Текст книги "Взломщик в шкафу"

– Откуда вам это известно, мистер Роденбарр?

– Все очень просто: я их там видел.

– Вы их там...

– Я нашел там дипломат, набитый фальшивыми двадцатками. Иначе откуда бы я знал о них? Я их там и оставил, чтобы не спугнуть бармена.

Джиллиан знала правду. Я рассказал ей, что спрятал фальшивые двадцатки в камере хранения на автовокзале, и надеялся, что ей не взбредет в голову вспомнить подробности. Но у нее на уме было другое.

– А как же скальпель? – спросила она. – Ведь юрист убил Кристал скальпелем из нашего кабинета.

– Верно.

– Стало быть, он один из наших пациентов?

– Юрист по имени Джон. Кто же из наших пациентов юрист? – Крейг нахмурился и почесал затылок. – И юристов много, и Джон далеко не самое редкое имя, но...

– Он не обязательно ваш пациент, – перебил я ход его мыслей. – Повернем дело так. Кристал приходила к Грабову. Она видела инструментарий, который он использовал как гравер, и знала, что он такой же, как в кабинете у Крейга. Она упомянула об этом совпадении в разговоре с юристом. Это сильно упростило для него выбор орудия убийства. Он остановился на зубоврачебном инструменте. Так он надеялся в первую очередь подставить Крейга, а если тому удастся выкрутиться, натравить полицейских на Грабова.

Излагая свои доводы, я расхаживал по приемной, потом уселся на угол стола Мэрион.

– Юрист прекрасно все продумал, – продолжал я. – Ему надо было убрать с дороги человека, который мог все испортить. Таким человеком оказался я.

– Ты, Берни? – переспросил Крейг.

– Я. Полицейские упрятали тебя за решетку, ты искал способ выйти из тюрьмы. И ты бросил волкам своего старого приятеля Берни.

– Берни, а какой у меня был выбор?

Я молча глядел на Крейга.

– К тому же я знал, что невиновен в убийстве Кристал, а ты побывал у нее в квартире, да еще этот скальпель... Черт, все выглядело так, будто ты хотел подставить меня, и...

– Забудь об этом. Ты искал выход, и ты его нашел. А Голова тем временем взломал замок и проник в квартиру в поисках фальшивых денег. Тогда стало очевидно, что за этим делом стоит нечто большее, чем заурядное убийство мужем своей бывшей жены. Юрист понял, что надо поторапливаться. Концы с концами не сходились, и он должен был что-то предпринять. Иначе полицейские занялись бы прошлым Кристал, и выяснилось бы, какую роль в этом деле играл он сам.

А еще ему покоя не давал Грабов, – продолжал я. – Вероятно, они встречались раньше. Грабов мог знать об его интрижке с Кристал: ведь он не мог поручиться за то, что Кристал хранила ее в тайне. Так или иначе, Грабов представлял для него угрозу. Да и Грабову было не по себе: я помню, как он нервничал при встрече со мной. Может быть, он уже встречался с юристом. Короче говоря, юрист решил, что надо убрать Грабова и при этом стянуть петлю на моей шее. Ему как-то удалось завлечь художника в мою квартиру. Он заколол его одним из этих чертовых скальпелей и подбросил к трупу парочку безделушек Кристал, чтобы полиция ухватилась за обе улики и связала их воедино. Ну, прежде всего, какой мне смысл убивать Грабова, тем более скальпелем и в моей собственной квартире? Зачем мне подкидывать безделушки Кристал? Все это не лезло ни в какие рамки. И хоть в деле не было ни капли здравого смысла, юрист рассчитал, что последние события смогут побудить полицию выдать ордер на мой арест, и она его выдала. – Я перевел дух и посмотрел по очереди на каждого из них – на Джиллиан, Крейга и Карсона Верилла.

– Так вот к чему мы пришли, – заключил я. – И вот почему мы здесь собрались.

Последовала долгая пауза. В конце концов ее нарушил Карсон Верилл.

– Вы разобрались в ситуации. – Он прочистил горло. – Вы убедительно подготовили обвинительное заключение против безымянного юриста. Но вы не знаете, кто он такой, и я сомневаюсь, что его легко будет разыскать. Вы упомянули женщину, подругу Кристал Шелдрейк. Как ее зовут?

– Фрэнки Аккерман.

– Но вы, кажется, сказали, что она покончила жизнь самоубийством?

– Да, она умерла, смешав алкоголь с лекарством. Это мог быть и несчастный случай, и самоубийство. Она переживала за Кристал, и что-то ей не давало покоя. Не исключено, что она разыскала юриста. Может быть, он и предложил ей это пойло, желая убрать ненужного свидетеля?...

– Но последний вывод притянут за уши, вам не кажется?

– Может быть, вы и правы, – признал я. – Но в любом случае Фрэнки мертва.

– Вот именно. И возможность идентифицировать юриста умерла вместе с ней. А теперь вернемся к бармену, Коркорану. Я правильно называю его фамилию?

– Да, Коркоран.

– Так фальшивые деньги у него?

– У него, по крайней мере я их видел. Но это было вчера вечером. Наверное, они и сейчас при нем, и скорее всего и Голова, и его деньги сейчас очень далеко отсюда. Прошлой ночью, закрыв бар, он отправился домой, собрал чемодан и уехал из города. Навряд ли он сюда явится. Либо последние убийства его напугали, либо он давно уже хотел обдурить своих сообщников. Он ведь жил на чаевые и, узрев такую сумму воочию, сделался сам не свой. Вспомните, там было банкнот на четверть миллиона, хоть реально он мог получить по двадцать центов за доллар. Пари держу: Голова схватил такси и помчался в аэропорт Кеннеди, а оттуда – прямиком в теплые края. Ничего удивительного, если к весне в Вест-Индии обнаружится масса фальшивых денег.

Верилл, нахмурившись, кивнул головой.

– Получается, что работать не с чем, – медленно произнес он. – У вас ведь нет возможности опознать этого юриста, найти его?

– Ну, это не совсем так.

– Ах вот как?

– Я знаю, кто он.

– Неужели?

– И у меня есть кое-какие доказательства.

– Так, так!...

Я поднялся со стола, открыл дверь из матового стекла и сделал знак Деннису войти.

– Это Деннис, – представил я его. – Он хорошо знал Кристал и был добрым другом Фрэнки Аккерман.

– Чертовски хорошая была женщина! – сказал Деннис.

– Деннис, это Джиллиан Паар, а это доктор Крейг Шелдрейк и мистер Карсон Верилл.

– Рад познакомиться, – сказал Деннис Джиллиан. – Здравствуйте, доктор, – обернулся он к Крейгу, а потом с улыбкой перевел взгляд на Верилла и сказал, обращаясь ко мне и ко всем нам: – Это он.

– Да?

– Это он, – подтвердил Деннис, указывая на Карсона Верилла. – Приятель Кристал, Судейская Ищейка, как она его называла. Это Джонни, он самый.

* * *

Молчание прервал Верилл. Он не сразу собрался с духом. Сначала медленно поднялся, выпрямился во весь рост. И когда заговорил, стало ясно, что ему не до куража:

– Это смехотворно!

– Убийство всегда смехотворно, – ответил я, не проявив особой находчивости.

– Смешно, Роденбарр. Кто этот мужлан и где вы его откопали?

– Его зовут Деннис, он управляющий в гараже.

– Я не только управляющий. Я, кстати, и владелец.

– Он, кстати, и владелец, – повторил я.

– Думаю, он сильно пьет. А куда подевался ваш здравый смысл, Роденбарр? Сначала вы пытались манипулировать мной, чтобы я организовал вам защиту, а теперь обвиняете меня в убийстве.

– На первый взгляд я и впрямь проявил непоследовательность, – признал я. – Но теперь мне никакой защитник не понадобится. Как только вы признаете, что совершили два убийства, полиция, вероятнее всего, снимет с меня обвинение.

– Вы, должно быть, сошли с ума?!

– Мог бы, учитывая все пережитое мной за эту неделю. Но я в здравом уме.

– Нет, вы сошли с ума. Начнем с того, что меня зовут не Джон. Это вам не приходило в голову?

– Приходило, – признал я. – Когда у меня впервые зародилось подозрение относительно вас, я предположил, что вас зовут Джон Карсон и вы просто отбросили имя Джон. Тогда мне не повезло с разгадкой. Карсон, как оказалось, ваше имя. Карсон Уолфорд Верилл. Человек с тремя фамилиями. Но вы именно тот, о ком говорила Фрэнки Аккерман. Это ж очевидно, и никакой загадки тут нет.

– Я что-то не пойму тебя, Берни. – У Джиллиан был недоумевающий вид. – Если его зовут Карсон...

– "А вот наконец и Джонни", – как говаривала Фрэнки: «Джонни, а по фамилии...»

– Аа-а, поняла...

– Верно. Вокруг миллион Джонов, и навряд ли Фрэнки, встретив человека с таким именем, каждый раз изображала бы ведущего телепрограммы. Но Карсон – совсем другое дело. Так крайне редко кого зовут по имени, и, наверное, это имя показалось забавным Фрэнки.

– Смешно! – твердил Верилл. – Я респектабельный, женатый человек. Я люблю свою жену и всегда был ей верен. У меня никогда не было связи с Кристал.

– Не такой уж вы респектабельный, – парировала Джиллиан. – Вы заигрываете с женщинами.

– Ерунда!

– Вы и со мной заигрывали вчера вечером, хотели приволокнуться. А когда я дала вам отпор, отстали.

– Это абсурд.

– Вы ведь знали Кристал много лет, – напомнил я. – Вы знали ее, когда она еще была женой Крейга, не так ли?

Крейг подтвердил, что так оно и было.

– Карсон представлял мои интересы в суде по делу о разводе, – уточнил он. – Эй, может, потому меня и ободрали так с алиментами на ее содержание? Может, адвокат, которому я всецело доверял, уже кувыркался с ней в постели, и любовники договорились пропустить меня через соковыжималку? – Лучший Зубной Врач в мире помолчал, оценивая такую вероятность, и лицо его исказилось от злобы. Убийство убийством, а вот подставить друга и выжать из него такие алименты – это просто подлость. – Ах ты, сукин сын!... – процедил он.

– Крейг, неужели ты поверил...

– Сидел бы ты сейчас у меня в кресле, я бы тебе все зубы сточил до десен.

– Крейг...

– Вам на несколько лет обеспечена бесплатная зубоврачебная помощь в тюрьме, – вмешался я. – Там просто потрясающие дантисты. Вам предстоит такое удовольствие.

Он вперился в меня взглядом, и готов поклясться, что у него сейчас был взгляд убийцы.

– Вы сошли с ума, – гнул он свое. – Это все ваши теории, и ничего больше. У вас нет доказательств.

– Так всегда говорят злодеи в кино, – ответил я. – Когда он начинает говорить, что доказательств недостаточно, сразу понимаешь, что он и совершил преступление.

– Кроме пустой болтовни взломщика, тюремной птахи, и пьяницы сторожа с автомобильной стоянки, у вас ничего нет.

– Что это за чушь про сторожа с автомобильной стоянки? Я не сторож. У меня собственный гараж.

– А что касается подлинных доказательств...

– С доказательствами получается забавная штука, – прервал я Верилла. – Их находишь, когда знаешь, что искать. Как только полиция начнет показывать всем вашу фотографию, вы удивитесь, сколько людей видели вас с Кристал. Вчера вечером вам как-то удалось пройти мимо привратника моего дома, но это не самое трудное дело на свете, и либо он, либо кто-нибудь другой в доме обязательно вас опознает. А про драгоценности забыли? Вы не подбросили все дорогие безделушки Кристал в мою квартиру, потому что для такого поступка вы чертовски скаредны. Так где же остальные? У вас в квартире? В банковском сейфе?

– Никаких драгоценностей не найдут.

– Вы так уверенно заявляете об этом. Наверняка припрятали в безопасном местечке.

– Я не брал никаких драгоценностей. Я не знаю, о чем вы говорите.

– Но ведь есть еще и фальшивые деньги. Хватит и этого, чтобы вас повесили.

– О каких фальшивых деньгах речь?

– О двадцатках.

– А, те самые иллюзорные двадцатки? – Верилл изогнул дугой бровь. – Но я понял, что столь же иллюзорный Голова улетел с ними на юг.

– Видимо, он так и сделал, но интуиция мне подсказывает, что Грабов заранее доставил вам пачку образцов, у меня чертовски сильное подозрение, что пара тысяч фальшивых долларов находится в вашем офисе.

– В моем офисе?

– Да, в офисе на Веси-стрит. Удивительно, как пустынно в деловой части города в воскресенье, будто нейтронная бомба уничтожила всех людей и остались лишь пустые здания. Интуиция мне подсказывает, что толстая пачка двадцаток лежит в центральном ящике вашего стола, и, держу пари, они в точности соответствуют выгравированным пластинкам в квартире Уолтера Грабова.

Верилл сделал шаг ко мне, потом остановился.

– В моем офисе?... – повторил он.

– Ага, чудесное место, кстати! Нет вида на парк, как у Крейга, но зато из одного окна немножко видна гавань, а это уже приятно.

– Так вы подкинули мне фальшивые деньги?

– Не говорите глупостей. Деньги Голова увез на юг. Как же я мог их вам подложить?

– Мне следовало убить вас, Роденбарр. Знай я, что вы сидите в стенном шкафу, я бы все устроил прямо на месте. Никто бы не усомнился, что вы с Кристал укокошили друг друга. Вы ее закололи, а она вас застрелила – что-нибудь в этом роде. Я бы все продумал.

– А потом вы бы между делом достали двадцатки из стенного шкафа. Это бы все сильно упростило.

Верилл уже не слушал меня.

– Мне пришлось убрать Грабова. Она могла ему обо мне рассказать. Голова просто провожал ее до дома, когда она сильно напивалась, а вот с Грабовым у нее была любовная связь. Он, возможно, знал мою фамилию, мог заподозрить, что я тут замешан.

– И вы уговорили его встретиться в моей квартире?

– Грабов думал, что ему предстоит встреча с вами. У меня был номер его телефона. В телефонном справочнике его телефона нет, но Кристал, конечно, он был известен. Я позвонил Грабову, попросил его прийти к вам домой: сказал, что у меня его фальшивые деньги, и я хочу их вернуть. Я без труда прошел мимо привратника.

– Все проходят. А в квартиру как попали?

– Высадил плечом дверь, как в кино.

Вот и надейся на замки повышенной секретности. Нет, я себе вставлю настоящий полицейский замок, как у Грабова. Впрочем, и он Грабову не помог.

– А когда явился Грабов, привратник позвонил в квартиру, и я распорядился, чтобы он впустил его. Он, конечно, принял меня за вас.

– Естественно.

– Грабов сказал, что я совсем не похож на взломщика. Но никакого подвоха не заподозрил. – Верилл помолчал, припоминая что-то. – Его было даже легче убить, чем Кристал. Такой высокий и сильный, но я легко с ним сладил.

– Говорят, с каждым разом все легче.

– Я надеялся, что вы явитесь домой. Тогда бы я представил дело так, будто вы убили друг друга. Но вы не пришли.

– Нет, не пришел. – Я хотел было сказать, что переночевал у Джиллиан, но вспомнил, что тут Крейг. – Я боялся, что полиция возьмет квартиру под наблюдение, и переночевал в отеле.

– Но я и не стал допоздна засиживаться. Мне было не по себе: все же мертвец посреди комнаты.

– Можно понять.

– И я ушел, привратник не видел, как я приходил и как уходил. Никаких отпечатков я не оставил. И подброшенные в стол фальшивые деньги не произведут сильного впечатления в суде. Я – уважаемый адвокат. Если у них будет мое заявление против вашего, кому, как вы думаете, они поверят?

– А как же все присутствующие здесь, Верилл?

– Кто – этот пьяница из гаража?

– Я – владелец этого чертова гаража! – сказал Деннис. – Это вам не палатка с гамбургерами. Это гараж, к вашему сведению, недвижимость, приносящая доход.

– Не думаю, чтобы Крейг жаждал известить полицию о том, что сейчас здесь услышал, – продолжал Верилл, – да и мисс Паар понимает, что в ее интересах, а что нет.

– Это не пройдет, Верилл.

– Конечно, пройдет.

– Не пройдет. – Я повысил голос: – Рэй, пора кончать, а? Выходи и арестуй этого сукиного сына, чтобы мы все могли разойтись по домам.

Внутренняя дверь приемной открылась, и появился Рэй Киршман.

– Это Рэй Киршман, полицейский, – пояснил я. – Я впустил Рэя в кабинет раньше, до того, как пошел за Деннисом. Полагаю, это наглость с моей стороны, Крейг, открывать отмычкой твой замок, но у меня это вошло в привычку. Рэй, это Крейг Шелдрейк, а с Джиллиан вы уже встречались. Это – Карсон Верилл, убийца, а это – Деннис. Деннис, что-то я не припомню твоей фамилии.

– Хегарти, но, ради Бога, не извиняйся. Я и сам перепутал твое имя, называл тебя Кен.

– Все ошибаются.

– Видит Бог, – сказал Рэй, – у тебя, парень, кровь в жилах чуть теплее сухого льда.

– У меня нутро вора, ты же знаешь. Так прочтешь Карсону про его права?

– Точно, нутро вора.

Ладно, пусть думает, что хочет, но ведь и другие проявили хладнокровие. У Денниса ни один мускул на лице не дрогнул, когда он опознал Верилла, а ведь он видел его в первый раз. Если бы я не представил ему всех присутствующих, он мог бы и Крей-га принять за Судейскую Ищейку.

И я не так уж уверен, что на самом деле заслужил похвалу Рэя, – признаюсь, меня пронизал ужас, когда Верилл выхватил из кармана пиджака скальпель. Рэй бубнил про его право не отвечать на вопросы и, зачитывая документ, не видел, что происходило вокруг. Я застыл с отвалившейся челюстью: Карсон Верилл, издав отчаянный крик, вонзил скальпель себе в сердце. И вот тогда-то ко мне снова вернулось хваленое хладнокровие.

Глава 21

– Обычная история, – сказал я Джиллиан. – Верилл расходовал больше денег, чем зарабатывал, потерял большую сумму на биржевых спекуляциях и залез в долги по уши. Тогда он незаконно присвоил себе большие суммы из собственности, которой распоряжался. Ему нужны были деньги, ты не поверишь, что люди делают ради денег. Он и сделкой с фальшивыми деньгами заинтересовался поначалу из-за комиссионных в несколько тысяч долларов. А потом решил, что есть способ завладеть всем сразу. Кристал была для него теперь скорее помехой: их любовная связь тянулась уже много лет. Наступил момент положить ей конец раз и навсегда и одновременно положить в карман сто тысяч долларов.

– Он казался таким респектабельным...

– Наверное, Верилл не убивал Фрэнки Аккерман. Во всяком случае, он не упомянул об этом, и теперь уже поздно его спрашивать. Я думал, что она могла, возможно, звонить ему вчера вечером, но мне кажется, что ее смерть – либо несчастный случай, либо самоубийство. Задумай он убить Фрэнки, он бы и ее заколол скальпелем.

Джиллиан вздрогнула.

– Я как раз на него смотрела, когда он с собой покончил.

– И я тоже. Все на него смотрели, кроме Рэя.

– Стоит закрыть глаза, и снова перед тобой это зрелище, как он вонзает скальпель себе в грудь.

По правде говоря, и меня мучило это навязчивое видение, но имидж хладнокровного человека не позволял выдавать свои чувства.

– Он поступил благоразумно, – небрежно бросил я. – Сэкономил государству стоимость суда и своего последующего многолетнего содержания в тюрьме. И позволил Крейгу укрыться в тень, а Рэю Киршману – немного разбогатеть.

Чисто сработано, вам не кажется? Несколько тысяч долларов перекочевали от Крейга к Рэю, а в результате некоторые подробности преступления никогда не попадут в судебное дело. К примеру, никакого ограбления не было. Я никогда не наведывался в квартиру возле Греймерси-Парк. Подлинный убийца найден, претензий нет, а неприятные детали можно замести под коврик.

Я откинулся, отпил вина. Время было позднее, я сидел у Джиллиан и ничуть не беспокоился, что вот-вот нагрянет полиция. Когда-нибудь Тодрас и Нисуондер еще заставят меня сделать какие-то заявления, но сейчас на уме у меня было другое.

Я сел ближе, намереваясь обнять Джиллиан.

Она отодвинулась.

Я потянулся, сдерживая зевок.

– Что ж, неплохо было бы принять душ, – сказал я. – У меня не было возможности переодеться, и...

– Берни...

– Что ты хочешь сказать?

– Я... ну, в общем, Крейг скоро придет.

– О!

– Он сказал, что будет у меня примерно в половине десятого.

– Понимаю.

Джиллиан посмотрела на меня широко открытыми грустными глазами.

– Мне приходится быть практичной, – сказала она. – Ты не находишь?

– Нахожу.

– Меня очень огорчил тогда его поступок, Берни. Но ведь кто-то лучше ведет себя в затруднительных обстоятельствах, кто-то хуже. Все зависит от обстоятельств. Крейг – дантист. Порой он работает с трудным пациентом, и кажется, будто нервы у него стальные. Но он растерялся, когда его арестовали и бросили в тюрьму.

– Редко кто не теряется.

– Так или иначе, у него серьезные намерения.

– Разумеется.

– Он порядочный человек, имеет хорошую профессию, солидное положение в обществе. Он респектабельный.

– Карсон Верилл тоже был респектабельный.

– И он человек обеспеченный, вот что важно. Берни, ведь ты – вор, взломщик!

– Верно.

– Ты не откладываешь деньги, живешь от одного дела до другого. Ты в любое время можешь оказаться за решеткой.

– Не спорю.

– И ты, вероятно, не собираешься жениться?

– Нет, – ответил я, – не собираюсь.

– С моей стороны было бы чистым безумием отказаться от предложения Крейга... Чего ради? Правда?

– Правда, Джиллиан.

Нижняя губка у нее задрожала:

– Так почему же у меня так скверно на душе? Берни...

Самое время заключить ее в объятия и поцеловать. Самое время, но вместо этого я поставил бокал на стол и поднялся.

– Уже поздно, – сказал я. – Веришь не веришь, я очень устал. Суматошный выдался денек – много беготни и беспокойства. Да и тебе нужно привести себя в порядок и в лучшем виде предстать перед мистером Слюноглотом. А мне бы теперь поскорее добраться домой, вставить в дверь пару новых замочков и принять душ.

– Берни, мы все же можем... встречаться, как ты думаешь?

– Нет, – сказал я. – Думаю, не можем.

– Берни, я делаю большую ошибку?

– Нет, – после некоторого раздумья честно ответил я. – Думаю, что нет, Джиллиан.

* * *

Когда я ехал через парк в такси, я на миг почувствовал себя Сидни Картоном. Я поступаю хорошо, правильно, не так, как прежде. И прочая чепуха насчет того, как благородно отдать жизнь за друга.

Чепуха – она и есть чепуха. Лучший Зубной Врач в мире мне вовсе не друг, и от чего я, собственно, великодушно отказываюсь? Да, она миловидна и привлекательна, хорошо готовит кофе, но очень много женщин, миловидных и привлекательных, занимаются более интересным делом, чем чистка зубов. И к тому же я еще не встречал человека, который готовил бы кофе лучше, чем я, в кофейнике с фильтром, из приготовленной на заказ смеси колумбийских и гватемальских зерен.

Да, пожалуй, я схож с Сидни Картоном: я не поднимаю лишнего шума. Вот, как Карсон Верилл. Умер прилично, а ведь мог бы выкинуть фортель – прыгнуть из окна, и такое случается. А я мог бы бесконечно осложнить жизнь этой молодой женщине.

Почему бы, например, не открыть ей, кто был страстный любовник Кристал в тот день, когда я торчал в шкафу? Не кто иной, как Крейг, а Как-ее-по-имени, к которой он, по словам Кристал, торопился, – она, Джиллиан. Я не узнал его голоса, потому что шкаф его приглушал. Если я не ошибся, тогда мне ясны смущение и растерянность Крейга после моего рассказа. Я ведь, сидя в шкафу, старался не прислушиваться к их голосам, мог и обознаться. Да, в общем-то, мне это всегда было безразлично – и тогда, и сейчас, потому я и по сей день не знаю, он там был или нет.

Но займись я развитием своей гипотезы, я мог бы их основательно рассорить.

Но зачем изображать собаку на сене?

Я, возможно, убедил бы Джиллиан, что воровство со взломом отнюдь не отмирающая, бесперспективная профессия, как может показаться, и в последнем деле, несмотря на все неприятности, я не остался в проигрыше. Мог бы намекнуть на четверть миллиона долларов фальшивыми двадцатками. За вычетом двух тысяч, подкинутых Вериллу, они все еще лежали в автоматической камере автовокзала. Никуда их Голова не увез, я просто морочил голову Вериллу. Как только бармен увидел, что они исчезли из его квартиры, он понял: пора уносить ноги. Главари банды ждали его либо с пятьюдесятью тысячами баксов, либо с четвертью миллиона фальшивками. А поскольку у него не оказалось ни того ни другого, Нью-Йорк стал непригодным для житья.

А я со временем найду через знакомых кого-нибудь в этой сфере, и, надеюсь, мне удастся выручить в результате сделки двадцать – тридцать тысяч баксов, иначе только руками развести останется. Разумеется, я всегда смогу тратить по двадцатке за раз, как Грабов, но такой неспешный образ жизни не согласуется с нутром вора. Для него нужна наглость тюремной птахи в сочетании с терпением святого, а это вещи несовместимые.

И почему бы не напомнить Джиллиан, что драгоценности Кристал еще хранятся где-то в потайном месте: Верилл, конечно, их не успел продать и надежно припрятал от полиции. Когда все снова успокоится и подернется ряской, я, возможно, и наведаюсь за ними. Пусть у моей профессии нет будущего и, видит Бог, для взломщиков не предусмотрено пенсионного обеспечения и льгот, – пусть, говорю я, нет будущего, зато есть хорошее настоящее, и я получил отличную компенсацию за пару очень беспокойных дней.

Допустим, я сделал бы такую попытку, и Джиллиан изменила свое решение. А стоит ли игра свеч, если подумать!

Много женщин есть на свете.

Ну, возьмем хотя бы ту, с которой я говорил недавно по телефону. Галерея Нэрроубэк. Вот дьявольщина, как же ее звали? Дениз. Дениз Рафаэлсон. Мне показалось, что она очень забавная, когда мы разговаривали по телефону. Вот про Джиллиан никак не скажешь, что она забавная. Миловидная, привлекательная – да, и это приятно. Но когда провернешь несколько грязных дел, хочется отдохнуть душой и как следует посмеяться.

Конечно, она может оказаться стервой. Или совсем не такой, какую я себе представил, поговорив по телефону. Но через два-три дня я поеду в галерею, посмотрю картины, и если интуиция меня не обманула, представлюсь. Получится что-нибудь – хорошо, не получится – тоже неплохо.

Много женщин есть на свете.

Но где мне найти другого дантиста?...