Текст книги "Убить генерала"

* * *

Корсаков показал себя сдержанным и вдумчивым до конца. Он не поджидал гостью у распахнутой или хотя бы приоткрытой двери. Он стоял в прихожей – но его никто не видел. Те, кто поднимался по лестнице, должны знать, что его нет даже в прихожей. Когда раздался долгожданный звонок, он, как последний идиот, потопал на месте, изображая шествие из комнаты, наращивая громкость. Но сам он ничуть не смутился. Когда он «приставил ногу», открыл дверь. Развел руками, брызнул синеватым светом глаз: «Ба! Вот неожиданность так неожиданность». На вторую «неожиданность» почти двухметрового роста он бросил короткий взгляд. Однако поздоровался с Цыганком первым:

– Привет, Юра.

– Здравствуйте, Дмитрий Николаевич.

– Как служба?

– Отлично. Спасибо. Я могу идти?

– Да, ступай. Мы позвоним тебе.

Мы. Кич.

В этот раз волосы Марии были распущены. Любимые искусственные прядки были сплетены в тонкую косичку с правой стороны. Она была одета в небесно-голубой жакет с короткими рукавами, приталенный малиновый топ в полоску, светлые брюки и босоножки на высоком каблуке.

– Прошу, – Корсаков держал руку до тех пор, пока гостья не вошла. Потом закрыл дверь и наложил... цепочку.

Дмитрий Николаевич вел себя так, словно видел свою квартиру впервые. Он буквально осматривался в ней. Подошел к столу, тронул цветы в вазе, одобрительно покивал по поводу дорогого музыкального центра – не комбайна, а настоящего центра с отдельным усилителем, тюнером, проигрывателем дисков, трехполосными колонками. Все это от фирмы «Пионер». Остановился напротив деревянного стеллажа, выдержанного в античном стиле, коснулся курительной трубки, лежащей на верхней полке. Чуть не наткнулся на изящный чайный столик, намеренно выставленный на середину комнаты – для того, чтобы подкатить его к гостье, которая усядется на роскошную софу с удобным сиденьем и разноцветными подушками. Чуть позже. Вот сейчас. Вот этот момент.

Мария выбрала тахту, потому что сесть было больше негде. На кресле лежала куча газет. На одном из двух стульев висел на спинке пиджак хозяина. Она села и положила ногу на ногу. Когда Корсаков подкатил к ней чайный столик, она словно встрепенулась. Открыла сумочку и выставила на столик бутылку шабли.

Полковник на время опешил. Все произошло так быстро и так неожиданно, что сложилось впечатление, будто он для того и подкатил столик. Вроде как раскрутил подругу на спиртное. Оригинально. Однако попенял гостье:

– Ну зачем?..

– Мне нравится это вино. Правда, я не пью больше бокала.

И снова «валенок» в замешательстве. Он собрался и сам нагрузиться, и гостью нагрузить. В зюзю. Он любил это выражение. И вот вам здрасьте: она не пьет больше бокала.

Корсаков не находил продолжения разговора. Спросил:

– Цыганком довольна?

– Пока не разочаровывает. – Мария не замечала, не отдавала себе отчет в том, что разговаривает с полковником не так, как вчера. Изменилась не только манера, но даже интонации. Голос был напряжен. – Первое время пыталась узнать, за что его выгнали из полка.

– Отстранили – так скажем. Если бы его выгнали, я бы его тебе не порекомендовал. Ну-с, с чего начнем?

– С вина. Пить хочется. Жарко. – Мария сняла жакет и положила его на подушку. Теперь Корсаков мог оценить то, что скрывал полупрозрачный топ, и малюсенькую пикантную деталь на нем: бретелька-петля. Он увидел ее, когда Мария поправила волосы. Максимум через полчаса он потянет за эту бретельку-петельку.

Открывая вино, Корсаков ушел в свои мысли. Они были только о гостье и только о ней. Он хотел ее не только потому, что она была чертовски красива, но и потому, что она была обеспеченна, самостоятельна. Он пытался разобраться, что ее отличает от девушки и не позволяет назвать женщиной. В ней было что-то от самки. Она была независимой, но не диковатой – может, чуть-чуть. Внезапно сравнил ее с трофеем и понял, что близок к истине. Приз? Еще ближе.

Похоже, Мария быстрее хозяина освоилась в его квартире. Пока он ковырялся с пробкой, которую лизало «бланшированное» снотворным вино, она подошла к музыкальному центру и нажала на клавишу «play». И к удивлению Корсакова, сразу начала подпевать и даже включилась в ритм, чуть покачиваясь:

– Ах, если б ты мне только не сказал того, что заучила наизусть...

Похоже, с музыкой он попал в десятку.

На столике появились бокалы, пара узких рюмок, запотевшая бутылка водки, легкая закуска: ломтики ананаса, красная икра и новая фишка – замороженная ежевика. И еще маленькое блюдце с неаппетитной жидкостью, издающей резкий запах.

– Чесночный сок, – пояснил Корсаков. – Если полить ананасы... – Он непроизвольно сглотнул. – Вкус – неповторимый. Гарантирую. Не против?

«Предупреждаю еще раз: не больше одного бокала».

Марии показалось, что она побледнела, когда подняла бокал и встретилась взглядом с Корсаковым, который предложил называть его даже не Димой, а Митей. В отличие от нее Митя выбрал водку и приготовился чокнуться хрустальной рюмкой. Чтобы скрыть выражение своего лица, Мария поднесла бокал к глазам и посмотрела на Корсакова сквозь кроваво-гранатовую жидкость. Не напиток, а жидкость. Она видела, как манипулировал над бутылкой человек, который мог не только определить яд в пище или напитке, но и сам приготовить «гремучую» смесь. Цыганок надавил на поршень шприца с тончайшей иглой, не оставившей следа на пробке и защитном слое, и розоватая жидкость вылилась в вино.

«Будет подташнивать, слегка кружиться голова».

Уже подташнивает, уже кружится. Хотя не выпила еще ни капли. «А вдруг он загнется?.. Впору сигнализировать: «Не пей вино, Митя, – козленочком станешь».

Казалось, Корсаков услышал, но понял по-своему. Бросив в рот кусочек ананаса под чесночным соусом, налил в свой бокал вина – словно для того, чтобы еще и запить. Или поддержать гостью, которая сделала глоток и держала бокал тонкими ухоженными пальцами.

– У-у, – протянул он. – Отличное вино! – И буквально опрокинул в рот остатки, выполняя программу-максимум. Что вскоре принесло ожидаемые результаты: голова полковника быстро закружилась...

* * *

Близнец оказался настолько близок к решению задачи, вызывающей в груди ревность, что едва не вызвал Цыганка на откровенный разговор. Именно сейчас, когда сам он фактически бездействовал, а Мария и ее личный охранник рисковали головой.

Маша и ее личный телохранитель...

Цыганок сидел на месте водителя, изредка бросая взгляд в панорамное зеркальце, и всегда видел устремленные на него глаза снайпера. Оба ждали. Каждый привык к такой работе и справлялся с ней по-своему. И молчали. Что было свойственно обоим. Первым нарушил затянувшееся молчание Цыганок. Может, потому, что ожидание носило совсем другой, непривычный характер, поскольку телохранитель точно был не на своем месте. От Марии его отделяли две двери и несколько лестничных маршей. Они и виделись изломанным мостом, который вряд ли даст им возможность встретиться на середине.

– Мой бывший шеф живет недалеко, – Цыганок едва заметно кивнул в сторону, – на Ростовской набережной. Вчера Мария сказала Корсакову: мол, к подруге еду на Ростовскую набережную. Я уже торчал на измене. Вдруг, думаю, полковник проложит мысленную прямую до подъезда генерала Свердлина?

– Кто этот Свердлин? – спросил Виктор. – Начальник Службы?

– Да. Я одно время был водителем его машины. Бронированный джип «Мерседес», – пояснил охранник и чуть улыбнулся. – Приятно немного, когда едешь в авангарде президентского эскорта. Свердлин всегда впереди – как на черном коне. Неважно, в Завидово он сопровождает шефа или в зарубежных поездках. Он неизменно рядом. А находиться всегда впереди – это его вторая натура, и он никогда не изменяет своей привычке. В своей машине всегда сидит слева, вот как ты сейчас. Неприятно, когда тебе затылок сверлят.

– Это он тебя застукал в резиденции? – спросил Виктор и пересел, уловив в голосе охранника намек.

– Не, комендант. Сразу рапорт накатал. Я пробовал договориться, комендант ни в какую. Сегодня, говорит, ты помочился под елью, а завтра?.. Может быть, я бы тогда и не психанул, но, сам не знаю почему, вдруг представил себя под елкой: сижу, курю, газетку мну. – Цыганок рассмеялся. – В общем, я его педерастом обозвал. Пошел к Свердлину: «Александр Семенович...» А тот уже рапорт читает. И буквально копирует коменданта: «Сегодня ты коменданта педерастом обозвал, а завтра кого?..»

– Не знал, что за это могут выгнать из охраны.

– У нас и не за такое выгоняли. Госдача. Два прогулочных кольца – малое и большое. Первая леди – я самую первую имею в виду – считает круги, прогуливаясь. Потом спрашивает у охранника, сколько она прошла. Если тот ошибался, его выгоняли с работы. Но это было давно, а сейчас все проще, конечно. И генерал мог подтереть задницу комендантским рапортом, но не сделал этого. Не знаю, почему.

Цыганок немного помолчал.

– Корсаков неплохой мужик. Он не встал на защиту – понял, что дело тухлое. Но работу подыскал мне сразу, недели после увольнения не прошло. Если честно, то ни о чем не жалею.

«Я понял тебя», – мысленно отозвался Близнец.

Мимо машины прошел, опираясь на трость, пожилой мужчина. Цыганок проводил его взглядом, неожиданно простершимся до Ростовской набережной. «Только вы. Садитесь. Трость прислоните к машине. Во время разговора не оборачиваться, резких движений не делать».

«Я местных парней расспрашивал. Один мне сказал: „Видел я пару раз мужика лет пятидесяти, горбоносый, с усиками, лицо желтое, как будто сала объелся. Только он на своих двоих был, с клюшкой, правда, как хоккеист носился“.

– Витя, – Цыганок полуобернулся в кресле, – ну-ка опиши подробнее твоего прокурора. – Он слушал снайпера и видел перед собой своего бывшего шефа. И вот сейчас мог со стопроцентной уверенностью сказать, почему Александр Семенович не подтер задницу рапортом завидовского коменданта. Он воспользовался подвернувшимся случаем убрать свидетеля не одной, а нескольких встреч с военным прокурором.

«О чем вы говорили с Виктором?» – спросил он у Маши, когда обнаружил радиозакладку. И услышал ответ: «О том, кто мог дать полный расклад на Дронова: адрес его дочери, график посещений самого генерала, охрана и прочее. Виктор предположил, что такие сведения мог предоставить лишь человек, который хорошо знаком не только с Дроновым, но и со спецификой работы офицеров ФСО. Сказал, что осведомитель Хворостенко работает в Кремлевском полку охраны. Ему показалось, что за прокурором кто-то стоит».

Да, именно с этого и началась игра с Терехиным. И вывела на основного заказчика. Который как никто другой знал специфику работы ФСО. Даже стали вырисовываться мотивы, которыми Свердлин зарядил снайперскую винтовку Близнеца.

– Я знаю, кто стоял за прокурором, – тихо сказал Цыганок.

Телефонный звонок разогнал воспоминания; разметал и ту малую часть слегка грубоватой лирики, прозвучавшей чуть ранее из уст телохранителя. Наверное, это и были те моменты, когда Цыганок не притворялся, не играл никакой роли и был самим собой.

Впрочем, он был разным.

Телохранитель принял звонок и коротко ответил:

– Понял. Встречай. – Он прихватил с сиденья пакет с бутылкой шабли и кивнул Крапивину: – Выходим.

«Вот они», – уже во второй раз встрепенулся Терехин. Но теперь их двое. Они вышли из машины и решительным шагом направились к подъезду. Полковник снова бросил взгляд на зашторенное окно корсаковской квартиры и снова увидел, как дрогнула занавеска. Прошли какие-то мгновения, и снова дверь, оснащенная домофоном, открылась, пропуская охранника и снайпера.

Мария встречала их, покусывая губы от возбуждения. Ее грудь вздымалась, как после долгого бега. Взвинченность дала о себе знать, когда девушка закрыла дверь и дважды выругалась:

– Готов, сука! Спит, б...ь!

– Держи, – Цыганок передал ей пакет и прошел в комнату. Склонившись над полковником, прислушался к его дыханию. – Все нормально. – Эти слова он адресовал снайперу, который вот уже долгое время никак себя не проявлял. Наверное, прав был Терехин, когда подумал, что он – человек действия, его выход на сцену – последний. Наверное, действительно его слова не имели веса, поскольку он промолчал, не ответив Цыганку.

Мария тем временем достала из пепельницы пробку от шабли и куски обертки. Заткнула пробкой «бланшированное» вино и убрала в пакет. Самостоятельно открыла «чистую» бутылку и, подхватив бокалы, направилась на кухню. Там она тщательно вымыла бокалы, вытерла салфеткой, бросила ее на стол. Вылила из бутылки в раковину больше половины, пустила в раковину воду. Пошла в зал, но вернулась и забрала салфетку. Бросила ее в пакет. Налила вина в один бокал, во второй. Отпила из своего, оставив на нем губную помаду. На всякий случай приложила бокал к губам Корсакова и нечаянно пролила на рубашку. Все? Нет, не все. Встряхнула пепельницу, чтобы пепел попал на пробку. Вот теперь все.

Она прошла в комнату, которую можно было назвать кабинетом. Там царила офисная обстановка: кожаное кресло с регулируемой спинкой, компьютерный стол и шкаф-купе.

Как такового домашнего компьютера у Корсакова не было. На столе стоял раскрытый ноутбук от компании Rover Computers. К нему – отдельно подключенная клавиатура, мышь и выносной сидюшник.

Цыганок сидел за столом и ждал, когда загрузится система.

– Ты знаешь, где искать? – спросила Мария, стоя у него за спиной.

– Сначала в систему надо войти.

В компьютере была установлена русскоязычная версия Windows XP, появилось стандартное приветствие и приглашение ввести пароль. Цыганок сразу нажал «ввод». Тут же выскочило насмешливое предупреждение – «Забыли пароль? Введите пароль заново. Проверьте правильность используемого регистра и раскладки клавиатуры».Он навел указатель мыши на иконку со знаком вопроса и нажал на кнопку. Появилась всплывающая подсказка о пароле. Точнее, ее отсутствие: строка была пуста.

– Блин, – ругнулся Цыганок, – я надеялся на подсказку. Так, сейчас, одну секунду.

Он тронул провод, тянувшийся от ноутбука, и проследил, в какой порт он вставлен: USB. Универсальный. Он заканчивался тонким игольчатым штекером.

– Флэшка, – натянуто улыбнулся телохранитель, пряча за улыбкой истинные чувства. – Я так и знал. Надо искать флэш-карту с забинденным паролем, она наверняка где-нибудь здесь. Некоторые карты похожи на флакон из-под духов.

– Я знаю, – отозвалась Мария.

– Но эта очень маленькая – видишь, какое тонкое соединение? – он поднял провод и показал девушке. – Витя, Терехин на месте?

– Да, – ответил снайпер. – Машина на месте, и сам он просматривается неплохо.

– А ты?

– Меня не видно.

Цыганок с Марией открывали ящики в поисках флэш-драйва. В конце концов начали мешать друг другу, и охранник отослал хозяйку проверить одежду Корсакова. Она порылась в его брюках, но ничего не нашла. В пиджаке тоже ничего похожего на флэшку. Открыла платяной шкаф, где висело еще несколько костюмов.

– Это такая вещь, которую обычно не прячут, – лениво успокаивал Цыганок, – особенно если ты дома. А если нет, значит, она с тобой. Все просто. Сейчас «Ниссаны» делают по такому же принципу: сунул ключ-флэшку в замок зажигания, и бортовой компьютер считывает всю необходимую информацию. В общем, электромагнитный ключ, программируемый как для дверей.

– Когда он придет в себя? – Мария старалась не смотреть на спящего Корсакова.

– Время есть. Витя, включайся в работу. У меня для тебя есть новость, не забыл? Если будешь двигать предметы, ставь их на место. Если не уверен – не трогай. Иди сюда, я покажу, что примерно нужно искать. Любой небольшой предмет – ну, вроде зажигалки и с маленьким отверстием, как вход для наушников, только намного тоньше. – Цыганок вынул из кармана пиджака зажигалку и показал на ее торец. – Видишь? Примерно такой же, как для заправки. Осматривайся в зале.

В зале, где спал, тяжело дыша, хозяин квартиры. Его голова покоилась на подушке, подбородок уперся в грудь, отчего Корсаков даже не храпел, а откровенно хрипел. Виктор придал ему более удобную позу, поправил руку, упавшую с груди и касающуюся пола. И тут же нашел то, что все искали. Но без взвинченности на лицах: найдут нужную информацию – хорошо, нет – ничего страшного: сами придумают. Главное – обозначить свою решимость, потянуть время. Максимум через два дня у Виктора будет новый паспорт.

Этот день автоматически вылетал из обоймы, но падал на подставленную ладонь Терехина. «И вашим, и нашим, – нервничал Цыганок. – Хоть разорвись». Готов был уступить свои документы Крапивину и самостоятельно вклеить его фотографию. Понимал, что определенные трудности у Марии возникнут с ФСБ, которая проверяет все загранпаспорта, и времени на это уходит не меньше трех недель. Блат в ОВИРе сократил эти сроки до двух дней.

Цыганок не интересовался, какая теперь у беглеца фамилия. Теперь он не хотел, чтобы Мария выгнала его, что означало бы, что ее терпение лопнуло. Он не помышлял о том, чтобы увидеть девушку проигравшей, сдавшейся. И неважно, по каким причинам. С другой стороны, когда волнами накатывала злоба, он видел ее с понуро опущенной головой, разбитой о ту жизнь, которую она считала настоящей, с размотанным клубком нервов под ногами. Бросить ей: «Осторожно! Двери закрываются!» – зная, что если она и успеет к своему поезду, то сядет в последний вагон.

* * *

Внутренний голос уже не нашептывал, а надрывно кричал: «Бери, бери его!» Потом во множественном числе: «Бери их! Вызывай группу захвата! Они проникли в квартиру полковника Службы охраны президента, чего тебе еще надо?»

Терехин принял еще один звонок от Соловьева.

– Что там?

– Откуда я знаю! Точно одно: Корсаков в отрубях, а его гости в шоколаде.

– Коля, надо брать их...

– Пошел в жопу! Нет, погоди – оставайся на месте!

Терехин ткнул в красную кнопку и отбросил свой «Сименс» на сиденье.

* * *

Цыганок снял с руки бывшего патрона часы и поспешил с ними в кабинет полковника. Он досадовал на себя: в самый неподходящий момент забыл о такой вещи, как часы со встроенной флэш-картой. Обычно размер ее памяти не превышает 64 мегабайта, но зато гарантировано, что она всегда с тобой. Не на шнурке, в кармане или в барсетке, а на руке.

Вход и выход совпали. Цыганок перезагрузил компьютер и вошел в систему без помех. На рабочем столе нашел иконку очень удобной оболочки Windows Commander и открыл ее. Всего дисков оказалось два. Охранник открыл вкладку Commands и запустил интегрированную утилиту Search (Поиск). Отметил все локальные диски и поставил галочку на вкладке Find text. Ввел в пустую строку текст: «Посещение президентом РФ...» и запустил процедуру поиска.

– Зачем тебе график президента? – удивилась Мария.

– Затем, что он полностью совпадает с графиком заказчика убийства Дронова. Витя, ты не раздумал поквитаться с заказчиком? В Москве сделать это трудно, почти невозможно. Реально можно попробовать в другом городе.

– Корсаков? – спросила Мария.

Цыганок покачал головой и перевел взгляд на Близнеца. Юрий делал все для того, чтобы увидеть в числе проигравших еще одного человека. Хотел увидеть его с поднятыми руками, сдавшимся перед самим собой. И на то была причина.

– Начальник Службы безопасности президента, – атаковал Цыганок. – Нехилая цель? Я лично возил генерала на встречу с прокурором. Первый раз в начале ноября прошлого года, потом еще несколько раз. Потом Свердлин решил: хватит, пора убирать его. Убийство Дронова – это удар по директору ФСО. А в службе охраны еще зимой слухи ходили о новом назначении Чернякова на пост главы госохраны. Неважно, во что завернуто убийство Дронова – в идеологию, в месть ли, главное – на Свердлина подозрения не падают. Он мастер своего дела. Будем надеяться, что протокол на ближайшую поездку президента в текстовом формате. В любом другом – «китайские иероглифы», и система поиска их просто не найдет. Может, я зря стараюсь?

– Нет, – не совсем уверенно ответил Близнец.

– Не бледней. Я не для этого ищу протокол.

– Эй! – Мария хлопнула в ладоши. – Вы про меня не забыли? Я тут.

– Помним, – ответил Цыганок.

Свернув программу, начавшую работать в фоновом режиме, он, убивая время, пошарил в недавних документах. Запустил два из них в текстовом редакторе. В первом случае это была смета на содержание учетной группы на май-июнь текущего года. Ни одной фамилии, лишь инициалы и цифры против них: «И.А. – $2000. К.Л. – $1300...»

Второй документ назывался «Общие принципы работы с оппонентами». Скорее памятка для самого Корсакова.

«Тщательное изучение личных качеств оппонента (в том числе заявленные и реальные претензии), его документов и заявлений, его окружения. Тщательное планирование места и времени переговоров. Мероприятия по разрушению ресурсов оппонента (ведутся параллельно с переговорным процессом): проведение кампании по разоблачению в СМИ оппонента, ведущего себя неадекватно; отсечение оппонента от информационных каналов; скрытая поддержка непосредственных противников оппонента...»

Другие документы автоматически открывались встроенным редактором просмотра графических файлов и факсов. Пара ничего не значащих для дела факсов и десяток картинок: американского танка «Абрамс», очищенного апельсина, обнаженной девушки, моста через ущелье и с видом на водопад.

Развернул WinCom – системная утилита продолжала поиск...

– Юра, долго еще? – спросила Мария.

– Диски забиты до отказа. Сорок гигов дерьма. Пока прошерстит...

– Мне кажется, ты ерундой занимаешься. Нам перед Терехиным отрабатывать надо.

Телохранитель улыбнулся. И еще раз дал возможность оценить свою находчивость. Из безвыходной, казалось, ситуации он нашел выход, во всяком случае, пытался слепить его из того, что было под рукой. А под рукой мог оказаться сценарный план о визите президента в другой город, посредством которого можно отработать перед полковником Терехиным. Решение бывшего лейтенанта Службы оказалось настолько простым, что поначалу его не поняли ни Мария, ни Виктор.

– Единственный выход – дать понять Терехину, кто стоит за покушением на генерала Дронова. И тогда Терехин постарается забыть и фамилию Виктора, и его воинскую специальность. Терехин никогда не доложит руководству о начальнике Службы безопасности президента как о заказчике преступления. Иначе без головы останется. Есть у наших спецслужб такой девиз: «Мы храним свои секреты путем истребления тех, кто способен сказать лишнее».

Это был очень сильный ход. Не сам генерал Свердлин, но его громкое имя и его положение в качестве личного телохранителя президента невольно помогли всем.

– Что касается сценарного плана, – продолжал Цыганок. – Витя, когда вернемся, сделаем две вещи. Ты обозначишь свои намерения довести это дело до конца: убить Свердлина во время очередного визита президента. Хорошо бы ему мотнуть во Владивосток. Чтобы Терехин совсем не дергался. Второе: надо будет воспроизвести то, что якобы всплыло в ходе беседы Марии и Корсакова. Он познакомил Свердлина и Хворостенко в ноябре прошлого года. За глаза хватит. Терехин тут же разберется, кому было выгодно убийство Дронова.

Цыганок оставил компьютер в покое и вернулся в зал.

– Разбери-ка постель в спальне, – сказал он Марии.

Девушка послушно пошла в спальню, где стояла кровать с металлическим каркасом стильного черного цвета, застеленная свежим белым бельем. Край одеяла был не без намека загнут в виде треугольника. Одну подушку и одеяло Мария сбросила на пол, дернула на себя простыню. Больше никаких следов оставлять не стоит – ничего не было. И только сейчас вспомнила про водку: бутылка была практически полной. Выругалась: «Вот дура!» – и поспешила исправить ошибку. Вылив водку в унитаз, она поставила пустую бутылку на столик и откатила его в спальню.

К этому времени Цыганок раздел хозяина, и они вдвоем с Виктором перетащили его на кровать. Охранник перевернул босса на живот и стянул с него трусы, бросил их на пол.

– Уже скоро, – покачал он головой. – Приготовься.

Мария сняла брюки, топик и легла рядом с Корсаковым. Телохранитель какое-то время смотрел на нее... Потом коротко вздохнул и вернулся в кабинет. Тотчас раздался его голос:

– Есть! Нашел! – Несколько секунд тишины, и Цыганок снова дал знать о себе: – Согласно графику президент отправляется в очередную поездку через три недели. Сейчас сброшу протокол на дискету.

Мария не удержалась и присоединилась к Цыганку. Как и прежде, стоя у него за спиной, прикрывая грудь руками, она смотрела на монитор и читала казенную «шапку»:

ТЕМА:

7 августа

Посещение Президентом РФ г. САМАРЫ.

График: ...

Мария вернулась в комнату. Ей стало по-настоящему страшно. Она гнала прочь мысли о том, что вскоре снова окажется одна. С натурально голой реальностью, которая, кажется, уже начинает приходить в себя: облизывает губы, пытается что-то сказать или на кого-то прикрикнуть во сне. Она уже была с Корсаковым наедине, но знала, что через какое-то время откроет дверь и впустит своего телохранителя. Теперь надежда только на себя, на свою интуицию. И нисколько не легче от слов Цыганка:

– Держи «трубу» под рукой. Если что – беги в ванну, закрывайся, звони.

Ничуть не легче от его слабой улыбки:

– Я приду.

И от прошлых инструкций свободнее себя не чувствуешь:

«Действие препарата гарантирует потерю памяти в пределах получаса после его применения. Распадается в плазме и установлению его в организме не подлежит».

Цыганок бросил на постель универсальные часы:

– Надень. На левую руку. На ремешке отверстие разношенное, увидишь, в общем. Ты не заметила – он накинул дверную цепочку, когда ты вошла?

Маша покачала головой:

– Не заметила. Я вообще не помню, снимала ли ее. Голова кругом.

– Проводи нас и накинь цепочку. Легче сказать, что ты сама накинула ее, нежели сама снимала. Есть разница?

– Никакой. Все, больше не тренируй меня. Устала...

В дверном проеме она увидела тень Виктора Крапивина. Просто тень. Тень снайпера.

А Цыганок увидел то, что гнал от себя и зазывал одновременно: Марию с понуро опущенной головой, разбитой о ту жизнь, которую она считала настоящей...

* * *

Маша распечатала документ на принтере. Прочитывая лист, передавала его Виктору. Изредка она качала головой и усмехалась. Собственно, картина знакомая. Все действительно было расписано по минутам. Каждое слово обязательно прозвучит там, где ему нужно. Из толпы раздастся именно тот голос, которого ожидают как охранники президента, стоящие в толпе и перед ней, так и сам глава государства.

Некая тупость этого документа не удивляла – во всяком случае, Марию. Она сама сиживала над подобными «шедеврами», когда готовила сценарные планы для показа одежды своей коллекции. Подумала, что времена меняются, а нравы сильно отстают. Или опережают время. Что для времени одинаково плохо.

Незаметно следила за реакций свого гостя. Удивительно, но он ни разу не отреагировал ни на явную бессмысленность некоторых эпизодов, ни на «общий план»: он впервые знакомился с таким документом и мог бы задать вопрос: «Неужели все расписано до такой степени скрупулезно?!» Нет, его брови были сосредоточенно насуплены, как в песне. Казалось, он заучивал протокол наизусть. Даже отдельные моменты читал вслух.

ТЕМА...

Посещение Президентом РФ г. САМАРЫ

График...

12.30

Прилет в Самару. Торжественная встреча в международном аэропорту «Самара».

Общение с прессой (очень коротко) – Тема: ...

Встреча с горожанами у мемориала «Ил-2». Цветы незнакомой девочке (обеспечить присутствие) и короткий разговор с ней (10—15 секунд).

13.30

Участие в мероприятии на площади Славы. Возложение цветов к Вечному огню (личная минута молчания).

Общение с ветеранами на площади. Цветы (из рук в руки) и небольшой (5—7 минут) личный разговор.

14.00

Встреча с командующим 2-й армией ПУрВО...

16.00

Встреча и беседы с горожанами во время народных гуляний, посвященных празднованию Самарского карнавала. Городская набережная (популярное место отдыха трудящихся). После выступления – салют!

17.30

Обед на борту теплохода «Валериан Куйбышев». Двухчасовое плавание с администрацией города и области. В конце его еще один салют.

Примечание. Необходимо скорректировать график по времени салюта (22.00).

СЦЕНАРНЫЙ ПЛАН

12.30

Прилет в Самару.

Торжественная встреча с участием роты почетного караула в самарском аэропорту «Самара».

12.30 – 13.30

Переезд президентского эскорта из аэропорта «Самара» до площади Славы.

Перекрывается центральная улица города Московское шоссе (на усмотрение СБП; возможна отмена встречи у мемориала «Ил-2»). Тем временем президентский эскорт движется по Ново-Садовой (наиболее подходящая для передвижения улица)...

И дальше по сценарному плану.

Потом следовал третий пункт протокола: тезисы и мысли. Для мероприятий на площади Славы, во время встреч и бесед с горожанами, во время народных гуляний, где для президента был расписан шуточный эпизод-ситуация:

Инвалид-ветеран (полная грудь орденов – обеспечить) весело обращается к президенту:

– Я слышал, что в Германии предложили отменить фамилии и присвоить людям номера.

– Я недавно разговаривал по телефону с канцлером и ничего про это не слышал. А вот некоторым нашим гражданам фамилии давно мешают. Им, я думаю, скоро понадобятся отдельные номера (реплика президента сопровождается громким одобрительным смехом).

И последнее в этом многостраничном протоколе:

Основная мысль выступления президента – поздравление горожан с праздником – Самарским карнавалом (следует текст поздравления).

Президент заканчивает свое выступление следующим пожеланием: «Хочу, чтобы над Волгой звучали только одни залпы – залпы праздничных салютов».

На последних словах президента раздаются первые залпы праздничного салюта[9]9
  Документ составлен по материалам начальника Службы безопасности президента генерал-лейтенанта Коржакова А.В. («Борис Ельцин: от рассвета до заката»)


[Закрыть].

* * *

Последняя страница протокола прочитана. Словно книга, которая оставила в душе след – хороший ли, плохой ли – неважно. Она заставила задуматься, и это главное.

– О чем думаешь? – наконец спросила Мария и снова, в очередной раз, что начало раздражать, кивнула на окно: «Не расслабляйся!» Может быть, в связи с этим, словно дублируя запись, нажала на кнопку своего диктофона и смотрела, как медленно, но неумолимо растет рулончик пленки с одной стороны и тает с другой...

– Ничего не думаю, – ответил Виктор. – О чем тут думать? Все это ненормально, мне кажется. Страна дураков. Все по бумажке. – Он немного помолчал, тщетно пытаясь представить себе генерала Свердлина. Но даже размытый образ начальника Службы вызывал трепет. – Много вариантов. Егоможно убрать на площади Славы. А можно снять, когда онбудет подниматься по трапу «Валериана Куйбышева». Понимаешь, главное – это решение на выстрел. А углов, из-за которых его можно сделать, сколько угодно.

– Решение на выстрел, – повторила Мария. В данную минуту она сама забыла, что каждое слово, произнесенное в этой комнате, фиксируется на пленку. – Да, ты прав. Именно решение.