Текст книги "Без промаха"

Ли Чайлд
Без промаха

Он один из самых тщательно охраняемых людей на земле, но теперь ему нужноа помощь сыщика номер один, Джека Ричера.

Глава первая

Они узнали о нем в июле и весь август наливались злостью. А убить попытались в сентябре. Малость поторопились. Плохо подготовились. И попытка провалилась. Это могло стать для них катастрофой, однако стало чудом. Потому что никто ничего не заметил.

Они использовали обычный метод – просочились через охрану и устроились метрах в тридцати от помоста, с которого он произносил речь. Оружие было с глушителем, пуля прошла в паре сантиметров от его головы. Может быть, даже сквозь волосы, потому что он сразу поднял руку и пригладил волосы, как будто их растрепал порыв ветра. Стрелять второй раз они не стали. Они были слишком потрясены.

Октябрь они провели, действуя как профессионалы – все начиная сначала, успокаиваясь, собирая информацию, подготавливая вторую попытку. Попытку, которая не провалится.

А потом наступил ноябрь, и все переменилось.

Чашка Ричера была пустой, но еще теплой. Он снял ее с блюдца, наклонил, наблюдая, как со дна стекает осадок, неторопливый и коричневый, точно речной ил.

– Когда это нужно сделать? – спросил он.

– Как можно скорее, – ответила она.

Он кивнул, выбрался из кабинки, выпрямился во весь рост.

– Я позвоню вам дней через десять.

– Чтобы сообщить о решении?

Он покачал головой:

– Чтобы рассказать, как все прошло.

– Как все пройдет, я и так узнаю.

– Ладно, тогда для того, чтобы сказать, куда выслать деньги.

Она улыбнулась. Он смотрел на нее сверху вниз:

– Вы думали, я откажусь?

– Я думала, что уговорить вас будет немного труднее. Он пожал плечами:

– Как говорил вам Джо, я человек, падкий до сложных задач. В таких вещах Джо обычно не ошибался.

– Ну, просто не знаю, что вам и сказать, кроме спасибо. Он не ответил. Она встала. Протянула руку, и он пожал ее.

Потом она потянулась и чмокнула его в щеку. Прикосновение ее губ обожгло его, как точечный электрический разряд.

– Одного рукопожатия маловато, – сказала она. – Вы ведь едва не стали моим деверем.

Он лишь кивнул. Потом направился к лестнице, вышел на улицу. У него было целых десять дней на то, чтобы придумать, как убить одного из самых охраняемых людей на свете.

Все началось восемью часами раньше: руководитель группы М.-И. Фрелих в понедельник утром пришла на работу – спустя тринадцать дней после выборов и через семь после того, как впервые прозвучало слово «покушение», – пришла и приняла решение. После этого она отправилась на поиски своего непосредственного начальника, которого и обнаружила в коридоре. Она дала ему понять, что ей необходимо поговорить с ним. Так что ему пришлось вернуться в кабинет.

Он был ветераном с двадцатипятилетним стажем, вышедшим на финишную прямую, которая ведет к пенсии; ему было уже за пятьдесят. Звали его Стайвесант. Всю свою жизнь он проходил в костюмах от «Брукс бразерз», однако в том, что касается тактики, считался человеком гибким. Кабинет у него был маленький, скромный, скудно обставленный и очень чистый.

– Мне нужна ваша санкция, – сказала Фрелих.

– На что?

– На то, что я собираюсь сделать.

Ей было тридцать пять. Роста довольно высокого. Может быть, всего на пару-другую сантиметров выше среднего. Она застряла где-то на полпути между гибкостью и мускулистостью, однако благодаря яркому румянцу и решительному взгляду походила на спортсменку. Она оставляла впечатление женщины, впопыхах облачившейся в повседневную одежду после душа, который она торопливо приняла, после того как выиграла олимпийское золото.

– И что же это? – осведомился Стайвесант.

Он положил на стол папку, которую держал в руке. Стол был большой, со столешницей из серого композита.

– Я хочу, чтобы это сделал человек со стороны, – сказала Фрелих.

– Кто?

– Вам следует оставаться вне всего этого, – продолжала Фрелих.

Он кивнул:

– Его кто-нибудь рекомендовал?

– Да. Рекомендация превосходная.

– Давайте-ка я попробую изобразить завзятого зануду, – сказал Стайвесант. – Четыре месяца назад я дал вам вашу нынешнюю должность. Решение использовать аутсайдера сейчас может свидетельствовать об отсутствии уверенности в себе.

– Я не могу позволить себе волноваться по этому поводу.

– А может, и стоило бы. На ваше место метили шестеро мужчин. Поэтому, если вы сделаете то, что задумали, и об этом станет известно, у вас появятся большие проблемы.

– Мне и самой это не по душе, – сказала Фрелих. – Однако я думаю, другого выхода нет. Так вы даете мне разрешение?

Стайвесант пожал плечами:

– Зачем вы спрашиваете? Нужно было просто взять и сделать все самой.

– Это не в моем стиле, – ответила Фрелих.

– В общем, так, больше никому ни слова. И никаких записей. Во что это нам обойдется?

– Думаю, недорого, – ответила Фрелих. – Может быть, нам придется оплатить только его расходы.

– Вы были моей кандидатурой, – сказал Стайвесант. – Вас выбрал я. Поэтому все, что вредит вам, вредит и мне.

– Это я понимаю, сэр.

– Так что наберите в грудь воздуху, сосчитайте до десяти, а после скажите мне, что это действительно необходимо.

Фрелих сделала глубокий вдох и простояла молча секунд десять-одиннадцать.

– Это действительно необходимо. Стайвесант снял со стола папку.

– Ладно, действуйте, – сказал он.

Она приступила к делу немедленно и сразу же поняла, что действовать – это и есть самое сложное. Обратиться к Стайвесанту за разрешением казалось ей прежде таким трудным. Теперь же в ее распоряжении имелась только фамилия да биография, которая восемь лет назад могла быть достаточно точной – однако могла и не быть. И так ли уж верно помнит она детали? Все они однажды ночью были мимоходом сообщены ее любовником. Стало быть, полагаться следует только на фамилию.

Она заглавными буквами записала фамилию на листке желтой бумаги, перечеркнув фамилию, написала взамен «НЕПЕР». «Неизвестной персоной» был некто, кого надлежало установить и найти.

Главным ее оперативным преимуществом был компьютер. У нее имелся куда больший, нежели у среднего гражданина, доступ к гораздо большему числу баз данных. НЕПЕР был военным – это Фрелих знала точно, – поэтому она обратилась к базе данных Государственного центра личных дел. Она набрала фамилию, и поисковое программное обеспечение выдало ей три коротких ответа. Один она исключила сразу – по причине имени. Другой – по причине даты рождения. Стало быть, НЕПЕР – третий. С секунду она смотрела на имя, потом переписала на желтый листок дату рождения и номер социального страхования. Затем щелкнула по иконке ДЕТАЛИ и ввела пароль. На экране появилось короткое описание карьеры.

Карьера оборвалась пять лет назад – почетная отставка после тринадцати лет службы. Последний чин – майор.

Следующий логический шаг состоял в том, чтобы заглянуть в Главный указатель смертей службы социального страхования. Запрос вернулся с пустым результатом. НЕПЕР был все еще жив, во всяком случае, по сведениям правительства. Следующий шаг – проверка в Государственном центре информации о преступлениях (ГЦИП). На экране появилось сообщение – сведения об арестах и преступлениях отсутствуют.

Водительских прав НЕПЕР не имел. А отсутствие водительских прав означает отсутствие свежей фотографии и адреса.

Резко распрямившись в кресле, она запустила секретную программу, приведшую ее в укромные недра банковской индустрии. Это уже было очевидное нарушение официального протокола. Однако, если НЕПЕР когда-либо имел банковский счет хотя бы в одном из пятидесяти штатов, тот должен был появиться на экране. Она ввела номер социального страхования. Ввела фамилию. Нажала кнопку поиска.

К утру этого понедельника в Соединенных Штатах насчитывалось около двенадцати тысяч застрахованных ФКСД банковских организаций, однако против имени и номера социальной страховки НЕПЕР'а появилось название лишь одной из них. Простой текущий счет в филиале регионального банка города Арлингтон, штат Виргиния. Фрелих переписала реквизиты на листок. Потом позвонила старшему коллеге из совершенно другого отдела организации и попросила его связаться с банком и получить от него все подробности, какие удастся. В особенности домашний адрес.

Джек Ричер поежился от холода. Атлантик-Сити в разгар ноября – не самое теплое место на свете. Ветер, налетающий с океана, несет с собой соль, которая делает все вокруг влажным и липким. Пять дней назад он находился в Лос-Анджелесе и очень жалел, что не остался там. Теперь он был совершенно уверен, что самое лучшее – вернуться туда.

Он приехал сюда со старой черной женщиной и ее братом. Он пробирался автостопом из Лос-Анджелеса на восток, хотел взглянуть на пустыню Мохаве. Старики, ехавшие в древнем «бьюике-роудмастере», подсадили его. Среди чемоданов багажного отделения он заметил микрофон и коробку с синтезатором «Ямаха». Старуха сказала ему, что она певица, едет в Атлантик-Сити, у нее там контракт на несколько выступлений. Сказала, что брат аккомпанировал ей на клавишных и водил машину, однако теперь говорун из него никакой и водитель тоже, да и «роудмастер» давно уже не машина. Все это было правдой.

Местом выступлений оказался шикарный бар в восьми кварталах от пляжного променада. Управляющий не производил впечатление человека, от которого можно ожидать неукоснительного соблюдения контракта, так что Ричер взял себе за правило пересчитывать посетителей, отслеживая сумму, которую должны были в конце недели выдавать певице в конверте. Два выходных дня Ричер отсиживал в баре все три отделения, но затем его стало одолевать привычное беспокойство. И холод. Так что в понедельник утром он совсем уж было собрался снова пуститься в путь, однако после завтрака к нему подошел старый клавишник – и наконец нарушил молчание.

– Если ты не останешься, этот управляющий нас точно надует, – сказал он. – Пока-то нам платят, денег хватит, чтобы добраться до Нью-Йорка, может, получим у Би Би Кинга разовый ангажемент на Таймс-сквер, попробуем воскресить нашу карьеру.

Ричер промолчал.

– Ты вон какой здоровый, сможешь помочь нам выпутаться из неприятностей, если захочешь. Ты, кстати, кто? Что-то вроде боксера?

– Нет, – ответил Ричер. – Не вроде боксера. Я служил в военной полиции. В армии, тринадцать лет.

– Живешь в Лос-Анджелесе?

– Я нигде не живу, – ответил Ричер. – Я перемещаюсь.

– Ну так мы, дорожные люди, должны держаться друг за друга, – сказал старик.

– Уж больно здесь холодно, – пожаловался Ричер.

– Это точно. А ты бы купил пальто.

И вот теперь он стоял на продуваемом ветром углу – штанины липли к ногам под налетающими с моря штормовыми порывами – и пытался принять окончательное решение. Автострада или одежный магазин? В голове промелькнула короткая фантазия: Ла-Холла, дешевая комната, теплые ночи, холодное пиво. А с другой стороны, старая певица в Нью-Йорке, в новом клубе Би Би Кинга, она записывает компакт, получает контракт на турне по всей стране – слава, деньги. Новая машина. Он повернулся спиной к автостраде и, сгорбясь под ветром, двинулся на восток, на поиски магазина одежды.

Пройдя три квартала в сторону океана, Ричер обнаружил магазин, торгующий по сниженным ценам. Внутри уходили вдаль стеллажи и вешалки с одеждой.

– Могу я вам чем-то помочь?

Он обернулся и увидел у себя за спиной женщину.

– Вот эти пальто способны защитить от здешней погоды? – спросил он.

– Они превосходны, – ответила женщина. – Вам нужен размер 3XLT, – сказала она. – Рост метр девяносто пять?

– Вроде бы, – подтвердил он.

– Вес?

– Сто десять – сто пятнадцать килограммов.

– Тогда вам точно нужно что-то длинное и объемное. Пальто 3XLT, которое она ему вручила, было темно-оливковым. И как раз по нему. Прилегающее, ему такие нравились.

– Как насчет брюк? – спросила женщина.

Она нырнула к другой вешалке, на которой висели плотные брезентовые рабочие брюки, и начала перебирать их, поглядывая на его талию и ноги. Потом передала ему брюки того же цвета, что и фланелевая подкладка пальто.

– И вот эти рубашки попробуйте. Наденете под нее футболку, и все, вы в полном порядке. Вам какой цвет больше нравится?

– Что-нибудь тусклое.

Она уложила все поверх одной из вешалок: пальто, брюки, рубашку, футболку. Вместе они выглядели довольно симпатично – темновато-оливковые и цвета хаки.

– Годится?

Он кивнул, и женщина отвела его к кассе.

– Сто восемьдесят девять долларов ровно, – сообщила она.

– Я думал, вы тут со скидкой торгуете, – сказал он.

– Цена просто невероятно низкая, честное слово, – ответила продавщица.

Ричер покачал головой, вытащил из кармана смятый ком банкнот и отсчитал сто девяносто. Доллар сдачи, полученный от женщины, – и он остался с четырьмя баксами в кармане.

Старший коллега из другого отдела перезвонил Фрелих через двадцать пять минут.

– Домашний адрес раздобыли? – спросила она.

– Бульвар Вашингтона, сто, – ответил коллега. – Арлингтон, Виргиния. Почтовый индекс 20310-1500.

Фрелих записала все это.

– Спасибо. Думаю, больше мне ничего не понадобится.

– А я думаю, понадобится еще кое-что. Вам известно, что такое бульвар Вашингтона? Это просто автострада.

– Без домов? Должны же там быть дома.

– Один дом есть. Пентагон. Адрес фальшивый, Фрелих. По одну сторону от бульвара Вашингтона находится Арлингтонское кладбище, по другую Пентагон. И все. Ничего больше.

– Значит, я снова ни с чем.

– Может быть, и нет. Это какой-то странный счет. Шестизначная сумма, однако деньги просто лежат там, и все, не принося никакого дохода. А хозяин счета обращается в банк только через «Вестерн юнион». Сам никогда не появляется. Звонит, называет пароль, банк телеграфом переводит деньги, и так каждый раз. За пять лет – сорок штатов. Когда он позвонит в следующий раз, они перезвонят мне.

– А вы мне?

– Могу.

– Какая-нибудь система в частоте его звонков наблюдается?

– Она все время меняется. Хотя понедельник – день наиболее популярный.

– То есть сегодня мне может повезти.

– Определенно может, – сказал коллега. – А мне, случаем, не повезет?

– В интересующем вас смысле – нет, – ответила Фрелих.

В регистратуре мотеля Ричер разменял доллар на четвертаки и направился к телефону-автомату. Набрал по памяти номер своего банка, назвал пароль и попросил к концу рабочего дня перевести пятьсот баксов в Атлантик-Сити.

Фрелих узнала о предполагаемом переводе одиннадцать минут спустя. Закинув руку за спину, она сняла с полки карту Восточного побережья. «Часа примерно три, если движение не помешает. Вполне могу успеть».

Ричер провел час в своем номере, а после вышел на улицу, намереваясь проверить защитные свойства нового пальто. Он пошел на восток, к океану, выглядывая по пути контору «Вестерн юнион».

Перед конторой стоял «шевроле». Черная, безупречно чистая машина. За рулем одиноко сидела женщина. Ричер вошел в контору, попросил выдать ему деньги. А выйдя на улицу, обнаружил, что женщина стоит на тротуаре и смотрит прямо на него.

– Джек Ричер? – спросила она.

Он рылся в своей памяти. Такую женщину он бы запомнил. Но нет. Стало быть, он никогда ее прежде не видел.

– Вы знали моего брата, – сказал он. – Я всегда узнаю его знакомых. Люди смотрят на меня и думают о том, до чего мы похожи и как все-таки сильно отличаемся.

Она ничего не ответила.

– Приятно было с вами познакомиться, – сказал он и двинулся дальше.

– Постойте, – окликнула его она. – Мы не могли бы поговорить? Прошу вас.

Он обернулся, кивнул:

– Можно поговорить в машине.

Он забрался на пассажирское сиденье «шевроле», а женщина, обойдя машину, уселась за руль.

– Я очень хорошо знала вашего брата, – сказала она. – Мы с Джо встречались. Собственно, не просто встречались. В то время мы относились друг к другу очень серьезно.

– Когда? – спросил Ричер.

– Мы провели вместе два года. Расстались за год до его смерти. Я – М.-И. Фрелих.

– Эмми? – переспросил он. – Вроде той телевизионной ерунды?

– М.-И., – ответила она. – Это мои инициалы.

– И что они означают?

– Этого я вам не скажу.

– А как называл вас Джо?

– Он называл меня Фрелих, – ответила женщина. Ричер кивнул:

– Да, это в его духе.

– Мне его все еще не хватает, – сказала она.

– Мне, наверное, тоже, – ответил Ричер. – Так в чем дело – в Джо или в чем-то еще?

– Я хочу нанять вас для выполнения одной работы. Исходя из своего рода предсмертной рекомендации Джо.

Ричер кивнул:

– Что за работа? Фрелих помолчала.

– Я хочу нанять вас для покушения на вице-президента Соединенных Штатов.

Глава вторая

Не слабо, – сказал Ричер. – Очень интересно.

– Каков ваш ответ? – спросила Фрелих.

– Нет, – сказал он. – Думаю, в настоящий момент он будет наиболее безопасным во всех отношениях.

Фрелих улыбнулась:

– Позвольте, я покажу вам мое удостоверение.

– Не надо. Вы работаете в Секретной службе.

Она уставилась на него:

– А вы быстро соображаете.

– Джо работал в ней, – пояснил он. – А зная его – трудягу и человека довольно застенчивого, – нетрудно догадаться, что женщина, с которой он встречался, скорее всего, работала там же; в противном случае они никогда бы не познакомились. Плюс кто же еще, кроме правительственного служащего, может содержать в такой чистоте двухлетний «шевроле»? И кто еще смог бы выследить меня через банковский счет?

– Очень быстро соображаете, – повторила она.

– Спасибо. Однако Джо никакого дела с вице-президентами не имел. Он занимался финансовыми преступлениями.

Она кивнула.

– Мы все начинаем с финансовых преступлений. Отдаем, что положено, борьбе с фальшивомонетчиками. Да, мы познакомились на работе. Я как раз собиралась переходить в личную охрану.

– И? – спросил Ричер.

– Однажды ночью он сказал мне кое-что. В то время я была увлечена своей работой, честолюбива, все время пыталась убедиться в том, что мы делаем все, что можем, и Джо сказал, что единственный реальный для нас способ проверить себя – это нанять аутсайдера, чтобы тот попытался добраться до защищаемой нами мишени. Я спросила у него: кого, например? И он ответил: например, моего младшего брата.

Ричер улыбнулся:

– Это на него похоже. Умный, умный, а все же дурак.

– Почему дурак?

– Потому что, если вы нанимаете человека со стороны, все, что вам требуется, – это отследить его перемещения.

– Нет. Нанимать аутсайдера следует анонимно. Вот как сейчас, никто, кроме меня, о вас не знает.

Ричер кивнул:

– Ладно, может, он был не такой уж и дурак. Но почему вы ждали так долго, а не попробовали тогда же?

– Потому что теперь за все отвечаю я. Четыре месяца назад меня поставили во главе охраны вице-президента.

– Вы не хотите выпить кофе?

Она удивилась.

– Послушайте, это очень срочно, – сказала она.

– Нет такой срочности, которая стоила бы пропущенной чашки кофе, – ответил Ричер. – Так свидетельствует мой опыт. Отвезите меня в мой мотель, там неплохой бар.

Она улыбнулась и тронула машину с места. Наступали вечерние сумерки. Ричер присматривался к ее манере вождения. Очень толковая была манера. Фрелих припарковала машину у дверей мотеля, и Ричер провел ее внутрь, а потом по короткой лестнице вниз – в бар. Он дошел до угловой кабинки, скользнул в нее и сел спиной к стене, так, чтобы видеть весь зал. «Старая привычка». У Фрелих привычки явно были такими же. Она повторила маневр, и теперь они сидели бок о бок.

– Вы очень похожи на него, – сказала она.

– В некоторых отношениях, – согласился Ричер. – Но не во всех. К примеру, я все еще жив.

– Вас не было на похоронах.

– Они состоялись в неудобное для меня время.

Бармен принес кофе. Две чашки, пластмассовый кувшинчик с суррогатным молоком, бумажные пакетики с сахаром.

– Он нравился людям, – сказала Фрелих. Ричер поднял чашку.

– Вы пьете черный, – сказала она. – Совсем как Джо.

– Секретная служба – организация довольно старая, – произнес Ричер.

Фрелих кивнула:

– Президент Линкольн подписал указ о ее создании в 1865-м, четырнадцатого апреля, сразу после ленча. В тот вечер он отправился в театр, и там его убили.

– Ирония судьбы.

– В то время предполагалось, что она будет защищать только денежную систему. Потом, в 1901-м, убили Маккинли, и в правительстве сообразили, что кто-то должен оберегать президента – и эту работу тоже поручили ей.

– Поскольку ФБР до тридцатых не существовало.

Она покачала головой:

– На самом деле существовал созданный в 1908-м Офис главного следователя. Он и превратился в 1935-м в ФБР.

– Если вы используете аутсайдера впервые за сто один год, тут должно присутствовать нечто большее, чем стремление к совершенству, – сказал Ричер.

Фрелих открыла рот, чтобы ответить, но смолчала. Ричер понял, что она решила соврать.

– На меня сильно давят, – сказала она. – В профессиональном смысле. Очень многие хотели бы, чтобы я напортачила. Мне нужна уверенность.

Он ждал дальнейших прикрас и преувеличений. Вруны всегда питают к ним склонность.

– Женщина во главе группы – это все еще редкость, – сказала она. – Здесь, как и во всем остальном, срабатывают сексистские предубеждения.

– А который вице-президент? – спросил Ричер. – Старый?

– Новый, – ответила она. – Брук Армстронг.

– Так что же говорил обо мне Джо? – спросил он.

– Он говорил, что вы обожаете трудные задания.

Ричер промолчал.

– Так вы подумаете над этим? – спросила Фрелих.

– Я мало что знаю об Армстронге.

– Выбор его кандидатуры многих удивил. Младший сенатор от Северной Дакоты, образцовый семьянин, жена, взрослая дочь, то и дело звонит по междугородному старой больной матери, никакого серьезного влияния в национальных масштабах. Но человек он неплохой, для политика. Ясное дело, мы вам заплатим, – продолжала Фрелих. – Ну, знаете, оплата услуг профессионала – в разумных пределах.

– Деньги меня особенно не интересуют, – ответил Ричер.

– Что ж, если хотите сделать это бесплатно, мы возражать не станем.

– Вероятно, потребуются расходы.

– Мы их возместим, естественно.

– Что в точности я должен сделать?

– Просто сыграть роль наемного убийцы. Доказать мне, что он уязвим – время суток, дату, место. Я могу для начала дать вам сведения о его расписании.

– Вы предоставляете их всем, кто задумывает покушение? Нет уж, если делать подобное дело, так делать по-настоящему.

– Хорошо, – сказала она.

– Итак, вы считаете, что подобраться к нему невозможно? Она тщательно обдумала ответ:

– В общем и целом, да, считаю.

Ричер еще раз вгляделся в нее. Вкус у Джо имелся, подумал он.

– Так вы поможете мне? – спросила Фрелих.

– Не знаю, – ответил он.

– Это может оказаться опасным, – сказала она. – Если вас засекут, возникнет серьезная проблема.

– Меня не засекут, – отозвался Ричер.

– Джо сказал мне, что именно так вы и ответите. Он промолчал.

– Это очень важно, – сказала она. – И срочно.

– Вы не хотите объяснить мне, откуда такая срочность? Она отвела взгляд:

– Об этом я говорить не могу.

– Я служил в армии. И не раз слышал ответы вроде этого.

– Это просто аудит безопасности, – сказала она. – Так сделаете это для меня?

– На двух условиях, – ответил он. Она повернулась к нему:

– Каких?

– Первое, я должен работать в каком-нибудь холодном месте. Я только что потратил сто восемьдесят девять долларов на теплую одежду.

Она слегка улыбнулась:

– Куда бы мой протеже ни отправился, в середине ноября там будет достаточно холодно.

– Хорошо, – сказал Ричер. Порывшись в кармане, он придвинул к Фрелих по столу картонную спичечную книжечку и указал на отпечатанный на ней адрес. – И еще, в этом клубе работает старая пара, они боятся, что их обсчитают. Музыканты. Возможно, все и обойдется, но мне нужна уверенность.

– Когда у них день выплаты?

– Пятница, вечер, после последнего отделения. Возможно, в полночь. Они собираются в Нью-Йорк.

– Я попрошу одного из наших агентов связываться с ними каждый день. Так вы беретесь?

Чашка Ричера была пустой, но еще теплой. Он снял ее с блюдца, наклонил, наблюдая, как со дна стекает осадок, неторопливый и коричневый, точно речной ил.

– Когда это нужно сделать? – спросил он.

Третья неделя после выборов выглядела для новоизбранного вице-президента так: вторник, среду и четверг Армстронг проводил в городе, работая с переходной командой. Жена приходила в себя после выборов в их доме в Северной Дакоте – она этот отдых более чем заслужила, – так что в своем новом доме в Джорджтауне он пока жил один.

Рядом с ним постоянно находились четверо агентов, и еще четверо столичных полицейских дежурили в стоявшей перед домом машине. Каждое утро его забирал и отвозил в Сенат лимузин Секретной службы. Следом шла вторая машина – «броневик», так они ее называли. Кроме того, его повсюду сопровождали трое агентов. На запястьях у них были микрофоны, а под пиджаками скрывались автоматы. Снаружи здания располагались вашингтонские полицейские, внутри Капитолия – люди из службы безопасности Конгресса, на наружных дверях стояли постоянно работающие детекторы металла, а все, с кем он встречался, были либо депутатами Конгресса, либо их штатными сотрудниками.

Фрелих ожидала, что Ричер появится либо в Джорджтауне, либо на Капитолийском холме, однако там о нем не было ни слуху ни духу.

Первый прием для жертвователей был назначен на вечер четверга – в бальном зале одного из столичных отелей. После полудня здание обыскали с помощью собак, а по всем ключевым точкам расставили людей из городской полиции. Фрелих распределила агентов Секретной службы – двое у дверей, шестеро в вестибюле, восемь человек в самом бальном зале. Еще четверо присматривали за грузовым дебаркадером, через который в отель и должен был попасть Армстронг. Вестибюль и бальный зал сканировали скрытые видеокамеры, каждая из которых была подключена к отдельному магнитофону.

В списке гостей значилось тысяча человек. Фрелих провела некоторое время, вглядываясь в видеомониторы в поисках лиц, которые выглядели бы неуместными. Ни одного такого она не увидела, и все-таки ей было не по себе. Ричера среди них также не наблюдалось.

Армстронг с конвоем проникли в отель через въезд для грузовиков спустя полчаса после того, как начали появляться первые гости. Ему предстояло пробыть здесь два часа – по семь секунд на гостя. Одних такая краткость вполне устраивала, другие норовили урвать побольше времени, которое позволило бы им излить свои чувства. Была, в частности, одна женщина, которая вцепилась в рукав Армстронга секунд на десять-двенадцать и даже притянула вице-президента к себе, чтобы прошептать ему что-то на ухо. Впрочем, дама эта была изящной, хорошенькой, с темными волосами и замечательной улыбкой. Команда из Секретной службы ничего из ряда вон выходящего во всем этом не усмотрела.

Утро пятницы Армстронг провел дома. Затем охрана отвезла его на базу ВВС «Эндрюс»: в полдень ему предстояло вылететь в Нью-Йорк. В виде любезности потерпевшая поражение администрация предоставила ему «борт номер два», хотя, строго говоря, пользоваться этими позывными до настоящей инаугурации на посту вице-президента он права не имел. Самолет доставил его в аэропорт Ла-Гуардиа, откуда три автомобиля Секретной службы в сопровождении мотоциклетного эскорта повезли гостя на Уолл-стрит.

Фрелих была уже на месте – внутри Фондовой биржи. Здание охранялось более чем удовлетворительно, и это ее успокаивало. А вот то, что ее подопечному придется хоть какое-то время провести на открытом месте, напротив, тревожило. Она заставила своих агентов дважды проверить аккредитацию всех телеоператоров и фотографов, обыскать каждую сумку с аппаратурой и каждый карман на жилетах. Потом связалась по радио с лейтенантом местной полиции, подтвердившим, что весь периметр должным образом прикрыт – на триста метров по горизонтали и на сто пятьдесят по вертикали. После этого Фрелих разрешила Армстронгу выйти из машины, чтобы встретиться со специально отобранными для того брокерами и банкирами, – и все они в течение пяти мучительных минут позировали перед камерами.

Когда на обратном пути они подъезжали в машине к Ла-Гуардиа, у Фрелих затренькал сотовый телефон. Звонил старший коллега из казначейского отдела их организации.

– Я насчет банковского счета, за которым мы присматриваем, – сказал он. – Клиент только что позвонил в банк. Попросил перевести телеграфом двадцать косых в Чикаго.

– Он кому-то за что-то платит. Этого я и ждала. Коллега не ответил, и она захлопнула крышку телефона. Чикаго? Армстронг и близко к нему подъезжать не собирался.

«Борт номер два» приземлился в Бисмарке, Армстронг отправился домой, к жене, и провел ночь в собственной постели, под крышей семейного дома. Дом был большой, старый, жилая его часть располагалась над гаражом, который Секретная служба реквизировала для собственных нужд. Фрелих разрешила всем агентам персональной охраны ночью отдыхать, а четверых, приданных ей, поставила у дома – двоих спереди, двоих сзади. В помощь им были выделены многочисленные полицейские, сидевшие в машинах, расставленных в радиусе трехсот метров от дома. Она сама обошла всю охраняемую территорию и уже вернулась на подъездную дорожку, когда снова ожил ее сотовый.

– Фрелих? – спросил Ричер.

– Где вы?

– Не забудьте насчет музыкантов, ладно? Из Атлантик-Сити. Сегодня тот самый вечер.

И телефон замолк. Она прошла в апартаменты над гаражом. Позвонила в Атлантик-Сити, времени было час ночи, ей сообщили, что со стариками расплатились вовремя и по-честному, их машину проводили до И-95 и там она повернула на север.

Субботнее утро в Северной Дакоте выдалось ярким и холодным. Митинг был назначен на час дня – на территории центра церковной общины. Послеполуденные часы обернулись не более чем приятной прогулкой по приятному месту. Жена Армстронга была красавицей, его преемник все время держался с ним рядом, журналисты неудобных вопросов не задавали. Фрелих вглядывалась в лица. Вглядывалась в периметр. И ничего не увидела.

На вечер был назначен только тихий ужин с главными фигурами законодательного собрания штата. Поэтому жену Армстронга отправили домой, а его самого личная охрана повезла в центр Бисмарка. Бок о бок с рестораном стоял отель, Фрелих сняла в нем несколько номеров. Во время ужина главе его администрации позвонили по телефону. Покидающие посты вице-президент и президент приглашали своих преемников прибыть в Центр обеспечения ВМС в Термонте на посвященное вопросам передачи власти совещание, которое должно было начаться завтра рано утром. Фрелих это обрадовало, поскольку неофициальное название Центра в Термонте было «Кемп-Дэвид»: более безопасного места в мире попросту не существовало.

На следующее утро, в Мэриленде, за завтраком, стюард отыскал ее и подключил телефон к розетке на плинтусе. Беспроводными и сотовыми телефонами в Кемп-Дэвиде никто не пользовался. Их слишком легко прослушать.

Несколько секунд телефон молчал, потом послышался голос.