Электронная библиотека » Иоанн Златоуст » » онлайн чтение - страница 1


  • Текст добавлен: 28 апреля 2014, 00:49


Автор книги: Иоанн Златоуст


Жанр: Афоризмы и цитаты, Публицистика


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Святой Иоанн Златоуст
Христос, спасающий нас

Дорогой читатель!

Выражаем Вам глубокую благодарность за то, что Вы приобрели легальную копию электронной книги издательства «Никея».

Если же по каким-либо причинам у Вас оказалась пиратская копия книги, то убедительно просим Вас приобрести легальную. Как это сделать – узнайте на нашем сайте www.nikeabooks.ru

Если в электронной книге Вы заметили какие-либо неточности, нечитаемые шрифты и иные серьезные ошибки – пожалуйста, напишите нам на [email protected]

Спасибо!


Рекомендовано к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви ИС13-312-1974

Предисловие

Святитель Иоанн, архиепископ Константинопольский (ок. 347 г.-407) – единственный, кого Церковь назвала Златоустом. Святой Иоанн был прекрасно образован, в юности обучался у лучших философов и риторов своего времени, рано обратился к глубокому изучению Священного Писания.

Иоанн решил полностью посвятить себя Богу. Много лет провел он в монашеском уединении и называл иночество «истинной философией».

В 381 году он был хиротонисан во диакона, а в 386 – во пресвитера. На святого возложили обязанность проповедовать Слово Божие. Двенадцать лет, почти каждый день, при огромном стечении народы святой Иоанн произносил проповеди, которые глубоко трогали сердца его слушателей. Желая, чтобы его паства лучше понимала Слово Божие, Златоуст создал множество толкований на книги Священного Писания и на отдельные тексты Библии…

Святитель полагал, что Священное Писание – лучший учитель для христианина. Душа очищается и делается лучше, ибо с ней через Писание беседует Бог. Поэтому толкования Священного Писания преобладают в огромном литературном наследии святителя, становясь настоящим источником Богопознания для всех нас. В беседах на Евангелие Златоуст с необыкновенной ясностью, подробностью и даже какой-то осязательностью рисует облик Богочеловека Христа, объясняет каждое слово, каждый жест Спасителя, «находя в них великую силу и несказанное богатство мыслей».

В 397 году святого вызвали в Константинополь для поставления на столичную епископскую кафедру. В столице святой Иоанн Златоуст продолжал жить так же скромно, как и в пустынной монашеской келье – свои средства он отдавал на содержание больниц, гостиниц для паломников и помощь бедным.

За напоминание сильным мира сего о милосердии, за обличение их пороков самой своей жизнью святитель Иоанн претерпел две мучительные ссылки и скончался в изгнании со словами: «Слава Богу за все!»

Из литературного наследия святителя мы выбрали те места, в которых он, анализируя различные эпизоды земной жизни Господа, показывает единство Божественной и человеческой природы в Личности Христа. Спаситель предстает перед нами Братом по плоти, хотя и родившимся чудесным образом, Учителем, преподавший людям совершенное учение, и Богом, даровавший нам Воскресение и жизнь вечную.

Брат

И Слово стало плотию, и обитало с нами

(Ин. 1:14).

Само Слово сделалось плотью, и Господь воспринял на Себя образ раба. Будучи истинным Сыном Божьим, Он сделался Сыном Человеческим, чтобы сынов человеческих сделать чадами Божьими. Высокое в общении с уничиженным нисколько не теряет собственного достоинства, а уничиженное возвышается через то из своего уничижения. Так это совершилось и во Христе. Он через такое снисхождение нисколько не унизил собственного естества, а нас, сидящих всегда во мраке и уничижении, возвел к неизреченной славе.


Воспрянь умом своим и ужаснись, как скоро слышишь, что Бог пришел на землю. Оно было так дивно и чудно, что и ангелы, составив хвалебный лик, воздали за него славу за целый мир, и пророки задолго прежде изумлялись тому, что Бог явился на земле и обращался между людьми (Вар. 3:38). И подлинно, крайне дивно слышать, что неизреченный, неизъяснимый и непостижимый Бог, равный Отцу, пришел чрез девическую утробу, благоволил родиться от жены и иметь предками Давида и Авраама… Слыша это, воспрянь и не заподозри ничего унизительного; напротив, тому-то особенно и подивись, что Сын безначального Отца, Сын истинный, благоволил назваться сыном Давидовым, чтобы тебя сделать сыном Божиим, благоволил иметь раба Своим отцом, чтобы тебе, рабу, сделать отцом Владыку.


Когда слышишь, что Сын Божий есть сын Давидов и Авраамов, то не сомневайся уже, что и ты, сын Адамов, будешь сыном Божиим. Не уничижил бы Он Себя напрасно и без цели до такой степени, если бы не хотел возвысить нас. Он родился по плоти, чтобы ты родился по духу; родился от жены, чтобы ты перестал быть сыном жены. Вот почему Его рождение и было двоякое, – с одной стороны, подобное нашему, с другой – превышающее наше. Тем, что родился от жены, Он уподобился нам; тем же, что родился не от крови, не от хотения мужа или плоти, но от Духа Святого, Он предвозвещает превышающее нас будущее рождение, которое Он имел даровать нам от Духа.


Слава Иисуса Христа обнаруживается через противоположность: не через величие, а через ничтожество и низость Его предков. Для высокого в том-то и слава великая, если он может уничижить себя до крайней степени.

Он и пришел не для того, чтобы избегать позора нашего, но чтобы уничтожить его. Как особенно удивляемся не тому, что Христос умер, но тому, что и распят (хотя это и позорно, – но чем позорнее, тем большее показывает в Нем человеколюбие), так можно сказать и о рождении: Христу должно удивляться не только потому, что воспринял на Себя плоть и соделался человеком, но и потому еще, что порочных людей удостоил быть Своими сродниками, не стыдясь нимало наших пороков. Так, с самого начала рождения Он показал, что не гнушается ничем нашим… Для того (в родословии) упоминается о Руфи и Рааве, из которых одна была иноплеменница, а другая блудница, то есть чтобы научить тебя, что Спаситель пришел уничтожить все наши грехи, пришел как врач, а не как судия. Подобно тому, как те взяли в замужество блудниц, так и Бог сочетал с Собою прелюбодейную природу.


Если у Моисея, имевшего одинаковое с нами естество, люди тогдашнего времени не могли видеть лица потому только, что оно было прославлено, и праведник даже имел нужду в покрывале, чтобы прикрыть величие славы и чтобы вид пророка казался им тихим и спокойным, то как мы, бренные и земнородные, могли бы созерцать чистое Божество, которое неприступно и для самих горних сил? Для того-то Он и вселился среди нас, чтобы мы могли безопасно приступать к Нему, беседовать и обращаться с Ним.


Он Назореем наречется (Мф. 2: 23). Назарет был место не важное; да и не только он, но и вся область Галилейская. И однако, Христос не стыдится называться по имени этого места, показывая тем, что Он не имеет нужды ни в чем человеческом; также и учеников Своих выбирает из Галилеи, уничтожая тем всякие отговорки людей ленивых и показывая, что для подвига добродетели нам нет нужды ни в чем внешнем. Потому же он не избирает Себе и дома: Сын человеческий, – говорит, – не имеет, где приклонить голову (Лк. 9: 58). Потому Он и бегает от козней Ирода, и при рождении полагается в яслях, и пребывает в гостинице, и избирает бедную Мать, – научая нас тем не почитать ничего такого постыдным, попирая с самого начала гордость человеческую и убеждая к одной добродетели.


Почему Иисус пришел креститься спустя тридцать лет (от рождения)? Потому, что после этого крещения Ему надлежало уже упразднить закон. Чтобы не сказал кто-нибудь, что Он потому отменяет закон, что не мог исполнить его, Он во всей точности исполнял его во все продолжение того возраста, который обыкновенно способен ко всяким грехам. Не во всякое ведь время все страсти действуют в нас; но в раннем возрасте обыкновенно бывает больше неразумия и малодушия, в последующем сильнее действует похоть, а далее, в следующем возрасте – любостяжание. Потому-то Христос, прошедши чрез все эти возрасты и во всех исполнив закон, тогда уже приходит к крещению, чем и заключил исполнение всех заповедей.


Христос (в пустыне) постился сорок дней, показывая нам спасительное врачевство. Дальше этого Он не простирается, чтобы чрезмерным величием чуда не сделать сомнительной самую истину воплощения. Теперь этого быть не может, потому что и прежде Его еще Моисей и Илия, укрепляемые Божественной силой, оказались в состоянии вынести такой же продолжительный пост. А если бы Христос постился долее, то многим и это могло бы служить поводом сомневаться в истине воплощения.


Он был Царем не земного царства, как и Пилату сказал: Царство Мое не отсюда (Ин. 18:36). Да Он и не показывал Себя Царем: не имел при Себе ни копьеносцев, ни щитоносцев, ни коней, ни парных мулов – словом, ничего тому подобного; а вел жизнь простую и бедную, водя за Собою двенадцать человек, ничем не знаменитых.


Когда Христос сел при море, начал поучать притчами и сказал: Вышел сеятель сеять (См.: Мф. 13:1–9). Откуда вышел Вездесущий и все Исполняющий? Или как вышел? Не местом стал Он ближе к нам, но расположением и промышлением о нас, когда облекся плотью. Так как грехи заграждали нам доступ к Нему и не позволяли взойти, то Он сам выходит к нам.


Удивляясь, говорит евангелист, ученики говорили: кто это, что и ветры и море повинуются Ему (Мф. 8:27)? Впрочем, Христос не обличил их в том, что Его называли человеком; но ждал, до времени вразумляя их чудесами, что такое их мнение о Нем ошибочно. Отчего же почитали Его человеком? Оттого, что Он имел образ человеческий, спал и был на корабле. Поэтому-то они в недоумении и говорили: «кто это»? Тогда как сон и внешний вид показывали в Нем человека, – море и тишина являли в Нем Бога.


Проходя оттуда, Иисус увидел человека, сидящего у сбора пошлин, по имени Матфей, и говорит ему: следуй за Мною (Мф. 9: 9). Матфея призвал тогда, когда он готов был идти за Ним. По той же причине и апостола Павла призвал по воскресении. Знавший сердца и ведавший сокровенные мысли каждого человека знал, когда кто из них будет готов последовать Ему. Потому и Матфея призвал не вначале, когда он был еще мало восприимчив, но после того, как сотворил великое множество чудес, и когда слава о Нем распространилась всюду, и Матфей сделался способнее к повиновению.


Призвав Матфея, Христос удостоил его великой чести, тогда же приобщившись его трапезы. Чрез это Он подал ему благую надежду на будущее время и породил в нем большее упование. Не долговременным врачеванием, но вдруг исцелил болезнь души его. Впрочем, не с одним Матфеем возлежал Христос за столом, но и со многими другими. По-видимому, и это служило порицанием для Иисуса, что Он не удалял от Себя грешников; но евангелисты и этого не скрывают, и говорят, что фарисеи осуждали Его за таковой поступок. К Матфею пришли многие мытари как к своему сотоварищу, потому что он, вменяя себе в честь посещение Христово, созвал всех их. Христос употреблял всякого рода и врачевания. Он избавлял многих от болезней душевных не только тогда, когда учил, или исцелял больных, или обличал врагов, но и тогда, когда возлежал за столом, научая нас чрез то, что всякое время и всякое дело может нам доставлять пользу. И хотя все, что предлагалось на этой трапезе, было собрано неправдою и хищением, тем не менее Христос не отрекся быть ее участником; так как Его присутствие могло принести великую пользу, то Он согласился быть в одном доме и за одним столом с великими грешниками, хотя и навлек на Себя худую славу за то, что ел вместе с мытарем в доме мытаря и со многими мытарями. Такова ведь участь врача: если он не захочет переносить гнилого запаха от больных, то не может исцелить их от болезни.


Не говори: я не получил. Никогда нельзя не получить от Бога, Который так любит, что Своею любовью превосходит самих отцов и превосходит настолько, насколько благость превосходит злобу. Итак, если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный (Мф. 7: 11). Это Христос сказал не в упрек человеческому естеству или в осуждение человеческого рода, – нет, но здесь Он называет отеческую любовь злобою для различия от Своей благости. Столько^го велико Его человеколюбие.


И, придя в отечество Свое, учил их в синагоге их, так что они изумлялись и говорили: откуда у Него такая премудрость и силы? не плотников ли Он сын? не Его ли Мать называется Мария, и братья Его Иаков и Иосий, и Симон, и Иуда?(Мф. 13: 54–55). Люди до крайности бессмысленные, когда надлежало дивиться и изумляться силе слов Христовых, вместо того унижают Христа по мнимому отцу Его, – хотя в прежние времена много имели тому примеров, что у незнатных родителей бывали знаменитые дети. Так Давид был сын одного незначительного земледельца – Иессея… Следовательно, и перед Христом должно было благоговеть и прийти в изумление потому наиболее, что, имея таких родителей, говорил необычайное. Это ясно показывало в Нем не человеческое обучение, но Божественную благодать. Но за что надлежало удивляться, за то презирают.


Возбудив проповедью Своею расположение к Себе и показав неизреченную Свою силу, призывает к Себе, говоря: Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас (Мф. 11:28). Не тот или другой приходи, но «придите» все, находящиеся в заботах, скорбях и грехах; придите не для того, чтобы Я подвергнул вас истязанию, но чтобы Я разрешил грехи ваши; «придите» не потому, что Я нуждаюсь в славе от вас, но потому, что мне нужно ваше спасение. Я, говорит, «успокою вас». Он не сказал: спасу только; но, что еще гораздо важнее, поставлю вас в совершенной безопасности.

Мария же, придя туда, где был Иисус, и увидев Его, пала к ногам Его и сказала Ему: Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой (Лазарь) (Ин. 11:32).

Что же Христос? Теперь пока ничего не говорит ей (о том, что воскресит Лазаря). Он только смиряется и снисходит и, чтобы уверить в Своей человеческой природе, тихо плачет и отлагает до времени чудо. В самом деле, чудо это было великое – такое, каких Он совершил немного, – и чрез него многие должны были уверовать. Поэтому, чтобы оно не показалось народу невероятным, если бы совершено было без Него, и чтобы при всем величии не осталось без пользы, Христос привлекает Своим снисхождением многих свидетелей, чтобы не погубить добычи, и выказывает в Себе то, что было свойственно Его человеческой природе, то есть плачет и смущается, так как скорбь обыкновенно производит плач.


Иucyc, когда увидел ее плачущую и пришедших с нею Иудеев плачущих, Сам восскорбел духом и возмутился и сказал: где вы положили его [Лазаря] ? Говорят Ему: Господи! пойди и посмотри. Иисус прослезился (Ин. 11: 33–35). Видишь ли, что еще до сих пор Он ничем не указал на воскресение (Лазаря) и что Он идет как будто не для того, чтобы воскресить, но чтобы плакать? Потом Он обуздывает Свою скорбь… Итак, Он приходит ко гробу и опять удерживает скорбь. Но для чего евангелист тщательно и не раз замечает, что Он плакал и что Он удерживал скорбь? Для того чтобы ты знал, что Он истинно облечен был нашим естеством.


Воскресив Лазаря, Иисус же возвел очи к небу и сказал: Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего (Ин. 11:41–42).

Он для того говорит уничиженно, чтобы они не соблазнились… Великому можно многое говорить о себе уничиженно; но уничиженному неприлично возвещать о себе что-нибудь великое и высокое. То бывает по снисхождению и имеет свою причину в немощи слушающих; или лучше – для того, чтобы расположить к смиренномудрию, чтобы убедить, что Он облечен плотью, чтобы научить слушателей – не говорить о себе ничего великого; а также потому, что слушатели считали Его противником Божиим, не верили, что Он пришел от Бога, думали, что Он разоряет закон, завидовали Ему и враждовали против Него за то, что Он назвал Себя равным Богу.


Вы – друзья Мои… Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего (Ин. 15:14–15). Словами «все» и «что слышал» Он внушает не другое что, но именно то, что Он не говорит ничего постороннего, но только слышанное от Отца. А так как преимущественным знаком дружбы считается то, когда сообщаются тайны, то вы, говорит, удостоены и этого общения. Когда же говорит: «всё», то разумеет всё, что им нужно было слышать. Потом выставляет и другой немалый знак дружбы. Какой же именно? Не вы, говорит, Меня избрали, а Я вас избрал (Ин. 15:16), то есть Я искал вашей дружбы.


Так как Бог уготовлял и устраивал те блага, то каковы же они предположительно должны быть? Если, сотворив нас, Он сейчас же, в то время, когда мы не сделали еще ничего, оказал столько благодеяний – даровал рай, общение с Собой, обещал бессмертие, жизнь блаженную и свободную от забот, то чего же Он не даст тем, кто столько потрудился, боролся, страдал за Него? Он не пощадил для нас Единородного, истинного Сына Он предал на смерть ради нас, бывших врагами: чего же не удостоит Он нас, когда мы стали Его друзьями? Чего не даст нам, примирив нас с Собой? Богатый чрезвычайно и неизмеримый, Он хочет и старается приобрести наше расположение…


Христос возвещает, что иудеи не только не извлекут никаких благотворных плодов из Его воскресения, но и будут терпеть неисцелимые бедствия. Ниневитяне восстанут на суд с родом сим и осудят его, ибо они покаялись от проповеди Иониной; и вот, здесь больше Ионы (Мф. 12:41)! Иона – раб, а Я – Владыка; он вышел из чрева кита, а Я воскрес от смерти; Он проповедовал разрушение, а Я пришел благовествовать Царствие. И жители Ниневии поверили ему без всякого знамения, а Я представил много знамений; они не слыхали ничего, кроме грозных слов пророка, а Я показал вам все сокровища высшего любомудрия. Иона явился в Ниневии как служитель Божий; а Я – сам Владыка и Господь всяческих, и пришел не с угрозами, не с требованием отчета, но с прощением. Жители Ниневии были язычники, а с вами обращались столь многие пророки. Об Ионе никто не пророчествовал, а обо Мне – все, и дела Мои совершенно согласны с пророчествами. Он убежал от лица Господня, думал устраниться от осмеяния; а Я, наперед зная, что буду распят и поруган, пришел в мир. Он не хотел перенести и унижения, чтоб видеть спасенными ниневитян; а Я претерпел смерть, и смерть позорнейшую, и после этого еще посылаю других проповедовать. Он был среди ниневитян пришелец и чужестранец, никому незнакомый; а Я ваш сродник по плоти, происходящий от тех же прародителей, от которых происходите и вы.


Что нам делать? Этот Человек много чудес творит, – говорят иудеи (Ин. 11: 47). Еще называют Его человеком, получивши такое удостоверение в Его божестве. Что нам делать} Следовало уверовать, послужить и поклониться, и уже не почитать Его человеком. Если оставим Его так… придут Римляне и овладеют… нашим и народом, и городом (Ин. 11: 48). Что такое замышляют они сделать? Хотят уже возмутить народ, как будто бы им угрожает опасность по подозрению в похищении верховной власти. Почему же, скажи мне? Разве Он учил измене? Не заповедал ли Он давать дань кесарю? Не хотели ли вы сделать Его царем, и Он – скрылся? Не скромную ли и простую проводил Он жизнь, не имея ни дома, ни чего-либо подобного? Очевидно, они говорили так не из опасения, но из зависти. И, однако же, это случилось, хотя и против их ожидания: (римляне) взяли и народ, и город, взяли потому, что они умертвили Его. Подлинно, дела Его были выше всякого подозрения. Кто врачевал больных, учил добродетельной жизни и заповедовал повиноваться начальству, тот, конечно, не замышлял присвоить себе верховную власть, напротив, уничтожал всякое покушение на присвоение власти. Видишь ли, что их слова были притворны? В самом деле, выказывал ли Он что-нибудь подобное? Вводил ли страшных оруженосцев? Влачил ли колесницы? Не искал ли, напротив, пустынь?


Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей (Мф. 25: 31). Здесь Христос прямо указывает на самого Себя… Ныне Он явился в бесславии, поношении и поругании; а тогда сядет на престоле славы Своей. И часто упоминает о славе. Так как приближалось время крестной Его смерти, которая считалась позорною казнью, то Он возводит ум слушателя к высшему, представляя взору его судилище и всю вселенную.


Тогда [Господь] скажет и тем, которые полевую сторону, идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его… Так как вы не сделали этого одному из сих меньших братии Моих, то не сделали Мне (Мф. 25: 41, 44). Что Ты говоришь, Господи? Они Твои братья? И почему их называешь меньшими братьями? Потому они братья, что уничижены, что нищи, что отвержены. Таковых Христос в особенности призывает в Свое братство, то есть незнаемых, презираемых, разумея не одних только монахов и живущих в горах, но и всякого верующего. Он хочет, чтоб и мирской человек, когда жаждет, алчет, наг или странствует, получал от нас всякое пособие. Крещение и общение в Божественных тайнах соделывает нас братьями.


Христос и плоть принял из одного с нами состава, чтобы чрез нее научить нас добродетели. Перед праздником Пасхи Иисус, зная, что пришел час Его перейти от мира сего к Отцу, [явил делом, что], возлюбив Своих сущих в мире, до конца возлюбил их (Ин. 13: 1). Видишь, как Он, намереваясь оставить их, обнаруживает к ним сильнейшую любовь? Слова: Возлюбив, до конца возлюбил мх – именно означают, что Он не упустил ничего, что следовало сделать тому, кто сильно любит. Но почему Он сделал это не сначала? Что важнее, то Он делает в конце, чтобы усилить их привязанность к Себе и приготовить им великое утешение в наступающих бедствиях. «Своими» же Он называет их по Своему близкому с ними общению.


Иucyc, зная, что Отец все отдал в руки Его, и что Он от Бога исшел и к Богу отходит, встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался. Потом влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан (Ин.13: 3–5).

Здесь евангелист выражает свое удивление, что Тот, Кто так велик и так высок, что пришел от Бога и к Богу отходит, Кто все содержит в Своей власти, – что Он совершил это и, несмотря на все Свое величие, не возгнушался принять на Себя такое дело. Умовение ног нисколько не могло унизить, так как Он пришел от Бога и идет к Богу, и все содержит. Говорит здесь об этом по-человечески, показывая Его великую заботливость об учениках и обнаруживая неизреченную любовь Его к ним, – так как Он теперь уже заботился об них, как о своих, научая их матери всех благ – смиренномудрию, которое Он назвал началом и концом добродетели. И не без причины присовокуплены слова: от Бога исшел и к Богу отходит (Ин. 13: 3), но чтобы знали мы, что Он поступал достойно Того, Кто пришел оттуда и туда идет, – поправ всякую гордость.


Смотри, как не умовением только Христос показывает Свое смирение, но и другими действиями. Не прежде возлежания Он встал, а тогда, когда уже все возлегли. Затем не просто умывает, но сначала сложил с Себя одежду. Но и на этом не остановился, а еще опоясался полотенцем; да и этим не удовольствовался, но Сам же влил воду, а не другому велел наполнить ее. Так все это Он делает Сам, чтобы показать тем, что когда мы делаем добро, то должны делать его не с небрежностью, но со всем усердием. И мне кажется, что Своему предателю Он умыл ноги первому – так как (евангелист) сказал: И начал умывать ноги ученикам (Ин. 13: 5). То есть теми ли самыми руками, которыми Ты отверзал очи, очищал прокаженных и воскрешал мертвых?


И, взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать… И, отойдя немного, пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты (Мф. 26: 36–39).

Когда говорит: Если возможно, да минует Меня, то показывает этим Свое человеческое естество, словами же: впрочем, не как Я хочу, но как Ты, показывает Свое мужество и твердость, научая нас повиноваться Богу, несмотря на противодействие природы. А так как для неразумных не довольно выражать скорбь на одном лице, то Он прибавляет и слова. Опять, так как недостаточно было одних слов, а требовались сами действия, то Он со словами соединяет и само дело, чтобы самые притязательные противники поверили, что Он и вочеловечился, и умер.


То, что совершали с Ним, было крайней степенью поругания. Не часть одна, а все тело терпело страдания: голова – от венца, трости и ударов, лицо – от плеваний, ланиты – от заушений, все тело – от бичевания, одеяния хламидой и притворного поклонения, рука – от трости, которую дали держать Ему вместо скипетра, уста – от поднесения уксуса. Что может быть тяжелее этого? Что обиднее? Поистине, происходившее превосходит всякое описание. Как бы боясь, чтобы не опустить какой-либо наглости, они, убивавшие пророков своими руками, Христа умерщвляют по определению судьи.


После того как насмеялись над Ним, повели Его на распятие (Мф. 27: 31), и, обнажив Его, взяли себе одежды Его, и, сев, выжидали, когда Он испустит дух. И разделили одежды Его, как это обыкновенно бывает с осужденными самого низкого рода, с отверженными, с беззащитными и беспомощными; разделили те ризы, которые произвели столько чудес и которые, однако же, не оказывали тогда никакого действия, так как Христос удерживал Свою неизреченную силу. И этот поступок составляет немаловажное прибавление к их сумасбродству: они, как я сказал, во всем поступали с Ним как с бесчестным и презренным, как самым последним человеком. С разбойниками ничего подобного они не делали, а против Христа достало у них дерзости на все это. Его и распяли посреди их, чтобы Он разделил с ними их худую славу.


Воины же, когда распяли Иисуса, взяли одежды Его и разделили на четыре части, каждому воину по части, и хитон; хитон же был не сшитый, а весь тканый сверху (Ин. 19: 23). Говорит евангелист об этом для того, чтобы указать на бедность одежд и на то, что Христос, как во всем прочем, так и в одежде наблюдал простоту.


После сего (распятия) пришел Иосиф из Аримафеи – ученик Иисуса (Ин. 19:38), не из числа двенадцати, но, может быть, из числа семидесяти. Полагая, что наконец крест укротил неистовство (иудеев), последователи Христовы безбоязненно приходят и заботятся о погребении. Иосиф, представ пред Пилата, просит у него позволения – и тот позволяет. Да и почему бы он мог не позволить? В деле Иосифа принимает участие и Никодим, и они совершают великолепное погребение, потому что все еще думали о Христе, как о простом человеке. Они приносят такие ароматы, которые преимущественно имели силу надолго сохранять тело и не давать ему скоро предаться тлению. Это показывает, что они не представляли о Христе ничего великого; тем не менее, однако же, в этом видна их великая любовь к Нему.


Тем, которые приняли Его, дал власть быть чадами Божиими (Ин. 1: 12). Евангелист говорит о неизреченных благах, дарованных принявшим Господа. Хотя бы то были рабы или свободные, эллины, или варвары, или скифы, хотя бы немудрые или мудрые, жены или мужи, дети или старцы, незнатные или знатные, богатые или бедные, начальники или простолюдины – все, говорит евангелист, удостоены одной почести. Вера и благодать Духа, устранив неравенство мирских достоинств, всем им сообщила один вид, на всех запечатлела один образ – царский. Что может сравниться с таким человеколюбием? Единородный Сын Божий не возгнушался сопричислить к лику чад – и мытарей, и волхвов, и рабов, и самых неважных людей, многих еще с поврежденными членами тела и со множеством недостатков. Такова сила веры в Него, таково величие благодати!

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> 1
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации