Книга: Судьба всегда в бегах - Ирвин Уэлш

— Сэм. Только не Саманта, договорились? Сэм. — Саманта лучше. Сэм — имя для мужчины, а не для симпатичной девушки. Никому не позволяй сокращать себя, Саманта. Не позволяй больше себя сокращать.

И вот, Саманта, теназадриновый ребёнок, больше никому не позволяет себя сокращать — только самой себе. Саманта мстит — делает то, что сокращает в ней, нет, не физическое, а духовное, человечное. А еще это красивая история о любви — о парне, конченном ублюдке, но, который, на самом деле не знает, что такое ненависть, — и вот этот парень влюбляется — и в лучших традициях любовей — это чувство меняет его к лучшему. Только объект его чувств, не позволяя себя сокращать, сокращает всё человечное вокруг себя.

Налог '96 Милый аквариум. Абсурдный эксгибиционизм. Хотя всегда есть шанс, что муж не был настолько мёртв, как доктор сказал его жене. И тогда это рассказ об убийстве. Или, всё же, не об убийстве?

Евротрэш

Не евротрэш, а просто люди, хотевшие прожить нормальную жизнь.

90-е годы. Европа только надумывает объединяться в нечто благополучно-респектабельное. А пока даже Голландия — трэш. Рассказчик завязывает с наркотиками и приезжает перекантоваться у друга в Амстердаме. Герой рассказа пытается изменить самую большую несправедливость, которая может выпасть человеку, — родиться тем, кто он есть. При этом герой отчаянно пытается добиться любви, не находя любовь и уважение в себе, герой ищет это в других. И тут действует такой закон: если ты себя не любишь, то любви одного другого человека недостаточно, поэтому ищешь любви еще других людей, но этого недостаточно всё равно — ибо даже миллион внешних чувств на восполнят недостатка чувства внутреннего. Вот так у Крисси, которой недостаточно Ричарда. Тем не менее, осуждать Крисси не получается — мне сложно понять проблему Крисси, поэтому несправедливо её судить.

Вечеринка что надо Кэлум и Круки, закинувшиеся кислотой и прихватив с собой Бобби, закинувшегося героином, отправляются на вечеринку, где они встречают Гиллиан и Мишель, но теряют Бобби (теряют — в том смысле, как в фразе «доктор, мы его теряем»). И вот персонажи идут домой к одному из ребят, по пути встречая полицейских, банду ублюдочных футбольных фанатов, закидываясь кебабом — этакий сюрреалистический роуд-бук на 20 страницах и похоронная процессия для Бобби. Кэлум задаётся вопросом:

Когда Бобби умер на самом деле? Пожалуй, что задолго до этой ночи.

В этом рассказе Ирвин Уэлш отнюдь не восхваляет наркотики: и судьба Бобби, и fail Круки, и даже демоны — демоны, от которых бегут герои в наркотический мир, — всё равно преследуют героев даже во время прихода — просто герои условились о них не говорить.

В целом, проза читается очень легко (за исключением первой половины «Судьбы» — ох, не в тот рассказ прилетело слово «трэш»...), сюжетные истории незатейливые, но стоит чуток вдуматься — и можно увидеть и глубокую драму, и красоту.