты, тайные переходы, липла на потное лицо паутина тоннелей, и в конце концов понтифик осознал, что он один. Группа прикрытия – три кардинала помоложе и епископ Генуи – осталась далеко позади, и папа Пий, задыхаясь, бежал по ночному Риму, спотыкался о вывороченный булыжник окраин, пока не остановился у чугунной ограды кладбища Сан-Феличе.

– Неисповедимы пути Господни… – хрипло прошептало загнанное святейшество и потянуло на себя створку ворот.

Зловещий скрип распилил ночь надвое…

***

…Вампир Джованни, старожил кладбища Сан-Феличе, был крайне удивлен, обнаружив у своего родного склепа странного незнакомца.

«Зомби…» – подумал Джованни. Он слыхал, что где-то в Африке у него есть родня, но внешний вид зомби представлял себе слабо, поскольку не выезжал никуда дальше Флоренции.

– Ты кто? – осторожно поинтересовался Джованни, прячась в тень и натягивая верхнюю губу на предательски блестевшие клыки.

– Папа я… – донесся ответный вздох.

– Чей папа?

Джованни очень боялся шизофреников и маньяков, в последнее время зачастивших в места упокоения.

– Римский… Пий ХХIV. В общем, мое святейшество…

Джованни расслабился и вылез из укрытия. К обычным психам он всегда относился с симпатией.

– Очень приятно. А я – Джованни. Вампир. Какие проблемы, папа?

И затравленный понтифик, повинуясь неведомому порыву, рассказал ему все…

– Ну и что? – недоуменно пожал плечами Джованни в конце сбивчивого повествования. – Мне-то какая разница? Попил красной кровушки – теперь зеленую пить стану… Все разнообразие, а то желудок что-то пошаливать стал. Ведь знал же, что нельзя наркоманов трогать…

– Креста на тебе нет! – озлился папа Пий, хлопая тиарой оземь. – Как у тебя только язык повернулся!..

– Ты за язык мой не беспокойся! Он у меня поворотливый!.. А креста, понятное дело, нет… откуда ж ему взяться, кресту, ежели я – вампир?

– Ну вот! А я тебе о чем толкую?! Ты же наш, здешний, земных кровей… В смысле – нелюдь. Я, значит, людь, а ты – нелюдь. Единство и борьба противоположностей. А эти – пришельцы! Чужие то есть… инородцы!

– Инородцы?!

Хриплый запойный бас колыхнул воздух склепа, и в дверях возникла нечесаная голова с красным носом-картошкой.

– Где инородцы?! Сарынь их на кичку!..

Надо заметить, что третьего дня к Джованни приехал погостить закадычный приятель – упырь Никодим из далекой Сибири. Как он там сохранялся в вечной мерзлоте и чем питался в своей тундре – этого никто доподлинно не знал, но отношение Никодима к инородцам было в упыристической среде притчей во языцех.

Джованни едва успел ввести друга в курс дела, как темень кладбища Сан-Феличе прорезали ослепительные лучи прожекторов.

– Это за мной, – сказал папа Пий, грустно глядя на патруль гоблинцов. – Прощайте, ребята. Рад был познакомиться…

– Что?!

Грозный рев Никодима сотряс решетки ограды, и из-под его распахнувшегося савана выглянул краешек тельняшки.

– Да чтобы мы своего, кровного, этим двоякодышащим отдали?! Век мне гроба не видать! Ваня, чего рот разинул – подымай ребят! Неча по склепам отсиживаться, когда Родина-мать зовет!..

– Си, синьор колонело! – выт

...

конец ознакомительного фрагмента