Текст книги "Нежданно-негаданно"

– У вас совсем недавно был легкий разрыв, – наконец сообщил врач. – Вам повезло. Вы его пережили. Возможно, вам и дальше будет везти. Или через несколько недель вы умрете.

Данте не ответил. Он сидел неподвижно, словно уже умер.

– А операция поможет? – со страхом спросила Ферн.

– Если бы все было так просто, – вздохнул врач. – Операция очень сложная, и высок риск летального исхода. Но если пациент до этого впадет в кому, то риск еще выше. – Он обратился к Данте: – Самое лучшее – сделать операцию сейчас, пока не стало хуже.

Данте сидел, обхватив голову руками.

– Вы можете гарантировать, что я останусь умственно полноценным? – выдавил он.

Доктор печально покачал головой:

– Осложнения исключать нельзя. Хотел бы я дать вам гарантию, но не могу.

Он вышел, оставив их вдвоем. Они молча обнимали друг друга.

С операцией или без нее вероятность смерти велика. Кроме того, сохраняется опасность потери рассудка.

Ферн знала, что их любовь стоит такого риска, но достаточно ли этого для Данте? Что он выберет? Теперь он действительно танцует на краю пропасти, но не с судьбой, а с ней, Ферн, веря, что она не позволит ему упасть вниз. Но принять решение должен он сам.

Она не станет винить его, если он уйдет.

– Что мне делать? – пробормотал Данте. – Как-то я сказал, что не боюсь умереть, и это было правдой. Но теперь у меня есть ты… и она.

Ферн ждала, что он скажет дальше.

– Я привык к своей болезни как к способу убегать от ответственности, – признался Данте. – В то время я считал, что поступаю разумно. Теперь это выглядит трусостью. Вся моя жизнь была притворством, потому что я отказывался посмотреть в лицо реальности. – Он взглянул на нее и в отчаянии прошептал: – Не могла бы ты одолжить мне немного своей смелости? Какая-то частичка моей души все еще велит мне уйти, и будь что будет.

– Нет! – горячо запротестовала она. – Ты нужен мне. Ты должен использовать любую возможность остаться в живых.

– Даже если я стану таким, как Лео? Это пугает меня больше, чем смерть.

Ферн немного отстранилась:

– Послушай, ты просишь поделиться с тобой храбростью, но разве ты не понимаешь, что я беру ее у тебя?

– Я? Шут гороховый, игрок с судьбой?

– Не говори так. Ты делаешь меня сильной и целостной, так что теперь мне необходимо держаться за твою руку. Это ты защищаешь меня, а не я тебя.

Данте напряженно вглядывался в ее лицо. Наконец он, казалось, нашел, что ему было нужно, ибо привлек Ферн ближе, положив голову ей на плечо.

– Я сделаю, как ты хочешь, – сказал он. – Только обещай, что будешь рядом.

Глава 12

Врач особо подчеркнул, что время терять нельзя, и на следующий день Данте предстояло лечь в больницу.

Они провели вечер на вилле, где собралась вся семья, чтобы пожелать Данте удачи. Он немного воспрянул духом, даже шутил, что почитает Ферн как оракула.

– Я не узнаю Данте, – сказала она. – Это так не похоже на него – все время соглашаться со мной.

– Он превращается в супруга Ринуччи, – объяснил Тони. – Какими бы сильными ни представали мы перед посторонними людьми, дома мы подчиняемся приказам женщин.

Никто не понял, которая из жен пробормотала: «Хотелось бы верить», но остальные согласно закивали, а мужья заулыбались.

– Данте еще не муж, – заметила Хоуп. – Возможно, ему пора им стать.

– Вы должны спросить у Ферн, – тут же отозвался Данте. Он улыбнулся любимой с оттенком прежнего, лукавого юмора. – Я сделаю, как мне велят.

– Тогда ты будешь идеальным супругом Ринуччи, – произнесла Ферн с дрожью в голосе.

– Но когда же свадьба? – поинтересовалась Хоуп.

– Как только я выйду из больницы, – ответил он.

– Нет, – возразила Хоуп. – Не стоит откладывать. Сделайте это немедленно.

Все понимали, что она имеет в виду.

– Разве можно организовать свадьбу так быстро? – удивилась Ферн.

– Предоставьте это мне.

У Хоуп были обширные связи, и никто не удивился, когда после нескольких звонков она объявила, что срочная церемония будет устроена завтра, в середине дня, и сразу после этого Данте отправится в больницу.

Все происходило стремительно, и Ферн забеспокоилась, не сочтет ли Данте, что его слишком торопят с браком. Ее опасения усилились, поскольку по дороге домой он был молчалив.

– Данте?

– Ничего не говори, пока не выслушаешь меня. Жди здесь.

Он прошел в спальню и вернулся через минуту с двумя маленькими коробочками. В одной Ферн увидела два обручальных кольца, большое и маленькое. В другой было кольцо с бриллиантами и сапфирами.

– Все они принадлежали моим родителям, – сказал Данте, доставая кольцо с драгоценными камнями. – Никогда не думал, что отдам их какой-то женщине. Но, с другой стороны, ты не какая-то женщина. Ты та, которую я ждал всю свою жизнь.

Он надел кольцо ей на палец, наклонил голову и поцеловал руку. Ферн не могла говорить. Она плакала.

– А это, – взял Данте другую коробочку, – кольца, которыми они обменялись в день свадьбы. Они очень любили друг друга. Отец творил всякие безумства, а мама старалась не отставать от него. Я, бывало, винил ее за это. Меня возмущало, что она идет на риск, не думая обо мне. Но теперь я на многое стал смотреть по-другому.

Его голос дрожал, от Ферн не укрылось, что щеки у него мокрые. Она крепко обняла любимого, всей душой радуясь, что в ее объятиях он может поплакать.

В ту ночь они занимались любовью как в первый раз. Данте прикасался к ней мягко, словно боялся навредить. Она отвечала со страстной нежностью, и они постоянно помнили: возможно, больше никогда, возможно, это все, что у них осталось в жизни. Закончив предаваться любви, они лежали, обнимая друг друга.

На следующее утро заехал адвокат с документами, которые должен был подписать не только Данте, но и Ферн.

– Они на итальянском. Я не понимаю ни слова, – запротестовала молодая женщина.

– Просто подпиши, – попросил Данте. – Это доверенность на управление моим бизнесом.

Ферн была несколько озадачена. Как его жена, она, в случае чего, получила бы право на ведение дел автоматически. Но может быть, в Италии другие законы? Она подписала бумаги.

Ферн приготовила для церемонии шелковое, персикового цвета платье, которое очень нравилось Данте. В строгом темном костюме он был невероятно хорош. Стоя бок о бок, они составляли красивую пару.

Оба старались не смотреть на саквояж, который Данте возьмет с собой в больницу.

– Кажется, такси приехало, – сказал он, выглядывая в окно.

– Пойдем.

– Один момент. – Он задержал Ферн.

– Что такое?

– Я хочу жениться на тебе больше всего на свете, – тихо проговорил Данте. – Но не желаю быть обузой. Дай слово поместить меня в дом инвалидов, если я стану таким, как дядя Лео.

– Как я могу это сделать? – ужаснулась Ферн. – Это предательство.

– Если ты не дашь мне слово, свадьбы не будет.

– Данте…

– Я не шучу.

– А твой ребенок?

– Мы только что подписали бумаги, которые передают тебе полный контроль над моим бизнесом, и не важно, будем мы женаты или нет. Это обеспечит тебя и ребенка.

– Я говорю не о деньгах! – воскликнула она.

– Конечно нет, но ты должна знать, что вы оба ни в чем не будете нуждаться, даже если свадьба не состоится. Так ты даешь слово, – повторил Данте, – что, если я стану инвалидом… – Он содрогнулся. – Поклянись, иначе я не женюсь на тебе.

– Что? – Ферн в ужасе уставилась на него.

– Я все немедленно отменю, если ты не дашь мне слово. Я не смогу пройти через это, если не буду уверен. Ты никогда не понимала, что этот страх значит для меня, да?

– Я знаю, что он значит для тебя больше, чем я! – вскипела она.

– Ничто не значит для меня больше, чем ты, – смягчился Данте. – Любовь моя, ты сделала для меня так много. Умоляю, сделай еще одно.

– Хорошо, – с грустью проговорила она. – Я обещаю.

– Поклянись всем, что тебе дорого и свято, жизнью нашего ребенка, своей любовью ко мне – поклянись.

– Клянусь. Если дойдет до того, что… – Ферн осеклась и подавила дрожь. – Я сделаю, как ты хочешь.

– Спасибо.

Свадьба состоялась в часовне при больнице. Почти все Ринуччи присутствовали на ней. Женщины стали подружками невесты. Мужчины соперничали за право сопровождать Данте.

Тони был ее посаженым отцом и с гордостью повел невесту к алтарю. Когда Ферн и Данте взялись за руки, проблемы, казалось, отступили. Даже жуткое обещание, которое он навязал ей, не могло испортить этот момент. Она выходит замуж за мужчину, которого любит и который любит ее. Все остальное не важно.

Невеста объявила:

– Я, Ферн, беру тебя, Данте, в мужья. Обещаю быть верной тебе в радости и в горе, в болезни и здравии. Обещаю любить и почитать тебя до конца моих дней.

Потом они обменялись кольцами.

Когда церемония близилась к концу, священник взглянул на них, без слов спрашивая, не желают ли они добавить что-нибудь от себя. Данте кивнул, взял руку Ферн и заговорил ясным голосом, чтобы слышали все:

– Я вручаю тебе свою жизнь. В ней нет ни одной частички, которая не принадлежала бы тебе. Делай с ней все, что пожелаешь.

Ферн потребовалось несколько секунд, чтобы побороть навернувшиеся на глаза слезы, потом она произнесла:

– Все, что во мне есть, принадлежит тебе. И будет принадлежать. Сейчас и всегда – что бы ни принесла жизнь.

Она произнесла последние слова с особым значением, надеясь, что Данте поймет.

А потом все закончилось. Вместо свадебного банкета семья проводила Данте в палату. Там стояла бутылка шампанского, но скоро смех и поздравления стихли.

Родственники попрощались с Данте, понимая, что этот раз может быть последним. Хоуп и Тони сердечно обняли его, затем оставили их одних.

– Вам надо хорошо отдохнуть, – посоветовала медсестра. – Поэтому ложитесь и выпейте лекарство. – Она протянула стакан. – Это поможет вам уснуть.

– Я хочу остаться с мужем, – сказала Ферн.

– Конечно.

Она помогла ему раздеться.

– Я рад, что ты осталась со мной, – начал Данте. – Мне надо сказать тебе кое-что еще. Я прошу у тебя прощения.

– За что?

– За мой эгоизм. Все-таки я не должен был настолько сближаться с тобой.

– Предполагалось, что между нами не будет ничего серьезного, – напомнила Ферн.

– Но это оказалось не в нашей власти. Я влюбился в тебя с самого начала, но не признавался себе в этом. И вот привел к краю пропасти.

– Неправда, – прервала она его. – Ты – лучшее, что было в моей жизни и всегда будет, что бы ни случилось. Ты понимаешь? Что бы ни случилось.

– Но скажи, что прощаешь меня, – взмолился Данте. Голос его был уже сонным.

– Я прощаю тебя, если хочешь, но прощать нечего.

Он улыбнулся. Секунду спустя глаза его закрылись. Ферн опустила голову на подушку рядом с ним и не сводила с него взгляда, пока ее глаза тоже не закрылись.

Это была их брачная ночь.

Утром пришли санитары, чтобы доставить пациента в операционную.

– Один момент, – в отчаянии попросил Данте.

Когда Ферн склонилась над ним, он коснулся ее лица.

– Если это последний раз… – прошептал он.

Ее словно током ударило. Это ведь и в самом деле может оказаться последний раз, когда она прикасается к нему, смотрит ему в глаза.

– Это не последний раз, – твердо произнесла женщина. – Что бы ни случилось, мы всегда будем вместе.

Вдруг Данте протянул руку, словно пытался что-то найти.

– Что такое?

– Твой фотоаппарат, – сказал он. – Тот, который всегда с тобой.

Ферн поняла, чего он хочет. Она установила фотоаппарат на некотором расстоянии и выбрала программу снимка с задержкой. Затем заключила Данте в объятия, глядя ему в лицо.

Его глаза смотрели на нее с удивительным умиротворением.

– Да, – прошептал он. – Мы всегда будем вместе. Моя любовь останется с тобой навсегда, верно?

Она не могла говорить, только кивнула.

А потом его увезли.

– А если он умрет? – обратилась она к Хоуп. – Умрет во время операции, на которую согласился только потому, что я заставила его? Если он умрет, значит, я убила его.

– А если операция пройдет успешно, ты спасешь ему жизнь и здоровье, – возразила та.

Как медленно тянется время! Много раз Ферн брала камеру и вглядывалась в последний снимок.

Что она наделала?!

– Я отправила его на смерть, – в ужасе проговорила она, побелев как мел.

– Нет, – убеждала ее Хоуп. – Данте действительно играл с судьбой. Ты же дала ему шанс. Ты – инструмент судьбы. Остальное не в твоей власти.

Наконец Данте вывезли из операционной с перебинтованной головой. Он был бледен как привидение, и совершенно не похож на себя. Но он был жив.

– Все прошло хорошо, – сообщил врач. – Он сильный, и осложнений не возникло, поэтому нам легко удалось укрепить стенку слабой артерии. Говорить об успехе еще слишком рано, но, полагаю, он будет жить.

– А… другое? – заикаясь, пробормотала Ферн.

– Нам придется понаблюдать. Жаль, что он откладывал лечение так долго, но я настроен оптимистично.

Эта оговорка преследовала Ферн, пока она сидела у кровати Данте, ожидая, когда он придет в себя. От недосыпания и переживаний она просто с ног валилась, но была не в состоянии уснуть.

Час проходил за часом. Данте лежал пугающе неподвижно, подсоединенный к множеству аппаратов. Даже дышать самостоятельно он не мог.

Возможно, это навсегда. Возможно, она приговорила его к этому. Он просил у нее прощения, но сейчас, в эти бесконечные ночные часы, Ферн просила прощения у него.

– Я отняла у тебя все, – прошептала она. – Ты пытался предупредить меня. Прости. Прости.

Данте лежал, неподвижный и безмолвный. Тишину в палате нарушал лишь звук аппарата, помогающего ему дышать.

Наступило утро. Пришел врач, чтобы отсоединить аппарат искусственного дыхания.

– Давайте посмотрим, как он справится без него.

Последовала пауза, затем Данте поперхнулся и сделал глубокий вдох.

– Отлично, – заявил доктор. – Дыхание нормальное.

– А когда он придет в себя? – спросила Ферн.

– Ему нужно еще немного времени.

Врач ушел, а она снова села возле кровати, взяла руку Данте в свои ладони.

– Отличное начало, – сказала она мужу. Слышит ли он ее? – Все будет хорошо. Ты придешь в себя и станешь точно таким же, как прежде, – коварным, хитрым, плутоватым манипулятором, которого любая разумная женщина должна избегать. Но я никогда не была разумной, если дело касалось тебя. Не оставляй меня. Вернись ко мне.

Но Данте, казалось, уже перешел мир в иной. В конце концов, наклонившись, она мягко поцеловала его в губы.

– Я люблю тебя, – прошептала Ферн.

И вздрогнула. Ей показалось или Данте пошевелился? Точно, пошевелился.

С его губ слетел вздох, и он что-то пробормотал.

– Что ты сказал? – спросила она. – Поговори со мной.

– Порция, – прошептал он.

– Что-что?

Через секунду он повторил:

– Порция… Я так рад, что ты здесь.

Ферн хотелось закричать от отчаяния. Он не узнает ее. Его разум помутился.

Данте медленно открыл глаза.

– Привет, – пробормотал он. – Почему ты плачешь?

– Я не… Это от счастья, что ты вернулся.

Он сонно улыбнулся:

– Ты обзывала меня всякими словами – хитрый, коварный, плутоватый. Ну ничего. Мой маленький друг защитит меня.

– Твой маленький друг? – переспросила Ферн, едва осмеливаясь дышать.

– Наша дочь. Хочу назвать ее Порцией. Ей понравится. Дорогая Ферн, не плачь. Все будет хорошо.

Потребовалось время, чтобы поверить, что Данте полностью выздоровел. Но с каждым часом он показывал, что его ум такой же острый, как всегда.

– Мы сыграли с судьбой в ее игру, – сказал он жене. – И выиграли. Точнее, ты выиграла. До тебя я не решался на это. Без тебя мне и незачем было. – Он дотронулся до ее лица. – Я не осмеливался мечтать, что так будет.

– А я всегда в это верила, – заявила она.

– Знаю, но существовала вероятность, что тебе придется поместить меня в дом инвалидов.

– О нет, – возразила Ферн. – Я бы никогда этого не сделала.

Данте нахмурился:

– Ты же обещала.

– Обещала, – согласилась она. – Но не собиралась выполнять обещание. Думаю, даже сейчас ты не понимаешь, как сильно я тебя люблю. Что бы ни случилось, ты бы оставался со мной. Поэтому мне пришлось прибегнуть к небольшому обману.

– Но, – прошептал потрясенный Данте, – ты поклялась всем, что тебе дорого и свято.

– Я солгала, – спокойно сказала Ферн. – Ты хотел, чтобы никто тебя не видел, и я бы это сделала. Ты жил бы в нашем доме, куда никто не приходил бы, но я каждый день была бы с тобой. В любом случае ты оставался бы моим мужем, и я бы любила тебя до своего последнего вздоха. – Вдруг, к своему удивлению, она почувствовала, что разозлилась. Почему ему нужно все это объяснять? – Ну вот, теперь ты знаешь. Я дала то обещание без малейшего намерения сдержать слово, потому что люблю тебя всем сердцем и душой – но до тебя это просто не доходит. Получается, я обманом заманила тебя к алтарю. Ты женился на бессовестной и бесчестной женщине.

Когда Данте наконец обрел дар речи, он произнес лишь два слова, и это были совсем не те слова, которые Ферн ожидала услышать.

– Слава богу!

– Что?

– Слава богу, что ты лгунья, моя дорогая! Слава богу, что у тебя хватило смелости быть бессовестной и бесчестной. Когда я думаю о той судьбе, которая могла постичь меня, окажись ты верной своему слову, меня дрожь берет.

– Что… что ты такое говоришь? – запинаясь, пробормотала Ферн.

– Если бы ты отказалась дать слово, я бы не женился на тебе, хотя мечтал, чтобы в жизни, в смерти и даже в той полужизни, которой я так страшился, ты, и только ты была со мной. Это слишком – надеяться, что ты должна любить меня так же сильно, как я тебя. Я и сейчас все еще не могу до конца осознать это, но знаю одно: моя жизнь принадлежит тебе. Ты подарила ее мне. Бери и пользуйся ею, как пожелаешь. Это ты разогнала тучи и принесла солнечный свет. И пока ты со мной, так и будет.

Через две недели Данте выписался из больницы, и они с Ферн отправились на виллу Ринуччи, чтобы провести там несколько недель. Единственным волнующим событием стал отложенный свадебный банкет, на котором собралось все семейство. Затем молодожены вернулись в свою квартиру.

После этого все, затаив дыхание, ждали появления нового члена семьи. Порция Ринуччи родилась весной, соединив в себе материнскую красоту и отцовский характер. На крестинах все обратили внимание, что именно отец со светящимся от гордости и любви лицом держал малышку, в то время как мать наблюдала за ними, ничуть не обескураженная столь необычным распределением ролей.

Если порой глаза Ферн затуманивались, то только потому, что она никогда не забывала про те тучи, которые отступили, но не исчезли. Когда дочь подрастет, их жизнь снова может омрачиться. Однако они справятся. Им помогут любовь и счастье.