Текст книги "Зазноба подкаблучника"

Это, конечно, изрядно портило настроение, однако, когда Мария Адамовна вошла в ресторан, глаза ее расширились от удивления, а от плохого настроения не осталось и следа: посредине огромного зала стояли сдвинутые столы, а за столами… за столами сидели мужчины! И только кое-где мужские строгие костюмы разбавляли нарядные женские платьица ее «счастливиц».

Сначала Мария Адамовна даже ахнула от радости, а потом… потом в душу закралась совсем не радостная мысль: «Ну вот, они уже сами научились добывать себе мужиков, и у них это получается гораздо лучше, чем у меня… плакали мои денежки…»

Но когда к Марии кинулась ярко раскрашенная дама, от сердца отлегло.

– Машка-а-а?! Ну чего так долго! Мы с мужиками чуть было сначала не испугались! Хорошо, что ваши тетки не дали нам уйти! У вас такие классные тетки!

– Люсенька… – старательно улыбалась Мария Адамовна. – А… вот этих мужиков… ты их по всему городу собирала?

Люська мгновенно стала серьезной.

– Маша! Ты не поверишь, – предельно честно заявила она. – Я ведь только в статусе написала, а собралось… Маш, но они с деньгами пришли, честное слово. И ваши… Слушай, эти ваши клубовские тетки такие молодцы! Они как-то сразу общий язык нашли со всеми! И…

– Угаров здесь? – в лоб спросила Мария.

– Обижаешь! Чего он, хуже других, что ли? Он еще и не один пришел, а с Митькой Кузнецовым, Володькой Раскидаевым, с Васькой Стратотуевым. Все как полагается. Все дружки в сборе.

– Девушки!!! Давайте к нам! – уже кричали им из-за столов.

– Боже, какое счастье, что я не поволокла сюда этого Авдея, – вздохнула про себя Мария Адамовна и тут же отправилась к столу.

Вечер начинал ее радовать прямо с первой же минуты.

– Девушка! Давайте сюда! – кричал какой-то незнакомый, прилично одетый дядька. – А то все девушки от меня на другом конце стола!

– Нет, эта девушка сядет к нам, потому что она наша одноклассница! Анечка, иди сюда! – вдруг позвал Угаров. И хоть он оскорбительно переврал ее имя, Мария Адамовна все же почувствовала, как теплая волна буквально всплеснулась где-то в организме.

– Я, конечно же… я сяду… – слегка кокетничала она. – Только меня зовут Мария!

– Адамовна! – хором рявкнули члены ее клуба. – Мария Адамовна! Ну вы сегодня! Ну вообще!

Мария Адамовна села рядом с Угаровым. Она на него и не смотрела вовсе, специально отворачивалась, но… чувствовала, как от него пахнет одеколоном, боковым зрением видела, как он накладывает в ее тарелку какой-то салат и даже наливает вино. Это было невозможно приятно. Волна еще раз колыхнулась и успокоилась.

– Дорогие мои! – встала Мария Адамовна. – Я предлагаю… Познакомиться! Коли уж у нас собрался такой прекрасный, дружный коллектив, то… надо хотя бы познакомиться… пока мы тут еще все в трезвом уме и твердой памяти… Предлагаю, каждый встает, называет свое имя и… парочку слов о себе. Я уверена, нам всем есть что сказать!

За столами зашумели, сначала бурно поддержали идею знакомства, а потом стали бурно выяснять, кому первому выпадет рассказать о себе всю подноготную.

– А ты изменилась, – проговорил вдруг совсем рядом Угаров.

Мария Адамовна обернулась к нему. Он смотрел на нее каким-то теплым, хорошим таким взглядом. Вероятно, ему тоже были приятны те воспоминания, которые касались только их двоих.

– А ты совсем не изменился… – негромко проговорила Мария Адамовна, покраснев. – Только возмужал, и все.

Угаров и в самом деле изменился немного. Нет, ну, конечно же, раздался в плечах, появилась седина в висках, дядька уже такой серьезный, далеко не мальчишка, но… вот его взгляд… взгляд, от которого Мария просто сходила с ума. Вот он тогда если бы хоть раз на нее посмотрел так! Хоть разочек, то… она бы была самой счастливой девочкой на свете!

– Я вот помню, – продолжал Угаров, склонив голову набок и пристально ее разглядывая. – Ты ведь в школе была… ну совсем какая-то… неприглядная… Все время болела то ветрянкой, то свинкой…

– Я-а?! – открыла рот Мария Адамовна.

Она, может, и была неприглядная, но отличалась богатырским здоровьем. Из-за чего страшно страдала. Потому что ей ни разу не пришлось пропустить школу по болезни.

– А помнишь, как я тебе мышь в портфель подложил, а ты потом ревела… ты тогда такой некрасивой казалась, мне еще захотелось и крысу туда же сунуть, – продолжал вспоминать Димка Угаров. – Я только сейчас понимаю, какой я был идиот!

– Я ж говорю, ты совсем не изменился, – от обиды скривила губы Мария Адамовна. – Помнит он, какая я некрасивая была! Не училась я в твоем классе! Ты в параллельном был! Мы с тобой вместе в новогодней сказке играли. Я была Бабой-ягой!

– М-да? – чуть отстранился Угаров. – Ну… прости… а ты мне Аньку напомнила… точно такая же…

– Спасибо! – рявкнула Мария Адамовна и отвернулась, взглянув на того, кто сейчас возвышался над столом.

Неизвестный, высокий и довольно приятный мужчина рассказывал, что он окончил театральный институт, но работает не в театре, а в собственном агентстве, проводит праздники. И считается лучшим тамадой в городе.

Девчонки из клуба глазели на него, раскрыв рты. Но как на него смотрела теперь Мария Адамовна! Это был он! Тот человек, который ей просто необходим!

– Ой! А у вас отзывы есть?! – кричала она через весь стол, совершенно забыв про Угарова. – Где можно посмотреть ваши свадьбы?!

– Я могу показать видео, – пообещал мужчина.

– Прямо сегодня? Мне надо прямо сегодня! Очень!

– Сегодня не обещаю, но вот… может быть, мы с вами…

– Маша! – дернул ее за руку Угаров. – Я вспомнил! Точно! Ты ж Баба-яга!

– Какая я тебе Баба-яга?! – выдернула руку Мария Адамовна. – Ну ведь взрослый же человек, а такое на красивую женщину наговариваешь! Мужчина! А у вас есть визитка?!

– Маш, ну не обижайся, – не успокаивался Дима Угаров. – Ну, Маш… А помнишь, как у нас Кощей Бессмертный в кулисе запутался?

Мария Адамовна не помнила. Вот царевича она помнила хорошо, а Кощея – подзабыла.

– Ой, Дима… конечно, помню… – быстренько улыбнулась Коровина, потом торопливо поднялась и направилась к месту рядом с тамадой. Этот мужчина ей был куда важнее, нежели воспоминания о каком-то Кощее и всей нечистой силе в целом.

Нет, вечер сегодня особенно радовал. Мало того что Угаров все же напряг память и вспомнил, кто она такая, так еще и с тамадой невероятно повезло! Да и женщины-«счастливицы» были при деле. Теперь никто не скажет, что она зря собирает деньги на все эти рестораны. Можно будет прямо завтра же начать собирать сумму на следующий поход, чтобы, как говорится, действовать по свежим следам.

Сегодня все было бы совсем чудесно, если бы ближе к концу вечера не разверзлись ресторанные двери и в зал не ввалились две знакомые до боли пары: Лидочка с братцем и баба Нюра со своим кавалером Романом Федоровичем. Хотя… было уже трудно разобрать, чей на сей момент это кавалер, так как к его локтю крепко прилепилась Лидия, но и баба Нюра не отставала, семенила чуть позади.

– О господи… – выдохнула Мария Адамовна. – Ну как же не ко времени… А я уж думала, что сегодня вечер пройдет без эксцессов.

– Маша-а! – заголосила Лидия на весь ресторан. – Мы тебя нашли, представляешь?

– Не может быть… – скривилась Мария Адамовна. – И кто у вас оказался такой ищейкой?

– Пусть это останется нашей маленькой тайной, – махнула рукой Элеонора Юрьевна. – Куда нам садиться?

Коровина больше не стала глумиться над родней и всем нашла место. Правда, строптивый Роман Федорович все же улучил момент и пересел ближе к Марии Адамовне. Следом за ним, гремя стулом, перебралась Лидия и, естественно, баба Нюра. Это еще хорошо, что народ за столами уже сидел не так плотно и безвылазно: люди все больше танцевали, а то и вовсе сидели по парочкам в курилках, выходили подышать свежим воздухом и вообще – интимно общались.

А в зале между тем зазвучала медленная музыка и… Боже, ну надо же, сам Угаров поднялся и подошел пригласить Марию Адамовну на танец.

Конечно, у нее что-то там где-то екнуло, и в душе даже шевельнулось прежнее чувство… Теперь, когда на нее пялилась Элеонора Юрьевна, было самое время показать, как она еще востребована мужчинами, и Мария Адамовна согласилась на танец, однако… Роман Федорович как-то уж очень ловко подскочил, ухватил женщину за руку и выдернул на середину зала, где уже качались некоторые пары.

– Позвольте мне вас пригласить, – чуть запоздало вспомнил он. – Вы знаете… я вот сейчас смотрю… Вы напоминаете мне… эдакую… хозяйку таверны! Веселую такую вдову!

– Ну знаете! – возмущенно дернулась Мария Адамовна. – Мой муж… конечно, он немного не в себе! Но не до такой же степени! Думайте, что говорите! Я вот, к примеру, совсем себя вдовой не ощущаю!

– Да ну что вы! Это я просто к слову… ассоциация, так сказать… – принялся объяснять Роман. – Я же режиссер по профессии. И просто не могу пройти мимо фактурных образов. Вот… Как вы считаете, с чего я так прикипел к вашей бабушке? Ну? Подумайте!

– Я и сама хотела вас спросить, с чего бы это? – строго уставилась на него Мария Адамовна. – Квартира все равно на нас переписана, родственников у бабы Нюры куча, наследства – ни фига. И что вас к ней тянет?

– Да то и тянет! – радостно блестел глазами начинающий режиссер. – Я же… Понимаете, моя мечта – поставить исторический фильм… Ну, скажем, века восемнадцатого… Я уже даже несколько книжек прочитал! А ваша Элеонора Юрьевна, она ведь… будто из того века! Такая же… В общем, мне видится, что раньше все такие были: важные, чопорные… К тому же, я думаю, она и сама может еще кое-что помнить.

Мария Адамовна вытаращилась на Романа.

– Я подозреваю, что восемнадцатый век она помнит смутно, – скривилась Коровина. – Хотя… мы можем ее спросить.

Бросив кавалера посреди танца, Мария Адамовна устремилась к столу, где в нервном ожидании томились Лидия и баба Нюра. Правда, Авдея с ними не было, Тонечка Абрикосова все же решила отточить на мужчине свое мастерство женского кокетства.

– Маменька, я вам пришла открыть страшную тайну, – мило улыбнулась Мария Адамовна. – Догадайтесь, отчего это у вас так долго длится роман с Романом Федоровичем?

– Он уже не длится, – поправила Лидия. – Роман нашел, что я тоже дико интересная женщина.

– Не говорите глупостей, Лидочка, – перебила ее Элеонора Юрьевна. – Маша, я тебе уже говорила, у нас с Романом поразительная духовная тяга!

– Мария! – подоспел Роман Федорович. – Ну стоит ли прямо сейчас спрашивать про старину?

– Маменька! – открывала все карты Коровина. – Роман наш – молодой, начинающий режиссер!

– А я знала! – вытянулась жердем Лидия. – Он мне сообщил!

– Ну так вот, маменька, – продолжала Мария Адамовна. – Роман рассчитывает, что вы станете для него живым пособием.

– Анатомическим? – ужаснулась пожилая леди.

– Ну что вы говорите, право же… – сконфузился Роман. – Я просто… вот смотрел на вас, Элеонора Юрьевна, и… вы ведь настоящая графиня! Повадки, стать… Короче, я хотел ставить спектакль по рассказу «Муму». А вы бы у меня были той самой барыней, которая…

– Маменька! – воскликнула Мария Адамовна. – Обратите внимание, как тонко чувствует вас режиссер! И да! Вы прямо-таки и есть рабовладелица-самодур! Как говорит Роман, даже привычки те же!

Пока баба Нюра обдумывала, хорошо это или плохо, Лидочка уже вовсю пытала Романа Федоровича:

– А я? Кого вам напоминает мой светлый образ?

– Вы… – на секунду призадумался Роман и выдал: – Вы видитесь мне ковбоем! Да! Именно! Эдакая, знаете… в кожаных штанах, с кнутом…

– А вокруг коговки, коговки… и пастушок – моводенький, моводенький, – хихикнула Мария Адамовна. – Лидочка, вам не удалось оторваться от деревни, вас раскусили!

Та открыла рот от изумления, отчего ее лицо стало еще длиннее.

– А знаете! – вдруг закатила глаза к небу Элеонора Юрьевна. – Роман! Я согласна играть у вас девицу восемнадцатого века или девятнадцатого, только… Пусть это будет Ирина! Из романа «Дым» Тургенева. Я себя так и вижу… эдакой… резкой на слова, ядовитой и роковой…

– Вот когда это и другие увидят, тогда… – остепенила свекровь Мария Адамовна, но тут к ней подошел мужчина, который работал тамадой, и отозвал ее в сторонку.

– Давайте сразу познакомимся, – начал он, но в зале теперь заиграла быстрая мелодия, и звуки просто оглушали.

– Может, выйдем? Ничего не слышно! – прокричала Мария Адамовна и потянула тамаду из зала.

– Меня зовут Евгений Львович, – представился мужчина. – Я вот вспомнил, у меня ж на телефоне есть запись моей работы-то. А вы себе хотите на свадьбу?

– Да, знаете, у меня сын женится, совсем-совсем скоро, а вот с тамадой… – затрещала Мария Адамовна. – Хотела соседку попросить, но она оказалась несознательной – уехала работать на вахту, вот я и… А вы дорого берете?

– Дорого, но оно того стоит. Вот, поглядите…

И в тот самый момент, когда они склонились над маленьким экранчиком телефона, совершенно невинно соприкоснувшись головами, Мария Адамовна вдруг почувствовала резкий толчок.

– Ну что еще та… – обернулась госпожа Коровина и онемела… на целую секунду.

Перед ней с перекошенной физиономией стоял Иван! Собственной персоной.

– Марья! Немедленно домой! – совсем как девчонке приказал ей муж. – Что это еще за… знакомства какие-то непонятные?! Домой, я сказал!

– Че-го?! – пришла в себя Мария Адамовна. – Ах ты…

Она забылась настолько, что даже задрала подол, чтобы поудобнее пнуть презренного изменщика.

– Я тте сейчас пойду домой! Я тте сейчас… – В следующий момент она рванула за супругом, ломая каблуки.

Иван Михайлович помнил, что рука у его супружницы меткая и увесистая, а уж нога-то… Причем жена все делает от души и чистого сердца. Поэтому он не стал дожидаться, пока его настигнет праведный гнев, а на удивление быстро, точно тушканчик, прыжками стал удаляться от врат ресторана. Супруга же отставать не собиралась. Наконец-то наступил ее час! И сейчас она выскажет этому предателю все, что скопилось в душе.

Мария бегала быстро, но недолго. Иван продержался дольше. Наверняка потому что был легче.

– Иди сюда, ирод! – свирепо требовала Мария Адамовна, потому как бегать уже не могла. – Иди, я тебя стану бить.

Иван Михайлович не хотел уходить, но и подойти к жене было самоубийством. Поэтому он нарезал круги возле супруги, пытаясь на ходу хоть что-то объяснить.

– Машенька, вот ты же ничего не знаешь!

– И знать не хочу! Иди, по спине вдарю, душеньку отведу.

– Нет, Машенька, у меня потом горб вырастет. И незаслуженно, между прочим. Или я и вовсе… инвалидом стану. Маша, а я же… у меня была очень сложная ситуация! Прямо-таки… смертельно!

Он даже остановился на минуточку, чтобы показать, насколько сложная ситуация у него была. Но Мария Адамовна вероломно попыталась воспользоваться небольшой остановкой и… огрела-таки супруга рученькой по хребту. Иван, тоненько взвизгнув, снова принялся выписывать вокруг жены кренделя.

– Маша, я деньги заработал! Большие! Много!

Но даже упоминание о деньгах Марию Адамовну не затормозило, а, казалось, разозлило еще больше.

– Так ты еще и на панель, позорище мое! Ну я тебе…

Со стороны зрелище было занятным. По темной улице неслась зрелая дама в нарядном платье, на каблуках, с растрепавшимися волосами, периодически останавливаясь, чтобы отдышаться. При этом она наклонялась почти до земли, опускала руки и утробно стонала. От нее убегал юркий, вертлявый мужичок. Причем убегал как от собственной погибели. Однако, когда дама останавливалась, мужичок крутился рядом и даже, кажется, строил рожицы. Неизвестно, чем бы закончился этот марафон, если бы из переулка не вышел высокий мужчина с огромной черной мохнатой собакой. Собака, заметив странных граждан в сей поздний час, немедленно встала в стойку и несколько раз предупредительно гавкнула. Удивительная парочка мгновенно прекратила всяческие телодвижения и замерла в позе статуи. Первым очнулся мужичок.

– Мужчина… вы эту женщину подержите собачкой минут десять! Пожалуйста, только десять минут. Это вопрос жизни и смерти. А потом… можете отпускать. Собаку.

– Не вопрос… – пожал плечами мужчина, хотя и ничего не понял. И тут же приказал собаке. – Фил, охранять!

Черный мохнатый Фил неторопливо уселся возле Марии Адамовны.

– Спасибо, – сердечно поблагодарил Иван Михайлович и быстро начал рассказывать свою историю. Он четко понимал: больше у него случая не представится. – Маша, ты же помнишь, как я пошел на встречу одноклассников?

Мария Адамовна молчала. Она вообще-то даже дышать боялась рядом с такой псиной.

– Вот… я, конечно, немножко перебрал, ну и… поспорили мы с Петькой… короче, что я не подкаблучник.

– Товарищи, – вклинился вдруг хозяин собаки. – Я на пару минут отойду, сигарет купить. А вы пообщайтесь. Фил, место!

Он отошел, собака все так же продолжала сидеть возле женщины, а Иван Михайлович рассказывал:

– В общем… Петька… он просто вынудил меня поспорить с ним на десятку… тысяч, конечно, дело же не шуточное… И я… мне надо было доказать, что я смогу любую женщину… в общем, что я еще не старик и мной интересуются дамы… Маша, осторожно, собачка волнуется… Ну, дурак, конечно. Так ведь… мы ж сколько раз спорили-то? Тыщщу! А на следующий день все забывалось! И никто никому ничего не отдавал! Так всегда было. Но… в этот раз не получилось. Нет, Петька-то бы забыл, но к нему приехал сын… Такой противный, уголовный элемент! Вот ведь по ком армия плачет! Не берут чего-то… Ну и, в общем, тот, сын Петькин… Ему были нужны деньги, он начал трясти их с отца, а чего с Петьки стрясешь-то? Но ведь выкрутился, гад! Рассказал ему про наш спор, и уж тогда… Он с меня прямо не слезал… все утро! Мы за водкой тогда пошли, а Петькин сын увидел. Ну и стал мне напоминать. Настойчиво. Чтобы я долг отдал. А тут… В общем, Вика эта… Она все поняла и подыграла. Там, конечно, не сразу все поверили, Петька выскочил, то, се… Но Вика молодец… Маша! Тихо! Собачка зубки показывает!.. В общем… сама понимаешь, пришлось мне и дальше весь этот спектакль играть. Я ж думал: приду к Вике, она скажет Петьке, что я ей жутко интересен, ну и разойдемся! Чего ж еще-то? А вот сыночек никак не мог успокоиться. Подозревал, гад, нас в сговоре. И все же… поверили. Почти поверили… сидим мы с Петькой и Викой у нее дома, а тут… Вот что значит не везет! В это самое время приезжает к Вике ее мать! Увидела меня и ну радоваться! Прямо-таки запрыгала от счастья! Очень я ей понравился как зять. Первого-то она на дух не переносила. А тут так возрадовалась, что даже дом на Вику собралась переписывать! «Я, – говорит, – в город переезжаю, а дом сначала хотела на младшую дочь оформить, а теперь вижу: тебе нужнее! Раньше-то и подумать не могла, в деревне без мужика делать нечего, но сейчас… Завтра же поедем в контору дом на тебя оформлять!» Смотрю, Вика аж задрожала от корыстных мыслей. Обрадовалась то есть. Ну и… куда ж деваться? Ночью… Маша! Я на полу у них спал! И даже без матраса! Чтобы ее мать не догадалась, что мы не муж с женой!.. Так вот, ночью Вика и говорит, дескать, если я не хочу, чтобы она меня Петьке с сыночком выдала, значит, должен молчать, что я ей не муж. Там и потерпеть-то надо денька два, а потом мать уедет, и все нормально будет. Ну не могли ж мы с Викой сразу сказать, что я не ее мужик, там же еще Петька сидел за столом-то! А потом уже мать решила дом переписать. Да и… Вика обещала мне от того дома двести тысяч выдать! А за это, Машенька, стоило поработать! Да ведь и самой Вике нелегко было, они только-только собрались с Гордеем семью построить, а тут я! Вот и терпели все. А сегодня утром ее мать уехала, я сразу домой! А там… Короче, выясняется, что ты убежала в ресторан и даже не сказала в какой! Это еще хорошо, что я всех твоих клубовцев знаю. Позвонил Тонечке Абрикосовой, она мне и выдала место дислокации. Маш, ну я ж правду говорю!

– Правду? – прищурилась Мария Адамовна. – А ты не мог мне ее сказать раньше, тогда, в подъезде?! Чтобы я не мучилась тут!

– Не мог! – кивнул Иван. – В подъезде том я специально говорил так, чтобы ты обиделась. И ушла. Ты же… Маш, ты бы всю денежную идею ко всем чертям послала! А я уже столько отработал! Гляди, Петька десятку должен и Вика двести.

Мария Адамовна ему поверила. Почти, если бы не это «должен»…

– Погоди… ты же сказал, что деньги уже заработал.

– Ну да, – честно таращился Иван Михайлович. – Я-то заработал! Только они… они мне не отдают!

– Ах ты, мерзавец! – Она забыла про всех собак, кинулась на неверного супруга, а тот стремглав бросился наутек.

Погоня возобновилась. Только теперь в нее вклинился еще и пес, которого никто об этом не просил. И что удивительно, догонял он вовсе не Марию Адамовну, которую ему приказали охранять, а Ивана Михайловича. Господин Коровин такую несправедливость не одобрял, только делать ему было нечего, поэтому он убегал с двойной скоростью, да еще и с тоненьким повизгиванием.

– Фил! Ко мне! – прямо от табачного ларька кричал хозяин пса, но тот на него реагировал слабо. Ему нравилось играть в догонялки.

И он догнал! В принципе в исходе нечаянного соревнования никто и не сомневался. Иван Михайлович споткнулся, грохнулся оземь, ловко прикрыл лицо руками и повысил свой визг еще на две октавы. Пес уже стоял над «дичью» и ожидал похвалы, но не тут-то было. На несчастную собаку с диким ором налетела Мария Адамовна.

– Ванечка! Ваня! Он тебя съел?! Уйди отсюда, животина! Ты мне мужа поломал! Куда его теперь?! Ванечка, что болит?! Где?! Да не ори поросёй! Тебя ж русским языком спрашивают: что тебе откусил этот людоед?!

Хозяин подбежал, схватил собаку и как-то мгновенно скрылся из виду. Мария Адамовна даже не успела записать его адрес, чтобы в суд подать… Да в общем-то она об этом не сразу подумала. Сейчас госпожа Коровина поднимала с земли своего мужа и вытирала его лицо подолом платья.

– Ну надо же… перед самой свадьбой чуть ухо не откусили… – расстраивался Иван Михайлович, похныкивая.

Ему так нравилась забота жены, что он стонал и скулил, точно истерзанный пес, с каждой минутой все больше добавляя в голосе страдания.

– Ванечка… да у тебя вроде все цело… – осматривала мужа Мария Адамовна. – Погоди-ка… повернись… Нет, и здесь все на месте…

– На каком месте, Маша?! Я весь израненный и… порватый напрочь!

– Пойдем домой, Ваня, пойдем, я тебя полечу…