Текст книги "Господин легкого поведения"

«Где же Филюшкин с его чемоданом долларов взятки, – подумала я, отложив карточку охранника. – Он не торопится». Я посмотрела на часы. Было без пятнадцати шесть. Люди из заводоуправления, все без исключения, уже отправились по домам. В моей голове начали зарождаться тревожные мысли. Поднявшись со стула, я подошла к окну, выглянула на опустевшую стоянку. Моя рука коснулась ремня с пятью декоративными пряжками, соединяющими в разных местах полоски кожи. В двух пряжках сзади были замаскированы метательные лезвия – страховка от случайностей. По дорожке мимо окна проехал начальник смены на электропогрузчике. Плохие предчувствия росли с каждой минутой. В ровном гудении кондиционера мой слух уловил странное шипение. Я подняла взгляд, и вдруг мир перед глазами начал двоиться. Газ – пронеслось в сознании. Из тела будто разом вынули все кости, а мышцы превратились в желе. Я стала падать. Мозг затягивала серая пелена. Удар об пол был ошеломляющей силы, по крайней мере, так мне показалось. Дальше наступила темнота.

Глава 11

– Через какое время она очнется? – услышала я голос Филюшкина, приходя в себя. Ощущения подсказывали, что я сижу на стуле со связанными скотчем руками и ногами. Мои глаза оставались закрытыми. Я решила, что пусть они пока не знают, что сознание ко мне вернулось.

– Уже, в принципе, должна очухаться, – проговорил озадаченно Егор, стоявший справа от меня. – Действие длится от двух до шести часов. Антидот я ей вколол. Здорова, как бык, должна очухаться. – Затем мою голову швырнуло набок от звонкой оплеухи.

– Странно, – выдохнул на меня Филюшкин парами спиртного. – Не дай бог окочурится. Я ведь хотел спросить ее кое о чем до этого…

– Илья, а к чему вообще все эти извращения? – спросил Егор недовольным тоном. Я потратил на нее весь «Колокол». Что, думаешь, его легко достать? Завтра пойду и куплю на базаре? Так, да?

Я застонала, задергалась, будто у меня бред, вызванный действием психохимического газа. Это случается у небольшого процента отравленных им.

– Не нуди, – бросил Филюшкин и еще два раза ударил меня по лицу. – Вроде в себя приходит.

Однако Егор не унимался.

– Я уважаю осторожность, но, по-моему, это слишком. Она всего лишь баба. Можно было просто войти в кабинет, ткнуть в морду пушку, связать и допросить.

– Егор, ты ошибаешься, – спокойно ответил ему Филюшкин. – Она не просто баба. Я тут навел справки – она профессиональный телохранитель. В милиции ее фамилия фигурирует в ряде дел, где имели место крупные разборки. По словам очевидцев, она голыми руками может справиться с пятью вооруженными мужиками.

– Да это чушь все! – не поверил шефу Аверин. – Посмотри на ее мордочку. Она – и пять мужиков! Это там в ментуре взяли и посписывали все на нее.

– Мне холодно, холодно, – завыла я, выгибаясь. Твердая рука закрыла мне рот.

– Да мне на все плевать, – бросил ему Филюшкин. – Даже и без всяких слухов я чувствую, что она опасна. Да что вообще с ней, на хрен, происходит?

– Отходняк, – проворчал Егор.

Пока они говорили, я незаметно напрягла изо всех сил руки, растягивая скотч. Если удастся освободить руки, то с двумя уродами я справлюсь без проблем. В дверь комнаты осторожно постучали условным стуком. Вслед за этим щелкнул замок и третий голос произнес:

– Илья Климович, я, как вы сказали, отослал начальника караула домой и парней, дежуривших внизу, послал на въездные ворота, а сюда вызвал Бобра.

– Отлично, – проговорил Филюшкин, обращаясь к этому третьему. – Иди вниз на вертушку. Если кто из директоров войдет в заводоуправление, звони мне на сотовый, прочих посылай на хер.

– Понятно, – сказал пришедший, и дверь захлопнулась.

Растягивая скотч, я чуть приоткрыла глаза, чтобы определить, где я нахожусь. Оказалось, в своем кабинете, который выделил мне Кравцов. Комнату уже проветрили, так что в ней можно было свободно дышать.

– По-моему, она уже пришла в себя, – задумчиво проговорил Егор, подошел ко мне, схватил за лицо и задрал голову вверх. – Эй, слышишь, красавица, открой глазки, а то сейчас лицо порежу на ремни, – и немедленно моей кожи на щеке коснулась холодная сталь. Острие ножа легонько кольнуло. Выхода не было. Я открыла глаза и презрительно улыбнулась противникам.

– Илья Климович, вы не оправдали моих ожиданий! Очень прискорбно… – Мой голос звучал ровно и спокойно, но в душе бушевала буря. Если я не вырвусь от них, то вряд ли увижу следующий восход солнца.

– А чего вы ожидали? – хищно улыбнулся Филюшкин, похрустывая пальцами. Егор, глядя на меня, счастливо оскалился.

– Я ожидала солидную сумму в валюте в коробке из-под ксерокса. – Улыбаясь, я, исхитрившись, извлекла одной рукой из декоративной пряжки сзади на ремне метательное лезвие. – Ну, не от ксерокса, а в обувной коробке хотя бы. – С моих губ едва не сорвался крик, так как, разворачивая лезвие, я резанула себя по руке. – На худой конец в конверте, что ли. – На моем лице все так же сохранялась улыбка.

– И ты бы взяла деньги? – округлил глаза Филюшкин и внезапно заорал: – Не парь мне мозги, пронырливая сучка! Говори, где, кроме твоего компьютера, содержится информация обо мне? Кто в курсе? Говори, или пожалеешь, что на свет родилась! – Он два раза ударил меня по лицу открытой ладонью. Получились такие шлепки, что у меня в ушах зазвенело. Перехватывая пальцами лезвие, я едва не выронила его, продолжая, несмотря ни на что, сохранять улыбку. Порез я прижала к растянутому скотчу, чтобы они не увидели кровь. Невообразимо выгибая пальцы, я попыталась резать скотч, но вновь ткнула в руку.

– Так, Егор, подай хобот для нашего слоника, – обратился Филюшкин к Аверину. Хихикнув, Егор подал начальнику службы безопасности противогаз.

– У меня голова маленькая, думаю, тебе подойдет. – Он надел мне на голову противогаз, а затем закрыл выходное отверстие фильтра предохранительного клапана. Прием старый, как мир, и я была к нему готова, как только увидела противогазы, лежавшие у меня на столе. В них злоумышленники входили в комнату, когда газ немного рассеялся. Набранного воздуха мне хватит минуты на три, а пока я могла изображать муки удушья на радость палачей, одновременно разрезая скотч, который поскрипывал. Заглушая скрип мычанием, я делала свое дело. Если бы Филюшкин с Авериным не допустили бы ошибку, связывая меня скотчем, и я бы ни за что не выбралась. Но они, вероятно, из-за спешки замотали скотч поверх костюма. Прошло больше минуты. Я разрезала скотч и затихла, изобразив первую степень удушения.

– Надо снять, а то задохнется, – шагнул ко мне Егор.

– Обожди еще немного, – приказал Филюшкин. – Две минуты.

– А можно я ее перед этим попользую? – спросил Егор у Филюшкина, полагая, что я в отключке. – Жалко, что такая цыпочка просто так пропадает.

– Слушай, Егор, не занимайся херней. На тебе убийство Пашки висит, а ты тут… – разозлился Филюшкин.

– На мне? А ты как будто ни при чем, – ощетинился Егор, – ничего не знаешь, ни о чем не ведаешь.

– Я хотел с ним договориться, а этот урод позвонил и сообщил, что заложит нас, потому что мы заложили его. Что еще оставалось делать? – начал оправдываться Филюшкин.

– Интересно, а кто нас заложил Пашке? – пробормотал Аверин.

– Никто, сам обо всем догадался, – проворчал Филюшкин, – башка у него варила будь здоров. Жадность сгубила, хотел себе все захапать, а надо делиться.

«Кончай базарить, уроды», – с тоской подумала я, задыхаясь уже по-настоящему. Мне надо было, чтобы Егор приблизился ко мне на два шага, иначе все мое освобождение сорвется. Егор сделал эти два шага, протянул руку и сорвал с меня противогаз, продолжая говорить с Филюшкиным.

– Не думай, мы все повязаны!

Единым усилием я сорвала с рук остатки скотча. Лезвие, описав дугу, вонзилось Егору под колено, перерезая связки. Дико завопив, он пошатнулся, а я, развернувшись, подсекла его здоровую ногу и тут же поймала и вывернула ему руку, не заботясь о целостности костей. В руках Филюшкина возник «ПМ». Я оттолкнула Егора, врезав ему вдобавок связанными ногами, и со всей силы молниеносно метнула лезвие в Филюшкина. Тот хотел дослать патрон, но лезвие, углубившись в плечо, перерезало двуглавую мышцу и, вероятно, нерв. Рука отключилась. Воя сквозь сжатые зубы, Филюшкин уронил пистолет и схватился другой рукой за лезвие, торчавшее из раны. Малейшее движение причиняло ему страшную боль. Я прыгнула на пытавшегося подняться Егора и разбила ему локтем скулу. Потом из-под жилетки выхватила из ножен охотничий нож и рассекла путы на ногах. Филюшкин тем временем, морщась от боли, поднял пистолет. Дослать одной рукой патрон не просто, но он сделал это об одежду, но выстрелить не успел. Одним прыжком я очутилась рядом. Широкое лезвие ножа прижалось к его горлу.

– Без глупостей, Илья Климович, если не хотите еще одну улыбку под подбородком, – предостерегла я его и мягко отобрала пистолет. Егор, поддерживая подрезанную ногу, хотел встать. Я повела пистолетом и велела не шевелиться.

– Что, Егор, просто баба? – прохрипел Филюшкин, с ненавистью глядя на своего зама. – Ты отлично ее связал и обыскал. Настоящий профессионал!

– Не ссорьтесь, сядьте оба, – улыбнулась я им.

– Может, договоримся? – Филюшкин застонал.

– Нет. Вы упустили свой шанс. – Я стащила с него ремень и связала им руки начальнику службы безопасности за спиной. Через минуту я проделала то же самое с Егором. Потом я привязала их друг к другу при помощи капроновых веревок, которыми были перевязаны пачки бланков нарядов-заказов, обнаруженных мной в тумбочке. По сотовому Филюшкина я позвонила Кравцову.

– Аркадий Никифорович, можете радоваться. Я изобличила людей, совершивших убийство Геворкяна и кравших у вас в особо крупных размерах. Они, связанные, сидят передо мной, молят о пощаде.

– Что, серьезно?! – воскликнул в трубку обрадованный Кравцов. – Кто они?

– Филюшкин и компания, конечно! – доложила я. – Я вообще звоню, чтобы вы вызвали своего родственника из ФСБ, Максима, кажется. Если ему удастся разговорить их, будет просто чудесно.

– Хорошо, – пообещал Кравцов, и в трубке раздались короткие гудки.

Я проверила запись с камеры наблюдения в комнате. Все злодеяния Филюшкина и Аверина были запечатлены в подробностях на жестком диске компьютера. Посмотрев сама, я показала им, а затем сделала копию для ФСБ.

– Мы когда-нибудь выйдем, – с мрачным видом заметил Филюшкин.

– Конечно, выйдете лет через двадцать, – поддакнула я, – старые, больные, с бородой до колен. Кто ж вас таких будет держать за решеткой.

– Ты, сволочь, рано радуешься, – пробормотал Егор.

Не ответив, я вышла из кабинета и аккуратно, на цыпочках, спустилась вниз по лестнице. Третий член команды Филюшкина, Гуляев Денис, сидел за столом у вертушки и разгадывал кроссворд.

Он даже ничего не успел понять, только дернулся, но тут же свалился, сраженный коротким точным ударом в голову. На лифте я подняла его наверх и затащила в свой кабинет к компании Филюшкина с Авериным. Уже вместе мы дождались приезда Максима.

Серьезный, собранный, в отглаженном костюме, он появился ровно через сорок минут, да не один, а в сопровождении двух крепких молодцов, тех самых, что преследовали раненого наркомана по путям вместе со мной. Потом в комнату, в которой и так слишком много набилось народа, протиснулся Кравцов со своим шофером Игорем.

– Ну что, допрыгались, миллионеры хреновы! – со злорадством воскликнул Кравцов и пнул Филюшкина.

– Аркадий Никифорович, не стоит этого делать, – строго сказал Максим. – Мы сами ими займемся. Будьте уверены, расколются и во всем признаются.

– Мне кто-нибудь окажет первую помощь? У меня нож в плече, – с возмущением спросил Филюшкин.

– Потерпи, дружок, – зло бросил Максим. Его люди снимали с пленных веревки, заменяя их наручниками.

– Мне ногу надо зашивать, – прохныкал Аверин, когда его стали поднимать под руки.

– Заткнись! – рявкнул на него Максим.

Кравцов отвел меня в сторону и поинтересовался:

– Евгения Максимовна, вы на сто процентов уверены, что это дело рук Филюшкина, Аверина и того охранника (я имею в виду убийство)? Вдруг у них был еще сообщник?

– Не хочется об этом и думать, однако я считаю, что на предприятии был еще один преступник, кто совершил диверсии, произошедшие до появления на заводе Лепко, – сказала я с грустью. – Вот такие дела, Аркадий Никифорович. – Меня перебил Максим. Он подошел и сообщил:

– Аркадий, мы забираем этих деятелей, но чтобы информация об их аресте держалась в секрете до поры до времени. А то сразу начнут звонить родственники и давить, понимаете? Мне надо спокойно поработать с ними двадцать четыре часа, без всяких адвокатов и прокуроров.

– Хорошо, Максим, если кто позвонит, велю секретарше говорить, что знать не знаем, где они, – согласно кивнул Кравцов.

– Там, на втором этаже у лестницы, коробка со старыми шторами из красного уголка. Можно накрыть им головы, когда будете выводить из здания, чтобы никто не узнал, – предложила я.

Максим хотел сказать что-то резкое, но потом передумал и сказал:

– На втором этаже, значит. Отлично! – Он махнул своим ребятам. – Поднимайте их и спускайте на лифте. Перед выходом накроем, чтобы и по одежде не узнали.

Филюшкин на прощание наградил меня ненавидящим взглядом. Его бескровные губы шевелились, словно он проклинал меня навек. Ничего. В моей профессии это случается на каждом шагу – переживу. Я помахала ему рукой, и Филюшкина вытащили из комнаты под руки.

– Что дальше? – спросил меня Кравцов, глядя на меня с надеждой.

– Буду работать, искать, – буркнула я и протянула Максиму диск с записью со скрытой камеры. – Здесь Филюшкин и Аверин признаются в убийстве Геворкяна. Может, это окажется вам полезным.

Максим взял диск, посмотрел и спрятал во внутренний карман пиджака.

– Хорошо, буду крутить им его, в перерывах между допросами.

– Отличная идея, – похвалила я и отдала ему карточку охранника. – Проверьте его. Я считаю, что Вереск – второй диверсант, действовавший на предприятии.

– Поверю вам на слово, – сказал Максим и вышел. Мы с Кравцовым вышли следом. На улице уже стояла ночь. На черном небе мерцали звезды. В свете фонарей уличного освещения от заводоуправления отъехали два джипа ФСБ. Наш джип «Гранд Сузуки» стоял с включенным двигателем, готовый вот-вот сорваться с места.

– Не знаю, Евгения Максимовна, что теперь делать. Я ведь остался без начальника службы безопасности, а заменить некем, – пожаловался Кравцов, когда мы в джипе уже неслись по направлению к проходной. – Не могли бы вы выручить меня и занять его место?

Я сразу же отказалась, посоветовав побыстрее искать замену. Кравцов начал канючить, но я была непреклонна.

Утром, в половине десятого, уже в своем кабинете на «Молочных реках» Кравцов получил отличные известия. Ему позвонил Максим и сообщил, что Филюшкин, Аверин и Гуляев покаялись в своих грехах и написали чистосердечное признание. Про Зеленского Максим узнал в ОВД. Того раскрутили еще быстрее. Зеленский с момента ареста находился в шоковом состоянии, а когда перед ним выложили обнаруженную мной личную карту Вереска, вовсе загрустил. Вереск действительно оказался вторым диверсантом и к тому же другом директора грачевского жиркомбината. Все диверсии на «Молочных реках» до появления покойного Лепко – его рук дело. Вереска взяли утром у проходной жиркомбината, и он так же во всем признался. Доказательством того, что именно Лепко вымогал деньги у Кравцова, стал принтер, обнаруженный в квартире погибшего диверсанта. Письмо печатали на нем. Можно было вздохнуть с облегчением. Кошмар закончился.

Кравцов, ликуя, наполнил стаканы желтоватой жидкостью, один взял себе, другой поднес мне.

– Я не люблю виски, – сказала я, отвергая налитый стакан.

– Много теряете, – пожал плечами Кравцов и спросил: – Евгения Максимовна, скажите как профессионал, что бы вы сделали на моем месте для избежания диверсий в будущем? Спасет ли положение хороший шеф охраны?

– Возможно, – бросила я рассеянно. – Однако теперь к зданию заводоуправления в целях безопасности следует подвести две дополнительные линии питания, а также купить пару аккумуляторов или маленький генератор для обеспечения бесперебойного питания телефонной станции прямой связи охраны и системы видеонаблюдения и сигнализации. Кроме того, на подстанции в здании должна быть система автоматического включения резерва, АВР. Это для вашей личной безопасности и для нормальной работы службы безопасности, к тому же эта система незаменима в чрезвычайных ситуациях, при отключении энергоснабжения с одновременным выбросом аммиака или при пожаре.

– А это не слишком? – с сомнением спросил Кравцов. – Денег, наверно, стоит громадных.

– Вам решать, – ответила я, – если хотите, могу дать телефон фирмы, которая может проработать этот вопрос.

– Конечно, давайте, – согласился Кравцов, затем спросил с некоторым благоговением в голосе: – Евгения Максимовна, а откуда вы столько знаете про всякие линии питания, генераторы, что, всех телохранителей этому учат?

– Ничего не могу сказать про современные школы телохранителей, – произнесла я с расстановкой, – но свои познания я получила в спецвузе КГБ. Что касается интересовавших вас коммуникаций, то это курс «стратегия захвата зданий и сооружений в черте города». По нему я получила «отлично».

– О! – только и смог вымолвить Кравцов.

– Если знаешь, как захватить здание, то, считай, знаешь, как его и обезопасить от этого, – продолжала я разглагольствовать. Кравцов подошел к сейфу, извлек из него пухлый конверт и сунул его мне.

– Я, знаете, против, чтобы вы уходили, – заявил он мне с недовольным видом.

– Я свою работу закончила, – ответила я, пересчитывая гонорар, – чего еще вы от меня хотите?

– Чтобы вы остались, – упрямо сказал Кравцов.

– Нет, – так же упрямо ответила я, – я же вас предупреждала. Я устранила вашего врага. Зеленский и его наемники во всем сознались и теперь выйдут из тюрьмы не скоро. Можете передохнуть недолго и подыскать себе хорошего начальника службы безопасности.

– А почему вы говорите, что недолго передохнуть? – настороженно спросил Кравцов.

– Потому что конкуренты не дремлют, – ответила я. – Не успеете оглянуться, а на вашем заводе вновь заведется какой-нибудь «факел» или просто псих.

– Нет, такого больше не будет. Кадровики у меня будут ночей не спать, но проверят каждого работника от и до, – заявил Кравцов, сверкая глазами. – С беззаботным прошлым пора заканчивать. Комиссия при приеме на работу по всем правилам. Будут при входе на предприятие предъявлять медкнижку.

– Как приятно все же работать с разумными людьми, – заметила я, убирая деньги в сумочку. В голову пришла мысль, что неплохо бы, наверно, в ближайшее время попутешествовать по миру. По дороге домой эта мысль показалась мне просто гениальной.

– Кругосветный круиз! Я так давно об этом мечтала! – воскликнула тетя Мила, выслушав меня.

– Я вообще-то хотела одна… – пробормотала я растерянно, но осеклась. Тетя Мила уже паковала вещи.