Книга: Нет повести печальнее на свете... - Георгий Шах

Прочитав про Ромео и Джульетту с планеты Гермес, я никак не ожидала политических переворотов и космических экспедиций во второй и третьей частях. Автор подробно рассказывает и о возникновении "профессионального кланизма" как режима, и о его свержении, и о второстепенных персонажах (землянин Анатолий Тропинин - мой любимый герой). Ром и Ула под конец романа уже и появляются с промежутком в 2-3 главы. Их история служит только "закваской" основного сюжета. Самое интересное, что Георгий Шах не скрывает, откуда брал персонажей и историю (во второй части, например, Тропинин ссылается на Шекспира в конце одной из глав). Основная идея не в всесильности любви, а в становлении и развитии человеческого разума. В современном мире это невероятно актуально, так как из-за обилия информации мы отбрасывает большую часть, которая кажется ненужной (часто слышу формулировку: "Зачем нам это изучать, ведь с нашей специальностью это не связано?!", вот он - профессиональный кланизм на уровне эмбрионального развития). Но, учитывая время, в которое была написана книга, мне кажется, что я не могу осознать до конца мысль автора. Иногда возникает ощущение, что Шах пытается разговаривать с читателем " из прошлого".

Естественно, "Нет повести печальнее на свете..." не идеальна - спонтанное и быстрое повествование мешает восприятию текста. Не то чтобы мне было принципиально важно понять хронологию событий при государственном перевороте на Гермеса, но когда за одну проходит несколько недель или лет - становится немножечко странно. Но всё же основную идею Георгий Шах раскрывает всесторонне, а в данном случае это самое главное.

И отдельное спасибо автору за продуманность отличий кланов. Различия в языках, традициях - всё это чувствуется на протяжении всей истории любви Улы и Рома ( и тем печальнее и закономерное конец их истории). Книгу стоит читать хотя бы ради их объяснений в любви.

- Бесконечное множество и Ром, вектор функционального пространства и Ром, комплексное переменное и Ром, конформные отображения и Ром, закон больших чисел и Ром, уравнения третьей группы и Ром, аксиоматический метод и Ром… — бесполезны попытки угадать, какая здесь подразумевалась связь. И не надо угадывать, ибо голос Улы озвучен чувством. Это была высшая математика любви, и, окончательно осознав ее содержание, Ром едва не задохнулся от счастья.

Ула замолкла. Слово было за ним, но Ром медлил, обдумывая неожиданно пришедшую в голову мысль. Ну, конечно, она должна пройти такое же испытание языком чужого племени, чтобы, услышав в нем голос любви, в конце концов понять и принять его.

— Я должен многое тебе сказать, Ула, но прошу тебя: отключи свой ап. — В ее глазах мелькнуло недоумение. — Не спрашивай, почему. Так надо. — Она кивнула без энтузиазма, покоряясь его воле.

Ром заговорил своим мягким певучим голосом, пытаясь по выражению ее лица угадать, как воспринимает она чуждую символику. В нем шевельнулся страх: что, если Ула поддастся панике и не сумеет преодолеть первоначального инстинктивного отвращения, если его дурацкий эксперимент нарушит ту тонкую нить взаимопонимания, которая протянулась между ними? Он уже готов был знаком попросить ее включить перевод, но взял себя в руки и постарался вложить в свои слова всю силу владевшего им чувства.

Сенокос и Ула, опыление цветка и Ула, пчелиный рой и Ула, запах травы и Ула, сок березы и Ула, окропление листвы и Ула, завязь плодов и Ула, топот копыт и Ула, земля, его любимая земля, и Ула… Морщинки, едва появившись на ее лбу, тут же растаяли, лицо Улы засияло лучистым светом. Как он был глуп, как плохо ее понимал! То, к чему он пришел через сомнения и отчаяния, далось ей сразу, без всяких усилий и внутренней борьбы. Ром переступил свой порог, побеждая в себе недоверие к чужому клану, Ула свой — просто отбросив прочь всякую неприязнь, отдаваясь ему с тем беспредельным доверием, на какое способна только любящая женщина.