Текст книги "Ведьмин камень"

– Вы его видели?

– Нет. В реанимацию не пускают, да я туда особо и не рвусь. Смотреть на него мне удовольствия не доставляет... И еще...

Николай достал из кармана свернутый газетный листок.

– Это свежая газета «Горовск сегодня». Здесь есть хорошая статья о том, что в нашем городе безобразно обстоят дела с колодцами. Предприятие «Тепловые сети» вообще не следит за своим оборудованием. Кто-то, предположительно бомжи, постоянно ворует люки с колодцев. Число несчастных случаев растет...

Я посмотрела на Николая. Он смотрел на меня.

– Что вы об этом думаете, Полина?

В это время нам принесли спиртное и суши. Официант налил мне в фужер вина, Николай сам плеснул себе коньяку.

– А что я должна об этом думать?

– Вам не кажется, что как-то уж очень подозрительно вовремя вышла эта статья?

– Ну почему? – пожала я плечами. – В прессе на коммунальщиков постоянно наезжали из-за этих пресловутых колодцев.

– Да? Ну, что ж, пусть будет так. Тогда, Полина, у меня есть тост. Давайте выпьем на брудершафт и перейдем наконец на «ты». После всего, что мы пережили вместе... Как вы на это смотрите?

А почему я должна была возражать? Честно говоря, мне самой надоело ему «выкать». Сдерживало одно: разница в возрасте. Как-никак одиннадцать лет. Но, если Николаю это не помеха, с удовольствием буду ему «тыкать».

Мы выпили, как и просил Николай, на брудершафт и принялись поедать вкусные суши. Через минуту он снова заговорил:

– Полина, за помощь в том деле, о котором я говорил... я должен тебе денег. Назови сумму – я заплачу столько, сколько ты скажешь.

– Николай, мы уже затрагивали эту тему. Давай не будем больше к ней возвращаться.

– Нет, так не пойдет. Ты помогла мне наказать убийцу моей сестры, я просто обязан отблагодарить тебя.

– Хорошо, отблагодаришь. В другой раз. Обещаю: если мне понадобится твоя помощь, я обращусь к тебе. А на эти деньги лучше поставь сестре памятник.

– Памятник я и сам хотел... но после того, как поквитаюсь с убийцей.

– Теперь можешь ставить смело.

Вскоре нам принесли роллы, мы принялись за них.

– Полина, я хотел сказать тебе еще кое-что. – Николай долил мне вина.

– Слушаю, – кивнула я, подняв свой бокал.

В это время зазвонил мой мобильник.

– Извини. – Я достала его из сумочки. Это была Алина.

– Полин!.. У меня беда... Спаси меня... Я так влипла!.. Меня, наверное, убьют...

– Ты что несешь?! – вскричала я.

Николай удивленно посмотрел на меня. Алина продолжала всхлипывать:

– Полин, я только хотела посмотреть перстень, а он...

Тут она испуганно закричала. Я услышала мужской голос:

– Кому звонишь, дура?.. Отдай...

– Эй, вы кто? – строго сказала я в трубку. – Немедленно отпустите девушку! Слышите?

Но в трубке раздались короткие гудки. Я растерянно посмотрела на Николая:

– Кажется, с моей подругой случилась беда...

– С какой подругой? Что случилось-то?

Я рассказала все, что услышала. Теперь он смотрел на меня растерянно.

– И что, по-вашему, это может значить?

– Что моя подруга Алина влипла во что-то нехорошее... Черт! – вдруг вырвалось у меня, – она же поехала смотреть перстень!

– Какой перстень, Полина?

– Ведьмин, с турмалином... Так, сейчас...

Я стала набирать Алинин номер, но он был недоступен.

– Кажется, ее телефон отключили... Николай, моя подруга попала в беду, это точно! Надо срочно что-то предпринять...

– А куда она поехала смотреть перстень?

– Откуда я знаю?! Она не сказала... Значит, так, – я встала, – расплатитесь с официантом, мы уходим. Я буду ждать вас в своей машине на стоянке.

Я буквально выбежала из ресторана.

* * *

Мы с Николаем ехали по городу. Хорошо, что машин было мало, так как был уже вечер. Я старалась не превышать скорость и соблюдать все правила движения, даже самые дурацкие, так как была все-таки не совсем трезва. Конечно, те несколько глотков вина, которые я успела выпить в ресторане, никоим образом не повлияли на мое умение водить машину, но инспектору ГИБДД это невозможно будет доказать. Николай сидел рядом. Он, как водитель с большим стажем, подсказывал мне, когда надо тормозить и куда поворачивать. Меня это страшно раздражало, и я огрызнулась:

– В своей машине командуй!

– А ты не заметила помеху справа!

– Заметила!

– А почему тогда не пропустила?

– Потому что я тороплюсь, мне подругу спасать надо, а если он на две с половиной секунды позже домой приедет, с ним ничего не случится!

– А если бы рядом гаишники были?

– Я здесь сто раз проезжала, они никогда здесь не стоят. Я точно знаю, где их можно встретить, и в тех местах я всегда езжу осторожно.

– Ну и логика у тебя!

Мы мчались к Вите Шило. Электронщик, снабжающий меня «жучками», «прослушками» и «серыми» мобилами, был дома. Я созвонилась с ним по дороге и объяснила, что случилось. Мы договорились, что я подъеду к нему, а он «пробьет» мне Алинин номер. Витя уверил меня, что по номеру сможет определить местонахождение владельца телефона. Возле дома электронщика я выскочила из машины и бегом вбежала в подъезд.

Он открыл дверь и, не здороваясь, отступил в глубь коридора. Я буквально влетела в его комнату.

Шило уселся за свой комп, занес руки над клавиатурой.

– Диктуй номер! – командовал он.

Я назвала номер Нечаевой. Витины руки забегали по клавиатуре, на экране монитора показалась какая-то схема.

– Витя, а ты точно сможешь определить, где сейчас владелец телефона? – волновалась я.

– У меня – ментовская программа! – с гордостью объявил Витя. – Я вскрыл все их коды и пароли! Только сегодня скачал! Повезло тебе.

Витя продолжал нажимать кнопки, схема менялась, увеличивалась, уменьшалась, появились какие-то таблицы...

– Когда она звонила? Точное время!

Я посмотрела на часы на мобильнике:

– Двадцать тридцать одна...

Витины пальцы снова забегали по «клаве».

– Вот! – наконец произнес он.

Я вперилась в экран, но ничего не смогла понять.

– Что это?

– Схема. Это – город, но здесь ее нет. Видишь, крестик? Это наш «объект». Он – за пределами города.

– Алина за городом? В такой поздний час? Не может быть! Что она делает ночью в степи?! Или в лесу...

– Это ты у нее сама спросишь, когда найдешь. Программа на такие вопросы ответить не может. Смотри...

Витя снова защелкал по клавиатуре. Картинка увеличилась, появились какие-то квадратики, линии, кружочки...

– Что это? – спросила я.

– Географию надо было учить в школе, – съязвил Витя, – это – план местности. Вот это – деревня Кукушкино. Твоя подруга здесь.

– А точнее можешь сказать? Кукушкино большое. В каком она доме?

– А что она делает, тебе не рассказать? Многого хочешь.

– Но она точно там?

– Обижаешь! – Витя презрительно скривил губы.

– Хорошо. Приеду, потом рассчитаемся, – бросила я, убегая.

* * *

Мы мчались по дороге, ведущей в деревню Кукушкино. Вокруг темнели поля и лес.

– Интересно, где мы там будем ее искать?

Я думала, что я об этом подумала, но, оказалось, спросила вслух. Николай тотчас откликнулся:

– Главное – приехать на место, а там разберемся.

– Хорошенькое дело! Пока мы доедем, будет уже ночь. В деревнях, насколько я знаю, рано ложатся спать. У кого мы будем спрашивать про девушку, приехавшую днем из города?

– Полина, я так толком и не понял, зачем твоя подруга отправилась в эту деревню?

– Я же сказала: перстень посмотреть. Такой, как у твоей сестры. Она прочитала объявление в газете, что продается перстень с турмалином. Моя подруга просто помешана на таких вещах. Не то что в Кукушкино, на край света отправится за каким-нибудь редким камушком.

– Кукушкино, Кукушкино... Что-то мне знакомо это название, но с чем оно связано, не могу вспомнить...

– Давай, Николай, вспоминай. Вдруг пригодится?

– Да что-то не получается... Но я вспомню... потом...

– Потом может быть поздно. Смотри, подъезжаем уже.

Мы увидели дорожный знак «Населенный пункт «Кукушкино». Я поехала по главной улице, вертя головой по сторонам. Вокруг были одноэтажные дома, некоторые деревянные, но большей частью кирпичные. В одних горели огни в окнах, в других было уже темно.

– Может, начать стучать в окна и спрашивать всех жителей подряд? Вдруг кто-то видел, к кому заходила моя Алинка?

Мы добрались до небольшой площади. Она была перед белым домом в четыре окна. Рядом с дверью висело несколько табличек: «Правление товарищества», «Почта», «Телеграф». Я остановила здесь машину и вышла из нее. Огляделась. Вокруг не было ни души. Где-то играла гитара, высокий мальчишеский голос пел песню:

– ...Покутить, поорать наши школьные песни и сказать со слезами потом...

Нестройный хор, фальшивя, подхватил:

– ...Давай по стакану «Агдама» за нас, за десятый «А» класс. Пускай жизнь – упрямая дама, но мы упрямей в тысячу раз!..

– Надо наведаться к этим артистам, – сказал Николай, выходя из машины, – может, кто-то из них ее видел?

Мы поставили «Мини Купер» на сигнализацию и отправились искать компанию молодых людей с гитарой. Они сидели на лавочке возле одного из домов. Их было человек шесть-семь. Тот, что сидел в середине, держал на коленях гитару, остальные расположились вокруг него. В руках у ребят были алюминиевые банки не то пива, не то какого-то энергетического напитка. Было ощущение, что вся шлеп-компания находилась слегка под кайфом.

– Привет, мужики, – выступая вперед, сказал Николай.

– Привет, – ответил один из группы за всех, – чего надо, дядя?

Гитарист закончил свое выступление.

– Я ищу одну девушку...

– Тогда ты не по адресу, дядя!

Все дружно рассмеялись.

– Среди нас девчонок нет, как видишь, – сказал другой.

– Вижу. Эта девушка приехала сегодня днем в вашу деревню из города, – начал объяснять Николай.

– К нам много приезжают... И что с того?

– Она не вернулась домой, и ее телефон не отвечает. Может, кто из вас видел ее, такую светленькую с голубыми глазами...

– А сколько ей лет?

– Двадцать восемь, – встряла я.

– О-о-о! Не по адресу! Мы такими старухами не интересуемся!

– Ребята, дело серьезное, – снова заговорила я, – она пропала, мы уже заявили в милицию... Ее разыскивают, и вас, возможно, тоже будут опрашивать. С ней могла случиться беда. Если кто из вас видел незнакомую девушку...

– Ну приезжала одна сегодня днем, – сказал паренек в синей ветровке.

– Светленькая? – уточнила я.

– Ага.

– К кому? – разом вскрикнули мы с Николаем.

– А я почем знаю?! Она вышла из автобуса и пошла в ту сторону, – неопределенно махнул пацан рукой.

– А там кто у вас живет?

– Да мало ли... Там дворов много... А! Она у бабки Авдотьи что-то спрашивала!

– А где живет ваша бабка Авдотья?

– Ну пошли, что ли... Покажу.

Пацан лет четырнадцати встал и пошлепал по улице. Мы – за ним.

– Пацаны, я щасс! Колу там не допивайте!

– Да мы тебе и на колу, и на мороженое дадим, – сказал Николай, – только покажи, где эта ваша бабка живет.

Через пару минут мы подошли к дому, возле которого под фонарем на лавочке сидели старички и старушки. Здесь были свои разговоры – степенные, обстоятельные.

Пацан указал нам бабку Авдотью, получил от Николая сотку и побежал обратно к своим. Бабка же Авдотья, уразумев, чего от нее хотят, поведала нам, что прибывшая из города девушка спрашивала дом Федьки Вороватого.

– Вороватого? – переспросил Николай. – Это что, фамилия такая?

– Почему хвамилия? – удивился один дедок. – Прозвище у него такое. Тащит, окаянный, что у кого плохо лежит... А дом его вон, пятый отседова. С шиферным забором.

Глава 12

– Спасибо, аксакалы! – поклонился им Николай, и мы направились к указанному дому. Забор вокруг него действительно было собран из шиферных листов, местами с обломанными краями. Мы заглянули во двор, но ничего особенного не увидели. В окнах было темно. Я подергала ручку у калитки – заперта.

– Может, постучать? – предложила я.

– Не надо.

Николай нашел какой-то чурбак возле дороги, прислонил к забору, встал на него и перемахнул через забор. Во дворе тут же залаяла собака. Я испугалась за Николая. Заскрипела дверь, и мужской хриплый голос спросил:

– Кто здесь?

Очевидно, хозяин вышел на крыльцо. Разумеется, ему никто не ответил. Я вообще отошла в тень растущего рядом с домом дерева. Фонарь был довольно далеко от этого места, и вышедший на крыльцо не мог видеть меня, даже заглянув за забор. Постояв с минуту, человек, как видно, зашел в дом, потому что хлопнула дверь. Собака продолжала лаять. Еще через некоторое время тот же хриплый голос крикнул:

– Да заткнись ты, проклятая!

Собака заскулила от обиды, зато замолчала. Я подумала, что время идет, и надо действовать, а стоять вот так под деревом нет никакого смысла. Я постучала в калитку кулаком. Собака обрадовалась возможности залаять вновь, на крыльце появилась полоска света из открывшейся двери. Все тот же противный хриплый голос крикнул в темноту:

– Да кто здесь? Епэрэсэтэ...

– Извините, пожалуйста, – громко сказала я, заглядывая в щель калитки, – это вы – Федор?

– Ну, я... А ты кто? – Открывать мне хозяин не торопился, продолжал стоять на крыльце.

– Я из города. Я ищу подругу. Она сегодня днем уехала в ваш поселок и пропала. Скажите, к вам не приходила девушка лет двадцати восьми, светленькая, голубоглазая?..

Открылась калитка, в ней появился мордастый мужик в майке-алкоголичке и старых потертых брюках.

– Чего кричишь? – спросил он хриплым голосом. – Ты – Полина?

– Да! – обрадовалась я.

– Ну так иди сюда, – тихо позвал он, – тебя здесь ждут...

– Кто? – Я зашла во двор. Собака, увидев меня, принялась лаять с новой силой. Хозяин прикрикнул на нее.

– Алина ждет, подруга твоя, – мужик потащил меня куда-то в глубь двора, – иди быстрее, беда с ней приключилась.

Мы подошли к какому-то сараю и остановились. Хозяин достал ключи из широких штанин, начал открывать сарай.

– А почему она здесь? – спросила я.

– Беда с ней. Кто-то ее серьезно ранил... Лежит вот, встать не может...

Он открыл сарай, первым вошел внутрь. Страх за подругу толкнул меня вперед, я шагнула за ним в темноту. Приятно пахнуло сеном. Последнее, что я помню, это чье-то глухое мычание. Потом я почувствовала удар по голове, и все куда-то исчезло...

* * *

Очнулась я оттого, что надо мной кто-то плакал. Тихо так пищал и скулил. Кто может так жалобно скулить, удивилась я сквозь забытье. И тут же начала приходить в себя...

Плакала Алина. Она сидела, склонившись надо мной. Рот ее был заткнут кляпом, руки связаны за спиной. В окно сарая ярко светила луна, и все это было отчетливо видно. А я... Я лежала на полу, на сене. Жесткие сухие травинки кололи мне щеку и шею. Мои руки тоже были связаны, а рот забит противной горькой тряпкой. Меня тошнило. Мне казалось, что тряпка грязная, и это просто убивало меня. А еще у меня жутко болела голова. Похоже, приложили меня конкретно...

Алина, увидев, что я пришла в себя, перестала скулить и обрадовано закивала головой.

– Аи-а, аи-а, – замычала она.

Я догадалась, что она пытается произнести мое имя. Так, что же делать? Похоже, мы здорово влипли. Но почему Николай позволил хозяину связать меня? Почему не вмешался? Не мог? Или просто не видел этого? Значит, нам с Алиной надо что-то предпринимать самим. Я попробовала вытолкать тряпку языком, но она, похоже, слишком глубоко была заткнута в мой рот. Я повторяла попытку снова и снова, когда вдруг услышала, как кто-то отпирает сарай. Ключ противно скрежетал в замке. Может, это Николай?

Раздался мужской голос, но не тот, что кричал на собаку. Этот был не хриплый, это был приятный баритон. Мы с Алиной переглянулись. Дверь открылась, на пороге стоял мужчина, довольно здоровый и высокий.

– Ну и что мне теперь с вами делать? – спросил он, по очереди оглядывая нас. Его голос был мне почему-то знаком. Ах да... Это же его я слышала в Алинином телефоне: «Кому звонишь, дура?.. Отдай...» Надо же, я узнала его, несмотря на сильную боль в голове.

– Мм... – попробовала я заговорить с ним.

Мужчина подошел ко мне, нагнулся и выдернул тряпку у меня изо рта. Я задышала свободно и с радостью. Какое, оказывается, это счастье не иметь кляпа во рту!

– Ну и чего мычишь? – Мужчина смотрел на меня с усмешкой. Здесь, в полумраке сарая, при свете луны мне было не очень хорошо видно его. Я только поняла, что ему около шестидесяти, у него небольшая аккуратная бородка...

– Вы кто? – спросила я.

– А тебе все надо знать! Ишь, шустрая какая! И как это ты смикитила, где искать свою подругу?! Она же не успела тебе адрес назвать?

– А я умная! – с вызовом ответила я.

– Оно и видно. А вот подруга твоя – точно дура, каких поискать! – Здоровяк засмеялся.

Я посмотрела на Алину. Та сидела на сене, съежившись, подобрав под себя ноги, и затравленно смотрела на мужчину.

– А чего это вдруг она – дура? – спросила я с вызовом и обидой за подругу. Голова заболела сильнее. Похоже, эмоции мне сегодня противопоказаны.

– А того! Болтливая слишком. Из-за ее языка теперь вам обеим – крышка!

Здоровяк полез в карман и достал нож. Хороший такой ножичек, складной, довольно внушительных размеров.

– Вы что это собираетесь делать? – спросила я.

– Догадайся с трех раз, – усмехнулся здоровяк, – и не вздумай кричать, а то тебя первую пришью...

У меня все похолодело внутри. Я увидела, как моя Алина, закатив глаза, повалилась на сено лицом вниз. Так, Нечаева потеряла сознание, мне теперь что, одной тут отдуваться?

– А чего это она болтливая? О чем наболтала-то? – спросила я. – Да ладно уж, говорите, все равно ведь нам крышка. Мертвые не разговаривают...

Мужчина усмехнулся еще раз.

– А ты молодец! – похвалил он. – Хорошо держишься! Уважаю смелых. Не то что эта...

– У нее просто сердце слабое, – попыталась я оправдать подругу.

– Вот-вот, слабое сердце... У Ярославы тоже было слабое сердце... А он, недоносок, знал это...

– Вы про ее сына Андрея? – спросила я.

– Хм, ты и его знаешь! Ты, похоже, все знаешь... Ведь так?

– Почти. А вы вообще кто? Ладно уж, скажите, чего там...

– Ага! Сейчас доложу! Я только одно могу сказать: я в тот день был у нее дома и все видел. Вернее, слышал. Знаю, что она ведро воды вскипятила, хотела искупаться. В тот день у нее дома горячую воду отключили... А он пришел... Я слышал, как он ее обварил. Позвал в кухню и плеснул на нее из ведра, потом еще раз... Она кричала...

– Я знаю, о ком вы говорите. Это Андрей, это он обварил свою мать. Он, кстати, тоже... упал в колодец с горячей водой... Обварился, бедняга. В больнице лежит. В реанимации.

– Да? – изумился здоровяк. – Надо же, как бывает! Что ж, так ему и надо! Этот недоносок заслужил и не такое...

– А вы – Заворожный?! – вдруг осенило меня.

– А вот этого, девочка, ты лучше не спрашивай. Кто мало знает, тот дольше живет...

– Да ладно. Я догадалась. Значит, вы были в тот день дома у своей дамы сердца и все видели... или слышали. Что же вы ей не помогли? Не вызвали сразу «Скорую»? Могли бы спасти человека... Перстень кинулись искать?

– Ты слишком умна и слишком болтлива.

– Ну еще бы! Он ведь таких денег стоит! Что человеческая жизнь по сравнению...

Я не успела договорить. Чья-то тень мелькнула в дверном проеме, и на голову Заворожного обрушился глухой удар. Тот, как самосвал, рухнул на сено практически рядом со мной. Я увидела Николая. Он поднял выпавший из рук Заворожного нож, подошел ко мне и перерезал веревки на моих руках. Они затекли и болели, я потерла их, потрясла кистями. Николай в это время пытался привести в чувство Алину. Он уже развязал ее, вынул кляп изо рта и теперь слегка похлопывал по щекам. Нечаева застонала и открыла глаза.

– Где я? – слабым голосом спросила она.

– Алина, ты в сарае, – напомнила я, – давай быстрее приходи в себя. Надо дергать отсюда.

– Вы дергайте, – сказал Николай, а я еще задержусь на пару минут. Хочу кое с кем побеседовать...

– Николай, не надо, – попросила я.

– Полина, уходи! Я слышал, что говорил Заворожный про мою сестру. Он все видел и не попытался спасти ее! Мразь! Я с ним быстро разберусь. – Николай повертел в руках нож.

Похоже, ему все-таки не терпелось опять попасть на зону. Но я не могла допустить этого. Я встала, подняла с сена свою сумку, закинула себе на плечо. Сейчас я уговорю Николая уйти вместе с нами, а месть оставить на потом. Я уже повернулась к выходу, видя, что Алина поднимается. Значит, все в порядке. Теперь главное – слинять отсюда. В доме есть еще один человек, тот, в майке, с хриплым пропитым голосом. Об этом я и собиралась сказать Николаю, но не успела.

Внезапно в дверном проеме показалась мужская фигура с поленом в руке. Только я хотела крикнуть моим друзьям: «Осторожно!» – как эта фигура в майке огрела поленом Николая по голове. Солдатенков, в этот момент поддерживающий под руку Алину, потеряв сознание, рухнул на сено. Алина, увидев это, тоже рухнула. Рядом с ним.

Меня это так разозлило, что я в сердцах огрела мужика по голове своей сумкой, понимая, что вреда хозяину дома я этим все равно не причиню, только разозлю еще больше. Но под рукой больше ничего не было, а злость так кипела во мне, что надо было срочно дать ей выход.

К моему огромному удивлению, человек в майке застонал и тоже рухнул рядом с Николаем и Алиной. Теперь они все четверо лежали у моих ног.

Я ничего не понимала. Чтобы взрослый мужчина потерял сознание от удара по голове дамской сумкой?! Чудеса!

И тут вдруг я вспомнила, что положила в нее Алинину пирамидку из оникса. Дома мы с подругой тогда так и не домедитировали, и я взяла пирамидку с собой. Решила, если придется долго сидеть в машине, то от нечего делать позанимаюсь с ней. Я потрогала сквозь кожу сумки жесткое ребро. Да, Алина, была права: пирамидки из оникса приносят очень большую пользу!

Я начала тормошить моих друзей. Николай довольно быстро пришел в себя, поднялся, шатаясь, потрогал макушку:

– Сволочь! Чем это он меня?

– Вон тем чурбаком, – кивнула я на полено, валявшееся рядом.

И тут я заметила руку Заворожного. На мизинце блестел перстень. Он был массивный, как видно, золотой, с черным камнем.

Я нагнулась, сняла перстень с мизинца Заворожного и быстро сунула его себе в карман ветровки. Посмотрела на своих друзей: им было не до меня. Николай снова начал тормошить Алину – держась одной рукой за голову, та, как кисейная барышня, томно стонала и безуспешно пыталась подняться.

– Давайте быстрее выбираться отсюда, сейчас эти боровы очухаются, – приказным тоном сказала я друзьям.

Это их подстегнуло. Алина быстрыми темпами начала приходить в себя. Я попросила Николая вынести мою подругу на воздух. Он поднял Алину на руки и, шатаясь, вышел с ней из сарая. Во дворе Алине сразу стало лучше.

– Теперь быстрее идите к моей машине, – продолжала командовать я.

– А ты? – с тревогой спросил Николай.

– Я тут задержусь...

– Нет, – встала в позу Алина, – мы без тебя не пойдем!

Надо же! Минуту назад буквально умирала от страха, а теперь героя из себя строит.

– Идите, идите, я вас догоню.

– Что ты собираешься делать? – спросил Николай.

– Потом расскажу. Поверьте, мне надо задержаться. Ненадолго.

– Я остаюсь с тобой, – безапелляционно заявил Николай.

– Нет. Мне надо одной... Николай, прошу, уведи мою подругу. Кстати, познакомьтесь по дороге.

– Мы-то познакомимся, а вот ты...

– Да идите уже! – не выдержала я. – Вы мне все испортите!

– Что ты собираешься делать?

– Потом, все потом... – махнула я на них рукой.

Николай взял Алину за руку, и они вышли за калитку.

Я осталась во дворе дома одна. Было тихо. Луна забежала за облако, стало совсем темно. Где-то далеко орали коты, лаяла собака...

Я вошла в сарай. Достала из кармана перстень, практически на ощупь нашла человека в майке и положила перстень в карман его брюк. Он застонал. Я на цыпочках вышла во двор и спряталась за огромной бочкой с водой, стоящей недалеко от входа в сарай. Я приготовилась ждать.

Не прошло и пары минут, как один из мужчин пришел в себя. По голосу я поняла, что это был Заворожный. Он застонал, потом чертыхнулся, снова застонал.

– Мать вашу... Кто же это меня так?.. У-у-у...

С минуту было тихо, очевидно, маг-целитель концентрировал свои силы для самолечения. Потом раздался его голос:

– Эй, братан! Федор! Вставай!

Что-то зашуршало, очевидно, Заворожный поднимал своего родственника с пола. Теперь застонал Федор. Вскоре он тоже начал чертыхаться и материться. Когда друзья окончательно пришли в себя, Заворожный заметил пропажу.

– Федор! У меня перстень того...

– Чего «того»?

– Того, значит, пропал.

– Как пропал?

– Совсем пропал! Нету! Вот черт!

– Это его те городские девки сперли! Я сразу понял, что они воровки...

– Да?! А может, это ты его?..

– Я?! Да как ты можешь на родного братана?.. В смысле на двоюродного.

– Могу. Вся деревня знает, что ты на руку нечист. Потому и кличку тебе дали «Вороватый». Что, скажешь не так?

– Да ты совсем...? Я? Да ты... Я не брал! Может, ты сам его куда подевал?

– Может, я его потерял, когда упал? Только как его найдешь? В сарае темно...

– Братан, давай завтра утром поищем, утром светло будет...

– Ишь ты, умный какой! Я сейчас усну, а ты найдешь его и спрячешь?! Ну уж нет! Сейчас будем искать! Ты знаешь, каких он бабок стоит?! Тащи какой-нибудь фонарь.

Тот, что в майке, сбегал в дом и вернулся с допотопной керосиновой лампой. Братья стали рыскать по сараю в поисках перстня. Минут десять они безуспешно ползали по полу на коленях, ворошили сено, матерились, наконец вышли из сарая и сели рядом на лавочку возле него. Заворожный в сердцах плюнул.

– Уперли! – сказал Федор Вороватый. – Зря искали. Городские – они все такие! Вор на воре.

– Откуда они знали, где именно он у меня был? Слушай, а может, все-таки ты взял? Федька! Ну-ка покажи карманы!

– Да ты че, братан! Не брал я твое кольцо. Я без памяти лежал... Когда мне было?..

– Тогда! Я тоже без памяти лежал, а ты в это время мог его стянуть... Выворачивай карманы, тебе говорят!

Сидя за бочкой, я слышала звуки возни и сопения. Вдруг Заворожный закричал:

– Ага! Вот оно! Я же говорил, что ты вор! Снял с меня перстень, когда я... без памяти... Сволочь!

Послышался звук удара. Похоже, Заворожный съездил братцу по физиономии. Тот охнул и свалился с лавки. Выглянув из-за бочки, я увидела, как ноги Федора взметнулись вверх, а сам он оказался на земле.

– Ах ты лошадиная морда! Меня, брата, по харе бить?!

– Э-э! Брось вилы! Брось, собака!

– Оклеветал, да еще и драться?! Убью!

Послышался звук возни, ударов, отборного мата... Я снова выглянула из своего укрытия. Братья дрались, катаясь по земле, и лупили друг друга куда попало. В пылу сражения они не заметили, как перстень отлетел в сторону. В свете керосиновой лампы он блестел, лежа на земле. Я оставалась в своем укрытии. Я ждала, чем все это кончится.

Внезапно кто-то из мужчин задел лампу ногой. Она упала на сено, которое тотчас вспыхнуло. В то же самое мгновение Федор подобрал попавшее под руку полено, изловчился и хорошо приложил им брательника по макушке. Маг-целитель обмяк и замер, лежа на земле. Федор отпрянул от него.

– Господи! Никак я его зашиб ненароком?..

Он вскочил, схватил рогожку, валявшуюся тут же, и начал тушить горящее сено, но огонь распространялся слишком быстро. Он уже был в сарае, и Федор, поняв бесполезность своих стараний, бросил загоревшуюся рогожку и выбежал за калитку. Я подскочила к перстню, схватила его и сунула в карман. Потом попробовала оттащить бездыханное тело Заворожного подальше от сарая, но не смогла. Тот был слишком грузен и тяжел. Я выбежала за калитку, на улице не было ни души. Куда убежал Федор и почему бросил брата на пожарище? Может, отправился звать на помощь? Но кого? Я добежала до ближайшего дома и постучала в окно. У соседей тотчас залаяла собака.

– Пожар! – закричала я. – Вороватый горит!

И бегом припустила к тому месту, где стояла моя машина. Надеюсь, меня услышали...

* * *

– Ты чего так долго? – накинулась на меня Алина. – Мы тут ждем, ждем!..

Они с Николаем стояли возле моего «Мини Купера».

– Прыгайте в машину, едем! – скомандовала я, и мы все дружно ввалились в салон. Я выжала сцепление, машина развернулась, и мы, трясясь на ухабах, помчались обратно в город.

– Нет, ты скажи, что ты там делала? – продолжала допытываться Алина.

– Проверяла, все ли нормально с братьями Заворожными.

– А чего это ты так за них переживаешь? – обиделась на меня Алина. – Они нам по тыквам настучали, а ты... У меня на макушке теперь такая шишка!..

– Мы про свои макушки можем сказать то же самое, – парировала я. – Кстати, Николай, чем ты ударил Заворожного по голове?

– Как чем? Кулаком.

– Лихо!

– А ты чем ударила того мужика?

– Дамской сумочкой. Но в ней случайно оказался кирпич...

Все дружно рассмеялись. Это было нервное... Нахохотавшись вдоволь, мы наконец успокоились, и я строго сказала:

– Алина, давай рассказывай теперь, как ты оказалась в этом чертовом сарае.

Алинин боевой пыл сразу поутих, и она начала оправдываться:

– Полин, я только хотела перстенек посмотреть.

– И поэтому поехала сюда, в деревню?

– Да нет... Мы договорились встретиться в городе, в скверике, возле памятника Пушкину...

– С кем?

– Да с мужиком одним, с тем, крупным...

– Это Дармир Заворожный, – подсказал Николай.

– Надо же! А он, козел, представился Пал Палычем... Так вот. Мы встретились, он мне начал рассказывать про перстень, описал его, а я рассказала ему, что недавно из-за такого вот перстня убили одну женщину, обварили кипятком...

– Зачем, интересно, ты это ему рассказала? – возмутилась я.

– Да так... к слову пришлось... – пожала плечами Алина.

– И все остальное тоже поведала? – вмешался Николай.

– Ну да... Он стал расспрашивать, я и сказала, что одна моя знакомая ищет того, кто обварил женщину и похитил этот перстень. А когда я его спросила про его перстень, он как-то замялся, сказал, что у него с собой его нет, что перстень в деревне у родственника и что мы можем к нему поехать.

– И ты поехала к незнакомому человеку черт знает куда?! – продолжала я ругать Алину.

– Почему к незнакомому? Мы к тому времени познакомились... Он сказал, что отдаст перстень за полсотни, ну, то есть за пятьдесят тысяч. Я обрадовалась, что так дешево...

– И тебя это не насторожило? Это же нереальная цена для такого старинного перстня! Уж кто-кто, а ты знаешь, сколько стоит настоящий ведьмин перстень.

– Не насторожило... Да и потом, я же не знала, настоящий перстень у мужика или нет. Мне хотелось только посмотреть на него... О покупке я всерьез не думала...

– А зря! Надо было думать!.. Ну, Алина, с тобой не соскучишься! То ты из дома боишься выйти в страхе, что тебя грохнут из-за перстня, то ради своих камней и побрякушек несешься на край света к незнакомым людям!.. Что дальше-то было?

– Ничего. Пал Палыч сказал, куда нужно приехать. Мол, деревня Кукушкино, дом Федора Топчука. А сам, сославшись на срочное дело, убежал. Мы договорились, что я ближе к вечеру приеду...

– Святая наивность! – невольно вырвалось у меня.