Текст книги "Нежданно-негаданно"

– Позже. А сейчас оставь меня. Я не хочу разговаривать.

– Я просто беспокоюсь о тебе.

– Давай забудем эту тему, а?

Тон Данте был непринужденным, но она увидела в его глазах гнев и непоколебимую решимость. Ферн поспешно ретировалась, вспомнив слова Тони о том, что настаивать ни в коем случае нельзя. Это не поможет Данте.

Она легла, укрылась одеялом с головой, свернулась калачиком и долго лежала без сна, убеждая себя, что это, должно быть, самая обычная головная боль.

Похоже, так оно и было, потому что на следующий день Данте был таким, как обычно.

Однажды вечером они столкнулись с Марио, старым приятелем Данте. Мужчины углубились в научную беседу, однако время от времени вспоминали о манерах, извинялись и вовлекали ее в разговор. Ферн восхищалась этой новой гранью Данте.

Когда он отправился за очередной порцией выпивки, Марио сказал:

– Мы все думали, что к этому времени Данте уже станет деканом.

– Он в самом деле настолько умен? – спросила Ферн.

– Да он кого угодно заткнет за пояс. Ему предлагали профессорскую должность, но он захотел попутешествовать по миру.

На следующий день Ферн сослалась на усталость, предложив Данте провести время с Марио. Оставшись в номере, она включила свой ноутбук, вошла в Интернет и просмотрела все, что смогла найти о его заболевании.

Слабый кровеносный сосуд, который внезапно разрывается. Обильное кровоизлияние. Существуют предупреждающие симптомы, такие, как головная боль, раздвоение зрения. Это может случиться за несколько минут или за несколько недель до катастрофы.

Ферн то и дело вспоминала Данте, возвращающегося в горящее здание за собакой. Страшна ли смерть, если ты знаешь о ее близости?

Несколько статей, которые Ферн сочла нужным перечитать еще раз, она быстро скачала и поместила в файл «ZZZ». Затем отключила компьютер и позвонила Хоуп, решив сообщить ей о приступе головной боли у Данте:

– Я было забеспокоилась, но сейчас он чувствует себя прекрасно и выглядит энергичным и жизнерадостным.

– Спасибо, дорогая, – горячо отозвалась Хоуп. – Не могу выразить, что значит для нас твое согласие сопровождать его.

– Все, мне пора. Я вижу, он возвращается со своим другом.

Выглянув в окно, Ферн окликнула мужчин, которые помахали ей и указали на ресторан по соседству.

– Иду! – крикнула она.

Через несколько секунд она присоединилась к приятелям.

Втроем они провели приятный вечер, но под конец Марио, похоже, забыл про друга и начал все чаще заглядывать в вырез блузки Ферн. Данте заявил, что ему надо пораньше лечь, и утащил ее в постель.

Марио уехал на следующее утро, но их встреча оставила след в душе Данте. Растянувшись на песке, Ферн открыла глаза и с удивлением обнаружила, что Данте решает кроссворд на латыни.

Он перевел ей вопрос и пояснил:

– Ответ: quam celerrime. Это значит «как можно быстрее».

– Quam celerrime, – задумчиво повторила она. – Звучит приятно, певуче. Как жаль, что у меня нет способности к языкам.

Она снова легла. Ферн мирно дремала, когда послышался звонок мобильника.

– Это тебя, – сказал Данте, доставая ее телефон из сумки.

Поступило сообщение: «Никогда не думал, что ты из тех, кто отказывается от шанса всей жизни. Предложение все еще в силе, и на этот раз я жду правильный ответ. Деньги, деньги, деньги. Майк».

– Кто такой Майк? – спросил он.

– Разве я тебе не говорила? – сонно пробормотала Ферн. – Это мой папик. Он хочет осыпать меня бриллиантами и купить квартиру в Вест-Энде, но я сказала ему «нет».

– Теперь я вспомнил, он твой агент, да? Ты рассказывала о нем в поезде, когда мы познакомились.

– Угу.

Она старательно притворялась полусонной, тогда как на самом деле была встревожена. Ей не хотелось, чтобы Данте заинтересовался, в чем суть ее конфликта с Майком. Отвлечь его будет непросто.

– Почему он злится на тебя? – продолжил Данте. – От чего ты отказалась?

Ферн вздохнула, словно это навевало на нее скуку:

– Он хотел, чтобы я вернулась в Лондон и занялась съемкой спектакля с кинознаменитостью, которая снизошла до театральной сцены. Ни за что! Хватит с меня Сандора Джейли.

– А кто знаменитость?

Она назвала имя. Данте вытаращил глаза:

– И ты отказала ему? Только подумай, что ты могла бы…

– Он привозит с собой невесту, – возразила она, притворившись раздраженной. – У меня нет ни малейшего шанса побыть вульгарной и беспринципной.

Данте усмехнулся и обнял ее:

– Смею ли я надеяться, что ты предпочитаешь быть вульгарной и беспринципной со мной?

– Не могу запретить тебе надеяться, – равнодушно заметила она. – Некоторые мужчины слишком самоуверенны.

– Только не я. Не могу поверить, что ты ради меня отказалась от шанса заработать кучу денег.

– Ты забыл, – вяло напомнила Ферн, – я уже сколотила состояние на Сандоре. – Она легонько провела пальцем по его обнаженной груди. – А сейчас собираюсь истратить часть его на… э-э… кое-какие удовольствия.

– О, неужели? – улыбнулся он, и она с радостью отметила, что дыхание его сбилось. – Благородная синьорина отдает приказы?

– Именно. И она очень требовательна.

– Значит, я здесь всего лишь для твоего удовольствия?

Она оглядела его с озорной веселостью:

– Ну а для чего же еще? Я жду, что каждый мой каприз будет исполнен.

– Я твой верный раб.

– И мой первый каприз – поплавать. Вперед, в море!

– Я рассчитывал на кое-что получше.

– Не долго же ты был моим верным рабом. Пошли!

Ферн вырвалась и побежала по берегу. Данте бросился за ней. В море он схватил ее и потянул дальше, пока их тела не скрылись под водой. Никто не мог видеть, как он ласкает Ферн.

– Что ты делаешь? – притворно возмутилась она.

– Всего лишь выполняю свой долг. Не хотел бы разочаровать тебя.

– Но ты не можешь делать это на людях.

– Я делаю это под водой. Все вполне прилично.

– О каком приличии ты говоришь? – выдохнула она.

А потом Ферн уже была не в силах возражать. Она прильнула к нему, вонзив ногти в плечо так сильно, что отметины видны были еще несколько дней.

Когда они наконец вернулись к своим шезлонгам, она попросила Данте принести ей попить. Пока его не было, отправила Майку сообщение: «Извини, изменить решение не могу. На какое-то время я не у дел».

Надо надеяться, Майк больше не побеспокоит ее, что бы он там ни думал.

О, к черту Майка! К черту все, кроме желания вернуться с Данте в постель quam celerrime.

Глава 9

Фантазия про «верного раба» еще некоторое время развлекала их. В отличие от большинства мужчин Данте относился к этому совершенно спокойно. Они поиграли в эту игру в спальне, где Ферн отдавала приказы, а он беспрекословно их выполнял, смеясь, ни о чем не думая. Это устраивало их обоих.

Однажды утром, когда они собирались на пляж, раздался звонок Джино.

– Съемочная группа уехала, – сообщил ей Данте, закончив разговор.

– Уже?

– Сандору что-то там не понравилось, он устроил истерику, и через час всех и след простыл. Теперь нам пора поработать. – Он с улыбкой взглянул на нее. – Что ж, полагаю, это было слишком хорошо, чтобы длиться вечно.

– Ничто не длится вечно, – отозвалась Ферн.

– И я говорю так же. – Он вздохнул и печально добавил: – Но иногда этого очень хочется.

Они провели два дня в палаццо Тирелли, после чего направились назад, в Неаполь, где поселились в небольшой квартире.

В первый день по возвращении их пригласили на обед на виллу Ринуччи. Для Хоуп было важно увидеть своими глазами, что Данте в добром здравии и в прекрасном настроении.

– Он все мне рассказал, – призналась она, когда они с Ферн, улучив момент, остались на кухне одни. – Ты действительно дала Сандору Джейли пощечину, потому что предпочитаешь Данте?

– Я дала бы ему пощечину в любом случае, – возразила Ферн. – Это не имело никакого отношения к Данте.

– Ой, перестань! А как насчет выгодного предложения, которое ты отвергла?

– Ну, мне пришлось сделать это, поскольку я дала обещание вам. Хоуп, мы с Данте прекрасно проводим время, но понимаем, что это не навсегда. Он не любит меня, а я не люблю его.

Хоуп ничего не ответила, но ее взгляд был достаточно красноречив. Через секунду их окликнул Тони, они вышли в сад и присоединились к остальным.

Ферн хотелось поговорить с синьорой Ринуччи откровенно и объяснить, что она просто не позволит себе влюбиться.

Она понимала, что ей повезло, как далеко не многим женщинам. Данте – нежный и заботливый. Если она уставала, он укладывал ее в постель и либо обнимал, пока она не уснет, либо потихоньку удалялся, оставив ее в покое.

Когда они болтали, он слушал с искренним интересом. Сам же Данте говорил так, что заслушаешься. Под клоунской маской скрывался вдумчивый, образованный человек.

В постели он искусный и нежный любовник, дарящий ей такое наслаждение, о котором она и не мечтала, и обращающийся с ней как с королевой. Чего еще желать женщине?

Но Ферн не покидало ощущение, что все это обман, иллюзия, потому что он прячет от нее самую главную часть себя. И пока это так, она защищена от любви.

Ферн заверяла себя в этом сотни раз.

Их квартира располагалась на пятом этаже дома, фасадом обращенного на Неаполитанский залив. Из окна спальни был виден великий Везувий. Несколько раз она просыпалась и обнаруживала, что Данте стоит и умиротворенно любуется полной луной, освещающей залив и вулкан.

Как-то ночью он долго не ложился. Ферн ждала его, потом задремала. Открыв глаза, она увидела, что он сидит у окна. Однако боль явно не мучила его. Заметив, что она проснулась, Данте ничего не сказал, а просто протянул руку, приглашая ее присоединиться к нему.

– Помнишь, как мы смотрели на него? – пробормотал он.

– Да, и ты рассказал, что однажды слышал, как Везувий рокотал, и мечтаешь услышать его голос снова, – отозвалась она. – От него никуда не деться, да? Где бы ты ни был в Неаполе, он всегда тут.

– Ты думаешь, что привык к нему, – подхватил Данте, – знаешь о нем все, и тем не менее можешь быть застигнут врасплох.

Она наблюдала за ним, гадая, что он скажет дальше. Последние пару дней Данте пребывал в странном настроении, говорил меньше, чем обычно. Он не выглядел печальным или нездоровым, просто задумчивым. Казалось, что-то смущает его. Если он ловил ее взгляд, то улыбался и быстро отворачивался.

– Жизнь – тот же вулкан. Ты думаешь, что знаешь, как обстоят дела, но вдруг оказывается, что все не так. И ты уже не тот человек, каким был раньше. – Он нервно рассмеялся, словно не был уверен в себе. – Я болтаю чепуху, да?

– Продолжай.

– Вулкан неожиданно издает рокот и напоминает тебе о том, что ты всегда знал, даже если хотел бы не знать.

Ферн затаила дыхание. Неужели Данте наконец собирается рассказать ей о себе, тем самым позволяя по-настоящему сблизиться с ним?

– Ты боишься вулкана? – прошептала она.

– Да, хотя не признался бы в этом никому, кроме тебя. Я даже себе в этом не признавался, а вот тебе должен.

– Если ты доверяешь мне… – осторожно проговорила она.

– Я доверяю тебе, как не доверял еще никому и никогда. Если не тебе, тогда кому? – Данте взял ее руки в свои и наклонился, чтобы поцеловать ладони. – У тебя такие маленькие, изящные руки. И в то же время такие сильные, такие радушные. Когда ты протягиваешь руки, то в них, кажется, заключен весь мир.

– Я бы подарила тебе мир, если б могла, – сказала Ферн. Это было опасное признание, но слова, казалось, вырвались сами по себе. – Если бы он принадлежал мне.

– Может, так оно и есть, а ты этого не знаешь. – Данте погладил ее лицо нежными пальцами. – Порой я думаю, что знаю о тебе больше, чем ты сама. Ты любящая и честная, храбрая и открытая.

– Это иллюзия, – запротестовала Ферн. – Выдуманный образ, который ты создал.

– Я считаю тебя совершенством.

– Это иллюзия, – повторила она.

– Нет, это доказывает, что я человек проницательный и здравомыслящий. И не спорь со мной. Если я говорю, что ты совершенство, значит, ты совершенство. И не способна на обман или предательство.

– Данте…

Его палец легко коснулся ее губ.

– Не надо все портить. Позволь мне сказать, пока я не струсил, – пробормотал он.

– Никогда не видела, чтобы ты трусил.

– Это напускное. В душе я трус. Если б ты поняла, какой я трус, то убежала бы без оглядки. Именно это тебе и следует сделать.

– Я привыкла сама принимать решения.

– Ты не знаешь худшего обо мне.

– Ну, так расскажи. Я ко всему готова.

– Ферн… – Она почувствовала, как он вздрогнул. – Мог ли я представить, что с нами произойдет такое?

Теперь сердце ее билось так неистово, что она не могла говорить, только покачала головой.

– Я всегда вел бурную жизнь. Тебе это известно, не так ли? – Данте засмеялся вместе с ней. – Думаю, ты уже знаешь про меня все: шут, интриган, школьник-переросток.

– Я могу добавить еще несколько определений, – поддразнила его Ферн.

– Уверен, что можешь.

– Тогда почему ты считаешь, что я не знаю о тебе самого плохого? Возможно даже, я думаю о тебе хуже, чем ты есть на самом деле. Так поправь меня.

– Рассказать тебе, какой я герой? Какой сильный, стойкий, честный человек, который никогда не срезает углы и не прячется от правды?

– Нет, уж этому я не поверю.

Сердце Ферн замирало. Когда между ними возникнет полная откровенность, откроется дверь в будущее. А она хочет, чтобы будущее было. Теперь в этом можно признаться. Она скрывала свои чувства за стеной благоразумия. Но теперь Данте сам уничтожает эту стену. Еще чуточку терпения, и все будет хорошо.

– Если бы ты изображал кладезь добродетелей, я бы рассмеялась, – призналась она. – А потом отправила бы тебя своей дорогой, потому что такой ты мне ни к чему.

Он улыбнулся, но улыбка тут же исчезла.

– Ох, Ферн, не меняйся, – взмолился Данте. – Обещай, что никогда не изменишься, и тогда, возможно, я найду в себе хоть немного храбрости, чтобы показать тебе, какой я на самом деле глупый и упрямый слепец.

– Остановись, – попросила она, приложив пальцы к его рту. – Не принижай себя.

Данте не стал спорить, просто взял ее пальцы и прижался к ним губами. В глазах его плескалось отчаяние.

– Данте, – прошептала Ферн. – Пожалуйста, пожалуйста…

Вдруг он прижал ее к себе и спрятал лицо у нее на груди.

– Помоги мне, – хрипло попросил Данте. – Помоги.

Она с готовностью обняла его. Настал момент, которого она долго ждала. Данте обратился к ней за помощью. У Ферн от эмоций закружилась голова.

– Что такое? – удивился он, дотрагиваясь до ее лица. – Ты плачешь?

– Нет, я… Я просто…

– Прости. – Он мягко вытирал ее слезы. – Я не хотел тебя расстроить.

– Я не расстроена.

Он обхватил лицо Ферн ладонями и нежно посмотрел на нее, прежде чем прильнуть к ее губам. Она с радостью откликнулась на поцелуй, пытаясь без слов объяснить, что полностью принадлежит ему.

– Как мне повезло, что ты у меня есть, – сказал он. – Если б только…

– Если б только?.. – эхом отозвалась она.

– Если б только я этого стоил. Мне надо очень много сказать тебе, но не сейчас. В голове у меня сумбур. Как обычно, – добавил Данте, обращая все в шутку.

Но она не позволит ему пойти на попятную.

– Не думаю, что как обычно, – возразила Ферн.

– Да, еще хуже. Будь же со мной терпелива.

– Хорошо, – согласилась она, стараясь не выдать своей печали.

– Идем в постель, – предложил он. – Завтра нам предстоит долгая дорога.

Ферн была потрясена. Она не могла поверить, что эмоции, владевшие ими секунду назад, исчезли без следа. Однако она без возражений позволила ему отвести ее в постель. Одно неосторожное слово – и шанс будет потерян навсегда.

Данте укрыл ее одеялом, лег рядом, обнял и поцеловал на ночь. Затем отвернулся и уснул.

Она лежала, уставившись в темноту и пытаясь смириться с разочарованием. Данте собирался поделиться с ней своей бедой, но в последний момент, похоже, испугался. Теперь она должна набраться терпения, и это наверняка когда-нибудь произойдет. Ферн чувствовала, что дверца все же приоткрылась.

Как давно она влюбилась в него? Первые признаки появились на пожаре. Она, которая хладнокровно снимала на пленку измену Сандора, забыла тогда обо всем, кроме того, что Данте, взбирающийся по пылающему зданию, находится в опасности.

Как это печально – любить его и скрывать свою любовь так же, как он скрывает от нее свою тайну, свои чувства. Но теперь все скоро закончится, и, засыпая, Ферн снова чувствовала себя счастливой.

На следующий день они отправились на виллу, продажа которой требовала от них совместных усилий. Но задачу они выполнили и возвращались домой в приподнятом настроении.

– Давай перекусим где-нибудь, – предложил Данте. – Но только по-быстрому. Хочется скорее попасть домой.

Он не вспоминал о вчерашнем разговоре, но что-то подсказывало Ферн, что многое изменилось. Данте вплотную подошел к тому, чтобы произнести слова, которые сделают их ближе. Подняв глаза, женщина заметила, что он наблюдает за ней с удовлетворенной улыбкой, подтверждающей ее правоту.

По приезде домой надо было завершить работу, и они оба устроились за компьютерами.

– Все идет просто прекрасно, – бросил Данте. – Как я вообще продавал дома без тебя?

– Можешь не подлизываться, – пробормотала она. – Теперь ты от меня все равно не избавишься, хочешь того или нет.

– Вот это приятно слышать. Собираешься спать?

– Пожалуй, да. – Ферн закрыла ноутбук.

– Оставь, – попросил он. – Я потом уберу его вместе со своим.

Она поцеловала Данте и, зевая, отправилась в постель.

Он проводил ее взглядом, задаваясь вопросом, не сочтет ли она странным, что сегодня они не идут спать вместе. В сущности, Данте вынашивал план – без сомнения, предосудительный, – но надеялся, что Ферн не рассердится.

Она так и не переправила ему свои фотографии, которые он сделал. Данте намеревался совершить набег на ее файлы и захватить их. Подождав немного, он снова включил ее компьютер.

Данте без труда нашел нужную папку и быстро просмотрел снимки. Они поразили его с новой силой. С тех пор много всего случилось. Он не собирался сближаться с Ферн, однако это произошло. Возможно, это судьба.

Теперь он не мог понять, как не разглядел ее раньше, как – зачарованный красотой – не заметил силу и честность Ферн. И страсть, которая сломала его броню настолько, что вчера он чуть было не поведал ей то, о чем поклялся не рассказывать ни одной живой душе.

Данте был очень близок к этому, но потом отступил. Да только не слишком далеко. Из головы не шла мысль, что с ней можно поделиться всем, а потом умолять ее рискнуть и остаться с ним. Если не она, значит, никто, ибо никому другому в мире он не будет так доверять.

Ферн улыбалась ему с экрана. Глаза большие и ясные, обещающие надежду там, где ее не могло быть, будущее там, где прежде была только пустота.

Данте быстро соединил ноутбуки, а затем распечатал снимок.

Пока этого достаточно. Завтра он признается в содеянном, и они посмеются вместе.

И тут Данте заметил файл, озаглавленный «ZZZ».

Сквозь неглубокий сон Ферн расслышала шум принтера, доносившийся из соседней комнаты. Наступила тишина, а потом принтер заработал снова. Затем опять воцарилась тишина, которая все тянулась и тянулась. Ферн почему-то ощутила страх.

Она медленно поднялась с кровати, и в тот самый момент Данте вошел в комнату. Он тоже двигался медленно, словно силился оправиться от страшного удара. Данте включил свет, и она увидела, что он держит какие-то бумаги, которые тут же швырнул на кровать. Ферн узнала распечатки из файла «ZZZ».

– Я нашел это в твоем компьютере, – начал он. – Что это?

– Просто… кое-что. Я читала…

– Просто случайно читала? – Голос его был спокойным, но холодным как лед. – Я так не думаю. В той папке по меньшей мере с десяток ссылок. Ты специально искала эту тему в Интернете, верно? – Когда она заколебалась, он добавил: – Не лги мне, Ферн.

– Я не буду тебе лгать, Данте. Я знала, что у тебя проблема.

– Кто тебе рассказал? Хоуп, полагаю?

– Да, она беспокоится о тебе. Ты отключился на лестнице в день пожара, а потом у тебя болела голова.

– А вы сложили два и два и получили пять. В тот день мне стало плохо от дыма, но вам обязательно надо было сделать из мухи слона.

– Ты как-то упомянул, что Хоуп заменила тебе мать. Что ж, матери беспокоятся о детях.

– Значит, она рассказала тебе. Когда? Давно?

– Я…

– Давно? – безжалостно повторил он. – До того, как мы уехали вместе?

– Да.

– Ты все это время знала? А я-то, дурак, даже не догадывался, что ты за мной шпионишь.

– Я не шпионила.

– Шпионила! – Это прозвучало словно удар плети.

– Разве это ужасно – беспокоиться о твоем благополучии?

– Мое благополучие – мое дело.

– Не всегда, – отозвалась Ферн, начиная злиться. – Твое поведение, так или иначе, влияет на других людей. Ты не можешь жить, будучи отрезанным ото всех. Но именно этого ты и пытаешься добиться.

– Это мое дело. – Лицо его было смертельно бледным. – Поэтому ты поехала со мной? В качестве няньки, присматривающей за ребенком?

– Ты ошибаешься.

– Какая ирония! Какая злая шутка! Ведь я действительно доверял тебе. Мне казалось, мы стали близки.

– Как мы могли быть близки, – горячо возразила Ферн, – если ты скрывал столь важные вещи? Это не настоящая близость. Это притворство.

– Вот именно: как мы могли быть близки, если ты скрывала столь важные вещи? Это говорит обо всем, не так ли? Именно по этой причине ты отказалась от работы в Лондоне, ведь так? А я-то думал, что ты хотела быть со мной так же, как я. Что ж, человек может обмануться. Я верну тебе деньги, которыми ты пожертвовала ради меня.

– Не смей так говорить! – воскликнула Ферн. – Не смей предлагать мне деньги!

– Чувствуешь себя оскорбленной? Теперь тебе понятно, что чувствую я? – В голосе его звучала горечь. – Значит, ты сможешь понять, что сейчас мне невыносимо тебя видеть.