Текст книги "Втроем"

Михаил Окунь
ВТРОЕМ

Рассказ

Со случайно встреченным приятелем он выпил ноль семь какой-то винной бурды «у Геракла» – в небезызвестном месте, где в нише за спиной древнегреческого Шварценеггера, в вольной позе стоящего на паперти Инженерного замка, для страждущих всегда был наготове граненый. А от нескромных взглядов надежно защищала широкая спина первого культуриста.

Разговор, несмотря на выпитое, не клеился – они не сходились ни по одному пункту, какую тему ни возьми, а потому, дабы окончательно не поссориться, поспешили разойтись.

«Трудно стало с людьми ладить», – проскользнула в его голове клишированная мысль, но не успел он заметить, как это произошло – а вот уж ведет он бойкий разговор с двумя молоденькими девушками, стоящими на набережной Фонтанки.

Непитерский говор выдавал в них приезжих. И действительно, были они из русскоязычной области Украины, из старых казачьих мест, откуда, кстати, произошел «первый красный офицер» Клим Ворошилов и где Оксана (так звали одну из девушек) должна была бы величаться Аксиньей.

Вторую девушку звали Яна, и если ее светловолосая подруга была, как он определил, «средненькой» – и фигурой, и лицом, то красота Яны относилась к южному типу. Невысокая брюнетка с темно-золотистым оттенком кожи, который являет собой как бы вечный загар, с широкими бедрами, с развитой грудью, но в то же время еще не успевшая вступить в зрелую женскую полноту.

Первые же минуты разговора выдали и разницу в характерах подруг – если Оксана была разговорчивой и непосредственной, то Яна молчаливой и довольно язвительной. И, безусловно, ведущей в дуэте.

– Сколько вам лет? – с неким намеком спросила его Оксана.

– А сколько дадите?

– Прокурор дает, – отпустила она шутку с длинной бородой. – Ну, лет тридцать семь – тридцать восемь.

– Это я сегодня плохо выгляжу. Обычно дают меньше. А вообще сорок два.

– Больше, чем нам, вместе взятым, – вступила Яна, – и все девушек клеите. Не поздновато?

– Что вы – я еще только жить начинаю.

Так, болтая, они вошли в Летний сад, прогулялись вдоль Лебяжьей канавки и приблизились к «Амуру и Психее».

– Она никогда не видела его лица во время этого… Как эротично! – проявила Оксана знание мифологии.

– Увидела, а он потом – тю-тю, и вся эротика, – усмехнулась Яна.

– Еще бы, – сказал он, – во сне горячим маслом плеснули. Тут любой сбежит.

– Случайно же…

– И все-таки, девчонки, самая эротичная скульптура здесь не эта.

Он подвел их к «Сатурну»: мускулистый длиннобородый старикан, бог времени, жадно приступал к поеданию младенца – одного из своих многочисленных сыновей.

– Вот. В детстве я этой статуи очень боялся. Видите, как старый обалдуй закусил животик – чем не эротика с элементами садизма?

– Да уж – вцепился, как в гуманитарную помощь, – сказала Яна. Сравнение его покоробило.

Они вышли на набережную Невы.

– А не выпить ли нам вина в честь знаком

...

конец ознакомительного фрагмента